Разное

Психология петрановская: Людмила Петрановская — официальный сайт

Updated on Leave a Comment on Психология петрановская: Людмила Петрановская — официальный сайт

Содержание

Лекция психолога Людмилы Петрановской о последствиях детских переживаний

Психолог Людмила Петрановская написала несколько книг, посвященных отношениям детей и родителей. Почему дети бывают неблагодарны, хотя родители старались для них? Почему спокойный и уравновешенный человек в некоторых ситуациях может повести себя резко и даже опасно, и почему некоторые люди осознанно избегают любви? В своей лекции Людмила Петрановская на примерах из собственной практики рассказала о том, что причины такого поведения кроются в основном в детстве, а также объяснила, как с этим справляться.

Прежде всего, для ребенка важна привязанность к своим родителям. В ней маленькие дети видят поддержку и защиту от внешнего мира. Потребность в привязанности является одной из первостепенных. Даже малейшая неполноценность в отношениях с близкими может в дальнейшем перерасти в глубокие психологические проблемы. Ребенок подсознательно оценивает свои отношения с родителями как доверительную зависимость, результатом которой становится ощущение покоя. В связи с этим дети требуют от своих старших близких физического присутствия, подражают им и слушаются их, чтобы получить одобрение.

Ребенка не интересуют качества родителей, их сильные и слабые стороны. Близкие, к которым мы привязаны с рождения, незаменимы. Вот почему у привязанности есть обратная сторона – уязвимость.

Травмы привязанности

  1. Ребенок рождается без родителей

Такой вариант является самым трагичным для дальнейшего психического развития личности. Под полным отсутствием первичной привязанности понимается смерть матери при родах или случаи, когда мать отдает ребенка в детский дом. Ребенок получает уход, но уже с ранних лет ощущает свою ненужность. Такая модель отсутствия привязанности называется депривацией.

 

  1. Потеря родителей или разлука

Смерть родителей, к которым малыш уже успел привыкнуть – это фатальная потеря. Последствия этой трагедии ярко отражаются на мировосприятии человека. Переживания, связанные с кратковременной разлукой также травмируют психику маленьких детей. Ребенок ощущает невыносимую тоску, даже если его просто рано отдают в детский сад или на лечение в санаторий.

 

  1. Отсутствие надежности

Такое нарушение привязанности происходит, когда родители имеют какую-либо сильную зависимость, например, страдают алкоголизмом. Даже при большой любви к своим детям, такие родители не могут удовлетворить их потребность в безопасности и покое. Примерно то же самое происходит, когда, например, мать слишком увлечена своей карьерой. Она не может уделять ребенку достаточно времени, и впоследствии он не чувствует себя любимым. Состоятельные родители обычно стараются искупить недостаток внимания дорогими подарками, но эта подмена не восполняет неудовлетворенную потребность во внимании.

 

  1. Доминирование (токсичная привязанность)

Травмы в психике ребенка могут быть также спровоцированы ситуацией, когда доминантная особь (родитель) направляет свою власть не для защиты, а для насилия. Разрушительная сила может быть использованная родителем-тираном в разных направлениях: эмоциональном, агрессивном, сексуальном.

 

  1. Конфликт между близкими

Маленькому ребенку удобно делить мир на своих и чужих. Такая схема в сознании малыша обеспечивает его безопасность. Когда среди объектов привязанности возникает конфликт, ребенок не хочет принимать чью-то сторону, потому что оба родителя ему дороги.

Фото: depositphotos

 

10 фактов об ошибках в воспитании


Людмила Петрановская


российский психолог, педагог и публицист, удостоена премии Президента РФ в области образования.


Все мы что-нибудь «накосячим» как родители, даже если будем очень стараться


Есть родители, которые ни о чем не задумываются и делают, что хотят — таких большинство. А есть сознательные родители, которые задумываются, читают книжки и стараются. Но и те и другие все равно что-то сделают не так. Этого не избежать.


Ребенку не нужен виноватый родитель


Чем больше сознательные родители думают о том, как надо, тем больше они начинают нервничать и переживать, что сделали что-то не то — наорали, шлепнули, не поддержали или, наоборот, перехвалили. Ребенку не очень спокойно, когда родитель постоянно чувствует себя неуверенным, виноватым, боится совершить ошибку или отойти от канона. Особенно это тяжело для маленьких детей.


Ошибки – только часть айсберга


Когда мы что-то делаем не так, надо понимать, что к этому не сводится все наше общение с ребенком. В какие-то другие моменты мы ему много даем. Он знает, что вы есть, что вы его любите, что к вам можно прийти. И этого ресурса ему должно хватить, чтобы пережить наши «косяки».


Нет волшебного способа избежать проблем


У родителей есть убеждение, что если уделять ребенку достаточно внимания, прочитать все нужные книжки, все время держать себя в руках и так далее, то совершенно точно с твоим ребенком все будет хорошо — у него не будет неврозов, депрессий, суицидальных мыслей, нехороших отношений и неуверенности в себе. Это не так.


Невозможно делать «все правильно», возможно не делать совсем уж неправильно


Например, теория привязанности — она совсем не о том, что, если ей следовать, то ребенок обязательно будет счастливым и успешным. Она про то, что если ребенка лишать чего-то важного, например, общения с родителями, или делать вещи, которые его сильно травмируют, то тогда могут быть проблемы. Это не из серии «задержалась на работе, накричала или не так похвалила», а достаточно серьезные вещи – серьезное разлучение, отвержение, насилие. То есть это про то, чего точно не надо делать. Речь идет про точку нормы снизу, а не сверху.


Хорошо бы не врать детям


Детей ранит, когда взрослые начинают им врать. Их дезориентирует, когда взрослые говорят одно, а делают другое. Например, ребенку все время твердят: «Мы же все для тебя делаем», а на самом деле ничего из того, что хочет ребенок, не делается и его даже не спрашивают. В таком случае дети не понимают, чего от нас ждать и на что рассчитывать.


Ребенок – это субъект, а не объект


Относясь к ребенку как к объекту воспитания, мы как бы отказываем ребенку в праве иметь свои особенности и делать свои ошибки. Конкретный ребенок может быть где-то более чувствительным или более тревожным. Люди приходят в мир со своими особенностями нервной системы и устройства мозга – и это не вполне зависит от нашего поведения. Один хулиганистый подросток, например, сказал нервничающей перед вызовом на педсовет маме: «Мама, не бери на себя мои косяки!»


Большинство детских травм проходит без следа


Понятие травма стало толковаться очень расширительно, это неправильно. Не надо думать, что можно что-то не то сказать или не дать конфету – и вот уже травма на всю жизнь. Большинство таких воздействий проходит без следа. Любой ребенок, пока растет, тысячу раз оцарапается, порежется и разобьет коленки, но все это пройдет и не оставит даже воспоминаний. Так же и с обидами.


Более серьезные травмы – не приговор


Бывают обиды с травматическим следом, но это не значит, что с этим ничего нельзя сделать, и человек никогда не будет счастлив. Например, ребенка сильно дразнили в школе, поэтому ему уже во взрослой жизни может быть сложно выступать публично или приходить в новый коллектив. Но это не значит, что это необратимый процесс. Можно поработать с психотерапевтом и научиться выступать на публике или выбрать такую сферу деятельности, где публичные выступления не нужны.


