Ксения леонова инстаграм: 33 отметок «Нравится», 0 комментариев — Ксения Леонова (@ksen_ia_7) в Instagram: «Как привлечь достойного мужчину Для начала определите ка… — Центр социальной реабилитации инвалидов и детей-инвалидов Фрунзенского района Санкт-Петербурга

Содержание

ALEX FITNESS — тренеры фитнес клуба «Московский» в Воронеже

Администрация клуба

Негодяев Павел

Тренер тренажерного зала

Лаптев Дмитрий

Инструктор водных программ, Персональный тренер

Авдеева Юлия

Инструктор водных программ, персональный тренер

Бондарева Елена

Тренер тренажерного зала

Леонова Оксана

Тренер тренажерного зала

Кузнецова Наталья

Инструктор групповых программ. Персональный тренер

Куршин Дмитрий

Персональный тренер тренажерного зала

Плехов Виталий

Тренер тренажерного зала

Зибров Сергей

Инструктор водных программ, Персональный тренер

Зайцев Сергей

Координатор тренажерного зала, персональный тренер

Кирилл Сидоров

Тренер тренажерного зала

Калинина Лилия

Персональный тренер тренажерного зала

Кретинин Дмитрий

Инструктор водных программ

Спирина Анна

Координатор водных программ

Полухина Анастасия

Инструктор групповых программ. Персональный тренер

Ксения Блинова

Координатор групповых программ, Персональный тренер

Скворцова Ольга

Инструктор групповых программ, Персональный тренер

Елена Багина

Инструктор групповых программ, персональный тренер

Антонов Александр

Инструктор водных программ, Персональный тренер

Иван Захаров

Тренер тренажерного зала

Марина Чудинова

Персональный тренер тренажерного зала

Ксения Фролова

Персональный тренер тренажёрного зала

Антон Сядро

Тренер тренажерного зала

Александр Козлов

Персональный тренер тренажерного зала

Анастасия Ярмольская

Tренер тренажерного зала

Иван Геков

Персональный тренер тренажерного зала

Донченко Юрий

Инструктор групповых программ, персональный тренер по единоборствам

Александр Голованов

Координатор тренажерного зала, персональный тренер

Ткаченко Анастасия

Инструктор групповых программ. Персональный тренер.

Аксёнов Роман

Тренер тренажерного зала

Семенчев Антон

Персональный тренер

Эдуард Батюня

Директор региона

Евгений Воронов

Коммерческий директор региона

Сухарев Дмитрий

Управляющий клубом

Шамилова Елена

Начальник отдела продаж

Мы используем cookies.
Нажимая «Я принимаю» или продолжая просматривать сайт, вы соглашаетесь на их использование.
Информацию об использовании cookies смотрите здесь. Спасибо, что вы с нами!

Инструктор групповых программ. Персональный тренер.

Образование:

— Высшее.

— Дополнительное: OOO «StartFit» — профессиональная переподготовка по программе «Физическая культура и спорт» с присвоением квалификации «Тренер: Инструктор фитнес-клубов, спортивных зон отдыха и организатор спортивных программ».

Специализация:

— Танцевальные направления (SALSATION)

— Тренировки по направлению «Разумное тело»

— Тренировки по методу Pilates

— Силовые, функциональные и интервальные тренировки

— Персональные тренировки по танцевальным направлениям

— Персональные тренировки PortDeBras с дополнительным оборудованием

— Персональные тренировки, направленные на восстановление, развитие гибкости, улучшение подвижности суставов

Достижения:

— Лицензированный инструктор международной танцевальной фитнес — программы SALSATION,

— Лицензированный тренер международной программы PortDeBras.

— Победитель и призер различных конкурсов по современным танцевальным направлениям.

— Участник многочисленных семинаров, мастер-классов, фестивалей, танцевальных конкурсов Воронежа и области.

