alexxlab Юлия Шойгу: «Сильные эмоции заражают, как грипп»
Николай ПОРОСКОВ
10.12.2015
Война в Сирии, российский самолет, взорванный над Синайским полуостровом, теракты во Франции, Мали и США — счет погибшим от рук радикальных исламистов перешел на тысячи. Неудивительно, что в обществе возросло ощущение тревоги, многие опасаются ездить в общественном транспорте, посещать людные места. Как в такой обстановке помочь себе и близким сохранить здравый рассудок и что делать, если оказался в зоне чрезвычайной ситуации, — об этом рассказывает директор Центра экстренной психологической помощи МЧС Юлия Шойгу.
культура: Как держать себя в руках, чтобы не шарахаться от каждого бесхозного пакета в метро, чтобы не сжималось сердце от непривычного запаха в супермаркете, где террористы могут распылить отравляющие вещества?
Шойгу: Чувство страха — это подарок природы, который помогает людям не совершать опасных для жизни поступков.
Тревога и страх, испытываемые в подобных ситуациях, являются оборонительными эмоциями, они помогают избежать опасностей. В сегодняшней обстановке их наличие оправданно. Они заставляют нас быть более внимательными и ответственными.
культура: То есть от них не нужно избавляться?
Шойгу: Не нужно, если это не мешает жить. Если мешает, надо справляться с этими эмоциями, возможно, с помощью специалиста. Есть мнение, что лучший способ решить проблему — попытаться ее не создавать. Поэтому, как только мы начинаем испытывать сильную тревогу и страх по поводу какой-то ситуации, нужно воспользоваться несколькими простыми приемами, которые не дадут им развиться и превратиться в проблему. Когда, например, человек может уволиться с работы, поскольку добираться до нее надо «опасным» общественным транспортом, и останется без заработка. Или из опасения лететь на самолете не поедет туда, куда мечтал, — тоже не лучшее решение.
Итак, рекомендации. Первая — ответственно относиться к ежедневному потоку информации.
Есть издания и телеканалы, которые выпускают откровенно пугающие материалы. Вторая — понять, что именно пугает, и составить план действий на случай, если произойдет страшное. Это касается не только угрозы терроризма. Быть подготовленным — часть культуры безопасности, которая всем нам необходима. Большинство сотрудников МЧС, которых я знаю, попав, например, в незнакомое здание, имеют привычку ознакомиться с планом и обозначенными на нем путями эвакуации, представить, куда идти самому и направлять людей в случае чрезвычайной ситуации. Это занимает пару минут, но в случае возникновения реальной опасности очень помогает. И третья рекомендация — изучить выпущенное нашим Центром практическое пособие «Экстренная допсихологическая помощь». Найти его можно на сайте МЧС России www.mchs.gov.ru или в Интернет-службе экстренной психологической помощи населению www.psi.mchs.gov.ru.
культура: Как понять, в какой именно момент требуется помощь психолога?
Шойгу: Она нужна, если стало трудно жить, — человек либо сам это чувствует, либо близкие дают понять, что с ним что-то не так.
культура: В чем заключается работа специалистов вашего Центра?
Шойгу: С виду она выглядит достаточно просто: люди разговаривают. Но профессиональное мастерство заключается именно в том, кто, о чем и с кем разговаривает. Специалисты решают несколько задач. Первая — помощь людям, оказавшимся в кошмарной ситуации и испытывающим сильные эмоции: страх, отчаяние, гнев, чувство безысходности… Это может проявляться в словах, криках — в том, что в быту мы называем истерикой.
Подобные эмоции для человека очень затратны, ведут к истощению и усугубляют его состояние. Кстати, уверенность, что будто бы, если человек покричит, ему станет легче, — заблуждение. Есть реакции, которые проходят вхолостую, отнимая энергию и силу. Первое, что должен сделать специалист-психолог, — помочь справиться именно с такими реакциями. Тем более, что они опасны не только для самого человека, но и для окружающих: сильные эмоции обладают свойством заражать. Как грипп. В течение нескольких минут реакция отдельного человека может перерасти в групповую, массовую.
Это еще одна задача психологов — снизить риск возникновения негативных массовых реакций. И третья — помочь человеку найти силы пережить то, что произошло, подумать о будущем и жить дальше. Специалисты-психологи помогают найти такие ресурсы, чтобы человек мог справиться с тем, что с ним произошло, сохранить психическое здоровье и выстроить свою жизнь после произошедшей трагедии.
культура: Что психолог говорит убитому горем человеку?
Шойгу: Такой вопрос нам очень часто задают. Должна огорчить, волшебного универсального слова, которое всем поможет, не существует.
В каждом случае, с каждым конкретным человеком или семьей работа будет строиться индивидуально. Конечно, есть определенные закономерности реагирования нашей психики на такие ситуации. Однако на реакцию, на переживание ситуации могут повлиять многие обстоятельства. И в зависимости от того, что происходит в данный момент с человеком, будет выстроена работа специалиста.
Поддержать в трудные моменты может и просто близкий человек.
Есть ряд приемов для неспециалистов, мы связали их в систему экстренной допсихологической помощи, о которой я уже говорила. Это наш бренд — по аналогии с доврачебной помощью, система приемов, которая доступна любому человеку, не обладающему психологическим образованием.
культура: Вы были в Санкт-Петербурге, общались с близкими погибших над Синайским полуостровом. Когда Вам стало понятно, что надежды нет?
Шойгу: Сразу после получения сигнала о том, что самолет пропал с экранов радаров, специалисты нашего Центра были направлены из Москвы в Санкт-Петербург, коллеги из Северо-Западного филиала Центра в Санкт-Петербурге выдвинулись в аэропорт Пулково, где собирались близкие погибших. Одновременно с этим была открыта горячая линия с федеральным телефонным номером, по которому люди могли получить информацию и психологическую поддержку. Была организована работа в аэропорту и в гостинице, где разместились родственники погибших. Психологи МЧС оказывали помощь и при проведении идентификации тел погибших.
Это, наверное, самый трудный участок нашей работы. Специалисты психологически готовят людей к тому, что им предстоит сделать в этой ситуации, участвуют в составлении описания примет погибших, что помогает в дальнейшем облегчить и ускорить процедуру идентификации тел. Психологи МЧС сопровождают проведение процедуры опознания, стараясь сделать ее наименее травмирующей для людей, потерявших близких.
культура: Вы упомянули телефон горячей линии, действующий в Центре. О чем спрашивают люди, позвонившие туда?
Шойгу: Существует растиражированный образ: зал с большим количеством телефонов и операторов, отвечающих на вопросы. Но это лишь внешняя сторона, на деле за этим достаточно сложным процессом стоит огромная психологическая и информационная работа. Характер обращений с течением времени, прошедшего после ЧС, меняется. Непосредственно после события поступает много запросов, был ли такой-то пассажир на борту, например. Через какое-то время начинают преобладать звонки с вопросами, что же нам делать, как действовать, куда ехать, какие документы нужны.
К этому времени наши специалисты уже работают в режиме двусторонней связи: не только им звонят, но и они, чтобы довести до человека информацию, какие-то подробности. Для уточнения деталей сами звонят в различные службы, собирают необходимые сведения. Все зависит от конкретной ситуации — катастрофа на транспорте, пожар или что-то другое. Ну и, конечно, много звонков поступает от неравнодушных людей, которые спрашивают, чем они могли бы помочь.
культура: Специалисты Центра за 16 лет работы помогли очень многим. А как возникла идея создать такую службу?
