Эмоция отвращения: Базовые эмоции: что такое отвращение

Эмоция отвращения

• 20,5K просмотров

Содержание

1. Что такое отвращение
2. Причина возникновения отвращения
3. Эксперимент
4. Функции эмоции отвращения
   1. Отвращение как негативная эмоция
5. Как выглядит эмоция отвращения
6. Что мы чувствуем, когда испытываем отвращение
7. Связь отвращения и презрения

Что такое отвращение

Эмоция отвращения – одна из семи базовых эмоций, которую выделил Пол Экман. Как и другие эмоции, отвращение очень важно для нас. Эта эмоция помогала и помогает нам выживать, сохранять здоровье и адаптироваться к внешним факторам. Отвращение, конечно относится к негативным эмоциям, хотя, нельзя не отметить, что некоторые люди могут получать удовольствие через отвращение, но, это уже другая история. Эмоция отвращения бывает разной интенсивности и при сильном проявлении даже может вызвать рвотный рефлекс. Эту эмоцию, в большей степени можно назвать пищевой, так как с точки зрения эволюции, она помогала нам не употреблять в пищу отравленные или испортившиеся продукты. Природа в этом смысле нам тоже помогла, очень многие вещи природного происхождения, которые опасны для нашего с вами здоровья очень резко и неприятно пахнут, почувствовав такой «опасный» запах, у нас моментально появится отвращение. Что интересно, отвращение может появиться даже в том случае, если мы вспомним какой-то омерзительный запах, который попадал нам в нос ранее, может появиться от неприятного звука, от прикосновения к чему-то крайне противному.

Причина возникновения отвращения

Причина возникновения эмоции отвращения – что-то нарушает наш значимый критерий, но мы не готовы с этим бороться, сопротивляться, мы хотим скорее дистанцироваться и разорвать связь с тем, что нарушило наши ценности. В этом смысле отвращение можно сравнить с эмоцией гнева. Гнев мы испытываем, когда что-то нарушает наши ценности, угрожает им, и мы готовы отстаивать свои критерии, мы готовы бороться и сопротивляться, в случае с отвращением ситуация иная: сопротивляться мы не готовы, главная задача – скорее дистанцироваться от неприятного нам объекта. Вызвать отвращение могут вкусы, запахи, прикосновения, образы, звуки, но помимо этого отвращение может быть вызвано действиями, внешним видом и идеями других людей. Но здесь нужно учитывать тот факт, что у одного человека какое-то событие может вызвать отвращение, а в это же время другой может воспринять это совершенно спокойно.

Эксперимент

В 60х годах прошлого столетия американский психолог Пол Розин провел интересный эксперимент: он предлагал людям выпить стакан чистой воды, но после того, как они сами туда наплевали. И несмотря на то, что секундой ранее эта самая слюна находилась во рту, люди отказывались пить воду, содержащую собственный плевок. Пол Розин обнаружил, что как только продукт деятельности нашего организма покидает наше тело, он становится отвратительным. Таким образом, продукты функционирования нашего организма являются универсальными триггерами для возникновения эмоции отвращения.

Функции эмоции отвращения

• Очень важная функция эмоции отвращения – отторжение чего-то неприятного, отталкивающего, что может потенциально может причинить вред, например, испортившиеся продукты.
• Также, важно добавить, что отвращение имеет и социальную функцию. Эта эмоция выстраивает социальные границы – свой-чужой. Социальное отвращение изолирует нас от того, что мы считаем неприемлемым.
• Временное подавление отвращения создает близкие отношения и преданность между людьми. Например, когда родители заботятся о своем новорожденном ребенке, убирают за ним, вытирают и т.д.

Отвращение как негативная эмоция

Стоит сказать о негативных аспектах эмоции отвращения и об опасности, которую она несет. Если мы испытываем отвращение к человеку, который по каким-либо причинам вызывает у нас эту эмоцию, то она лишает его человеческих качеств, и мы уже не можем относиться к нему как к обычному человеческому существу. Отвращение к другому человеку «обесчеловечивает» его.

Как выглядит эмоция отвращения

Эмоция отвращения, как и другие базовые эмоции имеет свои конкретные признаки, которые будут проявляться на лице. В первую очередь стоит обратить внимание на нос и рот, когда мы испытываем отвращение, верхняя губа приподнимается и направляется к носу, а нижняя губа как правило подтягивается за верхней.