Тренерский стаж: с 2005 года

Категория по персональным тренировкам — 2

Ксения Леонова, Россия, Ангарск | Remarka.city

Основная информация про Ксению

Ксения Леонова из города Ангарск, Россия. Знак зодиака Близнецы. Из публичных источников получены сведения о биографии Ксении: информация о социальных сетях, контактах и друзьях (8).

Страна:
Город:
Место рождения:	нет данных
Возраст:	нет данных
Дата рождения:	27 мая
Знак зодиака:	Близнецы
Семейное положение:	неизвестно

Обновите профиль Ксении

Интересы, увлечения и жизненная позиция

Музыка:
Фильмы:
ТВ передачи:
Игры:
Книги:
Интересы:
О себе:
Деятельность:
Владение языками:

Политические взгляды:
Религия и мировоззрение:
Отношение к алкоголю:
Отношение к курению:
Главное в людях:
Главное в жизни:
Любимые цитаты:
Источники вдохновения:

Место жительства

Телефоны, мессенджеры, социальные сети

Друзья и контакты

Артём Лёвин

Юлия Павлова

Александр Бородин

Денис Желнов

Иван Иванйч

Джураджон Калонов

Адвокат-Юрист Помощь-Конс. ..

Антон Антон

Правовая информация

Представленная здесь информация получена из общедоступного открытого источника.

Сайт не несет ответственность за достоверность и актуальность данной информации.

Если вы Ксения Леонова или являетесь его/её законным представителем, вы можете удалить эту страницу.

Стою у окна, на кухне съемной квартиры в Грозном, курю сигарету. Все окно обтянуто фольгой, но в одном месте фольга отклеивается. Я дома, на мне нет шарфа, и только сейчас, поздно ночью, я могу насладиться свободой быть собой.
Вдруг вижу человека, высунувшегося из окна через улицу; в их руке что-то мигает. Человек, судя по силуэту, мужчина. Он снимает меня на свой мобильный телефон и хочет, чтобы я знала об этом. Он хочет, чтобы я, как и все здешние девушки, курила под подоконником, стыдясь и боясь. Я медленно гашу сигарету и опускаюсь на пол. Я не знаю, какого бесчестия я боюсь. Я не собираюсь здесь жениться, не буду искать родственников, и все мои местные друзья знают, что я курю. Но страх преследует этот город, он витает в воздухе, как тополиный пух, покрывающий Москву в июне: он проникает в уши и глаза, закладывает ноздри, прилипает к одежде, устилает пол. Мои руки трясутся. Я стараюсь не обращать на это внимания и ложусь спать.
Я просыпаюсь в шесть от собственных криков и понимаю, что пора двигаться дальше. Пытаюсь успокоиться, ставлю голову под холодный душ (горячей воды в этой квартире и так нет). Потом прячусь под одеяло – кроме кровати другой мебели нет. Смотрю мультик, потом еще один, потом третий. На четвертом ломаюсь и вызываю такси до Махачкалы. Теперь я готов отправиться в Дагестан, где даже ГАИ носит бронежилеты. Это за пределами Чечни. Я собираю вещи, пытаясь понять, что привело меня сюда.

Последний отпуск я провел в Сомали, сдал экзамен на 40-метровое погружение к затонувшему кораблю, а потом решил поехать в Чечню. В джазе только девушки. «Глупый, что ты делаешь? Пакуй шарф, — увещевал по телефону друг моих друзей правозащитник, когда поезд Москва — Грозный уже тронулся. Я только ухмыльнулся. В конце концов, я провел месяц с бедуинами в Аравийской пустыне; совершил поездку по иранской сельской местности; и я посетил палестинских беженцев в Ливане. Я знаю, как себя вести.
«А как насчет людей, о которых вы будете писать? Вы понимаете, что вы их разоблачите? Правозащитника было не остановить. Да, я знал. В преддверии Московской зимней Олимпиады я знал, что журналисты поступили мудро, не рискуя ничем в Чечне. Я знал, что те, кто находится в опасности, будут моими главными героями. Поэтому я решил жить в квартире, которую снимают у пятых лиц, пользоваться чужим недавно купленным телефоном, не сохранять информацию на своем компьютере и не пользоваться вай-фаем. Но это все основы для журналистов-расследователей.

