Основная рабочая зона гештальт терапевта: Основные стратегии работы гештальт-терапевта. — Центр социальной реабилитации инвалидов и детей-инвалидов Фрунзенского района Санкт-Петербурга

Содержание

Основные стратегии работы гештальт-терапевта.

Данная
статья представляет собой краткое
изложение учебного материала теоретической
части курса подготовки гешталът-терапевтов,
относящейся к методологии практики и
осуществляющейся в рамках долговременных
учебных программ. Речь идет о сравнительном
анализе двух основных стратегий работы
гештальт-терапевта, к которым условно
могут быть сведены большинство
существующих подходов.

Первая
стратегия работы, относящаяся к более
позднему историческому периоду развития
гешальттерапии, обозначена как «работа
с внутренней феноменологией клиента».
Именно в этой форме, сохраняющей память
о калифорнийском периоде жизни Ф.Перлза,
гештальт-терапия, ярко и однозначно
представленная техникой диалога с одним
или несколькими пустыми стульями,
обозначающих значимых персонажей жизни
клиента, впервые проникла в Россию.
Значительно позднее произошла встреча
с гештальт-терапией как методом, имеющем
свою собственную теоретическую базу и
свое собственное представление о теории
личности (теория «self),
родившемся в диалоге с психоанализом
и опирающемся на достижения
гештальт-психологии, экзистенциализма,
феноменологии, духовный восточных
практик и т.д. Гештальт-терапия была
создана в 40-е годы Ф.Перлзом и его
сотрудниками, в настоящее время
теоретическая база гештальт-терапии
наиболее активно развивается на базе
Кливлендского института гештапьт-терапии,
где был подробно описан цикл построения
и разрушения гештальта, известный как
«кривая конгакта» (Подробнее об этом
можно прочитать в

Даниил
Хломов, Елена Калитеевская

небольшой
по объему, но очень содержательной
книжке Ж. -М. Робина «Гештальт-терапия»,
М.,1998, а также в его статье «Фигуры
гешталъта» Московский психотерапевтический
журнал, №3, 1994). Любой опыт — это опыт
контакта в диалоге с миром. Контакт же
является центральным и ключевым понятием
гештальт-терапии. Контакт — это всегда
обмен хмежду организмом и окружающей
средой. Эта другая гештальт-терапия,
исторически более ранняя, делает акцент
на осознавании того, как клиент здесь
и теперь в терапевтическом сеансе в
диалоге с терапевтом осуществляет свой
способ жить в этом мире и устраивать
свой опыт, концентрируется на процессе
творческого приспособления клиента и
на способах его утраты. Эта стратегия
работы терапевта обозначается как
«работа на грашще контакта».
«Изучение способа функционирования
личности в окружающей ее среде — это
изучение того, что происходит на границе
контакта между индивидом и окружающей
его средой. Именно на этой границе
расположены психологические события:
наши мысли, наши поступки, наше поведение,
наши эмоции являются формой нашего
опыта и встречи этих событий на границе
с окружающим миром» (Ф.Перлз).

Есть
три взаимосвязанных процесса, три
координаты гештальттерапии: теория
поля, феноменология, диалог (подробнее
об этом см. в сб. Гештальт-95: Интервью
Роберта Резника: «Гештальттерапия,
принципы, точки зрения и перспективы»).
Это взгляд гештальттерапии на мир,
который очень отличается от психоанализа.
Корни гешталъта — в психоаналитической
теории развития личности. Однако, при
подходе к терапии мы наблюдаем смену
парадигм: от аристотелевской, линейной
или механической модели причинности —
к модели теории поля, где все относительно,
взаимосвязано, все является процессом.

Личность
не может быть определена без своего
поля, своего окружения, своей истории.
Сущностью этого поля является целостность.
Это не просто мир, это субъективный мир.

Субъективная
личностная часть поля сущностно включает
в себя свое феноменологическое поле.
Решающим здесь является то, как человек
воспринимает мир, как делает выбор,
создает собственный опыт, организует
свой собственный мир и самого себя в
нем, как создает свои собственные смыслы.
Важно, что все это рассматривается не
как структура, а как процесс. «Замороженная»
феноменология рассматривается как
патологический паттерн.

Терапевтические
отношения в гештальттерапии строятся
в форме диалога. Диалог в гештальттерапии
рассматривается в экзистенциальном «Я
— Ты» буберовском смысле. Отличительной
чертой диалога в гештальттерапии
является ответственность терапевта.
Терапевт одновременно более свободен,
чем в других терапевтических системах,
и в тоже время он несет личную персональную
ответственность за то, что происходит
в терапии, он не может защитититься
теорией или правилами.

Основные
стратегии работы гвштальт-терапевта

Работа
с внутренней феноменологией клиента.

Первая
из названных в этой статье стратегий
может быть обозначена как работа с
внутренней феноменологией клиента и
имеет ряд фундаментальных отличий от
работы на границе контакта. Во- первых,
здесь терапевт находится не в диалоге
с клиентом, а в позиции фасилитатора
диалога клиента с неотреагированными
трудными элементами его внутреннего
опыта. Терапевт выполняет роль ресурса,
вспомогательного «Я» клиента. Эта работа
более структурирована технически, и
переживания самого терапевта не попадают
на границу контакта. Несмотря на то, что
эта работа менее творческая, она
оказывается очень подходящей для
начинающих терапевтов, что видимо и
послужило причиной такого бурного ее
распространения, что на некоторое время
она полностью подменила собой само
понятие гештальт-терапии. В то же время,
описать ее надо подробно, поскольку в
литературе она описана фрагментарно и
эмоционально. Сначала восторгались,
потом начали ругаться, что, мол, свели
всю гештальт-терапию к технике. А работа
эта сама по себе заслуживает внимания.
Наиболее известна из всего этого периода
работа Ф.Перлза со снами как с проекциями
разных частей личности и выяснением
«экзистенциального послания» сна (см
Ф.Перлз. Гештальт-семинары. М., 1998.)

Само
название «работа с внутренней
феноменологией» нуждается в объяснении.
Все, что существует, происходит, является
неким феноменом. Есть вещи, существующие
только во внутреннем мире, например,
при психозе. Люди, сидящие в
психотерапевтической группе являются
феноменами внешнего мира и одновременно
они же существуют как феномены внутреннего
мира в голове друг у друга. Феномены —
это то, что обязательно заканчивается,
они ограничены и изменчивы. Например,
сила тяжести не относится к феноменам,
также как и другие объективные законы.
Феномены существуют как конкретные
воплощения страха, любви, злости, они —
субъективны. Реальность, как известно,
есть нечто, производное от субъекта.
Поэтому основная рабочая зона терапевта
— это зона проекции. Кроме границы, у
феномена есть поддержка его интеграции
с помощью энергии чувств. Феномены
связаны определенными чувствами. Феномен
— это то, что небезразлично клиенту.
Феномены, представленные во внутреннем
пространстве человека, могут быть
описаны как некоторые- изоляты, внутри
которых есть напряжение. Это что-то, что
изолировано от обмена с другими объектами
внутреннего мира. Любое внутреннее
переживание когда-то было опытом внешнего
контакта с референтными фигурами
внешнего мира. Невозможность продуктивного
разрешения этого диалога когда-то в
прошлом приводит к формированию
хронического переживания незаконченной
ситуации, некоего застывшего изолята
во внутреннем пространстве клиента.
Внутренние феномены подменяют реальность
внешнего мира. Искаженная картина
внутренней феноменологии нарушает
поведение во внешней среде. Задача
терапии — помочь клиенту вновь развернуть
это «схлопнутое» переживание в диалог,
сделать обе стороны диалога подвижными
и достичь новой, более продуктивной
интеграции. Сам

Даниил
Хломов, Елена Калитеевская

термин
«внутренняя феноменология» означает,
что мы будем работать не с реальной
мамой клиента, а с «образом мамы». Если
клиент работает с реальным терапевтом,
он работает в режиме реального диалога.
Однако можно организовать и диалог с
воображаемым терапевтом, поставить
пустой стул попросить клиента вообразить
на стуле терапевта и поговорить с ним.
Конечно это будет разговор клиента со
своим «внутренним терапевтом».

Таким
образом, работа с внутренней феноменологией
заключается в выявлении внутренних
«драйверов», управляющих поведением,
распознавании противоположности, т.е.
объекта управления (например, это могут
быть противоположности «торопливая
мать — медлительный ребенок» или
«контролирующий отец — беспомощная
зависимая дочь» и т.д.) и поддержание
диалога между двумя феноменами внутреннего
мира клиента, каждый из которых — он
сам. Задачей терапевта здесь является
поддержка хороших фигур у клиента и
избегание вступления с клиентом в прямой
диалог, что явилось бы признаком дефлексии
клиента. Исключением является первая
фаза работы, в которой происходит
выявление болезненной проблематики и
фигуры для работы (Именно в этой точке
и происходит выбор дальнейшей стратегии
— либо поддерживать эмоциональное
осознавание на границе контакта, либо
выделять некий напряженный изолят и
уходить с границы контакта. В любом
случае работа с внутренней феноменологией
клиента обеспечивает большую безопасность
терапевта, поскольку обе выделяемые
для работы полярности принадлежат
клиенту. Это становится особенно
актуальным при столкновении клиента и
терапевта с одной и той же проблемой.)

Если
условно обозначить внутреннюю зону
клиента в виде круга, то в нем можно
выделить некие темные непереваренные
куски опыта. Задача терапевта -помочь
клиенту сфокусировать тему, вывести за
пределы внутренних феноменов и
спроецировать на пустой стул. Затем
представить, какая полярность образует
второй стул. На двух стульях как бы
представлен клиент целиком. Таких
полярностей, т.е. различных способов
интеграции, много у одного и того же
клиента. Однако в данный момент только
одна пара образует фигуру проблемы.

В
процессе проецирования у клиента может
возникнуть сопротивление. Здесь отношение
к сопротивлению принципиально иное,
чем при работе на границе контакта. В
данном случае важно «дожать» клиента,
чтобы он все-таки спроецировал проблему
(например, пусть почувствует себя
изжеванной резинкой, если он говорит,
что это его жизнь, и, конечно же, встает
вопрос о том, кто же его так изжевал?).
Выделение, проецирование сложного
образа на стул маркируется изменением
состояния клиента.

Основные
стратегии работы гвштальт-терапевта

норовит
увеличить количество стульев, перепутать
их значение, вовлечь терапевта в
«треугольник» или разговор о бессмысленности
диалога с пустым стулом и т.д. Третий
шаг — как можно более точное описание
позиций с использованием образов,
прозвищ и различных приемов амплификации.
Важно оживить обе позиции (при этом
терапевт одинаково поддерживает обе
позиции клиента, вне зависимости от
внутренних приоритетов). Четвертый шаг
-фасилитация диалога. Пятый — интеграция.
Важно, что интеграция должка быть
произведена самим клиентом после
прохождения кульминации диалога. Тогда
терапевт может предложить клиенту выйти
за пределы данных двух позиций, найти
точку в пространстве, с которой можно
посмотреть на ситуацию со стороны и
описать в этой точке себя и свое состояние.
На протяжении всей работы инструкции
терапевта должны быть четкими и ясными,
он должен внимательно следить за сменой
позиций. Если состояние клиента меняется
-дать знак, сигнал пересесть на другой
стул. Нередко в течение одной встречи
не удается пройти все стадии. Если работа
прерывается, обязательно нужно вывести
клиента за пределы диалога, чтобы он
осуществил промежуточную интеграцию.

Есть
некоторые ситуации, например, острый
запрос на поддержку, в которых работа
с пустыми стульями неуместна.

Работа
на границе контакта. Клиент
всегда включается в работу по поводу
какого-либо «голода» и предъявляет
терапевту привычный способ поддержания
себя в голодном состоянии. При этом
терапевт оказывается для клиента
питательным продуктом. Может также быть
выявлено нарушение и выделительной
функции клиента, когда клиенту стыдно,
неловко кормить терапевта какой-либо
информацией. Для иллюстрации работы на
границе контакта можно использовать
метафору, как маленький пингвиненок
пытается съесть сырую рыбу. Пожует,
пожует и отрыгивает ее взрослому
пингвину. Тот пожует, пожует, и вот уже
пища оказывается пригодной дош
пингвиненка. Так и клиент обращается к
терапевту с какой-то информацией, а
терапевт немного ее видоизменяет и
возвращает обратно клиенту в более
пригодном для употребления виде. Тот
пожует, пожует и опять отрыгивает
терапевту, мол не годится. А терапевт
опять немного пожует, и — обратно клиенту.
И так много раз… Что очевидно следует
из этой метафоры, так это то, что терапевту
нужно сформировать и натренировать
специальный «терапевтический желудок»,
чтобы не отравиться ядом, которым его
пытается накормить клиент. Попросту
говоря, чем более терапевт является
проработанным, чем больше он в курсе по
поводу собственных проблем, тем более
свободно он чувствует себя с клиентом.
Чем меньше у него зона неосознаваемой
тревоги — тем меньше шансов попасться
в ловушкуДВажно помнить, что терапевт
является переходной фигурой в жизни
клиента, предоставляющей клиенту
возможность потренироваться в осознавании
и изменении опыта. Так что и яд клиента,
и деликатесы, которыми

Даниил
Хломов, Елена Калитеевская

он
пытается кормить терапевта, предназначены
вовсе не ему, а реально значимым фигурам
в жизни клиента.

Работу
на границе контакта можно определить
как диалог, в ходе которого поддерживается
процесс удовлетворения межличностных
потребностей клиента в беседе с
терапевтом. Т.е. это диалог, в котором
удается распознать и преодолеть остановки
этого процесса, исследовать возможности
клиента отстоять свои границы, предъявить
свои интересы, отказаться от ядовитой
для себя информации и т.д. Диалог — это
всегда встреча двух феноменологии —
терапевта и клиента. В данном случае
фигурой диалога является способ клиента
устраивать свой контакт, свою жизнь в
контакте с окружающей средой, которой
выступает терапевт. Если есть схема,
технология разговора — он перестает
быть открытым диалогом. Поэтому при
работе на границе контакта терапевт
всегда находится в ситуации неопределенности
и вынужден осуществлять творческое
приспособление к ситуации. Есть особая
ценность терапевтического «незнания»
как основы терапевтического любопытства.
Психотерапевт может поддерживать
процесс диалога в определенных рамках
на протяжении длительного времени, но
не может гарантировать его результат.

Несколько
слов о понятии творческого приспособления.
Творческое приспособление можно
определить как процесс поиска нового
решения в ситуации неопределенности в
отсутствие заданного выбора. Понятие
напряжения также необходимо, поскольку’
энергия творческого приспособления
определяется «разностью потенциалов»
между знанием и незнанием в зоне чистого
интереса, любопытства, возбуждения.
Способность к творческому приспособлению
связана также с проявлениями конструктивной
агрессии, но утрачивается, если на место
возбуждения приходят тревога или страх.
Способность к творчеству связана со
способностью выдерживать напряжение
ситуации неопределенности. Способность
к творческому приспособлению зависит
также от чувства юмора, умения быть
смешным, азартным, играть в серьезные
вещи. Набор этих качеств позволяет
ребенку превращать беспокойство в
любопытство и расти, развиваться в
страшном и непонятном мире взрослых.
Обращение к терапевту во многом связано
с утратой способности к творческому
приспособлению. Пациент — это тот, кто
терпит нужду и голод. Его потребность
не удовлетворена, поскольку архаический
привычный способ ее удовлетворения
больше не работает. Поддержка со стороны
терапевта — это поддержка поиска клиента
и поддержка его нецеленаправленности.
Сугубая серьезность терапевта может
подтвердить худшие опасения клиента,
а хорошая шутка — лучший помощник в
терапии, шлюз, снижающий пафос драмы.

Работа
на границе контакта — это постоянная
работа с проекциями клиента, т.е. с его
фантазиями, с его переносом в адрес
терапевта и сопоставление этих фантазий
с реальностью. Формирование терапевтических
отношений, т.е. переноса в терапевтический
контакт характерных для клиента

Основные
стратегии работы гештальт-терапевта

способов
переживания и действия, поддержание
этого переноса с целью исследования
этих способов и постепенное освобождение
диалога от проекций клиента создает
основу долгосрочной психотерапевтической
работы.,’Клиент всегда попытается
заставить терапевта играть по своим
правилам. В каком-то смысле, если провести
параллель с точкой зрения психоанализа,
гештальт-терапевт выступает родителем
«иного типа» или, проще говоря, «иным»,
т.е. живым человеком. Всегда встает
вопрос: что делать терапевту со своими
чувствами, возникающими в сеансе? Основа
обращения психотерапевта со своими
реакциями — это уважение и внимание
терапевта к своей собственной
феноменологии. Обучение психотерапии
— это во многом обучение тому, как
обходиться со своими реакциями и как
встраивать их в терапевтический диалог
в форме, доступной для клиента и с
терапевтической пользой для него. Здесь
очень мало от техник (подробнее об этом,
а также о ресурсах эмоционального
сопротивления терапевта и клиента см.
статью Е.Калитеевской в сборнике
«Гештальт-97», М., 1998).

Следует
специально отметить отношение к
сопротивлению клиента при работе на
границе контакта. Сопротивление
рассматривается здесь не как досадная
преграда, которую необходимо сломить
для достижения поставленных целей.
Сопротивление — то же желание, только
противоположное. В нем аккумулирована
значительная часть энергии клиента.
При работе на границе контакта терапевт
поддерживает зону, в которой больше
энергии. И если энергии больше в
сопротивлении — стоит присоединиться
к сопротивлению, чтобы освободить полюс
желания. И, напротив, раскачивая полюс
желания, есть риск усилить сопротивление.
Сопротивление также может выступать
как патологическое, фиксированное,
прерывающее контакт, а может быть
творческим, свободным и осознанным,
отвечающим потребности настоящего
момента. Например, без здоровой конфлюэнции
было бы невозможно переживание
удовлетворения или острого интереса.
Без интроекции передача знаний оказалась
бы невозможной. Проекция позволяет
создать контакт с другим человеком, а
ретрофлексии мы все обязаны всеми
достижениями цивилизации. L,
Работа на
границе контакта помогает клиенту
осознать, как он организует свой процесс,
свою жизнь прямо сейчас — в контакте с
терапевтом. «Здесь и теперь» он делает
то же, что и всегда. Фигура настоящего
всегда отражает целостное переживание
своей жизни и всегда формируется в
контексте актуальной потребности,
выхватывая из картин прошлого и будущего
соответствующие фрагменты. Меняя
качество переживания в точке настоящего
момента, мы меняем осмысление проживания
своей жизни в целом — меняется не только
настоящее, меняется также восприятие
прошлого опыта и картина будущего. В
этом магия гештальт-терапии.

Работа
на границе контакта может быть условно
разделена на два основных этапа —
диагностический и экспериментальный.

Даниил
Хломов, Елена Калитвевская

Первая
задача терапевта — помочь клиенту
прояснить свою истинную потребность
(Например, человек жалуется на то, что
страдает от недостатка любви, однако,
делает все, чтобы эту любовь не получить.)

В
процессе работы терапевт всегда отмечает
некоторые феномены например, возросшее
напряжение клиента при затрагивании
болезненной для него темы, внезапное
падение энергетики, изменение позы или
тона голоса, непроизвольное изменение
дистанции в адрес терапевта и т.д. Таким
образом первая составляющая работы
терапевта — просто видеть, слышать,
чувствовать и воспринимать очевидные
вещи.

В
диагностике происходящего терапевт
может также использовать известные ему
объяснительные схемы функционирования,
а также объективные законы развития
чувств. Например, если человек говорит,
что чувствует обиду, уже не обязательно
спрашивать его, злится ли он на того, на
кого обижается, поскольку в переживании
обиды всегда смесь любви и агрессии.
Если демонстрируется лютая ненависть
— значит, ищи привязанность. То же
относится к диалектике желания и
сопротивления, поскольку мы можем
переживать желание сделать что-либо
только если встречаем внутри себя
сопротивление. Иначе все действия
осуществлялись бы автоматически и не
оставляли бы в нашей душе никакого
следа. Имеет смысл помнить о том, что
личность диалогична, «Я» представляет
собой конгломерат противоположных сил,
и значительная часть энергии блокирована
в непредъявленном полюсе. Полезно также
использовать свои знания о теории и
функциях «self».
Например,
если человек много и подолгу рассуждает
о пользе какой-то терапевтической
системы, сам он, вероятно опасается
предъявлять свои индивидуальные эмоции.
Есть еще известная всем «механика»
различных видов сопротивления. Клиент,
постоянно похлопывающий себя по коленке,
вероятно, хочет поколотить кого-то или,
возможно, мечгает, чтобы его отшлепали.
В любом вопросе содержится информация
о том, кто спрашивает.

Психоаналитическая
работа официально построена на
интерпретациях терапевта. Гештальт-терапевты
могут интуитивно следовать интерпретациям,
не осознавая этого. Отсутствие опоры
на интерпретации в работе, а также вред
терапевтических гипотез — это очередной
миф о гештальт-терапии. Правда заключается
в том, что гештальт-терапевт не может
остановить поток своих собственных
размышлений о клиенте и безусловно
ведет себя в соответствии со своей
интерпретацией или терапевтической
гипотезой. В отличие от психоанализа с
его системой вертикальной диагностики,
где клиент оказывается жертвой
интерпретации, в гештальт-терапии клиент
— партнер в процессе поиска смысла
происходящего и индивидуальное наполнение
конкретным смыслом обсуждаемых понятий
принадлежит ему (насколько различный
смысл вкладывают разные люди в такое,
например, распространенное словосочетание
как «получение поддержки»). Однако, и
терапевт не идиот, который только и
делает, что следит за динамикой энергии
в контакте, совершенно не пытаясь понять,
о чем же с ним говорит клиент. Один из
принципов диагностики в

Основные
стратегии работы гештальт-терапевта

гештальте,
гениальный в своей простоте, состоит в
том, чтобы позволить себе воспринять
очевидное. Более того, энергия живость
и продуктивность терапевтических
гипотез зависят от уважения и доверия
терапевта к себе. Иногда чувства терапевта
помогают ему уловить «тему» клиента. А
если то, что клиент говорит, совершенно
не «цепляет» терапевта — это может быть
сигналом, что фигура процесса клиента
расплывается и теряет свою энергичность.

Интерпретация
в гештальт-терапии всегда индивидуальна,
т.е. предназначена именно этому клиенту
на основании данных его опыта и всегда
субъективна, т.е. принадлежит конкретному
терапевту с его набором характеристик
и жизненных реалий. Интерпретация
рождается каждый раз в единственном в
своем роде диалоге. Индивидуальная
интерпретация — это самая рискованная
часть работы терапевта. Поведенческие
реакции при фобии могут выглядеть
одинаково, однако страх может быть
различной природы: можно использовать
страх для того, чтобы избавиться от
ужаса несуществования, привязаться для
получения заботы или симптом может быть
средством извлечения выгоды. При работе
на границе контакта важно, КАК все это
предъявляется, КАК живет, КОГДА и КАК
исчезает и ЧЕМ замещается. Преждевременные
заключения ведут к многочисленным
ошибкам. Поэтому интерпретация может
выдаваться клиенту в форме образа,
предлагаться для обсуждения, но не иметь
вида окончательного диагноза.

Психоанализ
ограничивается этапом диагностики.
Однако прошлое проективно, и об одном
и том же человек может из разных состояний
вспоминать как о различных событиях.
Психоанализ в своей основе — это
исследовательский проект. Гештальт-терапия
— это скорее педагогический проект,
который базируется на утверждении: если
ты хочешь изменить что-либо в своей
жизни — сделай это прямо сейчас. Ничего
нельзя изменить завтра. Эксперимент
предполагает, что проблема клиента
может быть представлена как действие,
разворачивающееся здесь и теперь в
терапевтическом сеансе. Зона эксперимента
— это зона поиска, зона интереса. Это
некая творческая пауза, где клиент,
находясь в безопасных условиях, отпускает
стандарты. Основная цель эксперимента
— заставить двигаться застывший опыт
клиента, чтобы способность к творческому
приспособлению могла быть восстановлена.
Важно упомянуть об экспериментах в
рамках трансферентных отношений, когда
терапевт побуждает клиента рисковать
отношениями в малых дозах, проясняя
реальность.

К
терапевтическим экспериментам не
относятся заранее продуманные упражнения,
в одинаковой форме предлагаемые всем.
Основой гештальт-эксперимента является
индивидуальная интерпретация и
выдвигаемая на ее основе терапевтическая
гипотеза. Например, человек привычно
игнорирует страх и с первых минут вовсю
рассуждает. Внезапный переход терапевта
на доверительный тон может вызвать
настороженность. Следовательно, работать
надо с безопасностью, выяснить у клиента,
понимает ли он, где находится, с кем
говорит. Эксперименты могут быть большие
и маленькие, но это всегда

Даниил
Хломов, Елена Калитеевская

интервенция
со стороны терапевта. Например, если
человек говорит о себе, д_еиспользуя
местоимение «Я», можно попросить его
говорить от первого лица Это небольшой
эксперимент. А если клиент боится
показаться смешным в глазах терапевта,
то предложение терапевта, чтобы клиент
придумал ситуацию в которой смешно
выглядел бы сам терапевт, может оказаться
очень большим экспериментом и выявить
полную беспомощность клиента, а может
оказаться и не очень большим экспериментом.
Катастрофические проекции в адрес
участников группы, которые, как кажется
клиенту, его отвергают, могут быть
проверены реальной обратной связью и
т.д.

В
конце каждого сеанса работы терапевт
выясняет состояние клиента и качество
интеграции полученного опыта. Важно
оставлять время на интеграцию. В тех
случаях, когда терапия проводится в
группе, есть дополнительная возможность
групповой интеграции опыта. Как правило,
чувства, не обозначенные клиентом, но
активно влияющие на его состояние,
«оседают» в группе и могут быть возвращены
в процесс терапии путем эмоционального
обмена между участниками группы.

Работа
на границе контакта является областью
гештальт-терапии, которая активно
развивается как в практическом, так и
в аналитическом юпоче (см статьи Д.Хломова
о динамической концепции личности в
гештальт-терапии в сборниках Гештальт-96,
Гештальт-98).

В
рамках данной статьи остались
нерассмотренными некоторые важные
вопросы, имеющие прямое отношение к
работе на границе контакта: рассмотрение
параметров процесс-анализа построения
и разрушения гештальта с точки зрения
«кривой контакта», особенности
терапевтических отношений в
гештальт-терапии, и т.д. Четкое разведение
и рефлексия двух разных стратегий работы
гештальт-терапевта, описанных выше,
представляется весьма важной для того,
чтобы терапевт мог ясно осознавать свой
выбор и его последствия, а также
альтернативные возможности действий
в терапевтической ситуации. При этом в
практической работе деление на различные
стратегии весьма условно, и терапевт
может на протяжении одной сессии
переходить от одной стратегии к другой.

ЕЛЕНА
МАЗУР

ТАЙЦЗИ
+ ГЕШТАЛЬТ
— ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКИЙ АЛЬЯНС

В
течение целого
ряда лет я практикую Тайцзи-цюань. У
меня была возможность заниматься в
школе Мартина Инн в Сан-Франциско, сейчас
я занимаюсь в Москве в школе Роберта
Амакера. В последнее время я стала
использовать упражнения Тайцзи в
практике своих тренингов и работы с
клиентами. Я хотела бы поделиться
некоторыми размышлениями о возможности
интеграции Тайцзи и гештальт-терапии.
В этой статье я буду опираться на опыт
своей работы, а также на интервью с Р.
Амакером, которое я привожу ниже.

Практика
Тайцзи-цюань давно привлекала внимание
психологов и психотерапевтов, как
древнейшее восточное боевое искусство,
помогающее людям усовершенствовать и
исцелять себя. О психотерапевтической
ценности Тайцзи писал К. Юнг, который
использовал даосские принципы Инь и Ян
для гармонизации внутренних конфликтов,
для интеграции сознательного и
бессознательного. Тайцзи-цюань он считал
методом, аналогичным процессу психотерапии.

Из
всех психотерапевтических систем
практика Тайцзи, пожалуй, наиболее
созвучна системе биоэнергетики А.
Лоуэна. Оба метода стремятся к сходным
целям и при помощи сходных средств — к
гармонизации отношений между человеком
и миром посредством гимнастики,
дыхательных упражнений и медитации.
Известна попытка синтеза гештальт-терапии
и Тайцзи-цюань Эдвардом Беверли, который
широко использовал в своей работе
элементы Тайцзи, направленные на
расслабление, успокоение и сосредоточение
(Доктор Н., 1997)

Возможен
ли более тесный альянс между Тайцзи и
гештальт-терапией? Что может служить
основанием такого альянса? Как Тайцзи
может углубить и

Елена
Мазур

дополнить
гештальт работу? Чему Тайцзи может
научить гештальт-тералию? Может ли
гештальт-терапия включиться в практику
Тайцзи-цюань?

Много
интересных вопросов. Попытаемся в
какой-то мере найти на них ответы.

Мы
полагаем, что основой для этого альянса
может служить общность базовых принципов,
на которых построена гештальт-терапия
и Тайцзи-цюань.

Во-первых,
в обеих практиках реализуется принцип
целостности. Все действия в Тайцзи
основаны на использовании тела как
единого целого, работа этого принципа
позволяет создавать внутреннюю телесную
интеграцию, ощущения сбалансированности
и равновесия. В гештальт-терапии
целостность рассматривается в несколько
более широком плане, как единство
эмоционального и интеллектуального,
организма и среды, человека и мира.

Во-вторых,
Тайцзи использует принцип телесного
осознавания, который получил также
достаточно широкое распространение и
в гештальт-терапии. Обе практики развивают
контакт сознания и тела, что служит
источником внутренних изменений.

В-третьих,
в Тайцзи-цюань, также как и в практике
гештальт-терапии широко применяется
принцип контакта или взаимодействия.
Мы не будем здесь останавливаться на
гештальтистской теории цикла контакта,
она хорошо известна. Хотелось бы отметить,
что в Тайцзи достаточно широко используются
самые разные способы вступления в
контакт и отхода от него, можно сказать,
что существует также и телесная граница
контакта, которая может подвергаться
самым разным трансформациям. Это особенно
ярко проявляется в практике парной
работы Туй-шоу, которая развивает
сенситивность по отношению к партнеру,
умение принимать его силу, находить
слабость, и воздействовать на него своей
силой. Интересно, что смысл упражнений
в Тайцзи-цюань достаточно психологичен,
он создается взаимодействием с партнером.
В Тайцзи-цюань важно личностное отношение
к упражнениям: они не могут быть выполнены,
если практикующий не понимает их смысла.

В
каких же формах может существовать
альянс Тайцзи-цюань и гештальт-терапии?

Одна
из форм альянса вполне очевидна и
заключается в использовании отдельных
упражнений Тайцзи в гештальт-терапии.
Эта форма альянса как использование
отдельных телесных упражнений для целей
психотерапии уже применяется в
телесно-ориентированной терапии. В
своей практике мы использовали отдельные
техники и упражнения Тайцзи-цюань для
проработки конкретных проблем клиентов
в рамках гештальттерапии. У клиентов
неуверенных в себе, с ощущением недостатка
внутренних и внешних опор, которое
сопровождалось ощущением неустойчивости
в ногах, эффективно работали упражнения
на «укоренение». Они укрепляли
чувство опоры и позволяли также найти
лучшую опору в реальной жизни. Упражнения
по выпрямлению позвоночника хорошо
помогали депрессивным пациентам,
«выпрямляя» их настроения и помогая
создать более позитивные ориентации
по

Тайцзи
+
гештальт
—
психотерапевтический
альянс

отношению
к будущему. Практика телесного расслабления
Тайцзи позволяла _снять
мышечные блоки, оживить тело, освободить
внутреннюю жизненную энергию Ци, помогая
лечению психосоматических расстройств.
Практика углубленного брюшного дыхания
способствовало развитию ощущения
внутреннего равновесия, баланса,
целостности. Кроме того, упражнения
Туй-шоу удачно использовались в групповой
и парной работе, они учили партнеров
слушать друг друга, помогали избавиться
от напряжения в отношениях. Эти упражнения
могут использоваться также при разрешении
конфликтов.

Другая
форма альянса Тайцзи-цюань и гештальт-терапии
связана с использование эмоций и
ощущений, возникающих в ходе практики
Тайцзи, в качестве материала для терапии.
Обычно эмоции, возникающие во время
занятий Тайцзи, игнорируются, однако
освобождение дыхания и разблокировка
мышечных зажимов может приводить к
высвобождению достаточно глубоких
подавленных эмоциональных переживаний
страха, гнева, неуверенности и др. Эти
переживания, как правило, являются
следствием незавершенных ситуаций и
могут найти завершение в процессе
гештальт-терапии. Такая работа может
дать более глубокие личностные изменения
и позитивно влиять на практику Тайцзи.
В качестве материала для гештальт-процесса
могут служить не только эмощш, но и
ощущения, появляющиеся в ходе занятий
Тайцзи. Эта психотерапевтическая работа
поможет восстановить способность к
организмической само регуляции,
использовать мудрость организма, вернуть
спонтанность и доверие к своему телу.

Данная
форма альянса представляется новым и
перспективным направлением работы в
гештальт-терапии.

Чем
же еще практика Тайцзи может быть ценна
для гештальт-терапии? Здесь нам важно
обратиться к интервью Р. Амакера. Он
показывает, что Тайцзи-цюань — это не
только искусство движений, но и искусство
изменений. Прежде всего, Тайцзи-цюань
создает изменения на телесном уровне,
но не ограничиваясь этим, создает
возможности и для более широких жизненных
изменений. Амакер пишет, что изменения
на телесном уровне приводят к изменениям
на более высоких уровнях человеческого
существования (эмоциональном,
интеллектуальном, социальном, духовном).
По собственному опыту могу сказать, что
занятия Тайцзи дают ощущение большего
присутствия в жизни, в общение, развивают
ощущение жизненности, создают более
легкое, принимающее отношение к жизни,
избавляют от ощущения стагнации.

Практика
Тайцзи-цюань полезна и важна для
гештальт-терапии еще и тем, что позволяет
прояснить ряд важных компонентов
процесса изменения. Амакер высказывает
много ценных идей об изменении в
Тайцзи-цюань. Тайцзи учит, что внутренние
изменения требуют работы сознания и
постоянного приложения усилий. Только
в этом случае они становятся стойкими.
Далее изменения происходят благодаря
контакту с другими людьми, через практику
взаимодействия. Амакер пишет, что процесс
изменения в Тайцзи-цюань очень

Елена
Мазур

увлекателен,
он делает всех других людей своими
учителями, ведь каждый человек
предоставляет другому определенные
возможности для развития которые не
может предоставить никто другой. Мы
является в Тай-цзи тем, чем являемся для
других, говорит Амакер, а отсюда понятна
значимость мнения другого, которое
становится средством для изменения нас
самих. О важности мнения другого для
процесса изменения говорит и психотерапия.
В качестве такого мнения выступает
обратная связь от психотерапевта, когда
он честно высказывает, как он воспринимает
и переживает клиента. Д. Бьюдженталь
известный американский экзистенциальный
психотерапевт, подчеркивал значение
именно честной обратной связи
психотерапевта клиенту. Это правильно,
поскольку мнение не должно быть проекцией,
за которой может стоять скрытая
манипуляция, направленная на поддержание
зависимости клиента и утверждения
авторитета психотерапевта. Жан-Мари
Робин, французский гештальт-терапевт,
говорил, что задача психотерапевта
-«испариться». Это означает, что
психотерапевт должен способствовать
развитию у клиента способности занимать
зрелую, независимую от мнения окружающих
позицию, и быть судьей самому себе. Ф.
Перлз писал, что усилия гештальт-терапевта
должны быть направлены на личностный
рост клиента, на переход от внешней
регуляции к внутренней регуляции, на
развитие способности принимать
самостоятельные решения и делать выборы.
В этом заключается свобода человека, а
свобода — это условие и цель изменений.
Как говорил известный американский
гештальт-терапевт Б. Резник, психотерапия
не лечит человека и не заставляет его
меняться, а ставит человека перед
выбором, осознав свой выбор, он становится
способным к принятию решения, а значит
к изменению. Изменения не навязываются
человеку, они с ним происходят, это
естественный процесс. На это указывает
Амакер, когда говорит, что изменения не
могут быть результатом выполнения
некоторой ригидной философской программы,
искусство изменений заключается в
способности меняться благодаря тому,
что происходит в жизни каждого человека.
Для того, чтобы развивать в себе искусство
меняться под воздействием жизненных
обстоятельств, необходимо развивать
специальную установку, которая выражается
в разрешении вещам происходить, в
готовности принимать все то, что
происходит в жизни. Это соответствует
даосскому принципу недеяния: важно
следовать естественному ходу вещей,
как бы растворяясь в ситуации, почти не
соверпшя усилий, приводя свое действие
в максимальное соответствие возможностям,
заложенным в ситуации. (Чжуан-цзы, 1995,
Малявин, 1997). И этому учит практика
Тайцзи-цюань.