Шойгу: К этому МЧС подтолкнули трагические события 90-х: землетрясение в Нефтегорске, авиакатастрофа в Иркутске, когда транспортный самолет упал на жилой дом. Тогда спасатели столкнулись в больших масштабах с тем, что на месте последствий чрезвычайной ситуации присутствуют люди, чьи судьбы затронула трагедия, поняли, что они нуждаются в помощи. И в 1999 году такая служба была создана. Задача по оказанию экстренной психологической помощи пострадавшим в чрезвычайных ситуациях была тогда принципиально новой.
Представление о том, что там нужно делать, имелось довольно смутное. Первым опытом работы стало привлечение психологов к оказанию помощи людям, чьи близкие погибли и пострадали при взрывах в Москве на улице Гурьянова и Каширском шоссе. Идеи, заложенные в те дни, получили дальнейшее развитие. Чрезвычайных ситуаций, в которых работали наши специалисты, было, к сожалению, очень много. Конечно, мы извлекали уроки, разрабатывали свои уникальные технологии и адаптировали имеющиеся, связывая все в единую систему.
Технологий выработано много: какую информацию собирать, откуда ее брать, как анализировать, каким образом выстраивать диалоги с людьми, как в разговоре по телефону оценить состояние собеседника, какие слова ему говорить, чтобы он их услышал и осознал.
культура: Например?
Шойгу: Интересна история появления технологии работы с людьми, не владеющими русским языком. МЧС России эвакуировало большое количество людей с детьми из зоны палестино-израильского конфликта.
Дети родились на территории Палестины, но имели российское гражданство. Выросли они там, русский язык не знали либо знали в минимальном объеме. Были напуганы резкой сменой обстановки, утомились за время длительного перелета… Мы попытались прибегнуть к методам арт-терапии. Взяли глянцевые журналы, клей, ножницы — разговаривали картинками, аппликациями. И за несколько часов увидели результат. Технологию потом развили и сейчас успешно используем.
Когда МЧС участвует в каких-то международных гуманитарных ситуациях, в составе госпиталя выезжают психологи, работающие на психофизиологическом оборудовании. С его помощью человек может видеть отражение своего состояния в характеристиках собственного организма — частота сердцебиения, дыхания и т.д. Психолог находит приемы, которые позволяют привести человека в то состояние, в котором он нуждается. Как это делают, например, йоги, но только с помощью специального оборудования. Не буду углубляться в технологии — есть способы, с помощью которых можно снять остроту состояния.
культура: Сотрудникам МЧС приходится работать, как правило, в экстремальных условиях. Им самим, наверное, иногда требуется помощь. Она отличается от той, что вы оказываете пострадавшим?
Шойгу: Это принципиально разные задачи. Наш сотрудник (спасатель, пожарный), участвующий в ликвидации последствий, должен быть здоров, уверен в себе, находиться в оптимальном состоянии. Он не имеет права реагировать на ситуацию с той же остротой, что и люди, попавшие в беду, иначе у него не будет ресурсов, чтобы выполнить свою работу и помочь им.
Работа со специалистами выстраивается в период «мирной» жизни, при отсутствии ЧС. Начинается все с профессионально-психологического отбора, периодически отслеживается психологическое состояние специалиста, много времени уделяется психологической подготовке — знанию законов и механизмов реагирования, способов, которые помогают справляться с психологическими нагрузками. Приходится заниматься и психологической коррекцией.
культура: По Вашим наблюдениям, человек после потрясений становится мягче, добрее или, напротив, ожесточается?
Шойгу: Есть такое понятие — «посттравматическое расстройство».
Считается, что перенесенная трагедия оставляет в душе исключительно негативный след. Но большинство людей могут найти в себе силы пережить ситуацию. Особенно если на первом этапе была оказана помощь и поддержка. Есть и понятие «посттравматический рост», когда человек понимает, что смог справиться с ситуацией, стать лучше, сильнее, открыл новое в окружающих людях. Мы стараемся, чтобы люди обнаружили в себе именно такие ресурсы.
культура: А если среди ваших подопечных попадаются пьяные, дебоширы, грубияны — вы как с ними работаете?
Шойгу: Никто не говорит, что все пострадавшие в катастрофе нам исключительно симпатичны, что у них нет вредных привычек и все обладают прекрасными характерами. Но специалисты у нас опытные, находят решения в каждом конкретном случае. Мы не разделяем людей на хороших и плохих и не оказываем помощь выборочно.
Досье «Культуры»
Юлия Сергеевна ШОЙГУ родилась в 1977 году в Красноярске.
В 1999-м окончила факультет психологии МГУ. Кандидат психологических наук. Автор научных работ по психологии экстремальных ситуаций.
В Центре экстренной психологической помощи МЧС начала работать психологом в 1999-м, через два года стала заместителем директора, в 2002-м назначена директором Центра.
Принимала участие в оказании психологической помощи пострадавшим и родственникам погибших после террористических актов, захватов заложников, техногенных катастроф, землетрясений на Сахалине и в Китае, гибели подлодки «Курск» и теплохода «Булгария», в иркутской, пермской, карельской, ярославской, тюменской авиакатастрофах, в других чрезвычайных ситуациях в нашей стране и за рубежом.
Награждена ведомственными и государственными наградами.
В 1999-м окончила факультет психологии МГУ. Кандидат психологических наук. Автор научных работ по психологии экстремальных ситуаций.Советы от психологов МЧС России:
как помочь человеку
ПРИ ИСТЕРИКЕ
Истероидная реакция (истерика) — это активная энергозатратная поведенческая реакция.
Человек может кричать, размахивать руками, плакать. Истерика всегда происходит в присутствии зрителей. Это один из тех способов, с помощью которых наша психика реагирует на случившиеся экстремальные события. Эта реакция обладает свойством «заражать» окружающих.
Чем меньше зрителей, тем быстрее истероидная реакция прекратится. Если людей удалить невозможно, постарайтесь стать самым внимательным слушателем, кивайте, поддакивайте. Не нужно много слов, говорите короткими простыми фразами, обращаясь к человеку по имени. Постарайтесь не подпитывать истероидную реакцию неловкими репликами — тогда через 10–15 минут она сама пойдет на спад. После истерики наступает упадок сил, поэтому необходимо дать человеку возможность отдохнуть.
Не надо давать пощечину, обливать водой, совершать какие-то иные резкие действия. Не нужно считать, что человек делает это намеренно, чтобы привлечь к себе внимание. Помните, что истероидное проявление — это нормальная реакция на ненормальные обстоятельства.
Не нужно говорить шаблонных фраз: «Успокойся», «Возьми себя в руки», «Так нельзя».
ПРИ АГРЕССИВНОЙ РЕАКЦИИ
Агрессивная реакция (гнев, злость) бывает нескольких видов: вербальная (слова угрозы) и невербальная (человек совершает агрессивные действия). В экстремальной ситуации любой человек имеет право испытывать злость, гнев и раздражение. Вы можете помочь ему совладать со шквалом эмоций и с достоинством пережить те испытания, которые ему выпали. Гнев — это еще более эмоционально «заразительная» реакция, чем истерика. Если вовремя ее не остановить, то в какой-то момент она может стать массовой. Многие люди, которые испытывали такую реакцию, потом недоумевали, как такое с ними могло произойти.
Разговаривайте с человеком спокойно, постепенно снижая темп и громкость речи. Обращайтесь по имени, задавайте вопросы, которые помогли бы ему сформулировать свои требования: «Как вы считаете, что лучше сделать: то или это?» Чтобы оказать человеку поддержку, примите его право на такую реакцию, исходите из того, что она направлена не на вас и не на окружающих, а на обстоятельства.
Не нужно считать, что человек, проявляющий агрессию, по характеру злой. Так он выражает свою эмоциональную боль. Не старайтесь переспорить или переубедить его, даже если считаете, что он неправ. Не угрожайте и не запугивайте.