Центральный рынок был главным местом встреч города до и даже во время двух войн в Чечне; однако эта когда-то процветающая площадь должна быть заменена новым планом городской реконструкции сверху вниз. Изображения предоставлены Оксаной Юшко, Ольгой Кравец и Марией Мориной из их текущего проекта «Грозный: Девять городов».

Я был уверен, что просчитал все риски; вот почему, вопреки всем советам моих друзей, я решил не лететь, а путешествовать в купе третьего класса. И я не увидел ничего из того, о чем меня предупреждали: ни детского плача, ни публичной ссоры пары, ни опасных на вид парней. Единственным человеком в вагоне, слушавшим громкую музыку, была женщина, «русская до Астрахани». Меня баловали, кормили и развлекали рассказами о выращивании овец.
Во вторую ночь этого путешествия я не мог уснуть. С двумя хозяйками я спустился на пустой перрон, где мы обменялись рецептами курицы. Одна из женщин в таком же разговорном тоне начала рассказывать о том, как она была в Грозном во время войны: в комнату, в которой она находилась, влетел осколок, по ее словам, и попал внучке в голову. . Она не могла остановить утечку мозгов. Сразу же другая стюардесса молча развернулась и ушла. Ее уход затронул меня даже больше, чем история с мозгом.

Звонит телефон. Такси будет здесь через полчаса. Опять телефон. Это не таксист, а моя новая знакомая Фатима: нас связали общие знакомые. Она звонила мне каждый день и рассказывала, что готовила для мужа и его родственников, и как они ее называли. Каждый день она беспокоится, что ее муж пойдет к любовнице после обеда. Ей около 25 лет, она мать троих детей, и ей не с кем поговорить, так как за семь лет замужества ее не выпускали из дома. Я не могу перебить ее, потому что не знаю, кто еще захочет ее слушать. Я включаю громкую связь и продолжаю собирать вещи. Я надела черную юбку в пол и яркую рубашку, которую не решалась носить последние три недели. Поразмыслив, решаю спрятать его под черную куртку.

Этот человек, сотрудник охраны президента Чечни Рамзана Кадырова, отказался сфотографировать свое лицо, но с гордостью показал свой пистолет, на котором выгравировано его лицо и имя Алихан. Изображения предоставлены Оксаной Юшко, Ольгой Кравец и Марией Мориной из их текущего проекта «Грозный: девять городов».

Фатима, ты не должна считать себя неспособной, ты хорошая жена, раз ведешь такое хозяйство. Вы уверены, что никто не сможет подслушать этот разговор? Они могут снова забрать у вас ваш мобильный телефон. Да, Фатима, если ты разведешься, детей отдадут мужу, а высшего образования ты не получишь, и тебя запрут в доме собственные родственники. Я не знаю, что делать, Фатима, правда не знаю.

Я очень хорошо помню свой первый день. В список моих желаний входили: маникюр (по моему опыту, нет человека мудрее и связнее, чем маникюрша), дорогое кафе (лучшего места для богатых в провинциальном городке не найти) и немного шоппинга (я не выиграю). не надо врать, что это была попытка поиска историй).
Я не шла – плыла по проспекту Путина в своем черном шарфе, элегантно перекинутом через плечо, и длинной широкой юбке. я был воплощением порядочности; Я был самой скромностью. Я была чертовски голубым чулком по сравнению с чеченскими девчонками, которые цокали мимо на своих десятисантиметровых каблуках, в длинных, но обтягивающих юбках, таких узких, что они вот-вот гусеницами сморщились вокруг бедер, одни в красивых ярких платках, другие без них. . Они шли гордо, подняв головы. Они излучали такую уверенность в себе, что я сразу же снял шарф.