Фрустрации — необходимая часть детства


Ребенок имеет довольно большой запас прочности к обидам и неприятностям. С каждым годом его способность переносить фрустрацию растет. Ребенку в год очень неприятно, когда мама уходит на работу, а в три-четыре года это уже не так страшно для него. Поэтому мы готовим ребенка к столкновению с реальным миром небольшими дозами, это как прививки. Если ребенок научится справляться с маленькими неприятностями, то когда-то выдержит и большой удар. В итоге должен вырасти человек, который способен переживать разочарование, переносить разлуку, потери и выносить критику.  Если ребенка оберегать от всех фрустраций, то у него не будет опыта преодоления запретов, потому что ему ничего не запрещали, он не будет знать, как реагировать на критику, потому что его всегда только хвалили, у него не будет опыта переживания разлуки, потому что его старались не оставлять одного. Что испытывает такой ребенок? Ему страшно. «Как я буду жить? Как я выйду в мир?». На это в том числе ребенку и дается детство – чтобы научиться обижаться и прощать, конфликтовать и выходить из конфликта.

Family Tree — Людмила Петрановская: «Не теряйте голову и не думайте, что кто-то знает лучше вас, как вам жить»

Поделиться

Поделиться

Твитнуть

Правда ли, что современные родители по отношению к родителям начала 2000-х годов стали больше осмыслять свою родительскую роль? Стали больше читать, размышлять, учиться быть осознанными родителями?

Да, часть российских родителей (прежде всего образованные жители больших городов) безусловно сейчас больше уделяют внимания осмыслению своей родительской роли, размышляют о том, как правильно и как неправильно себя вести с детьми, как их развивать, воспитывать.

У родителей прежних поколений был достаточно трудоемкий быт, часто они работали на двух-трех работах, чтобы «поднять» детей, и у них просто не было сил и времени на глубокую рефлексию. Они не могли себе позволить такую роскошь, как переживать над каждым своим словом, сказанным ребенку, или часами читать статьи о «правильном» родительстве. 

За последние пятнадцать-двадцать лет быт стал проще, в целом вырос уровень благополучия — опять-таки, в основном у образованных горожан. По мере того как решаются базовые, жизненно важные вопросы, родители получают возможность заниматься более тонкими потребностями, как-то: хорошими отношениями в семье, успешным родительством.

Для детей, растущих в этих новых условиях, это безусловное благо?

Чтобы ответить на этот вопрос, нужны результаты длительных и масштабных исследований. Но важно понять, что в жизни не бывает линейного прогресса. Все явления имеют теневую сторону, у всего есть свои издержки.

Простая логика, что родители стали больше читать психологов и от этого дети стали как на подбор счастливее и успешнее, тут не работает.

То есть у роста родительской рефлексии есть и обратная сторона? Например, высокий уровень родительской тревожности?

Тревожность действительно растет, но вряд ли она растет буквально из-за того, что родители больше читают о детской психологии. Скорее, наоборот, тревожность делает рекомендации психологов востребованными. Сейчас правила игры в мире меняются слишком быстро, и поэтому нам сложно справиться с одной из базовых задач родителей: адаптировать ребенка к жизни. Ведь от родителей требуется не только, чтобы дети были живы и здоровы, но и чтобы им объяснили, как здесь все устроено. Сформировали у них полезные навыки, привычки, ввели ограничения, которые сделают их более жизнеспособными в данном социуме с данными правилами.

Но сегодня правила меняются быстро, и все мы, как родители, находимся в затруднительном положении: поди пойми, что в современных условиях сделает ребенка успешным и социально адаптивным!

Мы и сами-то зачастую не знаем, за что хвататься, пребываем в полной растерянности, не можем даже относительно самих себя принять осмысленное решение. Как и во что инвестировать деньги? Куда и чему идти учиться, чтобы быть востребованным на рынке труда? Как расставлять приоритеты между личной жизнью и профессией? Интернет, гаджеты, новые технологии — это все изменения достаточно заметные. Но сложнее осмыслить изменения на уровне ценностей и культурных норм. Что сейчас считается хорошей семьей, удавшейся карьерой, умным вложением средств, счастливой жизнью? Что считается правильным или неправильным воспитанием?

Вы говорите о стремительно меняющемся мире. А как сами психологи? Они тоже фрустрированы быстрыми изменениями в мире? Они тоже не знают, как адаптировать своих детей?

С одной стороны, психолог — такой же человек, как все остальные. Он тоже многого не знает, и его тоже окружает эта же изменчивая реальность. Но у психолога есть ряд профессиональных привычек: навык рефлексии, умение смотреть на вещи со стороны и видеть системные связи. С точки зрения рынка труда, для психологов ситуация достаточно благоприятна, так как психолога заменить искусственным интеллектом сложнее, чем водителя или кассира в магазине. Кроме того, вся тревожность современных людей, их внимание к себе, своим отношениям, детям в конечном итоге тоже является полем деятельности психологов. 

Еще важно помнить, что психолог — профессия помогающая. Если можешь кому-то помочь, тебе тоже становится легче. Особенно сильный стресс мы испытываем, когда ничего не можем изменить. Известный факт: даже в концлагерях и катастрофах лучше сохранялись люди, которые имели силы и желание помогать другим.

При этом важно, чтобы психологи всегда осознавали границы своей компетенции и своих возможностей. Рост тревоги родителей после чтения статей психологов может возникать тогда, когда автор увлекся и вещает «сверху», делая слишком категоричные заявления и вольные обобщения. К сожалению, такого тоже немало. И история психологии знает немало примеров, когда органические заболевания объясняли «не таким» отношением родителей. Все это потом опровергалось исследованиями, но эта информация оставалась в научных кругах, а яркая доходчивая «теория» оставалась жить в поле популярной психологии, да еще и много раз с усилением и упрощением пересказанная.

Сегодня многих родителей полезные, разумные статьи по детской психологии и педагогике буквально ранят. Они слышат упрек в свой адрес, испытывают чувство стыда, переживают, что они недостаточно хорошие родители… Почему возникает такая реакция на нужную, актуальную информацию?

Отчасти это — поколенческий синдром. Сегодняшние родители по большей части — представители поколения детей, которые росли у родителей не вполне зрелых, в силу разных причин.

Дети девяностых с детства привыкли быть в позиции гиперответственности и гиперконтроля за все, что происходит вокруг.

Иногда это приобретает даже вид комплекса всемогущества: если они хорошенько постараются, то родители не разведутся, папа не станет пить, они добьются успеха и так далее. Теперь, когда они выросли и сами стали родителями, им кажется: если они будут общаться с детьми четко «по науке», будут стараться на все сто, то результат будет прекрасным. Дети вырастут успешными, счастливыми, гениальными.

А на самом деле успех родителя не зависит от старания?

Отчасти зависит. Но то, о чем мы с вами говорим, это — поколенческий родительский невроз: представление о том, что на самом деле есть возможность все просчитать и вырастить ребенка «в лучшем виде», чтобы все получилось идеально.

Перфекционизм расцветает у каждого в своем месте: кому-то нужно, чтобы ребенок был не как все — ярким и особенным. Кому-то — чтобы всем нравился, со всеми ладил. Кому-то — чтобы блестяще учился и был везде лидером. Кому-то — чтобы он был безгранично добрым и переживал за проблемы экологии и мира во всем мире.

При всем разнообразии проявлений общее место здесь — родительская фантазия, что существуют алгоритмы получения желаемого результата воспитания.

Родители, которые оказываются в плену этой фантазии, часто имеют положительный опыт воплощения этой идеи: они много работали и учились, достигли успеха, построили бизнес, написали диссертации, сделали карьеру в чужом городе или стране, освоили самые новые технологии… Они на себе почувствовали, что если подключить голову, приложить максимум усилий, то получишь результат. Этот опыт они переносят в родительство. Но родительство — совсем другая история: тут мы имеем дело не с собой, а с другим человеком, у которого своя личность, своя жизнь, скорее всего, свои цели и ценности. Более того, мы с этим человеком и другими людьми образуем семью, систему со своими правилами и «законами сохранения», и по этим правилам гиперфункционирование одного члена семьи, его успешность и «правильность» часто уравновешивается за счет других.