ПРИ СТРАХЕ
Страх время от времени испытывает каждый человек. Опасной эта эмоция становится, когда она сильна настолько, что лишает человека способности думать и действовать. Проявления страха в экстремальной ситуации — это нормальная реакция. Но страх, возникая один раз, может надолго поселиться у человека в душе. И начнет мешать ему жить, вынуждая отказываться от каких-то поступков, отношений. Чем дольше человек живет со страхом, тем сложнее бороться.
Не оставляйте человека одного, страх тяжело переносить в одиночестве. Если страх настолько силен, что буквально парализует человека, то можно предложить ему несколько приемов. Например, задержать дыхание, насколько это возможно, а после сосредоточиться на спокойном медленном дыхании.
Другой прием основан на том, что страх, как любая эмоция, становится слабее, если включается мыслительная деятельность. Поэтому можно предложить простое интеллектуальное действие — например, отнимать от 100 по 7. Когда острота состояния начнет спадать, поговорите с человеком о том, чего он боится, но не нагнетая эмоции, а давая возможность выговориться. Скажите ему, что такая эмоция в такой ситуации — это нормально. Подобные разговоры полезны — ученые доказали, что когда «проговариваешь» свой страх, он становится не таким сильным.
Даже если вы считаете, что страх неоправдан, не нужно пытаться убедить в этом человека фразами: «Не думай об этом», «Это ерунда», «Это глупости».
ПРИ ТРЕВОГЕ
Когда человек испытывает страх, он боится чего-то конкретного, а когда испытывает чувство тревоги — он не знает, чего боится. Поэтому в каком-то смысле состояние тревоги тяжелее, чем состояние страха. Источником тревоги очень часто является недостаток информации и состояние неопределенности, которое характерно для любой чрезвычайной ситуации.
Состояние тревоги может длиться долго, вытягивая из человека силы и энергию, лишая его возможности отдыха, парализуя способность действовать.
Очень важно разговорить человека, понять, что именно его тревожит. Это поможет осознать источник тревоги, понять, когда она трансформируется в страх. А со страхом справиться проще. Самое мучительное переживание при тревоге — невозможность расслабиться: напряжены мышцы, в голове крутятся одни и те же мысли. Можно предложить человеку сделать несколько активных физических упражнений, чтобы снять напряжение, а еще лучше — вовлечь его в продуктивную деятельность, связанную с происходящими событиями.
Не оставляйте человека одного. Не убеждайте его, что тревожиться не о чем, особенно если это не так. Не скрывайте от него правду о ситуации или плохие новости, даже если, с вашей точки зрения, это может его расстроить.
Хотите чего-то добиться? Хотите исполнить мечту?
Что любит мозг?
1. Конкретная цель.
Как только вы сформулируете для себя конкретную цель, задачу – тут же начнутся чудеса. Найдутся средства, возможности и время для ее осуществления.
А если вы, поставив главную цель, сумеете раздробить ее на составляющие, и спокойно, постепенно, постоянно, шаг за шагом будете их выполнять – ни одна проблема перед вами не устоит.
2. Положительные эмоции. Эмоции – это кратковременные субъективные реакции человека на окружающий мир (радость, гнев, стыд и т.д.). Чувства – устойчивое эмоциональное отношение к другим людям, явлениям. Чувства связаны с сознанием и могут развиваться и совершенствоваться.
Эмоции бывают возбуждающими – повышающие жизнедеятельность человека, и угнетающие – то есть подавляющие жизненные процессы. Положительные эмоции побуждают человека к действию. Они возникают при удовлетворенности. Начните искать простые радости жизни – и начнется в мозге стимуляция – выделение в организм больших доз эндорфинов, гормонов удовольствия, а значит удовлетворения, а значит положительных эмоций, которые возбуждают и повышают вашу жизнедеятельность, и позволяют спокойно протекать мыслительным процессам, рождают хорошее настроение и позитивное настроение к миру.
Человеку свойственно искать радость – это не названный инстинкт самосохранения.
3. Движение и свежий воздух. На свежем воздухе кровь активнее насыщается кислородом, быстрее несет кислород и питание к клеткам мозга, усиливаются процессы окисления, обмена веществ, высвобождается так необходимая нам энергия, рождаются новые биохимические соединения. Мозг заставляет нас двигаться, чтобы сохранить себя и нас, конечно. Дать наслаждение мыслить, творить, решать сложные задачи, иметь воспоминания.
Нет движения свежего воздуха, кровь закисает – мозги «прокисают».
4. Простая еда в умеренном количестве. Простую пищу проще добыть, приготовить, и переварить. Мозг говорит (если ты захочешь его услышать): дружище, 50% всей энергии, получаемой организмом, тратится на зрение, 40% на пищеварение и обеззараживание пищевых токсинов, и только 10% остается на движение, работу умственной и нервных систем, борьбу с миллиардами микробов. Если все время жрать, когда думать будем?!
Полезно есть супы – они улучшают пищеварение, обмен веществ, быстрее наполняют желудок, что дает ощущение сытости при меньшем объеме пищи.
5. Сон, отдых. Мозгу, как и всему организму человека, необходим отдых. При физической нагрузке отдых – умственное занятие, при интеллектуальной – физические упражнения, от моральной усталости – перемена мест.
Полноценный отдых – сон. Сон – самое загадочное состояние человека, без сна человек не может жить, хотя сон называют «маленькой смертью».
Во сне сознание отключается, но человек продолжает мыслить, его мышление меняется и подчиняется другим законам. Это связано с тем, что во сне на первый план выходит подсознание. Мозг анализирует произошедшее за минувший день, по-новому его структурирует и выдает наиболее вероятный исход. Этот результат, возможно, давно был спрогнозирован, но сознание его не приняло, он был вытеснен в подсознание и извлечен оттуда во сне.
Предполагается, что мозгу на ночь можно дать установку: сделать прогноз, решение, выход, вывод, на просто приятный сон. Ненужные впечатления, навязчивое состояние «смываются ночной защитной волной» мозга.
Люди, постоянно видящие вещие сны, скорее всего хорошие аналитики.
6. Привыкание. Мозг не может мгновенно приспособиться к резко измененным чуждым обстоятельствам: новые условия жизни, новая работа учеба место жительства, компания, пища, новые люди. В любую деятельность входите постепенно, спокойно, привыкая к ней. Каждый день, делая максимум возможного, добьетесь невозможного. Привычка учиться, работать вырабатывается постепенно и постоянно. Внезапное понимание и озарение всегда предполагает знание, может быть не всегда полностью осознаваемое.
Часто родители, учителя, начальники, любимые (да и мы сами порой), не понимая всей сложности привыкания, требуют от нас (а мы от других) мгновенного результата. Так не бывает. Лучше всего не заводиться, успокоиться, добродушно сказать себе или другим — не все сразу, «погодите детки, дайте только срок, будет вам и белка, будет и свисток». И медленно начать движение, ускоряясь по мере привыкания.
Мозг сам создает стереотипы (привычки, навыки, условные рефлексы). Стереотипное мышление существенно помогает жить – не надо заново решать стандартные задачи. Каждый день, совершая одни и те же действия, мы превращаем их в привычку, навык умение, условный рефлекс. Не включая мозг выделять слюну при виде лимона, закрывать входную дверь, кран, мыть посуду, вздрагивать от резкого гудка автомобиля, щелкать крестик, когда надо закрыть окно программы.
Инстинкт и небольшой жизненный опыт заставляют нас с детства создавать стереотипы друзей, недругов, возлюбленных. Это помогает в «море человеков» все-таки кого-то выбрать, собрать свою команду и на том остановиться, высвобождая время и энергию для других жизненных целей. Стереотипы помогают общаться с чужими людьми, ладить с родителями, воспитывать своих детей.