Как только это произошло, позади меня кто-то закашлялся. — Привет, мисс, как дела? — сказал двухметровый балбес в серой форме ОМОНа без опознавательных знаков и с автоматом Калашникова на груди. Он озорно ухмыльнулся.
Я тут же изобразил застенчивость и дружелюбие – опустил глаза и улыбнулся. Мне нужно было время, чтобы прочитать ситуацию. По правде говоря, я был напуган до чертиков. Было видно, что он делает свою работу. Мы были в мусульманском городе, где было непривычно приглашать девушек на улицу, да и вообще неуважительно. Так что было ясно, что он знал, что я не местный.

В Тегеране это означало бы: детка, иди переоденься. В Грозном нет полиции нравов, зато есть прокадыровские молодежные отряды, которые полгода назад стреляли дистанционными маркерами по девушкам, не одетым в типичные исламские одежды.1 См. http://www.interfax-religion.ru/ ?act=news&div=35999 Но здесь половина девушек не носила шарфов. В чем дело?
С ужасом я понял, что кроме шарфов все женщины одеты в черное, а я в бежевое. Ношение другого цвета в Грозном сразу меня выделило. На моей одежде вполне могло быть написано: «Я из Москвы, ищу диссидентов, в частности геев».

Борясь со своей изменяющейся ролью в постконфликтной среде, женщины в Чечне сегодня совмещают традиционные домашние обязанности с идеями и социальными нормами, которые в настоящее время импортируются с Запада. Изображения предоставлены Оксаной Юшко, Ольгой Кравец и Марией Мориной из их текущего проекта «Грозный: девять городов».

Мне удалось сбежать от него, и я бросилась в ближайший магазин в поисках черной юбки.
Это был небольшой, почти пустой магазин с ничем не примечательной вывеской и наглыми продавщицами. Со снобизмом всех москвичей, делающих покупки в провинции («здесь я могу позволить себе все»), я собрал кучу тряпья, даже не взглянув на ценники. Каково же было мое удивление, когда в примерочной я обнаружил эти тряпки по 100 000 рублей каждая [ок. 3000 долларов США]. На некоторых из них было написано Cristian Dior (да, именно так).

Мне очень нужна была моя мудрая женщина в салоне красоты. Маникюрша засмеялась: «Нормальные люди покупают юбки на базаре по 500 рублей!» Никаких юбок дешевле ста баксов, следовательно, никакого среднего класса. Я был во многих региональных столицах и нигде не видел ничего подобного. «Эти магазины, — продолжала она, — для тех, кто в Camry». «Для кого?» – «Для тех, кто ездит на Toyota Camry», – сказала маникюрша и махнула головой в неопределенном направлении, не решаясь произнести слово «кадыровцы». /susanin.udm.ru/news/2013/06/07/404545 Кто может, не представляясь и не предъявляя никаких бумаг, остановить на улице взрослого мужчину и проучить его, что на улице слишком поздно. Нигде в мире Toyota не ненавидят так сильно, как здесь.

Я оставил свою мудрую женщину счастливой и голодной и заглянул в кафе. Вокруг были одни мужчины, и все они повернулись ко мне. Они могли позволить мне есть, может быть, но определенно не курить. Из любопытства я совершил экскурсию по пяти другим кафе; в некоторых из них были девушки, но только группами. В пятом сидела пара. Я спросил, могу ли я курить. Официантка покачала головой. В руке у парня была сигарета.

Такси отъезжает, водитель включает радио. Я снимаю свою черную куртку и начинаю подпевать. Мы в пробке, и я понимаю, что окна открыты. Близкие к нам водители камри смотрят на меня с неодобрением. Я чувствую, как страх расползается по моему животу, и перестаю петь.

