Инициация женщины: Психологическая инициация женщины | Журнал Вестник Психологии

Читать онлайн «Пробуждение спящей красавицы. Психологическая инициация женщины в волшебных сказках», Римма Павловна Ефимкина – ЛитРес, страница 2

Чтобы стать взрослым, ребенок должен «умереть» в детстве.

Мирча Элиаде

Сейчас я уже знаю, что такое инициации. Но когда я предположила, что во время терапевтических сессий клиенты переживают не что иное, как инициатический процесс, я захотела узнать о нем больше. Реального обряда инициации, как это делают антропологи и этнографы, я никогда не видела, разве что по телевизору, однако и особенной проблемы в связи с этим я не ощущала. Мне казалось, что на сегодняшний день найти информацию о чем бы то ни было не составляет труда: набрал в поисковой системе всемирной сети нужное слово, и Интернет буквально обрушивает на тебя информационный поток. Каково же было мое изумление, когда, сделав запрос на слово «инициация», я обнаружила только две более-менее внятные ссылки! А про женские инициации – просто ноль информации! (стихи).

Тогда у меня возник азарт: найти и узнать во что бы то ни стало! Итоги своих изысканий я привожу в этой главе. Эти итоги меня не очень удовлетворяют, потому что пишу я о женщинах, а про женщин в этой области известно очень и очень мало, почти ничего. На это есть свои причины, о которых тоже будет сказано ниже.

Понятие инициации в этнографии

Итак, начнем с определения. Понятие инициации изучается в различных науках, а именно в этнографии, истории, фольклористике, мифологии, психологии, этнопсихологии и др., соответственно, определяется оно по-разному. Традиционное понимание инициаций, принятое в этнографии, следующее: инициации» (от лат. initiatio – посвящение, совершение таинства) – обряды посвящения, один из видов обрядов перехода. Термин «инициации» употребляется в широком и в узком значениях.

Инициации в широком значении

Инициации в широком значении – любые обрядовые действия, сопровождающие и формально закрепляющие изменения социального статуса и социальной роли индивида или группы людей в связи с вступлением в какое-либо корпоративное объединение или возведением в какую-либо социальную должность, сопряженную с выполнением особых функций (служителей культа, носителей общественной власти и т.  п.).

Инициации в широком значении – явление универсального географического распространения, встречающееся в любые исторические эпохи и на любых стадиях социального развития: от посвящений в члены тайного союза до приема в пионерскую организацию, от посвящения в жрецы или в вожди до инаугурации президента индустриальной державы. Сюда же относятся обряды включения в касту или профессиональную корпорацию (например, в средневековую ремесленную или купеческую гильдию), в религиозную общину (например, христианское крещение или католическая конфирмация), в сословие (посвящение в рыцари), посвящения первобытных шаманов, возведение в сан священнослужителей, коронации монархов и т. д.

Инициации в узком значении

Инициации в узком значении – так называемые первобытные возрастные инициации, характерные преимущественно для доклассовых и раннеклассовых обществ обряды возведения юношей в ранг взрослых мужчин и включения их в определенный возрастной класс или какую-то иную возрастную группировку. Менее распространены женские инициации, как правило, связанные со вступлением в женские союзы. Их не следует смешивать с пубертатными обрядами. В отличие от последних, первобытные возрастные инициации представляют собой институт социализации, способствующий кардинальному преобразованию личности неофита путем включения в замкнутую возрастную структуру и приобщения к ее нормам и ценностям.

Инициации во многих случаях вводят посвящаемого в круг лиц, обладающих комплексом эзотерической, тайной, недоступной для непосвященных информации, и имеющих, в частности, в силу этого, более высокий социальный статус.

Обряды перехода и пубертатные обряды

Близки по значению понятию инициации обряды перехода и пубертатные обряды. Обряды перехода – обряды, отмечающие и формально закрепляющие переход индивида или группы людей в новую социальную категорию и приобретение нового социального статуса. Обряды перехода впервые выделены бельгийским этнологом Арнольдом ван Геннепом (1908). К ним относятся: обряды жизненного цикла (родильные, пубертатные обряды, свадебные, похоронные), обряды, сопровождающие различные формы адопции, перемену места жительства или места временного пребывания, инициации. Как правило, обряды перехода имеют трехстадиальную структуру – сегрегация, транзиция (лиминальность), инкорпорация – которая наиболее отчетливо выражена в обрядах инициаций.

От обрядов перехода отличаются пубертатные обряды. Пубертатные обряды (от лат. pubertas – половая зрелость, возмужалость, зрелый возраст) – один из видов обрядов перехода. Пубертатные обряды относятся к категории обрядов жизненного цикла и знаменуют наступление половой зрелости индивида. Как правило, они четко приурочены к проявлениям соответствующих биологических признаков (например, первая менструация у девушки, начало развития третичного волосяного покрова у юноши). Часто пубертатные обряды (особенно женские) неверно отождествляются с возрастными посвятительными обрядами. В отличие от последних пубертатные обряды не ведут к вступлению в корпоративную возрастную структуру типа возрастных классов или иных группировок и к приобщению к эзотерической информации. Пубертатные обряды обычно проводятся отдельно для каждого индивида, в то время как возрастные инициации часто совершаются над целыми группами посвящаемых и принимают характер крупного общественного события. Пубертатные обряды имели преимущественное распространение в доиндустриальных обществах. В индустриальных обществах сохранились как реликты.

Инициация как переход

Помимо традиционного первого значения (инициация как обряд), существует второе – сам переход, оформляющийся обрядом. Меня больше интересует именно этот аспект значения, потому что обряды перехода уже утрачены, а сами переходы были, есть и будут, и взрослеть современным людям как-то все-таки надо. Во втором значении инициацию рассматривают уже не этнографы, а представители юнгианской аналитической психологии. С их точки зрения, инициация есть не что иное, как переход индивида из одного статуса в другой, в частности включение в некоторый замкнутый круг лиц (в число полноправных членов племени, в мужской союз, эзотерический культ, круг жрецов, шаманов и т. п.) и обряд, оформляющий этот переход; обряды или ритуалы инициации также называются переходными или посвятительными. Здесь делается акцент на двух сторонах одного явления – на внутреннем содержании и внешней форме проявления.

С точки зрения содержания, то есть в психологическом смысле, инициация возникает тогда, когда человек осмеливается действовать вопреки природным инстинктам и открывает в себе возможность движения в направлении к сознанию. Сложность обрядовых церемоний предполагает переключение психической энергии от рутинных занятий на новое и необычное дело. С инициируемым происходит онтологическое изменение, что позднее находит свое выражение в осознанной перемене внешнего статуса. Но самое главное, что в процессе инициации человек приобщается не к знанию, а к тайне.

Эта причастность к тайне указывает на нуминозный³ аспект явления инициации. Замечено, что обряд инициации – это всегда «таинство», «мистерия», сопровождаемые многочисленными религиозно-мистическими атрибутами и строжайшим сохранением тайны. Совокупность обрядов и устных наставлений имеет своей целью радикальное изменение религиозного и социального статуса посвящаемого. В терминах философских посвящение равнозначно онтологическому изменению экзистенциального состояния. К концу испытаний неофит обретает совершенно другое существование, чем до посвящения, он становится другим: посвящение вводит неофита одновременно и в человеческое общество, и в мир духовных ценностей, мир сакрального.