Что делать родителям, которые твердо верят в то, что их метод воспитания принесет желаемый результат? Как избавиться от иллюзии?

Прежде всего, ответить себе на вопрос, что мы считаем результатом родительства. С одной стороны, это очень простая и суровая правда: ребенок вырос — цель достигнута.

Вот перед вами стоит практически здоровая, половозрелая, жизнеспособная особь, значит, вы молодец. Дальше этот новый человек будет жить своей жизнью, а ваша миссия (Признайте это!) фактически выполнена.

С другой стороны, родительство — это подготовка ребенка к жизни, и тут, повторю, мы не очень знаем, как и к чему готовить. А значит, не можем и дать ответ, что считать положительным результатом. Наверное, если человек условно готов жить самостоятельно, ориентируется в современном мире людей — все уже не так плохо.

Есть и третья сторона — это все то, что мы навешиваем на простой и ясный «скелет». Якобы, мы родители, а значит, должны сделать так, чтобы он, ребенок, был счастливым, успешным, умным, творческим, должен пользоваться успехом у лиц противоположного пола, родить побольше детей, сделать блестящую карьеру, заработать миллион, и все это сразу… Вот с этой историей нужно расставаться, потому что она доведет до ручки любого родителя, а заодно и самого ребенка. Ничего такого мы нашим детям не должны, это попросту не в нашей власти.

Как понять, что ты оказался в плену фантазий и слишком большие надежды возлагаешь на свои методы воспитания? Есть ли тревожные симптомы для гиперответственных родителей?

Основной симптом вы уже назвали: если при чтении каждой новой статьи о правильном и неправильном воспитании вы «рассыпаетесь», теряете почву под ногами, испытываете вину, горюете, что вы недостаточно хороши — это знак того, что есть зона уязвимости. Если ознакомившись с новой методикой, вы ощущаете готовность вдруг все поменять, начать новую жизнь с понедельника, внедрить, выполнить — это тоже не про доверие к себе.

Никакие рекомендации от психологов не должны тут же «проваливаться в ноги»: прежде чем действовать, нужно остановиться и подумать.

Подумать, например, вот о чем.

Отношения родителей и ребенка — это устойчивая система. Если ребенок сравнительно благополучен, жив и здоров, значит, как-то вы справляетесь, что-то точно делаете правильно. Может быть, в каком-то месте вам сложно, вас истощает принятый способ жить, или что-то можно улучшить, но, если ребенок в общем и целом в порядке, значит, есть смысл в том, как вы действуете сейчас. Вы уже вложились в этот способ, и он себя как-то оправдывает. Не стоит, да и не выйдет его обесценивать и «выбрасывать в мусорку».

Далее. Любые общие рекомендации — «про сферических детей в вакууме». У вас своя история и свой ребенок.

Не теряйте голову и не думайте, что кто-то знает лучше вас, как вам жить. Скорее всего, он знает об общих законах и принципах, но не о том, как жить конкретно вам.

Поэтому всегда и во всем сохраняйте критичность. Если вам кто-то что-то говорит, задавайте вопросы: «Кто это сказал? С чего он это взял? А почему так?» Это не подозрительность, а разумный подход. Все, что вам говорится, говорится зачем-то. Но уж точно не затем, чтобы вы закрыли лицо руками и разрыдались. Задача автора очередной статьи или книги — не обидеть вас, не обесценить ваш родительский труд, не довести до угрызений совести. Вероятнее всего, он хочет сообщить вам какую-то информацию, которая может быть вам полезна — или нет. Вы же не берете в магазине все, что лежит на прилавке? Выбирайте то, что подходит именно вам и именно сейчас.  Пробуйте, осмысляйте и позже вы сможете внести коррективы в свой выбор. Не пугайте себя фантазиями о том, что можно фатально навредить ребенку, «не так» с ним поговорив. Увидите, что поговорили не очень — признаете это и попробуете иначе. Родительство — это не раз и навсегда полученная квалификация, это путь.

И, в целом, чем устойчивее у нас привычка осмысливать происходящее, не слипаться с ним, смотреть со стороны, оставляя критический зазор, тем нам же лучше.

В некоторых направлениях психологии есть термин «авторство своей жизни». Каким бы ни был мир тревожным и изменчивым, нам важно научиться не колыхаться, как веткам на ветру, от каждого модного веяния в психологии, а учиться лучше понимать свои собственные цели и ценности, руководствоваться собственным здравым смыслом и состоянием наших отношений с детьми.

Интервью провела Александра Чканикова

Вас может заинтересовать:

Вас могут заинтересовать эти статьи

Людмила Петрановская. Тайная опора: привязанность в жизни ребенка — Психология эффективной жизни

Автор

Людмила Петрановская (родилась в 1967 году в Ташкенте) — филолог, педагог-психолог, специалист по семейному устройству и психодраме, автор серии книг для детей «Что делать, если…». Создала Институт развития семейного устройства для детей-сирот, в котором организовала обучение будущих приемных родителей, а также специалистов в сфере усыновления. В 2002 году стала лауреатом Премии Президента РФ в области образования. Ведет блог в «ЖЖ», затрагивает темы личностного роста, травмы поколений, эмоционального родительского выгорания и др., часто проводит онлайн-лекции и семинары.

Сложность изложения

3 из 5. Рекомендуется молодежной и зрелой аудитории.

Целевая аудитория

Для будущих родителей и мам-пап, уже имеющих детей; педагогов, психологов и специалистов помогающих профессий, для всех, кому небезразличны вопросы детского воспитания.

Зачем читать

Основная мысль книги в том, что в первые годы жизни ребенка от родителей требуется проявление безусловной любви как последующей опоры в его жизни. Эта любовь обязательно станет основой счастливого будущего и гармоничного развития. Вместе с автором мы шаг за шагом наблюдаем «дорожную карту» взросления ребенка на примерах литературы, фильмов, просто жизни, смотрим, как ребенок из младенца превращается в подростка. Мы рассматриваем разновозрастные кризисы и вытекающие из них проблемы, а также детские травмы, которые возникают из-за неполноценно сформированной младенческой привязанности. Именно теория привязанности позволяет точно и глубоко изучить детство и отношения ребенка с родителями. Родители должны помнить о трех основных китах отношения к ребенку: любить его, заботиться о нем и направлять его.

Читаем вместе

Автор, обладая собственным опытом материнства, выстраивает понятную логистику книги, раскладывает понятия «кризис трехлетки», «кризис подростка», фазы «плато».

Лучший старт в жизни детям дают хорошие отношения с родителями. С самого детства у малыша существует витальная потребность в заботе о нем взрослого. Подтверждения этой связи малыш добивается любой ценой, поскольку от нее зависит его жизнь. Инструментом для этого ребенок выбирает плач, от которого взрослый просто не может абстрагироваться. А позже он вовлекает родителей в привязанность своей первой беззубой улыбкой. Самое важное — это тактильный контакт с мамой. На заботу ориентированы не только женщины, но и мужчины, для ребенка может быть значим любой взрослый, не только мама.

Если ребенок полностью удовлетворяет свою потребность, он освобожден от нее, а чем больше на нее ограничений, тем она сильнее. Чем чаще потребности закрываются, тем больше ребенок обретает независимость и способен обходиться без помощи. Важно удовлетворять все запросы с любовью, а не с раздражением, иначе их цикл будет повторяться снова и снова вхолостую. Родители транслируют малышу простую истину: этот мир ему рад и принимает его. Именно такое отношение закладывает в ребенке базовое доверие к миру.

В год ребенок способен отличать своих и чужих, для него важно оставаться в безопасности, а не играть роль коммуникабельного малыша, который идет на ручки ко всем незнакомым дядям и тетям.

