Резать руки: «К чему может привести, если я буду резать кисти рук слишком часто? Ну, кроме смерти в случае не осторожности.?» — Яндекс Кью — Центр социальной реабилитации инвалидов и детей-инвалидов Фрунзенского района Санкт-Петербурга

Содержание

«К чему может привести, если я буду резать кисти рук слишком часто? Ну, кроме смерти в случае не осторожности.?» — Яндекс Кью

«Резала руки, чтобы наказать себя за еду»: школьница слепла и падала в обморок ради веса 38 килограммов

Комсомольская правда

ОбществоОСОБЫЙ СЛУЧАЙ

Татьяна СОЛОВОВА

18 сентября 2019 19:55

Девятиклассницу увозили в больницу прямо из школы, а она обманывала родителей и продолжала есть только яблоки

Ксюша начала худеть после травли в школе. Фото: личный архив.

До 15 лет Ксюша особо не задумывалась о своей фигуре: ела все, что хотела, спортом не увлекалась. Да, лишний вес был: при росте 160 сантиметров девочка весила 76 килограммов. Но никто за это Ксюшу не попрекал. Все изменилось, когда школьница перешла в девятый класс:

— Мой класс объединили с параллельным. Мои одноклассники, с которыми я училась до этого восемь лет, никогда не называли меня толстой, а вот мальчики из класса, с которым нас объединили, в выражениях не стеснялись, — вспоминает Ксюша. — От них то я первый раз это и услышала. Задумалась, посмотрела на фотографии, поняла, что за последний год стала на несколько размеров больше своей мамы, а она никогда не была худой.

Ксюша считала, что она — толстая. Фото: личный архив.

ГЛАВНАЯ ДИЕТА — ГОЛОД

Тогда девятиклассница решила радикально похудеть: сначала она просто сократила порции, перестала есть сладкое, мучное. Затем школьница и вовсе перешла на йогурты, потом на яблоки: она могла неделями есть один раз в день.

— Главной диетой был голод, ела не более 300-400 калорий в день, — признается Ксюша. — Отказывалась я почти из всего, могла полчаса стоять в магазине и выбирать между сладким йогуртом и белым. И в результате все равно брала белый, хотя разница была не более 20 калорий.

В итоге все, что девочка могла есть без отвращения, — это были зелёные яблоки. Пила она воду, кофе и обезжиренный кефир. Чувство голода школьница перебивала сигаретами: Ксюша не скрывает, что курить начала вместе с голодовками.

Спросите, почему родители сразу не увидели, что происходит с их дочкой? Школьнице удавалось обманывать своих родных:

— Я много времени находилась дома одна , поэтому врать было легко. Просто говорила, что плотно поела перед их приходом домой. На выходных могла уйти к бабушке и сказать ,что наелась дома, а, приходя домой, наоборот, — говорит Ксюша. — Я хотела достичь идеала, и в итоге весы показали 38 килограммов, о которых я мечтала.

Ксюша похудела, но подорвала здоровье. Фото: личный архив.

РЕЗАЛА РУКИ, ЕСЛИ ПОЕСТ

Что самое страшное, если девочка позволяла себе хотя бы немного поесть, она саму себя наказывала:

— У меня было лезвие, которым я себе резала руки, а еще я прижигала их сигаретами, — признается Ксюша. – Сейчас у меня много шрамов…

Вскоре все это сказалось на здоровье школьницы: она стала анорексичкой.

— У меня постоянно кружилась голова, было постоянно жутко холодно, ломались жутко ногти, резко упало зрение, — перечисляет страшные последствия Ксюша.

Несколько раз девятиклассницу увозили из школы с обмороками в больницу: она лежала там по 10-14 дней, пока не нормализовывалось давление.

— Сначала близкие думали, что мое похудение долго не продлится, даже делали комплименты, — описывает реакцию близких Ксюша. — Позже начали волноваться, а после того, как попала в больницу, начались постоянные ссоры.