Из Чечни я хотел писать статьи для разных журналов, на самые табуированные темы – гомосексуальность, насилие над женщинами и убийства колдунов3См.: http://esquire.ru/folk-healer. Обычно журналисты едут в Чечню с посредником – обычно это правозащитник, который помогает писателю находить сюжеты и может открывать двери от его имени. Но на интересующие меня темы было мало правозащитников, и я хотел во всем разобраться сам, имея на это еще и время. У меня был план: приехать, потусить неделю-две, посмотреть, что происходит, подружиться, а потом, используя свои связи, найти своих субъектов. Первые дни Грозный был лучшим городом на земле. Женщины улыбались друг другу на улице, совсем не в Москве. Таксисты не пытались вас обокрасть. Соседи предложили еду, услуги прачечной и кров. В продуктовом магазине мне сделали скидку, так как я иногородний.

Я тусовался с местными хипстерами. Они достаточно легко скрывали свой диссидентский статус, то есть яркие футболки и оранжевые ногти, под черными пуловерами и перчатками. Меня водили на репетиции «андеграундных» джазовых концертов. Они называли их андерграундом не потому, что они были запрещены, а потому, что так звучало смешнее и круче.
Меня даже попросили провести полулегальный семинар для студентов. Тема была что-то вроде «религиозной терпимости». Пришло десять девушек, все в длинных черных юбках и таких же шарфах, их униформе. Я не мог не спросить, нравится ли им это. В ответ восемь из десяти безмолвно встали и разорвали юбки — на них оказались липучки. Под ними были яркие мини. Эти восемь дружно засмеялись и посмотрели на оставшихся двоих, тихо сидящих в углу. Они носили хиджабы, закрывающие волосы и шею. Я включил их в дискуссию, и оказалось, что их родители долгое время фактически запрещали им носить хиджабы, арабскую традицию одежды, которую они считали неподходящей для Чечни.

Все девушки, кроме этих двух, мечтали уехать из Чечни в Москву. Я предупреждал их о так называемой «религиозной толерантности» в Москве и не скрывал от них ненавистнических высказываний против Чечни там. Еще хотел спросить, знали ли они, что в межвоенный период всех русских в Чечне вырезали. Но я не осмелился.

Таксист слушает мою любимую попсу. На пустой дороге появляется колонна бронетехники, принадлежащей федеральным военным войскам, машины обгоняют их с бешеной скоростью по встречной полосе, и мой водитель неожиданно присоединяется к середине колонны. Противоположная полоса уже свободна, но мы все еще прячемся внутри колонны. Что-то происходит, но я не осмеливаюсь спросить что. Когда мы, наконец, их обгоняем, мой водитель улыбается, явно расслабившись.
«До недавнего времени нельзя было присоединиться к их колонне, нельзя было проехать перед бронемашиной, даже если бы она была одна. Если вы не уступите им дорогу, они могут опрокинуть вас. Мы слышали истории о перевернутых автобусах, в которых погибли люди». Водитель улыбается, но глаза у него суровые. «Теперь я хозяин своих дорог».

Больше всего меня в Чечне ошеломляло, больше, чем новостройки, больше, чем Депардье, и даже больше, чем лента Кадырова в инстаграме и все, что обычно упоминается, так это то, как люди реагировали на упоминание войны. Всякий раз, когда это всплывало, люди внезапно проверяли свои текстовые сообщения, отворачивались, чтобы заварить чай, или уходили без объяснений. У каждого здесь были свои неадресованные воспоминания о войне, о которых они не могли больше говорить, но не могли и забыть. Они жили в своих красивых отремонтированных домах, носили под черной одеждой хипстерские футболки, но под этими футболками все кипело. После каждой из этих историй их страх просачивался в меня. В конце концов я понял, почему журналисты и правозащитники, которые слишком долго работают в Чечне, имеют тенденцию вести себя немного истерично, когда рассказывают истории.