К трем годам уже формируется поведение следования за «своим» взрослым: если потерялся — нужно оставаться на месте, «свои» тебя найдут. Взрослый должен научиться контейнировать негативные эмоции малыша, обнимая, утешая его, позволяя давать выход злости и обиде. В три года нужно дать ребенку четкое знание: привязанность всегда может перекрывать конфликты.

Дошкольнику чаще всего хочется примерять на себя роль своих же родителей, он испытывает потребность заботиться о них, как они о нем. Здесь важно не дать ему заиграться. В этом возрасте начинаются все детские неврозы и тяжелые переживания семейных конфликтов. С любыми детскими страхами любящие родители могут справиться с помощью фантазии.

После семилетнего рубежа ребенок способен адекватно предугадывать реакции взрослых на свои поступки, присваивать себе родительские установки, как если бы они были его собственными.

Ранний подростковый возраст ознаменован отходом от игр и включением в обучающий процесс. Родители перестают представлять главный интерес жизни ребенка, они есть — и слава богу. Предметом обожания может стать любой книжный или киношный герой или даже живой учитель. Такого наставника полезно иметь, чтобы развить еще одну ветвь доверительного отношения к миру.

12–15-летний возраст тяжел и хорош по-своему. В ребенке меняется всё — от роста до характера. Гормональная перестройка иногда доставляет немало проблем. Меняется не только тело, но и интересы, увлечения, способности. Ребенок начитает готовиться к сепарации от родителей. Свержение с родительского пьедестала, даже самого идеального, может протекать очень нелегко. От ребенка ждут взрослых поступков, но взрослых привилегий ему никто еще не предоставляет. И в этот уязвимый, травматичный период важно правильно его отпустить. В этом возрасте подросток обретает идентичность через увлекательное собирание пазла из собственных ожиданий, способностей, поступков.

Лучшая цитата

«Хотите, чтобы ребенок справлялся с жизнью? Помогайте ему проживать стресс, оставаясь живым, и выходить из него, а не глотать неприятные чувства и отмораживаться. Пусть огорчается, плачет, боится, протестует — и пусть с вашей помощью учится принимать несовершенство мира, переходить от разочарования и протеста к утешению и примирению с реальностью».

Чему учит книга

— С самого рождения ребенок и родители приспосабливаются друг к другу, с каждым новым циклом взросление добавляет доверие малыша к маме и папе, когда он ощущает их помощь и поддержку.

— Если ребенок привязан к взрослому, одно лишь его присутствие в жизни малыша означает сильнейшее доверие. Практически не важно, в каких условиях он живет, а важнее то, с кем и в каких отношениях он находится.

— Через игры со сверстниками ребенок учится строить горизонтальные отношения.

— Если ваш ребенок — подросток, то отношения привязанности в этом возрасте логично приходят к завершению, но бояться этого не стоит.

— Когда ребенок сам становится родителем, важно оставаться ему другом и быть всегда на подхвате. Образ внутреннего родителя всегда будет у него перед глазами — это ваш образ.

От редакции

Что делать, если ребенок так сильно боится расстаться с вами, что больше не может думать ни о чем другом? Как помочь ему справиться со страхом, чувством потерянности и беспомощности, читайте в статье Александра Орлова: https://psy.systems/post/a-mama-pridet-kak-pomoch-rebenku-preodolet-strax-razluki.

Часто родители готовы пойти на все, лишь бы удержать своего ребенка от плача. В ход идут и уговоры, и потакания, и угрозы. Как бороться с детскими истериками, чтобы не навредить своему чаду, объясняет аналитический психолог Анна Болсуновская: https://psy.systems/post/ona-vyrastet-kapriznoj-ili-kak-borotsya-s-isterikami.

Может ли маленький ребенок самостоятельно справиться с нахлынувшими вдруг страхом или злостью? Психолог Татьяна Штокхайм рассказывает, как развивать способность к саморегуляции у детей от 1 до 3 лет: https://psy.systems/post/sposobnost-k-samoregulyacii-u-malenkix-detej

Безопасная школа — 7 шагов для исправления трудных детей от Людмилы Петрановской

7 шагов для исправления трудных детей от Людмилы Петрановской

Психологическая безопасность

Попытки наставить трудного ребёнка на путь истинный иногда приводят к полномасштабной и безостановочной войне в одной отдельно взятой семье. Психолог Людмила Петрановская предлагает родителям отложить оружие и встать по одну сторону баррикад с ребёнком. Публикуем самые важные тезисы из её книги «Если с ребёнком трудно» — о том, как найти язык с самыми трудными детьми.

Почему привязанность так важна для ребёнка


Наша привязанность хранится в той части мозга, которая расположена под извилинами в лимбической системе. Этот внутренний мозг ещё называют эмоциональным. Верхние и нижние структуры мозга связаны между собой, именно поэтому весёлые и мрачные мысли могут влиять на наше настроение. Бывают ситуации, когда лимбическая система включает сигнал тревоги, тогда ждать бесперебойной работы верхних отделов мозга бесполезно. Прежде необходимо устранить причину, которую лимбическая система посчитала угрозой для жизни, здоровья или тревоги. Для ребёнка такой ситуацией всегда становится угроза его привязанности с родителями. В таких случаях лимбическая система паникует, ребёнок находится в сильнейшем стрессе.


Кадр из фильма «Трудный ребёнок»


Представьте, что гуляете по краю пропасти, и вас страхует прочная верёвка, а её держит человек, которому вы доверяете больше, чем себе. Именно так ребёнок воспринимает привязанность между вами.


Пока родитель держит крепкую верёвку привязанности, ребёнок в полной безопасности


Он знает об этом, и его силы могут быть направлены на развитие, рост и другие важные для его возраста вещи. В моменты, когда родитель злится, недоволен ребёнком, ребёнок чувствует, что верёвка привязанности будто бы ослабла, он начинает за неё дёргать — проверять силу привязанности. «Ты по-прежнему мой взрослый?», — будто спрашивает ребёнок, — даже если я сделаю ещё что-то ужасное, ты будешь продолжать меня любить?». Так как этот вопрос идёт из внутреннего мозга, задаёт он его не словами, а действиями (чаще всего плохим поведением), и ответа ждёт тоже действиями.


Когда привязанность под угрозой


Чтобы исправить плохое поведение, иногда достаточно всего лишь не ставить привязанность под угрозу. Взрослые часто делают совершенно естественные или полезные, по их мнению вещи, а ребёнок при этом находится в глубоком стрессе и тревоге.


Кадр из фильма «Трудный ребёнок»


Например, родители читают нотации. В какой момент это происходит? Когда родитель чем-то недоволен. Он хочет только хорошего и приводит объективные доводы, но ребёнок его не слышит, потому что недовольство со стороны родителя означает, что привязанность под угрозой. Если он такой плохой, то «свой» взрослый может и оставить. Нотации обычно усиливаются, становятся чаще, родитель переходит к наказаниям, ребёнок испытывает ещё больший стресс, а причина нотаций всё не устраняется.


7 вещей о привязанности, которые должен знать каждый родитель


Есть родители, которые используют средства посильнее — бьют детей. Чтобы в полной мере осознать свои действия и так не поступать, родителям достаточно лишь называть вещи своими именами: «Ребёнок получил ремня» — это одно, а «Я побил своего ребёнка» — совсем другое.


Если родитель с младенчества относится к ребёнку эмпатически, то и ребёнок учится у него эмпатии


И для него обрекать родителя на муки тревоги столь же противоестественно, как родителю его бить.


Иногда физическое насилие меркнет рядом с насилием эмоциональным: оскорбления, угрозы («я тебя любить больше не буду»), шантаж («ты меня в могилу вгонишь»), запугивание («уйду и оставлю тебя тут») и люто ненавидимое детьми игнорирование.