Типы инициаций по содержанию

Традиционно инициации разделяют на три категории, или типа. Первый включает коллективные обряды, знаменующие переход от детства или юношества к взрослому возрасту и обязательные для всех членов общества. В этнографической литературе эти обряды рассматриваются как обряды, связанные с возрастом половой зрелости», «племенные посвящения» или «возрастные посвящения». Другие посвящения отличаются от названых тем, что они не обязательны для всех членов общины и по большей части производятся индивидуально или в очень узких группах. Ученые предполагают, что инициации по случаю зрелости были введены в более древние времена, чем посвящения в тайные союзы: они получили более широкое распространение и отмечаются на самых архаических уровнях развития культуры.

Вторая категория посвящений включает все виды обрядов вступления в тайное общество, в союз или братство. Эти тайные общества предназначены для людей одного пола и очень ревниво охраняют свои секреты. Большинство братств объединяют мужчин и составляют мужские союзы, но существуют и женские тайные общества. На уровне первобытных культур общества, приемлемые для обоих полов, крайне редки.

Наконец, третья категория посвящения подтверждает мистическое призвание, которое на уровне первобытных религий представляет собой призвание колдуна – знахаря и шамана. Те, кто проходит через испытания этой третьей категории посвящения, предназначены для участия в религиозном переживании более сильном, чем то, которое выпадает на долю остальным членам общины. Шаманом или колдуном можно стать как по личному желанию, приобщившись к сверхъестественным силам, так и по призванию, то есть когда человека вынуждают стать шаманом «Сверхъестественные Существа».

Между всеми категориями посвящения, как уже было сказано, существует структурное единство, и в этом все они схожи. Наиболее существенное различие кроется не в структуре, а в том, что посвящение первого типа обязаны проходить все подростки, в то время как остальные доступны лишь определенному кругу взрослых.

Это очень важное различие: если для подростков и молодых людей в традиционном обществе заготовлены схемы перехода (в виде обрядов инициации) из одной жизненной стадии в другую, то для зрелых людей, которые готовятся перешагнуть порог старости, возрастные обряды либо не предусмотрены, либо они есть, но в моем распоряжении нет этнографических материалов, чтобы в этом убедиться. Зато специализированные инициации, которые подробно описаны этнографами, скорее, предназначены для представителей старшего поколения, но не для коллективного, а индивидуального прохождения.

Можно предположить, что переход в стадию старости мог совпадать с переходом «в смерть» ввиду недолгого срока жизни представителей традиционных обществ. Те же старики, кто доживал до глубокой старости, подвергались уже не возрастной общепринятой инициации, а индивидуальной специализированной, так как само умение дожить до старости в трудных условиях само за себя говорило о том, что человек, в отличие от своих соплеменников, пользуется более эффективными стратегиями, чем и превосходит их. Таким образом, эти люди становились для племени наставниками, носителями общезначимого социального опыта, что выражалось в присвоении им соответствующего статуса, закрепляемого обрядом.

Структура инициации

Специальное исследование структуре инициаций посвятил бельгийский этнограф Арнольд ван Геннеп (1873—1957). Это ученый, который сделал для этнографии то же, что В. Я. Пропп для литературоведения: последний обнаружил структуру сказки, а первый – структуру обряда инициации.

Согласно подходу А. ван Геннепа, отдельная культурная система не сопоставима с другой в целом, но факты, элементы поддаются формальному анализу и классификации. В монографии «Обряды перехода» (1908) он подчинил определенной схеме большое количество сведений из жизни самых различных народов. Сущность многочисленных обрядов перехода заключается в том, что человек в течение жизни проходит ряд этапов, переходя из одного состояния в другое. И последовательность этих переходов существует во всех обществах, независимо от разнообразия традиций. В структуре инициаций А. ван Геннепом выделяется три стадии:

 
– сепаративная, состоящая в откреплении личности от группы, в которую она входила раньше;
– лиминальная, или стадия «нахождения на грани»;
– восстановительная (реинтегративная).
 

Смена социального или иного статуса, составляющая основную цель инициационных испытаний, предполагает «выход» из прежнего состояния, отказ от культурных функций, разрушение социальной роли. До А. ван Геннепа никто из исследователей не обращал внимания на промежуточную стадию, имеющую огромное значение.

Если мы вспомним то, что выше говорилось о сказке, то легко заметить, что структура инициации запечатлена в странствиях сказочного героя или героини, когда он/она отправляется туда – не знаю куда, покидая дом, родных и не имея ни плана, ни стратегий. Когда героиня сказок прыгает в колодец за веретеном или, изгнанная мачехой, отправляется на санях в зимний лес, чаще всего в ее сознании это равносильно тому, что она идет на верную гибель. Однако в сказках это смертельное испытание героиня проходит с честью и возвращается назад в новом статусе. Но о сказках чуть позже.

Феноменология посвящения

Сценарии инициации различны в различных культурах, на разных этапах развития общества, однако некоторые общие моменты есть. Наиболее распространенный сценарий инициации – символическая смерть посвящаемого и его последующее возрождение в новом качестве, что находит отражение в присвоении ему нового или дополнительного имени. Во многих случаях инициации сопровождаются сложными психологическими и физическими, подчас весьма мучительными, испытаниями (пост, испытание бессонницей, хирургические операции, например, обрезание или подрезание, и т. п.). По окончании инициаций проводятся очистительные обряды (омовение, окропление водой, иногда кровью, окуривание дымом). Как правило, вновь посвященный получает определенные знаки отличия (в традиционных культурах это могут быть шрамы на теле или татуировка), подчеркивающие социальную грань между инициированными и неинициированными. Все инициационные ритуалы выполняют функцию психологических механизмов, способствующих овладению неофитом новой социальной ролью.

Церемония повсюду начинается так же, как и в сюжете волшебной сказки, – с того, что неофита забирают из семьи и уводят в глушь леса. Уже в этом присутствует символ смерти: лес, мрак символизируют потусторонность, ад, иной мир. Содержание ритуалов различается в зависимости от традиций. Так, по словам Мирчи Элиаде, изучавшего инициации как мифолог и историк религии, у некоторых народов считается, что за кандидатами в посвящение приходит тигр и уносит их на спине в джунгли: зверь олицетворяет мифического Предка, хозяина посвящения, который отправляет юношей в ад. У других народов бытует поверье, что неофит поглощается чудовищем, в брюхе которого царит космическая ночь – зачаточный мир как в плане космическом, так и в плане человеческой жизни. Во многих районах в глухих джунглях возводят специальную хижину для посвящения. В ней юные кандидаты проходят часть испытаний и обучаются секретным традициям племени. Таким образом, посвятительная хижина символизирует утробу матери. Главное на этом этапе – физическое отделение от родителей, от теплого домашнего очага – от всего того, с чем очень тяжело расстаться добровольно.

Далее следует этап смерти. Смерть неофита означает возврат в эмбриональное состояние в смысле не только физиологическом, но и космологическом; зародышное состояние равноценно временному возврату к состоянию доформенному, докосмическому. Феноменология также очень разнообразна в зависимости от местных обычаев. По свидетельству М. Элиаде, у некоторых народов кандидатов кладут в свежевырытые могилы, или закапывают в землю, или заваливают сухими ветвями. Юноши лежат недвижимо, подобно мертвым. Иногда их натирают белым порошком, чтобы сделать похожими на привидения. Неофиты, впрочем, и имитируют поведение привидений: они не дотрагиваются до пищи руками, а хватают ее непосредственно зубами – считается, что именно таким образом едят души умерших. Нанесение увечий (вырывание зубов, отрубание пальцев и т. п.) также заряжено символикой смерти. Кроме специфических операций, таких как обрезание, субинцизия и нанесение увечий, существуют и другие внешние знаки смерти и воскрешения: татуировка, скарификация и т. д. В контексте посвящения смерть несет потерю детской зависимости.