Про
возможность использования принципов
даосского мышления в психотерапии
писали А. и Э. Минделл, Д. Бьюдженталь,
Ф. Перлз. Применение этих принципов в
гештальт-терапии позволяет более ярко
высветить экзистенциальный аспект
процесса терапевтических изменений.
Они ставят в центр внимания вопросы
соотношения психотерапии и жизни. Каким
образом можно перенести терапевтические
изменения в реальную жизнь пациента?
Как

Тайцзи
+
гештальт
—
психотерапевтический
альянс

сохранить
позитивные терапевтические изменения?
Как развить и закрепить в клиенте
способность меняться, когда он уходит
из терапии? Мы думаем, что изменения
могут стать стойкими, когда терапевт
направляет свои усилия не только на
конкретные личностные изменения клиента,
но также создает у него открытое отношение
к жизни, снимает страх перед жизненными
изменениями, развивает способность
меняться через конфронтацию с жизненными
ситуациями. Это положение кажется нам
очень важным для развития концепции
изменений в гештальт-терапии, оно
существенно дополняет ее.

Хотелось
бы остановиться еще на одном аспекте
Тайцзи-цюань, также ценном для процесса
психотерапевтических изменений. Амакер
пишет еще об одном моменте, существенном
для процесса изменений, это состояние
духа учителя, которым он «заражает»
учеников. Учитель снимает у учеников
страх перед изменениями и помогает им
найти свой собственный путь развития.
Задумываемся ли мы о духовном состоянии
психотерапевта в ходе психотерапии?
Какую духовность привносит психотерапевт
в психотерапию, и что это означает для
изменений клиента? Что такое духовность
в психотерапии? Этот вопрос все чаще
начинает обсуждаться в психотерапии.
На наш взгляд он больше обсуждается в
экзистенциальной терапии, в
процессуально-ориентированной терапии
А. Минделла, чем в гештальт-терапии.
Духовность в психотерапии — это жизненные
цели, ценности, которые привносит
терапевт в терапию. Это отношение
психотерапевта к клиенту, основанное
на искренней заботе о нем, заинтересованности
в его росте и развитии. О духовности
психотерапевта воодушевленно говорил
Бьюдженталь, как о его готовности
удивляться и восхищаться красотой
внутреннего мира клиента. Духовность
в психотерапии — это состояние глубокого
присутствия, когда возникает глубокий
интимный контакт с клиентом, ощущение
тесной близости и понимания, когда
терапевт разделяет переживания клиента
и в этот момент как будто время
останавливается. Это глубокое проникновение
во внутренний мир другого, когда не надо
даже слов для понимания.

Еще
хотелось бы сказать, что психотерапевтическая
практика преобразует не только клиента,
но и терапевта. Она меняет его не только
профессионально, но и личностно, помогая
ему развить определенные качества и
способности. Об этих качествах прекрасно
написала Э. Минделл, называя их
«метанавыками». Это интуитивность,
гибкость, спокойствие, сочувствие,
отстраненность, непосредственность,
чувство юмора, открытость и др. (Э.
Минделл, 1997). С нашей точки зрения,
гештальт-терапия, как и
процессуатьно-ориентированная терапия,
может быть рассмотрена как духовная
практика. К этому есть определенные
предпосылки. Как известно, Перлз открыл
в психотерапию путь восточным духовным
практикам, он пытался быть в гештальт-терапии
мастером, который вел своих учеников
по парадоксальной дороге самомастерства,
дисциплины и свободы. (Cohn,
1971) и это уже
проблема для дальнейшего исследования.

Елена
Мазур

Пора
подводить итоги. С нашей точки зрения,
альянс гештальт-терагоад _иТайцзи-цюань
может быть продуктивен в самых широких
аспектах. Гештальт-терапия позволяет
взглянуть на тело глазами души. Не
являясь психотерапией Тайцзи-цюань
дает широкий материал для проработки
психологических проблем и конфликтов,
для работы с эмоциями, ощущениями.
Тайцзи-цюань открывает возможности для
телесных изменений, и учит, что стойкие
жизненные изменения могут быть достигнуты
только в ходе постоянной работы,
затрагивающей разные уровни существования
человека. Это работа человеческой
сущности, человеческого сознания,
человеческой души. В системе Тайцзи-цюань
гештальт-терапевты могут найти новые
источники вдохновения для своей работы,
новые концепции, методы и подходы.
Тайцзи-цюань несет знания о древних
принципах жизни Инь и Ян, которые помогают
людям меняться. Эти знания необходимы
каждому психотерапевту.

Литература

1.
Доктор Н. Тайцзи-цюань и психотерапия
— В кн.: Хрестоматия по телесно-ориентированной
психотерапии и психотехнике./Под ред.
В.Ю. Баскаков/, М., 1997, с. -104-111.

2.
Малявин В.В. Совершенный человек
в даосизме. М., 1997.

3.
Минделл Э. Психотерапия как духовная
практика. М., 1997.

4.
Чжуан-цзы. Ле-цзы. М., 1995

5.
Colin
R. Therapy in group: psychoanalytical, experiential and gestalt. //
Gestalt
Therapy Now. Theory. Techniques. Applications/ Faganj &
Sheppard.
N.Y. 1997.

6.
Perls
F., Hefferliner, Goodman P. Gestalt therapy. Excitement and growth in
the human personality. -N.Y. 1951.

ИНТЕРВЬЮ
С РОБЕРТОМ AMAKEPOM.

Роберт
Амакер — известный американский мастер
Тайцзи-цюань. Преподает Тайцзи с 1968
года, регулярно проводит семинары в
Сан-Франциско, на Гавайях, во Флориде.
С 1996 года преподает в Москве, в настоящее
время создает свою школу Тайцзи-цюань.

Интервью
было взято на факультете психологии
МГУ, совместно с Дмитрием Леонтьевым.
Мы приводим выдержки из этого интервью,
которые раскрывают психологические
аспекты Тайцзи-цюань, которые могут
быть интересны для психотерапевтов.

Вопрос:
Что такое Тайцзи-цюань? Это боевое
искусство, или система оздоровления,
или путь личностного развития, или
что-то интегративное?

Ответ:
Это исторический артефакт. Это продукт
многих странных личностей, каждая из
которых внесла свой вклад в Тайцзи-цюань
и придала ему свое особенное направление
развития.

Тай-цзи
— это очень сложное боевое искусство, и
хотя можно было бы представить себе еще
более сложное боевое искусство, но тогда
невозможно

Тайцзи
+ гештальт
—
психотерапевтический
альянс

было
бы найти никого, кто смог бы прожить
достаточно долго, чтобы полностью
овладеть им.

Вопрос:
Означает ли это что невозможно стать
мастером в течение жизни?

Ответ:
Нет, возможно, но это потребует лишком
много времени. Привлекательность Тай-цзи
состоит в том, что, даже если вы не станете
мастером, вы не потеряете время, Тайцзи
очень хорошо повлияет на вас, так как
сам процесс обучения является очень
здоровым.

Известный
мастер Тайцзи-цюань Чень Манцин был
врачом, его подход к Тайцзи формировался
под влиянием медицины. Обучаясь в классе
Ян Ченфу вместе большими мастерами и
наблюдая за ними, он пришел к выводу,
что они имеют весьма слабое здоровье,
поскольку слишком акцентируются на
боевом применении Тай-цзи. Он же
акцентировал свое внимание на медицинских
аспектах Тайцзи, связанных со здоровьем.

Тайцзи-цюань
может быть рассмотрена как одна из форм
Ци-гуна, поэтому можно практиковать
Тай-цзи так, что это не приведет к большим
результатам в боевом аспекте, но сделает
Вас очень здоровым человеком. И Чэнь
Манцин постоянно подчеркивал это.

Вопрос:
В чем различие между начинающим и
продвинутыми студентами Тайцзи-цюань
и какие можно дать им рекомендации?

Ответ:
По моему опыту люди изучают Тайцзи по
разным причинам: медицинским, философским
и артистическим.

Под
медицинскими причинами я имею в виду
не врачебное лечение, а все аспекты
Тайцзи — цюань, связанные со здоровьем.
Многие люди хотят заниматься Тайцзы
для того, чтобы культивировать Ци и
стать здоровыми, философский же или
боевой аспекты становятся для них
вторичными. Для других людей заниматься
Тай-цзи означает следовать древним
философским принципам Инь и Ян, символ
Тайцзи буквально представляет собой
знак Инь и Ян. Артистический аспект
Тайцзи связан в свою очередь с борьбой
или игрой.

Вопрос:
Возможно ли кратко сформулировать
философию Тайцзи?

Ответ:
Это сделать очень легко. Она основывается
на крайне простых принципах, которые
могут быть открыты всеми и везде, и даже
детьми, и в любом месте мира.

Тайцзи-цюань
основано на очень простых принципах
Инь и Ян, которые можно выразить словами:
если одно поднимается вверх, то другое
опускается вниз, все, что имеет право,
имеет и лево, все, что имеет перед, имеет
и зад.

В
боевом искусстве, если я не двигаюсь,
то не угрожаю и не могу атаковать, поэтому
для того, чтобы атаковать, я должен
двигаться. Когда я атакую и поднимаю
кулаки, я создаю силу, которая пугает,
и это есть сила Ян. Принцип состоит в
том, что я не могу создавать силу, не
создавая слабость.

В
Тайцзи вы становитесь как бы детектором,
настроенным на слабость другого человека,
и по мере того, как ваш партнер начинает
двигаться, вы

Елена
Мазур

стараетесь
обнаружить его слабость. Так, если я
обнаружу вашу слабость, мне не нужно
иметь какой-либо силы, и тогда даже
маленький ребенок сможет победить вас,
ткнув прямо в слабую часть. Теоретически,
невозможно быть сильным, не будучи
слабым.

Существуют
четыре паттерна Инь и Ян: вперед-назад,
направо — налево, внутрь — наружу и
расширение — сжатие. По сути, если вы
двигаетесь вперед, то я двигаюсь назад,
если вы двигаетесь направо, то я — налево,
если вы расширяетесь, то я сжимаюсь, и
наоборот.

Студентам
следует научиться изменяться. Изменение
— это очень важное понятие Тайцзи.
Изменение предполагает отсутствие
эктремальностей, и это правильно. Как
бы вы ни действовали и ни двигались, вы
всегда должны быть способны действовать
и двигаться в противоположном направлении.
Если вы оказались в позиции, в которой
вы не можете больше меняться, то Вы не
можете больше делать Тайцзи. Идеальной
позицией с точки зрения возможностей
изменений является исходная стойка,
так как из этой позиции вы может двигаться
в любом направлении. Однако ученики
часто занимают экстремальные позиции.

Единственная
позиция, которая позволяет меняться —
это срединная позиция.

Все
это делает Тайцзи очень даосским
искусством. В буддийской философии
хорошо известно о срединном пути, о
золотом пути. В даосской философии
автоматически содержится эта идея.

Вопрос:
Тайцзи — это телесная практика, которая
приводит к изменениям на психологическом
уровне. Какие психологические аспекты
она затрагивает?

Особенно
в аспекте проблемы ума и тела. А есть ли
проблема ума и тела как таковая?

Ответ:
Всегда есть проблема ума и тела! Я думаю,
что наиболее существенным аспектом
Тайвди является социальный или, как я
его называю, артистический, Конечно,
связь ума и тела очень важна, и об этом
много говорит практика Йоги, утверждая
единство этих качеств, но мне хотелось
бы поговорить о социальном аспекте. Мой
учитель Йоги говорил мне: » Если ты
смог прожить совершенно один и не сойти
с ума, то ты йог, и не важно, что ты
практикуешь». Только очень уравновешенные
и психически здоровые люди могут пережить
опыт пребывания в полном отсутствии
социальных контактов и выжить, не став
странными или сумасшедшими. Известно,
что отсутствие социальных контактов
чревато психическими заболеваниями.
Самое замечательное в Тайцзи — это то,
что оно совершенно субъективирует вас
по отношению к мнению других людей.
Может быть, это звучит и ужасно, но вы
должны быть объективированными в
отношении своих качеств. Например, я
могу достаточно долго практиковаться
в приобретении мягкости, но и если кто-то
прикасается ко мне и говорит мне, что я
не мягкий, то я не могу спорить с ним: «Я
— мягкий. — Нет, ты не мягкий.» В конечном
счете, вы должны понимать, что все, чем
вы являетесь в Тайцзи — это то, чем вы
являетесь для

Тайцзи
+ гештальт — психотерапевтический альянс

других,
поскольку Тайцзи связано прежде всего
взаимодействия с другими людьми.

Древнее
изречение гласит, что Тайцзи, прежде
всего, является координацией с самим
собой, затем координацией с другими, а
лишь затем координацией с универсумом.
Координация с собой — это медицинский
аспект Тайцзи, координация с другими —
это артистический или боевой аспект, а
координация с универсумом — это философский
аспект. Джан Сэн Фэн говорил, хотя это
звучит и немного странно в современных
терминах, что Тай-цзи — это секс между
мужчинами. Это не означает, конечно, что
вы идете в дальнюю комнату и занимаетесь
гомосексуализмом. Это означает реальную
практику в отношениях Инь и Ян, что и
составляет суть секса. Это то же самое,
что сказать: я должен меняться посредством
координации с другими. И это очень
здоровый психический процесс.

Я
встречал в своей жизни людей совершенно
замечательных и необыкновенно светлых,
о которых другие были ужасного мнения,
однако их это совершенно не волновало,
поскольку с точки зрения из собственных
критериев они были необыкновенно
просветленными. Тайцзи не позволяет
так относиться к мнениям других людей.
Если вам говорят, что вы идиот, то вы
действительно идиот; если вам говорят,
что вы жесткий, то вы действительно
жесткий; если другие люди говорят , что
вы не слушаете, то это действительно
так. Вы можете настаивать, что вы умеете
замечательно слушать, но если другие
люди этого не чувствуют, то это- неправда.

Мой
учитель говорил также о таких понятиях
как объективное и субъективное. Он
говорил, что надо перестать быть
субъективным и начать быть объективным
в отношениях с другими людьми. Когда
психологи начинают заниматься Тайцзи,
они часто подходят ко мне после нескольких
занятий и говорят: » Вы занимаетесь
психотерапией, хотя и не знаете об этом».
Они говорят о том, что происходит в
Тайцзи Тайцзи-цюань — это очень здоровый
процесс, который помогает людям слушать
друг друга.

Вопрос
о связи ума и тела очень интересен.
Человеческое существо очень сложно
устроено. В самом общем смысле можно
выделить несколько уровней существования
человека: тело составляет базовый
уровень, дух соответствует более высокому
уровню, а между этими уровнями находится
все, что мы называем эмоциями, интеллектом,
воображением, духовностью и др. Существуют
разные концепции изменения человека.
В разных школах буддизма спорят о
медленном и быстром изменениях. Существует
концепция, согласно которой, наилучший
путь изменения происходит благодаря
росту на более тонком, высоком уровне.
И если вы стали светлее на более высоком
уровне, то и на более низком уровне также
происходят изменения — тело становиться
необыкновенно здоровым, а вы сами
становитесь счастливым и Уравновешенным.
Существуют доказательства, что таким
путем происходят изменения у определенной
категории людей, он это не означает, что
такой путь изменения подходит большинству
людей. Если обернуть этот процесс то
можно

Елена
Мазур

сказать,
что изменения на физическом уровне
приводят к изменениям на умственном и
эмоциональном уровне. Это может быть
доказано на более элементарном уровне
существования, где люди не следуют
принципам. Например, это можно
проиллюстрировать идеей о жесткости и
мягкости. Так, если люди начинаете
заниматься некоторыми практиками,
которые поддерживают физическую
ригидность, то вполне очевидно, что эти
люди станут также ригидными и умственно.
Если же мы обратимся к тем, кто следует
противоположным практикам гоменения
и становится все более расслабленными
физически, то мы обнаружим, что эти люди
будут также более открыты и умственно.
Другими словами, физическая практика
влияет и на более высокий уровень
человеческого существования. Это верно
уже на уровне простых зещей, ио в
Тайцзн-цюань это касается более сложных
принципов Инь и Ян: если ваше тело
начинает вести себя в соответствии с
принципами Инь и Ян, то и ваш ум также
начинает следовать принципам Инь и Ян.

Я
могу привести пример го моей практики,
когда следование принципам Инь и Ян
меняло общение. Часто, мои студенты,
начинающие заниматься Тайцзи, говорят
мне: «Ты знаешь, мы недавно разговаривали
с людьми и поняли, что мы практиковали
с ними Тайцзи. » То есть вы начали их
слушать?» — спрашивал я. » Да».-
отвечали они.

Эти
изменения может наблюдать не только
мастер, но и студент, например, в своих
отношениях семьей. Иногда они могут
быть результатом сознательных усилий,
но тогда они не очень стойки. Об этом
много пишут в книгах по обучению
применению принципов Тайцзи — цхоаш. в
позседкевкой жизни, но я не сторонник
таких книг. Эти книги сразу обращаются
к умственному уровню существования, не
предоставляя достаточных возможностей
для практики этих принципов.

Меня
привлекает другое. Я не говорю со своим
ученикам об этих концепциях и принципах,
но я предоставляю их телу возможность
следовать эти принципам и двигаться
определенным образом. И тогда сами
ученики обнаруживают, что их ум начинает
меняться, и они начинают вести себя с
людьми совсем по-другому.

Одним
из следствий физической мягкости на
психологическом уровне является
слушание. Принимать чью-то силу означает
принимать чью-то информацию. Я предполагаю,
что на самом высоком духовом уровне
мягкость означает сострадание. Великий
учитель Йогонанда говорил, что высшей
ценностью йоги является сострадание.
Высшая цель йоги — это способность
чувствовать боль других людей, достижение
такого состояния, когда вы не можете
быть счастливы, если знаете о печали
других людей и осознаете, что они
несчастливы. Я совершенно согласен с
этим. Это наивысший уровень человеческого
существования. Вы можете выбрать эту
философскую позицию, прочтя много книг,
и сказать: » Я выбираю этот путь. Я
хочу обладать универсальным состраданием.
Я именно такой человек. Я хочу быть как
Далай Лама». Но это может быть только
интеллектуальной позицией, поскольку

Тайцзи
+ гештальт —
психотерапевтический
альянс

внутри
ничего не меняется, и на более низких
уровнях вы ощущаете эмоциональное и
интеллектуальное сопротивление. Если
же вы реально приведете ваше тело в
надлежащее состояние путем очень
простого изменения, то это повлияет и
на все остальное ваше существование. Я
говорю своим студентам по классу
«толкание руками», как только вы
касаетесь, друг друга, вы вступаете в
соревнование: » Кто выиграет —
психическое здоровье или психическое
заболевание?» Оба заразны, но можно
сказать, что душевное заболевание самое
заразное из вех заболеваний — Вы можете
заразиться даже по телефону.

Я
поясню. Например, если вы делаете
«толкание руками» в паре с очень
жестким партнером, то вы «подцепите»
его жесткость и в результате приобретете
тенденцию быть более жестким. С другой
стороны, если Вы отстранитесь от этой
жесткости и разрешите ей уйти, то тогда
напротив, ваша мягкость повлияет на
него, и он станет более мягким. Весь
вопрос заключается в том, кто больше
осознает, и выиграет тот, кто действует
более осознанно.

Например,
пусть кто-то очень жесток, причем
неосознанно жесток настолько, что это
становится его способом жизни, но если
вы улавливаете эту жесткость, можете
осознавать ее и отстраниться от нее,
то, в конечном счете, он становится все
мягче и мягче. Я ощущаю это каждый день,
когда преподаю. Когда я начинаю заниматься
«толканием руками» с начинающими,
иногда я думаю с безнадежностью: »
Этот человек так ригиден! Сможет ли он
когда — ни будь стать мягким?» И может
произойти даже так, что, начиная делать
«толкание руками » с другим начинающим
учеником, более мягким, этот начинающий
может стать даже более жестким, поскольку
мягкость первого неосознанна — он просо
более мягок по своей природе. Важно, что
если вы сознательно стараетесь сохранить
какое либо качество, то вы действительно
изменитесь. В своей практике я замечал
удивительные вещи. Иногда люди, которые
казались мне вначале совершенно
безнадежными, могли неожиданно и
значительно измениться просто в один
день, а другие люди, которые казались
мне вначале более талантливыми и менее
ригидными, могли совсем не меняться.

Китайцы
говорят: » И последние становятся
первыми». Если обратиться к мастерам
Тай-цзи — цюань и спросить их, в каком
они были состоянии, когда начинали
занимать Тайцзи, то они ответят по-разному.
Одни вспомнят, что они были необычайно
здоровыми и талантливыми и именно
поэтому стремились стать большими
мастерами. Другие же вспомнят, что были
больны, в очень плохом состоянии, часто
раздражались, и поэтому начали заниматься
практикой Тайцзи, а поскольку они
практиковали осознанно, то начинали
быстро меняться. Можно встретить людей,
которые не считали нужным меняться в
течение жизни. Такие люди, казавшиеся
необыкновенно здоровыми в детстве,
спустя 50 лет становятся очень больным
и приобретают все возможные заболевания,
поскольку они не обращали внимание на
свое здоровье и считали, что оно будет
длиться вечно. Другие же люди, у которых
были большие

Елена
Мазур

проблемы
со здоровьем, начинает работать над
ними очень усердно и становились
здоровыми. Даже среди мастеров Тайцзи
— цюань, есть такие которые в прошлом
тяжело болели — у них бьш туберкулез и
многие другие болезни -но в настоящее
время чувствуют себя великолепно. В
этом и состоит процесс изменения.

Я
хочу сказать, что на самом деле иногда
вам даже везет, когда вы больны, так как
это направляет вас на путь, который
поможет вам сделать себя здоровыми. Но
если у вас нет осознанности, то ничто в
вас никогда не измениться, и несмотря
на то, что от природы вы чувствуете себя
здоровыми и хорошо скоординированными
людьми, вы никогда не усовершенствуетесь.
Я наблюдал многих людей, которые
находились в процессе изменения, и не
только в Тайцзи, но также и в йоге, и в
атлетике. Однако процесс изменения в
Тайцзи — цюань очень интересен — он делает
всех других людей вашими учителями. Это
тот путь, когда все становятся вашими
учителями.

Есть
одна проблема, с которой часто сталкиваются
студенты Тайцзицюань. Они чувствуют
себя как при обучении шахматам, полагая,
что они могут продвинуться только в том
случае, если будут практиковаться с
теми, кто успешнее их. Например, один из
моих студентов во Флориде говорил мне
много лет назад, что будет заниматься
«толканием руками» только с самыми
продвинутыми студентами, и считал, что
только таким образом он может реально
усовершенствоваться. Я говорил ему, что
эти установки слишком эгоистичны — ведь
любой человек всегда в чем-то лучше нас-
и предлагал ему заниматься с разными
учениками, с более продвинутыми и мене
продвинут, но он отказывался. Через
некоторое время он спросил меня: »
Послушай! А как же ты продвигаешься? Где
твой учитель?» Я сказал, что мой учитель
умер, но я имею возможность изменяться
в процессе преподавания. Когда я преподаю,
я прикасаюсь ко многим людям, и это дает
мне возможность для изменения, поскольку
я более искусен в использовании их
объективности для изменения самого
себя.

Вопрос:
Что значит» их объективности»?

Ответ:
Я очень сенситивен к индивидуальным
различиям людей. Вы можете заниматься
с большим мастером каждый день и думать:
» О, я на самом деле очень продвинулся!»
Вы также можете думать, что если вы
будете практиковаться с кем-то ужасным,
то и вы также будете чувствовать себя
ужасно. Важно понимать, что независимо
от того насколько силен мастер, он не
может предоставить вам всех возможностей
жизни. Как только вы субъективируете
себя по отношению к другому человеку,
вы объективируете себя к тем возможностям,
которые этот человек может предоставить
вам. И только этот человек сможет сделать
для вас то, что никто другой никогда не
сможет сделать. Если вы сенситивны и
открыты к этому, то вы можете учиться у
каждого, и каждый может быть вашим
учителем и может заставить вас меняться.

Вопрос:
Вы изучали Тай-цзы цюань много лет, как
оно изменило Вас?

Тайцзи
+ гештальт — психотерапевтический альянс

Ответ:
Кто знает! Как можно судить, исходя из
своей субъективности? Как можно себя
оценить? Я есть, кто я есть. И это результат
влияния многих вещей. Я не могу казать,
кем бы я стал без этого. И мне очень
трудно сказать, как это изменило меня.
Само развитие и жизнь меняют всех. Как
я уже говорил, искусство состоит в том,
чтоб разрешать вещам изменять себя.
Часто люди говорят: наконец-то я нашел
философию, которой я буду следовать и
которая изменит меня. Но если они начинают
это делать, то это автоматически
прекращает всякое развитие, и они
автоматически умирают. Если же у вас
есть установка, что вы есть тот, кто вы
есть и вы открыты жизни, то с вами
случиться то, в чем вы нуждаетесь. Это
даосская установка. Как говорил один
великий учитель: живите так, как будто
вы прогуливаетесь по парку. Вы не
направляете себя определенным образом,
вы просто интересуетесь тем, что
происходит вокруг. И как только вы
решите, что вы нашли правильный путь
или направление, вы перестаете быть
открыты для других направлений. Быть
истинным даосом означает в каком-то
смысле быть идиотом, у которого нет
никакой определенной идеи о том, что
такое правильное направление вообще.
Например, независимо от того как долго
он шел на север, он может развернуться
и пойти на юг или на запад, Это, конечно,
заставляет его выглядеть как идиот, но
это также и хороший путь сделать его
счастливым.

Если
ваша цель север, то вам важно двигаться
на север, но это не означает, что движение
на север важно само по себе. Это просто
направление, в котором Вы движетесь.
Если вы движетесь на Юг, то вам нужно
двигаться на Юг. Ни одно направление не
является более важным по сравнению с
другим. Все равнозначно по отношению к
вашим собственным личностным изменениям.
Готовность изменяться — это то, что
позволяет вам чувствовать себя живыми,
и то, что отличает детей от стариков;
людей, испытывающих страх от людей, не
испытывающих страх. Чем больше вы
боитесь, тем более отчаянно вы стремитесь
придерживаться определенного направления
и определенной установки. Вы боитесь,
что если вы пойдете другим путем, то это
будет неправильно, но это уже означает,
что тот путь, по которому вы идете,
является неправильным.

Эта
идея о правильном и неправильном движении
представляет идею о неправильном
понимании в мышлении. Идея о том, что вы
можете разрешать проблемы посредством
приятия решения, а потом предлагать эти
решения другим людям для решения их
проблем, является полным идиотизмом.
Это огромная слабость психологии, ведь
люди очень отличаются друг от друга.
Это допущение психологии что, то, что
было полезно для одних людей, будет
полезно и для других, оборачивается
своей противоположностью. Хотя эта
установка понятна, ведь можно делать
только то, что основывается на собственном
опыте. Совершенно иная установка у
даосского учителя, как я уже говорил
выше. Даосу трудно ответить на вопрос,
какой путь для вас правильный, он не
знает этого; он знает, по которому пути
идет сам, но у него нет идеи, куда вам
следует идти. Однако, он может дать вам
что-то полезное —

Елена
Мазур

идею,
о том, что не надо боятся изменений, и
если вы не будете бояться изменений, вы
сможете сами найти путь, который будет
полезен именно для вас, и это произойдет
не потому, что вы следуете его путем, а
потому, что вы не боитесь найти свой
собственный путь. Очень легко обратиться
к какой-либо философии и начать следовать
некоторой ригидной программе развития.
Когда вы начинаете сознательно работать
над изменениями, вы можете сказать о
себе: «Я человек, который меняется и
постоянно работает над изменениями.»
Если же вы человек, которые постоянно
работает над юменениями, то вы не
меняетесь, так как для этого нет
достаточной свободы. Изменения нуждаются
в свободе.

ДЕНИС
хломов

ФЕНОМЕНОЛОГИЯ
ТЕЛЕСНОСТИ

Что
впитываем мы с молоком матери…?!

крик
ужаса.

Процессы
формирования и становления телесности
довольно долго оказывались за сферой
рассмотрения исследователей. Дескать,
дело темное. И ответа на вопрос, как
возникают те или иные паттерны, типы
отношений повисал в воздухе. Гипотеза
о том, как это происходит, представлена
в этом материале.

Когда
ребенок появляется на свет (мне не
хочется обижать людей, но, увы, я
материалист) основным источником
информации каналом получения ее является
тело, телесный опыт, ощущения, реакции,
о том что происходило в периоде
внутриутробного развития мы лучше
умолчим, ибо дело это темное…(там уж
полное слияние) Но суть, которую я пытаюсь
донести, в том, что именно кожа, дыхание,
выделение, рецепция и перцепция — вот
то, через что мы узнаем мир. Наверное,
информация о мире, получаемая нами в
тот первичный период, настолько велика,
что ее значение сложно переоценить. Она
накладывает определенную призму на
наши последующие контакты, формирует
способ отношений с другими, поскольку
первичный контакт определяет преддиспозицию
в последующих контактах.

Вместе
с тем, наверное, не многие будут опровергать
идею изначальной телесности ребенка.
Очевидно, что организация контакта на
этом первичном этапе формирования будет
оказывать влияние на дальнейшие отношения
с собой и миром. Первые встречи, — контакты
с людьми, — определяют тот

Денис
Хломов

первичный
опыт, который во взрослой жизни позволяет
предполагать у другого наличие двух
ног.

Меня
заинтересовали закономерности, лежащие
в основе такого подхода. Кроме того,
возможно, мой опыт может быть полезен.

Какой
же опыт может быть вынесен из первых
отношений и как это связано с практической
психотерапией?

Рассмотрим
первую фазу развития организма (рис 1),
в гештальттерапии ее описывают как
слияние, в частности первичный опыт
слияния с материнским организмом. Что
же происходит между ними, как ребенок
ощущает себя в Рис1.
Рис2.

процессе

неизбежных
манипуляций (например, подмывание и
т.д.), как воспринимает маму и ее отношение
к себе. Что происходит, если в движениях
матери присутствует страх, агрессия.
Когда в семье непорядок, ребенок тоже
реагирует на это: больше кричит,
капризничает. Какой опыт приобретает
ребенок, если мама сжимает его слишком
сильно или же наоборот держит его так,
что он должен постоянно прикладывать
усилия, чтобы удержаться.

На
стадии первичного слияния все понятно:
опасность другого — моя опасность,
тревога другого — моя тревога. Что
происходит далее, в периоде, наступающем
после рождения. Ребенок рефлекторен и
не обладает произвольностью действий
— он зависим от системы «мать-дитя», его
потребности могут быть выражены узким
диапазоном сигналов, а возможности
самому реализовывать их, недостаточны.
Он вынужден принимать то, что дает ему
мать. Он реагирует на воздействия мира
с помощью ее рук. Через них и в них
осуществляется его потребность в
безопасности, пище, выделении… Так и
теми способами, какими располагает она
Ребенок получает свой первый опыт
телесно. И в том, как он его получает,
формируется, кристаллизуется, возникает
отношение к себе материальному.

Но
что происходит в тот момент, когда
ребенок начинает отделяться и осваивать
свои новые все возрастающие возможности
(рис. 2). Куда девается тот первичный
опыт, что происходит с ним далее. Период
осознания себя тесно связан с опознанием
своего тела, осознанием и принятием
телесности, ощущений внешнего мира. И
первично тело обладает особенностями
объекта то есть оно исследуемо и по
отношению к исследователю оно является

Феноменология
телесности

предметом
исследования. Из курса возрастной
психологии нам известно, что где-то
после 2-х недельного возраста ребенок
начинает изучать свои руки, осваивать
их, экспериментировать с применением
этого инструмента. В его воле зрения
появляется объект, быстро осваиваемый,
но еще удивляющий своей внешностью (по
отношению к себе) и возможностью
управления.

Исследуя
какой-либо объект, так или иначе, мы
смотрим на него через призму нашей
теории, идеи, подхода, проще всего
сказать, что для того чтобы что-то
исследовать, нам изначально нужно
появиться самим. Первым содержанием,
теорией и идеей, с которыми мы подходим
к изучению собственного тела, становится
первичный опыт, полученный в контакте
с матерью или иным замещающим ее объектом.
Таким образом, в невербальном периоде
развития определенным образом
закладываются отношения, которые
определяют дальнейшее развитие. И первый
объект, исследуемый ребенком — он сам.

Мое
предположение строится на том, что
первоначально возникшие в контакте с
матерью ощущения, может быть, даже
правильнее обозначить их переживаниями
(так как они включают в себя сложный
синтез первичных знаний о мире),
оказываются присвоенными, взятыми в
виде интроекта и спроецированными на
тело, что формирует отношение к себе, а
вернее способ обращения с телесными
проявлениями. Для систематизации
воспользуемся психоаналитической
схемой опубликованной в сборнике
«Гештальт-96» в ст. Даниила Хломова
«Динамическая концепция личности».

Возможно,
это поможет объяснить определенные
феномены, связанные с возникновением
различной патологии как психической,
так и соматической.

Рассмотрим
телесность в случае шизоидной личности.
Здесь мы встречаемся с пугающим,
противоречивым миром телесности,
озадачивающим человека какими-то
внезапными проявлениями по типу
сенестопатии, чего-то не систематизируемого,
неустойчивого. Основное переживание —
страх. То, что появляется, должно быть
как-то отнесено, объяснено и лишено
жизни. Шизоидная ипохондризация
бесконечна: он болен априори. В нем
постоянно что-то происходит, он
прислушивается к себе и вновь и вновь
открывает для себя что-то неожиданное.

Теле
ведет себя истерически со вспышками,
неадекватными реакциями. Не правда ли,
сходные паттерны просматриваются и в
отношениях с материнской фигурой —
(Г.Бейтсон). Ситуация «dabble
bind» ведет к
тому, что в ситуации диссонанса ребенок
импульсивно направляется к теплу
присутствующему в словах — отвергая
тело, несущее раздражение и напряжение.
Тело не дает надежности, опоры. Хорошо,
когда его «не существует», можно
игнорировать. В результате телесность
пугает загадочностью, неподконтрольностью.

В
работе с шизоидными соматизированными
пациентами важным объектом для работы
становится страх встречи с телом, страх
ощущения телесных границ, телесного
контакта. Необходимо осознать достаточную

Денис
Хломов

надежность
своей основы, способность тела к контактам
различного рода, доверие, принять свою
материальность.

В
случае болезни эти отношения проецируются
и на эту фигуру — фигуру симптома, а
психотерапевт, врач, — «имеющие доступ
к телу», — опасны. Переживание страха,
заключенное в непрожитом телесном
опыте, имеет большую интенсивность и
работа с подобным пациентом требует
особого внимания.

Невротические
отношения проще, да и какие отношения
могут сформироваться в отношениях с
тревожной, избегающей мамой? Беспомощность
— основное чувство, относящееся к телесным
переживаниям. Тело особенно в болезни
пугает: «Что я могу с этим сделать?» — и
долгое странствие в поисках помощи:
обследования, колдуны и т.д., в терапевте
ищется маг — тот, кто возьмет власть и
избавит.

По-
видимому, мама так же реагировала на
происходящее с ребенком. Ее отношение
было наполнено тревогой — ребенок не
ощущал телесной надежности, поддержки.
И это является тем нарушенным звеном,
восстанавливать которое нужно в процессе
терапии. В том числе, и в позиции по
отношению к болезни. В отношении к телу,
если что-то случается, то конечно же,
без сомнения, нужно лечить. И обязательно
что-нибудь делать. Терапевтическая
задача здесь восстановить принятие
возможных изменений. Не бежать от, а
взаимодействовать, искать свои способы
обращения с проявлениями, основанные
на понимании и сознавании.