Я потерял его через пять дней, как только люди начали немного доверять мне и делиться своими секретами. Впервые за время интервью я расплакалась. Женщина, у которой я брал интервью, быстро сменила тему. Об одной из таких историй обычно пишет интернет-журнал «Кавказский узел»: группа молодых людей была похищена и увезена в неизвестном направлении, и с тех пор их никто не видел. Я знал о похищениях, много читал на эту тему, но мои московские редакторы не хотели, чтобы я писал об этом больше, считая это преувеличением. Но я все равно плакала. Это было только начало. Каждый день приносил новые признания. Люди продолжали говорить. Они не могли остановиться.

Подруга, влюбившаяся в женатого мужчину, сказала мне, что ее родственники не позволят ей стать его второй женой.
Еще одна знакомая пожаловалась, что ее муж без предупреждения привел домой вторую жену.
40-летняя вдова, мать троих детей, пожаловалась, что свекровь требует, чтобы она была дома к 20:00.
Другая 40-летняя женщина рассказала мне, что после того, как ее 20 лет избивал муж и у нее практически не было зубов, когда она, наконец, попросила развод, ей никто не поверил.
Правозащитник ни на что не жаловалась, просто отказалась со мной разговаривать, узнав, что я особенно интересуюсь геями. Сами геи тоже отказались давать мне интервью.
Один человек рассказывал мне, как он выслал свою беременную сестру за пределы республики, сказав всем, даже собственному отцу, что он ее убил. Иначе как он мог спасти ее?
Другой сказал мне, что слышит, как его жена плачет по ночам, потому что всю ее семью вырезали, и он не знает, как с ней поговорить.}
Другой мне рассказывал, как после первой чеченской войны братские могилы находил, просто высматривая стены с дырками от пуль — только начинаешь копать, говорит, и не очень глубоко. Он выкапывал тела, и их увозили без каких-либо объяснений.

Другой парень, который не бросал бутылку водки, хвастался, что избил свою 15-летнюю сестру за то, что она посмела выйти из дома без его разрешения. Я мог понять его извращенно: если бы она с кем-нибудь связалась, ему пришлось бы ее убить. А он не хочет, он ее любит, поэтому и должен ее бить.
Этот же парень описал, как ему нравится заниматься сексом с несовершеннолетними девушками, не проникая в них по-настоящему. Однако иногда случается ошибка, и девушку лишают девственности, несмотря на все предпринятые странные усилия. Когда я спросил, есть ли у этих подростков и старшие братья, он на некоторое время замолчал.
Кто-то еще сказал мне, что его брата пытали федералы во время Второй войны бутылкой, обмотанной колючей проволокой. Здесь я стер полстраницы. Все равно никто не хочет это слышать. Я сам больше не слышу. Когда я читаю о Чечне, я пропускаю половину страниц. Понятно, что это кошмар.

Психологов в Чечне очень мало, и нет программ для отправки туда специалистов. «Это ужасно», — сказал мой друг психиатр в Грозном. «После Беслана с заложниками работало много психологов, после наводнения в Крымск уехало много волонтеров. Вся республика пережила ад, но никто не готов говорить».
Чеченцы не слушают друг друга. У каждого свой ужас в памяти. Между тем домашнее насилие нарастает. Считается, что число «опозоренных» девушек, убитых собственными родственниками, постоянно растет./чеченские-женщины-в-смертном-страхе-как-президент-спины-хо/. И даже сейчас мужчины, которые не знают, как себя вести, уходят в горы, чтобы присоединиться к тем, кого по телевизору называют террористами. Насилие порождает насилие.

Подъезжаем к границе. Мы движемся вперед на полной скорости, ветер врывается в окно. А потом он останавливается. Мы застреваем в пробке. Трасса, соединяющая две республики, перекрыта, чтобы пропустить кортеж Кадырова, поясняет водитель. Я тянусь за айпадом, чтобы снять видео, но водитель останавливает меня: «У них есть лицензия на съемку без предупреждения. Пожалуйста, не надо».
Мимо нас проносятся машины, по одной каждые пять секунд, со скоростью не менее 200 км/ч. Мимо проезжают сорок семь Toyota Camry, еще джипы и около десяти полицейских машин. Час спустя, и я в относительной безопасности в Дагестане.