Неразрывно связана со смертью стадия возрождения. Символика мистического возрождения также предстает в самых разнообразных формах. Кандидаты получают новые имена, которые становятся их настоящими именами. У некоторых племен считается, что после посвящения молодые люди начисто забывают всю свою прежнюю жизнь. Сразу же после посвящения их кормят, как маленьких детей, водят за руку и обучают, как нужно себя вести.

Неотделима от предыдущих стадий стадия обучения. Обычно, пока юноши и девушки содержатся в глубине джунглей, их обучают не только практическим навыкам, свойственным взрослым людям, но и новому языку или, по крайней мере, новым секретным словам, которые ведомы только посвященным. В духовном смысле смерть и возрождение означают преодоление мирского, неосвященного состояния, духовной слепоты. Таинство посвящения приоткрывает перед неофитом истинные измерения бытия, вводя его в мир священного и обязывая взять на себя ответственность быть человеком.

Обязательно во время инициации присутствует испытание. Опять-таки, можно перечислять бесконечное количество форм испытания, заготовленного обществом для неофита: изоляция, запрет видеть солнечный свет, ступать на землю и т. п. Смысл испытания – перестать опираться на внешние ресурсы, а обратиться к внутренним, своим собственным, до сей поры неведомым.

Наконец, в любом ритуале посвящения есть стадия возвращения. Это праздник для всего племени, неофита чествуют как победителя, прошедшего испытание и ставшего взрослым, самостоятельным, знающим – то есть посвященным.

А теперь сравним феноменологию посвящения с тем, что происходит в сказке. «Непосвященного» героя (или героиню) из дому увозит из дому от матери чаще всего в лес отправитель (обязательно мужчина, как и в реальных обрядах). Герой (героиня) попадает в «иное царство», где встречает дарителя (в обрядах – наставника). Даритель дает испытание, сопряженное с околосмертным опытом, в результате чего герой трансформируется, приобретает магическую силу (помощника). Он возвращается другим человеком, «посвященным». После этого герой или героиня могут вступать в брак, так что сказка зачастую кончается свадьбой (с царевной или царевичем). Символика посвятительных обрядов и сказок во многом настолько схожа, что рассказ о некоторых обрядах сам напоминает сказку.

Патронирование неофита

Во время обрядов инициации необходимым лицом является наставник – человек старшего поколения, выступающий, с одной стороны, как представитель общества, заинтересованного в посвящении членов племени, с другой – как посредник между людьми и высшими силами. На этой функции наставника – посредничество между природой и культурой – настаивает М. Элиаде. Он считает, что, по мысли первобытного человека – человека создают; сам, в одиночку, он «сделать себя» не может. Его «делают» старики, духовные наставники, но пользуются они при этом тем, что было им открыто в Начале Времен Сверхъестественными Существами, представителями которых, часто даже их инкарнацией, они являются. Чтобы стать подлинным человеком, необходимо походить на мифическую модель, и его создают вновь по образцовому трансчеловеческому канону.

Поскольку в психическом плане инициация подразумевает отмирание менее адекватных и неактуальных условий жизни и возрождение обновленных и более соответствующих новому статусу инициируемого, то неофит сталкивается с трансформацией, изменением, поэтому сами ритуалы так таинственно-пугающи. К. Юнг главное назначение наставника видит в том, чтобы взять под контроль состояние неофита, когда у него в связи с трансформацией состояния происходит временная утрата эго: «Обряд инициации предполагает жертву, и именно она является главным источником страдания. Для его облегчения предусматривается некое переходное состояние, соответствующее временной утрате эго. В соответствии с этим инициируемый сопровождается или патронируется кем-то, например, священнослужителем или наставником (шаманом), мана-личностью, способным взять на себя проектируемый перенос того, чем предстоит стать инициируемому. Отношения между инициируемым и инициатором носят глубоко символический характер. В психической жизни индивида инициация занимает важное место, и внешние церемонии соответствуют психологическому образцу изменения и роста. Ритуалы или обряды попросту оберегают человека и общество от дезинтеграции, в особенности когда в них происходят глубокие внутренние и всеобъемлющие изменения»⁴.

В волшебных сказках наставник – необходимый персонаж инициатического сюжета. Согласно семиперсонажной классификации В. Я. Проппа, наставник называется дарителем, потому что он дарит герою или героине волшебное средство, помогающее успешно пройти смертельные испытания, и награждает героев или карает лжегероев. В сказке наставниками являются либо волшебные существа (корова в «Крошечке Хаврошечке», Мороз в «Морозко», госпожа Метелица в одноименной сказке братьев Гримм, фея в «Золушке» Ш. Перро и т. п.), либо старичок или старушка – то есть представители старшего поколения, наделенные магической силой.

Женская инициация: стать Женщиной | apsara-journal.ru

Во всех древних сообществах женская инициация была важнейшей частью жизни женщины, когда искусство женственности передавалось молодым девушкам старшими наставницами в рамках особой сакральной традиции. При этом каждая была должна пройти ряд посвящений, получая на каждой ступени доступ ко все более глубоким уровням женственности. Увы, в современном мире эти традиции были практически утрачены, и многие женщины вынуждены сегодня учиться на своих страхах и боли. И все же каждая в любой момент может вернуться к своему Женскому Источнику и вновь обрести свою силу, чтобы стать Женщиной.

Что такое женская инициация?

Инициация (на латыни initiatio — «посвящение, совершение таинства») означает обряд, который знаменует переход индивидуума на новую ступень развития. При этом инициация раздвигает границы привычного мира и открывает доступ к скрытой силе, что дарит женщине новые ощущения и возможности. Каждое из посвящений раскрывает женскую силу все больше, и все глубже соединяет посвящаемую с её женской сутью. На каждом этапе женщина становится все более женственной, мудрой и притягательной. Но в то же время, каждая инициация — это всегда эмоционально трудный, болезненный переход, поскольку каждый раз женщина вынуждена разрывать оболочку уютного кокона привычного мира, чтобы сделать шаг в полную неизвестность.

Но эта боль является естественной и священной, ведь результате женщина получает нечто такое, что без этой боли осталось бы для неё неведомым. Инициация — это в каком-то смысле всегда соприкосновение со смертью. Посвящаемая буквально умирает, как зерно, дающее жизнь молодому ростку, которому, в свою очередь, суждено стать прекрасным бутоном, а затем распуститься в благоухающий цветок. Возродившись и освоившись в новом пространстве после непростого перехода, женщина получает обновление и доступ ко все более глубоким уровням энергии. В древнем мире инициируемых всегда направляли мудрые наставницы, которые прошли весь этот процесс сами. Они объясняли и учили, подбадривали и поддерживали, ведь от того, насколько благополучно девочка-девушка проходит этапы женского взросления, зависит, насколько она сможет обрести свою женскую силу и всего своего рода. К сожалению, в современном обществе нет понимания важности этих женских процессов, и девушкам часто приходится взрослеть и становится настоящими женщинами вслепую, путём проб и ошибок.