В
случае же с нарциссическим нарушением
— нарцисс бестелесен, ибо происходящее
с ним колебания от грандиозности к
ничтожеству вообще не связаны с
реальностью. Родители требовали
соответствия чему-то и отношений как
таковых не было. Ты велик и замечателен,
если соответствуешь, в противном случае
— провались под землю. Тебя просто может
не быть.

И
в болезни, как правило, нарцисс
инструментально подходит к своему телу:
как хорошая машина, оно не имеет права
ломаться, если же с ним происходит
что-то, то помощь нужна не мне — причем
здесь нарцисс не лукавит. Приземленность,
втелеснивание опасно для хрупкого
цветка: ведь тело в отличии от представления
о себе сохраняет некоторые объективно
неизменные параметры, и признание
«своего роста» лишает смысла ту игру,
в которой он находит для себя источник
жизни. Впрочем эксперименты над собой,
которые проводят подобные клиенты
поражают: пациентка в зависимости от
своего желания в ограниченный период
времени изменяла свой вес в пределах
20 кг. И обратилась за помощью лишь после
годичного отсутствия месячных (причем
основной причиной обращения был
«непорядок»). То отношение, которое она
проявляла к себе, к своей телесности,
было калькой родительской позиции в
отношении нее.

Интересная
особенность проявилась в работе с крайне
выраженными нарушениями восприятия
тела.

Феноменология
телесности

Клиентка
А.: девушка, имеющая опыт травматичного
развода родителей. q
головными
болями, симптомами удушья, отношения с
членами семьи напряженные, ощущение
брошенности, пугающее переживание
ненужности. Сильное сопротивление
контакту, сближению. Телесные ощущения
характеризуются постоянным напряжением,
болями. Прикосновения расцениваются
как неприятные.

Приходя
на сеанс, «высиживала» вне зависимости
от своего состояния -«надо». Длительная
работа с малыми изменениями, связанная
с трудностью осознания и обращения к
«Это -функции», приводила меня к ощущению
тупика В одну из встреч, говоря про
усталость и тяжесть как про непослушность
тела, проявилось отношение к телу: «оно».
В ответ на это родилась идея рисунка,
представляющего тело как соединение
отцовского и материнского (по-видимому,
это был внутренний ответ для меня на
желание А. — воссоединения семьи). В
начале я предложил нарисовать тело, а
затем разными цветами отметить на нем
части, связанные с отцом и матерью.

Результат
поразил А.: «Все, что болит, связано с
отцом (легкие, желудок, голова), а само
тело было связано с матерью. Так как сам
сеанс был продолжением длительной
работы, про что это — разбирать не
пришлось. На следующий сеанс А. опоздала
(что было крайне редким явлением в наших
долгих отношениях). Появившись на полчаса
позже, она попросила отменить нашу
встречу, так как решила дать себе
возможность выспаться. Для меня это
было радостно — наконец-то она позаботилась
о себе.

Другой
пример связан с пациенткой Сив большей
степени иллюстрирует «шизоидный» тип
отношений.

Поступила
в стационар с приступами потери сознания,
трудностями в речи. Приступы возникали
в конфликтных ситуациях, при перенапряжении
«вырубалась», причем в приступе давление
падало, сердце почти не прослушивалось,
что поразительно: «считалось, что сердце
плохое с самого детства».

Длительная
работа двигалась тяжело: тело то
чувствовалось, то вновь приносилось в
жертву работе, близким. Процесс
исследования отношений выявил интересный
феномен: «Я не могу смотреть на фотографию
матери, могу рассматривать ее только в
перевернутом виде», при попытке
перевернуть испытывает страх. После
сеанса, связанного с прояснением сходных
чувств по отношению к своим проявлениям
агрессии, телесных переживаний,
прояснилась масштабность проекции,
которая распространялась на тело.
Осознав страх увидеть в себе маму,
встретиться с ее пугающими чувствами,
сущностью, С. испытала облегчение,
симптомы слабости, кручения рук,
неустойчивости ушли.

И
в терапии с расстройствами, относимыми
к этой категории, необходимо приземление
и расширение контакта с реальным миром,
прояснение тех объектных отношений,
которые стоят за искаженной, отвергнутой
телесностью. Причем важно принятие
своего данного тела, тех

Денис
Хломов

чувств
переживаний, желаний, которые стоят за
этим симптомом, согласование их с местом
и ролью, реально существующими в мире.

Все
вышеперечисленное позволяет предложить
к аналитической схеме добавочную графу
описывающую восприятие телесности и
ее проявлений

Шизоидный
— пугающее, чуждое, неконтролируемое.

Невротический
— тревожное, ненадежное, недоверие.

Нарциссический
— дистантное, инструментальное отношение,
оценочное, тело — объект для проекции
грандиозности или ничтожества.

БУРЦЕВА
ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА

Цикл контакта и функции self — Студопедия

Классическое описание цикла контакта индивидуума, приводящее к формированию фигуры потребности, поиску ресурсов в среде, контакту с этими ресурсами и удовлетворению потребности с последующей ассимиляцией (модель Гудмена) можно рассмотреть с точки зрения функционирования self. На каждой п фаз self функционирует в разных режимах (разными способами),

1. Преконтакт. Итак, в преконтакте поле не дифференцировано по отношению к «фигуре» и «фону». Рассмотрим это по отношению к пищевой потребности. Какое-то время после предыдущего приема пищи происходит ее ассимиляция, которая является процессом неосознаваемым. Self работает в режиме Ид — мы можем испытывать диффузные ощущения сонливости, расслабленности, приятное ощущение сытости и т. п. Тело является «фоном», в котором имеется потенциальная возможность формирования следующей «фигуры» потребности в пище, и наступает время, когда ощущение голода вновь становится «фигурой» для нас. Появляется ощущение голода, которое становится «фигурой», в то время как все остальное тело — «фоном». Этот процесс сопровождается телесным возбуждением. Произошла первичная поляризация — мы хотим есть, а наши занятия, интерес к делу, которым мы занимаемся, внешние стимулы уходят в «фон».

2. Контакт (контактирование). Вторая фаза цикла опыта характеризуется активной ролью Эго-функции, главной ее функцией становится дифференциация среды. Мы начинаем взаимодействовать с окружающей средой, ориентируясь по отношению к ее ресурсам. «Фигурой» становится объект в среде, с помощью которого мы предположительно можем удовлетворить свою потребность, а наше телесное возбуждение остается в «фоне». Одни «фигуры» в среде (например, холодильник, буфет, сумочка с едой) выбираются, другие (магазин, ресторан, рынок) отвергаются. В этой фазе (феноменологически) мы чувствуем себя «делателями», активными по отношению к «фигуре», ориентируясь и определяя необходимое нам время, расстояние до еды, желательных партнеров по трапезе, доступность ресурсов и т. п. Здесь мы подходим к среде агрессивно, влияя и используя элементы поля больше, чем просто существуя вместе с ними, и делаем, наконец, окончательный выбор по поводу того, где, с кем и что мы будем есть. Я приглашаю на обед подругу, ставлю чайник и достаю желанные продукты из холодильника. Увеличивается ощущение сепаратности, разделительная роль контактной границы в поле «организм — окружающая среда» становится большей, чем связующая.

Невротической подменой Эго-функции в этой фазе может быть включение функции личности, как если бы мы сказали себе, что «еще не время», что «мы люди с сильной волей и можем потерпеть» или еще что-то в этом роде.

3. Финальный (полный) контакт. Это момент здорового слияния, стирания границ между индивидуумом и окружающей средой. Мы кусаем, ощущаем вкус пищи, пережевываем ее, глотаем, и это действие происходит в настоящий момент. Контактная граница исчезает, восприятие, чувства и движения интегрированы. Эго-функция действует в среднем режиме — одновременно активно и пассивно. «Фигурой» являемся мы сами, выступающие в этот момент и как субъекты и как объекты своего действия. При финальном контакте, устанавливаемом с объектом, в какой-то момент неразличимы человек и избранный объект. На короткое время нет больше ни фигуры, ни фона, ни границы между субъектом и объектом. Д. Хломов (2000) описывает это следующим образом: «В какой-то момент в межличностных отношениях на смену, четко идентифицируемому «я» и «ты» может прийти «мы». «Мы» любви, оргазма, конфликта, ужаса или любой другой ситуации взаимодействия». Интенсивность self падает.

4. Постконтакт. Это фаза ассимиляции, в прямом смысле переваривания. И не только еды, а и любого полученного опыта. Self работает в режиме функции личности, интегрируя случившееся в опыт человека. «Не буду больше покупать такое-то мороженое, а буду такое-то…», «Мне приятно обедать с этим человеком» и т. п. «Фигурой» является человек в контексте его истории, происшедшее добавляет еще один аспект в эту историю. Цикл завершается, для того чтобы через несколько часов начаться снова.

25. Парадоксальная теория изменений в гештальт-терапии.

обственный конфликт Перлза с существующими правилами в психиатрии содержал семена его теории изменений. Он не описал эту теорию изменений в явном виде, но она являлась внутренней линией многих его работ и воплощалась в практике гештальт- техник. Я назову ее парадоксальной теорией изменений, по причине, которая станет очевидной. Коротко ее можно сформулировать так:изменение происходит, тогда, когда человек становится тем, кем он на самом деле является, а не тогда, когда человек предпринимает попытки стать тем, кем он не является.

Изменения происходят не посредством усиленных попыток самого человека или какого-то другого помощника с целью изменить человека, но они происходят, если этот человек не торопясь прикладывает усилия быть тем, кем он является, — чтобы быть полностью сосредоточенным («вложенным») в актуальном состоянии.

Отвергая роль «агента изменений»,мы позволяем изменениям происходить и быть осмысленными.

Гештальт-терапевт отвергает роль «изменителя», так как его стратегия состоит в ободрении, поощрении, иногда в настойчивости, направленной на то, чтобы пациент был в той позиции, где он реально находится и тем, кем он реально является. Он верит, что изменения происходят не через насильственное «старание», или убеждение, или через инсайт, или через интерпретации, или другими подобными способам. Напротив, изменения могут произойти, когда пациент оставляет попытки, хотя бы ненадолго, быть тем, кем ему хотелось бы, и предпринимает, наконец-то, усилие быть тем, кем он является. Предпосылкой этого изменения является то, что человек должен остановиться в определенном месте, чтобы иметь твердую опору для того, чтобы сделать шаг и двигаться, — и очень трудно или невозможно двигаться без этой опоры для шага.

Человек, ищущий изменений, приходя к терапевту, находится в конфликте, по крайней мере, двух воюющих друг с другом интрапсихических факторов. Oн постоянно мечется между тем, каким он «должен быть», и тем, как он представляет себе,«какой он есть». И он никогда полностью не идентифицируется ни с тем, ни с другим. Геш-тальт-терапевт просит клиента «вложить» себя полностью поочередно в свои роли. С какой бы роли он ни начал, пациент вскоре незаметно переключается на другую. Гештальт-терапевт просто просит,чтобыпациент оставался тем, кем он является в данный момент.

Пациент приходит к терапевту, потому что он ожидает изменений. Во многих терапевтических направлениях это желание пациента воспринимается как законное устремление, и выстраиваются различные средства, позволяющие достичь изменения, но на самом деле образуется то, что Перлз называл дихотомией «собаки сверху — собаки снизу». Терапевт, который старается помочь пациенту, перестает занимать эгалитарную (равную) позицию и становится «знающим экспертом», а пациент начинает играть роль «беспомощного», в то время как цель терапевта — чтобы и он, и пациент находились в равных позициях.

Гештальт-терапевт полагает, что дихотомия «собака сверху — собака снизу» уже существует внутри пациента, когда одна часть пытается изменить другую, и терапевт должен избегать быть «запертым» в одну из этих ролей. Он старается избегать быть пойманным в эту ловушку, поощряя пациента принять поочередно обе эти роли как свои собственные.

Терапевт-аналитик, наоборот, использует психотерапевтические инструменты, например, сновидения, свободные ассоциации, трансфер или интерпретацию, чтобы достичь инсайта, который, в свою очередь, ведет к изменениям. Бихевиоральный терапевт поощряетили наказывает клиента за определенное поведение, чтобы модифицироватьего.Гештальт-терапевт стремится поощрять пациента подойти к переживанию того, что он испытывает в данный момент, и полностью переживать это. Гештальт-терапевт согласен с Прустом: «Чтобы излечить страдание, нужно погрузиться в него полностью».

Гештальт-терапевт также полагает, что естественное состояние человека — это единое, целостное существование, не разделенноенадве или более противоположные части. В естественном состоянии происходит постоянное изменение, основанное на динамическом взаимодействии между «Я» и окружающей средой.

Кардинер заметил, что, развивая свою структурную теорию защитных механизмов, Фрейд заменил «процессы» на «структуры» (см. например, «вытеснение»). Гештальт-терапия рассматривает изменение как возможность обратного процесса: когда структуры трансформируются в процессы. Когда это происходит, человек становится способным соучаствовать во взаимоизменениях с окружающей его средой.

Если отчужденные фрагменты «Я» в индивиде выделились в отдельные обособленные роли, Гештальт-терапевт поощряет коммуникацию между ролями: он может действительно попросить их поговорить друг с другом. Если при этом пациент возражает или встречается с трудностями, терапевт просит его просто идентифицироваться с состоянием «возражающего» или с состоянием «трудности».

Опыт показывает, что когда пациент идентифицируется с отчужденными фрагментами, как раз и происходит интеграция «Я» с этими частями. Таким образом, с помощью идентификации с тем, кем человек является — в наиболее полном виде, — он может стать каким-то другим.

Сампо себе терапевт не стремится к изменениям, но старается быть только тем, кем и является. Попытки пациента «загнать» терапевта в одну из ролей из собственного арсенала стереотипических представлений о людях, — например, в роль «помогателя» или в роль «собаки сверху», — создает конфликт между терапевтом и клиентом. Суть терапии в том, чтобы каждый мог быть самим собой, тем не менее, поддерживая глубокий контакт с партнером. С терапевтом также происходят изменения, когда он ищет себя такого, каким он является с другим человеком.

Этот тип взаимных интеракций ведет к возможности терапевта быть наиболее эффективным, когда он максимально изменяется, потому что когда он открыт к изменениям,он сможет оказать наибольшее влияние на клиента.

Что произошло за последние 50 лет, что сделало эту теорию изменений, имплицитно присутствующую в работе Перлза, приемлемой для сообщества, актуальной и ценной? Положения Перлза не изменились, но сообщество претерпело изменения. Впервые в истории человечества человек оказался в ситуации, когда ему необходимо не подгонять себя под существующий порядок жизни, а быть способным адаптироваться к целой серии «изменяющиеся порядков». Впервые в истории человечества продолжительность индивидуальной человеческой жизни больше, чем то время, которое требуется для кардинальных социокультурных изменений в обществе. Более того, скорость этих социальных изменений все увеличивается.

Те терапевты, которые обращаются к прошлому и к индивидуальной истории человека, делают так из убеждения, что если индивид однажды справится с различными аспектами, связанными с каким-то травматическим личным событием (обычно случившемся в младенчестве или детстве), то он будет подготовлен навсегда к взаимодействию со средой, поскольку мир полагается стабильным, а его законы неизменными. Сегодня, однако, появляется проблема изучения отношений человека с изменяющимся обществом. Сталкиваясь с плюралистической, многофрагментной изменяющейся жизненной системой, индивид должен полагаться на свои собственные инструменты для нахождения стабильности. Он должен руководствоваться принципами, которые позволяют ему с течением времени двигаться динамично и легко, тем не менее, сохраняя некий внутренний «гироскоп», направляющий его жизнь. Он не может больше опираться на устаревшие идеологические подходы, но вынужден осознанно или в неявном виде использовать теорию изменений. Целью терапии становится не столько выработать «хорошую устойчивую личность», сколько помочь человеку научиться изменяться с течением времени, сохраняя определенную индивидуальную стабильность.

Хотя социальные изменения приблизили потребности современного общества к теории изменений Перлза, упрямство и нежелание самого Перлза признавать себя таким, каким он являлся, не позволили ему быть в контакте с обществом, когда оно уже было готово к этому контакту. Перлз был тем, кем он являлся, несмотря, а может быть, и благодаря своей «оппозиции» обществу. Тем не менее, на протяжения своей жизни он смог интегрироваться со многими людьми и идеями в своем профессиональном поле, аналогично тому, как индивид с помощью эффективной терапии интегрирует свои отвергаемые части.

Проблемная зона в психиатрии сейчас расширилась в «надиндивидуальное» пространство, поскольку стало очевидным,что наиболее сложным является изучение развития общества, которое поддерживает человека в его индивидуальности. Я верю, что изложенная здесь теория изменений также применима к социальным системам; что эффективное изменении внутри социальной системы связано с развитием интегрированности и целостности («холизма») системы; что главная функция «агента социальных изменений» — работать с организацией и внутри ее с тем, чтобы она могла постоянно изменяться и изменять динамическое равновесие внутри и вне организации. Этот процесс предполагает, что система «осознает» свергаемые свои части как внутри, так и вне организации, чтобы она могла вернуть им их функциональную роль, аналогично процессам идентификации индивида. Первое — внутри системы должно быть осознавание, что отвергаемый элемент существует; затем — что этот элемент принимается как «законный отросток» определенной функциональной потребности, которому затем обдуманно и эксплицитно дается власть и энергия, чтобы он действовал в явном виде. Это, в свою очередь, приводит к взаимодействию с другими подсистемами и помогает интегрированному гармоничному развитию всей системы.

С развитием изменений, ускоряющихся по экспоненциальному закону, для выживания человечества необходимо найти правильный метод социальных изменений. Теория изменений, обсуждаемая здесь, имеет свои корни в психотерапии. Она сформировалась на основе диадических терапевтических отношений. Но мы предполагаем, что те же самые принципы относятся и к социальным изменениям, что изменение индивида — это микрокосмос изменений в социуме. Неинтегрированные, «приниженные», враждующие элементы представляют такую же угрозу обществу, как и отдельному человеку. «Отделение» стариков, молодежи, богатых, бедных, «черных», «белых», ученых, служащих и т.п., разделение их между собой с помощью географических, генерационных и социальных барьеров представляет угрозу выживанию человечества. Мы должны найти пути, ведущие к связыванию этих «отделенных» элементов друг с другом, с тем, чтобы они образовывали различные уровни итерированной, хорошо действующей общей системы.

Парадоксальная теория изменений, описанная в данном тексте, основывается на стратегиях, разработанных Перлзом в гештальт-терапии. Они применимы, по мнению автора, к организации сообщества, к развитию сообщества и другим процессам изменения, соотносимым с демократическим политическим устройством общества.

26.Поддержка и фрустрация в гештальт-терапии.

Кoнфpoнтaция…Кoнфpoнтaция бoлeзнeннa в пepeживaниях. И oнa, кaк пpaвилo, вызывaeт cтpaх. Стoять oднoмy, тaкoй, кaкoй ты ecть и c тeм, чтo ecть в тeбe – пpoтив миpa – бывaeт cтpaшнo. Mиpa дpyгих людeй, миpa дpyгoгo, oтдeльнoгo oт тeбя, чeлoвeкa. Стoять – нa-пpoтив.

Кoнфpoнтaция – этo пpo твoю oтдeльнocть, твoи гpaницы, твoю oбocoблeннocть в этoм миpe и твoю yникaльнocть.

Кoнфpoнтaция – этo тoт бacтиoн, зa кoтopым cтoит твoй oпыт, твoe видeниe, твoe caмooщyщeниe и миpoвocпpиятиe – твoя cyщнocть.

Кoнфpoнтaция гoвopит o тoм, чтo «я – ecть!»

Bпepвыe мы кoнфpoнтиpyeм в этoм миpe c poдитeлями, кoгдa зaявляeм o cвoeй oтдeльнocти, «дpyгocти» и oтличнocти oт них. Этo пpoиcхoдилo, кoгдa мы oтпихивaли cocкy или выплёвывaли лишнюю (читaй – тoкcичнyю) для нac лoжкy пoлeзнeйшeй — c тoчки зpeния poдитeлeй – кaши. Кoгдa oтпихивaли имeннo эти нocки или этy шaпкy, кoтopyю нa нac oдeвaли взpocлыe тoгдa, кoгдa caми cчитaли нyжным этo cдeлaть. Кoгдa мы впepвыe гoвopили – «нeт, нe хoчy!» и «я caм!». Кoгдa coвepшaли бeзyмныe, oпacныe или cтpaнныe c тoчки зpeния дpyгих людeй пocтyпки, кoтopыми мы тpaнcлиpoвaли в миp – «y мeня этo – тaк»

Mы зaявляли o ceбe чepeз нecoглacиe, oбoзнaчeниe cвoих гpaниц, кoнтypoв нaшeгo «я», выpaжeнных в нaших жeлaниях и нaших пpoтecтaх пpoтив чeгo-тo вoкpyг нac и пo oтнoшeнию к нaм.

B кoнфpoнтaции мы pocли, paзвивaлиcь: кoнфpoнтaция нac фopмиpoвaлa, кaк oтдeльных, oтличных oт дpyгих людeй.

Стpaх кoнфpoнтиpoвaть c дpyгими – зaявлять o ceбe, oбoзнaчaть cвoю личнocть и eё гpaницы — cтpaшнo имeннo тeм, чтo в нaшeй жизни oпыт кoнфpoнтaции c poдитeлями и дpyгими взpocлыми людьми в нaшeм дeтcтвe был зapaнee, кaк пpaвилo, oбpeчён нa их coпpoтивлeниe этoмy.

B cвoeй тpeвoгe зa нac, в cвoeй чeлoвeчecкoй cлaбocти oни нepeдкo вocпpинимaли нaшe жeлaниe пpoявить ceбя, oтcтoять cвoю oтдeльнocть, кaк yгpoзy их cyщecтвoвaнию, их oтдeльнocти и, пoэтoмy, чacтo этo зaкaнчивaлocь cилoвым пoдaвлeниeм c их cтopoны нaших пopывoв зaявить o ceбe тaк, кaк мы yмeли этo дeлaть.

И этo cтoлкнoвeниe пpинocилo нaм бoль.

Бoльнo тepять ceбя, oткaзывaяcь oт cвoих пoтpeбнocтeй, cвoих жeлaний, oбoзнaчeния cвoих ocoбeннocтeй.

Бoльнo тepять дoбpoe pacпoлoжeниe знaчимых взpocлых, кoтopыe и были цeлым миpoм для нac.

Бoльнo oщyщaть нa ceбe cилy их злocти зa нaшe «нeпocлyшaниe». И cтpaшнo.

Пoэтoмy мнoгиe из нac – yхoдили oт кoнфpoнтaции, oт пpoтивocтoяния c дpyгим чeлoвeкoм, oткaзывaяcь oт ceбя, oт cвoих жeлaний и cвoих пoтpeбнocтeй. Mы были oчeнь мaлы, чтoбы выдepжaть тy бoль и тoт cтpaх, чтo пpинocилa c coбoй кoнфpoнтaция c дpyгим чeлoвeкoм.

Mы oткaзывaлиcь cтoять нaпpoтив.

Mы пpятaли ceбя и пpиглaживaли cвoи «нeyдoбныe» чepты, чтoбы ocлaбить этoт cтpaх, чтoбы cдeлaть мeньшe этy бoль.

Mнoгиe из нac выpocли c yбeждeниeм, чтo «кoнфpoнтиpoвaть – бoльнo», «кoнфpoнтиpoвaть – этo лишaтьcя любви», «кoнфpoнтиpoвaть – этo быть плoхим мaльчикoм» — или «плoхoй дeвoчкoй».

Mы вышли c этими кoнcтpyктaми в миp.

И пoтepяли, мoжeт быть, caмyю лyчшyю чacть ceбя.

Кoгдa бoль oт coбcтвeннoй пoтepяннocти в этoм миpe cтaнoвитcя мaлoвынocимoй, чeлoвeк пpихoдит к пcихoлoгy нa кoнcyльтaцию, тepaпию.

Oн хoчeт нaйти ceбя, pacпoзнaть cpeди дpyгих людeй, c кoтopыми oн cлилcя, coглaшaяcь бeздyмнo c тeм, чтo eмy пpeдлaгaют дpyгиe, нe cлышa ceбя, cвoю дyшy и cepдцe, cвoи чyвcтвa и cвoи пoтpeбнocти.

Oн paзpывaeтcя мeждy пoтpeбнocтью быть coбoй и ocтaвaтьcя c дpyгими людьми.

B тepaпии клиeнт мoжeт пoкaзывaть двe cтpaтeгии взaимoдeйcтвия c тepaпeвтoм:

— кoнфpoнтиpoвaть c тepaпeвтoм — кaк пpoдoлжeниe oпытa кoнфpoнтaции c poдитeлями в cвoeм дeтcтвe для тoгo, чтoбы пoлyчить в лицe тepaпeвтa пpизнaниe «poдитeлями» eгo oтличнocти, yникaльнocти, ocoбeннocти и, знaчит, цeннocти coбcтвeннoй личнocти, ecли этoгo нe пpoиcхoдилo в eгo пpoшлoм. Еcли тepaпeвт oткaзывaeтcя пpизнaвaть зa клиeнтoм пpaвo нa кoнфpoнтaцию, нecoглacиe c «пpaвильным взглядoм», «paзyмнoй пoзициeй тoгo, ктo в этoм бoльшe пoнимaeт», тo тeм caмым фopмиpyeтcя нeгaтивный пepeнoc нa тepaпeвтa.

— oткaзывaтьcя oт любoй кoнфpoнтaции c тepaпeвтoм, «пpoглaтывaя» oт нeгo, кaк в cвoём дeтcтвe, вce пpeдлaгaeмыe тepaпeвтoм идeи, мыcли, пpeдлoжeния – фopмиpyя, тeм caмым, пoзитивный пepeнoc нa тepaпeвтa и пpoдoлжaя длить cвoй oпыт пoдaвлeния cвoeй cyщнocти, кoтopый и пpивёл eгo, в cвoю oчepeдь, нa тepaпию.

С этими пpoцeccaми мoжнo кaк-тo oбхoдитьcя в пpoцecce тepaпии.

Для тepaпeвтa в кoнтeкcтe oбcyждaeмoй тeмы выхoдит нa пepвый плaн пpopaбoткa нa личнoй тepaпии eгo coбcтвeнных бoлeвых тoчeк, cвязaнных c кoнфpoнтaциeй в eгo жизни.

Пoтoмy чтo, нe пpopaбoтaв этy тeмy, тepaпeвт бyдeт фpycтpиpoвaть клиeнтa (чтo caмo пo ceбe мoжeт быть цeлитeльным: oгpaничивaть, нe дaвaть тo, чeгo oн, клиeнт, хoчeт для ceбя пpивычным oбpaзoм пoлyчить).

Ho фpycтpиpyя клиeнтa cвoeй нeпpopaбoтaннocтью, ocтaвaяcь c этим нeocoзнaвaeмым мoмeнтoм тepaпии для caмoгo тepaпeвтa (чтo имeннo oн дeлaeт в oтнoшeнии клиeнтa, для чeгo кoнфpoнтиpyeт c ним или oткaзывaeтcя oт кoнфpoнтaции), тepaпeвт нe мoжeт дaть клиeнтy oпытa ocoзнaвaния, пoнимaния, чтo кoнфpoнтaция мoжeт быть движeниeм впepёд.

He мoжeт дaть oпытa ocoзнaвaния, пoнимaния, чтo кoнфpoнтaция ceйчac для нeгo c тepaпeвтoм – тa нeoбхoдимaя пoчвa, бaзa, нa кoтopoй выpacтaeт ayтeнтичнocть клиeнтa, пpoяcняeтcя eгo – клиeнтa — yникaльнocть.

He мoжeт дaть oпыт oбpaтнoй cвязи «oт миpa» (в лицe тepaпeвтa), чтo дaжe кoнфpoнтиpyя – клиeнт нe пepecтaёт быть пpинимaeмым, цeнным, вaжным.

He мoжeт дaть oпыт ocoзнaвaния, нoвoгo пoнимaния, чтo кoнфpoнтиpyя, мoжнo ocтaвaтьcя pядoм c дpyгим чeлoвeкoм.

B этoм cлyчae тepaпeвт в ceccии пpoигpывaeт тy жe caмyю бecкoнeчнo пeчaльнyю иcтopию нeпpизнaния eгo цeннocти eгo coбcтвeнными poдитeлями.

Ocoзнaвaeмaя жe кoнфpoнтaция тepaпeвтa в клиeнт-тepaпeвтичecких oтнoшeниях пpeдпoлaгaeт ocвeдoмлённocть клиeнтa o пpoиcхoдящeм c ним, клиeнтoм, в ceccии, дaёт шaнc нa дaльнeйшee пpиcвoeниe нoвoгo для нeгo вышeyпoмянyтoгo oпытa.

И yжe пoдoбнoгo poдa фpycтpaция (ocoзнaннaя и тepaпeвтoм и клиeнтoм) являeтcя тoй нeoбхoдимoй пoддepжкoй клиeнтy, кoтopyю oн кoгдa-тo в cвoём paннeм oпытe нe пoлyчил.

Oпыт кoнфpoнтaции, гдe нeт «гибeли для oднoгo и жизни — для дpyгoгo».

Oпыт, кoгдa кoнcтpyкт «или ты или я» пpeoбpeтaeт гибкocть, дpyгиe фopмы, включaeт в ceбя нoвыe вoзмoжнocти пpoявлeния ceбя, нaпpимep, «ecть ты – и этo цeннo, ecть я – дpyгoй чeлoвeк – и этo тoжe цeннo. Mы мoжeм гoвopить o нaших paзличиях. Mы кaждый мoжeм paccкaзaть дpyгoмy — кaкиe мы, и этo нoвaя вoзмoжнocть любить дpyг дpyгa».

27.Структура и динамика терапевтической сессии: тактика терапевта и направленность интервенций.

Очевидно, что в нашей жизни у всего есть начало и конец. У терапевтической сессии – тоже. Первый этап гештальт-сессии – ориентировка. Задачи гештальт-терапевта:

· установить контакт с клиентом;

· выявить, что произошло: какая проблема /сложность привела его к гештальт-терапевту, как давно она существует, кто еще в нее вовлечен, пытался ли клиент решить ее раньше и каким образом;

· прояснить запрос клиента и др.

По сути, на этой фазе терапевт работает с феноменами клиента – с его представлениями, его картиной происходящего, его чувствами и переживаниями, ожиданиями по поводу терапии. Пока терапевт не прояснил, куда двигаться, он внимательно наблюдает, слушает, чувствует, расспрашивает. Иногда эта фаза длится несколько встреч, иногда – буквально минуты. Но она – начало работы, тот краеугольный камень, который кладется в основание храма… Без прохождения этой фазы гештальт-терапевт рискует оказаться в плену своих проекций, идей и фантазий безотносительно к потребностям и чувствам клиента, а также собственно к процессу взаимодействия между ними.

Второй этап гештальт-сессии – гештальт-эксперимент. Используя запрос клиента, собственные реакции, знания, навыки, терапевт сопровождает клиента на пути, где может встретиться что-то новое – забытая история, неожиданное осознавание, необычная идея… На этом этапе клиент может убедиться в чем-то важном для него, понять, отпустить, принять, захотеть… Более подробно опыт гештальт-экспериментов в группе описаны мною ранее.

И последний,третий этап – ассимиляция, освоение нового, переход к использованию этого опыта в жизни.

Так вот: сессии, клиенты и контакт бывают очень разными. Иногда клиент настолько погружен в себя, настолько озабочен произошедшим, настолько встревожен, что не способен заметить Другого. И тогда интервенции типа:

· я чувствую к тебе…

· замечаешь ли ты, что я…

· кому ты все это рассказываешь…

· ты мне кажешься… и т.п.

могут быть просто разрушительными для контакта.

В этот момент терапевт встречается с феноменами, предъявляемыми клиентом – его чувственным опытом, его болью и тревогой, его окружением, отношениями, идеями… Прежде чем чинить машину, хорошо бы понять как она устроена – именно поэтому важна феноменологическая диагностика. Она может быть как реалистичной и построенной на прямых и ясных вопросах, так и метафорической, образной, чувственной. Важная задача терапевта – попасть «в поле» клиента, «увидеть» его ситуацию с минимальным числом искажений, услышать его историю.

ерапевтические интервенции, направленные на осознавание происходящего с пациентом, его чувств и мыслей представляют, обычно, для большинства пациентов с последствиями спинальной травмы определенную трудность, которая, впрочем, постепенно преодолеваются. С каждой встречей расширяются возможности пациента по описанию своего состояния и переживании, а также появляется реальная возможность разделить свои переживания с психологом и психотерапевтом, а затем и другими людьми.

Основные интервенции гештальт-терапевта могут быть нацелены на осознавание своих переживаний, связанных с травмой и взаимоотношениями с другими людьми, осознавание динамики восстановительного процесса, реальных возможностей социальной поддержки и самоподдержки (физической, эмоциональной, финансовой и т.п.), возможностей переобучения, творческой и профессиональной активности.

Интервенции, направленные на осознавание динамики восстановительного процесса:

? Материализация динамики восстановления функций (в новых действиях, минутах и часах, днях и месяцах и т.д.). Описание изменений в конкретных измеряемых величинах.

? Привлечение внимания пациентов к уже имеющимся физическим возможностях, не всегда фиксируемым самими пациентами.

? Акцентирование внимания пациентов на изменениях в физическом и психологическом состоянии, появившихся в процессе данного реабилитационного курса (от прошлого к настоящему и будущим целям) и на постановке целен для следующих этапов реабилитации.

Интервенции психолога и психотерапевта также направлены на осознавание:

— реальных возможностей достижения социальной поддержки:

— необходимости расширения собственной поисковой активности и умения организовать окружение на поиск необходимой информации;

— возможности собственных активных действий по изменению своего социального статуса после травмы и профессионального переобучения.

— перефокусировании внимания пациентов с действий, которые они не могут сейчас выполнить, на действия, которые они могут и хотят выполнять в данное время (работа с низкой самооценкой и чувством собственной неполноценности).

Используютсятакжеинтервенции, связанные с осознаванием и проживанием чувств по поводу травмы и других событий в жизни пациентов. Одного из самых молодых пациентов не удавалось мотивировать к работе до тех пор, пока он не смог выразить свое чувство утраты и печаль из-за пропущенного выпускного вечера в школе (У всех уже был выпускной, а я туда не попал, у меня уже никогда не будет выпускного).

Кроме того, значительная часть интервенций адресуется ответственности пациента за свою жизнь(осознавание степени участия в своей жизни в сложившихся условиях, своей ценности, своих собственных возможностей что-то изменить) и на конфронтацию с глобальным ощущением беспомощности и бессилия. В этих случаях пациенты получают возможность понять, как именно в отношениях реальной зависимости от родственников, они делают себя еще более беспомощными, чем есть. Используются и такие интервенции, как отражение собственного опыта психолога и психотерапевта (терапевт рассказывает о своих воспоминаниях и своем опыте, в том случае, когда это увязывается с проблемой пациента, и является для него важным).

Терапевтический альянсидоверительные отношения с некоторыми пациентами устанавливается только после обнаружения совпадения личного опыта терапевта с ситуацией или опытом клиента (не только связанные с травмой, но и опытом воспитания детей, отношений с родителями, опытом неприятных ситуаций, ситуаций беспомощности и тупика).

Существенное значение в наших совместных беседах имеют и приведенные конкретные примеры активного участия и восстановительном процессе хорошо приспосабливающихся к последствиям спинальной травмы пациентов, а также интервенции, направленные на расширение дружеских связей и получение поддержки от других пациентов с такой же патологией.

28.Основные стратегии работы гештальт-терапевта.

Первая стратегия работы, относящаяся к более позднему историческому периоду развития гешальттерапии, обозначена как «работа с внутренней феноменологией клиента«. Именно в этой форме, сохраняющей память о калифорнийском периоде жизни Ф.Перлза, гештальт-терапия, ярко и однозначно представленная техникой диалога с одним или несколькими пустыми стульями, обозначающих значимых персонажей жизни клиента, впервые проникла в Россию. Значительно позднее произошла встреча с гештальт-терапией как методом, имеющем свою собственную теоретическую базу и свое собственное представление о теории личности (теория «self»), родившемся в диалоге с психоанализом и опирающемся на достижения гештальт-психологии, экзистенциализма, феноменологии, духовный восточных практик и т.д. Гештальт-терапия была создана в 40-е годы Ф.Перлзом и его сотрудниками, в настоящее время теоретическая база гештальт-терапии наиболее активно развивается на базе Кливлендского института гештальт-терапии, где был подробно описан цикл построения и разрушения гештальта, известный как «кривая контакта» (смотреть 1 лекцию). Любой опыт — это опыт контакта в диалоге с миром. Контакт же является центральным и ключевым понятием гештальт-терапии. Контакт — это всегда обмен между организмом и окружающей средой. Эта другая гештальт-терапия, исторически более ранняя, делает акцент на осознавании того, как клиент здесь и теперь в терапевтическом сеансе в диалоге с терапевтом осуществляет свой способ жить в этом мире и устраивать свой опыт, концентрируется на процессе творческого приспособления клиента и на способах его утраты. Эта стратегия работы терапевта обозначается как «работа на границе контакта«. «Изучение способа функционирования личности в окружающей ее среде — это изучение того, что происходит на границе контакта между индивидом и окружающей его средой. Именно на этой границе расположены психологические события: наши мысли, наши поступки, наше поведение, наши эмоции являются формой нашего опыта и встречи этих событий на границе с окружающим миром» (Ф.Перлз).

