Познавший человечество умом не обделен: Познавший человечество умом не обделён, Познавший сам себя — умней вдвойне.

VII Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся Старт в науке

• Главная
• Список секций
• Литература (конкурс творческих работ)
• Путь к себе

• Авторы
• Руководители
• Файлы работы
• Наградные документы

Титова А.А. 1

1МАОУ СОШ№211

Объедкова Е.А. 1

1МАОУ СОШ№211

Автор работы награжден дипломом победителя II степени

Диплом школьникаСвидетельство руководителя

Текст работы размещён без изображений и формул.
Полная версия работы доступна во вкладке «Файлы работы» в формате PDF

«Познавший человечество умом не обделён. Познавший сам себя умнее вдвойне. Кто победил другого, тот силён. Кто победил себя – стократ сильнее»

Мир – неизведанный, таинственный, безграничный, огромный, необычайный, поразительный, величественный, безумный, бескрайний… Не хватит слов, чтобы описать этот внутренний мир человека. Вы когда-нибудь задумывались « Зачем был создан человек? Каково его предназначение?» В настоящее время, особенно тяжело подростку, понимать себя, саморазвиваться. Ему необходимо наставники. Прежде всего это родители. А если их нет? Я считаю, что в этом случае поможет немой учитель – книга! «Эти книги вымыли мне душу, очистив её от шелухи впечатлений нищей и горькой действительности; я почувствовал, что такое хорошая книга, и понял её необходимость для меня… От этих книг душе спокойно сложилась стойкая уверенность: я не один на земле и – не пропаду!» Так писал Максим Горький в своем произведении.

У каждого человека в жизни бывают трудный, переломный момент жизни. Летом прошлого года я тяжело заболела и попала в больницу. Мне было больно, трудно как физически, так и морально. Рядом со мной не было моих родителей, друзей. Я не могла ни с кем поделиться своими переживаниями. Ведь я осознавала, насколько огромен этот мир. Я почувствовала себя одинокой, слабой, беспомощной букашкой, пешкой на шахматной доске. Я потерялась, запуталась, не понимала, что мне делать одной в четырёх стенах этой крохотный палаты. Но у меня было много времени для того, чтобы всё обдумать, провести время с пользой, например, читать. Только заглянул в книгу, я чувствовала умиротворение, спокойствие, ощущала запах страниц и погружалась в этот чудесный мир. В это трудное для меня время, я целиком погружалась в повесть Максима Горького «В людях». Находясь наедине с книгой, я забывала обо всём на свете. Боль, приносившая мне столько страданий, утихала хотя бы на это время. Раньше я уже имела возможность познакомиться с творчеством Максима Горького. «Детство» больше всего произвело на меня впечатление и осталось надолго в памяти. В этом произведении автор описывает трагические события, которые называет «…свинцовыми мерзостями дикой русской жизни…». Несмотря на все сложности, возникавшие на пути автора: смерть отца, новорождённого брата, Цыганка, а впоследствии матери, он был убеждён, что добро одержит вверх над злом. Автор верил, что «не только тем изумительна жизнь наша, что в ней так плодовит и жирен пласт всякой скотской дряни, но тем, что сквозь этот пласт все-таки победно прорастает яркое, здоровое и творческое, растёт доброе – человечье, возбуждая несокрушимую надежду на возрождение наше к жизни светлой, человеческой».

Повесть «В людях» основана на реальных событиях, поэтому, читав эту книгу я сопереживала намного сильнее, чем в других произведениях. Максим Горький смог через свое Творение научить меня многому, он был моим наставником. К примеру, «Ты читай книги, в них должно быть всё, что надо. Это не пустяки, книги!.. Книга, дружище, – как хороший сад, где всё есть: и приятное и полезное…». И на самом деле, сейчас я стараюсь читать больше книг и мне это нравится. Более того он писал: «Живи будто со всеми, а помни, что – один; всякого слушай, никому не верь; на глаз поверишь, криво отмеришь. Я стала чаще наблюдать за людьми, быть более внимательной. Я в очередной раз убедилась в том, что жизнь прекрасна, удивительна и каждый день должен быть особенным, невероятно ярким. Нужно ценить всё, что мы имеем прямо сейчас, ведь потеряв, не сможем вернуть. «Умереть – не велика мудрость, ты бы вот жить умела!» Это помогло встать мне на ноги, найти в себе силы бороться с моим недугом.

В заключение я бы хотела сказать, что опираясь на чужие примеры, описанные в книгах, человек пытается разобраться в собственной жизни, понять себя. Я искренне верю высказыванию Максима Горького: «… я говорю всем: любите книгу, она облегчит вам жизнь, дружески поможет разобраться в пёстрой и бурной путанице мыслей, чувств, событий, она научит вас уважать человека и самих себя, она окрыляет ум и сердце чувством любви к миру, к человеку…». Люди, читайте книги, пока есть возможность!