Она долгое время была под наблюдением врачей. В какой-то момент Ксюша думала, что победила болезнь, но нет: сейчас ей 20 лет, она учится на журналиста, и признается: до победы ей еще далеко. Девушка еще не может нормально питаться. Но сейчас у нее появился еще один человек, который не позволяет ей сорваться – это ее парень.

— Я ему все честно рассказала: он сейчас следит за тем, чтобы я нормально питалась. Вместе мы справимся, — верит Ксюша.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

«Кожа рвалась, в глазах темнело»: 12-летняя школьница стала анорексичкой из-за травли одноклассников

О том, что такое диеты и похудение, Марина Михайлова узнала, когда ей было всего 12 лет. Тогда девочка училась в шестом классе, и при росте 159 сантиметров весила 63 килограмма.

— Одноклассники в один голос твердили, что я толстая, — признается Марина. — Сравнивала себя со своими ровесницами, каждый раз огорчалась, когда видела собственные пухлые щёчки в отражении зеркала (подробности).

В Новосибирске школьница сбросила за лето 16 килограммов и чуть не умерла от анорексии

Вика никогда не была толстой и страшной, как о себе иногда думают подростки: выточенная в хореографической школе фигурка, черная коса до пояса и изогнутые дугой бровки. Сверстники присвистывали вслед, девчонки по классу молча завидовали. И вдруг в 15 лет красавица, идущая на золотую медаль, решила похудеть.

— Как-то я прочитала в интернете про имбирный чай, тогда была просто повальная мода на этот напиток, — рассказала КП-Новосибирск Вика (подробности).

Возрастная категория сайта 18+

Сетевое издание (сайт) зарегистрировано Роскомнадзором, свидетельство Эл № ФС77-80505 от 15 марта 2021 г.

И.О. ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА — НОСОВА ОЛЕСЯ ВЯЧЕСЛАВОВНА.

И.О. шеф-редактора сайта — Канский Виктор Федорович

Сообщения и комментарии читателей сайта размещаются без
предварительного редактирования. Редакция оставляет за собой
право удалить их с сайта или отредактировать, если указанные
сообщения и комментарии являются злоупотреблением свободой
массовой информации или нарушением иных требований закона.

Новосибирский филиал АО «ИД «Комсомольская правда» Адрес: почтовый индекс 630091, город Новосибирск, ул. Советская, дом 64, 10 этаж, Контактный телефон +7 (383) 289-91-00, 289-91-06, электронная почта: [email protected]

Исключительные права на материалы, размещённые на интернет-сайте
www.kp.ru, в соответствии с законодательством Российской
Федерации об охране результатов интеллектуальной деятельности
принадлежат АО «Издательский дом «Комсомольская правда», и не
подлежат использованию другими лицами в какой бы то ни было
форме без письменного разрешения правообладателя.

Приобретение авторских прав и связь с редакцией: [email protected]

Квайетус | Особенности | Интервью с Quietus

Новый проект Уильяма Беннета Cut Hands открывает для его музыки новые, перкуссионные и невероятно эффективные пути после Уайтхауса. В преддверии выступления на Supersonic в эти выходные Рори Гибб рассказывает ему о разработке Afro Noise

Несмотря на то, что его музыка упивалась громкостью и резкостью, разговор с Уильямом Беннеттом демонстрирует приятное текстурное сходство с его композиционным подходом. . Как и его музыка, как в Whitehouse, так и в Cut Hands, она неуловима и изменчива, ответы наполовину исчезают в густом потоке идей и концепций. Он также замечательно умеет направлять угол подхода к любому конкретному предмету. Само по себе это вряд ли удивительно. Как основной ум Уайтхауса, который сознательно намеревался делать экстремальную, подавляющую, часто оскорбительную музыку, можно подозревать, что он провел достаточно времени, общаясь с конфронтационными интервьюерами, чтобы научиться держать себя в руках.