Работа на границе контакта.

29.Охарактеризуйте стратегию работы гештальт-терапевта с феноменологией клиента.

Первая из названных стратегий может быть обозначена как работа с внутренней феноменологией клиента и имеет ряд фундаментальных отличий от работы на границе контакта. Во-первых, здесь терапевт находится не в диалоге с клиентом, а в позиции фасилитатора диалога клиента с неотреагированными трудными элементами его внутреннего опыта. Терапевт выполняет роль ресурса, вспомогательного «Я» клиента. Эта работа более структурирована технически, и переживания самого терапевта не попадают на границу контакта. Несмотря на то, что эта работа менее творческая, она оказывается очень подходящей для начинающих терапевтов, что видимо и послужило причиной такого бурного ее распространения, что на некоторое время она полностью подменила собой само понятие гештальт-терапии. В то же время, описать ее надо подробно, поскольку в литературе она описана фрагментарно и эмоционально. Сначала восторгались, потом начали ругаться, что, мол, свели всю гештальт-терапию к технике. А работа эта сама по себе заслуживает внимания. Наиболее известна из всего этого периода работа Ф.Перлза со снами как с проекциями разных частей личности и выяснением «экзистенциального послания» сна.

Само название «работа с внутренней феноменологией» нуждается в объяснении. Все, что существует, происходит, является неким феноменом. Есть вещи, существующие только во внутреннем мире, например, при психозе. Люди, сидящие в психотерапевтической группе являются феноменами внешнего мира и одновременно они же существуют как феномены внутреннего мира в голове друг у друга. Феномены — это то, что обязательно заканчивается, они ограничены и изменчивы. Например, сила тяжести не относится к феноменам, также как и другие объективные законы. Феномены существуют как конкретные воплощения страха, любви, злости, они — субъективны. Реальность, как известно, есть нечто, производное от субъекта. Поэтому основная рабочая зона терапевта — это зона проекции. Кроме границы, у феномена есть поддержка его интеграции с помощью энергии чувств. Феномены связаны определенными чувствами. Феномен — это то, что небезразлично клиенту. Феномены, представленные во внутреннем пространстве человека, могут быть описаны как некоторые — изоляты, внутри которых есть напряжение. Это что-то, что изолировано от обмена с другими объектами внутреннего мира. Любое внутреннее переживание когда-то было опытом внешнего контакта с референтными фигурами внешнего мира. Невозможность продуктивного разрешения этого диалога когда-то в прошлом приводит к формированию хронического переживания незаконченной ситуации, некоего застывшего изолята во внутреннем пространстве клиента. Внутренние феномены подменяют реальность внешнего мира. Искаженная картина внутренней феноменологии нарушает поведение во внешней среде. Задача терапии — помочь клиенту вновь развернуть это «схлопнутое» переживание в диалог, сделать обе стороны диалога подвижными и достичь новой, более продуктивной интеграции. Сам термин «внутренняя феноменология» означает, что мы будем работать не с реальной мамой клиента, а с «образом мамы». Если клиент работает с реальным терапевтом, он работает в режиме реального диалога. Однако можно организовать и диалог с воображаемым терапевтом, поставить пустой стул, попросить клиента вообразить на стуле терапевта и поговорить с ним. Конечно, это будет разговор клиента со своим «внутренним терапевтом».

Таким образом, работа с внутренней феноменологией заключается в выявлении внутренних «драйверов», управляющих поведением, распознавании противоположности, т.е. объекта управления (например, это могут быть противоположности «торопливая мать — медлительный ребенок» или «контролирующий отец — беспомощная зависимая дочь» и т.д.) и поддержание диалога между двумя феноменами внутреннего мира клиента, каждый из которых — он сам. Задачей терапевта здесь является поддержка хороших фигур у клиента и избегание вступления с клиентом в прямой диалог, что явилось бы признаком дефлексии клиента. Исключением является первая фаза работы, в которой происходит выявление болезненной проблематики и фигуры для работы (Именно в этой точке и происходит выбор дальнейшей стратегии — либо поддерживать эмоциональное осознавание на границе контакта, либо выделять некий напряженный изолят и уходить с границы контакта. В любом случае работа с внутренней феноменологией клиента обеспечивает большую безопасность терапевта, поскольку обе выделяемые для работы полярности принадлежат клиенту. Это становится особенно актуальным при столкновении клиента и терапевта с одной и той же проблемой.)

Если условно обозначить внутреннюю зону клиента в виде круга, то в нем можно выделить некие темные, не переваренные куски опыта. Задача терапевта — помочь клиенту сфокусировать тему, вывести за пределы внутренних феноменов и спроецировать на пустой стул. Затем представить, какая полярность образует второй стул. На двух стульях как бы представлен клиент целиком. Таких полярностей, т.е. различных способов интеграции, много у одного и того же клиента. Однако в данный момент только одна пара образует фигуру проблемы.

В процессе проецирования у клиента может возникнуть сопротивление. Здесь отношение к сопротивлению принципиально иное, чем при работе на границе контакта. В данном случае важно «дожать» клиента, чтобы он все-таки спроецировал проблему (например, пусть почувствует себя изжеванной резинкой, если он говорит, что это его жизнь, и, конечно же, встает вопрос о том, кто же его так изжевал?). Выделение, проецирование сложного образа на стул маркируется изменением состояния клиента.

Таким образом, первый шаг — это прояснение темы. Второй — выделение противоположностей. Важно, чтобы количество фигур было не больше двух (противоположности, в сумме составляющие целое). Если клиент неясен и говорит о многих вещах сразу, задача терапевта превратить это в одну тему. Терапевт также должен препятствовать дефлексии клиента, который так и норовит увеличить количество стульев, перепутать их значение, вовлечь терапевта в «треугольник» или разговор о бессмысленности диалога с пустым стулом и т.д. Третий шаг — как можно более точное описание позиций с использованием образов, прозвищ и различных приемов амплификации. Важно оживить обе позиции (при этом терапевт одинаково поддерживает обе позиции клиента, вне зависимости от внутренних приоритетов). Четвертый шаг — фасилитация диалога. Пятый — интеграция. Важно, что интеграция должна быть произведена самим клиентом после прохождения кульминации диалога. Тогда терапевт может предложить клиенту выйти за пределы данных двух позиций, найти точку в пространстве, с которой можно посмотреть на ситуацию со стороны и описать в этой точке себя и свое состояние. На протяжении всей работы инструкции терапевта должны быть четкими и ясными, он должен внимательно следить за сменой позиций. Если состояние клиента меняется — дать знак, сигнал пересесть на другой стул. Нередко в течение одной встречи не удается пройти все стадии. Если работа прерывается, обязательно нужно вывести клиента за пределы диалога, чтобы он осуществил промежуточную интеграцию.

Есть некоторые ситуации, например, острый запрос на поддержку, в которых работа с пустыми стульями неуместна.

30.Охарактеризуйте стратегию работы гештальт-терапевта на границе контакта.

Физическая среда как фрейм терапевтического процесса

• Бэйтсон, Г. (2000). Экология разума: избранные статьи по антропологии, психиатрии и эпистемологии. Д. Я. Федотова, М. П. Папуша. М.: Смысл.

• Бурлачук, Л. Ф., Кочарян, А. С., Жидко, М. Е. (2007). Психотерапия: Учебник для вузов. 2-е изд., стереотип. СПб.: Питер.

• Вацлавик, П., Бивии, Д., Джексон, Д. (2000). Прагматика человеческих коммуникаций: Изучение паттернов, патологий и парадоксов взаимодействия. М.: Апрель-Пресс, Изд- во ЭКСМО Пресс.

• Зиновьева, Д. М. (2018). Интерперсональный подход в психологическом консультировании: учебно-методическое пособие. Волгоград.

• Карвасарский, Б. Д. (2016). Психотерапия: учеб. для вузов. Изд. 2-е, перераб. СПб.: Питер.

• Минухин, С., Фишман, Ч. (1998). Техники семейной терапии. Пер. с англ. А. Д. Иорданского. М.: Независимая фирма «Класс».

• Перлз, Ф. (1993). Гештальт-терапия дословно. Московский психотерапевтический журнал, 3(3).

• Польстер, И., Польстер, М. (1996). Интегрированная гештальт-терапия. Контуры теории и практики. Москва.

• Цапкин, В. Н. (2008). К новой картографии психотерапевтического поля. Московский психотерапевтический журнал, 1(55).

• Amira, S., & Abramowitz, S. I. (1979). Therapeutic attraction as a function of therapist attire and office furnishings. Journal of Consulting and Clinical Psychology, 47(1), 198–200.

• Antony, K. H., & Watkins, N. J. (2007). The design of the Psychologists’ offices: A qualitative evaluation of environment function fit. American Institute of Architects Academy Journal. http://info.aia.org/nwsltr_print.cfm? pagename=aah_jrnl_20071101_watkins

• Backhaus, K. L. (2008). Client and therapist perspectives on the importance of the physical environment of the therapy room: A mixed methods study (A dissertation submitted in partial fulfillment of the requirements for the degree of doctor of philosophy in the graduate school of The Texas Woman’s University). https://hdl.handle.net/11274/10590

• Bloom, L. J., Weigel, R. G., & Trautt, G. M. (1977). Therapeutic factors in psychotherapy: Effects of office décor and subject-therapist sex pairing on the perception of credibility. Journal of Consulting and Clinical Psychology, 45(5), 867–873.

• Chaikin, A. L., Derlega, V. J., & Miller, S. J. (1976). Effects of room environment on self-disclosure in a counseling analogue. Journal of Counseling Psychology, 23(5), 479–481.

• Dacy, J. M., & Brodsky, S. L. (1992). Effects of therapist attire and gender. Psychotherapy: Theory, Research, Practice, Training, 29(3), 486–490.

• Devlin, A. S., Donovan, S., Nicolov, A., Nold, O. (2009). «Impressive?» credentials, family photographs, and the perception of therapist qualities. Journal of Environmental Psychology, 29(4), 503–512.

• Devlin, A. S., Nasar, J. L. (2011). Impressions of psychotherapists’ offices. Journal of Counseling Psychology, 58(3).

• Devlin, A. S., Nasar, J. L. (2012). Impressions of psychotherapists’ offices: Do therapists and clients agree? Professional Psychology: Research and Practice, 43(2), 118–122.

• Devlin, A. S., Nasar, J. L., & Cubukcu, E. (2014). Students’ impressions of psychotherapists’ offices: cross-cultural comparisons. Environment and Behavior, 46(8), 946–971.

• Dey, A., Kumar, A. (2020). Physical framework for a counselling environment in India: Thematic analysis of counsellors’ perceptions. Counseling & psychotherapy research, 20(2), 336–345.

• Dinges, N. G., & Oetting, E. R. (1972). Interaction distance anxiety in the counseling dyad. Journal of Counseling Psychology, 19(2), 146–149.

• Gass, C. S. (1984). Therapeutic influence as a function of therapist attire and the seating arrangement in an initial interview. Journal of Clinical Psychology, 40(1), 52–57.

• Goodman, P. (1962). Utopian Essays and Practical Proposals. New York: Random House.

• Heppner, P. P., & Pew, S. (1977). Effects of diplomas, awards, and counselor sex on perceived expertness. Journal of Counseling Psychology, 24(2), 147–149.

• Jackson, D. (2018). Aesthetics and the psychotherapist’s office. Journal of Clinical Psychology, 74(2), 233–238.

• Kagan, J. (2016). On Being Human: Why Mind Matters. Yale University Press, First Edition, 320.

• Knight, P. H., & Bair, C. K. (1976). Degrees of client comfort as a function of dyadic interaction distance. Journal of Counseling Psychology, 23(1), 13–16.

• Miwa, Y. and Hanyu, K. (2006). The Effects of Interior Design on Communication and Impressions of a Counselor in a Counseling Room. Environment and Behavior, 38(4), 484–502.

• Pressly, P. K., Heesacker, M. (2001). The physical environment and counseling: A review of theory and research. Journal of Counseling & Development, 79(2), 148–160.

• Scharff, K. (2004). Therapy demystified: An insider’ s guide to getting the right help – without going broke. NY: Marlowe.

Центр практической психологии «Гештальт подход»

Несовершенный терапевт: обучение на ошибках в терапевтической практике

Авторы: Джеффри Коттлер, Диана Блау

Ссылка на издание https://www.freepsychotherapybooks.org/ebook/the-imperfect-therapist/

перевод Дмитриевой Елены

ГЛАВА 8. ЧТО ПОШЛО НЕ ТАК: ОБЩИЕ ТЕМЫ

Название этой главы предполагает, что можно точно определить какие именно обстоятельства, факторы и поведение приводят к неудаче в терапии. И мы действительно попытаемся их определить. Однако, из изучения соответствующей литературы и информации, полученной от терапевтов, обсуждающих свой опыт неудачи в терапии, мы отдаем себе отчет в том, что в львиной доле случаев причина, которую указывают в качестве той, что приводит к неудовлетворительным результатам, редко описывает полную картину. И даже если мы при объяснении причин неудач используем сложные теории или гипотезы, мы вряд ли обнаружим всю правду.

Есть много причин, почему так трудно определить откуда растут корни неудачи. С одной стороны, когда что-то идет не так, клиенты вряд ли расскажут нам о реальных причинах, по которым они прерывают терапию. Месяцы спустя, мы можем узнать из другого источника, что клиенту не понравился наш стиль одежды или то, как мы обращались к нему, или то, что мы сказали, могло показаться ему жестоким. Во-вторых, клиенты часто сами не знают, почему они не довольны терапией. В-третьих, наши собственные сомнения о правильности хода терапии затуманиваются потребностью выглядеть в благоприятном свете, отрицать ошибки и неверные суждения, избегать ответственности за негативные результаты. Наконец, терапевтическая встреча со всеми ее нюансами и тонкостями, вероятно, слишком сложна для того чтобы мы смогли установить единственную причину неудачи. Скорее всего, действует целый ряд факторов.

В этом духе, предостерегая себя от упрощенных объяснений, мы представим те факторы, которые по отдельности или в комбинации чаще всего являются причинами неудач. Их можно разделить на следующие факторы:

— относящиеся к клиенту

— относящиеся к терапевту

— относящиеся к интерактивным эффектам в процессе терапии (это примеры из шестой главы)

— относящиеся к области вне терапии и саботирующие ее результаты.

Поскольку в центре внимания этой книги находится опыт неудачи терапевта, мы акцентируем внимание на факторах, которые непосредственно вытекают из упущений с его стороны.

Клиенты, обреченные на провал

Во многих случаях мы теряем клиентов из-за того, что мы делаем или же из-за того, что нам не удается сделать. Однако, остальные случаи, независимо от того, что мы предпринимаем или говорим, независимо от того, насколько мы осторожны, чувствительны, квалифицированы или полезны, связаны с клиентами, которые во что бы то ни стало сопротивляются улучшениям. Будь то из-за неосознанной тенденции саботировать движение вперед или сознательных усилий, направленных на то, чтобы обойти самого прилежного терапевта, некоторые люди, похоже, никогда не преуспеют в терапии. В предыдущей главе Лазарус описал именно такого клиента. Несмотря на то, что Лазарус задействовал все доступные ему ресурсы, выходило так, что клиент до сих пор выглядел несчастным. Существуют определенные расстройства личности или настроения, определенные защитные механизмы, определенные люди, у которых суждения и способность достигать инсайтов достаточно нарушены, так что они вряд ли когда-либо заметно изменятся. Для таких людей прогресс в терапии измеряется не неделями, а десятилетиями.

Выяснилось, что люди, резко прерывающие терапию до ее завершения, обладают определенными качествами. Скорее всего, они – члены группы меньшинств, молодые люди, те, кто имеет страховку с максимальными выплатами и были направлены на терапию другим специалистом внутри одной клиники. Они также могут иметь ситуативные, острые или адаптационные реакции (реакции приспособления), при которых они обвиняют внешние факторы, находящиеся вне их контроля (Greenspan и Kulish, 1985).

Анализ случаев неудачи в психоаналитической терапии Colson, Lewis, и Horwitz (1985) показал, что клиенты, обреченные на провал, имеют схожие характеристики. Большинству практиков, вероятно, известно, что хронические симптомы и степень нарушенности являются стандартными показателями плохого прогноза. Кроме того, клиенты с проблемами контроля импульсов, клиенты с нехваткой систем поддержки, те, кто старше, кому не достает чувства юмора, кто нетерпелив, кто склонен к экстернализации и психологически менее зрел, с меньшей вероятностью достигнут улучшений в терапии (Stone, 1985).

Те, кто работает с привлекательными (соблазнительными) личностями, обычно сталкиваются с большими трудностями, когда клиенты проявляют свои пограничные качества. Основанный на личной выборке из 51 клиента с пограничной организацией, Stone (1985), эксперт, посвятивший свою жизнь данному типу людей, сообщает о 40% случаев неудач! Если даже эксперт в этой области может помочь только половине своих клиентов, то возникает вопрос, как те терапевты, которые встречаются лишь с несколькими пограничными случаями, могут надеяться избежать неудачи.

Нельзя сказать, что мы должны быть пессимистично настроены, когда сталкиваемся с клиентами, у которых плохой прогноз в теории, – напротив, такая установка на безнадежность, скорее всего, будет способствовать самоисполняющемуся пророчеству. Тем не менее, сохраняя оптимистический настрой, также имеет смысл быть реалистичным в отношении того, что мы в силах изменить. Действительно, терапевты из предыдущей главы в целом согласились с тем, что, несмотря на все их усилия, терапия иногда терпит неудачу. Kouw (личное сообщение, 1988) напоминает нам, что пригодность клиента для психотерапии не должна восприниматься в большей степени как нечто само собой разумеющееся, чем пригодность терапевта. Во многом успех лечения зависит от мотивации, личности и отношения клиента. Нам было бы неплохо напомнить себе, что неудача клиента не обязательно является нашей собственной. Имея это в виду, нам больше не нужно бояться случаев, сопряженных с высоким риском.

В сатирической статье о страхе терапевта перед неудачей и нежелании браться за рискованные случаи Menaham (1986) описывает стратегии терапии безнадежных, или «мертвых клиентов». Он совершенно справедливо указывает на то, что по этому вопросу не хватает литературы и что, как правило, большинство клиницистов уклоняются от терапии таких клиентов из-за высокого процента неудач. Безнадежные клиенты обладают ОГРОМНЫМ сопротивлением, склонны к молчанию, пассивности, подавлению аффекта и приносят с собой резкий запах. Кроме того, они редко оплачивают свои счета. Действительно, есть определенные люди, которые примерно так же реагируют на терапевтическое лечение, как и умершие. Это могут быть те, у кого проявляются определенные расстройства личности или психотические процессы. Это могут быть те, кто слишком хорошо защищен или ранен некомпетентным помощником ранее. Как бы ни была утешительна эта информация – что есть люди, которым никто не может помочь – большинство неудач в терапии имеют другой генезис.

Когда ошибается терапевт

По результатам анализа неудач в семейной терапии Coleman (1985) обнаружила следующие наиболее распространенные факторы:

— непонимание реального характера проблемы, включая обстоятельства, которые привели на терапию;

· недостаточный контакт с членами семьи или слабый терапевтический альянс с клиентом;

· теоретические упущения или противоречивые интервенции;

· «энергетическое» истощение или профессиональный кризис.

На более универсальном уровне, путем экстраполяции своих данных, Coleman приходит к выводу, что неудачи были связаны не столько с сознательными или бессознательными нарушениями, сколько с тем, что терапевты удивлялись «непредвиденным затруднениям».

Используя индивидуальную психодинамическую модель терапии, H. S. Strean обнаружил, что неудачи чаще всего возникают, когда психотерапевт слабо мотивирован из-за негативных чувств по отношению к клиенту. В качестве примера он приводит случай, когда даже после двух лет терапии клиенту, профессору философии Альберту, стало значительно хуже. На первой встрече отношения начались с допроса враждебно настроенного клиента относительно полномочий H. S. Strean:

«Обычно после первой встречи я с нетерпением и интересом ожидаю следующей, это чувство очень похоже на готовность отправиться в путешествие. На этот раз, после его ухода, я обнаружил, что навязчиво возвращаюсь к нему. Я знал из своей аналитической подготовки, что такая одержимость является признаком смешанных чувств.

После моей первой беседы с Альбертом и после ряда последующих сессий я устраивал воображаемые споры, в которых пытался дать отпор «хулигану», который заставил меня чувствовать себя слабым и уязвимым. Очевидно, Альберт угрожал мне, и мне было трудно признать эту истину, поэтому в своих фантазиях я спорил с ним. Оглядываясь назад, я должен признать, что моя работа с Альбертом была неудачной в том смысле, что я не мог оказать ему той помощи, которую он имел право получить и которую, я уверен, он был способен использовать» [Strean и Freeman, 1988, стp. 186-187]

С удивительной честностью Strean пересмотрел свое поведение во время сеансов и пришел к выводу, что допустил ряд значительных ошибок, вызванных его негативным отношением к клиенту. Мы кратко изложим здесь этот перечень в качестве примера анализа, который может быть полезен после неудачи:

— он потерял объективность и позволил втянуть себя в манипулятивные игры клиента;

— из страха, ревности и конкуренции он поддерживал постоянную борьбу за власть;

— он часто «правильно» интерпретировал или произносил «правильные» слова, но тоном, который был скорее враждебным, чем эмпатическим;

— большую часть времени он пытался доказать клиенту (в воспоминаниях – своему отцу), что знает, что делает;

— хотя он осознавал, что контрпереносные чувства мешают ему, он не мог контролировать или противостоять им в достаточной мере, а также не обращался к супервизору или терапевту для их проработки;

— он спрятался под маской холодного, объективного аналитика, чтобы быть наказывающим, нежели эмпатичным и поддерживающим.

Strean завершает самоанализ: «На самом деле мою работу с ним не следует называть психоаналитической терапией. Это была скорее межличностная борьба двух мужчин, которые чувствовали себя некомфортно друг с другом, каждый пытался доказать, что он силен, другому и самому себе».

Переходя к диаметрально противоположным подходам терапии, Foa и Emmelkamp (1983) исследовали неудачи в контексте поведенческой терапии. Учитывая эту теоретическую модель, в которой терапевт принимает на себя основную часть ответственности за результаты терапии, авторы считают, что самой большой проблемой являются просчеты и ошибочные диагнозы. В качестве примеров они приводят несколько диагностических ошибок, когда терапевту не удалось идентифицировать переменные в окружении клиента, которые продолжали поддерживать дисфункциональные симптомы. Они описывают также случай ошибочной оценки, когда терапевт пытался лечить предполагаемую психогенную хроническую боль, которая в реальности оказалась вызвана недиагностированным раком. Они упоминают о неудачах, вызванных недолжным выполнением планов лечения, которые могли бы сработать, а также неспособностью помочь клиенту переложить новые инсайты или выученные реакции на ситуации в реальном мире.

Казалось бы, большую часть неудач в терапии можно предотвратить, если факторы, связанные с поведением терапевта или взаимодействием клиент-терапевт, обнаруживаются терапевтом достаточно рано в результате его честного самоанализа или, что еще лучше, с помощью супервизора или личного терапевта. Однако, следует отметить, что даже у самых прилежных практиков, стремящихся к максимально эффективному использованию супервизии, отношения между конкретным клиентом и терапевтом могут просто не сработать из-за их межличностной «химии». Тем не менее, частота сбоев в процессе терапии, в том числе из-за слабых терапевтических навыков и проблем контрпереноса, может быть значительно снижена путем систематического самоисследования.

Ошибки в процессе терапии

В ходе исследования причин преждевременного прекращения терапии Levinson, McMurray, Podell, и Weiner (1978) обнаружили, что 87 % случаев прекращения были вызваны факторами, относящимися к процессу терапии. То есть они превалируют и над внутренними факторами типа слабой мотивации или негативного отношения клиента, и над внешними факторами типа семейного вмешательства – большинство неудач напрямую связано с процессом терапии или поведением терапевта. Другими словами, некоторая переменная, находящаяся в зоне терапевтического контроля или какой-либо аспект деятельности терапевта чаще всего приводит к неудаче. Несмотря на нашу коллективную фантазию о том, что причина ухода из терапии или неудовлетворенности ходом терапии – в самом клиенте, по крайней мере из этого исследования может показаться, что на терапевте лежит большая часть ответственности. Эта идея была подтверждена терапевтами, которые обсуждали свои случаи в предыдущей главе. Бьюдженталь, к примеру, поставил под сомнение характер своего вклада в терапию с Биллом; Мустакас признал свою проблему в установлении границ и ее влияние на детей, с которыми он работал; Фиш взял на себя ответственность за свой неуместный юмор и последовавшую за этим потерю клиента.

Похоже, что смещение вины на клиента в связи с его мотивацией, сопротивлением или защитами, может статься скорее слабым оправданием со стороны терапевта, чем действительным положением дел. Но тогда во многих случаях мы уже знали про это с самого начала. Иногда кажется совершенно неубедительным объяснение ошибки или неудачи каким-то посторонним влиянием, не зависящим от нас. Когда Билл Косби был пойман с поличным в детстве, стоящем посреди сломанной кровати, на которой он прыгал, он убедительно пояснил своему разъяренному отцу, что это не его вина – независимо от того, как это выглядело со стороны. Когда его отец потребовал дальнейших разъяснений, Косби утверждал, что, пока он мирно спал, грабитель прокрался через окно, затем прыгнул на кровать и сломал ее своим весом, прежде чем выскользнуть обратно через окно, оставив этого бедного невинного мальчика иметь дело с последствиями. Отец Косби на мгновение остановился, а затем тихим голосом напомнил ему, что в комнате нет окна, через которое мог войти грабитель. И глазом не моргнув, Косби ответил: «Да, пап, он взял его с собой».

Наиболее распространенными процессуальными причинами являются нерешенные проблемы переноса или проблемы зависимости в терапевтических отношениях (Herron and Rouslin, 1984). В этих случаях сепарационный конфликт либо неверно регулируется, либо преждевременно прекращается. Herron и Rouslin описывают сценарий, когда собственная эмоциональная привязанность терапевта к клиенту становится формой симбиотической взаимозависимости, которую нелегко преодолеть. Нерешенные вопросы психотерапевта в части сепарации-индивидуации, а также детско-родительской привязанности, смешиваются с амбивалентностью клиента в отношении его стремления и к сохранению близости, и к свободе. Когда терапевты чувствуют угрозу со стороны этих факторов, они прекращают терапию преждевременно; когда они хотят защититься от чувства потери и неизбежного горевания, сопровождающего сепарацию, они без необходимости продлевают терапию, жертвуя потребностью клиента в автономии.

В первом случае неудача возникает, когда клиентское чувство брошенности приводит к регрессу, изоляции, отверженности, одиночеству, горечи или изнурительной тревоге. Абсолютно впечатляющее «лечение» может быть легко отменено нетерпеливым, скучающим или бесчувственным терапевтом, который без надобности может поспешно двигать терапию к неестественному завершению. Возможно, принимая за чистую монету слова клиента о том, что он чувствует себя намного лучше, или, может быть, просто для того, чтобы освободить место в перегруженном графике, терапевт преждевременно завершает терапию. Частично, чтобы наказать бессердечного «родителя/терапевта», и отчасти потому, что ему не хватает уверенности и опыта, клиент может завершить терапию в еще более худшем состоянии, чем было до терапии. Мало того, что возвращаются прежние симптомы, теперь к ним добавляются и вновь приобретенные чувства ярости и предательства.

Во втором случае сбой происходит, когда клиент становится настолько зависимым от терапевта, что возможность автономного существования становится еще более отдаленной. В крайнем случае такого рода неудачи терапевт внезапно решил прекратить работать с клиенткой, которая становилась все более требовательной и нуждающейся после того, как он научил ее быть очень благодарной.

Эта женщина, которая годами неукоснительно приходила два раза в неделю на терапию, вдруг обнаружила, что вообще не могла функционировать в период недельного отпуска терапевта. (Терапевт никогда не брал больше недели, потому что многие его клиенты чувствовали себя так же). Получив комментарии от уважаемого коллеги, терапевт согласился, что пришло время отучить эту клиентку от ее зависимости. (Он также чувствовал, что сеансы стали для него утомительными). Несмотря на то, что в течение многих лет казалось, что эта клиентка добивалась существенных успехов в ряде областей, после обсуждения завершения терапии быстро стало очевидно, что прогресс был скорее инструментом для получения одобрения от терапевта, нежели действительным благом для самой клиентки. Многие неудачи являются результатом невежества терапевта относительно степени зависимости клиента или нежелания противостоять этой симбиотической близости для решения связанных с этим проблем.

Другой аспект, часто создающий проблемы, связан с уровнем энергии терапевта. Один из таких недостатков особенно распространен среди опытных терапевтов, которые за годы практики пришли к установке, что в терапии ничего нового не происходит. Они считают, что большинство новых клиентов представляют ситуации, которые являются просто вариациями нескольких основных тем, встречаемых снова и снова. Клиент злится на терапевта, и мы сразу же предполагаем «реакцию переноса». Другой проявляет застенчивость, а мы предполагаем «низкую самооценку и страх отвержения». Эти предположения основаны на обширном опыте с сотнями случаев, и кажется, что они связаны с одинаковыми паттернами. Но в какой-то степени мы становимся пресыщенными. Мы склонны видеть то, что видели бесчисленное количество раз, а не то, что есть на самом деле. Вскоре мы можем перестать относиться к каждому случаю как к уникальному, к каждому клиенту как к тому, у кого своя, непохожая на другие, история, свои индивидуальность и взгляд на мир, даже если симптомы кажутся нам знакомыми. То, что мы приобретаем с мудростью, мы можем потерять с недостатком свежести и тщательности, с которыми начинающие терапевты рассматривают каждый случай так, как будто ничего подобного не случалось раньше.

В то время как новичок может потерпеть неудачу из-за невежества, опытный терапевт может сделать это из-за пренебрежения или попустительства. Хороший пример того, что может произойти с позиции «я встречался с этим раньше», иллюстрирует история одного терапевта. Он чувствовал сожаление и был осужден членами группы, которую вел, когда ему не удалось собрать достаточно фона, прежде чем хоть как-то вмешиваться в процесс. К нему подошла особенно застенчивая и пассивная клиентка, которая чувствовала, что не может говорить в группе. Она попросила его о помощи и поддержке, что он интерпретировал как необходимость мягкого подталкивания во время встреч. Поскольку это было относительно обычным делом, он пренебрег выяснением того, какое значение именно эта женщина вкладывала в свою скованность. В каждой группе, которую он вел, всегда был застенчивый человек, который нуждался в вытягивании. Предполагая, что этот случай подобен другим, терапевт был поражен ужасным исходом того, что он считал мягким и невинным жестом.

Он хотел слегка подтолкнуть клиентку, подсовывая ей записку со словами: «Заставь себя открыть рот». Лицо клиентки побледнело, и она заметно дрожала, хотя к тому моменту терапевт уже переключил свое внимание на кого-то, кто удерживал фокус группы. И только на следующей групповой встрече клиентка смогла собраться и выразить свое возмущение – реакция, которая положительно ошарашила благонамеренного терапевта. Будучи жертвой инцеста в возрасте шести лет, ей часто приходилось подчиняться принуждениям «открывать рот» со стороны отца, удовлетворяющего свою похоть. Если она отказывалась открывать рот, ей приходилось терпеть анальное проникновение. Неудачная формулировка записки, приказывающая ей заставить себя открыть рот, естественно, вернула массу болезненных воспоминаний. Хотя терапевта, наверняка, можно извинить за непреднамеренное использование этого трагического материала, однако он успел оттолкнуть от себя жертву инцеста и нескольких членов группы, которые считали, что терапевт должен быть лучше информирован, прежде чем применять к кому-либо поспешные интервенции.

Как и в случае многих терапевтических неудач, ретроспективный анализ случившегося принес незамедлительные выгоды. После того, как терапевт признал свою ошибку и поработал с клиенткой так, что она почувствовала большое облегчение, «открыв рот» в этом контексте, внимание перешло к теме конфликтов с лидером, когда он оказывается в роли авторитета и объекта переноса. И только в спокойные часы после роспуска группы терапевт смог тщательно изучить своё защитное поведение, а также исследовать свою потребность сохранять видимый контроль в ситуациях, когда его прямо уличают в допущенной им ошибке.

Излишнее самораскрытие

К ошибкам терапевта, способствующим провалу, прежде всего стоит отнести самопотакание или чрезмерное самораскрытие. Какова бы ни была причина – невежество, нечувствительность или нарциссизм терапевта, многие клиенты закончили терапию, потому что чувствовали себя отвергнутыми из-за постоянного фокуса на жизни самого терапевта. Под маской создания близости, преодоления психологической дистанции, моделирования или эмпатического отражения терапевт рассказывает о себе так много, что клиенту становится скучно, он чувствует, что его игнорируют или он становится менее важным в отношениях.

Очевидно, что самораскрытие терапевта может стать серьезным стимулом для преодоления сопротивления, отрицания и отчужденности клиента. Оно обеспечивает возможность создания большей близости в терапевтических отношениях, а также демонстрации преимуществ искренности и аутентичности, которые желательно моделировать во время сессий. Однако, даже несмотря на все эти мощные и полезные аспекты, самораскрытие остается одной из самых злоупотребляемых интервенций. Краткий пример из своей жизни действительно может стать наиболее эффективным способом продемонстрировать глубокое понимание проблем клиента, но длинная и утомительная его версия сжигает драгоценное время и сводит на нет ценность клиента, скрывая под собой четкое послание о том, кто действительно важен.

Терапевты, слишком много говорящие о себе, отпугивают клиентов:

— заставляя их чувствовать себя еще менее важными. Уже и так будучи неуверенными в себе и испытывая недостаток уважения, клиенты чувствуют себя еще менее достойными, когда человек, которому они платят за помощь, выражает пренебрежение к тому, что они говорят;

— теряя свою ценность как нейтральной фигуры, вызывающей перенос. Существует опасность стать слишком человечным в глазах клиента и тем самым потерять способность влиять на него посредством моделирования (через процесс идеализации). Если клиенты подумают: «Ха, этот парень такой же, как я», они могут начать задумываться о том, в чем тогда состоит польза хождения на терапию;

— утомляя клиента и побуждая его к дефлексии. Если бы когда-либо могла состояться международная конференция бывших клиентов, собирающихся с целью обмена опытом терапии, то самой посещаемой программой, безусловно, была бы «Истории моего терапевта». Приличное количество клиентов покинули терапию из-за предельной скуки, связанной с постоянными рассказами терапевта о себе.

Самое печальное, что терапевтам, которые любят слушать самих себя, независимо от того, отвечает ли это интересам клиента или нет, кажется, совершенно невдомек, что это проблема. И даже если они знают о своей бесцеремонной говорливости, они слишком увлечены, чтобы остановиться.

Одного такого психиатра видели в переполненном вестибюле театра, он стоял в своем длиннополом норковом пальто, его жеманный голос был громок и возвышался над шумом толпы. Внезапно его пейджер издал пронзительный звук, и те люди, которые еще не замечали столь вычурного поведения, повернувшись, уставились на него. Торжественным взмахом руки он сверился со своим золотым «Ролексом», откинул назад выбившуюся прядь седых волос и направился к телефону. Толпа расступилась, словно Красное море, и он быстро подошел к телефонной площадке, которая тоже была довольно переполнена. Он подошел к началу очереди, нетерпеливо громко хмыкнул и, наконец, похлопал женщину по плечу, которая тогда говорила по телефону. Она чуть оглянулась через плечо и продолжила разговор. Толпа к тому моменту с забавой наблюдала за шоу, в котором сноба-психиатра принижают. (Его лицо было знакомо многим по ночной телерекламе, призывающей страдающих бессонницей посетить его клинику.) Он снова похлопал женщину по плечу. Она прикрыла трубку рукой и презрительно посмотрела на этого известного, но грубого джентльмена. «Мадам», – заявил он, обращаясь как к аудитории, так и к ней – «Я доктор». «Твоя мать, должно быть, очень гордится тобой», – не медля ни секунды, саркастично ответила женщина. Когда она вернулась к разговору, аудитория восторженно зааплодировала, а доктор проскользнул обратно к концу очереди.