У основания носа появляются морщинки и углубляются носогубные складки. Нижние веки приподнимаются и опускаются брови.

Что мы чувствуем, когда испытываем отвращение

Когда появляется отвращение, ощущения в губах и ноздрях усиливаются, как будто, мы начинаем чувствовать эти части сильнее. Меняются ощущения в горле, возникает чувство, как будто мы чем-то начинаем давиться. Конечно, в зависимости от интенсивности эмоции ощущения могут быть слабее или сильнее.

Связь отвращения и презрения

Отвращение и презрение – родственные эмоции, однако, отличия у них есть. Презрение можно испытать только по отношению к другим людям или их поступкам, но не к запахам, звукам или прикосновениям. Ощутив во рту продукт у которого закончился срок годности, вы можете испытать отвращение, но не презрение. Однако, вы вполне можете испытать презрение к тому человеку, который этот продукт вам дал.

Related Tags

• лицо и эмоции,
• Пол Экман,
• эмоции

Почему отвращение — самая недооцененная человеческая эмоция

Штатный журналист газеты The Boston Globe и постоянный автор журнала Wired Дрейк Беннетт обобщает современные научные труды, в которых доказывается, что человек стал человеком благодаря способности испытывать отвращение.

Теги:

журнал

мораль

«Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, — писал Иммануил Кант, — это звездное небо надо мной и моральный закон во мне».

Откуда взялся это моральный закон? Что лежит за нашим пониманием того, что хорошо, а что — нет? Тысячи лет существовало лишь два ответа на эти вопросы. Для глубоко религиозных людей мораль — это слово господне, переданное через святых в кущах или на горных вершинах. Для философов вроде Канта это набор правил, выработанных усилием разума, в позе роденовского мыслителя — подбородок, подпертый кулаком. А что, если и то, и другое — неверно? Что, если, напротив, наши суждения о морали объясняются куда более приземленными мотивами? Что если один из них — не божественная заповедь или голос разума, а просто вопрос того, насколько ситуация, пусть даже в небольшой мере, вызывает желание блевануть?

К этому тезису начинают склоняться некоторые ученые, занимающиеся проблемами поведения: довольно значительный корпус наших моральных убеждений может быть объяснен врожденным чувством отвращения. Растущее число довольно провокационных и весьма умных работ доказывают, что отвращение определяет наши моральные принципы. Исследования показали, что люди, которым особенно отвратительны жуки-пауки, как правило, отрицательно относятся к однополым бракам и абортам. Если засунуть людей в дурно пахнущую комнату, они будут более категоричны в высказываниях по поводу неоднозначного фильма или человека, не вернувшего забытый кошелек. Мытье рук частично снимает с людей чувство вины в связи с собственными прегрешениями и загадочным образом высвобождает чувство отвращения, отчего они начинают усматривать неправедное в самых что ни на есть безобидных историях.

Сегодня психологи и философы пытаются собрать эти изыскания в единую теорию моральной роли отвращения и эволюционных процессов, ее определивших: подобно тому, как наши зубы и язык сформировались для того, чтобы обрабатывать пищу, а уже потом стали задействованы в более сложном процессе коммуникации, отвращение изначально возникло как эмоциональная реакция, благодаря которой наши предки держались подальше от тухлого мяса и прочей заразы. Но со временем эта реакция была позаимствована социальным разумом, чтобы контролировать рамки допустимого поведения. Сегодня некоторые психологи полагают, что мы шарахаемся от греха в точности так же, как от тухлятины, и когда какая-нибудь особа заявляет, что ее тошнит от вечного вранья политиков, она испытает такое же омерзение, как от тарелки, кишащей тараканами.

«Отвращение, пожалуй, самая недооцененная моральная эмоция и менее всего изученная, — говорит Джонатан Хайдт, психолог Университета Вирджинии. — Она становится политически куда более значимой с момента начала культурных войн 1990-х, а с расцветом психологии морали отвращение стало одной из самых горячих тем». Психологи вроде Хайдта исследуют область так называемых моральных эмоций — не только отвращения, но и других, как, скажем, гнев или сострадание — и ту роль, которую эти чувства играют в том, как мы формируем моральные коды и применяем их в нашей повседневной жизни. И некоторые — немногие — вроде Хайдта, заходят так далеко, что готовы утверждать, будто все системы морали в нашем мире гораздо точнее характеризуются не тем, во что верят их адепты, а тем, какие эмоции их питают.