Есть ситуации, когда родитель нарушает границы: заходит в комнату без стука, требует немедленного исполнения своих приказов, обсуждает ребёнка со знакомыми. Всё это агрессия, которую ребёнок обязательно начнёт копировать и вести себя так уже по отношению к родителям. Если отношения с родителем хорошие, то ребёнок хочет его слушаться просто потому, что он — его взрослый и так задумано природой.


Как ребёнку вредят завышенные ожидания


Попытка установить ребёнку планку ожиданий вгоняет его в стресс и вызывает протест. Модное нынче раннее развитие может измучить всю семью. Например, родители прилагает кучу сил и учат детей читать как можно раньше. Но до семи лет этот навык им ни к чему. Ему нужно живое общение, а потребности получать информацию из текста попросту нет.


Часто родители требуют поведения, не соответствующего возрасту детей


«Когда научившийся хорошо ходить и всюду залезать малыш использует свои умения на полную катушку, у родителей наступает весёлая жизнь. Но хотели бы вы, чтобы он никуда не лез, ничего не трогал, чтобы сидел неподвижным апатичным кульком и целый час держал в руке ту игрушку, которую вы ему сунули? Так сидят дети в домах ребёнка <…> и это довольно грустное зрелище».


Кадр из фильма «Трудный ребёнок»


Родители умеют игнорировать чувства ребёнка словами «не бойся», «не расстраивайся», «не плачь». Но в момент страха или расстройства, пока не успокоишь лимбическую систему, взывать к разуму бесполезно.


Семь шагов к исправлению плохого поведения


Людмила Петрановская предлагает называть поведение детей трудным, а не плохим. В этом есть определённая логика. Ребёнок не создан для того, чтобы делать что-то назло родителям, ведь для него они самые дорогие люди, которые буквально держат его жизнь в своих руках.


Трудное поведение конкретного ребёнка — это то поведение, с которым трудно справиться конкретным родителям


Кто-то считает проблемой неряшливость, а для другого родителя беспорядок в комнате будет даже незаметен. Для мамы-холерика медлительность может быть невыносимой, а для мамы-мелонхолика такое поведение будет в самый раз. Часто взрослые вообще видят проблему там, где для их детей её нет.


Как найти общий язык с подростком


Но трудное поведение всё равно необходимо исправлять, ведь оно отравляет жизнь всей семьи. Если все причины, о которых говорилось выше, устранены, ребёнок растёт с ощущением поддержки, заботы и принятия, знает, что такое хорошо и что такое плохо, но трудное поведение всё равно есть, психолог предлагает шаги по его исправлению.


1. Чётко сформулировать цель


Чем чётче родитель будет понимать, какого именно поведения он ждёт от ребёнка, что именно будет происходить в случаях, когда ребёнок начнёт поступать правильно, тем проще будет найти способ решения.


«Попробуйте записывать в течение нескольких дней в блокнот, что ваш ребёнок делал „не так“, а потом честно спросите себя — что из этого действительно отравляет мне жизнь?».


Кадр из фильма «Трудный ребёнок»


2. Что именно происходит?


Для анализа поведения избегайте выражений «он вечно», «он никогда», «ничего не хочет». Большая разница между ребёнком, который ничего не хочет, и ребёнком, который не хочет заниматься неинтересными для него вещами. Описывайте максимально конкретизируя, учитывайте возраст и ситуации.


3. Поиск «пружины»


Задайте себе вопрос «Зачем он это делает?». Любому человеку несвойственно делать что-то совсем безо всякой мотивации. Даже у детского воровства есть причины: у ребёнка может быть не сформировано представление о собственности, он не хочет отличаться от сверстников, хочет быть принятым в круг «своих», хочет получить внимание и добиться близости с родителями.


Можно не гадать о причинах, а спросить ребёнка напрямую: «Зачем ты это делаешь?».


4. Объяснить, что не так


Используйте «я-высказывания», которые невозможно оспорить. Говорите, что конкретно не так делает ребёнок. Помните, что на него вряд ли повлияют доводы о далёком будущем, когда он плохо окончит школу из-за не сделанных сегодня уроков.


Кадр из фильма «Трудный ребёнок»


5. Даём наступить последствиям


Если ребёнок знает, что именно делать нельзя или, наоборот, необходимо, но продолжает поступать как прежде, позвольте наступить плохим последствиям. Важно, чтобы родители не злорадствовали, а сочувствовали и продолжали быть рядом, поддерживать. Конечно, речь не идёт о случаях, когда мы позволим ребёнку вывалиться из окна или облиться кипятком, чтобы он понял последствия.


«Украл и потратил чужие деньги — придётся отработать или отказаться от покупки, поездки, чтобы сэкономить. Забыл, что задали нарисовать рисунок, вспомнил в последний момент — придётся рисовать вместо мультика перед сном».


6. Помогаем ему добиваться своего другим способом


Говорите не только о том, как нельзя. Объясняйте, что именно делать в том или ином случае или как делать.


7. Закрепление достижений


Позитивное подкрепление в несколько раз эффективнее негативного. Можно хвалить за «новое» поведение напрямую или косвенно, изливая восторги бабушке по телефону и пришедшему с работы папе.


«Научите ребёнка видеть и признавать собственные достижения: сравнивать себя не с недостижимым идеалом, а с собой вчерашним, гордиться своими успехами».


Дина Бойко, Мел. Про образование и воспитание детей

Толерантная среда

Эмпатия

Людмила Петрановская об отношениях с мамой

У каждого родителя, даже самого обиженного, все равно есть что-то, что они вам могут дать, и что-то, чем могут помочь. Чем обслуживать мамину обиду, гораздо лучше, например, просить ее вас побаловать, приготовить еду, которую вы с детства любите, провести с вами время.

Это обращение к ее правильной части личности, к родительской. И для любого родителя приятно, что ты можешь, например, накормить своего ребенка так вкусно, как ни в одном ресторане не накормят, можешь ему приготовить то, что он любил в детстве. И человек уже чувствует себя не маленьким обиженным ребенком, а взрослым, который может что-то давать.

Можно расспрашивать маму про ее детство — потому что доступ к тому эмоциональному состоянию, которое сформировало ее нынешнюю, всегда помогает. Если она вспоминает тяжелые моменты детства — мы можем посочувствовать, пожалеть ее (того ребенка), тогда она и сама сможет его пожалеть.

А возможно, она вспомнит, что не все в ее детстве так было плохо, и хотя были тяжелые обстоятельства, но были и хорошие времена, хорошие, радостные воспоминания. Говорить с родителями об их детстве полезно — вы узнаете и понимаете их лучше, это то, в чем они нуждаются.

Перенянчить себя

Да, бывают тяжелые случаи, когда мама хочет только контролировать, но никак не взаимодействовать. Значит, придется увеличивать дистанцию, понять, что, как ни грустно, но у вас не будет хороших, близких отношений.

Вы не можете сделать вашу маму счастливой, это не ваша обязанность. Важно осознать, что дети не могут «усыновить» родителей, сколько бы они ни старались.

Так это устроено: родители дают детям, а обратно не получается. Мы с вами родителям можем дать конкретную помощь в ситуациях, когда они объективно не справляются. Но мы не можем помочь им повзрослеть и преодолеть свои психологические травмы. Нет смысла даже пытаться: вы можете сказать им, что есть такая вещь, как психотерапия, но дальше они уже сами.

Собственно говоря, у нас есть всего два способа вырасти (и обычно люди их комбинируют). Первый — это получить все, что нам нужно, от родителей. И второй — погрустить про то, что мы этого не получили, поплакать, пожалеть себя, посочувствовать себе. И жить дальше. Потому что у нас большой запас прочности в этом отношении.