Для реальной инициации важен не внешний, а внутренний переход из одной стадии в другую. Первый секс, выход замуж и роды — лишь внешняя атрибутика, а в душе многие из этих женщин остаются «вечными девочками», которые ведут себя так и в 30, в 40, а многие и в 60. Вы можете увидеть среди своих знакомых и «бессердечных железных леди», стиль поведения которых в жизни во многом похож на мужской. Очень жаль, ведь от того, насколько женственной была мать девочки, зависит женская судьба дочери, а потом – ее собственной дочери и т. д. Получается такая вот матрешка, уходящая корнями в далекое прошлое и устремленная в будущее. Поэтому каждой женщине в своей жизни крайне важно осуществить внутренний переход от состояния девочки к состоянию взрослой женщины. Женщина — это всегда внутреннее состояние.

Девочка: посвящение в природу женщины

Это самое первое посвящение в женственность, которое происходит в неосознанном возрасте, ведь девочка рождается бесполым существом, не осознающим своей женской природы. Важно, чтобы родители были рады девочке, даже если они мечтали о мальчике. Это время наблюдения за мамой и повторение за ней внешних женских ритуалов, вхождение в мир красивых платьев и ухода за женским телом. Ведь, если мама красивая и женственная, девочка хочет быть такой же. Это время сказок о женственности, женской силе и тайнах, которые закладывают в девочке будущие жизненные сценарии. Это период маленького домашнего волшебства, когда при уборке мы «убираем негативную энергию и очищаем место для всего свежего и нового», когда при готовке мы «вкладываем любовь» в салат и пироги, а при глажке «разглаживаем жизненный путь».

Что касается сказок, то в роли воспитывающих здоровую женственность прекрасно подойдут «Василиса Премудрая», «Крошечка-Хаврошечка», «Морозко», «Госпожа Метелица», былины «Про прекрасную Василису Микулишну», древнегреческий миф о Психее и легенды о разных испостасях богинь. Сказки должны подбираться мамой очень тщательно, ведь от того, что ей будет рассказано девочке о женственности в этот период, в большой степени будет зависеть ее дальнейшая судьба! И ни в коем случае не стоит показывать девочке голливудские зомбирующие мультики, ну разве что «Храбрую Сердцем» и «Моана». Лучше всего старые советские мультфильмы наподобие «Василисы Микулишны», «Снежной Королевы» о сильной девочке Герде, «Царевна Лягушка», «Сказка о Царе Салтане» о мудрых женщинах, умеющих жить в двух мирах — земном и тонком. Прекрасно подойдут и индийские мультики про богов, где мужские боги всегда уважительны со своими супругами-богинями, а те глубоко женственны. Все эти мультфильмы закладывают основу здоровых семейных ценностей.

В этот период закладывается и здорое отношение к женскому телу. Если мама любит себя и свою природу, так же к себе будет относиться и девочка. Это время познания своего тела, и нет ничего хуже странного отношения взрослых, одёргивающих девочку при попытках исследовать своё тело. Это может заблокировать сексуальную чакру будущей женщины и привить ей стыд и вину за свою телесность. Лучше рассказывать девочке о том, как хорошо и почётно быть женщиной. Если глубинные знания о женственности дочке не передаются, то дальнейшего гармоничного слияния женской природой у неё не происходит, не познаётся все богатство и разнообразие женских ипостасей, а связь с родовыми корнями и архетипами женственности остаётся очень слабой. На этом этапе застревают многие современные женщины. Если эта инициация пройдена девочкой неблагополучно, она всю жизнь будет бороться со своей природой, омужествляться и не сможет пройти последующие ступени женской инициации.

Вы узнали в чем-то из перечисленного свою историю? Не отчаивайтесь. Сказки из «Бегущей с волками» Клариссы Пинколы Эстес для взрослых женщин с повреждёнными инстинктами — одно из лучших средств исцеления женской души для тех, кто не слышал позитивных рассказов о женственности в детстве. Прекрасно подходят и медитации и молитвы выбранной любимой богине как совершенному для данной женщины архетипу женственности. В этом случае именно она становится для посвящаемой обучающей Матерью и мудрой наставницей в ее дальнейшей женской жизни.

Девушка: инициация в сексуальность

Эта инициация знаменует отделение от защитной энергии матери и создание своего энергетического кокона женственности. В древних сообществах с наступлением первых месячных девушка должна была определенный период находиться высоко от земли и не показываться на солнце. Эти табу имели глубокий смысл — во-первых, посвящаемая должна была настроиться на лунный цикл, а, во-вторых, отделиться от материнского начала, символизируемого землёй. Таким временным запретом воспитывалось осознание девушкой своей женской силы и начальное отделение от энергии матери. Инициируемая понимала, что её женская сущность состоит из двух начал — материнской и истинно женственной. Поэтому они первоначально разделялись, чтобы девушка могла осознать разницу, а потом соединялись, но уже разграничивались в сознании инициируемой.

Этот выход из-под материнского эгрегора крайне важен и в случае «хорошей доброй матери», и в случае «плохой матери-мачехи». Слишком опекающая мать стремится держать свою «дочу» под защитным крылышком, неосознанно закрепляя её в роли «девочки», а потому и не даёт ей развить свою собственную женственность. Ревнивая же мать-конкурентка буквально запрещает девушке становиться женщиной на энергетическом уровне. Мать-соперница подавляет сексуальную энергетику дочери тем, что всеми силами демонстрирует свою сексуальную конкурентоспособность на фоне незрелой девочки. Тем самым она закладывает в ней страх соперничества со «взрослыми» женщинами, а также убеждение, что «лучше оставаться девочкой, чтобы взрослые самки не съели». Но это все равно происходит — и в случае «хорошей», и «плохой» матери девушка буквально становится энергетической батарейкой, питающей материнское энергетическое поле. И это настоящая беда нашего времени, когда старшее поколение буквально схлопывает последующее и пожирает его вместо того, чтобы мудро помочь инициироваться, передать все необходимые для женщины знания, благословить на счастливую женскую жизнь и отпустить.

Именно из-за неблагополучного прохождения этой инициации у современных женщин возникает множество проблем в личной жизни — вторжение родителей в личные границы дочери и её семьи, созависимые отношения с мужем и сексуальная незрелость. Ведь, если мать не инициирована, то из-за запрета быть женщиной дочь не может развить свою сексуальную чакру. В этом случае может быть несколько вариантов асексуального поведения. Первый — дочь подчиняется и до конца жизни играет роль «Вечной девочки» и «Милой дурочки». Когда она молоденькая, делать это ей довольно просто, поскольку все продолжают ей восхищаться. Но с тридцати пяти-сорока внешность начинает меняться, даже несмотря на усилия косметологов — в итоге такая «девочка» с неразвитой женственностью начинает конкурировать с молоденькими девушками на их поле не в свою пользу. Вместо естественного цикла «девочка-девушка-женщина» она проходит стадии «девочка-девочка-старуха» со всеми последствиями, которые не могут не ввергать женщину в отчаяние.