В психологии к подобным идеям относятся с изрядной долей скепсиса. И даже среди последователей этой теории идут бурные дебаты по поводу реальной силы моральных обоснований — то ли наше поведение определяется нашими мыслями и рассудком, то ли мысли и рассудок — не более, чем изощренное логическое объяснение того, к чему нас неизбежно и неотвратимо влекут эмоции. Некоторые считают, что мораль — это просто-напросто то, как люди объясняют кое-какие склонности и убеждения, появившиеся, чтобы помочь нашим предкам выжить в мире, который столь серьезно отличается от нашего.

Несколько ведущих исследователей в этой области встретились в середине прошедшего лета на небольшой конференции в Западном Коннектикуте, чтобы представить свои изыскания и выводы. Среди прочего они обсуждали, надо ли рассматривать их теорию как только лишь описательную, либо она должна стать еще и средством оценки религий и систем морали, а значит, решать, какие из них более (или менее) разумны и оправданны — а такие идеи уже могут глубоко оскорбить религиозную часть населения во всем мире.

Но даже сам факт существования подобных исследований — шаг поистине радикальный. Агностицизм — ключевой момент для научного поиска — это то, чего сильно опасаются философы и теологи. Говоря, что мораль — результат капризов человеческой эволюции, «моральные психологи» посягают на понятие универсальности, на котором зиждется большинство систем морали — на идее того, что просто некоторые вещи правильные, а другие — нет. Если эволюционная теория о моральных эмоциях верна, тогда человеческие особи, будь они менее социальными созданиями или даже имея по ходу истории существенно иной рацион, могли бы добраться до наших времен с букетом совершенно других религий и этических норм. А может, мы бы и вовсе не развили понятия морали.

Модель моральных эмоций предлагает еще один радикальный вывод. Получается, что мораль — это не способ, как считали Будда и Блаженный Августин, обуздать наши животные страсти, а всего лишь производное от этой самой животной природы.

Люди — крайне брезгливые существа. Даже когда мы едим мясо, мы готовы переваривать только мизерную часть видов существующих на земле съедобных животных. Нас отталкивают незнакомые привычки в гигиене, физический контакт с чужаками, даже наше собственное тело — его запах и волосы, жировая ткань и отмирающие кожные клетки, любого рода производимая им жидкость, за исключением слез. Не говоря уже о том, сколь многие испытывают непреодолимое отвращение к манипуляциям с генами, склонности обмениваться одеждой или определенным видам сексуальной активности.

Животные не обременены подобными чувствами. У многих особей есть вполне ясные предпочтения в отношении еды, но не любить не значит питать отвращение. «Вы можете не употреблять какие-то продукты по разным причинам — вы не станете есть камень, не будете есть невкусную или пресную пищу, — говорит Пол Блум, психолог Йельского университета, который изучает эмоцию отвращения, а также зарождение представлений о морали у детей младшего возраста. — Но отвращение к еде имеет одно определенное свойство — оно вызывает отчетливую гримасу, отражающую беспокойство по поводу того, с чем вы вступаете в контакт. Вы не станете есть мышьяк, не станете есть собачье дерьмо, но хотя мышьяк навредил бы вам сильнее, собачье дерьмо вызывает более категоричную реакцию».

Исследователи описывают отвращение как целый пучок единовременных ощущений и реакций: мы испытываем отторжение и физически дистанцируемся от неприятного нам объекта. Нас тошнит, и пульс замедляется. И, как заметил Чарльз Дарвин, мы непроизвольно строим гримасу, призванную отогнать запах и выплюнуть то, что мы только что съели, — мы морщим нос, открываем рот и высовываем язык.

Происхождение отвращения довольно загадочно, но, вероятно, оно появилось, когда в рационе наших охотников-собирателей предков стало больше мяса — испорченное мясо гораздо опаснее испорченных овощей, и сегодня нам тоже куда отвратительнее некоторые вещи, которые происходят от животных, чем от растений. Но оттого, что отвращение так хорошо работало, предостерегая людей от вредной пищи — так же было и с очевидными признаками заразных болезней на других людях (язвы, нарывы и прочее), — Хайдт и компания предполагают, что по мере того, как человеческое общество делалось все более сложным, отвращение стало выполнять и социальную функцию.