6. Свобода. Пусть и ограниченная инстинктом самосохранения и социальными правилами, полезными в первую очередь нам самим. Свобода – это независимость от страхов и стереотипов. Конечно, стереотипы в виде безусловных и условных рефлексов нам нужны – мы не будем, обжегшись, второй раз совать руку в огонь – больно! Но если потребуют обстоятельства показать свое презрение к боли и смерти – сжечь свою правую руку, как римский «военный» Муций Сцевола.
И не бояться мыслить по-своему и по-новому; отстаивать свой образ мысли, свою жизнь, свой внешний вид, своих близких. И не винить весь мир в непонимании и непризнании тебя «всего такого необыкновенного». И позволять другим быть непохожими на тебя, иметь свой образ мыслей, взгляд на жизнь.
7. Творчество – способность мозга, используя и опираясь на старое, создать новое, свое, непохожее. Творчество – любимая работа мозга, роднящая нас с богом, делающая нас богами. Творчество в виде науки изучает, описывает, объясняет окружающий мир и человека, выдвигает идеи, находит пути и средства воплощения их в жизнь, заглядывает в будущее и готово изменить его в лучшую сторону.
Творчество в виде искусства – соединив труд и эмоции отображает действительность художественными образами. Искусство объединяет людей: писатель, делясь своей жизнью, чувствами, описывая других людей, показывает, что мы не одиноки в своих переживаниях. Художник предлагает посмотреть как окружающее, мы сами могут быть прекрасны или безобразны.
Музыкант звуками своего сердца заставляет камертоном отзываться нашу душу.
Искусство будит наше воображение, обогащает наш внутренний мир, помогает увидеть мир в другом свете. Искусство создает идеалы.
8. Деление, сидирование, общение, объятия. Жизнь – это постоянное деление клеток, постоянный обмен веществ и раздача информации. Работа нервных клеток мозга нейронов – «любовь». Они постоянно «обнимаются», касаясь дендритами (отростками, «руками») друг друга, постоянно передают энергию (нервные импульсы) информацию обо всем (биохимические соединения). Вредно не делиться, нельзя требовать, это сбивает с толку. С головой надо дружить, с людьми надо дружить.
Это сущность мозга – ему постоянно необходимо получать информацию и отдавать ее.
Мозг не любит
1. Страх. Угнетающая, подавляющая жизненные процессы эмоция. Когда мы чувствуем страх, берет верх инстинкт самосохранения, зоны мозга, группы нервных клеток не могут включиться в мыслительную деятельность.
Человек лишается творческой мысли.
Мы постоянно беспокоимся о пропитании, о близких, о боли (болезнь, измена, смерть) о жизни (война, цунами, дурак-начальник, революции, курс доллара, встреча с терминатором) – т.е. находимся в состоянии стресса. Как с этим бороться:
Боль и смерть надо презирать.
Трудности, если их не избежать, должны закалять. В преодолении трудностей что-то теряешь, но что-то обязательно приобретаешь.
Воспитывать в себе мужество, гордость и стойкость.
Надо смело признаться себе, что проблемы и неприятности – неизбежные спутники человеческой жизни. Они не первые и не последние, которые придется решать.
Верь в себя и в свое светлое будущее, ты проблему, а не она тебя!
Страх опасен для психического здоровья и для жизни. Но одна адаптивная форма страха нам необходима – осторожность!
2. Сильные эмоции любого свойства. Сильные эмоции резко тормозят мыслительную способность мозга. Большая радость и большое горе могут на время лишить способности думать.
Длительное такое состояние приводит к болезненной беспомощности мозга.
Девчонки, это к вам. Когда вы «истерите» (чересчур эмоциональны), ваш мозг отключается. Это и дало возможность сказать «Бабы – дуры!» А ведь уже доказано, что женский и мужской мозг одинаково способны к образованию, социальной адаптации, политике.
Разные гормоны влияют на неврологию – у мужчин чаще бывает дислексия, шизофрения, аутизм. А представители прекрасного пола страдают от тревоги, депрессии, пищевых расстройств. Поэтому не навязывайте это состояние своим мужчинам – это в прямом смысле делает их дураками.
У мужчин логическое мышление, не включая участки мозга, отвечающие за эмоции, мужчины достаточно спокойно решают проблему. У женщин наоборот, кататимность мышления, т.е. они решают проблему через призму противоречивых эмоций. Это их физиология, они по-другому не могут. Мужики, вас тоже это достало? Выход есть: помогите им успокоиться: «чмоки-чмоки», «держи мороженку», «давай чаек согрею», «да успокойся ты! решу я твою проблему, пойдем, погуляем, подумаем» и т.
д. и т.п. Основная мысль: «Я тебя люблю, но проблему будем решать, когда ты успокоишься». И вы удивитесь, как женщина прекрасно со всем справится.
Механизм эмоций – сначала понимание (ситуации, явления), потом эмоции. А всегда ли мы правильно понимаем ситуацию, другого человека, если в трех соснах плутаем, себя толком не понимаем. Сначала стоит спокойно разобраться, а уж потом «эмоционировать».
3. Темнота, одиночество. Такие условия включают инстинкт самосохранения. Обычные источники мозгового тонуса уменьшаются и «темные силы» отрицательных эмоций свободнее гуляют по незащищенному мозгу (в темноте притаился враг; человек – стадное существо, одному ему опасно и страшно).
Одиночество – тяжелое психическое состояние, связанное с отрицательными эмоциями и дискомфортом. Но одиночество будет благотворно действовать на человека, если воспринимать его как добровольное уединение. Дефицит общения не может быть бедой, если у человека хоть с кем-то есть контакт, понимание.
Возможно в этом мире ты всего лишь человек, но для кого-то ты – весь мир.
Отбросьте ненужные стереотипы, давайте любым своим состояниям правильные названия, поддерживающие вас, успокаивающие, несущие нужную вам энергетику.
4. Стереотипы. Мозг создает стереотипы, но и «скучает» от них. Мозг борется со стереотипами за самосохранение «Хочу мыслить!» Мозг реагирует на каждое изменение во внешней и внутренней среде.
Есть люди, которые, потратив какое-то время на выработку основных жизненных или профессиональных навыков (идеально все их получить в детстве и юности), доводят их до автоматизма, могут осуществлять их, позволяя мозгу в это время решать более сложные или творческие задачи (повар – кулинар, водитель – ас, рисовальщик – художник, инженер – изобретатель, верстальщик — дизайнер).
Стереотипы разрушают наши отношения с людьми: с друзьями, с коллегами, с детьми, родителями, возлюбленными, когда они ведут себя вопреки нашим стереотипам. Не надо бояться отказаться от старых представлениях о людях.
Создавайте новые стереотипы с учетом новых данных («не упорствуйте в глупости!»). Позволяйте людям меняться, быть разными. И спокойно и твердо не позволяйте навязывать вам чужие стереотипы о вас, если вам это не нужно.
Никогда ничего не бойтесь, с вами ваше сокровище, ваш самый надежный друг – ваш мозг!
Берегите свое сокровище, изучайте его, помните, у мозга есть резервы – но это
резервы. Можно заставить мозг работать в экстремальном режиме, но адаптационные
возможности будут исчерпаны. Этим же объясняется чрезмерно раннее и интенсивное
развитие детей и их последующие проблемы с адаптацией в обществе.
Время с пользой
Все новости
Искусственный интеллект неправильно интерпретирует человеческие эмоции
Ирэн Суосало
Технологии
Нет убедительных доказательств того, что выражения лица раскрывают чувства человека. Но крупные технологические компании хотят, чтобы вы верили в обратное.