Хотя это может означать небольшое смещение музыкальных акцентов, тридцатилетняя история Беннета в Уайтхаусе, безусловно, повлияла на звучание его нынешнего проекта. В то время как позже, во время звукозаписывающей карьеры Уайтхауса, особенно на последнем альбоме Racket , он уже начал включать тяжелые перкуссионные элементы и более простые аранжировки, дебютный полноформатный альбом Cut Hands, Afro Noise Volume 1 , смещает акцент. более полно на ритм. На это повлияла любовь Беннетта к африканской музыке и музыке гаитянского вауду и их увлеченность, их участие в физическом и умственном движении, а также интенсивные галлюцинаторные состояния, которые они могут вызывать в уме. С появлением полиритмической перкуссии приходит сильное чувство движения вперед, в результате чего запись тесно связана с техно, а также с историей Беннетта в области нойз-пауэр-электроники. На самом деле, визуально и звуково Afro Noise Volume 1 больше всего напоминает более драйвовую музыку Шеклтона для его собственного лейбла Skull Disco, где резкие ритмы последнего сочетались с болезненно забавным оформлением обложки пластинки Зика Клафа.

Но это более суровое и сложное прослушивание, чем у Шеклтона или кого-либо еще, кто в настоящее время исследует аналогичные территории — также T++ Wireless EP , который разорвал древние, разваливающиеся записи африканской музыки из архива Честного Джона и собрал их заново как скелет, полиритмию. техно. 9Биты 0003 Afro Noise используются как оружие — шквал ударов джембе и колокольчиков, который открывает «Stabbers Conspiracy», является подходящей очищающей палитрой для остальной части пластинки — и в сочетании с всплеском в стиле Уайтхауса запрещающего механического шума и слуха -Шреддинг высоких частот.

И, конечно же, он не был бы Беннетом, если бы не заигрывал со сложной, потенциально оскорбительной темой. Его живое шоу включает в себя интенсивные, довольно тревожные кадры ритуалов вуду, представленные с несколько отстраненной атмосферой, которая может легко вызвать какое-то несуществующее представление об афро-карибском «другом». Хотя Беннет явно любит и уважает свои влияния, без достаточного контекста они могут вызвать вопросы о его увлеченности или отношении к музыке, которая вдохновила проект Cut Hands. В преддверии его выступления в Supersonic в эти выходные мы встретились после его выступления на фестивале Unsound в Кракове, чтобы обсудить мотивацию и идеи, лежащие в основе этого последнего направления музыки Беннета.

Ко времени более позднего Whitehouse вы уже начали включать темы и ритмы, схожие с теми, которые полностью проникли в Cut Hands. Было ли что-то особенное, что побуждало вас к этому?

Уильям Беннетт: Я хотел делать музыку, которую нельзя было бы реконструировать, потому что меня очень бесило то, что так много групп копировали оригинальный звук, используя оригинальный шаблон. Я чувствовал врожденные ограничения, когда музыка просто становится набором правил, просто конформизмом, от которого хочется отойти, когда все становится так.

Это была одна из причин включения джембе, обучение у Рауля, этого кубинца, с которым я дружил, когда жил в Мадриде. Он был священником сантерии, пару лет жил в Конго, в деревнях и тому подобном, и рассказывал мне обо всех тамошних традициях. Одним из них было создание музыки, ритуалы и то, как они могли создавать музыку почти из ничего — камни, кусочки металла, гравий — создавая самую интенсивную музыку, какую только можно вообразить.

И вы просто снова смотрите на себя и понимаете, что оказались втянуты во всеобщую гонку вооружений технологий. На самом деле вам ничего из этого не нужно, вы можете убрать почти все и все равно делать самую интенсивную музыку. Это был большой урок, который я усвоил примерно в то время, когда я думал: «Что я могу вынести из этой музыки?» Что является приложением этого понятия аскетизма. Например, «Wriggle Like A Fucking Eel», «Cut Hands Has The Solution», множество песен той эпохи. Я очень волновался или очень стеснялся того, правильно ли это было в то время.

Меня интересует этот процесс, когда вы убираете материал, пока не покидаете ядро музыки. Апелляция в самом процессе, или в конечном результате, или в том и другом?