Отчасти вследствие биологического отбора, отчасти как приобретенная модель поведения отвращение превратилось в дисциплинирующий механизм, который отбивает охоту к чреватым неприятностями поступкам. Понимание того, что предательство или насилие над ребенком — преступление, — это одно, но явственное ощущение тошноты — куда более действенная форма социального контроля.

Гримаса, вызванная отвращением, которая у психологов зовется «зевком», тоже служит новым целям. Изначально будучи чисто защитной мерой, она превратилась в социальный сигнал: явный знак отвращения к нарушению телесных и поведенческих границ и недвусмысленное предупреждение самим нарушителям.

«Реакция отвращения, действуя на поле социальных правил, оказывается вовлеченной в более высокие моральные сферы», — говорит Дэниел Келли, философ и автор готовящейся к выходу книги о морали и отвращении. И поскольку отвращение служит теперь не той цели, ради которой оно вообще появилось, случаются несовпадения между вещами, которые его вызывают, и нашей реакцией — когда инстинкт вынуждает людей реагировать не вполне объяснимым для них самих образом.

Отец современных исследований на тему отвращения — психолог Пол Розен. В серии экспериментов 1980-90-х годов, которые похожи на сюжеты розыгрышей из передач со скрытой камерой, он изучает, насколько сильна эта эмоция и что именно в отвратительных вещах вызывает у нас отторжение. Профессор Университета Пенсильвании, Розен предлагал одним людям сок, в котором плавал стерилизованный таракан, другим — шоколадную помадку в форме собачьих какашек. Опрашивал участников, станут ли они носить тщательно выстиранный свитер, который когда-то принадлежал Адольфу Гитлеру. Во всех случаях люди отказывались, хотя они знали, что таракан и свитер чистые, а помадка — это помадка. Просто им было противно.

Розен считает, что сила реакции отвращения приводит к своего рода магическому образу мышления. «Ощущение запачканности — вот, что действительно интересно, — говорит он. — Когда таракан касается чего-то, нам кажется, что в этот предмет заодно перекочевала и какая-то частица самого таракана».

Более недавние исследования обратились к роли, которую играет отвращение в вопросах того, что хорошо, а что — плохо. Например, Блум, работая вместе с психологами Дэвидом Пизарро и Йоэлом Инбаром в Корнуэлльском Университете, обнаружили, что люди, которые набирают больше очков по шкале измерения силы отвращения (образец тезиса: «Я стараюсь избегать того, чтобы какая-либо часть моего тела коснулась сидения в туалете, даже если оно кажется вполне чистым»), как правило, при прочих равных, считают греховными однополые браки и аборты.

Работы других психологов показывают, что существует неосознанная связь между аморальностью и собственно грязью, инфекцией. В известном исследовании 2006 года Чэнь-Бо Чжун и Кэйти Лильенквист отметили, что, вспоминая о прошлых аморальных поступках, люди испытывали потребность вытереть руки дезинфицирующей салфеткой, а, проделав это, гораздо легче смотрели на совершенное. Чжун и Лильенквист назвали это «эффектом Макбет».

Если говорить об абортах и однополых браках, понятно, что это подспудно связано с телом, поэтому не так уж удивительно, что здесь может быть замешано отвращение. Но некоторые исследователи обнаружили, что эмоция действует, и когда речь идет о более абстрактных суждения в области морали.

В исследовании, опубликованном в прошлом году в журнале Science, команда по руководством Ханы Чепмэн, аспирантки по психологии Университета Торонто, обратилась к теме отвращения и несправедливости. Ученые заметили, что участники эксперимента, которые играли в игру и сочли ее результаты несправедливыми, инстинктивно принимали то же выражение лица, что и люди, которым предлагалось что-то действительно отвратительное. Получается, несправедливость может вызывать у нас отвращение.

«У людей не бывает подобного выражения, когда они, скажем, злятся, — утверждает Чепмэн. — Оно привязано исключительно к эмоции отвращения».