Второй вариант — изоляция себя от отношений с мужчинами и уход в работу («Синий чулок», «Железная леди»), религию («Монашка»), заботу о других («Добрая тётушка», постепенно становящаяся «Бабушкой»). И, третий вариант — бунт и выбор противоположного по отношению к матери сценария с бурной сексуальной жизнью и сменой партнеров, но неспособности при этом строить близкие отношения с мужчинами, поскольку они держатся на ярко выпяченной сексуальности. Часто эти девушки становятся инфантильными «барби»-содержанками, живущими по принципу «я расчудесная прынцесса, ты должен обеспечить мне все условия». При этом женщина ждёт, что мужчина будет выполнять для неё роль дающей мамы (или папы). А ведь вместо этого она может раскрыть в себе женственность и обрести женские качества — возможность отдавать и отдаваться, греть и греться, заботиться и принимать (вот почему в детстве вредны сказки, где «мертвая» женщина лежит и ждёт, когда придёт принц, и всё за неё сделает). Взрослая женщина присваивает себе право быть конкурентоспособной и принимает в отношениях с мужчинами свои личные потребности. Она начинает видеть в мужчине не «доброго заботливого героя», который махом решит все проблемы, а ищущего, уязвимого и ошибающегося человека — такого же, как она, равного ей. Инициированная на этой стадии, она «умирает» как девочка и рождается как женщина, раскрывает свою сексуальную энергию и осознаёт глубину своего значения в отношениях с мужчинами.

Энергетическое отделение от матери, если та отпускать от себя дочь не желает и не благословляет — процесс сложный и болезненный, но возможный. Помогает при этом чтение Псалтыря Божьей Матери (минимум 40, а лучше 108 раз хотя бы по кафизме каждый день без перерыва), акафиста Анастасии Узорешительницы. Это могут быть и мощно удаляющие родственные кармические связи мантры Гурудеву Датте, а также наиболее близкой богине. При этом перед чтением надо обязательно просить, что ты хочешь, а после прочтения — благодарить. Процесс отчитки может быть довольно болезненным, а иногда и жёстким, и занять не менее двух лет, но все же он стоит того, чтобы выйти из материнского поля, разорвать в себе связь с детскими энергиями и стать Женщиной, которая способна построить счастливые отношения.

Женщина: посвящение в супружество

На этой ступени происходит посвящение в более глубокие женские энергии через отношения с мужчиной. Инициация — это замужество. Женщина получает новый статус, а с ним — больше ответственности. Вместе с тем, женщина получает больше энергии, ведь теперь ее энергетическое поле держит не только её, но и её мужчину. Свадьба — это окончательный разрыв с материнским энергетическим полем. Вмешательство родителей без согласия женщины запрещено. Женщина становится Хозяйкой, обустраивающей своё пространство. Это период реализации всех ранее пройденных женщиной уроков и посвящений. Это постижение глубины отношений через эмоциональную боль и своеобразную «смерть», поскольку в отношениях каждый раз и мужчина, и женщина в переносном смысле умирают, чтобы возрождаться обновлёнными, более глубокими и мудрыми.

Дело в том, что на этой стадии вскрываются все непроработанные личные и родовые программы, а потому в этот период возможен один из самых высоких уровней женской инициации — душевной болью. Она сопровождается и физической, и эмоциональной болью, но эти испытания имеют глубокий смысл — при переживании боли важно не потерять веры в себя как в Женщину, знание о своей женской природе и связь с ней. Пропуская боль через себя, женщина знает, что она не разрушает её, а лишь даёт познать теневые стороны души, заблокированные энергии, которые, исчерпав себя, и перейдя с минуса на плюс, придают больше сил, наполняют новой энергией и открывают новые внутренние пространства.

Важная составляющая этой стадии посвящения в женские энергии — инициация через оргазм. Он открывает совершенно новый мир энергий, внутренних пространств и Глубины, которая буквально начинает смотреть на мир через глаза женщины. Женщина через это посвящение соединяется с энергиями Богини и принимает внутреннего Бога-Мужчину. При этом во время оргазма на поверхность выходят и гармонизируются мощнейшие энергии. Женщина во время этого опыта может испытывать глубокие духовные переживания и расширение до размеров Вселенной. Очень объемно этот процесс описан в стихах талантливой поэтессы Гуд Баи:

Вдруг притяжение земное
Исчезло плавно из-под ног.
Я поняла, что всё святое
Вмиг растворилось. На порог
Ступила страсть с горячей кожей,
Шептала мне свои псалмы.
На Ангела был непохожим,
Мой гость в муаре жесткой тьмы.
Но одарив меня огнями,
Небесным блеском ясных глаз,
Он стер пространство между нами
И голос разума погас.
Сверкнула молния, мгновенно
Разрезав небо пополам.
И растворяясь во вселенной,
Я вновь пила любви бальзам…

В древних обществах девушек специально подготавливали к этому опыту, обучали сакральным ритуалам, молитвам для обретения женской силы в процессе этого опыта, рассказывали об искусстве общения с мужчиной и секретах семейного счастья. В современном мире эти знания, по большей части утеряны или искажены, но, сколько бы вам ни было лет — 30, 40, или даже 50, начинайте готовить себя к супружеству, изучайте практики сексуальной близости и укрепления семьи.

Мать: инициация в материнство

Посвящение в более глубокие энергии женственности происходит с рождением ребёнка. При этом женщина соединяется с энергиями Вселенской Матери невероятной глубины и мощи. С помощью этой энергии женщина может творить чудеса. Если до этого она являлась Ворожеей, то после родов она — Ведьма (Ведающая Мать). В ее жизнь приходит огромная сила, мудрость и интуитивные знания, ведь процесс родов — это соприкосновение с таинством рождения и одновременно познание всей мощи «оборотной стороны медали». Женщина соединяется с первозданной энергией Жизни-Смерти-Жизни. Энергия Вселенской Матери — очень мощная, и теперь энергетическое поле правильно прошедшей эту инициацию женщины распространяется не только на неё, её мужа, но и на ребёнка.

Причём самые мощные энергии проявляются в течение нескольких недель после родов, когда благословения или проклятия женщины могут быть самыми сильными. Потому в этот период женщине лучше всего отключиться от внешнего мира и посвятить это время формированию хорошей судьбы у своего ребёнка.

В процессе родов женщина познаёт, что её лоно — источник не только величайшего наслаждения, но и величайшей боли. Но именно это раскрывает в ней новые глубины чувственности и сексуальности. Жаль, что в наше время многие женщины становятся матерями слишком рано и их к этому не готовят мудрые наставницы. Ведь, если эта инициация пройдена правильно, из родов женщина выходит красивее, женственнее и… могущественнее.

Мудрая Женщина: инициация в наставничество

Задача Женщины на этом этапе — передать своё знание последующим поколениям. При этом кто-то из таких Женщин может быть целительницей и разбираться в травах, кто-то — лечить душу заговорами, мантрами и молитвами или словом, кто-то может быть акушеркой, другие — инициировать в женские энергии через образы искусства — картины, статуэтки, амулеты, украшения, поэзию, писательство, танцы. Кстати, на Востоке лучшими исполнительницами танца живота считаются женщины в возрасте, которым есть что сказать. То же касается и исполнительниц фламенко в Испании. Но, независимо от формы передачи своих знаний, эти Женщины являются Каналами Великой Матери в этот мир. Каждая из них является Служительницей Богини в этом мире для передачи женственности, женской силы и красоты. Наполнившись энергией процветания и женственности, задача такой Женщины — передать дальше энергию счастья и наполнить ей как можно больше готовых сосудов.

Передвая полученное от других знание, Женщина выходит на новые уровни энергии, более высокие. Именно поэтому с древних времён считалось, что наставницей может быть только женщина, которая прошла все основные уровни женственности, укоренилась в своём теле и развила нижние чакры. Высокие уровни энергии могут увести женщину из тела, а потому ей важно выполнить «базовую» женскую программу и только затем реализовываться в наставничестве. Кроме того, высокие энергии без прохождения основных могут закрыть путь к личному счастью, именно поэтому важно сначала реализоваться как женщина и мать.