Просмотров работы: 26

Познавший человечество умом не обделён,
Познавший сам…

QuotesBox

Русский
Ru

• Deutsche
  De

• English
  En

• Français
  Fr

• Русский
  Ru

Мы используем файлы cookie для персонализации контента и рекламы, предоставления функций социальных сетей и анализа нашего трафика. Мы также передаем информацию об использовании вами нашего сайта нашим партнерам по маркетингу и аналитике, которые могут объединять их с другой информацией, которую вы им предоставили или которую они отдельно собрали у вас. Вы также можете ознакомиться с нашей Политикой конфиденциальности. Нажав кнопку OK ниже, вы принимаете наши куки.

Об использовании куки

• About Us
• Contact Us
• Submit
• Privacy
• Terms

Авторы:

• А
• Б
• В
• Г
• Д
• Е
• Ё
• Ж
• З
• И
• Й
• К
• Л
• М
• Н
• О
• П
• Р
• С
• Т
• У
• Ф
• Х
• Ц
• Ч
• Ш
• Щ
• Э
• Ю
• Я

Познавший человечество умом не обделён,
Познавший сам себя — умней вдвойне.
Кто победил другого, тот силён,
Кто победил себя — стократ сильней.

Лао-Цзы

Цитаты в тренде

Люди, приветствующие конец человечества

Разрозненная группа мыслителей говорит, что мы должны приветствовать нашу кончину.

Картина Ренье Льянеса. «Поэт», 2021 г. (холст, масло, 47 x 36 дюймов).

1 декабря 2022 г.

Сохраненные истории

Эта статья была опубликована в информационном бюллетене One Story to Read Today, в котором наши редакторы рекомендуют один обязательный к прочтению выпуск The Atlantic с понедельника по пятницу. Зарегистрируйтесь здесь.       

«Человек — изобретение недавнего времени. И один, возможно, подходит к концу».

Своей декларацией в «Порядок вещей » (1966) французский философ Мишель Фуко провозгласил новый способ мышления, который изменит гуманитарные и социальные науки. Центральная идея Фуко заключалась в том, что способы, которыми мы понимаем себя как человеческие существа, не являются вечными или естественными, независимо от того, насколько мы принимаем их как должное. Скорее, современное понятие «человек» было изобретено в 18 веке с появлением новых способов мышления о биологии, обществе и языке, и со временем оно, в свою очередь, будет заменено.

Как пишет Фуко в знаменитом последнем предложении книги, однажды «человек будет стерт, как лицо, нарисованное на песке у кромки моря». Изображение жуткое, но он утверждал, что находит его «источником глубокого облегчения», потому что оно подразумевает, что человеческие идеи и институты не фиксированы. Их можно бесконечно перенастраивать, может быть, даже в лучшую сторону. Это было освобождающим обещанием постмодернизма: лицо в песке сметено, но всегда найдется кто-нибудь, чтобы нарисовать новую картину в другом стиле.

Но образ человечества можно изменить только в том случае, если для этого есть люди. Даже самые радикальные мыслители 20-го века останавливаются перед перспективой фактического вымирания Homo sapiens , что означало бы конец всех наших проектов, ценностей и смыслов. Человечеству может быть суждено когда-нибудь исчезнуть, но почти каждый согласится с тем, что этот день следует отсрочить как можно дольше, точно так же, как большинство людей обычно пытаются отсрочить неизбежный конец своей жизни.

Однако в последние годы разрозненная группа мыслителей начала оспаривать это основное предположение. От советов директоров Силиконовой долины до сельских коммун и кафедр академической философии серьезно обсуждается, казалось бы, немыслимая идея: конец правления человечества на Земле неизбежен и что мы должны приветствовать его. Восстание против человечества все еще достаточно ново, чтобы показаться диковинным, но оно уже распространилось за пределы интеллектуального мира, и в ближайшие годы и десятилетия у него есть потенциал для глубоких преобразований в политике и обществе.

Эта точка зрения находит поддержку среди самых разных людей: инженеров и философов, политических деятелей и потенциальных отшельников, писателей и палеонтологов. Они не только не считают себя единым движением, но во многих случаях не хотят иметь ничего общего друг с другом. Действительно, поворот против первенства человека вызван двумя способами мышления, которые кажутся противоположными.

Первый — антропоценовый антигуманизм, вдохновленный отвращением к разрушению человеком окружающей среды. Представление о том, что мы не в гармонии с природой, не ново; это было основным продуктом социальной критики со времен промышленной революции. Более полувека назад Рэйчел Карсон Тихая весна , разоблачение опасностей ДДТ, помогло вдохновить современную защиту окружающей среды своим предупреждением о следовании «стремительному и беззаботному темпу человека, а не преднамеренному темпу природы». Но энвайронментализм — это мелиористское движение, направленное на обеспечение долгосрочного благополучия человечества, наряду с другими формами жизни. Карсон не оспаривал право людей на использование пестицидов; она просто утверждала, что «применяемые методы должны быть такими, чтобы они не уничтожали нас вместе с насекомыми».