Хайдт проводил исследования, в которых люди провоцировались на чувство отвращения, а затем им предлагалось оценить некоторые поступки с точки зрения морали. В одном из экспериментов бедным участникам пришлось прокомментировать четыре сюжета, пока они находились в комнате, накачанной сульфидом аммония — «пердежным спреем». Он заметил, что вонь сделала тестируемых весьма жесткими и суровыми судьями, и не только в вопросах, имеющих отношение к телесной сфере, — к примеру, следует ли двоюродным братьям и сестрам вступать в интимную связь и жениться — но и в таких, как надо ли людям ехать на работу на машине, если они могут дойти до нее пешком, и стоит ли киностудии выпускать неоднозначный с точки зрения морали фильм.

В другом исследовании Хайдт получил еще более впечатляющие результаты. При помощи постгипнотического внушения он заставил своих подопечных испытать приступ отвращения при звуке нейтральных слов (для одной половины группы им было «брать», для другой — «часто»). Затем они прочитали короткую характеристику милого, открытого, внимательного молодого человека, президента студенческого совета по имени Дэн. Если в этой характеристике попадалось кодовое слово, люди проникались к Дэну неприязнью и находили причины осудить его поведение и оправдать свою антипатию, но причины эти не имели никакого отношения к прочитанной характеристике: «Дэн — сноб, жаждущий популярности», — сказал один. «Есть ощущение, что он замышляет что-то нехорошее», — сообщил другой.

Для Хайдта все эти результаты лишь подтверждают его идею того, что моральные обоснования — просто-напросто история, которую мы придумываем постфактум, чтобы объяснить свои инстинктивные эмоциональные реакции. В данном случае речь идет о сильном, но довольно-таки случайно возникающем чувстве отвращения. «Моральное обоснование зачастую напоминает пресс-секретаря секретной организации — то есть постоянно выдает исключительно убедительные аргументы по поводу ситуаций, истоки и цели которых совершенно неизвестны», — писал Хайдт в 2007-м в журнале Science.

Многие психологи и философы тем не менее пока не слишком охотно сводят моральные обоснования к статусу пресс-секретаря. В особенности, психологи-эволюционисты, которые долго изучали то, как дети и подростки обучаются этическим нормам поведения. Они очень скептически относятся к идее, что поведение определяется эмоциями вроде отвращения. Для них аргументация Хайдта — явное обобщение нескольких весьма двусмысленных исследований.

«Чем изо дня в день занимаются люди? Они разговаривают, рассуждают, оценивают», — отмечает Мелани Киллен, психолог-эволюционист в Университете Мэриленда. Другими словами, утверждает она, люди на самом деле живут умозаключениями. «Это не прерогатива одних лишь философов. В статьях по эволюционной психологии имеются тонны примеров того, как осмысление моральных норм проявляется в моральных оценках».

Критики полагают, что разделять эмоцию и мышление, как это делает Хайдт, — бессмысленно; это две стороны взаимосвязанного процесса. Киллен также отмечает, что многое из того, что исследует Хайдт, относится к сфере табу, и некоторые из этих табу можно с одинаковой легкостью признать и догмами в вопросах общественных норм, и настоящими моральными оценками. Даже если отвращение формирует эти социальные взгляды, говорит она, нет никаких доказательств того, что оно играет какую-либо роль в вопросах морали более широкого спектра.

«Инцест или поедание собственной собаки не являются на сегодняшний день актуальными темами с точки зрения морали. Сегодня ими можно считать утечку нефти в Мексиканском заливе, войну в Ираке, права женщин в мусульманских странах, детскую малярию в Африке», — говорит Киллен.

Даже среди ученых, изучающих отвращение, есть те (к ним относятся, например, Блум и Пизарро), кто не до конца убежден в том, что эмоция может формировать морально-этические решения более абстрактного характера. «Нас безусловно отвращают аморальные поступки, в которых задействованы кровь, рвота, прочие моменты телесного происхождения, — говорит Блум. — Гораздо интереснее, если окажется, что люди, особенно подверженные эмоции отвращения, испытывают совершенно иные чувства по поводу налогового кодекса».

Хайдт признает, что эта область еще мало изучена, но он находит все больше доказательств, подтверждающих его теорию. В 2007-м он помогал провести исследование, показавшее, что люди, которым демонстрировали фильм об американских неонацистах, не только испытывали отвращение, но у них сводило горло, как будто их вот-вот вырвет, а пульс замедлялся. А гнев — другая эмоция, которую они испытывали, — вызывал учащенное сердцебиение.