Существует стереотип, что наставница, целительница  — это непривлекательная «бабка». Однако многие из этих «мудрых старых» женщин — озорницы с горящим взглядом и гибким телом, которые очень притягательны как для мужчин, так и для женщин. Такая Женщина живёт одновременно в двух мирах — тонком и земном. Ее ведёт Богиня, Высшая Сила, которая защищает её и помогает, наполняет особой силой и привлекательностью. После передачи своих знаний соединение такой Женщины с Великой Матерью и раскрытие изначальной женской сути происходит настолько, что наставнице уже не хочется об этом говорить. Она лишь глубоко чувствует это Знание, и с такими людьми просто хорошо рядом. При этом они излучают в этот мир удивительную Гармонию…

Женщина — это богиня, или как примирить в себе куртизанку и домохозяйку — здесь.
____________________
© apsara-journal.ru
Картины: Уджвала Ниламани

Инициация в женственность

Рошель Уоллес рассказывает историю настоящего обряда посвящения, который она и другие члены Женской группы ложи Сваха организовали для 17-летней подруги. Ложа Сваха — это эклектичное, неструктурированное духовное сообщество, которое исследует способы расширения возможностей человека на благо планеты. Она и другие члены группы особенно заинтересованы в проведении ритуалов и церемоний для женщин за пределами Ложи Сваха. С ней можно связаться по адресу 818 25th St., Anacortes, WA 9.8221. (206) 293-6141.

НА ПЕРЕКРЕСТОКЕ десять женщин Ложи Сваха собираются под звездным небом. Мы стоим в церемониальных одеждах, каждая украшена уникальными символами нашего личного путешествия по спиральному танцу жизни. Мы подготовились к этому женскому обряду посвящения и ждем, настороженные и ожидающие. Сигнал придет от Джуди, чья 17-летняя студентка по обмену из Скандинавии Метте попросила нас об инициации, обряде посвящения в женщину.

Церемонии не новы для нас: мы включили ритуал в нашу женскую группу, чтобы отпраздновать коллективные и личные переходы и трансформации. Но этот особенный: я вижу это по лицам моих сестер. Это обряд посвящения не только для нашей коллективной дочери, но и для нас самих и, каким-то необъяснимым образом, для женщин мира. Это посвящение, которого мы жаждем в прошлом: это исцеление глубокой коллективной раны, которая требует бальзама.

Я думаю о другом способе восприятия времени, способе, который не линейный, а круговой. То, что мы делаем сегодня вечером, может освободить нас от беспокойства прошлого, двигая бессознательное так, как мы никогда не узнаем. Но мы знаем, что церемония исцеляет и придает нам силы, и теперь мы готовы.

Некоторые из нас нервно хихикают в предвкушении: вы можете поверить, что мы это делаем? Да, я могу в это поверить, мы киваем друг другу, понимая, каким безумием это может показаться некоторым, но в глубине души понимая, насколько это разумно. Начинается тихий барабанный бой, та-да, та-да, приглушенное биение сердца вселенной, и мы начинаем напев, который один из нас написал для этого обряда:

Мы приносим нашу дочь
Мы приносим нашу дочь
Наш женский путь
Наш женский образ

Медленно мы идем по сельской дороге к дому Джуди, представляя, как барабанный бой и пение незаметно проскальзывают в бессознательное Метте, прежде чем она заметит наше присутствие. Вскоре мы у дверей; Входят Джуди, как символическая мать Метте, и Джудит и Линда, ее служанки на этот вечер. Напевая, они идут к ее комнате. Она сидит на своей кровати, и ее голубые глаза широко раскрыты; она знала только, что церемония состоится в течение последних двух дней. Ее глаза говорят трем женщинам, что теперь она задается вопросом, во что она ввязалась. Но это не тихоня, а эта молодая женщина издалека. Джуди спрашивает: «Метте, ты готова принять свою женственность?» Метте отвечает: «Да».

Церемониальное одеяло обернуто вокруг ее плеч, красные ромбы на серой шерсти представляют собой красный цвет менструаций, красный цвет крови Матери, красный цвет страсти. Линда и Джудит уводят ее из комнаты; они будут рядом с ней весь вечер, как помощницы, как сестры, как повивальные бабки. Четверо присоединяются к нам у двери, продолжая петь, и мы начинаем плавный подъем в гору. Я вспоминаю индейскую традицию молиться так, как будто от этого зависит жизнь («Потому что делает », — сказал мне один шаман племени индейцев), молиться во имя более широкой общины. Вот наша дочь, и мы знаем вес того, что делаем. Дорогая Метте, мы делаем это для тебя, для себя, для мира, думаю я, когда пою. Мы совершаем этот священный поступок, чтобы вы, чтобы мы, чтобы все люди могли жить.

Мы забираемся в фургон, образуя аккуратный круг с Метте посередине, и распеваем наш путь по дороге примерно в миле от сторожки. Оставив внешний мир позади, мы снимаем обувь и входим в это особое, священное место, которое так нежно держало нас и лелеяло нас последние несколько лет. Сегодня вечером комната наполнена ароматом священных трав нашей земли, жгучим шалфеем и кедром. Вотивы дарят своим теплым светом грубые деревянные стены, а ветви цветущей сакуры образуют многообещающий кружевной балдахин у входа. Двигаясь в привычном кругу, мы вдыхаем красоту комнаты и друг друга и улыбаемся.

Джуди выходит в центр, чтобы открыть церемонию благословением, заявлением о наших священных намерениях. Хотя мы часто переплетаем мужское и женское начало, сегодня вечером она взывает к женским силам четырех направлений: неба, земли и луны. Она поджигает немного шалфея внутри большой морской раковины — или пытается — и мы хихикаем, когда он гаснет; Зажечь шалфей и держать его зажженным стало постоянной шуткой: у кого на этот раз есть волшебное прикосновение? Но в конце концов он загорается, затем тлеет, когда она задувает пламя. Дым, дыхание Великого Духа, дыхание жизни, поднимается, как будто это действительно дух. Медленно она ходит по кругу со скорлупой шалфея и большим пером, пачкая каждую женщину. Мудрец земли, птица воздуха, угли огня, раковина воды: стихии присоединяются к нам. Некоторые из нас просто вдыхают дым, другие осторожно обдувают им свое тело в этом древнем ритуале очищения. Мы чувствуем, что начинаем переходить на более глубокий уровень реальности. В этой эклектичной группе женщин мы легко смешиваем традиции: индейцы, богини, христианство и многое другое. К настоящему времени мы редко удивляемся тому, насколько хорошо они работают вместе. Но сегодняшние ритуалы были выбраны с учетом Метте; некоторые мы создали специально для нее; другие развивались по мере роста нашего опыта. Мы проделали интеллектуальную работу, подробно подготовив вечер, всегда стараясь сделать его позитивным, но сложным опытом для этой молодой женщины, которую мы начинаем узнавать и любить. Но мне интересно, как она воспримет эти действия; Можем ли мы непреднамеренно обидеть ее? Напугать ее? Джуди подготовила ее, как могла, поделившись некоторыми вещами, которые мы делаем, но теперь пришло время отпустить ситуацию и просто делать это с такой большой любовью, какую мы только можем найти.