Кейт Кроуфорд. было 1967, и Экман слышал, что народ форе с Окапы был настолько изолирован от всего мира, что они были бы его идеальными подопытными.Как и западные исследователи до него, Экман приехал в Папуа-Новую Гвинею, чтобы получить данные от местного населения. Он собирал доказательства, подтверждающие спорную гипотезу: все люди демонстрируют небольшое количество универсальных эмоций или аффектов, которые являются врожденными и одинаковыми во всем мире. На протяжении более полувека это утверждение остается спорным среди психологов, антропологов и технологов. Тем не менее, он стал отправной точкой для растущего рынка, стоимость которого к 2024 году оценивается в 56 миллиардов долларов. Это история о том, как распознавание эмоций стало частью индустрии искусственного интеллекта, и о связанных с этим проблемах.
Когда Экман прибыл в тропики Окапы, он провел эксперименты, чтобы выяснить, как форе распознают эмоции. Поскольку у форе были минимальные контакты с жителями Запада и средствами массовой информации, Экман предположил, что их признание и демонстрация основных выражений докажет, что такие выражения были универсальными.
Его метод был прост. Он показывал им карточки с выражением лица и смотрел, описывают ли они эмоцию так же, как он. По словам самого Экмана, «все, что я делал, это показывал забавные картинки». Но у Экмана не было опыта ни в истории, ни в языке, ни в культуре, ни в политике. Его попытки провести свои эксперименты с флэш-картами с помощью переводчиков потерпели неудачу; он и его испытуемые были измотаны процессом, который он описал как выдергивание зубов. Экман уехал из Папуа-Новой Гвинеи, разочарованный своей первой попыткой кросс-культурного исследования выражения эмоций. Но это будет только начало.
Эта статья взята из недавней книги Кроуфорда.
Сегодня инструменты распознавания аффектов можно найти в системах национальной безопасности и в аэропортах, в образованиях и стартапах по найму, в программном обеспечении, предназначенном для выявления психических заболеваний, и в полицейских программах, которые утверждают, что предсказывают насилие. Утверждение, что внутреннее состояние человека можно точно оценить, анализируя его лицо, основано на сомнительных доказательствах.
Систематический обзор научной литературы о выводе эмоций из движений лица в 2019 году, проведенный психологом и нейробиологом Лизой Фельдман Барретт, показал, что нет надежных доказательств того, что таким образом можно точно предсказать чье-то эмоциональное состояние. «Невозможно уверенно сделать вывод о счастье по улыбке, гневе по хмурому взгляду или печали по хмурому взгляду, как это пытаются сделать многие современные технологии, применяя то, что ошибочно считается научными фактами», — заключает исследование. Так почему же идея о том, что существует небольшой набор универсальных эмоций, легко интерпретируемых по лицу человека, стала настолько популярной в области ИИ?
Чтобы понять это, необходимо проследить сложную историю и мотивы развития этих идей задолго до того, как инструменты обнаружения эмоций ИИ были встроены в инфраструктуру повседневной жизни.
Идея автоматического распознавания эмоций столь же привлекательна, сколь и прибыльна. Технологические компании зафиксировали огромные объемы поверхностных изображений человеческого выражения, включая миллиарды селфи в Instagram, портреты Pinterest, видео TikTok и фотографии Flickr.
Подобно распознаванию лиц, распознавание эмоций стало частью базовой инфраструктуры многих платформ, от крупнейших технологических компаний до небольших стартапов.
В то время как распознавание лиц пытается идентифицировать конкретного человека, распознавание аффектов направлено на обнаружение и классификацию эмоций путем анализа любого лица. Эти системы уже влияют на то, как ведут себя люди и как действуют социальные институты, несмотря на отсутствие существенных научных доказательств того, что они работают. В настоящее время широко используются автоматизированные системы обнаружения аффектов, особенно при приеме на работу. Компания по найму ИИ HireVue, среди клиентов которой есть Goldman Sachs, Intel и Unilever, использует машинное обучение, чтобы делать выводы о том, подходят ли люди для работы. В 2014 году компания запустила свою систему искусственного интеллекта для извлечения микровыражений, тона голоса и других переменных из видеособеседований, которые она использовала для сравнения кандидатов на работу с лучшими работниками компании.
После серьезной критики со стороны ученых и групп по защите гражданских прав в 2021 году он отказался от анализа лица, но сохранил тон голоса в качестве критерия оценки. В январе 2016 года Apple приобрела стартап Emotient, который утверждал, что создал программное обеспечение, способное распознавать эмоции по изображениям лиц. Возможно, самым крупным из этих стартапов является Affectiva, компания, базирующаяся в Бостоне, возникшая в результате академической работы, проделанной в Массачусетском технологическом институте.
Affectiva разработала множество приложений, связанных с эмоциями, в основном с использованием методов глубокого обучения. Эти подходы включают обнаружение отвлеченных и «рискованных» водителей на дорогах и измерение эмоциональной реакции потребителей на рекламу. Компания создала то, что она называет крупнейшей в мире базой данных эмоций, состоящей из выражений более 10 миллионов человек из 87 стран. Его монументальная коллекция видео была размечена вручную краудворкерами, базирующимися в основном в Каире.
За пределами сектора стартапов гиганты искусственного интеллекта, такие как Amazon, Microsoft и IBM, разработали системы для обнаружения эмоций. Microsoft предлагает обнаружение воспринимаемых эмоций в своем Face API, определяя «гнев, презрение, отвращение, страх, счастье, нейтральность, печаль и удивление», в то время как инструмент Amazon Rekognition аналогичным образом заявляет, что он может идентифицировать то, что он характеризует как «все семь эмоций» и «измерить, как эти вещи меняются со временем, например, построить временную шкалу эмоций актера».
Системы распознавания эмоций имеют схожий набор чертежей и основополагающих предположений: существует небольшое количество различных и универсальных эмоциональных категорий, что мы невольно выражаем эти эмоции на наших лицах и что они могут быть обнаружены машинами. Эти символы веры настолько приняты в некоторых областях, что может показаться странным даже замечать их, не говоря уже о том, чтобы подвергать их сомнению.
Но если мы посмотрим, как эмоции стали классифицироваться — аккуратно упорядочены и помечены, — мы увидим, что вопросы поджидают нас на каждом углу.
Исследование Экмана началось со счастливой встречи с Сильваном Томкинсом, в то время признанным психологом в Принстоне, опубликовавшим в 1962 году первый том своего великого труда « Affect Imagery Consciousness ». Работа Томкинса по аффектам оказала огромное влияние на Экмана. который посвятил большую часть своей карьеры изучению его последствий. Один аспект, в частности, сыграл огромную роль: идея о том, что если аффекты являются врожденным набором эволюционных реакций, они должны быть универсальными и, следовательно, узнаваемыми в разных культурах. Это стремление к универсальности имеет важное значение для того, почему эта теория сегодня широко применяется в системах распознавания эмоций ИИ. Теорию можно было применять везде, упрощение сложности легко воспроизводилось в масштабе.
Во введении к Сознание образов аффектов Томкинс сформулировал свою теорию биологически обоснованных универсальных аффектов как теорию острого кризиса человеческого суверенитета.
Он бросал вызов развитию бихевиоризма и психоанализа, двух школ мысли, которые, как он считал, рассматривали сознание как простой побочный продукт, служащий другим силам. Он отметил, что человеческое сознание «снова и снова подвергалось сомнению и уменьшению, сначала Коперником», который вытеснил человека из центра вселенной, «затем Дарвином», чья теория эволюции разрушила представление о том, что люди были созданы по образу и подобию человека. христианского Бога — «и прежде всего Фрейдом», — который децентрировал человеческое сознание и разум как движущие силы наших мотивов. Томкинс продолжил: «Парадокс максимального контроля над природой и минимального контроля над человеческой природой отчасти является производным от пренебрежения ролью сознания как механизма контроля». Проще говоря, сознание мало говорит нам о том, почему мы чувствуем и действуем именно так, а не иначе. Это ключевое утверждение для всех видов более поздних применений теории аффектов, которые подчеркивают неспособность людей распознавать как чувства, так и выражение аффектов.