А есть и плохой способ — это всю жизнь носиться с векселем «мне не додали» и при любом удобном случае тыкать его маме — реальной или виртуальной, в своей голове. И надеяться, что когда-нибудь она, наконец, поймет, осознает и по этому векселю с процентами расплатится.

Но правда в том, что она не может этого сделать. Даже если она сейчас вдруг волшебным образом изменится и станет самой зрелой, мудрой и любящей мамой на свете. Туда, в прошлое, где вы были ребенком, доступ есть только у вас, и «перенянчить» своего внутреннего ребенка можем только мы сами».

Интервью: Анастасия Изюмская; Фото: из архива героя

новое интервью о развитии психологии

Людмила Петрановская дала интервью изданию «Южные дела»

Людмила Владимировна Петрановская — семейный психолог, автор нескольких книг, ставших бестселлерами. Ведет вебинары и тренинги для родителей. Петрановская много лет занимается семейным устройством детей-сирот, Людмила помогает приемным родителям, а также проводит семинары для специалистов.

Интервью с Людмилой Петрановской

С Петрановской Людмилой мы поговорили о родительских функциях, о деградации в образовании, о воспитании детей сирот и о возможных вариантах развития психологии.

—

Родительские функции за последнее время сильно изменились. Больше стали полагаться на советы психологов, читать и посещать различные тренинги. Не получается ли так, что новый «книжный» подход делает молодых родителей слишком рефлексирующими, а дети становится экспериментальной площадкой? Ведь зачастую, если по одной теории не получается, меняют ее на другую. 

— Получая удовольствие от родительства и справляясь с ребенком, человек не начнет на ровном месте рефлексировать. Так не бывает. Если родитель начинает беспокоится, значит у него уже есть сложности с тем, чтобы просто и естественно жить и растить ребенка. Соответственно он начинает искать подсказки. Важно, во всех этих поисках сохранять критичность, и не бросаться то в один метод с головой, то в другой. Особенно осторожно надо быть там, где даются конкретные рекомендации, как именно делать, что говорить, как наказывать и так далее. Это просто частное мнение какого-то конкретного человека. Возможно, его методы справедливы в случаях с которыми он имел дело, но совершенно не факт, что это подойдет вашему ребенку.

Но выходы все равно надо искать. Главное сохранять критичность и не становиться фанатом какой-то доктрины. Надо понимать, что такую область как развитие детей, нелегко сделать точной, в нашей сфере достоверных научных сведений не так много.

— Успевает ли такая наука, как психология за развитием личности, ведь необходимо время на сбор и анализ данных. Может какие-то книги и знания уже устарели? 

— Наука в принципе не может успевать за изменениями в жизни общества. Вся рефлексия всегда запаздывает: и научная, и ненаучная. Сначала что-то случается, а потом мы оборачиваемся и думаем, что это было. Это нормально, в этом нет проблемы. 

—

Людмила, как вы относитесь к такому довольно расхожему мнению, что поколение 90-х выделяется на фоне других? 

— Нельзя сказать, что с какого-то года рождения пошли какие-то другие дети. Они адаптируются к той реальности, которая есть. И дело не только во времени. На планете Земля находится тысячи разных миров. Есть дети, рожденные в небоскребах Нью-Йорка, другие — в хижине Амазонки, одни в жаркой стране, другие — в северной. У нас же не вызывает вопрос: как они существуют в разной реальности. Поэтому нельзя назвать детей некой сущностью, которая меняется сама по себе по непонятным причинам. Если все меняется и дети меняются.

—

Насколько важна в целом экономическая стабильность страны в воспитании благополучного и счастливого поколения. Наверное проще быть родителем и растить ребенка, будучи уверенным в его завтрашнем дне. И как вы оцениваете сейчас российскую действительность для воспитания счастливого поколения? 

— Если сравнивать с историей России в обозримом ее промежутке, и с тем кошмаром, который пришлось пережить нашим бабушкам и прабабушкам, то сейчас мы живем достаточно благополучно. Если сравнивать с нашими ожиданиями — этого, конечно, мало. К сожалению, наше государство очень архаично, очень ригидно и, безусловно, не соответствует уровню развития и запросов общества. Многие перспективы развития перекрыты. 

—

Хотелось бы спросить о школе. Часто педагоги в школах — это люди старшего и очень старшего поколения. Они довольно далеки ментально от молодого поколения. Вы видите в этом общую проблему образования?

— Есть проблема в системе образования — она глобальная мировая, не только наша. Но когда что-то не соответствует жизни — это еще пол беды. Если система достаточно гибко может меняться и пробовать разные стратегии, то в итоге она там покувыркается и приспособится. В нашей ситуации, когда перекрыты возможности развития, то проблема становится особенно злокачественной. А если при этом еще все консервируется, и все что мы видим в нашей системе образования — это какие-то ностальгические мечты по СССР и попытки сделать что-то похожее, то, конечно, это еще больше усугубляет ситуацию. 

—

Вы много написали книг по воспитанию сирот, много уделяете этой проблеме. По опыту своей работы скажу, что постороннему, в том числе журналистам, в детский интернат попасть сложнее, чем в тюрьму. Хочется верить, что это делается ради безопасности детей. Но факт остаётся фактом — изолированные от мира дети оказываются не приспособлены к жизни в обществе. Вообще реально изменить нашу систему, чтобы улучшить жизнь детей-сирот?

— За 20 лет, что я работаю в этой сфере система довольно сильно изменилась. Уже нет такого кошмара, который был в 90-е годы, когда в учреждениях было по 500-600 детей. Во многих условия были жуткие, дети с инвалидностью сутками лежали на голых клиентках, не получая ни ухода, ни внимания. Сейчас гораздо меньше стало детей в интернатах. Хотя, не было никакой реформы. Все эти изменения произошли за счет активности граждан. Ситуация улучшилась, но никаких системных решений так и не принято. Наша сиротская сфера, и вообще вся сфера защиты прав детей, нуждалась и по-прежнему нуждается в серьезной реформе. Не было и нет никого, кто бы продумал эту реформу и стратегически ее спланировал, кто бы реализовывал и отвечал за нее. Не было ни такого человека, ни такого ведомства. По-прежнему нет системной подготовки специалистов, которые работают в этой сфере, нет ясной концепции. 

Большое значение имеет инфраструктура, доступ к медицине, психологической помощи и поддержке. Важна лояльность в школе, из которой не будут выгонять ребенка, как неудобного, чтобы не портить статистику. К сожалению, это все тоже системного характера не имеет. Где-то в отдельных регионах лучше с медицинской помощью, но психологической помощи часто не достаточно. 

Под давлением общественности, происходили какие-то точечные изменения, которые что-то улучшали, а после некоторых только хуже становилось. Потому что когда нет стратегии, нет менеджмента реформы, оно так и бывает. В ответ на какое-то ЧП идет непродуманная, истеричная и хаотичная кампания, которая потом утихает, а потом наступает следующее ЧП. Но благодаря тому, что произошло осознание обществом этой проблемы, граждане выгребли детей из системы и продолжают усыновлять. 

—

Сейчас неплохая материальная поддержка за приемного ребенка. Не пытаются ли приемные родители таким образом зарабатывать на детях. Все мы понимаем, что в некоторых регионах живут очень бедно это может быть неплохим материальным подспорьем?

— Не знаю, как в селах, но житель большого города на ребенка потратит больше средств, чем получит от государства. Что касается людей, для которых деньги являются первостепенным фактором для принятия решения, в этом самой по себе проблемы нет. Думаю, что люди, взявшие ребенка, потому что не могут иметь своего, не всегда гарантированно будут более благополучными родителями, чем те, для которых приемные дети — это их единственная доступная работа. Какая разница, в обоих случаях люди реализуют свои потребности заполучить этого ребенка.

—

Ну мне кажется разница есть. Она в реализации потребности любить или материальной потребности.