Мы садимся на пол и начинаем серию культурно и религиозно разнообразных песнопений и песен, продолжая наше углубление, аккомпанируя себе барабанами, трещотками, колокольчиками и бубнами. Мы поем каждое заклинание в течение нескольких минут, стремясь к семиминутной продолжительности, когда неокортекс мозга расслабляется и начинаются первичные связи. Я слышу, как голоса становятся глубже и набирают силу, когда наши древние части начинают шевелиться. Теперь звук исходит из солнечного сплетения, живота, а не горла. Мы поем душой; мы поем женщин Матери-Земли; мы поем женщин власти и силы.

Мудрая женщина, женщина мудрая
Угли горят в твоих глазах
Мудрая женщина, женщина мудрая
Угли горят в древних глазах.

Когда пение стихает, Джуди задает Метте вступительные вопросы: «Как женщина, что ты хочешь получить от этого мира? Как женщина, что ты внесешь в него?» Она подготовила ответ, который говорит от всего сердца, и он глубоко трогает нас. Мы отвечаем «аминь», «хо», «будь благословен», «да будет так всегда». Линда просит у Метте подарок, и она учит нас колыбельной на датском языке. Внезапно меня поражает парадокс: мы рождаем эту женщину, рождаем ее из детства в женственность. И она предоставила песню рождения.

Я вспоминаю прекрасную историю, рассказанную мужем Линды Риком о неожиданно быстром рождении их младшего сына дома: он рассказал о том, как трехлетний Коди обезумел от криков боли Линды, пока Рик не сказал: «Коди, нет никакой нужно волноваться Мама поет Джесси в мир!» И Коди был доволен и умиротворен. Это были роды, которые разделила наша женская группа, потому что мы последовали за машиной скорой помощи в родильный центр, чтобы поприветствовать Джесси, которой всего несколько минут, и держали Линду на руках, пока акушерка ухаживала за ней.

Я смотрю по кругу на лица этих милых женщин, вспоминая бесчисленные рождения, смерти и возрождения, которые мы разделили: рождение детей, рождение самих себя; смерть одной из наших сестер, смерть нас самих; возрождение Самости. Грань между буквальной и символической смертью и рождением стирается. Где, интересно, та четкая граница между буквальным и символическим, в которой я был так уверен не так уж много лет назад? В этом царстве более глубокой реальности она вообще существует? Теперь я ни в чем так не уверен, кроме тайны, благодати и того факта, что мы действительно церемониальные существа, местные существа, легендарные существа.

Голос Линды возвращает меня к церемонии. «Мы хотим, чтобы Метте вошла в женственность с мечтами», — говорит она. «О чем мы мечтаем о ней?» Она приглашает Метте в центр круга, пока мы устраиваемся рядом с ней. Линда использует свой дар рассказчика, чтобы вести нас в медитативном путешествии; достигнув нашего внутреннего предназначения, мы позволяем образам подняться из бессознательного, чтобы рассказать нам о наших мечтах о Метте. Закончив, мы не разговариваем, а тихо поем, а Кэрол и Сью уходят готовить парилку.

Мы женщины, которые мечтают
Мы женщины, которые смеют
Мы женщины, которые действуют
Мы женщины, которые заботятся

Через десять минут мы идем по извилистой тропинке, частично освещенной свечами, вниз по склону через ели, босыми ногами по сырой, прохладной земле. «Глаза на ступнях! Глаза на ступнях!» Я помню, что слышал об этом от знаменитой ритуалистки Элизабет Когберн. Как мои ноги могут видеть, когда я позволяю им!

Пылающий огонь, нагревающий скалы, потрескивает и танцует. В флигеле, освещенном свечами, холодно, и мы дрожим от тишины, складывая одежду и заворачиваясь в полотенца. Служанки Метте берут ее одежду и аккуратно складывают ее, бережно укладывая в корзину. Они оборачивают ее церемониальным покрывалом, словно матери, нежно пеленающие свое дитя. Мы начинаем идти к парильне, а Метте устроилась в середине очереди. Трава холодная и мокрая; огонь освещает одеяла, покрывающие низкий купол парилки. Пораженная разнообразием узоров на одеялах, которые мы принесли, чтобы сохранить тепло в домике, я понимаю, что они такие же разные, как и мы: возраст, религия, прошлый опыт, карьера, семья, убеждения — мы все такие разные. . Тем не менее, как одеяла, мы собираемся вместе, чтобы создать святое место смысла, жизни, сплетения наших жизней вместе, как некий лоскутный гобелен, который согревает всех нас.

Мы собираемся перед восточным входом в парильню, где я как можно кратче объясняю практические аспекты парильни. Тогда я говорю: «Приготовьтесь войти в это самое женское из святых мест: утробу Матери-Земли. Здесь мы призываем духов, и духи приходят. Здесь мы очищаемся, мы умираем и возрождаемся. Здесь мы молимся , мы поем, мы растягиваемся, чтобы выдержать жару, темноту и пар. Здесь мы предлагаем нашу поддержку и наши мечты для Метте, и при этом, как мы помним, мы переосмысливаем наше собственное вступление в женственность ».

Сью делает шаг вперед, чтобы предложить воду четырем направлениям, небу и земле, выливая немного на землю, прося, чтобы она очистила нас этим особым потом. Она поднимает его в знак уважения к новолунию, идеальному символу новой женственности.

Мы входим в низкую дверь на коленях, двигаясь против часовой стрелки, что во многих культурах является женским направлением. Тусклый, земляной домик уже раскален от груды светящихся камней, которые Кэрол и Сью положили в центральное отверстие, пуп Великой Матери. Метте входит последней, ее служанки с каждой стороны. Она сидит у двери, в самом прохладном месте, хотя жарко по любым меркам, как только начинается пар. Линда опускает полотно двери и одеяло; внезапно все следы отраженного света огня исчезли. Скалы больше не светятся, и в этом чреве нашего возрождения невероятно темно. Мы собираемся сделать еще один шаг в первобытные глубины. Здесь мы возвращаемся к нашему источнику, Великой Матери, Матери-Земле.

Я проверяю у Метте, потом у всех остальных, как у них дела. Метте звучит хорошо; Я понимаю, что ее опыт посещения скандинавских саун оказался полезным. Бестелесные голоса отвечают «хорошо», «хорошо», «хорошо». Наступает переходная тишина, и я начинаю пот с молитвы: «Великий Дух, Мать-Земля, Великая Богиня, Бог-Мать/Отец, Вечная Тайна, Дух Христа, Творец, Искупитель, Вседержитель: всеми именами, всеми аспектами, мы призываем тебя, Единую Истину, быть с нами сегодня вечером. О Великий Дух, услышь наши голоса: мы говорим серьезно, мы говорим от всего сердца. Взгляни на нас, твоих дочерей. Взгляни на Метте, твою дочь, ради которой мы Молись и пой сегодня вечером. Принеси нам свою женскую силу! Помоги нам владеть ею, любить ее, делиться ею. Помоги нам быть любящими каналами для твоего духа. Мы просим об этом, о Великое Женское Лицо Бога, чтобы мы и все люди могут жить».

Кэрол поливает камни водой; он шипит и шипит, когда невидимое облако пара поднимается и движется к нам, обрушивая на нас стену жара. Мы начинаем легко, но даже в этом случае жара захватывает дух; есть стоны, когда мы приспосабливаемся к нашей амниотической жидкости. Я обретаю голос и начинаю индейское пение сумаша, призывающее духов в парильню, чувствуя, как звук вибрирует во мне и вокруг меня, когда другие присоединяются к нему. Белая женщина-бизон, женский аспект Великого Духа в традиции сиу.