Если мы, люди, неспособны по-настоящему определить, что мы чувствуем, то, возможно, системы ИИ могут сделать это за нас?
Теория аффектов Томкинса была его способом решения проблемы человеческой мотивации. Он утверждал, что мотивация регулируется двумя системами: аффектами и влечениями. Томкинс предположил, что побуждения, как правило, тесно связаны с неотложными биологическими потребностями, такими как голод и жажда. Они инструментальны; боль от голода можно облегчить едой. Но основной системой, управляющей человеческой мотивацией и поведением, является система аффектов, включающая положительные и отрицательные чувства. Аффекты, играющие важнейшую роль в мотивации человека, усиливают сигналы влечений, но они гораздо сложнее. Например, трудно установить точные причины, которые заставляют ребенка плакать, выражая аффект дистресс-тоски.
Откуда мы можем знать что-либо о системе, в которой связи между причиной и следствием, стимулом и реакцией настолько неопределенны и неопределенны? Томкинс предложил ответ: «Первичное влияет на .
. . кажутся врожденно связанными один к одному с системой органов, которая необычайно видима», а именно с лицом. Он нашел прецеденты такого акцента на выражении лица в двух работах, опубликованных в XIX веке: «» Чарльза Дарвина «Выражение эмоций у человека и животных».0021 от 1872 года и малоизвестный том французского невролога Гийома-Бенжамина-Аманда Дюшенна де Булонь от 1862 года. «Аффекты, — полагал Томкинс, — представляют собой наборы мышечных, сосудистых и железистых реакций, расположенных на лице, а также широко распространенных по всему телу, которые генерируют сенсорную обратную связь. . . Эти организованные наборы ответов запускаются в подкорковых центрах, где хранятся определенные «программы» для каждого отдельного аффекта» — очень раннее использование вычислительной метафоры для человеческой системы. Но Томкинс признал, что интерпретация аффективных проявлений зависит от индивидуальных, социальных и культурных факторов. Он признал, что в разных обществах существовали очень разные «диалекты» мимики.
Даже родоначальник исследования аффектов предположил, что интерпретация выражений лица зависит от социального и культурного контекста.
Учитывая культурную изменчивость выражений лица, их использование для обучения систем машинного обучения неизбежно привело бы к смешению всевозможных контекстов, сигналов и ожиданий. Проблема для Экмана, а позже и для области компьютерного зрения, заключалась в том, как примирить эти противоречия.
В середине 1960-х в дверь Экмана постучала возможность в виде крупного гранта от того, что сейчас называется Агентством перспективных оборонных исследовательских проектов (DARPA), исследовательского подразделения Министерства обороны. Значительная финансовая поддержка DARPA позволила Экману начать свои первые исследования, чтобы доказать универсальность выражения лица. В целом, эти исследования следовали плану, который был скопирован в ранних лабораториях искусственного интеллекта. Он в значительной степени воспроизвел методы Томкинса, даже используя фотографии Томкинса для испытуемых из Чили, Аргентины, Бразилии, США и Японии.
Испытуемым были представлены фотографии позированных выражений лица, выбранных дизайнерами как иллюстрирующие или выражающие особенно «чистый» аффект, такой как страх, удивление, гнев, счастье, печаль и отвращение. Затем испытуемых просили выбрать одну из этих категорий аффектов и отметить поставленное изображение. Анализ измерял степень, в которой ярлыки, выбранные субъектами, коррелировали с ярлыками, выбранными дизайнерами.
С самого начала у методологии были проблемы. Формат ответа Экмана с принудительным выбором позже подвергнется критике за то, что он предупреждал испытуемых о связях, которые дизайнеры уже установили между выражением лица и эмоциями. Кроме того, тот факт, что эти эмоции были сфальсифицированы, вызывает вопросы о достоверности результатов.
Идея о том, что внутренние состояния можно надежно вывести из внешних признаков, имеет долгую историю. Частично это происходит из истории физиогномики, которая основывалась на изучении черт лица человека для определения его характера.
Аристотель считал, что «о характере человека можно судить по его внешнему виду. . . ибо предполагалось, что тело и душа воздействуют вместе». Греки также использовали физиогномику как раннюю форму расовой классификации, применительно к «самому роду человека, разделяя его на расы, поскольку они различаются по внешнему виду и характеру (например, египтяне, фракийцы и скифы)».
Физиогномика в западной культуре достигла апогея в 18-м и 19-м веках, когда она рассматривалась как часть анатомических наук. Ключевой фигурой в этой традиции был швейцарский пастор Иоганн Каспар Лафатер, написавший «Очерков физиогномики: во имя распространения знаний и любви к человечеству» , первоначально опубликованных на немецком языке в 1789 году. Лафатер использовал подходы физиогномики и смешал их с новейшие научные знания. Он считал, что структура костей является основной связью между внешним видом и типом характера. Если выражение лица было мимолетным, черепа, казалось, давали более надежный материал для физиогномических выводов.
Измерение черепа было популярным методом в науке о расах и использовалось для поддержки национализма, превосходства белых и ксенофобии. Эта работа была печально известна на протяжении 19 века.века такими френологами, как Франц Йозеф Галль и Иоганн Гаспар Шпурцхейм, а также в научной криминологии благодаря работе Чезаре Ломброзо.
Но именно французский невролог Дюшенн, которого Экман назвал «удивительно одаренным наблюдателем», систематизировал использование фотографии и других технических средств при изучении человеческих лиц. В Mécanisme de la physionomie humaine Дюшенн заложил важные основы как для Дарвина, так и для Экмана, соединив старые идеи физиогномики и френологии с более современными исследованиями в области физиологии и психологии. Он заменил расплывчатые утверждения о характере более ограниченным исследованием выражения и внутренних психических и эмоциональных состояний.
Дюшенн работала в Париже в приюте Сальпетриер, в котором находилось до 5000 человек с широким спектром психических заболеваний и неврологических заболеваний.
Некоторые станут его объектами мучительных экспериментов, что является частью давней традиции медицинских и технологических экспериментов над наиболее уязвимыми, теми, кто не может отказаться. Дюшенн, малоизвестный в научном сообществе, решил разработать технику электрошока для стимуляции изолированных движений мышц лица. Его целью было построить более полное анатомическое и физиологическое понимание лица. Дюшенн использовал эти методы, чтобы соединить новую психологическую науку с гораздо более старым изучением физиогномических знаков или страстей. Он полагался на последние достижения в области фотографии, такие как обработка коллодием, которая позволила сократить время экспозиции, позволив Дюшенну заморозить мимолетные движения мышц и выражения лица на изображениях.
Даже на этих ранних стадиях лица никогда не были естественными или социальными человеческими выражениями, а были симуляциями, созданными грубым приложением электричества к мышцам. Как бы то ни было, Дюшенн считал, что использование фотографии и других технических систем превратит хлипкую репрезентацию во что-то объективное и доказательное, более подходящее для научных исследований.
Дарвин похвалил «великолепные фотографии» Дюшенна и включил репродукции в свои работы.
Таблички из Mécanisme de la physionomie humaine . (Национальная медицинская библиотека США)
Экман вслед за Дюшенном поместил фотографию в центр своей экспериментальной практики. Он считал, что замедленная съемка важна для его подхода, потому что многие выражения лица действуют за пределами человеческого восприятия. Цель состояла в том, чтобы найти так называемые микровыражения — крошечные движения мышц лица.