Антигуманистическое будущее и трансгуманистическое будущее во многом противоположны. Но оба являются мирами, из которых люди исчезли, и это справедливо.

В 21 веке антропоценовый антигуманизм предлагает гораздо более радикальный ответ на гораздо более глубокий экологический кризис. Он говорит, что наше самоуничтожение теперь неизбежно и что мы должны приветствовать его как приговор, который мы справедливо вынесли сами себе. Некоторые антигуманистические мыслители с нетерпением ждут вымирания нашего вида, в то время как другие предсказывают, что даже если некоторые люди переживут грядущий экологический апокалипсис, цивилизация в целом обречена. Как и все истинно радикальные движения, антропоценовый антигуманизм начинается не с политической программы, а с философской идеи. Это отказ от традиционной роли человечества как главного героя Земли, самого важного существа в творении.

Трансгуманизм, напротив, прославляет некоторые из тех вещей, которые осуждает антигуманизм — научный и технический прогресс, превосходство разума. Но он считает, что единственный путь вперед для человечества — это создание новых форм разумной жизни, которые больше не будут Homo sapiens . Некоторые трансгуманисты считают, что генная инженерия и нанотехнологии позволят нам изменить наш мозг и тело настолько глубоко, что мы сможем избежать человеческих ограничений, таких как смертность и заточение в физическом теле. Другие с надеждой или трепетом ждут изобретения искусственного интеллекта, бесконечно превосходящего наш. Эти существа понизят человечество до ранга, который мы присваиваем животным, если только они не решат, что их цели будут лучше достигнуты путем полного уничтожения нас.

Антигуманистическое будущее и трансгуманистическое будущее во многом противоположны, за исключением самого фундаментального: это миры, из которых мы исчезли, и это справедливо. Размышляя об этих видениях безлюдного мира, трудно оценить вероятность того, что они сбудутся. Некоторые предсказания и увещевания настолько экстремальны, что возникает искушение не воспринимать их всерьез, хотя бы в качестве защитного механизма.

Но восстание против человечества — явление реальное и значимое, даже если это «всего лишь» идея и его предсказания будущего без нас никогда не сбываются. В конце концов, несбывшиеся пророчества были ответственны за некоторые из самых важных движений в истории, от христианства до коммунизма. Восстание против человечества еще не является движением такого масштаба и, возможно, никогда им не станет, но оно принадлежит к той же категории. Это духовное развитие первого порядка, новый способ осмысления природы и цели человеческого существования.

В фильме 2006 года « Дети человеческие » режиссер Альфонсо Куарон всего за несколько мгновений создает мир без будущего. Действие фильма начинается в 2027 году в лондонском кафе, где в телевизионных новостях сообщается, что в Буэнос-Айресе убит самый молодой человек на Земле; ему было 18 лет. В 2009 году люди загадочным образом утратили способность рожать детей, и в фильме показано, как общество разрушается перед лицом надвигающегося вымирания. Через несколько мгновений после новостного репортажа кафе взрывается террористической бомбой.

Сценарий вымирания в фильме, основанный на романе английского писателя-детектива П. Д. Джеймса, пока остается в области научной фантастики. Но в октябре 2019 года в Лондоне действительно вспыхнули гражданские беспорядки, когда активисты, связанные с группой Extinction Rebellion, или XR, заблокировали пригородные поезда в час пик. На одной из станций метро толпа стащила протестующего с крыши поезда и избила его. В последующие месяцы члены XR устроили небольшие беспорядки в Международном уголовном суде в Гааге, на Уолл-стрит в Нью-Йорке и в парламенте штата Южная Австралия.

Группа в принципе ненасильственная, но она использует агрессивную тактику, такую ​​как имитационные «умерщвления» и массовые аресты, чтобы шокировать общественность и заставить ее признать, что конец человеческого вида — это не просто кошмар из фильмов. Это неминуемая угроза, связанная с антропогенным изменением климата, которое может сделать большую часть земного шара непригодной для жизни. Роджер Халлам, один из основателей XR, использует такие термины, как вымирание и геноцид , чтобы описать предвидимую им катастрофу, язык, который далеко не необычен в сегодняшнем экологическом дискурсе. Журналист Дэвид Уоллес-Уэллс вынес такой же вердикт в The Unhabitable Earth (2019), в котором собраны доказательства аргумента о том, что изменение климата «является не просто самой большой угрозой, с которой когда-либо сталкивалась человеческая жизнь на планете, но угрозой совершенно другой категории и масштаба».

С конца 1940-х человечество жило со знанием того, что оно может уничтожить себя в любой момент посредством ядерной войны. В самом деле, климатическую тревогу нашего времени можно рассматривать как возвращение апокалиптических страхов, которые ненадолго ушли в прошлое после окончания холодной войны.