Но для Дэвида Пизарро самый интересный и, быть может, самый важный вопрос, требующий ответа, — это насколько изменчива эмоция отвращения. Пятьдесят лет назад многие белые американцы легко признавались в том, что им противно при мысли, что они пьют из того же питьевого фонтанчика, что и черные. Сегодня таких людей найдется немного. Почему это изменилось? Чувство отвращения ослабло оттого, что они больше времени проводят в смешанных ресторанах, офисах и автобусах, либо они нашли способ подавить свои ощущения? Пизарро не знает наверняка, но очень хочет выяснить.

«Настоящая работа в этой области только-только началась, так что сделано пока еще очень мало, — говорит он. — Думаю, вопрос как раз дозрел до того, чтобы вплотную заняться его решением».

Что такое отвращение? | Чувство отвращения

Что такое отвращение?

Отвращение является одной из семи универсальных эмоций и возникает как чувство отвращения к чему-то оскорбительному. Мы можем чувствовать отвращение к чему-то, что мы воспринимаем нашими физическими чувствами (зрение, обоняние, осязание, звук, вкус), к действиям или внешнему виду людей и даже к идеям.

Чувство отвращения

Отвращение включает ряд состояний с различной интенсивностью от легкой неприязни до сильного отвращения. Все состояния отвращения вызываются ощущением, что что-то вызывает отвращение, отталкивание и/или токсичность.

Источник: Атлас эмоций

Отвращение может также чередоваться с чувством гнева, если вызывающий отвращение человек злится на то, что его заставили чувствовать отвращение.

Что вызывает у нас отвращение

Универсальным триггером отвращения является ощущение, что что-то неприятное, ядовитое или загрязняющее. Мы можем чувствовать отвращение к чему-то, что мы воспринимаем нашими физическими чувствами (зрение, обоняние, осязание, звук, вкус), к действиям и внешнему виду людей и даже к идеям. Некоторые триггеры отвращения универсальны (например, встреча с определенными продуктами тела), в то время как другие триггеры зависят от культурных и индивидуальных особенностей (например, определенные виды пищи).

В научном сообществе продолжаются споры о том, являются ли определенные формы межличностного и социального отвращения (отвращение к внешнему виду, действиям, идеям или социальному положению другого человека) усвоенными и культурно-специфичными или они существуют в той или иной форме во всех культурах. Например, у каждого может быть реакция отвращения к «морально испорченному» человеку, но то, что считается «морально испорченным», может различаться в разных культурах.

Общие триггеры отвращения:

• Выделенные телесные продукты, такие как фекалии, рвота, моча, слизь и кровь
• Определенные продукты (часто из культур, отличных от нашей)
• Что-то гниющее, больное или умирающее       
• Травмы, операции и/или контакт с внутренними органами
• Человек, животное или предмет, который считается физически уродливым 
• Воспринимаемые извращения или действия других людей (например, определенные сексуальные наклонности, пытки или подневольное состояние)

Развитие отвращения

Дети и подростки часто испытывают отвращение, как и некоторые взрослые (включая нахождение отвратительных вещей забавными и/или интригующими). Однако у маленьких детей отвращение начинает развиваться только в возрасте от четырех до восьми лет. До этого эмоционального развития дети испытывают отвращение, неприятие неприятных на вкус вещей, но не отвращение.

Дополнительные исследования показали, что детей не беспокоят некоторые вещи, которые взрослые считают отвратительными (например, плитка шоколада в форме собачьих фекалий). Одна из теорий состоит в том, что, когда мы моложе, у нас еще нет когнитивных способностей, необходимых для определенных форм выученного отвращения.

Распознавание отвращения

Выражение отвращения на лице

Наиболее легко распознаваемым и очевидным признаком отвращения является сморщивание носа.

Вокальные выражения отвращения

Обычные вокальные выражения создают звук «yuck» или «EW», удушья и далоба.

Физические ощущения отвращения

Общие ощущения включают отвращение во рту, горле и/или желудке, а также тошноту или физическое отвращение (например, рвоту).

Поза отвращения

Отвращение часто приводит к физическому повороту головы или тела от источника отвращения. Когда отвращение приводит к тошноте, реакции также включают прикрывание носа/рта и сгорбление.

Функция отвращения

Универсальная функция отвращения состоит в том, чтобы убежать, заблокировать или устранить что-то оскорбительное, токсичное или загрязняющее.