Одним из амбициозных планов Экмана в его ранних исследованиях было систематизировать систему обнаружения и анализа выражений лица. В 1971, он опубликовал описание того, что он назвал Техникой подсчета лицевых аффектов (FAST).
Основываясь на постановочных фотографиях, подход использовал шесть основных эмоциональных типов, в значительной степени основанных на интуиции Экмана. Но вскоре FAST столкнулся с проблемами, когда другие ученые столкнулись с выражениями лица, не входящими в его типологию.
Поэтому Экман решил обосновать свой следующий измерительный инструмент лицевой мускулатурой, возвращаясь к первоначальным исследованиям электрошока Дюшенна. Экман определил примерно 40 различных мышечных сокращений на лице и назвал основные компоненты каждого выражения лица «единицей действия». После некоторого тестирования и проверки Экман и Уоллес Фризен опубликовали Систему кодирования лицевых движений (FACS) в 1919 году.78; обновленные издания продолжают широко использоваться.
Несмотря на финансовый успех, FACS был очень трудоемким в использовании. Экман писал, что на обучение пользователей методологии FACS уходило от 75 до 100 часов, а на то, чтобы оценить одну минуту видеозаписи лица, требовался час. Эта задача представила именно тот тип возможностей, которые развивающаяся область компьютерного зрения жаждала использовать.
По мере того, как работа по использованию компьютеров для распознавания аффектов начала обретать форму, исследователи осознали необходимость в наборе стандартизированных изображений для экспериментов.
А 1992 В отчете Национального научного фонда, написанном в соавторстве с Экманом, рекомендуется, чтобы «легкодоступная мультимедийная база данных, совместно используемая разнообразным сообществом исследователей лиц, была бы важным ресурсом для решения и расширения проблем, связанных с пониманием лиц». В течение года Министерство обороны начало финансировать программу по сбору фотографий лиц. К концу десятилетия исследователи машинного обучения начали собирать, маркировать и публиковать наборы данных, которые лежат в основе большей части сегодняшних исследований в области машинного обучения. Академические лаборатории и компании работали над параллельными проектами, создавая множество баз данных фотографий. Например, исследователи из лаборатории в Швеции создали Karolinska Directed Emotional Faces. Эта база данных содержит изображения людей, изображающих постановочные эмоциональные выражения, соответствующие категориям Экмана. Они придали своим лицам формы, соответствующие шести основным эмоциональным состояниям: радости, гневу, отвращению, печали, удивлению и страху.
Глядя на эти тренировочные комплекты, трудно не ощутить пантомиму: невероятный сюрприз! Обильная радость! Парализующий страх! Эти предметы буквально вызывают машиночитаемые эмоции.
Выражения лица из набора данных Кон-Канаде: радость, гнев, отвращение, печаль, удивление и страх. (С любезного разрешения Джеффри Кона)
По мере роста масштабов и сложности области, типы фотографий, используемых для распознавания, также росли. Исследователи начали использовать систему FACS для маркировки данных, полученных не из позированных выражений, а скорее из спонтанных выражений лица, иногда собранных вне лабораторных условий. Работы Экмана оказали глубокое и широкое влияние. Нью-Йорк Таймс назвал Экмана «самым известным в мире читателем лица», а Time назвал его одним из 100 самых влиятельных людей в мире. В конечном итоге он консультировался с такими разрозненными клиентами, как Далай-лама, ФБР, ЦРУ, Секретная служба и анимационная студия Pixar, которые хотели создать более реалистичные изображения мультяшных лиц. Его идеи стали частью популярной культуры и вошли в бестселлеры, такие как « Blink » Малкольма Гладуэлла и телевизионную драму «, обмани меня 9».0021 , в котором Экман был консультантом по роли главного героя, по-видимому, основанный на нем.
Его бизнес процветал: Экман продавал методы обнаружения обмана агентствам, таким как Управление транспортной безопасности, которое использовало их для разработки программы проверки пассажиров с помощью методов наблюдения (SPOT). SPOT использовался для отслеживания выражений лиц авиапассажиров после терактов 11 сентября в попытке «автоматического» обнаружения террористов. В системе используется набор из 94 критерия, все из которых якобы являются признаками стресса, страха или обмана. Но поиск этих ответов означает, что некоторые группы сразу же оказываются в невыгодном положении. Любой, кто испытывает стресс, чувствует себя некомфортно на допросе или имеет негативный опыт общения с полицией и пограничниками, может получить более высокий балл. Это создает свои собственные формы расового профилирования. Программа SPOT подверглась критике со стороны Счетной палаты правительства и групп по защите гражданских свобод за ее расовую предвзятость и отсутствие научной методологии. Несмотря на свои 9 долларов00 миллионов ценник, нет никаких доказательств того, что это привело к явным успехам.
По мере того, как росла слава Экмана, рос и скептицизм в отношении его работ, а критика появлялась из самых разных областей. Одним из первых критиков была культурная антрополог Маргарет Мид, которая обсуждала с Экманом вопрос об универсальности эмоций в конце 1960-х годов. Мида не убедила вера Экмана в универсальные биологические детерминанты поведения, которые существуют отдельно от строго обусловленных культурных факторов.
На протяжении десятилетий к хору присоединялись ученые из разных областей. В последние годы психологи Джеймс Рассел и Хосе-Мигель Фернандес-Долс показали, что самые основные аспекты науки остаются неопределенными.
Возможно, самым выдающимся критиком теории Экмана является историк науки Рут Лейс, которая видит фундаментальную замкнутость в методе Экмана. Предполагалось, что постановочные или смоделированные фотографии, которые он использовал, выражают набор основных аффективных состояний, которые, как писал Лейс, «уже свободны от культурного влияния». Затем эти фотографии использовались для выявления ярлыков у разных групп населения, чтобы продемонстрировать универсальность выражений лица. Психолог и нейробиолог Лиза Фельдман Барретт прямо говорит об этом: «Компании могут говорить все, что хотят, но данные ясны. Они могут распознать хмурый взгляд, но это не то же самое, что распознать гнев».
Еще более тревожным является то, что в области изучения эмоций исследователи не пришли к единому мнению о том, что такое эмоция на самом деле. Что такое эмоции, как они формулируются внутри нас и выражаются, каковы могут быть их физиологические или нейробиологические функции, их отношение к раздражителям — все это остается упорно нерешенным.
Почему при таком количестве критических замечаний устоял подход «чтения эмоций» по лицу человека? С 1960-х годов при значительном финансировании Министерства обороны было разработано несколько систем, которые все более и более точно измеряют движения лица. Теория Экмана казалась идеальной для компьютерного зрения, потому что ее можно было автоматизировать в любом масштабе. Теория соответствовала тому, что могли делать инструменты.
Мощные институциональные и корпоративные инвестиции были сделаны на основе предполагаемой достоверности теорий и методологий Экмана. Признание того, что эмоции нелегко классифицировать или что их нельзя надежно обнаружить по выражению лица, может подорвать растущую отрасль. Многие статьи по машинному обучению цитируют Экмана так, как будто эти проблемы решены, прежде чем перейти непосредственно к инженерным задачам. Более сложные вопросы контекста, обусловленности, отношений и культуры часто игнорируются. Сам Экман сказал, что обеспокоен тем, как его идеи коммерциализируются, но когда он написал в технологические компании с просьбой предоставить доказательства того, что их программы распознавания эмоций работают, он не получил ответа.
Вместо того, чтобы пытаться построить больше систем, группирующих выражения в машиночитаемые категории, мы должны поставить под сомнение происхождение самих этих категорий, а также их социальные и политические последствия. Например, известно, что эти системы помечают речевые эффекты женщин, особенно чернокожих, иначе, чем мужчин. Исследование, проведенное в Университете Мэриленда, показало, что некоторые программы распознавания лиц интерпретируют лица чернокожих как вызывающие больше негативных эмоций, чем лица белых, в частности, регистрируя их как более злые и презрительные, даже при контроле степени их улыбки.