Разрушение путем ограбления вызывает более серьезные опасения. Это значит, что человечеству угрожают не только наши общепризнанные пороки, такие как ненависть и насилие, но и преследование целей, которые мы обычно считаем хорошими и естественными: процветание, комфорт, увеличение себе подобных. Библия дает отрицательную заповедь «Не убий», а также положительную заповедь «Плодитесь и размножайтесь», и традиционно они идут вместе. Но если плодоношение и размножение само по себе начинает рассматриваться как форма убийства, потому что оно лишает будущие поколения и другие виды невосполнимых ресурсов, то процветание человечества уже нельзя рассматривать просто как благо. Вместо этого он становится частью конкуренции с нулевой суммой, в которой удовлетворение человеческих желаний противопоставляется благополучию всей природы — не только животных и растений, но и почвы, камней и воды.

Если это так, то человечество больше нельзя считать частью творения или природы, чему по-разному учат наука и религия. Вместо этого его следует рассматривать как противоестественную силу, узурпировавшую и упразднившую природу, заменяющую своей волей процессы, которые когда-то казались незыблемой основой жизни на Земле. Это понимание места человечества вне и против естественного порядка подытожено в термине Антропоцен , который в последнее десятилетие стал одним из самых важных понятий в гуманитарных и социальных науках.

Знаменитый философ-антинаталист Дэвид Бенатар утверждает, что исчезновение человечества не лишит вселенную чего-либо уникального или ценного.

Ученый-правовед Джедедия Пурди предлагает хорошее определение этого сдвига парадигмы в своей книге After Nature (2015):

Антропоцен находит свое самое резкое выражение в нашем признании того, что знакомое разделение между людьми и миром природы больше не существует. полезным или точным. Поскольку мы формируем все, от верхних слоев атмосферы до морских глубин, больше нет природы, стоящей отдельно от людей.

Мы находим наши отпечатки пальцев даже в местах, которые могут показаться людям совершенно недоступными — в скоплении пластика на дне океана и в истончении озонового слоя в шести милях над нашими головами. Господство человечества на планете настолько обширно, что сама эволюция должна быть переопределена. Выживание наиболее приспособленных, основной механизм естественного отбора, теперь означает выживание того, что наиболее полезно для человека.

В антропоцене природа впервые становится отражением человечества. Эффект катастрофичен не только в практическом плане, но и в духовном. Природа долгое время исполняла для светского человечества одну из ролей, которую когда-то играл Бог, как источник радикальной инаковости, который может смирить нас и поднять над собой. Одним из первых наблюдателей, понявших значение этого изменения, был писатель и активист Билл МакКиббен. В The End of Nature (1989), знаменательная работа защитников окружающей среды, Маккиббен предупреждал о таянии ледников и суперштормах, которые теперь являются нашей повседневной реальностью. Но настоящей темой книги было наше традиционное понимание природы как «полностью независимого от нас мира, который существовал до нашего появления и который окружал и поддерживал наше человеческое общество». Эта идея, писал Маккиббен, была на грани вымирания, «точно так же, как животное или растение» — или как «человек» Фуко, стираемое приливами.

Если перед нами стоит выбор между миром без природы и миром без человечества, то сегодня самые радикальные антигуманистические мыслители без колебаний выбирают последнее. В своей книге 2006 года « Лучше никогда не быть » знаменитый философ-«антинаталист» Дэвид Бенатар утверждает, что исчезновение человечества не лишит вселенную чего-либо уникального или ценного: «Озабоченность тем, что люди не будут существовать в будущем является либо симптомом человеческого высокомерия… либо неуместным сентиментализмом».

Гуманисты, даже светские, предполагают, что только люди могут создавать смысл и ценность во вселенной. Мы склонны полагать, что без нас на Земле могли бы продолжать происходить всевозможные вещи, но они были бы бессмысленными — шоу без зрителей. Однако для антигуманистов это просто еще один пример метафизического эгоизма, который ведет нас к подавлению и уничтожению планеты. «Что такого особенного в мире, в котором есть моральные агенты и рациональные совещатели?» — спрашивает Бенатар. «То, что люди ценят мир, в котором есть такие же существа, как они сами, больше говорит об их неуместном чувстве собственной важности, чем о мире». Скорее, нам следует утешаться уверенностью в том, что люди в конце концов исчезнут: «Когда-нибудь все будет так, как должно быть — людей не будет».

Подобно антигуманистам, трансгуманисты безмятежно рассматривают перспективу исчезновения человечества. Что их беспокоит, так это возможность того, что это произойдет слишком рано, прежде чем мы успеем изобрести наших преемников. Насколько нам известно, человечество — единственный разумный вид во Вселенной; если мы вымрем, игра для разума может закончиться. Примечательно, что, хотя трансгуманисты с энтузиазмом относятся к освоению космоса, они в целом скептически относятся к существованию внеземного разума или, по крайней мере, к возможности нашей встречи с ним. Если бы разум существовал где-то еще во Вселенной, судьба человечества имела бы меньшее космическое значение.