Преимущества отвращения

Одно эволюционное преимущество отвращения заключается в том, что оно удерживает нас от потенциально опасных или вредных вещей или удаляет их, чтобы сохранить нашу безопасность и здоровье (например, не есть что-то гнилостное, держаться подальше от открытых язв, чтобы избежать заражения инфекцией или болезнью, избегать взаимодействия с «морально испорченные» люди).

Опасности отвращения

Несмотря на отмеченные преимущества чувства отвращения, оно также может быть опасным. К сожалению, в большинстве обществ учат избегать определенных групп людей, которые считаются отвратительными физически или морально, и, таким образом, могут быть движущей силой в дегуманизации и унижении других.

Реакция на отвращение

Хотя наблюдение «грубых» телесных функций (кровотечение, испражнение и т. д.) у других часто вызывает отвращение, эта реакция приостанавливается, когда это кто-то, с кем мы находимся рядом. Близость снижает порог того, что мы считаем отвратительным. Таким образом, хотя мы все еще можем испытывать некоторую степень отвращения, оно достаточно уменьшилось, чтобы мы могли помочь тем, кто нам небезразличен. Теперь вместо того, чтобы пытаться уйти, мы призваны уменьшить страдания любимого человека (например, сменить подгузник ребенку или позаботиться о больном члене семьи). Эта приостановка отвращения устанавливает близость и может даже укреплять любовь и общность.

Дополнительные ресурсы

Научитесь распознавать выражения эмоций других и реагировать на них с помощью наших онлайн-инструментов для обучения микровыражениям, чтобы повысить свою способность обнаруживать обман и улавливать тонкие эмоциональные сигналы.

Расширьте свои знания об эмоциональных навыках и компетенциях с помощью личных семинаров, предлагаемых Paul Ekman International.

Создайте свой эмоциональный словарный запас с помощью Атласа эмоций, бесплатного интерактивного учебного пособия, созданного Drs. Пол и Ева Экман по просьбе Далай-ламы.

Прочитайте руководство доктора Экмана по эмоциям, бестселлер Emotions Revealed.

Познакомьте детей с миром эмоций в увлекательной игровой форме с помощью официального руководства доктора Экмана по мультфильму Disney•Pixar Inside Out .

Отвращение: естественная эмоциональная реакция на жестокое обращение

апр.
07,
2020

Хилари Джейкобс Хендел, LCSW

Отвращение — это эмоция, о которой я никогда не задумывался. Это было просто то, что происходило со мной, если я подхватывал желудочный вирус или ел что-то неприятное. Но после нескольких лет психотерапии отвращение стало важной эмоцией в лечении травм.

Например, Кайл, сорокалетний мужчина, нуждался в помощи в связи с депрессивным настроением и хронической тревогой. Он сказал мне, что его мать была холодной, безразличной женщиной, которая постоянно лгала, манипулировала и пугала его.

Его понимание того, как поведение его матери повлияло на него, было впечатляющим, и это один из положительных результатов многих лет психоанализа. Однако он никогда не считал себя пережившим травму привязанности.

Несмотря на то, что другие думали, что он из «прекрасной семьи», я думал о Кайле как о жертве эмоционально оскорбительных отношений и эмоционального пренебрежения в детстве.

Отвращение — основная эмоция

Во время нашего первого сеанса я рассказал Кайлу о взаимосвязи между основными эмоциями и симптомами травмы, такими как тревога и депрессия. Глубинные эмоции говорят нам нечто важное о том, как наше окружение влияет на нас. Мы получаем большую пользу, когда учимся прислушиваться к глубинным эмоциям.

Не по своей вине он справился со своими детскими эмоциями как мог, похоронив их, что происходит бессознательно. Я показал ему, как контакт с ранее скрытыми эмоциями, возникшими в результате жестокого обращения в прошлом, может облегчить хроническую тревогу и депрессию.

В преддверии нашей работы я научил его заземляться и дышать. Заземление и дыхание снижают тревогу в данный момент, позволяя более глубоким эмоциям безопасно выйти на поверхность и пройти через тело к своей естественной конечной точке.

Отвращение часто возникает, когда предают глубокое доверие и любовь.

Во время одного памятного сеанса Кайл поделился тем, как его мать унизит его, если он не получит пятерку в школе. — Ты большой болван? — говорила она, насмехаясь над ним, пока он не плакал. Я спросил его: «Кайл, когда ты сидишь здесь со мной и делишься этим воспоминанием, какие эмоции ты замечаешь?»