Хоть это и крайний пример уровня пренебрежения, которого мы надеемся избежать, многие из нас время от времени занимают аналогичную позицию, хотя бы ненадолго. Иногда мы перебарщиваем со своей эгоцентричностью, слишком много говорим с клиентами о себе и невольно выталкиваем их из терапевтического процесса.

Как заметил Fisch в предыдущей главе, он часто делает ошибки из-за собственной нетерпеливости. В отличие от стремительного новичка, упомянутого в пятой главе, мы иногда вмешиваемся в процесс слишком рано, до того, как соберем все необходимые данные и всесторонне рассмотрим ситуацию. Мы можем пропустить некоторые полезные сигналы, указывающие на неуверенность клиента следовать определенному курсу и, поэтому, слишком сильно давить, прежде чем клиент почувствует себя готовым. Наше нетерпение может иногда приводить к тому, что мы слишком много говорим на сессиях и в итоге начинаем спорить с клиентом, потому что мы слишком усердно работаем с целью заставить клиента что-то понять.

Рассказывая слишком много о своей жизни, пытаясь убедить клиентов в том, что им нужно делать дальше, преследуя их в попытке навязать им свое видение, мы можем начать это делать невинно, под видом искренней помощи. Но затененный терапевтом и вынужденный подчиняться, клиент не находит места для самоисследования, экспериментов или роста.

Неправильная диагностика и некомпетентность

Не только высокомерие терапевта может привести к преждевременному завершению терапии, но и неверный выбор способов работы. Такое может случаться из-за первоначально неправильной диагностики – ошибок в установлении основной психопатологии или органической дисфункции. Тем не менее, даже при самой точной оценке симптомов терапевт может напортачить ввиду базовой некомпетентности в оказании помощи. Вот некоторые из наиболее распространенных интервенций и ошибок, которые ведут к преждевременному прекращению терапии:

Инициировать конфронтацию в такой форме, которая воспринимается как чрезмерно агрессивная

Давать интерпретацию, угрожающую клиенту настолько, что он не может справиться с ней в настоящий момент

Ставить нереалистичные или не соответствующие ценностям клиента цели

Быть слишком пассивным на сессиях, не способным адекватно реагировать на клиента

Не транслировать достаточной заботы, уважения и принятия в рамках терапевтических отношений

Пренебрегать установлением прочного терапевтического альянса

Нарушать границы клиента, связанные с конфиденциальностью или безопасностью

Применять парадоксальные стратегии, психодраматические методы или другие мощные техники, которые могут иметь обратный желаемому результат

Задавать ряд закрытых вопросов в стиле, который может восприниматься как допрос

Действовать уклончиво или таинственно так, что клиент чувствует, что им манипулируют

Давать эмпатические ответы такого уровня, которые звучат как «попугайские»

Неверно регулировать молчание на сессиях, позволяя ему продолжаться тогда, когда в этом нет необходимости

В ряде действий терапевта, способствующих провалу, Colson, Lewis, и Horwitz (1985) обнаружили, что «инерционное сопротивление» играет весьма большую роль. Терапия часто становится провальной, когда клиницист медленно, недооценивая психопатологии клиента, понимает, что именно ему требуется, а затем испытывает затруднения при смене направления. Также проблемы возникают, когда ради проявления терпения и принятия терапевт позволяет нарушать основной терапевтический контракт. Опоздания, пропущенные встречи, словесные оскорбления, несоблюдение требований, просроченные платежи, продолжающееся злоупотребление наркотиками – все это демонстрирует пренебрежение базовыми рамками, необходимыми для успеха. Некоторые терапевты так сильно хотят избежать неудачи, что готовы практически на любые условия, лишь бы клиент приходил – даже если это поддерживает дальнейшее инерционное сопротивление.

В случае, представленном Эллисом в предыдущей главе, молодой человек не реагировал на терапевтическое лечение из-за глубокой эндогенной депрессии, которая некоторое время не диагностировалась. В течение нескольких месяцев Эллис пытался использовать свои самые мощные конфронтационные техники, но без особого успеха. Такой вариант неправильной диагностики особенно пугающ, потому что признаки основных органических проблем часто неясны даже для психиатров, эндокринологов и неврологов, которые всю свою жизнь работают в этих областях. А тем, у кого нет медицинской подготовки, просто невдомек, что искать. К примеру, то, что может показаться простым приступом тревоги, с симптомами, подобными сотне других случаев, с которыми мы встречались, по факту может быть гипертиреозом или любым другим сердечно-сосудистым или неврологическим расстройством.

Сомнения терапевта

В своей книге «Естественная наука глупости» Tabori (1959) приводит исторические примеры, когда образованные мужчины и женщины демонстрировали невероятную жесткость и скептицизм относительно доказательств, противоречащих их убеждениям. Когда ученый или практикующий специалист сталкивается с данными, которые не соответствуют его или ее рабочей теории, он склонен отрицать их – к сожалению, подобное решение часто ослабляет в долгосрочной перспективе, поскольку такие специалисты вряд ли значительно повышают свою эффективность.

Когда знаменитому врачу Jean Bouillaub представили новейшее изобретение Эдисона – фонограф, он попытался задушить демонстранта, полагая, что его обманули чревовещанием. Заняв более сдержанную позицию, славный доктор обратился к собранию: «Совершенно невозможно, чтобы благородные органы человеческой речи могли быть заменены неблагородным, бессмысленным металлом» (Tabori, 1959, стр. 154).

Того же рода сопротивление, сомнение и осуждение возникали, когда Frangois Blanchard предложил запустить первый воздушный шар в 1783 году, и месяц спустя, когда коллега попытался совершить первую поездку на пароходе: «Пионеров железных дорог постигла та же участь… официальная наука осмеивала их; говорили, что ни один железнодорожный двигатель не будет приводить в движение поезд, потому что колеса будут вращаться в одном и том же месте. … Представители Королевского баварского медицинского колледжа утверждали, что те, кто путешествовал на поезде, непременно должны страдать от сотрясения мозга, а те, кто просто смотрел на поезд со стороны, могли потерять сознание от головокружения» (Tabori, 1959, стр. 155).

В нашей области есть достаточно своих примеров, поскольку скептицизм и глупость правящего большинства не раз препятствовали новшествам в теории и технике получить заслуженное признание. Нам уже следовало бы понять, что мы можем так же легко потерпеть неудачу, вечно сомневаясь, как и в случае, когда действуем импульсивно. Неудачи в терапии иногда случаются не столько из-за того, что мы делаем слишком много, сколько из-за того, что мы делаем слишком мало. Те, кто полон сомнений, кто колеблется, кто обдумывает каждое решение и тщательно старается никогда не допустить ошибки, в конечном итоге обделяет обе стороны – и клиентов, и самих себя в части возможностей для роста.

Сомнения терапевта ограничивают его или ее способность идти новыми дорогами, экспериментировать с новыми методами, быть открытыми для нововведений коллег. Как описано в третьей главе, это сопротивление изменениям лучше всего иллюстрируется теми случаями неудачи, при которых клиницист, сталкиваясь с неоднократным разочарованием в ответ на одну и ту же интервенцию, отказывается отклоняться от ортодоксальной практики в поисках творческого решения.

Ригидность vs гибкость

Клиент-центрированный терапевт вкладывается в отношения в течение многих лет, проявляет безусловное принятие всех аспектов поведения клиента, отражает чувства, слушает и отвечает с эмпатией, но отказывается предоставлять структуру, так или иначе центрирующую клиента. На сессиях клиент чувствует себя любимым, но по-прежнему колеблется по жизни. Терапевт очень хочет конфронтировать с пассивностью и зависимостью клиента, но считает, что такая конфронтация может нарушить базовые принципы терапии. Клиент искренне любит терапевта, поэтому возможность обратиться к более директивному терапевту исключена. Таким образом, они оба обрекают себя на вечное кружение в одном и том же танце.

Когнитивно-поведенческий терапевт оспаривает иррациональные убеждения клиента, применяя красноречие и убедительные аргументы. Она терпеливо указывает на те моменты в разговоре клиента с самим собой, которые причиняют ему же самому страдания. Она использует изощренные опровержения нелогичных моделей мышления клиента. Клиент соглашается с блестящими идеями терапевта, но почему-то не чувствует себя лучше. Встречи, хотя интересны и занимательны, лишь напоминают ему о подобных спорах, которые когда-то он вел с матерью. Он хочет одного – быть понятым. Возможно, если бы он мог говорить о своих чувствах с терапевтом, он мог бы решить все свои проблемы. Клиент, конечно, понимает логику аргументов терапевта, но рациональность – это не то, что ему сейчас нужно. Терапевт чувствует потребность клиента исследовать эту неизведанную для нее (терапевта) территорию, но не может отказаться от того, чему ее научили, и того, на что до сих пор она уверенно опиралась.

Психоаналитик добился феноменального прогресса в продвижении понимания клиентки самой себя – она теперь отдает себе отчет в том, как она пришла к тому, что ее влечет к абьюзивным отношениям. Она тщательно анализирует свое прошлое, узнает о своих защитах, изучает сны и пытается укрепить границы эго. Тем не менее, после пяти лет сотрудничества в анализе, она все еще состоит во многих разрушительных отношениях и не подает никаких сигналов о том, что готова от них отказаться. Пассивность и отчужденность терапевта приводят ее в бешенство – не потому, что они напоминают ей о каких-то неразрешенных отношениях из прошлого, а потому, что она устала от того, что все мужчины в ее жизни обходятся с ней равнодушно. Если бы только терапевт мог сделать усилие, чтобы быть реальным человеком, возможно, она могла бы больше доверять ему. До тех пор, пока терапевт не будет подлинно затронутым, она решила бессознательно наказывать его, отказываясь меняться. Терапевт, в свою очередь, знает, что исследование динамики их отношений было бы плодотворным, но для него кажется слишком небезопасным рисковать и отказываться от своей отстраненной позиции.

Эти примеры иллюстрируют тупики, в которых оказываются терапевты, строго придерживающиеся теории, и не позволяющие интуиции и внутренней мудрости влиять на ход терапии. В пятой главе эта дилемма была очевидна в рассказах начинающих терапевтов. Мустакас также постиг эту истину в начале своей карьеры, когда, умело используя методы, приобретенные в обучении, он ювелирно применял их на практике, но в процессе потерял клиента. Неудачи возникают не только тогда, когда терапевты отходят от проверенного рецепта успеха, но и когда они упрямо следуют одним и тем же инструкциям в разных условиях, имея разные ингредиенты.

Контрперенос

Исследуя случаи терапевтических неудач, Strupp, Fox и Lessler (1969) обнаружили, что более 3/4 связаны с проблемами в терапевтических отношениях. Особенно распространен вариант, когда клиницист не может распознать своих проблем, в то время как они смешиваются с аналогичными проблемами клиента.

Bugental (1965) описывает случай неудачи, в котором он не учел масштабы экзистенциального кризиса клиента. Хотя терапевт и клиент хорошо сработались, создали хороший терапевтический альянс и добились успехов в вопросах характерологического сопротивления и переноса, тем не менее, в критический момент ситуация ухудшилась. Анализируя свое поведение, Bugental отмечает, что он не только не уловил значимости глубокого жизненного кризиса клиента и проинтерпретировал его достаточно поверхностно, но и собственные контрпереносные реакции не позволили ему адекватно отреагировать: «Задним числом можно говорить об интеллектуальном духе соперничества, который привел к тому, что терапевт больше полагался на аргументацию, подкрепленную документально, нежели на личную конфронтацию – по этой и, возможно, другим причинам, он был склонен к большей отстраненности и абстрактности, чем этого требовала ситуация» (Bugental, 1965, p. 17).

В борьбе с неудачами, вытекающими из контрпереносных чувств терапевта, Robertiello и Schoenwolf (1987) призывают клинициста оставаться отстраненным и в то же время сопереживающим в части ответа на провокационные вспышки: «Чтобы помочь пациенту снова стать аутентичным, терапевт сам должен быть аутентичным» (стр. 10). Но не таким образом, чтобы негативные или неразрешенные чувства приводили к агрессивному, соперничающему или мстительному отношению к атакам, которые неправильно воспринимаются терапевтом как направленные лично на него. Контрперенос может возникать из-за возникших в жизни терапевта чувства беспомощности и потери контроля, а также из-за других причин, предложенных Masterson (1983), Robertiello и Schoenwolf (1987). Обратимся к конкретным примерам.

Чувство отверженности

Терапевт страдал вcе детство, безуспешно пытаясь завоевать внимание и одобрение отца. Он научился быть чрезмерно соглашающимся и неохотно конфликтовал с другими – даже когда ему необходимо было что-то предпринять, чтобы двигаться вперед. Из-за страха быть отвергнутым своими клиентами, особенно мужчинами старше его, терапевт сдерживался, старался не рисковать и отказывался применять вызывающие соответствующие воспоминания интервенции. В результате эти клиенты часто «отказывались» от своей терапии (и от него) из-за нетерпения и разочарования в связи с недостатком аутентичного присутствия терапевта.

Излишняя директивность

Терапевт на протяжении всей жизни получала мало указаний от кого бы то ни было – и родители, и учителя позволяли ей плыть по течению там, где это возможно, оставляя ее без какой-либо структуры или цели. Она наткнулась на профессию терапевта, так же как всякий раз «въезжала» в отношения. Всю свою жизнь она мечтала о ком-то, кто направлял бы ее. Она пыталась восполнить этот недостаток в собственной жизни, направляя самых пассивных, беспомощных своих клиентов. Хотя некоторые из этих людей действительно хорошо реагировали на ее активное участие, в конечном итоге во многих других случаях это привело к зависимым отношениям. Терапия иногда сходила на нет, поскольку клиенты восставали против чрезмерного контроля хоть и заинтересованного, но чрезмерно усердного, терапевта.

Чрезмерная реакция

Терапевт переживала сложный бракоразводный процесс, борясь за опекунство над ребенком, муж и его адвокат делали ее несчастной, используя угрозы, запугивания и разные юридические методы с целью разрушить ее жизнь и сломить сопротивление. Представьте себе клиента, тоже адвоката, который демонстрировал многие из характерологических защит, полезных в этой профессии: мужчина часто уклонялся, манипулировал и боролся за контроль в отношениях. Терапия стала полем боя, так как каждый из них пытался набрать очки против другого. Терапия закончилась после особенно разрушительного залпа оскорблений (в форме терапевтических конфронтаций), направленного на растерянного и защищающегося клиента.

Недостаток любви

Терапевт жил один и чувствовал себя одиноким. Самые приятные отношения были у него с клиентами; фактически это была единственная возможность близости в его жизни. Он вел себя довольно ласково с клиентами, даже соблазняюще. Он мог флиртовать и завершать встречи объятиями. Когда клиентки признавались в любви и говорили о желании начать «настоящие отношения», он сразу же отказывался от авансирования ими следующих встреч, чувствуя себя вполне удовлетворенным своей сдержанностью и профессиональной беспристрастностью. Некоторым из этих женщин точно не удастся попасть на следующую сессию.

Вина

Терапевт был строгого католического воспитания и из семьи, в которой родители часто обвиняли его. Взрослея, он редко мог угодить своей требовательной матери и отстраненному отцу. Кажется, что он всегда не дотягивал. Бунтуя против чрезмерно структурированного католического образования, он стал придерживаться клиент-центрированного терапевтического стиля, который позволял работать в свободно-разрешительной манере, нежели критической, знакомой ему с детства. Один человек, с которым он работал, был особенно враждебным, сопротивляющимся и манипулирующим. Он атаковал терапевта, критиковал его кабинет, одежду, манеру поведения, выражение лица, интерпретации и рассуждения. Терапевт отказывался подчиняться и просто терпел оскорбления. Не конфронтируя с отыгрыванием, он придерживался своей программы отражения чувств, и по-прежнему все время чувствовал себя виноватым за свой гнев, как и в детстве. Садистско-мазохистский ритуал продолжался до тех пор, пока клиент в раздражении не сдался и не ушел от терапевта, назвав его слабаком.

Потребность быть правым

Терапевт пыталась справиться с глубоким чувством неадекватности, доказывая, что она величайший терапевт во вселенной. Она стремилась сделать каждую интервенцию яркой и проницательной, и постоянно следила за тем, как она это делает. Одним из критериев ее превосходного мастерства и сообразительности была способность побеждать в спорах со своими клиентами, заставлять их видеть истинность ее аргументов. Она могла быть особенно разрушительной в отношениях с высокомерными мужчинами:

Клиент: Я не уверен, что согласен с вашей оценкой, что моя проблема связана с…

Терапевт: Позвольте мне повторить то, что вы говорили все это время. Вы четко указали …

Клиент: Послушайте, это не относится к делу. Я уверен, что то, что мне нужно сделать, прямо противоположно тому, что предлагаете вы.

Терапевт: Вынуждена не согласиться. Ваше отрицание мешает вам адекватно мыслить, и я могу доказать вам это, если вы меня выслушаете.

Клиент: Ну, хорошо, продолжайте.

Типичность ошибок

Каждый из этих примеров иллюстрирует появление хронических факторов, причины которых лежат в непримиримой борьбе терапевта с самим собой и его характерологических защитах. У каждого из нас есть паттерны типичных ошибок, которые мы совершаем, ситуаций, которые мы неверно оцениваем, и случаев, с которыми мы не справляемся.

С одними клиентами мы работаем не так усердно, как с другими. Некоторых людей мы даже лишаем терапии, если устаем от них. Чувство гнева, скуки, отвращения, страха или любви провоцирует нас саботировать успехи определенных клиентов. Мы мягко отказываем, способствуя появлению чувства отверженности у клиента. Или мы можем подтолкнуть наших клиентов, надавливая слишком сильно из-за нашего амбивалентного отношения к тому, захотят ли они вернуться к нам или нет.

Конечно, с сопротивлением, контрпереносом и блокировкой, которые мы находим в себе, можно эффективно обходиться с помощью самонаблюдения, супервизии и личной терапии. Именно невыявленные проблемы и скрытые чувства продолжают способствовать терапевтическим неудачам. Конечно, вряд ли мы можем представить себе настолько тщательно проанализированного терапевта, который не напортачил бы в терапии в конкретный день или неделю или месяц из-за своих скрытых нерешенных проблем.

При наличии множества факторов, которые могут помешать терапевтическому прогрессу, удивительно, что большую часть времени мы все-таки относительно успешны. Как мы и говорили в этой главе, многие причины, ведущие к сбоям, могут быть распознаны и нивелированы. Однако не менее важно понимать, что, вероятно, столько же причин в настоящее время находятся за пределами нашей досягаемости. В этом смысле мы должны знать не только, как избежать неудачи, когда это возможно, но также и знать, как обходиться с ней, когда она все-таки случается.

Продолжение читайте здесь — Глава 9 «Несовершенный терапевт: быть рефлексирующим терапевтом»

Оригинал: Jeffrey A.Kottler, Diane S.Blau, The Imperfect Therapist. Learning from Failure in Therapeutic Practice.

Что лучше шугаринг или лазерная эпиляция отзывы

Женщины всегда старались выглядеть привлекательно и желанно. В разные времена эти критерии отличались. Смолы, мед, волокна, соки экзотических растений – что только не использовали для достижения гладкости. В наше время понятия женской красоты и гладкой безволосой кожи неразделимы. Поэтому в салонах красоты такой бум на разнообразные процедуры по удалению нежелательной растительности в разных зонах.

После лазерной эпиляции кожа идеально гладкая. Но и шугаринг обещает подобный эффект всем желающим. И положительные отзывы это полностью подтверждают.

Так что лучше: шугаринг или лазерная эпиляция? Достоинства, нюансы и тонкости каждой процедуры мы подробно опишем. А вы выбираете то, что подошло именно вам.

Плюсы и минусы сахарной карамели

Для многих женщин лучше шугаринг, чем все остальные виды косметических процедур. Главные плюсы:

невысокая стоимость процедуры. При желании сахарную карамель варят дома из подручных материалов. Тогда процедура для гладкости кожи обходится копейки;
эффективность. Гладкость сохраняется до 4 недель. Это намного дольше, чем при бритье или использовании кремов-депиляторов;
метод гипоаллергенный. В состав пасты входят пищевые продукты: сахар, вода, лимонный сок. Поэтому риск появления крапивницы или аллергического дерматита минимальный;

Плюсы и минусы сахарной карамели

универсальность. Для карамели нет разницы, какие волоски удалять: светлые или темные, длинные или короткие. Это главное преимущество метода над определенными видами лазера, который работает только на темной растительности и бледной коже;
доступность. Позволить себе сеанс у мастера могут все желающие. Если вы хотите, то можете удалять волоски самостоятельно дома. В интернете масса уроков на эту тему. А приготовить карамель реально за пару минут;
безопасность. Шугаринг делают во время курса антибиотиков или гормональных препаратов, что категорически запрещено при лазерной эпиляции. При шугаринге не нарушается целостность кожного покрова. Если после депиляции бритвой может быть порез, крем-депилятор дает раздражение или аллергию, то сахарная карамель безопасна.

Но есть и ложка дегтя в этой сладкой бочке. Мастера напоминают минусы шугаринга:

способ необходимо повторно применять после нескольких недель;
для работы с разными зонами необходима своя паста, которая отличается по плотности;

Сахарная паста крайне редко вызывает аллергию, раздражение или зуд

процедура болезненная. Уровень дискомфорта зависит от поставленной руки мастера, индивидуального болевого порога.

Как проходит процедура?

Длительность шугаринга до 40 минут. Все происходит просто:

рабочая зона очищается от пыли и пота нейтральным моющим гелем, протирается бумажным полотенцем;
если у клиентки повышенная чувствительность к боли, то наносят обезболивающий крем на 20 минут. Также можно выпить 1 таблетку анальгина или но-шпы;
волоски в рабочей зоне подстригаются до 5 мм. Если они длиннее, то нанесение пасты вызывает у клиентки боль и дискомфорт, растительность полностью не удаляется, а обламывается;

Рабочая зона при шугаринге очищается от пыли и пота

поверхности протирают или орошают антисептиком. Используют специальные фармакологические препараты, но не растворы, которые содержат этиловый спирт. Он суживает поры, обезвоживает дерму. После такого протирания волоски полностью не удаляются из дермы, часты шелушения, покраснения и высыпания;
кожные покровы присыпают детской присыпкой или косметическим тальком. Это необходимо для лучшего прилипания карамели к волоскам, удаления фолликулов с дермы;
карамель разминают руками или нагревают в микроволновке. Правильна масса имеет перламутровый оттенок и легко мнется руками;
сахарную лепешку распределяют по коже против роста волосков. Оставляют на пару секунд;
поддевают за свободный край руками или шпателем. Делают резкое движение перпендикулярно поверхности и удаляют карамель;

Процедура избавляет от лишних волос надолго, но не навсегда, и требует регулярного повторения

при необходимости повторяют манипуляцию сначала – до полного очищения кожи от нежелательной растительности;

после сеанса поверхность обрабатывают антисептиком, который не содержит спирта.

Дальше клиент оправляется по своим делам и наслаждается чистой и гладкой кожей.

Преимущества и недостатки удаления нежелательной растительности лазером

Что лучше из современных методов борьбы с нежелательной растительностью? Много достоинств и поклонниц имеет лазерная эпиляция. Плюсы способа:

безопасность. Манипуляция не нарушает целостность кожного покрова, не бывает кровоподтеков, раздражений или врастающих волосков. Этим не может похвастаться ни один метод. Особенно отмечают клиентки то, что нет врастающих волосков и гнойничков. Это потому, что растительность удаляется не механическим путем, не вырывается из фолликула и не вытягивается из кожного покрова;

Преимущества и недостатки удаления нежелательной растительности лазером

длительность эффекта. Если другие способы гарантируют несколько недель гладкости кожи, то тут отсчет идет на года. То есть вы минимум 4-5 лет не будете беспокоиться о внешнем виде;
универсальность. Способ одинаково эффективно справляется с оволосением на лице, подмышками, в зоне бикини и других частях тела.

Недостатками способа являются:

высокая стоимость. Для полного избавления от нежелательной растительности в разных зонах необходимо несколько сеансов косметической процедуры. За один раз даже от усиков над верхней губой нереально будет избавиться. Поэтому запаситесь терпением и материальными средствами для косметического сеанса;
не дает постоянного эффекта. Если вам обещают избавиться от волосков на разных частях тела навсегда с помощью лазера, то это не так. Точнее не совсем верно. От усиков на лице, волосков на подбородке лазер поможет на несколько десятилетий. Но вот зону бикини, подмышки, руки, ноги необходимо обрабатывать раз в 5 лет. За этот период луковицы восстанавливаются, теряется гладкость кожи;

Лазерная эпиляция позволяет навсегда забыть о лишней растительности на теле

имеет ряд противопоказаний. Лазерная эпиляция не допустима при варикозном расширении вен, тромбофлебите, тромбозе, гнойничках. От косметической манипуляции отказываются в период беременности или при кормлении грудью.

Все о лазерной эпиляции

Об этом современном методе очень много легенд и домыслов. Реально процедура проходит по схеме:

за 12 часов до сеанса подстригают волоски на рабочем участке;
в кабинете мастера очищают рабочую зону от пыли, пота, протирают бумажным полотенцем;
на кожные покровы наносят специальный гель, который лучше проводит лучи в рабочую зону. Также он обладает охлаждающим эффектом, что сводит к минимуму дискомфорт во время сеанса;
глаза прикрывают специальными затемненными очками. Они защищают от ярких вспышек, помогают клиенту расслабиться;

На кожные покровы наносят специальный гель, который лучше проводит лучи в рабочую зону

головку прибора прикладывают к определенной зоне на пару секунд. За время вспышки луч нагревает волосок, проникает в толщу кожи дермы. Там он разрушает активные растущие клетки. Поэтому волосок отпадает, а поверхность остается чистой и гладкой без последствий. 90% нежелательной растительности покидают дерму еще во время косметического сеанса. Остальные выпадают в течение первых суток;
время манипуляции зависит от зоны, густоты и толщины растительности. Быстрее всего избавляют женщин от дефекта на лице в районе верхней губы и подбородка. На все уходит 15 минут. Для закрепления эффекта требуется 2 сеанса, которые проводятся через 4 недели. На зону бикини и подмышки уходит 20 минут. Луковицы здесь плотно и глубоко сидят, а из одного хода вырастает сразу несколько волосков. Поэтому для идеальной гладкости на несколько лет необходимо 4 сеанса. Количество процедур может колебаться в зависимости от возраста клиентки и индивидуальных особенностей кожного покрова, гормонального фона. Поэтому решение о длительности и кратности лазерной эпиляции принимает мастер или косметолог;

после сеанса наносят специальное средство, которое предупреждает отечность, красноту и другие неприятные симптомы.

Уход за дермой после сеанса

Шугаринг или сахарная эпиляция сделают вашу кожу гладкой. Какой бы ни выбрали способ, важно то, как ухаживать за дермой.

Поэтому воспользуйтесь советами мастеров и косметологов:

если вы удаляли нежелательную растительность в зоне бикини, то обратите внимание на белье. Первые сутки замените синтетические, кружевные, облегающие модели. Они не дают коже «дышать». Из-за этого возможны раздражения, высыпания, гнойнички и другие неприятные последствия борьбы за гладкость. Оптимально первые 2 дня носить только натуральные, свободные, не облегающие изделия из хлопка, шелка. А когда закончится период регенерации, то смело возвращайтесь к соблазнительным нарядам;

Уход за дермой после сеанса эпиляции

3 раза в день обрабатывайте кожные покровы противовоспалительными, противоотечными кремами. Если появилось раздражение или ожог после лазерной эпиляции, но нанесите «Пантенол» или «Бепантен». После регулярной терапии корочки быстро отпадут, на поверхности не останется шрамов, рубцов и других дефектов;
снять воспаление, отек после косметической манипуляции в силах протирание кубиками льда или компрессы из целебных трав. Но тут главное знать меру и не переохладить поверхность;
после сеанса шугаринга или лазерной эпиляции не посещают баню, сауну и не принимают горячую ванну в течение 5 дней. За этот период верхний ороговелый шар эпидермиса восстанавливается;
если нежелательная растительность удалялась на обширных площадях, то отказываются от активного занятия спортом или посещения тренажерного зала на 5 дней. После этого приступают к обычному образу жизни.

Какой бы вы ни выбрали метод борьбы с нежелательной растительностью, главное правильно ухаживать за дермой и найти «своего» мастера. Опытный специалист с поставленной рукой предотвратит негативные последствия и минимизирует дискомфорт клиентки во время сеанса.

Собственно говоря весь вопрос в теме, завтра первый раз иду на лазер глубокое бикини, до этого только шугаринг. Шугаринг переносила норм, не скажу что не больно, но вполне терпимо. Вот думаю к чему готовится на лазер.
На прошлой неделе делала верхнюю губу и подмышки (лазер) перенесла гораздо лучше шугаринга, для меня вообще шугаринг подмышек капец, больнее чем бикини наверное

Решилась на лазерную эпиляцию верхней губы. Там были небольшие, но достаточно темные волосики (гены). Сама тоже темненькая. С усиками никогда ничего не делала — не сбривала, не удаляла, не выщипывала. После первой процедуры мастер дала мне зеркало в руки и говорит: «оставшиеся волосики у вас недельки через две выпадут». Я глянула, а там выпадать нечему. Все чисто и гладко. Через месяц пойду снова. Теперь хочу еще делать зону подмышек и глубокое бикини. К Новому году нужно быть идеальной в этом плане — особенно бикини. Была мысль перед самым Новым годом записаться на шугаринг (также в первый раз), чтобы в новогодние праздники не мучиться темой бритья. Но. есть огромное желание все-таки сходить сейчас на лазер, тем более там сейчас хорошие предложения по ценам. Читала много отзывов, люди пишут, что уже после нескольких процедур волоски истончаются и замедляют свой рост. Перерыв между процедурами зоны бикини — 1,5-2 месяца. Если я пойду сейчас, то какой результат у меня будет к январским праздникам? Кроме как бриться или удалять волосы кремом ничего больше делать нельзя после применения лазера. Или не рисковать и все-таки перед самым Новым годом сходить на шугаринг (абы эффект будет недельки 2), потом отращивать и на лазер? Как думаете лучше сделать?

Эксперты Woman.ru

Узнай мнение эксперта по твоей теме

Пустовойтова Елена Юрьевна

Психолог. Специалист с сайта b17.ru

Болдова Ольга Ивановна

Психолог, Супервизор, Медицинский психолог. Специалист с сайта b17.ru

Екатерина Гомез Суарез

Психолог, Психолог-консультант. Специалист с сайта b17.ru

Наталья Маратовна Рожнова

Психолог. Специалист с сайта b17.ru

Волкова Ирина Владимировна

Врач-психотерапевт, Сексолог. Специалист с сайта b17.ru

Елена Викторовна Ваганова

Психолог, Реабилитолог. Специалист с сайта b17.ru

Светлана Чернышова

Психолог, Консультант. Специалист с сайта b17.ru

Дяченко Елена Владимировна

Психолог, Гештальт-терапевт в обучении. Специалист с сайта b17.ru

Арзамасцев Дмитрий Валерьевич

Психолог, Экзистенциальный терапевт. Специалист с сайта b17.ru

Шелудяков Сергей

Психолог, Клинический психолог. Специалист с сайта b17.ru

Просто на Новый год уезжаю в гости со своим молодым человеком. Жить будем не в гостинице и как бы совсем не хочется на отдыхе закрываться в ванной часами, депилироваться или мучиться раздражением после бритья))) С этого и вопрос возник, как лучше поступить))

Педагогика и психология

РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

ТЮМЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИНСТИТУТ ПЕДАГОГИКИ ПСИХОЛОГИИ И УПРАВЛЕНИЯ

КАФЕДРА ВОЗРАСТНОЙ И ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

О.А. Мальцева

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ КОНСУЛЬТИРОВАНИЕ

Учебно-методический комплекс

Рабочая учебная программа

Методические указания и индивидуальные задания

для студентов очной и заочной форм обучения

специальности 050706.65 «Педагогика и психология»

Издательство

Тюменского государственного университета

2008

УДК: 159.9(075.8)

ББК: Ю 949 я 73

Аз: М 215

О.А.Мальцева. «Психологическое консультирование: Учебно-методический комплекс. Рабочая учебная программа. Методические указания и индивидуальные задания для студентов очной формы обучения Института психологии, педагогики ,социального управления юмГУ, занимающихся по учебному плану специальности «Педагогика и психология». Тюмень: Издательство Тюменского государственного университета, 2008.

Курс ориентирован на овладение студентами знаниями и первоначальными навыками в сфере психологического консультирования, являющегося одним из основных направлений профессиональной деятельности практического психолога.

Издание содержит необходимые разделы, задания для самоконтроля .

Рабочая учебная программа дисциплины опубликована на сайте ТюмГУ: Индивидуально-возрастноге консультирование/ Режим доступа: http://www.umk.utmn.ru., свободный. Рекомендовано к изданию кафедрой возрастной и педагогической психологии. Утверждено проректором по учебной работе Тюменского государственного университета.

ОТВЕТСТВЕННЫЙ РЕДАКТОР

: О.М.Чикова, к.пс.н. доцент

РЕЦЕНЗЕНТЫ Г.В Кухтерина., к.пс.н. доцент

В.М.Просекова , к.пс.н. доцент

СОДЕРЖАНИЕ:

Пояснительная записка………………………………………………….
Тематический план……………………………………………………….
Содержание семинаров и практических занятий…………………..
Дидактические материалы к практическим занятиям………………
Учебно-методическое обеспечение дисциплины…………………
Вопросы к зачету и экзамену .. ……………………………………….
Тесты для самоконтроля……………………….……………………

Пояснительная записка

Настоящий курс «Психологическое консультирование» разработан на основе имеющейся отечественной и зарубежной психологической литературы. В соответствии с Государственным образовательным стандартом высшего профессионального образования курс «Психологическое консультирование»должен включать в себя:

теоретические основы, цели и задачи, структурные компоненты психологического консультирования, этапы и фазы консультирования,техники и методы консультирования, этику практического психолога, групповые и индивидуальные формы работы.

В аспекте требования профессиональной подготовленности специалиста основной целью является подготовка педагогов-психологов к практической деятельности в сфере психологического консультирования, а также развитие личностных и профессиональных качеств психолога-консультанта.

В процессе освоения курса предусмотрено решение следующих задач:

дать теоретические основы о целях, задачах, структурных компонентах психологического консультирования, его этапах и методах;
создать у студентов целостное представление о процессе психологического консультирования, его содержании, направлениях и формах;
обеспечить тесную взаимосвязь теоретического и практического курсов обучения;
показать как методики, теория и практика могут быть интегрированы в общий теоретический подход к психологическому консультированию и терапии;
способствовать формированию у студентов навыков психологического консультирования;
создать условия для выработки каждым студентом своего профессионального стиля консультирования, осознания своих профессиональных возможностей, определения путей профессионального роста:
развить и углубить навыки рефлексивного анализа консультативной беседы, что, в общем, соответствует умению анализировать структуру и параметры любой беседы вообще;
научить выстраивать и анализировать консультативную беседу;
развить психологическую компетентность в области практической психологии;
принять этические критерии профессиональной психологической помощи.

Для решения этих задач основное внимание в курсе уделяется построению консультативной ситуации, организации взаимодействия в диаде «консультант — клиент», личностному, теоретическому и психотехническому самоопределению психолога-консультанта; раскрывается содержание, структура и динамика процесса консультирования, отрабатываются приемы диалогического общения, а также предлагаются к рассмотрению различные направления, методы и техники работы с клиентом, рассматриваются важнейшие теоретические положения и понятия, основные техники и процедуры психологического консультирования. В курсе затронуты универсальные принципы, этические аспекты психологического консультирования, отраженные в различных теоретических подходах.