Единоличное управление разумом человечества — вот что заставляет трансгуманистов интересоваться «экзистенциальным риском», опасностью того, что мы уничтожим себя, прежде чем обеспечить будущее разума. В статье 2002 года «Экзистенциальные риски: анализ сценариев вымирания человечества и связанных с ними опасностей» философ Ник Бостром классифицирует такие риски по четырем типам: «Взрывы», когда мы полностью уничтожены изменением климата, ядерной войной, болезнями, или столкновения с астероидами, или «хныканья», в которых человечество выживает, но достигает «лишь ничтожной степени того, что могло бы быть достигнуто» — например, потому, что мы слишком быстро расходуем ресурсы нашей планеты.

Картина Ренье Льянеса. Home , 2022 (бумага, смешанная техника, 70 x 59 дюймов).

Что касается того, чего человечество может достичь, если все пойдет правильно, философ Тоби Орд пишет в своей книге 2020 года The Precipice , что возможности почти безграничны: «Если мы сможем рискнуть и оживить бесчисленные миры наверху жизнью, любовью и мыслью, , тогда… мы могли бы привести наш космос к его полному масштабу; сделай его достойным нашего благоговения». Оживление космоса может показаться мистическим или метафорическим, но для трансгуманистов оно имеет конкретное значение, выраженное в термине 9.0014 космический дар . Точно так же, как университет можно рассматривать как средство преобразования денежного дара в знание, так и функция человечества состоит в том, чтобы преобразовывать космический дар — всю материю и энергию в доступной вселенной — в «компьютрониум», полупричудливый термин для любого человека. программируемое информационное вещество.

Трансгуманисты верят, что мы предпримем первые шаги к избавлению от своей физической формы раньше, чем думает большинство людей.

Израильский мыслитель Юваль Ной Харари называет эту идею «датизмом», описывая ее как новую религию, «высшей ценностью» которой является «поток данных». «Эта космическая система обработки данных была бы похожа на Бога», — написал он. «Он будет везде и будет контролировать все, и людям суждено слиться с ним». Харари очень скептически относится к датаизму, и его резюме может показаться сатирическим или преувеличенным. Фактически, это довольно точное изложение идей популярного автора-трансгуманиста Рэя Курцвейла. В своей книге The Singularity Is Near (2005) Курцвейл описывает себя как «паттерниста», то есть «человека, который рассматривает закономерности информации как фундаментальную реальность». Примеры информационных паттернов включают ДНК, полупроводниковые чипы и буквы на этой странице, все из которых конфигурируют молекулы так, что они становятся осмысленными, а не случайными. Превращая материю в информацию, мы избавляем ее от энтропии и ничтожества. В конце концов, «даже «глупая» материя и механизмы вселенной будут преобразованы в изысканно возвышенные формы разума», — пророчествует Курцвейл.

В своей книге 2014 года Superintelligence Ник Бостром проводит некоторые расчеты и обнаруживает, что компьютер, использующий все космические ресурсы в качестве компутрониума, может выполнять не менее 10 ⁸⁵ операций в секунду. (Для сравнения, по состоянию на 2020 год самый мощный суперкомпьютер, японский Fugaku, мог выполнять порядка 10 ¹⁷ операций в секунду. ) Этот математический лоск предназначен для того, чтобы проект оживления Вселенной казался рациональным и измеримым, но это не так. вряд ли скрывает по существу религиозный характер идеи. Курцвейл называет это «конечной судьбой Вселенной» — фраза, которую обычно не используют люди, называющие себя научными материалистами. Это напоминает древнюю индуистскую веру в то, что Атман, индивидуальная душа, идентичен Брахману, мировому духу.

В конечном счете, источником всех ограничений, с которыми сталкивается трансгуманизм, является само воплощение. Но трансгуманисты верят, что мы сделаем первые шаги к избавлению от своей физической формы раньше, чем думает большинство людей. На самом деле, хотя инженерные проблемы остаются, мы уже сделали ключевые концептуальные прорывы. Создавая компьютеры из кремниевых транзисторов, мы пришли к пониманию, что сам мозг — это компьютер, сделанный из органической ткани. Точно так же, как компьютеры могут выполнять все виды вычислений и эмуляций, агрегируя биты, так и мозг генерирует весь наш ментальный опыт, агрегируя нейроны.

Если мы также сможем создать сканер мозга, который может фиксировать состояние каждого синапса в данный момент — образец информации, который нейробиологи называют коннектомом, термин аналогичен геному — тогда мы сможем загрузить этот образец в компьютер, эмулирующий мозг. Результатом будет, во всех смыслах и целях, человеческий разум. Загруженный разум не будет жить в той же среде, что и мы, но это не обязательно недостаток. Наоборот, поскольку виртуальная среда гораздо более податлива, чем физическая, загруженный разум может иметь опыт и приключения, о которых мы можем только мечтать, например, жизнь в кино или видеоигре.