Для меня эти родные звуки перекликаются со смыслом и образами; для других английские христианские гимны, черные спиричуэлс, хинди или буддийские песнопения, припевы песен 60-х говорят более осмысленно. После вступительного пения женщины периодически предлагают песни из своих духовных путешествий. Это дары, думаю я про себя, дары Великому Духу в благодарность за благословения видимые и невидимые, известные и неизвестные. Это подарки и для Метте, сделанные от всего сердца и души.

Больше невидимых танцев воды на камнях; по мере того, как становится жарко, пот начинает стекать с наших тел. Мы передаем воду для питья, предлагая ее с заботой и любовью женщине рядом с нами. Метте показывает, что с ней все в порядке; одна из наших сестер, которая плохо переносит жару, пригибается к земле, чтобы вдохнуть более прохладный воздух. Хотя мы знаем, что можем уйти в любой момент, мы все намерены остаться. У некоторых из нас был мучительно горячий пот, и мы знаем, что видения часто приходят после того момента, когда мы думаем, что больше не можем выносить жару и пар. Но намерение сегодня вечером состоит в том, чтобы мягко бросить нам вызов.

«Что мы мечтаем о Метте?» — спрашиваю я, когда вода совершает полный круг. Мы начинаем делиться, один за другим, описывая образы, которые пришли к нам, когда мы путешествовали в Ложе Сваха. Сны насыщенные, красивые, трогательные, а иногда и смешные. Это женские образы, наполненные смыслом для нас. Некоторые из нас плачут от их остроты, потому что они исходят из нашей души и говорят о том, чего мы хотим и для себя.

Мы начинаем петь: «Мы — поток, мы — отлив, мы — ткач, мы — паутина». Я не могу видеть лиц своих сестер, но их голоса говорят обо всем; Я никогда не любил их больше, чем сейчас, хотя наша любовь была сильной, а наша связь глубокой. Здесь мы сидим в этом святом месте, даже без одежды, чтобы отделить нас, отмечая наше место в спиральном путешествии. О, этот сладкий микрокосмос нашего мира! Насколько глубоко и прочно наше плетение в этой паутине жизни.

Мы поем любимую песню, которая говорит о наших надеждах и мечтах о себе, о Метте и друг о друге:

Клянусь жизнью, будь я духом
Сердцем, будь я женщиной
Глазами, будь я открытым
Руками, будь я целым

Ради жизни будь душой
Сердцем будь женщиной
Глазами будь открытым
Руками будь целым

Нашими жизнями, будь мы духом
Нашими сердцами, будь мы женщинами
Нашими глазами, будь мы открытыми
Нашими руками, будь мы целыми

По мере того, как вода шипит на камнях, я открываю пот для спонтанных молитв. Они приходят со всего круга; молитвы, исходящие из открытых женских сердец. «Бог Мать/Отец, да будет так для Метте». «Вакантанка, пусть это будет так для нас». «Иисус, услышь наши молитвы». Близость общих снов говорит в наших молитвах. «Желание сердца, да будет воля Твоя».

Где-то в этом внутреннем пространстве знания мы интуитивно чувствуем, что ребенок Метте стал женщиной. Начав тихо, затем строя, мы поем:

Сильная женщина, мудрая женщина
Земная женщина, небесная женщина

Последнее обливание водой наших священных камней, и мы начинаем последний раунд пота. «Мы приветствуем тебя в женственности, Метте, — говорю я, — теперь, когда ты женщина, ты наша сестра, и мы предлагаем тебе наши истории». Мы начинаем делиться нашим мудрым уроком женственности и тем, как мы его усвоили. Мудрость от боли, мудрость от радости. «Мудрая женщина, мудрая женщина, в древних глазах горят угли».

Мы поем колыбельную Метте, теперь нашу колыбельную, заканчивая родовой пот и заканчивая групповой молитвой благодарности. Каждая молитва отличается, каждая молитва возносится одновременно, молитвы с именами детей, мужей, любовников, друзей, регионов, стран, когда мы просим благословения нашего Бога Матери/Отца для нашей взаимосвязанной паутины жизни. Контрапункт женских голосов сам по себе является благословением священного звука.

«Сестры, мы рождаемся в мире новыми женщинами», — говорю я. «Покинем утробу». Выползаем на коленях и пытаемся встать на шатающиеся ножки новорождённых. Мы тянемся к кувшинам с ледяной водой, чтобы смыть пот. Ледяная вода – это шок, как первый вдох в новом мире. Я падаю на землю, раскинув руки, чтобы обнять живот Матери-Земли. Позже мы стоим вокруг костра, который горит, как огонь внутри нас сейчас. Великий Дух, мы глубоко и непрестанно благодарим.

Когда придет время, мы вернемся во флигель, чтобы переодеться; Джудит и Линда предлагают Метте красивое новое шелковое нижнее белье, а затем снова заворачивают ее в церемониальное одеяло. Мы поднимаемся на холм к лодже Сваха, где одеваем ее в церемониальный костюм, подарок ей от женщин. Ее украшают символы жизни, символы женственности, украшения из перьев, бус, ракушек. Мы смеемся, поем и разговариваем, преисполненные радости от ее радости, ее красоты, ее широкой, широко открытой улыбки. Ди принес еды и питья; мы начинаем петь и рассказывать свои истории.

Завершаем вечер кругом, рука об руку. Интересно, сколько времени прошло; это похоже на дни, на годы, на жизни, на минуты. Мы поем:

Мы старые люди
Мы новые люди
Мы такие же люди
Глубже чем раньше

Таинственная исцеляющая сила обряда поражает меня в самое сердце, слезы текут по нашим лицам: Мы вылечили не только ее, но и себя, и Каждую Женщину.

Наша дочь теперь женщина, и наша жизнь из-за этого другая. Метте прошла обряд посвящения: обряд, которого у нас никогда не было, который мы никогда не помнили, а теперь делаем.

Бабушка : Церемония посвящения девочек из Гуахиры | Открытие миру | Культура

Главная >

Культура > Открытие миру > Бабушка > Церемония инициации девочек из Гуахиры

основное содержание

Бабушка

5:05 мин. — У некоторых народов, таких как гуахира в Венесуэле, переход от девичества к женственности очень важен. В мероприятии участвует все сообщество. Молодую женщину изолируют и заставляют поститься. Ее волосы подстрижены, она одета в красивую одежду, а затем представлена ​​​​сообществу.

Эвелин Сент-Онж — Проходи, я завариваю себе чай из лиственницы. Знаете ли вы, что у некоторых народов, таких как гуахира в Венесуэле, очень ярко выражен переход от девушки к женщине? В мероприятии участвует все сообщество. Молодая женщина изолируется, постится, умывается, подстригается, одевается в красивые одежды и представляется обществу. Во время танца мальчик достает шляпу и трясет ею, танцуя задом наперёд по кругу, при этом приглашая девушку поймать его. Девушка должна преследовать его, пытаясь наступить ему на ноги, поэтому он теряет равновесие и падает.

Лора Пинетт. Я не знала, что ты ездил в Венесуэлу, Нукум.

Эвелин Сент-Онж. Да, мы ездили в Венесуэлу с тетей Анн-Мари, мы ездили посмотреть на других инну, особенно на других женщин и их образ жизни.