В теоретическом разделе курса предлагаются к рассмотрению различные направления и подходы в психологическом консультировании. На семинарах студенты рассматривают различные подходы, дискуссируют на темы эффективности консультативного процесса, ищут и определяют факторы, критерии и способы оценивания степени эффективности деятельности консультанта. Практические занятия направлены на развитие способности активного и эмпатического слушания, чтения вербальных и невербальных знаков, свидетельствующих о состоянии клиента, его отношении к внутренним и внешним событиям. В работе используются демонстрации психологического консультирования, предлагаются психологические упражнения, задания для обретения собственного опыта. Отводится время для тренинга некоторых микротехник внимания и воздействия. Успешная работа с тестами является критерием усвоения материала.

Место курса в профессиональной подготовке слушателей.

Программа предполагает использование разнообразных средств активного психологического обучения для решения триединой задачи: понимания своего профессионального Я, принятия себя в профессии, управления собою в профессиональных ситуациях, и в целом, своим профессиональным развитием.

Главной идеей программы курса стала концепция профессиональной идентичности, понимаемой как многомерный и интегративный психологический феномен, обеспечивающий человеку целостность, тождественность и определенность, который развивается в ходе профессионального обучения совместно со становлением процессов самоопределения, самоорганизации и персонализации.

Формы контроля:

текущий контроль осуществляется в процессе практических занятий с учетом посещаемости студентов;
промежуточный контроль: выполнение и защита самостоятельных работ;
итоговый контроль: зачет и по экзамен дисциплине.

Трудоемкость дисциплины:

Общий объем курса — 80 часов, из них 70 лекционных,35 практическихb занятий.

Тематический план

	Наименование темы	Лекции	Семинарские и практические занятия	Индив. и самостоят. работа студ
1	Общая теория психологического консультирования	6	2	6
2	Сущность психологического консультирования	2	—	2
3	Виды психологического консультирования	2	—	—
4	Основные принципы психологического консультирования и условия эффективности консультативной помощи	8	6	10
5	Мотивы обращения к психологу-консультанту и типология клиентов	6	—	6
6	Структура и содержание консультативного процесса	10	12	14
7	Технология ведения консультативной беседы	4	11	16
8	Механизм и приемы коррекционного воздействия	16	2	8
9	Методологические основы психологического консультирования	18	2	10
	Итого:	70	35	72

Содержание курса

Тема 1. Общая теория психологического консультирования

Различные направления в области психологического консультирования. Предмет, задачи и методы. Определение психологической помощи и ее содержание. Проблема этический критериев в профессиональной психологической помощи. Единая цель консультирования. Цели и задачи консультативного процесса. Концепция мировоззрения. Возможность интеграции методов теории и практики в общий теоретический подход к психологическому консультированию и немедицинской психотерапии.

Тема 2. Сущность психологического консультирования

Суть современной практики консультирования. Варианты определений психологического консультирования. Специфика психологического консультирования.

Многообразие целей и задач психологического консультирования. Обстоятельства, определяющие цели психологического консультирования. Универсальность целей психологического консультирования. Отличия психологического консультирования от психотерапии.

Тема 3. Виды психологического консультирования

Специфика видов консультирования. Бинарные оппозиции, согласно которым можно выделять разные виды психологического консультирования. Виды психологического консультирования по характеру решаемых задач. Характер теоретического подхода, в котором работает психолог-консультант как основание для выделения видов психологического консультирования. Очное и дистантное психологическое консультирование.

Тема 4. Основные принципы консультирования и условия эффективности консультативной помощи

Модель эффективного консультанта. Требования к личности консультанта по Р.В.Овчаровой, Р.Качуносу, О.Бондаренко, А.Г.Лидерсу. Личностное самоопределение практического психолога. Ситуативное самоопределение практического психолога. Парадигмальное и инструментальное самоопределение практического психолога. Условия эффективности консультирования. Факторы, влияющие на процесс консультирования.

Тема 5. Мотивы обращения к психологу-консультанту и типология клиентов

Понятие психологической проблемы клиента. Типовые консультативные проблемы в работе практического психолога: проблемы личной жизни; возрастно-психологические проблемы; супружеские проблемы; проблемы межличностных отношений; проблемы родительско-детских отношений; педагогическое консультирование; консультирование по поводу болезней; консультирование в системе менеджмента; профориентационное консультирование; консультирование как информирование.

Понятие о психологическом запросе. Основные причины обращения к психологу-консультанту. Классификация клиентов по пяти основаниям (характер запроса психологической помощи, особенности восприятия психических явлений, способ работы со своими проблемами, пол, особенности телосложения). Типы клиентов и особенности взаимоотношений психолог-клиент. Основные поведенческие ориентации клиентов по Столину В.В. Трудные клиенты и работа с ними. Работа психолога с клиентом, склонного к критике.

Тема 6. Структура и содержание процесса консультирования

Условное разграничение концепций интервьюирования, консультирования и психотерапии.

Структура и содержание консультативного процесса. Структурные компоненты психологического консультирования. Этапы и фазы психологического консультирования: заключение предварительного терапевтического заключения; анализ запроса, анализ жизненной ситуации и личной истории, анализ речи и невербального поведения, анализ симптома, сопротивления и переноса, формирование гипотезы и ее проверка, формулирование личной проблемы и совместная работа над ее решением, домашние задания, уточнение соглашения, формирование новой гипотезы и повтор цикла. Завершение отношений консультирования. Функция завершения. Выбор времени завершения. Проблемы, связанные с завершением. Сопротивление завершению. Содержание взаимодействия консультанта с клиентом на каждом этапе консультативного процесса. Основные ориентации психологов относительно структуры консультативного процесса: аналитико-интерпретативная, рационально-констатирующая, процессуальная, эмпатическая парадоксальная и реконструктивная.

Тема 7. Технология ведения консультативной беседы

Типы беседы в консультировании: анамнестическая беседа, диагностическая беседа, рекомендующая беседа. Классификация типов беседы: полностью контролируемые, частично контролируемые, свободные беседы. Использование вспомогательных средств (вопросники, анкеты) в консультативной беседе. Консультирование как обследование. Функции проективной графики в консультировании: организация диалога, сбор дополнительной информации для построения гипотезы, углубление самопознания клиента. Типичные ошибки в ходе проведения беседы и опасные места беседы (ошибки в способах мотивирования, способах постановки вопросов и предоставления обратной связи, ошибки в выборе способа фиксации хода беседы и пр.). Невербальные средства ведения беседы в ходе консультирования. Измерения беседы между специалистом, оказывающим воздействие, и клиентом по Дж. Бьюдженталю: уровень общения; присутствие специалиста, оказывающего воздействие, в беседе и характер альянса; межличностное давление; тематическое параллелирование; параллелирование чувств; параллелирование рамок, ракурса рассмотрения проблемы; параллерировние локуса внимания собеседника; соотношение объективации и субъективного; базовый подход к сопротивлению; забота как источник силы и направляющий фактор; интенциональность и воодушевленность; обязательства специалиста, осуществляющего воздействие; артистизм специалиста, оказывающего воздействие.

Тема 8. Механизмы и приемы коррекционного воздействия

Учет индивидных свойств и индивидуальности личности клиента в ходе консультирования. Техника «пристраивания» и установления эмоционального контакта. Позиционный анализ процесса консультирования. Техника слушания. Техника убеждения. Техника передачи рекомендаций. Работа с сопротивлением воздействию в психологическом консультировании. Метафоры как техника консультирования. Приемы получения обратной связи по поводу консультирования.

Тема 9. Методологические основы психологического консультирования.

Глубинные направления: классический психоанализ Зигмунда Фрейда; аналитическая психология Карла Юнга; индивидуальная психология Альфреда Адлера; транзактный анализ Эрика Берна. Гуманистически-ориентированное консультирование: клиент-центрированный подход Карла Роджерса, экзистенциональный подход Ирвина Ялома и Ролло Мэя; логотерапия Виктора Франкла; гештальттерапия. Бехевиорально-ориентированное консультирование. Нейролингвистическое программирование.

Директивные и недирективные методы работы. Приемы директив, используемых психологами различных теоретических направлений.

История возникновения. Основные навыки внимания и выслушивания: открытые и закрытые вопросы, повтор и поддержка, пересказ, отражение чувств, резюме. Упражнения клиентцентрированной терапии.

Семинары и практические занятия

Семинарское занятие 1.

Общая теория психологического консультирования

Предмет, задачи, проблемы консультативной психологии

Вопросы для обсуждения

Содержание психологической помощи.
Специфика психологического консультирования.
Универсальные составляющие процесса, основные задачи, формы и модели консультативной помощи.

Актуальность консультативной психологии на современном этапе развития психологической науки.

Литература:

Абрамова Г.С., Практическая психология: Учебник для студентов вузов. – 6-е изд., перераб. и доп. — М.: Академический проект 2001, с. 270 – 272.
Браун Дж., Кристенсен Д., Теория и практика семейной психотерапии. — СПб.: Питер 2001, с. 32.
Бьюдженталь Дж., Искусство психотерапевта. — СПб.: Питер 2001.
Гулина М.А., Терапевтическая и консультативная психология. — СПб.: Речь 2001.
Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности (основные положения, исследования и применение). — СПб.: ПитерКом, 1998.

Семинарское занятие 2

Технология ведения консультативной беседы

Вопросы для обсуждения

Консультирование как взаимодействие. Консультирование как воздействие.
Понятие «субъективное» и его значение в работе с клиентом.
Основные уровни ведения беседы и их роль в консультативной работе.
Присутствие специалиста, оказывающего воздействие, в беседе и характер альянса.
Параллелирование темы, чувств, рамок в консультативной беседе.
Параллелирование локуса внимания собеседника в консультативной беседе.
Соотношение объективации и субъективного как параметр анализа консультативной работы.

Литература

Бьюдженталь Дж. Искусство психотерапевта. СПб.: Питер, 2001.- с. 21 – 36 с. 39 – 74. с. 99– 144. с. 147 – 167.
Глэддинг С. Психологическое консультирование. – СПб.: Питер, 2002. – 736 с.
Горностай П.П., Васьковская С.В. Теория и практика психологического консультирования. – Киев, 1995.
Елизаров А.Н. Основы индивидуального и семейного психологического консультирования: Учебное пособие. – М.: «Ось-89», 2003. – 336 с.
Мастеров Б.М.Психологические условия самоизменения человека в практике консультирования, 1998.
Нельсон-Джоунс Р. Теория и практика консультирования. – СПб.: Питер, 2002. – 464 с.
Овчарова Р.В. Технологии практического психолога образования: Учеб. пособие для студентов вузов и практических работников. М.: Сфера, 2000, с. 74 – 76.
Роджерс К.Р. Консультирование и психотерапия. Новейшие подходы в области практической работы: Монография./ Пер. с англ. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. – 464 с.

Семинарское занятие 3

Основные принципы консультирования и условия эффективности консультативной помощи

Вопросы для обсуждения

1.Личностное самоопредление практического психолога.

2.Требования к личности консультанта: система ценностей, личностные и профессиональные качества

3.Артистизм специалиста, оказывающего воздействие.

4.Креативность и эффективность деятельности психологического консультанта.

Литература

Бьюдженталь Дж. Искусство психотерапевта. СПб.: Питер, 2001.- с. 75 – 96, с. 168 – 190, с. 234 – 249.
Глэддинг С. Психологическое консультирование. – СПб.: Питер, 2002. – 736 с.
Горностай П.П., Васьковская С.В. Теория и практика психологического консультирования. – Киев, 1995.
Елизаров А.Н. Основы индивидуального и семейного психологического консультирования: Учебное пособие. – М.: «Ось-89», 2003. – 336 с.
Лосева В.К., Луньков А.И. Рассмотрим проблему. – М., 1995.
Нельсон-Джоунс Р. Теория и практика консультирования. – СПб.: Питер, 2002. – 464 с.
Шнейдер Л.Б. Пособие по психологическому консультированию: Учебное пособие. – М.: Ось — 89, 2003. – 272 с.

Семинарское занятие 4

Технология ведения консультативной беседы

Вопросы для обсуждения

1.Типичные ошибки психолога-консультанта.

2.Ошибки в способах мотивирования.

3.Использование вспомогательных средств в процессе консультирования.

4.Использование записей во время консультативной беседы.

5.Пространственные и временные аспекты консультативной беседы.

6.Отношение к советам в психологическом консультировании.

Литература

Елизаров А.Н. Основы индивидуального и семейного психологического консультирования: Учебное пособие. – М.: «Ось-89», 2003. – 336 с.
Кочюнас Р.-А. Б., Основы психологического консультирования. – М.: Академический Проект 1999, с. 22 – 44, с. 72 – 79, 227 – 233.
Меновщиков Ю.В. Введение в психологическое консультирование. М.: Смысл, 1998, с. 99 – 101.
Психотерапевтическая энциклопедия / Под общ. ред. Б.Д. Карвасарского. СПб.: ПитерКом, 1999, с.414 – 415, 351 – 353, 221 – 224.

Семинарское занятие 5

Структура и содержание процесса консультирования

Альтернативные варианты структуры консультативного процесса

Вопросы для обсуждения.

1.Аналитико-интерпретативная ориентация.

2.Рационально-констатирующая ориентация.

3.Процессуальная ориентация.

4.Эмпатическая ориентация.

5.Парадоксальная ориентация.

6.Реконструктивная ориентация.

Литература

Елизаров А.Н. Основы индивидуального и семейного психологического консультирования: Учебное пособие. – М.: «Ось-89», 2003. – 336 с.
Психотерапевтическая энциклопедия / Под общ. ред. Б.Д. Карвасарского. СПб.: ПитерКом, 1999, с.414 – 415, 351 – 353, 221 – 224.

Практическое занятие 1

Основные принципы консультирования и условия эффективности консультативной помощи

Работа с профессиональными стереотипами.

Анализ общественных мифов о психологии и психологах. Составить метафору : «Психолог-консультант – как кто?».
Знакомство участников с видами профессиональной и не-профессиональной психологической помощи. Мини-дискуссия «Оказание помощи людям».
Упражнение на предоставление участникам возможности с помощью метода мозгового штурма выявить основные моменты, присущие психологическому консультированию и противоречащие принципам психологического консультирования.
Упражнение на развитие навыков слушания, подготовка участников к овладению навыками нерефлексивного слушания.
Упражнение на знакомство участников с эффективными невербальными средствами общения в процессе консультирования.
В группах по четыре человека обсуждение стратегий, которые могли бы помочь клиенту с нереалистическими целями изменить ожидания, касающиеся консультирования
Привести примеры игр по Берну, в которые могут играть психологи-консультанты. Примеры «Я всего лишь пытаюсь помочь вам», «Психиатрия».
Обсудить прочитанные статьи. Ответить каким должен быть психолог профессионал? Как вы понимаете выражение «Быть самим собой»?

Практическое занятие 2

Основные принципы консультирования и условия эффективности консультативной помощи

Получение и предоставление обратной связи.

1. Упражнение на демонстрацию невозможности однозначной интерпретации жестов. «Испорченный видеотелефон».

2. Ознакомление участников тренинга с одной из техник саморегуляции, которая в дальнейшем поможет им быстро настроиться на рабочий лад. Упражнение «Оставь за дверью трудности».

3. Подготовка участников к освоению практических навыков получения и предоставления обратной связи. Мини-дискуссия «Обратная связь».

4.Отработка навыков подачи положительной обратной связи.

Практическое занятие 3

Основные принципы консультирования и условия эффективности консультативной помощи

Взаимоотношения между консультантом и клиентом.

Нерефлексивное слушание.

1. Практикум по демонстрации участникам на примере важности внимательного слушания клиента, отработка навыков получения консультантом отрицательной обратной связи. Упражнение «Как не надо слушать клиента»

2. Подготовка участников к освоению практических навыков нерефлексивного слушания. Мини-лекция «Нерефлексивное слушание. Модель С. Каллей».

3.Отработка умения слышать наиболее важную информацию Упражнение «Активное слушание».

4. Освоение практических навыков, способствующих построению эффективных взаимоотношений между консультантом и клиентом. Упражнение «Как показать клиенту, что мы его понимаем».

5.Упражнение на развитие навыков нерефлексивного слушания и эмпатического понимания.

Практическое занятие 4.

Структура и содержание процесса консультирования

Нарративный подход и сказка-терапия. — Другая жизнь — ЖЖ

Что такое сказка-терапия я знала, а вот с нарративным подходом познакомилась впервые, как и некоторые участники нашего клуба. О том, что такое нарративный подход, как он работает и причем здесь сказка-терапия рассказывала нам клинический психолог, психоаналитик, гештальт-терапевт Ирина Смолярчук, проводившая семинар для участников Студенческого клуба.

Методы, которые используются в нарративе – сродни гештальт-психологии. Этот подход успешно применяется:

— в парных терапиях, причем здесь очень расширена плеяда пар: однополые пары, детско-родительские отношения;

— социальная адаптация людей, которые отбыли наказание в тюрьме;

— с детьми.

Нарративный подход — это место, где человек должен уметь фантазировать, уметь отключаться от реальности.

Психотип портрета потребителя этой техники:

— Люди склонные к убеждению.

— Люди с пограничными расстройствами.

— Люди творческих профессий.

Нарратив в переводе с английского обозначает повествование, пересказывание. Это молодая психотерапия, была основана 30 — 40 лет назад. Основатели австралийские ученые Майкл Уайт и Дэвид Эпстон. Это психотерапевты, которые начали изучать французскую академическую философию и обнаружили много доктрин, с помощью которых психотерапевтически можно изменить жизнь человека. Они проводили ряд экспериментов по переписыванию человеческих сценариев. Самый старый пациент, который у них был, профессор 60-ти лет. Человек, у которого уже в принципе достаточно укоренились интроекты, и даже здесь эксперимент прошел успешно. Человеку это как-то удалось. И они пришли к выводу, что это техника является рабочей. Главное что она, если ее сравнивать с классической психотерапией, очень сохранна. Т.е. человек к этому идет сам и для него это происходит в форме игры. Т.е. психотерапия в форме игры. Он создает, что-то сам для себя и интегрирует новый сценарий в жизнь.

В нарративной терапии существует такое понятие, как доминирующая история. Это опять говоря языком гештальта, те самые интроекты, с помощью которых мы формируем свой жизненный сценарий.

Что такое доминирующая история?

Доминирующая история – когда мы преимущественно обращаем внимание на те события, которые подтверждают уже сконструированные нами же самими доминирующие истории о нас. А многочисленные эпизоды, которые эти же самые истории разрушают (это эпизод, противоречащий доминирующей главенствовавшей сюжетной линии), мы отбрасываем и быстро забываем, относя его к некой случайности. Задача нарративной терапии пополнить позитивными эпизодами уже существующие в жизни истории, жизненные сценарии. Потому что те эпизоды, которые мы не вписали в свою основную жизненную сказку, они все как отдельные как будто весящие в пустоте, не наделенные особым смыслом и поэтому они очень быстро блекнут. Т.е. мы не берем их себе на вооружение, для того чтобы поменять репертуар своего поведения. В результате у нас формируется та самая проблемно-насыщенная история, в которой мы умеем выживать. Т.е. у нас уже сложились эффекты выживания, (например, что лучше я не пойду выступать на публику, мне так проще, я, таким образом, защищаю себя от острых переживаний). Для того чтобы вместо проблемно-насыщенной истории в сотрудничестве с терапевтом человек мог создать альтернативную историю (эту новую историю, с помощью которой он, наконец, сможет выходить на публику), в приложении к нашей сессии, мы должны ее мучительно трансформировать, в этом и есть наша стратегия. Мучительно трансформировать вот эти маленькие блекнущие эпизоды в доминирующую историю. И сделать предпочтительными, для того чтобы ими пользоваться, как инструментом, для того чтобы подавлять или разрушать какие-то для себя не работоспособные и не жизнеспособные интроекты. Я все время смешиваю в своей работе нарратив с гештальтом, в этом собственно идея интеграции. Когда человек рождается, маленький ребенок, у него правда нет никакой истории своей не доминирующей не альтернативной, никакой, белый лист. Но когда он начинает развиваться и воспринимать вербальные контакты взаимодействия с близкими людьми, то эти близкие люди начинают на него навешивать его историю. Т.е. собственное видение мира. Как говорят ребенку «ты у нас толстый» или «ты у нас плохо кушаешь». «У тебя плохой аппетит, ты у нас капризный, за это ты будешь стоять в углу». Из этого у ребенка о себе складывается первичное представление. Или когда ребенок идет в школу ему родители говорят «ну ты у нас гуманитарий, у тебя хорошо получаются языки, филология, технические предметы, что-то у тебя не очень». У ребенка все это откладывается на подсознание, потому что эта информация является для него первичной и она, как правило, формирует вот эту самую жизненную доминирующую историю, с которой работает нарративный терапевт и пытается из этого маленького жизненного опыта, выявлять выпавшие истории, которые можно интегрировать и заменить доминирующие на жизнеспособные. Это делается в психоанализе. Я говорю о тех интроектах, которые мы называем в нарративе в «порядке вещей», «правила жизни». Пример, кто-то сказал, что женщина должна быть 90-60-90 – это та самая доминирующая история, которая очень сильно нас социально всех грузит, и мы в этом смысле либо пытаемся что-то изменить в своей жизни, либо соответствовать этому. Для этого мы прислушиваемся к себе, а как мне самому с этим и для чего мне нужно это менять.

Нарративный терапевт исследует вот эти самые доминирующие истории, на которые человек опирается и пытается из этих кусочков, выявить какие-то альтернативные истории.

Когда человек приходит в терапию, в каком состоянии он приходит к нарративному терапевту?

Майкл Уайт пишет про это: «по моему мнению, люди приходят в терапию, когда доминирующая история не позволяет им прожить свои собственные предпочтительные истории или когда человек активно участвует в воплощении истории, которую он находит бесполезной».

Ну, вот когда у человека наступает коллапс, например, «в этом мне не повезло, и я не понимаю, что мне с этим делать». Тогда мы вот эту доминирующую историю меняем на более жизнеспособную, альтернативную.

В нарративе самое главное это разрушение доминирующей истории, которая не позволяет человеку развиваться или что-то поменять. Терапевт своей стратегией старается выявлять маленькие позитивные жизнеспособные истории и сделать эти поддерживающие социальные знания и стереотипы видимыми. Чтобы человек понимал, что в его жизни происходит не так и что можно с этим сделать. Можно собственную историю жизни переписать.

«Меняется репертуар поведения на основании измененного репертуара знаний» — это из Фрейда, называется «Фрейдийский драйв».

Что является фигурой терапевта?

Отделение проблемы человека от его сущности. Особенно это актуально работает, если терапевт начинающий, то лучше всего начинать с работы с парой, потому что когда пара приходит со своей проблемой, очень просто паре объяснить, если у них есть проблема — кризис отношений или пред разводное состояние, то пару ставят в одну главу угла, а проблему в другую. Т.е. задача нарративного терапевта отделить проблему, тот самый запрос клиентский от самих клиентов. Проблема отдельно, клиенты отдельно. Это называется в нарративной терапии — экстернализация. Хокку пишет так: «техника отделения человека от его проблемы называется экстернализация, она особенно полезна в работе с семьями, так как позволяет им всем вместе бороться с отделенной проблемой, а не объединяться против проблемного члена семьи». Т.е. вот эти два человека между которыми явно существует проблема, они отделяются от этой проблемы и вдвоем уже общими усилиями сублимацией этих усилий они борются против этой проблемы, (например, вдвоем объединяются против проблемы, что мы не понимаем друг друга и не находим взаимопонимания).

Это опять же тот самый нарратив — сказкотерапия. Для того чтобы вычленить доминирующую историю в конкретной ситуации, надо конечно немножко покопаться в анализе и в истории этих отношений. Что у них есть полезного, на что можно опираться, чтобы создать новую альтернативную историю. Как вы можете создать новый сценарий жизни, опираясь на тот момент жизни, когда вам было хорошо. В гештальт-методе у нас основная терапевтическая доктрина — что мы следуем за процессом клиента, клиент сам с собой работает, мы следуем, иногда там что-то исследуем, фокусируем на фигуре, балансируем, возвращая к целостности. Нарративный терапевт способствует формированию альтернативной истории, т.е. новой истории, сказке, сценарию жизни, он точно сотрудничает, но в том контексте, когда у него очень много знаний про эту доминирующую историю, т.е. правда, когда он находиться в психоанализе про этого человека. Он знает его прошлый жизненный опыт, печальный или нет, на который можно опираться, создавая альтернативные истории. И здесь Хокку пишет: «терапевт может помочь клиенту определиться с предпочтениями, т.е. он может правда создавать эту историю вместе с клиентом, но бывает так, что клиент в филологическом смысле не многословен, у него ущербная лексика (особенно работа с зеками) и мы прямо за него сидим и пишем сценарий. Но это точно должно быть в контексте его прошлого опыта на который он может опереться, в контексте его позитивных историй, из которых он может вычленять что-то новое для себя, определиться с предпочтениями, увидеть возможность, создать новую историю для себя и воплотить ее в жизнь.

Сказка-терапия и заключенные. Когда эти люди выходят на свободу им сложно социально адаптироваться. Выходя на свободу, они не могут интегрироваться в социальную систему, т.е. найти себе места. У них есть свой интроект, говоря гештальтистским языком. Например, отсидевший в тюрьме человек знает про себя, что он уголовник, и добывать средства и выживать в мире, он может, отнимая кошельки у женщин. Другой истории выживания он про себя не знает, он не знает, например, что он может работать на какой-нибудь достойной должности не связанной с криминалом. Он не представляет, что он сможет это сделать. Для этого используется сказка-терапия, мы переписываем его историю. Таким образом, он адаптируется к социуму, как-то уходит от криминала и старается жить более-менее добропорядочно.

Уголовники очень охотно меняются, но, правда, если они не сильно «разрушены» — например, имеют 10 летний стаж наркомана. За счет сказки им меняться проще.

Работа в нарративном подходе проходит иллюстративно, импульсивно, демонстративно, у клиента больше работает персона. Между сессиями в нарративе клиентам дается домашнее задание.

Нарративный терапевт работает в зоне ближайшего развития клиента, терапевт не является экспертом и присутствует полная децентрация, он не делится ни чем и если он предлагает клиенту готовые истории, то только с учетом его доминирующей истории, с учетом его жизненного сценария. В центре терапии это знания клиента о своей жизни. Терапевт работает в основном с помощью вопросов, задает вопросы, способствующие построению новой истории, исходя из той идеологии, что клиент любит, на что он может опираться в создании альтернативной идеологии, во что клиент верит.

Это благодарная терапия, в которой изменения наступают очень быстро. Терапия проходит стремительно при условии благодарного контингента. К сожалению, некоторым людям нужно время, чтобы определиться с предпочтениями, проверяя их в обычной жизни, лишь чтобы достаточно развить и оживить новую предпочтительную историю».

Определение, типы, методы и эффективность

Что такое гештальт-терапия?

Гештальт-терапия — это гуманистическая, целостная, личностно-ориентированная форма психотерапии, которая сосредоточена на настоящей жизни человека и проблемах, а не на погружении в прошлый опыт. Такой подход подчеркивает важность понимания контекста жизни человека и принятия на себя ответственности, а не обвинения.

Гештальт, по определению, относится к форме или форме чего-либо и предполагает, что целое больше, чем сумма его частей.В этой конкретной теории консультирования делается упор на восприятие. Гештальт-терапия обращает внимание на то, как мы придаем смысл и понимаем наш мир и наш опыт.

Гештальт-терапия была разработана Фрицем Перлзом с помощью его жены, Лоры Перлз, и представлена в 1940-х годах как альтернатива более традиционному психоанализу. И Фриц, и Лаура прошли подготовку по психоанализу и гештальт-психологии.

Вместе с другими, такими как Пол Гудман, они работали вместе, чтобы разработать стиль терапии, который был гуманистическим по своей природе.Другими словами, подход ориентирован на человека и уникальность его опыта.

Ключевые концепции

Есть ряд принципиальных идей, которые используются в гештальт-терапии, от восприятия до самосознания.

Опыт влияет на восприятие

В этом клиентоориентированном подходе к терапии гештальт-терапевт понимает, что никто не может быть полностью объективным и что на нас влияет наше окружение и наш опыт.Терапевт, обученный гештальт-терапии, дает своим клиентам возможность поделиться своей правдой, не навязывая свои суждения и не принимая истину из опыта своих клиентов.

Поскольку терапевты тоже люди, гештальт-терапевтам важно учитывать влияние своего собственного опыта на то, что происходит во время сеанса.

Контекст имеет значение

Во время сеанса гештальт-терапевты хотят узнать об опыте своих клиентов. Понятно, что контекст имеет значение, и терапевты используют методы, чтобы помочь клиенту лучше осознать свой опыт, свое восприятие и свою реакцию на события здесь и сейчас.

Вместо того, чтобы специально нацеливаться на прошлое и просить клиентов целенаправленно вспоминать старый опыт, гештальт-терапевты действуют, исходя из понимания того, что по мере того, как клиенты становятся все более осведомленными, они преодолеют существующие препятствия. Здесь нет принудительной работы или техники, ключевым моментом в этом подходе является просто удержание места для осознания клиента.

Настоящее

Основной отличительной чертой гештальт-терапии является ориентация на настоящее. Во время сеанса взаимопонимание между клиентом и терапевтом имеет решающее значение для построения доверия и безопасности.Как рассказывает клиент, гештальт-терапевт поможет вернуть клиента в настоящее, если есть ощущение, что он проводит слишком много времени в прошлом или если его беспокойство может увести его в будущее.

Пример того, как держать клиента в присутствии, может включать в себя что-то вроде вопроса о выражении лица или языке тела клиента, когда он обрабатывает конкретное событие или опыт.

Спрашивая о чем-то, что они наблюдают в комнате, они помогают клиенту вернуться в настоящее и осознать, что для него происходит в этот момент.

Устранение боли

Мы очень много работаем, чтобы пережить болезненные переживания, и часть этого выживания может включать в себя отключение нашей эмоциональной боли или болезненных воспоминаний о событии. В гештальт-терапии вам предлагается пространство, в котором вам больше не нужно выполнять эту тяжелую работу.

Это не означает, что что-то произойдет быстро, но это и не обязательно. Гештальт-терапевт понимает, что такие вещи, как болезненные воспоминания или события, станут известны, когда клиент будет готов к исцелению в этой области.

Самосознание

Во время гештальт-терапии вы можете выполнять некоторые экспериментальные упражнения вместе с терапевтом. Экспериментальные упражнения относятся к терапевтическим действиям, выполняемым в ходе терапии, которые могут помочь повысить осведомленность и помочь в обработке. В основе гештальт-терапии лежит осознанность. Как сказал Фредерик Саломон Перлз: «Осознание само по себе лечит».

Вместо того, чтобы сидеть и разговаривать, вас могут попросить принять активное участие в чем-то вроде ролевой игры, управляемых образов или использования реквизита, чтобы помочь общению и пониманию.Выполнение экспериментальных упражнений может быть прекрасным способом раскрыться и поделиться, особенно когда трудно подобрать слова или когда вы склонны работать более наглядно. Гештальт-терапевты понимают, что эти упражнения помогают повысить осведомленность.

Методы

Некоторые терапевтические подходы, как правило, ориентированы на терапевта как на эксперта по проблемам и симптомам. У клиента больше обучающая роль, поскольку терапевт делится своими знаниями о том, что он переживает и как лечить.

В рамках гештальт-терапии у клиента есть пространство для безопасного изучения своего опыта, не опасаясь осуждения. Фактически, клиента поощряют не просто рассказывать о своих эмоциях или переживаниях, но и приносить их в комнату, чтобы они могли обрабатываться терапевтом в режиме реального времени.

Целью гештальт-терапии является сотрудничество клиента с терапевтом для повышения личной осведомленности и активного преодоления препятствий на пути исцеления.

Терапевт может подсказать вам несколько техник.

Слова и язык

Внимание к языку и тону очень важно в гештальт-терапии. По мере того как клиенты учатся брать на себя ответственность, они учатся использовать язык, который отражает чувство личной собственности, а не сосредотачивается на других. Например, вместо того, чтобы сказать: «Если бы он этого не сделал, я бы не разозлился!» клиент может сказать: «Я злюсь, когда он это делает, потому что это заставляет меня чувствовать себя незначительным, и мне это не нравится.»

Использование утверждений «я» важно в гештальт-терапии.

Пустой стул

Это ролевое упражнение, которое позволяет клиенту представить себе и участвовать в разговоре с другим человеком или другой частью себя. Сидя напротив пустого стула, клиент вступает в диалог, как если бы он разговаривал с этим другим человеком или с другой частью себя.

Упражнение «пустой стул» может быть очень полезным для выявления важных представлений, значений и другой информации, которая может помочь клиентам лучше понять свой эмоциональный опыт и понять, как начать исцеление.

Ролевая игра

Другим примером ролевой игры может быть то, что называют «лучшим и проигравшим». При этом признается, что у клиента есть разные части «я». Как и в случае с пустым стулом, клиент говорит как верхушка, которая является более требовательной стороной его личности, и как неудачник, которая является более покорной и послушной стороной его личности.

Ключ в том, чтобы осознавать внутренние конфликты, чтобы человек мог лучше научиться интегрировать эти части себя в более полное целое.

Язык тела

Во время сеанса гештальт-терапевт будет наблюдать за языком тела и движениями клиента, например, постукивать ногой, заламывать руки или делать определенное выражение лица. Терапевт, вероятно, упомянет об этом и спросит, что происходит с человеком в этот момент.

Используя язык, гештальт-терапевт может даже попросить клиента дать голос ноге, рукам или выражению лица и говорить с этого места.

Преувеличение

Гештальт-терапевт может не только озвучить язык тела, но и узнать язык тела клиента. Если клиенту сложно подобрать слова, чтобы описать происходящее, его могут попросить преувеличить это движение или повторить его несколько раз подряд в течение определенного периода времени во время сеанса, чтобы извлечь часть своего опыта при этом. момент.

Клиент и терапевт получают возможность обрабатывать эмоции и то, как человек, возможно, научился связывать свои эмоциональные переживания со своими физическими переживаниями.

Обнаружение эмоций

Во время сеанса люди часто говорят об эмоциях. Говорить об эмоциях — это не то же самое, что переживать эмоции. Когда клиент говорит об эмоциях, терапевт может спросить его, где он чувствует эту эмоцию в своем теле.

Примеры того, как человек может описать, как он испытывает эмоции в своем теле, включают «ямка в животе» или «моя грудь стесняется». Возможность донести эмоциональные переживания до осознания в теле помогает клиенту оставаться в настоящем и более эффективно обрабатывать свои эмоции.

Искусство

Дополнительные занятия, такие как рисование, лепка и рисование, также могут быть использованы, чтобы помочь людям осознать, оставаться в настоящем и научиться обрабатывать момент. В этом стиле обычно отмечается, что любая техника, которая может быть предложена клиенту, кроме традиционного сидения и разговора, может быть полезной, позволяя ему лучше осознавать себя, свой опыт и процесс исцеления.

Чем может помочь гештальт-терапия

Гештальт-терапию можно лечить при различных состояниях, в том числе:

Преимущества гештальт-терапии

Некоторые из потенциальных преимуществ гештальт-терапии включают:

Повышенное чувство самоконтроля
Лучшая способность контролировать и регулировать психическое состояние
Лучшее понимание ваших потребностей
Лучшая толерантность к отрицательным эмоциям
Улучшение коммуникативных навыков
Повышение внимательности
Повышение эмоционального понимания

Всегда присутствовать

Гештальт-терапия направлена на то, чтобы клиент лучше осознавал свой опыт пребывания в мире.У гештальт-терапевтов нет цели изменить своих клиентов. Фактически, клиентов поощряют сосредоточиться на том, чтобы лучше осознавать себя, оставаться в настоящем и обрабатывать вещи здесь и сейчас.

Отношения сотрудничества между терапевтом и клиентом имеют фундаментальное значение для процесса исцеления в гештальт-терапии.

Самосознание и рост

Предполагается, что способ научиться выживать в переживаниях, особенно болезненных, состоит в том, чтобы создавать блоки или выталкивать вещи из осознания, чтобы мы могли двигаться вперед.Каким бы эффективным он ни казался, он может создать проблемы для нас, поскольку мы становимся более разобщенными и фрагментированными в нашем самосознании и нашем опыте.

Те самые техники, которые мы когда-то использовали, чтобы помочь себе, становятся препятствиями на пути к самосознанию и росту. Повышение осведомленности клиентов позволяет идентифицировать эти блоки, должным образом преодолевать их и устранять их, чтобы мы могли найти исцеление и личностный рост.