Для трансгуманистов загрузка разума идеально вписывается в «паттерническое» будущее. Если разум представляет собой структуру информации, не имеет значения, воплощена ли эта структура в нейронах на основе углерода или в кремниевых транзисторах; это все еще подлинно вы. Голландский нейробиолог Рэндал Коене называет такие паттерны «независимым от субстрата разумом» или SIM-картами и видит в них ключ к бессмертию. «Ваша личность, ваши воспоминания могут быть воплощены физически разными способами. Они также могут быть зарезервированы и надежно работать на отказоустойчивом оборудовании со схемами резервирования», — пишет он в эссе 2013 года «Загрузка в независимое от субстрата сознание».

Святым Граалем трансгуманистов является искусственный общий интеллект — компьютерный разум, который может изучать любой предмет, а не ограничиваться узкой областью, такой как шахматы. Даже если бы такой ИИ начинался в рудиментарной форме, он мог бы применить себя к проблеме проектирования ИИ и улучшить себя, чтобы мыслить быстрее и глубже. Затем улучшенная версия улучшится сама, и так далее, в геометрической прогрессии. Пока он имеет доступ ко все большей и большей вычислительной мощности, общий искусственный интеллект теоретически может улучшать себя без ограничений, пока он не станет более способным, чем все люди вместе взятые.

Это перспектива, которую трансгуманисты с трепетом и тревогой называют «сингулярностью». Бостром считает, что вполне разумно беспокоиться, «что мир может радикально измениться, а человечество может быть свергнуто со своей позиции высшего когитатора в течение часа или двух», прежде чем создатели ИИ поймут, что произошло. Однако самая радикальная проблема ИИ заключается в том, что он заставляет нас задаться вопросом, почему цели человечества заслуживают победы. Поглощение ИИ, безусловно, было бы плохо для живых людей, когда это произойдет, но, возможно, мир, в котором доминируют нечеловеческие разумы, был бы в конце концов морально предпочтительнее, с меньшей жестокостью и расточительством. Или, может быть, наши предпочтения совершенно не имеют значения. Мы могли бы оказаться в положении Бога после того, как он сотворил человечество со свободной волей, потеряв, таким образом, право вмешиваться, когда его творение совершает ошибки.

Основное различие между антигуманистами и трансгуманистами заключается в их представлениях о смысле. Антигуманисты считают, что Вселенной не нужно включать сознание, чтобы ее существование было осмысленным, в то время как трансгуманисты считают, что Вселенная была бы бессмысленной без разума, который мог бы испытать и понять ее. Но нет требования, чтобы эти умы были человеческими. На самом деле, умы ИИ могут быть более благодарны за чудо творения, чем мы. Они могут ничего не знать о насилии и ненависти, которые часто делают человечество отвратительным для самих людей. Наши величайшие духовные достижения могут показаться им такими же грубыми и неразборчивыми, как вой койота для нас.

Ни на солнце, ни на смерть нельзя смотреть трезвым взглядом, сказал Ларошфуко. Исчезновение человечества принадлежит к той же категории. Мы можем признать, что это обязательно когда-нибудь произойдет, но возможность того, что этот день может наступить завтра или через 10 лет, трудно себе представить.

Призывы к исчезновению человечества трудно понять иначе, чем риторически. Естественно предположить, что трансгуманизм — это просто драматический способ привлечь внимание к перспективам новых технологий, в то время как антропоценовый антигуманизм — это на самом деле энвайронментализм в спешке. Такой скептицизм подпитывается тем, что эти школы полагаются на непроверенные предсказания.

Но точность пророчества — это одно; его значение другое. В Евангелии от Матфея Иисус говорит своим последователям, что конец света наступит еще при их жизни: «Истинно говорю вам, есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем. ” Это оказалось неправдой — по крайней мере, не в прямом смысле, — но обещание все же изменило мир.

Апокалиптические предсказания современных мыслителей-трансгуманистов и антигуманистов носят совершенно иной характер, но и они могут иметь большое значение, даже если не сбываются. Глубокие цивилизационные изменения начинаются с революции в том, как люди думают о себе и своей судьбе. Восстание против человечества может стать таким началом с непредсказуемыми последствиями для политики, экономики, технологий и культуры.

Восстание против человечества имеет большое будущее, потому что оно привлекает людей, которые одновременно привержены науке и разуму, но жаждут ясности и цели абсолютного морального императива. В нем говорится, что мы можем двигать планету, а может быть, и всю вселенную, в направлении добра, при одном условии — что мы лишимся собственного существования как вида.

Таким образом, на вопрос о том, почему существует человечество, дается убедительный, но вполне имманентный ответ. Следуя логике жертвы, мы придаем своей жизни смысл, отказываясь от нее.