В Чечне у меня был повторяющийся кошмар. В нем солдаты врываются в спальный вагон поезда Москва-Грозный и заставляют ехать с собой 70-летнего чеченца. Мужчины вокруг беспомощны, низко опустив головы — ведь у солдат есть ружья, — а женщины плачут. Я пытаюсь понять, поможет ли это, если я скажу, что я журналист, или только усугублю ситуацию. Три недели подряд я просыпался каждую ночь в холодном поту после одного и того же кошмара. Но когда я был из Чечни и в Махачкале, я так и не придумал ответа. Я поставил на паузу этот бесконечно повторяющийся сценарий, а затем представил всех присутствующих в деталях – старика с тростью, солдат, среди которых были и чеченцы, и русские федералы, деревенские бабы, которые играли в игры на своих телефонах, даже подонка, который приставал ко мне во сне. автомобильный коридор и разговаривал с каждым прямо посреди сна. Тут-то я и понял: они не знали, что война продолжается только в их головах, что режим ненавидят не только в Москве, но и в Чечне, а коррупция не только в Грозном, но и во всей России. И вот, с этим осознанием и понемногу, эти люди начинают просыпаться и восстанавливать свои права. А потом я нажала в голове Play, и мое внутреннее видео снова запустилось. Солдаты сняли оружие и предъявили протоколы задержания. Женщины перестали униженно плакать, а вместо этого начали возмущенно кричать.

ALEX FITNESS — тренеры фитнес клуба «Московский» в Воронеже

Ксения Леонова, Россия, Ангарск | Remarka.city

Основная информация про Ксению

Обновите профиль Ксении

Интересы, увлечения и жизненная позиция

Место жительства

Телефоны, мессенджеры, социальные сети

Друзья и контакты

Правовая информация

Другие девушки и женщины из города Ангарск

Однофамильцы Ксении Леоновой

Алена Леонова « ⛸ FS Gossips

Алена Леонова: «Трусова вырастет и все поймет. Может быть, даже сожалеть о том, что сказала тогда.

Обзор Instagram: лучшие фотографии недели [09.04-11.09.2020]

Алена Леонова: Очень рада, что именно наши девочки двигают этот вид спорта вперед

Алена Леонова: Конкуренция порождает прогресс

Алена Леонова: Если я попробую четверной, это будет мой последний прыжок

Обзор Instagram: лучшие фото недели [18.04-25.04.2019]

Алена Леонова: Медведевой важнее выиграть медаль, чем обыграть Загитову

Алена Леонова: Если рассматривать борьбу за медали, то Туктамышеву лучше отправить на ЧМ

Алёна Леонова: С двумя чистыми программами наши девочки опередят Кихиру

Алёна Леонова: Нашим девочкам не с кем конкурировать на чемпионате Европы. Только с собой

Обзор Instagram: лучшие фото недели [18.11-25.11.2018]

Алена Леонова: Не люблю слово «ветеран», предпочитаю «бывалый»

Алена Леонова: Чувствую силы и желание работать и радовать зрителей

Обзор Instagram: лучшие фото недели [12.11-17.11.2017]

NHK Trophy 2017 обзор

Finlandia Trophy 2017 обзор

Ondrej Nepela Trophy and Autumn Classic International 2017 обзор

Россияне-2017: Регистрация

Мемориал Ондрея Непелы: женский краткий обзор [+видео]

Контрольные прокаты России 2016: женская произвольная программа [видео]

Контрольные прокаты России 2016: женская короткая программа [видео]

Российские прокаты 2016

Не хочу слышать — WdW Review — Программа

You may also like

Добавить комментарий Отменить ответ