Личная ответственность

Ключевая цель гештальт-терапии — дать клиентам возможность поделиться своим опытом и принять его.Обвиняя других, мы теряем чувство контроля и становимся жертвами события или других участников события. Гештальт-терапия побуждает клиентов бросить вызов старым способам создания смысла опыта.

Научиться принимать и принимать личную ответственность — это цель гештальт-терапии, позволяющая клиентам обрести большее чувство контроля над своим опытом и научиться лучше регулировать свои эмоции и взаимодействие с миром.

Саморегуляция и рост

Гештальт-терапия предполагает, что люди стремятся к саморегуляции и развитию, но иногда они разрабатывают неадаптивные методы, чтобы пережить болезненные переживания.Некоторые из этих методов кажутся полезными в краткосрочной перспективе, потому что они могут помочь свести к минимуму нашу боль или страдания.

Однако в долгосрочной перспективе они оставляют нас в более эмоционально шатких местах, неспособных выразить себя. Нам может быть трудно взаимодействовать с другими, и нам трудно научиться эффективно регулировать себя и быть цельными и ответственными существами.

Гештальт-терапия считает, что, несмотря на некоторые из этих неудач, люди по-прежнему настроены на это чувство целостности и испытывают беспокойство, когда мы не можем этого достичь.Наш бедствие может выглядеть как физическое заболевание, эмоциональная реактивность, изоляция и многое другое.

Эффективность

Исследования показывают, что гештальт-терапия может быть эффективной для лечения различных состояний, включая тревожность и расстройства личности, и по крайней мере так же эффективна, как и другие подходы психотерапии.

Одно исследование людей с тревогой в Гонконге показало, что четыре недели гештальт-терапии привели к снижению уровня тревоги, меньшему избеганию внутреннего опыта и большей внимательности и доброте по отношению к себе.Однако на самооценку это не повлияло.
В нескольких исследованиях была протестирована гештальт-терапия у женщин, страдающих депрессией, и было обнаружено, что это лечение столь же эффективно, как когнитивная терапия, и более эффективно, чем лекарственная терапия при лечении симптомов депрессии.
Исследование разведенных женщин показало, что 12 сеансов гештальт-терапии улучшили женскую самоэффективность или способность справляться с трудностями.
Одно исследование людей с биполярным расстройством показало, что гештальт-терапия является эффективным амбулаторным лечением не только для улучшения симптомов расстройства, но и для помощи людям в улучшении их социальной, профессиональной и школьной жизни.

На что обратить внимание

У гештальт-терапии есть как плюсы, так и минусы. Две потенциальные слабости гештальт-терапии заключаются в том, что она требует от терапевта высокой степени личностного развития и знаний, и она сосредотачивается только на настоящем. Терапевты, не обладающие глубоким пониманием теории, лежащей в основе гештальт-терапии, могут испытывать искушение использовать ее техники и упражнения бессистемно, что вряд ли удовлетворит потребности клиента.

Некоторым людям кажется, что сосредоточенность на настоящем ограничивает.Хотя возвращение к прошлому — важная часть определения того, что нужно исцелить, гештальт-терапия — это подход, который больше фокусируется на опыте клиента «здесь и сейчас». Кроме того, в зависимости от подхода к упражнениям, концентрация на языке тела и эмоциях может вызывать у некоторых людей чувство дискомфорта, уязвимости и защиты, а не безопасности и поддержки.

С чего начать

Если вы думаете, что гештальт-терапия принесет пользу вам или кому-то, кого вы любите, рассмотрите следующие шаги:

Получить рекомендацию .Попросите вашего лечащего врача или специалиста по психическому здоровью направить вас к терапевту, сертифицированному в области гештальт-терапии.
Узнать стоимость . Если ваша медицинская страховка не покрывает гештальт-терапию, спросите потенциального терапевта об их оплате за сеанс и о том, предлагают ли они скользящую шкалу или цены, основанные на доходе человека.
Будьте готовы ответить на вопросы о настоящем моменте . Ожидайте, что терапевт спросит вас о вашем опыте в настоящий момент.Например, ваш терапевт может начать сеанс с вопроса: «Что вы знаете прямо сейчас?»

Гештальт-терапия

Гештальт-терапия , разработанная Фрицем Перлз, Лаурой Перлз и Полом Гудманом в 1940-х годах, представляет собой эмпирическую и гуманистическую форму терапии, которая изначально была разработана как альтернатива традиционному психоанализу. Гештальт-терапевты и их клиенты используют творческие и экспериментальные техники для повышения осведомленности, свободы и самоуправления.Слово гештальт происходит от немецкого слова, означающего «форма», и оно указывает на характер или сущность чего-либо.

Принципы гештальт-терапии

В основе гештальт-терапии лежит целостное представление о том, что люди неразрывно связаны с окружающей средой и находятся под ее влиянием, и что все люди стремятся к росту и равновесию. В этом смысле гештальт-терапия похожа на личностно-ориентированную терапию, а также в том, что в ней делается упор на использование терапевтом сочувствия, понимания и безоговорочного принятия клиента для улучшения терапевтических результатов.

Согласно гештальт-терапии, контекст влияет на опыт, и человека нельзя полностью понять без понимания его или ее контекста. Имея это в виду, гештальт-психотерапия признает, что никто не может быть чисто объективным, включая терапевтов, чей опыт и взгляды также зависят от их собственного контекста, а практикующие признают достоверность и истинность опыта своих клиентов.

Гештальт-терапия также признает, что принуждение человека к изменениям парадоксальным образом приводит к дальнейшим страданиям и фрагментации.Скорее, изменение является результатом принятия того, что есть. Таким образом, терапевтические сеансы направлены на то, чтобы помочь людям научиться больше осознавать себя, принимать и доверять своим чувствам и опыту, чтобы облегчить страдания.

Акцент на «здесь и сейчас»

Гештальт-терапия делает упор на осознание настоящего момента и настоящего контекста. Через терапию люди учатся обнаруживать чувства, которые могли быть подавлены или замаскированы другими чувствами, а также принимать свои эмоции и доверять им.Потребности и эмоции, которые ранее подавлялись или не признавались, также могут проявиться. Благодаря этому процессу человек обретает новое ощущение себя по мере увеличения общей осведомленности.

Сосредоточение внимания на «здесь и сейчас» не отрицает и не уменьшает прошлые события или будущие возможности; на самом деле прошлое неразрывно связано с настоящим опытом. Идея состоит в том, чтобы не зацикливаться на прошлом или с тревогой предвидеть будущее. Переживания прошлого могут быть рассмотрены на сеансах терапии, но терапевт и клиент будут сосредоточены на изучении того, какие факторы привели к возникновению того или иного воспоминания в этот момент, или как опыт прошлого влияет на настоящий момент.

Работа с гештальт-терапевтом

Сеансы гештальт-терапии не следуют конкретным рекомендациям, на самом деле терапевтам рекомендуется использовать творческий подход в своих подходах, в зависимости от контекста и личности каждого человека. Что является последовательным, так это упор на прямой контакт между терапевтом и клиентом, непосредственный опыт и экспериментирование, а также на «что и как» — что делает клиент и как он это делает — и «здесь и сейчас» . »

Вместе терапевт и человек, проходящий терапию, будут оценивать, что происходит сейчас и что необходимо в результате.Терапевты воздерживаются от интерпретации событий, сосредотачиваясь только на непосредственных моментах, включая физические реакции клиента. Например, замечая незначительные изменения в позе, можно перенести человека в настоящее. Таким образом, гештальт-терапия помогает людям лучше понять, как связаны их эмоциональное и физическое тела. Понимание внутреннего «я» — ключ к пониманию действий, реакций и поведения. Гештальт-терапия помогает людям сделать первые шаги к этому осознанию, чтобы они могли признать и принять эти шаблоны.

Методы гештальт-терапии

Гештальт-терапия практикуется в форме упражнений и экспериментов. Его можно администрировать в индивидуальных или групповых настройках. В общем, упражнения — это несколько устоявшаяся практика в гештальт-терапии, предназначенная для пробуждения действий, эмоций или целей у человека, проходящего терапию. Затем терапевт и человек, проходящий терапию, могут изучить результат упражнения, чтобы повысить осведомленность и помочь человеку понять «здесь и сейчас» опыта.

В отличие от упражнений, эксперименты возникают на протяжении всего терапевтического процесса и терапевтических отношений. Они являются основным компонентом гештальт-терапии и позволяют пациенту понять различные аспекты конфликта, опыта или проблемы психического здоровья.

Техника пустого стула — это типичное упражнение гештальт-терапии, при котором человек проходит терапию напротив пустого стула. Его или ее просят представить, что кто-то (например, начальник, супруга или родственник), они или часть их самих сидит на стуле.Терапевт поощряет диалог между пустым стулом и человеком во время терапии, чтобы задействовать мысли, эмоции и поведение человека. Иногда роли меняются местами, и человек в терапии принимает метафорическое лицо или часть человека в кресле. Техника пустого стула может быть особенно полезна для того, чтобы помочь людям осознать всю ситуацию и забыть или отделить части себя.

Еще одно распространенное упражнение в гештальт-терапии — это упражнение на преувеличение.Во время этого упражнения человека, проходящего терапию, просят повторить и преувеличить определенное движение или выражение, например, нахмурившись или подпрыгивая ногой, чтобы человек лучше осознавал эмоции, связанные с его поведением.

Техника пустого стула и упражнение на преувеличение — два из многих техник гештальт-терапии, используемых, чтобы помочь людям, проходящим терапию, повысить их осведомленность о непосредственных переживаниях. С помощью упражнений и спонтанных экспериментов гештальт-терапия также позволяет людям воссоединиться с частями себя, которые они могут минимизировать, игнорировать или отрицать.

Ресурсы, относящиеся к гештальт-терапии

Артикул:

Гештальт-терапия. (нет данных). Энциклопедия Бриттаника. Получено с http://www.britannica.com/EBchecked/topic/232116/Gestalt-therapy

Йонтеф, Гэри и Джейкобс, Линн. (2008). Гештальт-терапия. В Раймонде Дж. Корсини и Дэнни Веддинге (ред.), Current Psychotherapies (стр. 328–367), . Белмонт, Калифорния: Высшее образование Томсона

Гештальт-терапия: обзор и ключевые концепции

«Я делаю свое, а ты делаешь свое.
Я в этом мире не для того, чтобы оправдывать ваши ожидания
И вы не в этом мире, чтобы оправдывать мои.
Ты — это ты, а я — Я,
И если мы случайно найдем друг друга, это прекрасно.
Если нет, ничего не поделаешь ».
(Фриц Перлз, 1969, в Гладдинг, 2000)

Гештальт-терапия была разработана в 1940-х годах Фрицем и Лорой Перлз и в дальнейшем находилась под влиянием Курта Левина и Курта Гольдштейна (Corsini & Wedding, 2000). Он был разработан как пересмотр психоанализа и сосредоточен на эмпирическом и гуманистическом подходе, а не на анализе бессознательного, который был одним из основных терапевтических инструментов в то время, когда использовалась гештальт-терапия.

Гештальт-терапия отвергает двойственность разума и тела, тела и души, мышления и чувств, чувств и действий. Согласно Перлзу, люди не состоят из отдельных компонентов, это разум, тело и душа, скорее люди функционируют как единое целое. При этом человек определяет, кем он является (чувство себя), путем выбора реакций на взаимодействия с окружающей средой (границы). Слово «гештальт» (немецкого происхождения) относится к «целому, конфигурации, интеграции, паттерну или форме» (Patterson, 1986).

Форма гештальт-терапии, применяемая сегодня, использует идеи, данные и вмешательства из множества источников, а также некоторые оригинальные техники, известные как «техники гештальт-терапии». Следует отметить, что гештальт-терапия всегда была подходом, который создает или заимствует определенные техники, которые направлены на то, чтобы помочь клиенту сделать следующий шаг в своем личном росте и развитии.

Ключевые понятия

В основе гештальт-терапии лежит несколько ключевых концепций, многие из которых аналогичны личностно-центрированной и экзистенциальной терапии.Однако то, что действительно отличает гештальт-терапию от этих методов лечения, — это некоторые идеи, добавленные Перлзом и его коллегами, а также отличительные терапевтические техники, которые будут рассмотрены ниже (Селигман, 2006). Ниже приведены ключевые концепции гештальт-терапии:

Целостность и интеграция : Целостность относится к человеку в целом или его разум и тело как единое целое, а не как отдельные части (Селигман, 2006). Интеграция относится к тому, как эти части сочетаются друг с другом и как человек интегрируется в окружающую среду.Часто люди, приходящие на терапию, не имеют этих частей, подходящих друг к другу в их среде, гештальт-терапия помогает клиентам интегрироваться как единое целое и помогает восстановить баланс в своей среде.

Осведомленность : Осведомленность — один из важнейших элементов гештальт-терапии, поскольку она рассматривается как «отличительный признак здорового человека и цель лечения» (Селигман, 2006). Когда люди «осведомлены», они могут саморегулироваться в своей среде.

Недостаточная осведомленность по двум основным причинам:

Озабоченность своим прошлым, фантазиями, недостатками и сильными сторонами, из-за которой человек не осознает всей картины.
Низкая самооценка.

Есть три способа, которыми люди могут достичь осознания с помощью терапии:

Контакт с окружающей средой : Это происходит через взгляд, слушание, прикосновение, разговор, движение, обоняние и дегустацию.Это позволяет человеку расти в своей среде, реагируя на нее и меняясь.
Здесь и сейчас : Это человек, живущий и сознающий в настоящий момент, а не беспокоящийся о прошлом или будущем.
Ответственность : Это относится к человеку, который берет на себя ответственность за свою жизнь, а не обвиняет других.

Энергия и блоки в энергию : Гештальт-терапевты часто сосредотачиваются на том, где находится энергия в теле, как она используется и как она может вызывать блокировку (Corey, 2005).Блокированная энергия — это форма сопротивления, например, напряжение в части тела, недостаточное дыхание или избегание зрительного контакта. Гештальт-терапия направлена на поиск и устранение блокировок, которые могут препятствовать осознанию.

Расстройства роста : Расстройства роста относятся к эмоциональным проблемам, которые вызваны людьми, которые не осознают и не взаимодействуют с окружающей средой полностью. При этом люди не могут успешно справиться с изменениями в своей жизни и вместо этого решают проблемы в защитной манере (Селигман, 2006).

Незавершенное дело : Незавершенное дело относится к людям, которые не заканчивают дела в своей жизни, и часто связано с людьми с «расстройством роста» (Селигман, 2006). Люди с незавершенными делами часто возмущаются прошлым и из-за этого не могут сосредоточиться на настоящем моменте. Одна из основных целей гештальт-терапии — помочь людям справиться с незавершенными делами и завершить их.

Общие идеи о развитии личности

Гештальт-терапия считает, что людей нельзя рассматривать отдельно от своего окружения или от межличностных отношений.Считается, что человек саморегулируется и может мотивировать себя решать проблемы. Люди могут работать в направлении роста и развития, насколько позволяет их окружение.

Психологически здоровый человек — это тот, кто саморегулируется посредством изменений в жизни и развил чувство «целостности» между разумом и телом (Corsini & Wedding, (2000).

Терапевтические приемы и методы работы

Самая важная цель гештальт-терапии состоит в том, что гештальт-терапевты не стремятся изменить своих клиентов.Роль терапевта заключается в том, чтобы помочь клиентам развить собственное самосознание того, каковы они в настоящий момент. Таким образом, это позволит им исправить проблемы, влияющие на его или ее жизнь.

«Работа терапевта состоит в том, чтобы приглашать клиентов в активное партнерство, где они могут узнать о себе, приняв эмпирическое отношение к жизни, в котором они пробуют новое поведение и замечают, что происходит» (Perls, Hefferline and Goodman, 1954, in Corey, 2005).

Целью развития осведомленности является осознание клиентами их собственных реалий.Для этого клиенты должны сначала взять на себя ответственность за выбор своих текущих ситуаций. Язык играет большую роль в принятии ответственности. Клиент может попытаться использовать реакции избегания или проецировать индивидуальные черты на других людей или внешние причины, например, «Она меня так злит»; «Это его ошибка». И реакции избегания, и проекция черт пытаются смещать ответственность и ответственность на внешнюю причину.

Другая цель гештальт-терапии состоит в том, что терапевты должны работать над созданием отношений «я-ты» с клиентами, в которых и терапевт, и клиент присутствуют здесь и сейчас, а не сосредотачиваются на прошлом или будущем (Селигман, 2006). ).

Кроме того, терапевт требует понимания всего опыта клиента. Это включает рассмотрение вербального и невербального общения клиента. Фактически считается, что невербальное общение дает больше информации о реальной сущности человека.

Таким образом, важная функция гештальт-терапевта — обращать внимание на язык тела клиента, такой как поза, движения, жесты, голос и колебания клиента, поскольку язык тела считается отражением того, через что проходит клиент. момент времени.

Эксперименты : Гештальт-терапевты используют технику экспериментов или обучения своим клиентам. Эксперименты предназначены для индивидуума и принимают форму разыгрывания, ролевой игры, домашнего задания или другой деятельности, которая способствует самосознанию человека (Селигман, 2006).

Пример этой техники — мужчина, который чувствует себя неуверенно в социальных ситуациях. У него есть рабочая функция, которую он должен выполнить через две недели, поэтому терапевт предлагает ему эксперимент начать разговор на мероприятии с кем-то, с кем он обычно не разговаривает.Время, затрачиваемое на размышления о том, что он мог бы сказать, способствует самосознанию, а сам эксперимент дает ему больше уверенности в социальных ситуациях.

Использование языка : Гештальт-терапевты выбирают язык, который будет способствовать изменениям в клиенте. Это можно сделать следующими способами (Селигман, 2006):

Делайте упор на утверждения, а не на вопросы, чтобы подчеркнуть совместные отношения клиента и терапевта.
вопросов «Что» и «Как» (когда используются вопросы), чтобы удерживать клиента в настоящем и способствовать интеграции.
Утверждения «я» используются для того, чтобы побудить клиентов владеть чувствами, а не винить других.
Используется настоящее время, поэтому основное внимание уделяется настоящему, а не прошлому.
Поощрение ответственности клиентов за их слова, эмоции, мысли и поведение, чтобы они осознавали и принимали то, что они чувствуют.

Пустое кресло : Техника пустого кресла — это «метод облегчения ролевого диалога между пациентом и другими людьми или между частями личности пациента.Обычно он используется в групповой ситуации »(Паттерсон, 1986). Два стула расположены лицом друг к другу: один представляет пациента или один аспект личности пациента, а другой представляет другого человека или противоположную часть личности. По мере того как пациент меняет роли, он или она садится на тот или иной стул.

Терапевт может просто наблюдать за развитием диалога или указывать пациенту, когда менять стулья, предлагать предложения для произнесения, привлекать внимание пациента к сказанному или просить пациента повторить или преувеличить слова или действия.

В процессе пробуждаются эмоции и конфликты, могут возникать и разрешаться тупиковые ситуации, может развиваться осознание и интеграция полярностей — полярности или расколы внутри пациента, между пациентом и другими людьми или между желаниями пациента и социальными норм (Паттерсон, 1986).

Topdog — Underdog : Обычно используемая гештальт-техника — это диалог «собака-верх». Этот метод используется, когда терапевт замечает два противоположных мнения / отношения внутри клиента.Терапевт побуждает клиента различать эти две части и играть роль каждой в диалоге между ними (Patterson, 1986).

Тираническая «собака-верхушка» требует, чтобы все было определенным образом, в то время как «неудачник» играет роль непослушного ребенка. Человек разделяется на две стороны, борющиеся за контроль.

Мечты : Мечты используются для интеграции клиента. Сновидение клиента сосредоточено не на бессознательном, а скорее на проекциях или аспектах сновидящего (Селигман, 2006).Терапевт побуждает клиентов говорить о своих сновидениях с точки зрения значимости каждой роли в сновидении, и это позволяет клиентам брать на себя ответственность за сны и повышать осведомленность о своих мыслях и эмоциях.

Фантазия : Фантазия используется в гештальт-терапии для повышения самосознания клиентов своих мыслей и эмоций и закрытия незавершенных дел (Селигман, 2006). Терапевты используют техники управляемых образов (фантазии), чтобы побудить клиентов представить себе ситуации, например, что они бы сделали в определенной ситуации, или проецируя себя на разные роли.

Тело как средство общения : Гештальт-терапия видит, что не только мысли и эмоции важны для создания ощущения «целостности» для клиента, но также важны физические ощущения. Селигман (2006) выделил три стратегии, помогающие сосредоточить внимание на физических ощущениях:

Идентификация : Гештальт-терапевты должны уметь распознавать физические признаки своих клиентов. Например, клиент может стучать ногой по земле.Терапевт может сказать: «Стать твоей ногой и дать ей голос?» Это создает осведомленность о физических ощущениях и эмоциях клиента.

Определение местоположения эмоций в теле : Гештальт-терапевты могут спрашивать клиентов, где они испытывают эмоции в своем теле. Например, клиент может сказать, что он чем-то нервничает. Терапевт может спросить, откуда это происходит в теле, и в ответ клиент может сказать, что это ощущение — бабочки в животе.Это помогает клиенту осознать свои ощущения и эмоции.

Повторение и преувеличение : Если есть повторение, например, пример, когда клиент стучит ногой по земле, терапевт может заставить его преувеличить движение и рассказать о возникающих чувствах. Это, в свою очередь, фокусируется на эмоции и должно помочь высвободить заблокированное осознавание.

Замешательство : Метод работы с замешательством клиента заключается в привлечении внимания к колебаниям клиента в разговоре о чем-то неприятном.Неуверенность может проявляться в избегании, отключении, вербализме и фантазиях (Patterson, 1986). Привлекая внимание к колебаниям, он создает у клиента самосознание и позволяет ему проработать проблему.

Конфронтация : В гештальт-терапии конфронтация означает «бросить вызов или расстроить клиента». Терапевт требует от клиента чуткости и сочувствия к решению важных для него вопросов. Это бесценный инструмент для ясного осознания клиентами их реалий при правильном использовании.Однако конфронтация — это не метод, который можно использовать со всеми клиентами.

Приложения

Первоначально гештальт-терапия применялась преимущественно для лечения людей, которые были в состоянии тревоги и / или депрессии и не проявляли серьезных патологических симптомов. Хотя гештальт-терапия все еще используется для лечения тревоги и депрессии, она оказалась эффективной при лечении клиентов с расстройствами личности, такими как пограничное расстройство личности.

Гештальт-терапия также эффективна при консультировании групп, пар и семей (Corsini & Wedding, 2000).

Сильные стороны

Существует эмпирическое исследование в поддержку гештальт-терапии и ее методов (Corsini & Wedding, 2000). В частности,
Гештальт-терапия равна или превосходит другие методы лечения различных расстройств, гештальт-терапия оказывает благотворное влияние на расстройства личности, а эффекты терапии стабильны.
Работает с прошлым, делая его актуальным для настоящего (Corey, 2005).
Универсальный и гибкий подход к терапии. В нем много техник, и он может применяться для решения различных терапевтических проблем.

Слабые стороны

Чтобы гештальт-терапия была эффективной, терапевт должен иметь высокий уровень личностного развития (Corey, 2005).
Эффективность конфронтационных и театральных техник гештальт-терапии ограничена и до конца не изучена.
Считается, что это эгоцентричный подход, который касается только индивидуального развития.
Потенциальная опасность для терапевтов злоупотребить властью по отношению к клиентам (Corey, 2005).
Отсутствует сильная теоретическая база.
Работает только здесь и сейчас.
Не занимается диагностикой и тестированием.

Заключение

Гештальт-терапия фокусируется на интеграции между «целым» человеком и его или ее окружением.Эта терапия рассматривает здорового человека как человека, который осознает свою жизнь и живет здесь и сейчас, а не сосредотачивается на прошлом или будущем. Гештальт-терапия имеет ряд успешных техник, которые применимы в терапии сегодня и могут использоваться для решения широкого спектра эмоциональных проблем.

Список литературы

Кори, К. (2005). Теория и практика консультирования и психотерапии. (7-е изд.). Бельмонт, Калифорния: Thomson Learning.
Корсини, Р.Дж., и Веддинг, Д. (ред.). (2000). Современные психотерапевтические методы. (6-е изд.). Бельмонт, Калифорния: Thomson Learning, Inc.
Гладдинг, С. (2000). Консультации: разносторонняя профессия. (4-е изд.). Река Аппер Сэдл, Нью-Джерси: Prentice-Hall, Inc.
Патерсон, К. Х. (1986). Теории консультирования и психотерапии. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Харпер и Роу.
Селигман, Л. (2006). Теории консультирования и психотерапии: системы, стратегии и навыки.(2-е изд.). Верхняя Сэдл-Ривер, Нью-Джерси: Pearson Education, Ltd.

Объяснение гештальт-терапии: история, определение и примеры

Слышали ли вы когда-нибудь слова «закрытие» или «незавершенное дело»?

Эти термины стали частью культурного лексикона, но мало кто знает, что их корни берут начало в гештальт-терапии.

Гештальт-терапия — влиятельная и популярная форма терапии, оказавшая влияние на мировую культуру и общество. Это объединение различных теорий и техник, собранных и отработанных на протяжении многих лет многими людьми, в первую очередь его основателем Фрицем Перлзом.

Хотя гештальт-терапию часто считают «второстепенной терапией», она применима в самых разных условиях, от клиники до раздевалки и зала заседаний. Читайте введение в эту захватывающую терапию.

Но сначала мы подумали, что вы можете бесплатно загрузить наши три упражнения по позитивной психологии. Эти научно обоснованные упражнения исследуют фундаментальные аспекты позитивной психологии, включая сильные стороны, ценности и сострадание к себе, и дадут вам инструменты для улучшения благополучия ваших клиентов, студентов или сотрудников.

Определение гештальт-терапии

Гештальт-терапия — понятие громоздкое для определения. Начнем с определения Чарльза Боумена (1998, с. 106), ученого и практика гештальт-терапии. Мы представим полное определение, а затем разберем его по частям:

Гештальт-терапия — это процессная психотерапия, целью которой является улучшение контакта в сообществе и с окружающей средой в целом. Эта цель достигается посредством осознанного, спонтанного и подлинного диалога между клиентом и терапевтом.Осведомленность о различиях и сходствах [приветствуется], в то время как прерывание контакта исследуется в настоящих терапевтических отношениях.

Разобьем его на три компонента:

Гештальт-терапия — это процессная психотерапия, целью которой является улучшение контакта в сообществе и с окружающей средой в целом . Психотерапия процесса — это психотерапия, которая сосредотачивается на процессе, а не на дискретных событиях. Это означает, что гештальт-терапевтов больше интересует процесс в целом, а не отдельные события или переживания .

Эта цель достигается посредством осознанного, спонтанного и аутентичного диалога между клиентом и терапевтом . Гештальт-психотерапевты используют реляционную структуру «здесь и сейчас», что означает, что они отдают приоритет текущим взаимодействиям с клиентом, , по сравнению с историей, и прошлым опытом.

И наконец: Осознание различий и сходств [приветствуется], пока прерывание контакта исследуется в настоящих терапевтических отношениях .Гештальт-терапия опирается на диалектическое мышление и поляризацию, чтобы помочь клиенту достичь баланса, равновесия, контакта и здоровья. Мы рассмотрим эти концепции более подробно позже в этом посте.

Гештальт-терапия в значительной степени заимствует у психоанализа, гештальт-психологии, экзистенциальной философии, дзен-буддизма, даосизма и многих других (Bowman, 2005). Это объединение различных теоретических идей, подготовленных для передачи пациентам с использованием традиционной психоаналитической терапевтической ситуации, а также включает элементы из более второстепенных элементов психологии, таких как психодрама и ролевые игры.

Краткая история: 3 основоположника гештальт-терапии

Заманчиво принять «теорию великого человека» гештальт-терапии и отдать всю заслугу Фрицу Перлзу; однако в этой истории есть более тонкие нюансы, чем это (Bowman, 2005). Гештальт-терапия — это результат вклада многих людей. Поскольку это краткая статья, мы сосредоточимся на трех основателях: Фрице Перлсе, Лоре Перлз и Поле Гудмане.

Гештальт-терапия зародилась в Германии в 1930-х годах.Фриц и Лаура Перлз были психоаналитиками во Франкфурте и Берлине. Идеи Перлсов настолько радикально отличались от идей Фрейда, что они разошлись и сформировали свою собственную дисциплину.

В 1933 году они бежали из нацистской Германии и переехали в Южную Африку, где разработали большую часть гештальт-терапии. В конце концов они переехали в Нью-Йорк и вместе с писателем-анархистом и гештальт-терапевтом Полом Гудманом написали книгу о гештальт-терапии (Wulf, 1996).

Фриц Перлз был харизматическим лидером и захватывающим докладчиком, который в 1950-х годах широко распространил учение гештальт-терапии по всей Америке посредством живых демонстраций.Он продолжал появляться на телевидении и в журналах до своей смерти в 1970 году (Bowman, 2005). Сегодня во всем мире все еще действует множество гештальт-институтов, в том числе первый в Нью-Йорке.

4 ключевые концепции и принципы

1. Гештальт

Немецкое слово гештальт не имеет точного перевода на английский язык, но его близкое приближение — «целое».

Гештальт-терапия основана на гештальт-психологии, дисциплине экспериментальной психологии, основанной в Германии в 1912 году.Гештальт-психологи утверждали, что люди воспринимают целые паттерны или конфигурации, а не только отдельные компоненты.

Вот почему, когда мы видим группу точек, расположенных в виде треугольника, мы видим треугольник вместо случайных точек. Наш мозг организует информацию в полные конфигурации или гештальты (O’Leary, 2013).

Кроме того, человек считается вовлеченным в постоянное построение гештальтов, организацию и реорганизацию своего опыта, поиск шаблонов и чувство целостности.Гештальт-терапия связывает ощущение целостности с ощущением жизни и связи с собственным уникальным опытом существования.

Гештальт-терапевты применяют эту философию целостности к своим клиентам. Они считают, что человека нельзя понять, обобщив одну часть себя, чтобы понять человека в целом (O’Leary, 2013). Например, клиента нельзя понять только по его диагнозу или по одному взаимодействию, его следует рассматривать как совокупность всех, кто они есть.

2.Здоровье

Чтобы понять, что значит быть здоровым в гештальт-терапии, мы должны сначала понять идеи фигуры и фона. Для иллюстрации возьмем изображение под названием «Рубиновая ваза».

На экране есть черный контур вазы, и сначала это все, что замечает зритель, но через мгновение внимание зрителя перемещается, и они замечают два лица, обведенные в белой части экрана, одно на по обе стороны от вазы.

В первом восприятии черная ваза называется фигурой, а белые лица — землей.Но зритель может переключить свое внимание, и посредством этого действия фигура и земля переключаются, при этом белые лица становятся фигурой, а черная ваза — землей.

Гештальт-терапевты применяют этот феномен восприятия к человеческому опыту. Путешествуя по миру, мы постоянно находимся в процессе различения фигур и оснований. Фигура — это то, на что мы обращаем внимание, а земля — это то, что происходит на заднем плане. Здоровое функционирование — это способность гибко подходить к фигуре, которая в данный момент наиболее важна (O’Leary, 2013).

Гештальт-терапия рассматривает здоровый образ жизни как серию творческих корректировок (Латнер, 1973, стр. 54). Это означает естественную и гибкую адаптацию своего поведения к фигуре осознавания.

Вот еще один пример этого процесса: когда я пишу, я понимаю, что у меня пересохли губы и пересохло во рту. Я встаю, наливаю стакан воды и возвращаюсь к своему письму. В ответ на чувство жажды я переключаю свое восприятие с письма на питьевую воду, а затем снова на письмо.Питьевая вода, утоляя жажду, завершает гештальт, и я могу вернуться к своей работе.

Напротив, нездоровый образ жизни приводит к тому, что внимание человека переключается с одной фигуры на другую, никогда не достигая целостности.

Простой пример этого можно увидеть на примере наших отношений с телефонами. Если мы работаем над чем-то важным, и у нас звонит телефон, мы можем принять решение не обращать на это внимания на данный момент, закончить свою работу, а затем перезвонить человеку позже.Если есть крайний срок для нашего проекта, это может быть правильным выбором. Но если мы позволим разделить наше внимание каждый раз, когда зазвонит телефон, мы, возможно, никогда не закончим наш проект.

Здоровый образ жизни требует от человека гибкого и целенаправленного внимания к наиболее важной фигуре в его сознании.

3. Осведомленность

Хотя мы не можем не жить настоящим, каждому живому ясно, что мы можем отвлечь наше внимание от него. Гештальт-терапевты отдают предпочтение осознанию настоящего момента и представлению о том, что внимание к событиям, разворачивающимся здесь и сейчас, — это путь к здоровому образу жизни.

Осведомленность позволяет процессу дифференциации фигуры и фона работать естественным образом, помогая нам формировать гештальты, удовлетворять наши потребности и осмыслять наш опыт (Латнер, 1973, стр. 72). Осведомленность — это и цель, и методология гештальт-терапии (O’Leary, 2013).

Терапевты используют то, что присутствует здесь и сейчас, включая действия, позу, жесты, тон голоса и то, как клиент к ним относится, чтобы информировать о своей работе (O’Leary, 2013). Прошлое считается столь же важным, поскольку оно существует в настоящем (O’Leary, 2013).

Гештальт-терапевты сосредотачиваются на том, чтобы помочь своим клиентам восстановить их естественное осознание настоящего момента, сосредотачиваясь на «здесь и сейчас» в терапевтической комнате. Переживания и чувства, которые не были полностью обработаны в прошлом, пересматриваются и прорабатываются в настоящем, например, с помощью техники пустого стула, которая будет рассмотрена позже в этом посте.

4. Ответственность

В гештальт-терапии есть два способа думать об ответственности. По словам Латнера (1973, с.70), мы несем ответственность, когда « осознаем, что с нами происходит, » и когда « признаем свои поступки, импульсы и чувства. ”Гештальт-терапевты помогают своим клиентам брать на себя оба вида личной ответственности.

Когда начинается терапия, клиенты не усваивают чувства, эмоции или проблемы, часто экстернализируя и перекладывая ответственность за свои действия как на вину или следствие других (O’Leary, 2013). Они могут застрять в прошлом, размышляя над ошибками или сожалея о своих действиях.

Когда клиенты лучше способны брать на себя ответственность, они начинают понимать, как много они могут сделать для себя (O’Leary, 2013).

Для этого клиенты должны осознавать, что происходит с ними в настоящий момент, а также осознавать свою часть взаимодействия. Повышение этого типа осведомленности, завершение прошлого опыта и поощрение нового и гибкого поведения — вот некоторые из способов, которыми гештальт-терапевты помогают своим клиентам брать на себя личную ответственность.

Техника пустого стула

Гештальт-терапия сосредоточена на целом и работает над прошлым в настоящем.

То, что мы осознаем, но неполное, называется « незавершенное дело ». Из-за нашей естественной склонности к гештальтам незавершенный бизнес может стать значительным оттоком энергии, а также стать препятствием для будущего развития (O’Leary, 2013).

Самая популярная и известная техника в гештальт-терапии, техника пустого стула или диалога с пустым стулом (ECH), является методом решения незавершенных дел в терапевтической комнате.

Незавершенный бизнес часто является результатом невыраженных эмоций, таких как неприятие потери (O’Leary, 2013), и / или невыполненных потребностей, таких как невыраженные обиды в отношениях. Клиент, возможно, решил избежать незавершенных дел в данный момент, решив не раскачивать лодку или сохранить отношения.

В конце концов, этим невыраженным чувствам может не хватать подходящего выхода, или их можно по-прежнему избегать из-за стыда или страха оказаться уязвимыми. Большинство людей склонны избегать этих болезненных ощущений вместо того, чтобы делать то, что необходимо для перемен (Perls, 1969).

Техника пустого стула — это способ перенести невыраженные эмоции и неудовлетворенные потребности в «здесь и сейчас». В ECH терапевт ставит клиенту два стула, одно из которых остается пустым. Клиент сидит на одном стуле и представляет в пустом стуле свою вторую половинку, с которой у них есть незаконченные дела.

Затем клиента инструктируют и помогают сказать то, что осталось недосказанным, воображаемому значимому другому. Иногда клиент меняет кресло и разговаривает с самим собой, как если бы он был значимым другом.Через этот диалог прошлые эмоции клиента переносятся в настоящее. Затем они обрабатываются и прорабатываются терапевтом.