— Ну знаете любить — это субстанция эфемерная. Во-первых, никто никому любовь не гарантировал, во-вторых — ничто не мешает любить тех детей, которые стали работой. А потом будет любовь или нет — это не то, что можно прописать в законе. Обе категории приемных родителей могут быть эффективными, заниматься ребенком и заботится нем. А могут провалиться в беспомощности и говорить, что рассчитывали на то, что ребенок по вечерам будет книжку читать, а он истерики закатывает. Говорить, что хотели его любить, а он какой-то не такой, неблагодарный. 

Помощь государства в любом случае необходима. Есть люди, которые являются прекрасными приемными родителями, при этом, без финансовой поддержки, они бы просто не потянули такого ребенка. Вообще приемные дети, особенно если их несколько, довольно слабо сочетаются параллельно с работой. Иногда такие дети могут и двух взрослых полностью загрузить.

Приемный родитель решает проблемы, которые не он создал. Ведь не он родил этого ребенка, плохо обращался и бросил. Причем такой родитель решает проблемы не только отдельно взятого ребенка, но и всего общества. Он берет на себя львиную долю по решению проблем общества, безусловно он имеет права на поддержку общества. Самой разной: от психологической, до финансовой.

—

Может ли человек со своими нерешенными психологическими проблемами воспитать из ребенка здоровую личность?

— С нерешенными проблемами очень сложно, потому что они будут резонировать с проблемами ребенка. Конечно, никому не придет в голову дать воспитывать ребенка человеку с кровоточащей раной. Острая травма, которая подчиняет себе психическую жизнь человека, сильно осложнит дело. Хотя сами по себе события ни о чем не говорят. Человек может пережить травматическое событие, но переработать его и справиться. Но с другой стороны, людям с совершенно безоблачной жизнью иногда бывает сложно понять, что происходит с их ребенком.

—

Говорят, что все проблемы из детства, действительно ли это так и тогда получается, что любой человеческий поступок можно понять и простить?

— Все проблемы не могут быть из детства, это всего первые 18 лет, а жизнь гораздо дольше. У человека может не быть проблем в детстве, а потом он попадет, например, в горячую точку, где на его глазах убивали людей — и проблемы появятся. Мы все реагируем на стрессовые ситуации. Один человек более устойчивый, а другой рискуют получить такую травму, которая будет искажать всю его жизнь. Устойчивость, выносливость и жизнестойкость — англичане говорят — resilience — она конечно лучше у человека с благополучным детством. У человека, пережившего большую травму, любой новый стресс является триггером, и приходится переживать не только новый, но и тот, что был много лет назад.

—

Все ли можно исправить в отношениях отцов и детей?

— Меня смущает слово исправить, как-будто есть правильное развитие событий и неправильное с отклонениями. Любые отношения можно улучшить, не всегда это нужно и рентабельно. Иногда и жизни не хватит, чтобы достичь в этом успеха. Пока мы живы, не можем сказать, что отношения состоялись история точно завершена. Пока хоть один человек жив — отношения можно улучшить. Вопросы в другом: нужно ли это, какой ценой, как долго и захочет ли вторая сторона их улучшать. 

—

То есть во чтобы то ни стало налаживать отношения не надо. Можно жить с родственниками в параллельном мире и никому не быть должным?

Должны — не относится к сфере чувств. Нужно разделять понятия этические и юридические. Не хорошо, если у тебя родитель умирает с голоду, а ты ему не помогаешь едой. Но обязать дружить, любить, хотеть общаться, иметь теплые чувства — нельзя. Что наработали, то наработали. 

—

Сейчас проводится много исследований мозга человека и его реакции на все. Возможно ли в будущем (давайте пофантазируем) будут разработаны некие абсолюты в воспитании определенных качеств. Например, книга с инструкцией, как воспитать ту или иную личность или набор качеств?

— На каком основании вы решаете за ребенка, кем ему становиться? Да безусловно исследование мозга и процесса формирования каких-то умений и навыков скорее всего через какое-то время приведут к тому, что будут изучать собственный профиль ребенка — его сильные и слабые стороны. Есть вещи, которые с определенностью можно сказать, что пойдут ребенку во благо. В этом смысле мы будем двигаться в сторону более индивидуального образования. Например, если у ребенка хромает долговременная память или нарушена координация движений, ему нужна определенная коррекция и система упражнений. Очевидно, в таких вопросах проще достигнуть консенсуса у общества, специалистов и родителей. Но в таких вещах, быть ему лидером или еще кем-то еще, мы не вправе решать. 

—

С уверенностью нельзя сказать, что новые знания будут человечеству во благо, ведь ими могут воспользоваться для воспитания универсальных бойцов, например, или еще как-то использовать в своих интересах. Интересно, разделяете ли вы мои опасения?

— Если такие практики будут, я надеюсь у человечества хватит мозгов их законодательно запрещать. Ребенок — это отдельное существо, мы не имеем право растить его в социальную роль. Хотя всегда такие попытки были и всегда будут. Задача общества их отслеживать и предупреждать. Этика должна быть в любых исследованиях. Если общество позволяет проводить какие-то эксперименты, оно берет на себя ответственность за его последствия. Конечно, все эти идеи будут вставать перед человечеством и надо будет их решать. 

—

Какая из ваших книг далась вам труднее всего? 

— Я пишу только тогда, когда книга готова. Вот сейчас все ждут книгу “Дети — раненые души”, но я не считаю, что она готова, поэтому пока не пишу. Когда книга готова, я сажусь и за несколько дней пишу. У меня не получается из себя ничего вымучивать по графику.

Автор

Анна Митрофанова

4 книги, которые помогут вам стать родителем — Mindspa — Психология, уход за собой и поддержка психического здоровья

Общество продолжает говорить нам, что быть родителем — это лучшее, что с тобой может случиться. Однако мы знаем, что эта роль приносит с собой множество осложнений, страхов, беспокойств и внутренних конфликтов.

Это нормально — время от времени не понимать своего ребенка. Это нормально — чувствовать раздражение, замешательство, злость или потерянность. Устал быть родителем — это нормально.

Никто не родился отцом.

Мы нашли несколько книг, которые помогут вам разобраться в некоторых сложных вопросах.

Юлия Гиппенрейтер, «Общайся с ребенком. Как?»

Эта книга — отличная инструкция, как общаться со своим ребенком. Автор объясняет, что такое безусловное принятие, как разговаривать с ребенком открыто и без манипуляций, какие виды наказания допустимы и причины плохого поведения.Самое главное, писатель описывает чудеса поддержания эмоционального и близкого общения с ребенком.

В конце книги вы найдете рассказ о проблемном подростке и пример того, как его бабушке удалось установить с ним теплый контакт на основе рекомендаций к книге, которые помогли ребенку преодолеть тяжелый кризис.

Людмила Петрановская, «Тайная опора: привязанность в жизни ребенка»

Это обязательное чтение для тех, кто озабочен будущим своего ребенка и хочет создать для него здоровую и прочную основу.

В книге подробно описано, как у ребенка формируется привязанность к родителям на каждом этапе его детства, какие действия поощряют или разрушают эти отношения и как помочь своему ребенку. Надежная привязанность необходима для стабильных и гармоничных отношений во взрослой жизни. Вот почему так важно обращать внимание на его форму.

Франсуаза Дольто, «Дело детей»

Эта книга поможет расширить ваше представление о ребенке и его внутреннем мире.Автор останавливается на таких темах, как права детей, их сексуальность, влияние телевидения, незащищенность ребенка и раннее развитие. По сути, это пособие для всех, кто хочет создать для своего ребенка благоприятную атмосферу.

Дэвид Коэн, «Великие психологи как родители: делает ли вас знание теории экспертом?»