Антропоценовый антигуманизм и трансгуманизм разделяют эту предпосылку, несмотря на их противоположные взгляды на постчеловеческое будущее. Первый жаждет возвращения к естественному равновесию, существовавшему на Земле до того, как люди пришли и разрушили его своей технологической жадностью. Последний мечтает двигаться вперед, используя технологии для достижения полного уничтожения природы и ее ограничений. Один видит в разуме змея, изгнавшего человечество из Эдема, а другой видит в нем единственную дорогу обратно в Эдем.

Но оба призывают к решительным формам самоограничения человека — будь то уничтожение цивилизации, отказ от деторождения или замена людей машинами. Эти жертвоприношения — способы выражения высоких этических амбиций, которым нет места в нашей обычной, гедонистической жизни: сострадание к страдающей природе, надежда на космическое господство, любовь к знаниям. Это существенное сходство между антигуманистами и трансгуманистами означает, что они часто могут оказаться на одной стороне в будущей политической и социальной борьбе.

Эта статья была адаптирована из книги Адама Кирша Восстание против человечества . Он появляется в печатном издании за январь/февраль 2023 года под заголовком «Нам конец». Когда вы покупаете книгу по ссылке на этой странице, мы получаем комиссию. Спасибо за поддержку The Atlantic.

«Забытые разумом наручники» поэзии Блейка

Английские поэты-романтики, как правило, интересовались человеческим воображением как противодействием развитию науки. Растущее интеллектуальное движение восемнадцатого и девятнадцатого веков поставило научную мысль на передний план всех знаний, основывая реальность на материальных объектах. Романтики считали эту форму мировоззрения ограничительной. Романтики считали, что воображение необходимо для личного счастья, потому что оно позволяет человеку, как заявил Вордсворт, «наполовину создавать» мир. Индивид формирует реальность, которую он воспринимает, потому что он привносит определенные априори знаний к каждому опыту. Воображение также обеспечивает общую человеческую связь; он обеспечивает средство сочувствия, идентификации. Однако отсутствие воображения, считали романтики, ведет людей к апатии и ложному чувству бытия. Английские романтики принимали реальность связи человека с природой в форме человеческого воображения как основу человеческого понимания, отвергая научное мировоззрение материализма.

Романтики пытались обнаружить скрытое единство между человеком и природой. Воображение — это сила или энергия, которая позволяет установить такую ​​связь. Реализация этих взаимозависимых отношений несет в себе своего рода свободу для личности. Уильям Блейк считал, что человеческое воображение необходимо для человеческого понимания мира; он видел реальность как «ментальную конструкцию». Согласно Блейку и другим поэтам-романтикам, как только энергия воображения эффективно используется для реализации связи между человеком и природой, человек обретает свободу от ограничительных уз лишенного воображения мышления.

Уильям Блейк выразил свою веру в важность воображения, напав на то, что он назвал «наручниками забытого разума». Невообразимая мысль накладывает оковы на человеческий дух. Блейк считал, что внешний, чувственный мир не имеет внутреннего значения, но становится значимым благодаря вкладу человеческого воображения, поэтому его позиция заключается в том, что реальность является конструкцией человеческого разума. Люди привносят смысл в природу в форме образной мысли. Однако Блейк признавал ограничения, которые люди часто накладывают на себя, ограничения, налагаемые человеческим разумом. Социальные и интеллектуальные ограничения, налагаемые на себя, лишают людей возможности познать природу и истинный человеческий дух. «Забытые разумом наручники» представляют собой восприятие Блейком самоограничения и принижения человеческого воображения.

Блейк исследует эту идею самоограничения в своих стихах под названием Songs of Innocence и Songs of Experience . Блейк сначала создает мир невинности, жители которого похожи на детей и полностью принимают знания, не заботясь об истине или значении. Затем он переходит в мир опыта, где природа была заброшена, и в результате преобладает зло.

В Songs of Innocence доминирующим символом является ребенок. Стихи рассказаны с точки зрения ребенка и представляют собой молодость человеческого воображения. В этот момент своей жизни воображение еще не полностью сформировано и не содержит еще своего отличительного характера. Ребенок зависит от информации, которую он получает от взрослых, и не подвергает сомнению их ошибочные рассуждения. Эти отношения задуманы как комментарий к христианской вере в зависимость от Бога, сродни зависимости ребенка от отца. Невинные верят, что мир по своей сути хорош и что индивидуальность не важна. Мировоззрение невинных — это мировоззрение «Милосердия, Жалости, Мира и Любви», где Бог-творец наделяет природу смыслом. Однако Блейк не считает, что внешний источник может наделить природу смыслом. Блейк считает, что божественность обитает в человеческой груди, и поэтому именно человеческое воображение придает смысл миру. Он не верит, что невинный может быть по-настоящему счастлив, потому что невинный не знает чудес человеческого воображения, а значит, не знает истинно природы, не имеет у невинного никакого чувства индивидуальности. Невинный бессознательно ограничивает себя, потому что его версия мира основана на том, чему его учили, а не на творении его собственного воображения.