В этом опасность автоматического распознавания эмоций. Эти инструменты могут вернуть нас во френологическое прошлое, когда ложные утверждения использовались для поддержки существующих систем власти. Десятилетия научных споров вокруг последовательного определения эмоциональных состояний по лицу человека подчеркивают центральный момент: универсальное «обнаружение» — неправильный подход.
Эмоции сложны, и они развиваются и меняются в зависимости от нашей культуры и истории — всего многообразия контекстов, которые существуют за рамками ИИ.
Но соискателей уже оценивают несправедливо, потому что их выражение лица или интонация не соответствуют другим сотрудникам. Учащихся в школе помечают флажками, потому что их лица выглядят сердитыми, а покупателей допрашивают, потому что их лица указывают на то, что они могут быть магазинными воришками. Это люди, которые будут нести расходы на системы, которые не просто технически несовершенны, но основаны на сомнительных методологиях. Узкая классификация эмоций, выросшая из первоначальных экспериментов Экмана, кодируется в системах машинного обучения как показатель бесконечной сложности эмоционального опыта в мире.
Эта статья адаптирована из недавней книги Кейт Кроуфорд « Атлас ИИ: власть, политика и планетарная стоимость искусственного интеллекта».
Игры, которые исследуют человеческие эмоции
Геймеры могут исследовать некоторые из самых эмоциональных игр, которые исследуют, как люди чувствуют и обрабатывают все, что жизнь преподносит им в течение их жизни.
Эти творческие и вдохновляющие игры отправляют своих игроков в незабываемое путешествие, не только развлекая их, но и помогая глубже понять типы человеческих эмоций.
СВЯЗАННЫЙ: Grand Theft Auto 6: Вещи, которые игра должна взять из Vice City
Игры о человеческих переживаниях и эмоциях идеально подходят для взрослых и даже подростков, которые любят наводящие на размышления игры о человеческом разуме, которые заставляют их чувствовать и глубже думать о мире и человеческих связях. Эти веселые и творческие игры могут помочь и мотивировать своих игроков, даже не заметив этого, отправляя их в эпические приключения через волшебные и потусторонние вымышленные и футуристические земли.
8/8 Я был экзоколонистом-подростком
Я был подростком-экзоколонистом дает игрокам шанс стать подростками и жить на чужой планете. Этот яркий и футуристический симулятор жизни даст геймерам более глубокое представление о том, как годы их становления и решения повлияют не только на их собственную жизнь, но и на всех окружающих.
Во время блестяще продуманных и эмоциональных историй игроки должны будут вырасти, улучшить свои навыки, найти работу, завести друзей и встречаться, исследуя удивительную и уникальную чужую планету. В этой ролевой игре более восьмисот сюжетных событий и более двадцати концовок, чтобы игроки могли испытать всевозможные эмоции и концовки каждый раз, когда заблудятся в этой прекрасно созданной казуальной игре.
8/7 С наступлением сумерек
As Dusk Falls — одна из самых захватывающих и очень эмоциональных игр о человеческих чувствах и семье, которая позволяет игрокам испытать тайны и приключения жизни двух семей на протяжении нескольких поколений. Эта игра с богатым сюжетом может помочь игрокам преодолеть собственные трудности с друзьями и членами семьи, помогая им легче понять точку зрения других.
СВЯЗАННЫЕ: Советы начинающим для RPG Time: The Legend Of Wright
Некоторые из лучших персонажей As Dusk Falls вдохновили многих игроков благодаря своим хорошо продуманным сюжетным линиям и высокой репутации.
Игроки должны будут встать на место нескольких персонажей, чтобы иметь возможность испытать полную историю, принимая решения о жизни и смерти.
8/6 Life is Strange: True Colors
Life is Strange: True Colors — одна из самых популярных и кинематографичных игр о человеческих эмоциях с потрясающей графикой и очень эмоциональным сюжетом. Эта приключенческая игра с богатым сюжетом наполнена тайнами, и игрокам предстоит взять на себя роль молодого экстрасенса по имени Алекс.
Геймеры должны помочь Алекс овладеть силами, которые она так долго скрывала. История следует за ее приключениями после смерти брата Алекса, и она должна раскрыть темную тайну, используя особую силу, которая позволяет ей поглощать эмоции других. Игроки отправятся в эмоциональное путешествие, во время которого их самые важные решения в игре повлияют на то, как закончится история, поэтому они могут испытать несколько концовок.
5/8 Мы OFK
Мы ОФК — одна из самых очаровательных и эмоциональных лучших ЛГБТ-игр, которые могут попробовать игроки. Несмотря на то, что эта красочная и насыщенная сюжетом игра затрагивает множество мрачных тем, она всегда остается вдохновляющей и радостной. Игроки смогут исследовать все виды человеческих эмоций во время игры, включая те, которые связаны с творчеством, идентичностью, дружбой и любовью.
СВЯЗАННЫЙ: Самые причудливые анимации смерти в истории игр
Этот кинематографический однопользовательский режим представляет собой приключенческую поездку, в которой рассказывается о жизни инди-поп-группы OFK. Игрокам предстоит отправиться в увлекательное путешествие вместе с персонажами, сражаясь за свои заветные мечты и карьеры, а также преодолевая жизненные трудности.
8/4 Братья: История двух сыновей
Brothers: A Tale of Two Sons — одна из самых волшебных игр, которая заставит игроков плакать, отправляя их в путешествие, полное приключений и эмоций. В эту игру, вдохновленную сказками, можно играть как в одиночном, так и в многопользовательском режиме.
Игроки могут исследовать захватывающий мир и историю глазами двух молодых братьев, которые ведут их через трудное путешествие.
Геймерам предстоит решать творческие головоломки, исследуя атмосферный мир игры и побеждая своих врагов. Игрокам предстоит помочь мальчикам, которые хотят добыть живую воду для своего умирающего отца. Это трогательная история о братской любви, семье и стойкости, которая может помочь игрокам найти способы улучшить свои отношения.
3/8 Призрак на берегу
Ghost on the Shore — одна из самых атмосферных игр-исследований о человеческих эмоциях, которые могут превзойти даже смерть. Игроки могут примерить на себя роль молодой женщины по имени Райли, которую призрак побуждает раскрыть темные тайны их острова. По мере того, как геймеры исследуют призрачные места острова, они сформируют тесную связь с призраком.
СВЯЗАННЫЙ: Забытые игры Sega Master System с потрясающей обложкой
Игроки должны будут строить свои отношения с умом, потому что они увидят каждый диалог только один раз, а решения, которые они будут принимать на протяжении всего путешествия, необратимы.
Когда геймеры узнают больше об истории острова, они поймут, как все это привело к смерти Джоша. Этот наполненный загадками одиночный режим может помочь геймерам понять, как люди могут смириться со своими эмоциями, сопереживая и понимая других.
8/2 Я мертв
I Am Dead — это очаровательная и эмоциональная приключенческая головоломка, удивительно радостная и расслабляющая история о смерти и о том, какой может быть загробная жизнь. Игроки выступают в роли недавно умершего человека по имени Моррис, который должен раскрыть секреты своего острова, пока не стало слишком поздно.
Геймерам предстоит разгадывать головоломки и встречаться с различными призраками, населяющими это глубоко атмосферное место, используя при этом особую силу Морриса, которая позволяет ему видеть, какие предметы и люди прячутся внутри, и раскрывать их содержимое и воспоминания. Благодаря юмору и тайнам эта исследовательская игра может помочь игрокам по-новому взглянуть на смерть, а также справиться с горем.