Эта книга — лекарство от вашего родительского беспокойства. Это ярко, иногда смешно, иногда трагично. Автор пообщался с детьми известных психологов.Да, дети тех людей, которые основали современную психологию и чьи работы мы используем для воспитания наших детей. Оказывается, даже самые мудрые из нас могут ошибиться. Однако мы не хотим говорить слишком много: просто прочтите книгу сами.

Людмила Петрановская и эксперты ООН: профилактика домашнего насилия

24 апреля в социальной сети «Одноклассники» (OK.RU) состоялась очередная прямая трансляция сериала «Говоря правду». Эксперты ООН, психологи и знаменитости обсудили, как выжить в условиях самоизоляции, вызванной пандемией COVID-19, избежать серьезных семейных конфликтов и что делать в случае домашнего насилия.

Трансляцию посмотрели более 1,7 млн ​​пользователей OK.RU из стран Восточной Европы и Центральной Азии.

Лайфхаки от чемпиона

Олимпийский чемпион, известный фигурист Алексей Ягудин поделился со зрителями личными лайфхаками о том, как родители могут помочь своим детям и друг другу пройти через самоизоляцию. Проявляя больше теплоты и внимания, разговаривая и ведя переговоры, предотвращая и сглаживая конфликты.

Домашнее насилие во время эпидемии: масштаб проблемы

Улзийсурен Джамсран , представитель «ООН-женщины», рассказала о повсеместном росте домашнего насилия и привела в качестве примера ситуацию в Кыргызстане.

«[Здесь], по последним данным правительства, уровень домашнего насилия увеличился на 65%. Мы наблюдаем эскалацию агрессивного поведения по отношению к женщинам и детям, всплеск самоубийств среди детей, даже молодых.”

Преодоление семейной напряженности: советы психолога

Говоря о домашнем насилии, Людмила Петрановская , известный российский психолог, отметила, что хорошие отношения улучшаются в условиях самоизоляции, а плохие — еще больше. «Это тяжелый период времени […] и возможность для вынужденного пересмотра отношений. Посмотрите на темные места и вместе найдите решения ». Чтобы справиться со вспышками гнева, она предложила бережно относиться к себе и окружающим.

«Когда близкий человек принимает нас, показывает признаки любви, например, объятия, в стрессовой ситуации, […] нам становится легче, мы начинаем чувствовать облегчение и расслабление на гормональном уровне. Это может быть шутка или игра, все, что может дать нам понимание, что мы все еще на связи, мы значим и нас слышат », — говорит Людмила Петрановская.

По ее словам, разовые срывы «лечатся заботой о себе и других».Когда насилие является следствием «культурной нормы» или личной психопатологии обидчика, важно, чтобы кто-то знал о сложной ситуации в семье. Необходимо найти любую возможность «позвонить на горячую линию, друзьям и найти другое место для проживания во время самоизоляции», потому что оставаться с обидчиком очень опасно. Эта угроза серьезнее коронавируса ».

Что делать в ситуации домашнего насилия

Юлия Годунова , заместитель председателя Евразийской женской сети по СПИДу, рассказала об исследовании, проведенном в Восточной Европе и Центральной Азии.По его данным, 71% женщин, переживших домашнее насилие, не обращались за помощью из-за боязни огласки и / или им было стыдно за то, что они попали в такую ​​ситуацию. «Сам вызов о помощи очень сложен», — пояснила Юлия и рассказала телезрителям, что делать в случае угрозы домашнего насилия во время самоизоляции:

  1. Если возможно, уйти от обидчика;
  2. Если нет, найдите самое безопасное место в доме, где можно спрятаться;
  3. Обратитесь к людям, которые могут выслушать и помочь;
  4. Позвоните на горячую линию или попросите друзей помочь вам.

В последней части прямой трансляции Виней Салдана , специальный советник ЮНЭЙДС, Елена Орлова-Морозова , инфекционист, доктор медицинских наук, и Александр Голиусов , директор ЮНЭЙДС Региональный офис для Восточной Европы и Центральной Азии (ВЕЦА) ответил на вопросы об эпидемии, тестировании и лечении коронавируса.

Опрос зрителей о предотвращении домашнего насилия

Во время прямой трансляции зрители могли принять участие в опросе и ответить на два вопроса.Ответы распределились следующим образом:

Следует ли простить партнера, проявившего насилие?

  • Нет, никак — 73%
  • Возможно, да, но с испытательным сроком, если это произошло один раз — 13%
  • Зависит от серьезности происшествия — 8%
  • Возможно, да, если партнер готов пройти курс терапии — 6%

Что, на ваш взгляд, наиболее необходимо для изменения ситуации с домашним насилием?

  • Изменения в законодательстве — 48%
  • Больше кризисных центров и служб помощи — 20%
  • Широкое освещение проблемы в СМИ — 16%
  • Специальные уроки в образовательных учреждениях — 16%

Трансляция подготовлена ​​в рамках совместной инициативы Регионального офиса ЮНЭЙДС, ИИТО ЮНЕСКО и сети социальных сетей «Одноклассники» в партнерстве со структурой «ООН-женщины».

Людмила Петрановская (психолог) — Обзор, биография

Людмила Петрановская родилась 20 апреля 1967 года в Ташкенте, Узбекистан (53 года). Людмила Петрановская — Психолог , знак зодиака: Телец .Гражданство: Узбекистан . Прибл. Собственный капитал: не разглашается .

Общая информация

Известна также как постоянный преподаватель лицея «Прямая речь».

Высота Вес Цвет волос Цвет глаз Группа крови Тату
N / A N / A N / A N / A N / A N / A

Короткий профиль
Имя Людмила
Фамилия Петрановская
Профессия Психолог
Возраст 52 года
Знак рождения Телец
Дата рождения 20 апреля 1967
Место рождения Ташкент, Узбекистан
Страна Узбекистан

Расчетная стоимость капитала в 2020 году 1–3 миллиона долларов
Чистая стоимость капитала за предыдущий год (2019) На рассмотрении
Годовая зарплата На рассмотрении.
Источник дохода Основной источник дохода Психолог (профессия).
Статус проверки чистой стоимости Не проверен

Людмила Петрановская Профиль
ФИО Людмила Петрановская
Другое Петрановская Людмила
Профессия
Семья Недоступно
Родители Недоступно
Братья и сестры Недоступно
Супруга Недоступно Дети

Людмила Петрановская Собственный капитал и зарплата
Собственный капитал 1,5 миллиона долларов
Заработная плата На рассмотрении
Источник богатства Психолог Источник Wealth
Дом Проживает в собственном доме.

Рост и физическая статистика
Рост Неизвестно
Вес Неизвестно
Размеры тела На рассмотрении
Цвет глаз Недоступно
Размер стопы / обуви Недоступно

Bio / Wiki
Ф.И.О. Людмила Петрановская
Род занятий Психолог
Возраст 54
Место рождения Ташкент, Узбекистан
Знак зодиака Телец
Страна Узбекистан
Пол Женский

Дата рождения 20 апреля
День рождения Четверг
Год рождения 1967
Знак рождения Знак Рождения Тельца
Двойственность

 Рождение двойственности
Способность и элемент знака рождения Фиксированная Земля
Противоположный знак Скорпион

Высота НЕТ
Масса НЕТ
Бюст — Талия — Бедра НЕТ
Цвет волос НЕТ
Цвет глаз НЕТ
Размер обуви НЕТ

Информация о семье
Имя родителей НЕТ
Имя супруга НЕТ
Имя детей НЕТ
Количество детей НЕТ
Имя партнера НЕТ
Родственник (я) Имя НЕТ

Университет Н / Д
Колледж Н / Д
Школа Н / Д

Чистая стоимость От 1 до 5 миллионов долларов
Годовая зарплата Н / Д
Источник дохода Психолог