Этот метод может применяться как с текущими отношениями, так и с отношениями, которые закончились. Решение работы — помочь клиенту изменить свое самовосприятие. Клиенты, проходящие ECH, могут перестать считать себя слабыми и жертвами в пользу большего самовыражения. Они могут видеть вторую половинку с большим пониманием или привлекать их к ответственности за причиненный вред (Paivio & Greenberg, 1995).

Примеры гештальт-терапии

Гештальт-терапия используется в самых разных условиях, от клиники до корпоративного совета директоров (Leahy & Magerman, 2009). Гештальт-институты существуют по всему миру, и этот подход практикуется в стационарных клиниках и частных практиках индивидуальной и групповой терапии. Из-за такого разнообразия приложений он может принимать разные формы.

В 1965 году Американская психологическая ассоциация сняла сериал под названием « Три подхода к психотерапии » с участием Фрица Перлза (гештальт-терапия), Карла Роджерса (личностно-ориентированная терапия) и Альберта Эллиса (рациональная эмоциональная поведенческая терапия), продемонстрировав свои подходы. с пациентом по имени Глория.

Чтобы увидеть, как выглядит гештальт-терапия, вы можете посмотреть это видео, в котором Perls работает в реальном времени. В видео Перлз описывает свой подход, работает с Глорией в течение короткого сеанса, а затем подает итоги зрителю в конце.

Критика и ограничения

Большая часть критики в литературе сосредоточена на Фрице Перлсе, выдающемся основоположнике гештальт-терапии. Перлз обладал сильной личностью и наложил глубокий личный отпечаток на терапию, которую он разработал.В самом деле, его собственные ограничения могли ограничить терапию.

Перлз всю жизнь боролся с межличностными отношениями. В свою очередь, терапия, которую он помог создать, была сосредоточена на идеях обособленности, личной ответственности и самоподдержки как идеальных способах существования (Dolliver, 1981).

Одна из критических замечаний в отношении работы Перлза по распространению гештальт-терапии на непрофессиональную аудиторию заключается в том, что он сосредоточился на определенных техниках, которые он мог продемонстрировать в кино или в живых демонстрациях.

Эти демонстрации подняли Перлза до статуса гуру, а также побудили практикующих применять его техники по частям, не понимая основополагающей теории гештальт-терапии.В целом это привело к размыванию метода в целом (Янов, 2005).

Еще одна критика заключается в том, что гештальт-терапия Перлза была направлена на помощь клиентам в «честном взаимодействии» с другими. Напротив, он строго сосредотачивался на опыте клиента, уходя из комнаты, избегая личных вопросов, обращая их обратно к клиенту (Dolliver, 1981).

Недавние гештальт-терапевты пересмотрели этот аспект, привнося больше себя в комнату и отвечая на вопросы своих клиентов, когда это может иметь терапевтическую ценность.

Перлз также делал упор на «тотальное переживание», но при этом не акцентировал внимание на прошлом клиента и сосредоточил свою работу строго на настоящем. Он также подчеркнул, что « жить как один на самом деле — это », но в комнате он полагался на реконструкцию и ролевую игру, которые он строго контролировал (Janov, 2005).

Гештальт-терапия продвигает определенный образ жизни, и терапевты должны помнить о том, действительно ли поощрение такого поведения и ценностей у своего клиента в их интересах.Сделав явный акцент на том, чтобы помочь клиентам « стать тем, кем они являются на самом деле, », Перлз отрицал свою роль в формировании того, какие части себя клиенты могут свободно выражать в терапии (Dolliver, 1981).

Гештальт-терапевты долгое время жили в тени Перлза. Новым терапевтам будет лучше изучать теорию и практиковаться, не пытаясь подражать стилю Перлза, продвигаясь вперед и изменяя терапию, чтобы она лучше соответствовала их методам и потребностям своих клиентов.

Чтобы практиковать гештальт-терапию эффективно и сплоченно, а не как разрозненный набор техник и быстрых решений, важно иметь хорошее понимание основной теории, а также исторических предшественников, на которых она основана (Bowman, 2005).

3 Книги по теме

1. Гештальт-терапия: возбуждение и рост человеческой личности

Автор: Фриц Перлз, Ральф Хефферлайн и Пол Гудман

Эта книга, написанная в 1951 году, является оригинальным учебником, описывающим теорию и практику гештальта.Если вы хотите обратиться к первоисточнику, прежде чем изучать более современную перспективу, эта книга для вас.

Доступно на Amazon.

2. Книга по гештальт-терапии

Джоэл Латнер

Написанная в 1973 году выпускником Гештальт-института в Кливленде, штат Огайо, эта книга излагает теорию гештальта с помощью естественного языка и богатых примеров.

Если вас интересует краткий обзор гештальт-терапии, а также обзор области 1970-х годов, эта книга — хороший выбор.

Доступно на Amazon.

3. Комплексная буддийская психология и гештальт-терапия: психотерапия 21 века

Ева Голд и Стив Зам

В этой книге представлен обновленный подход к гештальт-терапии и излагается комплексная теория гештальт-терапии, основанной на буддийской психологии.

Эта книга будет представлять особый интерес для тех, кто интересуется пересечением буддизма и техники гештальта.

Доступно на Amazon.

Связанные: 16 лучших терапевтических книг для чтения для терапевтов

Сообщение о возвращении домой

Гештальт-терапия — это увлекательная и разносторонняя терапия, которая развивалась с годами. За этой терапией стоит динамичная история, и ее не следует сбрасывать со счетов практикующие, тренеры или терапевты, которые принимают решение о своей ориентации.

Гештальт-психология также привлекает простых людей, которые считают, что гештальт-образ жизни соответствует их ценностям.

Изучая гештальт-терапию, важно сохранять акцент на лежащей в основе теории, минуя харизму ее основателя Фрица Перлза. Работа Перлза поучительна и жизненно важна для понимания подъема гештальт-терапии.

Если вы заинтересованы в практике гештальт-терапии, найдите время, чтобы изучить историю и теорию, а затем сделайте это своим собственным.

Надеемся, вам понравилась эта статья. Не забудьте скачать наши три упражнения по позитивной психологии бесплатно.

Если вы желаете большего, наш набор инструментов по позитивной психологии © содержит более 300 научно обоснованных упражнений по позитивной психологии, интервенций, анкет и оценок, которые практикующие могут использовать в своей терапии, наставничестве или на рабочем месте.

Bowman, C. (1998). Определения гештальт-терапии: поиск точек соприкосновения. Гештальт-обзор , 2 (2), 97–107.
Боуман, К. Э. (2005). История и развитие гештальт-терапии.В A. L. Woldt & S. M. Toman (Eds.), Гештальт-терапия: история, теория и практика (стр. 3–20). Таузенд-Оукс, Калифорния: Сейдж.
Долливер Р. Х. (1981). Некоторые ограничения в гештальт-терапии Перлза. Психотерапия: теория, исследования и практика , 18 (1), 38–45.
Голд, Э., & Зам, С. (2018). Буддийская психология и гештальт-терапия интегрированы: Психотерапия 21 века . Метта Пресс.
Янов, А. (2005).Великие заблуждения: Психотерапия без чувств. Получено с http://primaltherapy.com/GrandDelusions/GD12.htm

Латнер Дж. (1973). Книга по гештальт-терапии: целостное руководство по теории, принципам и методам гештальт-терапии, разработанное Фредериком С. Перлзом и другими. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Джулиан Пресс.
Лихи, М., и Магерман, М. (2009). Осведомленность, непосредственность и близость: опыт коучинга, слышимый в голосах гештальт-коучей и их клиентов. Международный гештальт-журнал , 32 (1), 81–144.
О’Лири, Э. (2013). Ключевые концепции гештальт-терапии и обработки. В Э. О’Лири (ред.), Гештальт-терапия в мире (стр. 15–36). Молден, Массачусетс: John Wiley & Sons.
Пайвио, С.С., и Гринберг, Л.С. (1995). Решение «незавершенного дела»: эффективность эмпирической терапии с использованием диалога с пустым стулом. Журнал консалтинговой и клинической психологии , 63 (3), 419–425.
Перлз, Ф. С. (1969). Гештальт-терапия дословно .Лафайет, Калифорния: Real People Press.
Перл. Ф. С., Хефферлайн Р. и Гудман П. (1951). Гештальт-терапия: возбуждение и рост человеческой личности . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Джулиан Пресс.
Wulf, R. (1996). Исторические корни гештальт-терапии. Гештальт-диалог: информационный бюллетень для интегративного гештальт-центра. Крайстчерч, Новая Зеландия.

Гештальт-терапия | психология | Британника

Полная статья

Гештальт-терапия , гуманистический метод психотерапии, который использует целостный подход к человеческому опыту, подчеркивая индивидуальную ответственность и осознание текущих психологических и физических потребностей.

Фредерик («Фриц») С. Перлз, психиатр немецкого происхождения, основал гештальт-терапию в 1940-х вместе со своей женой Лорой. Перлз был обучен традиционному психоанализу, но его неудовлетворенность некоторыми теориями и методами Фрейда заставила его разработать собственную систему психотерапии. На него повлияли психоаналитики Карен Хорни и Вильгельм Райх. Также влиятельными были идеи, выраженные в экзистенциализме и феноменологии, такие как свобода и ответственность, непосредственность опыта и роль человека в создании смысла жизни.Гештальт-психология послужила основой для системы Перлза. Согласно этой психологии восприятия, когда организмы сталкиваются с набором элементов, они воспринимают целостный образец или конфигурацию, а не отдельные фрагменты на заднем плане. Перлз применил эту концепцию к человеческому опыту, постулируя, что здоровые люди организуют свою область опыта в четко определенные потребности, на которые они должным образом реагируют. Например, когда различные восприятия заставляют здоровых людей испытывать гештальт голода, они едят.С другой стороны, невротик мешает формированию соответствующего гештальта и не справляется с необходимостью адекватно. В другом примере нездоровой реакции человек, только что получивший оскорбление, может рассердиться, но может частично или полностью подавить осознание этого гнева.

Гештальт-терапия направлена на разрешение конфликтов и двусмысленностей, возникающих в результате неспособности интегрировать особенности личности. Цель гештальт-терапии — научить людей осознавать важные ощущения внутри себя и своего окружения, чтобы они полностью и разумно реагировали на ситуации.Основное внимание уделяется «здесь и сейчас», а не прошлому опыту, хотя, как только клиенты осознают настоящее, они могут противостоять прошлым конфликтам или незавершенным делам — тому, что Перлз называл незавершенными гештальтами. Клиентам рекомендуется обсуждать свои воспоминания и проблемы в настоящем времени. Гештальт-терапевты также используют драматизацию конфликтов как метод, позволяющий сделать проблемы понятными для своих клиентов. Клиентов могут попросить разыграть подавленные аспекты их личностей или взять на себя роль другого человека.Как и другие гуманистические методы лечения, гештальт-терапия предполагает врожденную склонность людей к здоровью, целостности и реализации своего потенциала.

Перлз разработал большинство техник гештальт-терапии в Соединенных Штатах, и он помог основать институты гештальт в различных частях страны в течение 1960-х. Многие из его техник были включены в эклектические подходы к психотерапии.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.Подпишитесь сейчас

Узнайте больше в этих связанных статьях Britannica:

Что такое техники гештальт-терапии?

При проведении терапии существуют различные теории, которые профессионалы могут использовать для информирования о лечении. Теория выбора зависит от образования терапевта. Это похоже на то, как некоторые культуры приветствуют друг друга. В некоторых культурах это рукопожатие, а в других — поцелуй в щеку. Их опыт влияет на то, как они взаимодействуют с людьми.Опыт и подготовка терапевта повлияют на его практику. У каждой теории есть свой способ осмысления проблем и стимулирования изменений. У них также есть свой собственный набор терапевтических техник, чтобы стимулировать изменения и стать основой теории.

Гештальт-терапия — это вид терапии, в которой отношения клиент-терапевт используются для стимулирования изменений. Отношения между клиентом и терапевтом должны быть прочными, но при этом поддерживать хороший баланс.Например, клиент должен нести ответственность за себя. Терапия — это лишь часть их еженедельной жизни. Клиент должен взять на себя ответственность за свою жизнь, сосредоточив свои усилия на изменении за пределами терапевтического кабинета. Он фокусируется на четырех основных областях: исследование в направлении осознания себя, создание диалога, позволяя терапевтическому процессу протекать естественным образом, взгляд на самоощущение человека в контексте, в котором он живет, и изменение посредством экспериментов, переживаний и действий.С этими четырьмя областями терапевт, практикующий гештальт-терапию, вероятно, будет использовать следующие техники:

Теория парадоксальных изменений. Хотя это не обязательно какая-то конкретная техника, эта теория сильно влияет на терапевтические отношения и подход к изменениям. Основная идея теории состоит в том, что чем больше человек пытается быть тем, кем он не является, тем больше он остается прежним. Принятие того, кто вы есть как личность, является важной частью жизни в настоящий момент, а также обретения осознания себя.Теория помогает терапевту практиковать сочувствие и безоговорочное принятие, которые являются компонентами гештальт-терапии. Согласно этой теории, изменения происходят через принятие себя.

Сосредоточьтесь на «здесь» и «сейчас». Клиенты должны осознавать поведение, мысли и эмоции, которые их сдерживают, а не слепы к ним. Они должны практиковать осознанность, чтобы получить понимание, необходимое для изменений. Такой фокус не означает, что терапевт игнорирует прошлое клиента.Прошлое важно таким, каким оно кажется в настоящий момент. Часто прошлые заботы проявляются в настоящем опыте. Важно понять, как прошлое представляется в «здесь» и «сейчас».

Техника пустого стула. Это включает диалог клиента с кем-то, сидящим напротив него. С пустым стулом они могут представить себе человека, с которым им может потребоваться поговорить о конкретной проблеме, ситуации или эмоции, которые они пережили.Клиент может даже переходить со стула на стул, разыгрывая разговор. Цель состоит в том, чтобы заставить клиента вовлечься в глубоко укоренившееся поведение, мысли и эмоции и вызвать осознание.

Техника преувеличения. Терапевт может заметить такое поведение, как движение, выражение лица или тон, которые могут быть связаны с эмоциями клиента в данный момент. Терапевт привлечет внимание к тому, что он замечает, попросив клиента чрезмерно преувеличить поведение.Желание состоит в том, чтобы привлечь внимание клиента к эмоциям, потенциально связанным с его поведением, и создать общую осведомленность.

Понимание принципов различных теорий может быть полезно с профессиональной точки зрения и с точки зрения клиента. Это помогает терапевту пройти курс лечения. Это также может дать клиентам возможность понять и представить себе, как для них могут произойти изменения, а также то, над чем они могут работать.

Мишель — лицензированный терапевт по вопросам брака и семьи, работает консультантом для студентов, преподавателей и сотрудников Христианского университета Абилина в Техасе.Она работает со спортсменами, преодолевая разрыв между легкой атлетикой и психическим здоровьем в ACU. Мишель вела свою частную практику в Остине, штат Техас, где она работала с различными группами населения, включая пары и семьи.

Ключевые концепции гештальт-терапии для не-гештальт-терапевтов

Несколько лет назад я был на приеме у преподавателя, которого мы недавно наняли на нашу кафедру. Она только что получила докторскую степень, и это будет ее первая академическая работа.Она прошла обучение на Среднем Западе по программе, известной своим упором на когнитивно-поведенческую терапию (КПТ). В беседе один на один она поинтересовалась моей теоретической ориентацией. Я сказал, что я гештальт-терапевт. Она сделала паузу, выглядела немного смущенной, затем сказала: «Гештальт-терапия? Действительно! Я не думал, что кто-то больше так поступает ».

Нелегко быть гештальт-терапевтом, особенно когда вы преподаете и руководите программой докторской психологии в Соединенных Штатах.Иногда я встречаю людей, вроде моего бывшего коллеги по факультету, которые считают, что гештальт-терапия исчезла. Чаще я встречаю людей, которые имеют устаревшее и несбалансированное представление о том, что такое (или был) гештальт. Фрицу Перлзу, соучредителю гештальт-терапии, можно приписать эту неточную картину, которую было трудно перекалибровать через 47 лет после его смерти.

Когда я выступал по этой теме на конференции Американской ассоциации консультантов в Монреале в 2016 году, я начал с упражнения «свободные ассоциации»: «Я говорю гештальт-терапию, вы говорите…?» Как и ожидалось, я услышал hot seat , here and now , пустой стул , техник и молитву Perls .Мне также было приятно услышать теории поля , диалог и ориентированный на процесс .

Распространенное заблуждение состоит в том, что гештальт-терапия — это набор техник, которые может использовать любой терапевт, независимо от ориентации. Фактически, такая техника, как предоставление клиенту представления, а затем обращения к другому человеку на пустом стуле, может использоваться любым терапевтом, но это вмешательство , а не гештальт-терапия . Как и при любом подходе к консультированию, для достижения даже элементарного уровня компетентности гештальт-терапевта требуются годы образования и обучения.

Другое заблуждение состоит в том, что гештальт-терапию можно сочетать с другими направлениями консультирования. Много лет назад я посетил однодневный семинар под руководством Арнольда Лазаруса, «основателя» мультимодальной терапии. Ближе к концу утреннего сеанса он объявил, что собирается показать видео, в котором продемонстрирует, как он может сочетать гештальт-терапию со своим подходом. В видео он провел клиента через упражнение «два стула» (в котором клиент двигается вперед и назад между стульями «лицом к лицу», разыгрывая диалог с двумя конфликтующими частями себя).Я подошел к нему во время обеденного перерыва и уважительно предположил, что он не занимается гештальт-терапией. Я спросил, не сделает ли он уточняющий комментарий на дневном заседании. Мое предложение и просьба не были встречены, мягко говоря, хорошо.

Сказав это, есть ли аспекты гештальт-терапии, которые могут быть включены консультантами, которые не имеют хорошей подготовки и не имеют оснований для этого подхода? Я считаю, что существуют, и в оставшейся части этой статьи я обрисую некоторые из этих концепций.

1) Контекст, контекст, контекст. В нашем все более многокультурном обществе важность учета контекста становится все более очевидной, независимо от теоретической ориентации. Гештальт-терапия приняла (от Курта Левина) концепцию «поля» как одну из основных философских оснований. В гештальт-терапии человек всегда рассматривается в контексте прошлых и настоящих полевых условий или окружающей среды. Представление о наших клиентах как о том, что они находятся под влиянием их различных сред, является отправной точкой любых терапевтических отношений.

Одно из ошибочных представлений о гештальт-терапевтах состоит в том, что нас не интересует прошлое. Фактически, обычно проводится тщательный анамнез, чтобы мы могли найти ключевые части маршрута, который привел клиентов к их текущему социальному и эмоциональному положению. «Контекстный анализ» имеет решающее значение для эффективного консультирования, и, учитывая демографические сдвиги, происходящие сегодня в Соединенных Штатах, контексты наших клиентов намного более разнородны, чем в прошлые десятилетия.

2) Любознательность. Я только что закончил годичную программу обучения межкультурному общению. Мне пришлось улыбнуться, когда мой тренер объявил, что самая важная компетенция в межкультурном общении — любопытство. Я улыбнулся, потому что последние несколько лет я считал любопытство наиболее важной компетенцией для гештальт-терапевтов.

Наш теоретический термин для этой компетенции — феноменологический запрос . Сидя с нашими клиентами, мы пытаемся (насколько это возможно) исключить ранее существовавший опыт, который заставил бы нас поспешить с суждением, объективировать и поверить, что мы выяснили этих клиентов.Это непростой процесс. В конце концов, наша академическая подготовка побуждает нас задавать вопросы, чтобы помочь нам определить, в какую коробку поставить наших клиентов (диагноз), чтобы мы могли применить наиболее обоснованное вмешательство.

Однако цель феноменологического исследования не в том, чтобы классифицировать. Скорее, мы используем нашу «непредвзятость», чтобы понять субъективность клиента. Парадоксально, но чем больше мы похожи на наших клиентов (в отношении возраста, пола, расы, этнической принадлежности, сексуальной ориентации и т. Д.), Тем важнее проявлять инициативу с любопытством, особенно с учетом естественной склонности сокращать путь и предполагать, что мы знаем как заканчивается история, не тратя времени на чтение всех глав.

В нашем все более разнообразном и многокультурном мире все чаще приходится сидеть с клиентами, которые не похожи на нас. Одно предостережение относительно использования феноменологического исследования с клиентами, которые сильно отличаются от нас, заключается в том, что обучение консультанта не входит в обязанности клиента. В отличие от других компетенций, которые необходимо изучить или приобрести, чтобы стать квалифицированным клиницистом, любопытство является врожденным, и для большинства из нас необходимо «восстанавливать».

3) Не играйте в избранное. Многие направления психотерапии уделяют больше внимания одному конкретному аспекту индивидуального опыта.Я хорошо помню, как смотрел видео сеанса групповой терапии под руководством Карла Роджерса. В первые минуты существования группы ее участники, как и ожидалось, вели интеллектуальный обмен. Роджерс был очень тихим и выглядел полусонным. Когда один из участников в конце концов начал говорить о своих чувствах, Роджерс воодушевился и сказал что-то вроде «Теперь мы кое-что добились».

В то время как терапия, ориентированная на клиента, считает чувства первичными, КПТ делает такой же упор на познание или мысли. У гештальт-терапии нет фаворитов.Наши клиенты могут испытывать страдания, связанные с их мыслями, чувствами, поведением, мечтами, сексуальностью, духовностью или отношениями. Все эти «области» взаимосвязаны, и в любой конкретный момент терапии одна может быть для клиента более заметной, чем другие. Как гештальт-терапевт, я верю, что мои клиенты (а не моя теоретическая ориентация) в любой момент определят тот аспект (аспекты) своего опыта, который является основным.

Культурные соображения также потребуют от терапевтов не слишком строгого соблюдения требований любого подхода к консультированию, большинство из которых было разработано с учетом евро-американских ценностей и предубеждений.Например, как консультант, обученный побуждать клиентов выражать чувства, приспособился бы к клиенту из эмоционально сдержанной культуры?

4) Сила процесса. Одной из отличительных черт гештальт-терапии является внимание процессу , а не только содержанию. Недавно ко мне подошел аспирант, чтобы узнать о присоединении к одной из моих супервизионных групп. Я спросил его, насколько он знаком с гештальт-терапией. Он сказал, что все, что он знает наверняка, это то, что гештальт-терапевты сосредоточены исключительно на настоящем.Я исправил это восприятие и дал ему прочитать несколько книг и статей.

Я думаю о содержании и процессе консультирования по-разному. Контент — это валюта терапии, то, что обменивается. Контент — это средство терапии, истории, которыми делятся наши клиенты. Контент охватывает прошлое и будущее. Процесс существует только в настоящий момент. Процесс — это арена для изменений, потому что изменения не могут произойти ни в прошлом, ни в будущем.

В каждом консультировании есть насыщенный и динамичный процесс, который терапевт может либо включить, либо проигнорировать.Большинство ориентаций на консультирование являются «тяжелыми по содержанию». Гештальт-терапевты понимают, что содержание и процесс не могут быть разделены. Нас учат уделять процессу пристальное внимание и «искусно» его комментировать. Например, консультант может сказать: «Когда вы говорите о своем бывшем любовнике (довольном), вы говорите громче и ваши кулаки сжимаются (процесс)». Я использую слово хитрый , потому что требуется время и опыт, чтобы научиться наблюдать процесс и давать комментарии.

Прокомментировать процесс — значит пригласить вашего клиента быть с вами «в консультационной комнате».Комментировать процесс — значит создавать возможность для своего рода «близости», которую многие клиенты будут испытывать дискомфорт. И все же, независимо от вашего подхода к консультированию, существует множество доказательств того, что так называемые «факторы взаимоотношений» определяют большую часть положительных результатов, о которых сообщают наши клиенты. Лаура Перлз, другая соучредительница гештальт-терапии, приняла убеждения Мартина Бубера в отношениях «Я-Ты» в качестве модели для гештальт-терапии. Что-то вроде того, что наши клиенты чувствуют, что мы действительно их понимаем и ценим, может в некотором смысле довольно просто лечить само по себе.

По моему опыту, эти случайные и мимолетные моменты, когда клиенты чувствуют необычайную связь со своим терапевтом (а не только), могут возникать только в том случае, если консультанты способны включить внимание к процессу в свой подход.

5) За пределами сочувствия. В сфере консультирования широко признано, что сочувствие — это хорошо. Вклад Карла Роджерса в эту область хорошо задокументирован. Несомненно, способность проявлять сочувствие является необходимой компетенцией во всех консультационных отношениях.Но я хотел бы ввести и дать определение другому, менее известному термину. Термин включение , пришедший к нам от Бубера и Хайнца Кохута.

Различие между сочувствием и включением не является абсолютным. Между ними есть некоторое пересечение и пересечение, но для этой статьи я определю их следующим образом: сочувствие — это то, как для меня было бы оказаться на месте клиента; инклюзия — это «понять», как моя клиентка находится на ее месте.

Эмпатия очень полезна в консультировании и работает с использованием механизма проекции .Золотое правило связано с проекцией и сочувствием. Мы делаем для других то, что хотели бы, чтобы другие делали для нас. Узнав, что было бы или могло бы быть для меня, если бы я разводился с детьми на кону, я могу уточнить, как я оказываю поддержку своему клиенту. С другой стороны, если я стану слишком «женатым» на собственном опыте, я могу упустить ключевые различия или сделать неточные предположения о разводе клиента.

Механизм включения — это феноменологическое исследование, которое я определил ранее.Это тесно связано с платиновым правилом: мы делаем для других то, что они хотят.

Включение состоит из двух частей. Первый — это процесс истинного получения (Бубер использовал слово , понимая ) опыта нашего клиента в определенный момент сеанса консультирования. Вторая часть сообщает клиенту, что мы действительно понимаем и не можем судить. Если мы сможем время от времени практиковать инклюзию именно на этом уровне, мы выйдем за рамки сочувствия, и результатом будет то, что Морис Фридман назвал «исцелением через встречи».Он считал, и я согласен, что эти сильные моменты связи между консультантом и клиентом могут возникать при любом подходе психотерапии.

6) Самое смешное в изменении. Консультации направлены на то, чтобы помочь клиентам измениться. Большинство теорий консультирования основаны на фундаментальной философии того, как происходят изменения. Однако самое забавное в переменах то, что они происходят всегда. Меняются времена года, меняется наше тело, меняется погода, прогресс технологий и т. Д.

Взгляд на изменения в гештальт-терапии называется парадоксальной теорией изменений . Проще говоря, изменения происходят естественно и органично, когда достаточное внимание, осведомленность и поддержка существуют вокруг того, «что есть», а не когда мы озабочены тем, «чего нет».

Клиенты неизбежно приходят на терапию двух умов. Они 1) ищут перемен и избавления от борьбы и 2) не хотят меняться. Повестка дня «не хочу меняться» обычно менее очевидна. В результате консультанты могут легко согласиться со стороной «желания измениться» и упустить ее.Когда терапевтический прогресс не достигается и цели лечения не достигаются, консультанты часто разочаровываются и сомневаются в своей эффективности. В худшем случае клиент обвиняется и считается не готовым к изменениям или «сопротивляющимся».

В моих группах супервизии постоянно шутят, что если я слышу, как мои врачи говорят: «Я пытаюсь убедить своего клиента…»
, я нажимаю скрытую кнопку, и загорается красный предупредительный световой сигнал. Конечно, это абсолютно нормально, особенно для новых врачей, с энтузиазмом помогать нашим клиентам измениться.Важнейший вопрос заключается в том, как мы, врачи, поддерживаем процесс изменений.

Возвращаясь к принципу парадоксальной теории изменений, устойчивое (а не быстрое исправление) изменение происходит, когда клиенты могут «оставаться с» нынешним опытом, а не убегать от него. Я должен отметить, что когда клиенты сообщают, что они чувствуют «Х» и больше не хотят ощущать «Х», я никогда не скажу: «Ну, единственный способ больше не чувствовать« Х »- это более полно испытать и решить «X», чтобы вы могли двигаться дальше ». Опытные гештальт-терапевты понимают, что наша теория изменений — это не то, как большинство людей в западной культуре рассматривают изменения.

Одним из ключевых вкладов Лауры Перлс в гештальт-терапию было подчеркивание индивидуальной поддержки и поддержки со стороны окружающей среды . Индивидуальная поддержка — это то, что клиент вносит в терапию. Это поза, дыхание и все чувства. Экологическая поддержка обеспечивается креслом клиента, освещением в офисе, но в основном терапевтом. Я считаю, что одна из основных задач консультанта — оценить источники индивидуальной поддержки клиента и, со временем, попытаться определить, в какой поддержке терапевт нуждается клиент.

Эта последняя задача сложна, потому что каждый клиент индивидуален, и не существует универсальной поддержки окружающей среды. Разным клиентам — и даже одному и тому же клиенту в разные моменты — может потребоваться, чтобы консультант взял на себя инициативу, раскрыл себя, сидел в тишине и так далее. Постоянное внимание консультанта к максимальному повышению уровня поддержки со стороны окружающей среды требует внимания к процессу, о котором я говорил ранее. Соединяя концепции изменения и поддержки, если клиенты собираются исследовать «то, что есть» или оставаться с аспектами своего настоящего опыта (скажем, чувство дискомфорта), необходимо будет усилить как индивидуальную, так и окружающую среду, как в час терапии. и в их жизни.

7) Следите за своим языком и своими атрибутами. «Основная ошибка атрибуции» приходит к нам от наших друзей, социальных и организационных психологов. Они указывают на нашу склонность «обвинять» или приписывать ответственность человеку. Например, клиент опаздывает на консультацию, и консультант предполагает, что у клиента отсутствует достаточная мотивация, он недостаточно серьезно относится к терапии или по своей природе не является пунктуальным человеком. Этот тип ошибочной атрибуции связан с глубокими индивидуалистическими корнями У.С. культура.

Меня привлекла гештальт-терапия, потому что это теория здоровья, а не патологии, и потому, что всегда принимается во внимание контекст. Дети быстро узнают, что определенные эмоции и поведение нельзя демонстрировать в присутствии тех, кто за ними ухаживает. Творческие изменения происходят со временем, становятся жесткими и переносятся во взрослую жизнь. Примерами могут служить неспособность испытать печаль или попросить эмоциональной поддержки, или даже самооценку себя никчемным человеком.Эти корректировки, столь важные для выживания и безопасности в детстве, обычно больше не нужны во взрослом возрасте. Эти разрывы между прошлым и настоящим создают беспокойство, которое консультанты и медицинская модель часто классифицируют как «симптомы».

Гештальт-терапевты не обвиняют и не патологизируют клиентов. Буквально на прошлой неделе в учебной клинике, где я курирую докторантов, я услышал следующее: клиент устойчивый , избегающий , ищущий внимания и зависимый .Я предлагаю всем нам, независимо от нашей теоретической ориентации, следить за нашим языком , когда мы обращаемся к нашим клиентам. Этим типам суждений не хватает чувствительности, они упускают из виду общую картину и не способствуют формированию сострадательного терапевтического альянса. Считая наших клиентов любым из этих терминов, мы не ищем цели или значения их поведения в более широком контексте их жизни, настоящего и прошлого.

Ученый, изучающий айсберг, знает, что для того, чтобы по-настоящему понять «айсберг», нужно принять во внимание многое, а не только верхушку, видимую на поверхности воды.Есть большая масса льда под поверхностью, температура воды и вся экосистема, прошлое и настоящее, которые обеспечивают контекст для айсберга. Назвать клиента «трудным» или «избегающим» — значит сформировать суждение, основанное только на подсказке этого человека.

8) Совместное создание, а не ассимиляция или приспособление. В недавно опубликованной статье я написал: «Двигаясь вперед в 21 век, я бы предложил заменить термин ассимиляция термином со-творчество .Наше мультикультурное общество будет непрерывным творением без какой-либо высшей культуры как самой толстой нити ».

Один из моих первых тренеров и наставников сказал мне, что гештальт-терапия была единственным подходом к консультированию, с которым он мог идентифицировать себя как афроамериканец, потому что это не корректирующая терапия. Этот комментарий остался со мной много десятилетий спустя. Хотя люди должны творчески приспосабливаться к обстоятельствам своего детства, гештальт-терапевты не поощряют своих клиентов приспосабливаться к ценностям и ожиданиям доминирующей культуры большинства.

Ассимиляция использовалась в гештальт-литературе для описания процесса, в котором индивид выборочно принимает ценность одних аспектов окружающей среды, отвергая другие. Однако концепция ассимиляции также проблематична, поскольку предполагает процесс «создания подобия» или «побуждения к подобию». Фактически, есть еще один термин, ассимиляционизм , который определяется как «политика поглощения групп меньшинств».

По своей сути, гештальт-терапия — это признание потенциальных и непредсказуемых результатов постоянных встреч, которые происходят ежедневно между людьми.Благодаря этим встречам обе стороны меняются, и вместе создаются новый опыт и реалии. Учитывая наш текущий политический контекст, я хотел бы утверждать, что эта концепция совместного творчества будет принята, чтобы противостоять возрождению ксенофобии и «дезинтеграции» непохожих на других.

Консультанты имеют привилегию участвовать в особых (осмелюсь сказать, священных) встречах со своими клиентами. Я бы призвал всех нас с осторожностью относиться к тому, чтобы сознательно или невольно становиться агентами систем или программ, которые способствуют приспособлению или ассимиляции с «самой толстой нитью».”

****

Статьи

Knowledge Share разработаны на основе сессий, представленных на конференциях Американской ассоциации консультантов.

Джон Фрю — профессор Школы психологии аспирантов Тихоокеанского университета. Он является младшим редактором журнала Gestalt Review и соавтором и редактором книги Contemporary Psychotherapies for a Diversity World . Он является со-директором Северо-западного учебного центра гештальт-терапии в Портленде, штат Орегон, и принимал участие в обучении гештальт-терапевтов в США.С. и на международном уровне более 30 лет. Свяжитесь с ним по адресу jfrew@pacificu.

Основные стратегии работы гештальт-терапевта.

Цикл контакта и функции self — Студопедия

Физическая среда как фрейм терапевтического процесса

Центр практической психологии «Гештальт подход»

Несовершенный терапевт: обучение на ошибках в терапевтической практике

Что лучше шугаринг или лазерная эпиляция отзывы

Плюсы и минусы сахарной карамели

Как проходит процедура?

Преимущества и недостатки удаления нежелательной растительности лазером

Все о лазерной эпиляции

Уход за дермой после сеанса

Эксперты Woman.ru

Пустовойтова Елена Юрьевна

Болдова Ольга Ивановна

Екатерина Гомез Суарез

Наталья Маратовна Рожнова

Волкова Ирина Владимировна

Елена Викторовна Ваганова

Светлана Чернышова

Дяченко Елена Владимировна

Арзамасцев Дмитрий Валерьевич

Шелудяков Сергей

Педагогика и психология

ОТВЕТСТВЕННЫЙ РЕДАКТОР

Литература

Литература

Литература

Нарративный подход и сказка-терапия. — Другая жизнь — ЖЖ

Определение, типы, методы и эффективность

Что такое гештальт-терапия?

Ключевые концепции

Опыт влияет на восприятие

Контекст имеет значение

Настоящее

Устранение боли

Самосознание

Методы

Слова и язык

Пустой стул

Ролевая игра

Язык тела

Преувеличение

Обнаружение эмоций

Искусство

Чем может помочь гештальт-терапия

Преимущества гештальт-терапии

Всегда присутствовать

Самосознание и рост

Личная ответственность

Саморегуляция и рост

Эффективность

На что обратить внимание

С чего начать

Гештальт-терапия

Работа с гештальт-терапевтом

Гештальт-терапия: обзор и ключевые концепции

Объяснение гештальт-терапии: история, определение и примеры

Определение гештальт-терапии

Краткая история: 3 основоположника гештальт-терапии

4 ключевые концепции и принципы

1. Гештальт

2.Здоровье

3. Осведомленность

4. Ответственность

Техника пустого стула

Примеры гештальт-терапии

Критика и ограничения

3 Книги по теме

Сообщение о возвращении домой

Гештальт-терапия | психология | Британника

Узнайте больше в этих связанных статьях Britannica:

Что такое техники гештальт-терапии?

Ключевые концепции гештальт-терапии для не-гештальт-терапевтов

You may also like

Добавить комментарий Отменить ответ