Стихотворение «Агнец» выражает невинный взгляд на мир как на творение Бога, а не творение человеческого воображения. Невинный спрашивает: «Маленький Агнец, кто сотворил тебя? / Ты знаешь, кто сотворил тебя?» (51). Невиновный способен представить себе происхождение агнца только благодаря богу-творцу, а не как продукт его воображения. Невинный видит в ягненке символ добра, и, поскольку его учили, что Бог — добрый и доброжелательный бог, ягненок, должно быть, был полностью создан Богом. Когда невинный описывает создателя агнца, он говорит: «Он кроток и кроток» (52). Создатель такого кроткого и кроткого существа, как ягненок, также должен быть кротким и кротким, потому что он должен быть внутренне добрым, если он создает такое существо. Невинный проецирует свои ожидания «Милосердия, Жалости, Мира и Любви» на мир, и поэтому они проецируются обратно. Он не подвергает сомнению свои обычаи мира, и поэтому его воображение сковано миром невинности.

В поэме «Трубочист» изображен невиновный, исполняющий свой долг. Он выполняет свою работу и не подвергает сомнению переданные ему религиозные верования; он несет свой крест. Рассказчик говорит Тому не спрашивать, почему он подвергается такому обращению, а выполнять свой долг и быть верным. Рассказчик берет на себя роль родителя, утешающего ребенка. Однако рассказчик сам ребенок, и поэтому невиновный берет на себя роль взрослого, которая была передана ему. Рассказчик рационализирует бедствие Тома, говоря: «Тише, Том! Такого рода ложные рассуждения передавались из поколения в поколение людьми, которые не удосужились подвергнуть сомнению стандарт. В конце стихотворения рассказчик предлагает мораль: «Итак, если все исполняют свой долг, им нечего бояться зла» (54). Невинный не способен проецировать свое собственное воображение, желания или энергию на мир, но смиряется с повторением того, чему его научили. Он страдает от «забытых разумом наручников», потому что ограничивает себя тем, что не ставит под сомнение авторитет.

Миру невинности противостоит мир опыта. Songs of Experience изображают мир, жители которого ограничены сенсорным опытом, а не воображением. Образы мира переживаний — это образы падшего мира, где преобладают цинизм, гнев, разочарование, печаль и отчаяние. Рассказчиками опыта являются родители невинных, завидующие юности и свободе своих детей. Идея Блейка о воображении как движущей силе человеческого опыта распространяется и на другие проявления человеческих энергий и желаний. Он увидел несколько источников энергии внутри человека, которые представляют области сильных эмоций. Однако, когда человек стареет, эти энергии уменьшаются, и он начинает бояться своих собственных энергий и энергий других. Итак, в этом человеке возникает самоограничение и сомнение; тогда его страх вызывает внешние попытки сдерживания, направленные на молодых людей, которые полны такой энергии. Человек с опытом начинает завидовать человеку, который кажется более свободным, чем он, но при этом боится энергии, производящей такую ​​свободу. Человек опыта самоограничен, потому что он не дает свободному воображению, а опирается на материализм чувственного познания.

Поэма «Тигр» — дополнение к «Агнцу» мира невинности. В то время как в «Агнце» рассказчик уверен, что ягненка сотворил кроткий и кроткий Бог, в «Тигре» рассказчик недоумевает, кто мог создать такое страшное существо, как тигр. Рассказчик спрашивает: «Тебя создал тот, кто сделал агнца?» (59). Для невинных было бы непостижимо, что один и тот же Бог может творить добро и зло. Опытный человек ограничен своей способностью понимать только чувственное восприятие, и поэтому он рассматривает тигра как ничто, способное творить добро, и как существо, создающее зло, чем постичь бога, создающего и то, и другое, потому что такая идея включала бы процесс проецирования. его индивидуальное воображение выходит в мир.

Поэма «Лондон» изображает мир жизни в смерти. «Лондон» представляет падший мир; это мир, в котором нет воображения. Рассказчик говорит: «Я брожу по каждой зафрахтованной улице» (63). Городская сетка — это внешний, конкретный образ «забытых разумом наручников», где образное видение трансформируется в нечто лишенное мысли. По словам Блейка, городская обстановка ограничивает воображение. Когда Блейк изображает городскую обстановку, она полна печали и отчаяния, лишена воображения и энергии. Рассказчик говорит: «В каждом крике каждого человека. / В каждом крике страха младенца, / В каждом голосе, в каждом запрете / Я слышу забытые оковы» (64). Лондон кишит слабостью, неверными криками людей, не умеющих выразить себя, как обрести чувство индивидуальности. Человек опыта обречен на предопределенный жизненный цикл, потому что он не может воспринимать ничего дальше того, что говорят ему его чувства.

Опытный человек ограничен своей добровольной неспособностью воспринимать что-либо, кроме сенсорной информации, своей способностью проецировать свое воображение на мир, а также своим страхом, ревностью, завистью и другими признаками внутреннего конфликта и насмешек.