«Она была такой злой», — сказал он. «Больной! Я бы никогда даже не подумал так разговаривать со своим сыном, — сказал он с явным выражением отвращения на лице.

Подтверждение отвращения может уменьшить тревогу и чувство стыда из-за травмы.

Терапевты ускоренной экспериментальной динамической психотерапии (AEDP) хорошо обучены распознавать невербальные коммуникации, такие как выражение лица и поза тела. Телу очень трудно скрыть то, что он действительно чувствует.

Увидев выражение отвращения на его лице, я спросил, какие эмоции он испытывает. Эмоциональное здоровье означает способность замечать и называть эмоции, которые мы испытываем в данный момент.

«Я думаю, что это отвращение, — сказал он. — Она мне противна, — сказал он с презрением на лице.

«Это так здорово, — подтвердил я. «Какие ощущения в вашем теле говорят вам, что вы испытываете отвращение?» Глубинные эмоции — это физические ощущения, которые подготавливают наше тело к действиям по выживанию, которые мы ощущаем как импульсы, например бегство. Эмоциональное здоровье также подразумевает способность переносить физические ощущения, которые естественным образом вызывают наши эмоции.

«Как будто меня стошнит». Мы можем ощущать отвращение физически как: отвращение, тошноту, импульс получить что-то от вас, как обидчик, которого человек усвоил.

«Оставайся с этим. О чем говорит вам чувство отвращения, что оно хочет вырваться и выйти из вас?»

«Похоже на густую черную слизь. И я вижу ее. Моя мать!» он сказал. «Да отвали ты от меня!» — закричал он, погрузившись в прошлое.

Когда человек переживает отвращение, он может достичь более спокойного состояния

Отвращение — это основная эмоция выживания, которая вызывает у нас желание избавиться от чего-то ядовитого для нас. Мозг Кайла справедливо считал его мать ядовитой и ассоциировал это как с изображением черной слизи, так и с отвращением.

«Останьтесь с чувством отвращения. Не отдаляйтесь от него и не бойтесь его. Это просто давнее чувство, с которым теперь можно справиться. Освободим для него место».

Кайл сосредоточился на глубоком внутреннем дыхании, как мы вместе практиковались. Его дыхание было слышно, а его внутреннее сосредоточение было интенсивным. Примерно через пять вдохов его лицо смягчилось, а это означало, что волна отвращения подходит к концу.

«Что ты сейчас переживаешь?» Я спросил.

«Так лучше. Я чувствую себя спокойнее. Думаю, мне нужно было это выпустить».

«Вау! Ты все сделал отлично.»

«Но теперь мне как-то грустно».

«Можете ли вы остаться с печалью, чтобы узнать, что она вам говорит?»

По щеке Кайла скатилась слеза. «Очень грустно, что я родился у такой ущербной матери».

После этого сеанса мы обработали другие эмоции, связанные с его детством, включая гнев, страх и печаль. Депрессия Кайла продолжала проходить, и его тревога сменилась большей уверенностью и состраданием к себе, своей жене и детям. Преодоление отвращения сыграло ключевую роль в том, чтобы помочь ему более четко определить себя как хорошего человека и понять, что то, как его мать относилась к нему, и возникающие в результате тревога и депрессия не были его ошибкой.

Насилие со стороны того, кто должен нас любить и заботиться о нас, естественным образом вызывает отвращение в нашем эмоциональном мозгу. Отвращение можно рассматривать как сообщение, которое говорит нам, что кто-то является или был ядовитым для нашего благополучия. Выявление и обработка отвращения, независимо от того, как давно произошло насилие, может стать поворотным моментом в нашем выздоровлении и дверью к нашему самому подлинному «я».

Хилари является автором отмеченной наградами книги , Это не всегда депрессия : работа с треугольником изменений, чтобы прислушиваться к телу, открывать глубинные эмоции и соединяться со своим истинным «я» (Random House & Penguin UK, 2018). Она получила степень бакалавра биохимии в Уэслианском университете и степень магистра наук в Фордхэмском университете. Она сертифицированный психоаналитик, психотерапевт и супервизор AEDP. Она публиковала статьи в The New York Times, Time, Oprah, а ее блог читают во всем мире.