ВБ: Я склонен оценивать вещи по тому, насколько хорошо они работают. Я чувствую, что все работает лучше, применяя этот процесс. Другой пример подобного подхода — японская акварель. Мастера начинали с сотен мазков, и к тому времени, когда они овладевали своим искусством, они могли написать всю картину тремя мазками.

И это все равно будет вызывать то же чувство.

ВБ: Да. И я вижу свой подход к музыке именно таким.

Вы считаете Cut Hands еще одним развитием этого или просто дальнейшим его расширением?

ВБ: Это не столько дальнейшее развитие, сколько просто философия, в соответствии с которой я создаю вещи.

Что мне действительно нравится в вашей музыке Cut Hands, так это то, что в ней странным образом чувствуется радость — несмотря на ее мрачность, она кажется радостной при использовании этих текстур и звуковых палитр. Вам понравилось разрабатывать Cut Hands? Это уместный способ взглянуть на это?

ВБ: У всех нас есть свои взгляды на ощущение чего-либо. Тем не менее, как и вы, я бы использовал тот же словарный запас. Я не говорю, что у людей должна быть такая реакция. Но зато получаю удовольствие от депрессивных фильмов. Чем темнее, тем радостнее. Меня угнетают фильмы со счастливым концом. Я думаю, что есть своего рода тирания в отношении музыки, когда музыка используется как спусковой крючок, чтобы заставить вас чувствовать себя так или иначе. Я предпочитаю убрать это и дать людям возможность ответить.

Я полагаю, что в вашей музыке проблема субъективности, поскольку она вызывает широкий спектр сложных эмоций, но опять же, некоторые люди чертовски ненавидят поп-музыку.

ВБ: Я не просто шучу, веселая музыка угнетает меня. Вы знаете, радостные, приподнятые тексты, основные последовательности аккордов. Я всегда ненавидел мажорные аккорды.

Вам когда-нибудь удавалось понять, почему? Или просто внутренняя реакция?

ВБ: Если вас обучают музыке, минорный аккорд представляет собой меланхолию, мажорный аккорд — радость, а различные комбинации имеют разные эмоциональные эффекты. Но на самом деле одна из вещей, которую я узнал не так давно, заключается в том, что в разных частях мира эти ассоциации не обязательно верны. Это может быть инверсия того, что мы, на Западе, воспринимаем.

Вот что меня интересует, потому что это то, к чему я очень сильно отношусь — эта идея «музыки мира» является действительно устаревшей концепцией, ориентированной на других. Есть так много способов приблизиться к музыке за пределами стандартного 12-тонального западного способа делать вещи, и скрывать их всех под одним зонтиком на самом деле довольно разрушительно.

ВБ: Это разрушительно, это покровительственно, это снисходительно. Я ненавижу это. Я виню Питера Гэбриэла.

Хорошая цитата.

ВБ: [Смеется] Я в любом случае чувствителен к использованию общих терминов. Как только вы используете общий термин, это ограничивает с творческой точки зрения. Это опасная вещь, потому что, по сути, вы создаете тюрьму, в которой вы даже не осознаете, что живете. Критикуя запись Afro Noise , [люди] говорят: «Мне очень нравится запись, но это не нойз». Что, черт возьми, это значит?

Вот что случилось с новым альбомом Prurient [ Bermuda Drain ] тоже.

ВБ: Я видел точно такие же аргументы в адрес его работы [как и в случае с Cut Hands]. Не столько из-за музыки, сколько из-за слова «нойз». Теперь у слова «шум» есть священное значение, как будто существует действительно строгое определение шума, которому вы должны соответствовать, чтобы использовать слово «шум». Насколько это безумно? И о чем мы здесь говорим? Куча педалей эффектов и дюжина патч-аккордов. Где это превращается в ситуацию зависти к аппаратному обеспечению, когда у традиционной нойз-группы было пятьдесят педалей FX на столе, в отличие от другой нойз-группы, у которой только три. Следовательно, группа с пятьюдесятью нойз-педалями в чем-то лучше, чем группа с тремя.

Испытывали ли вы подобное отношение раньше в Уайтхаусе, когда ваша музыка развивалась с годами?

ВБ: Это постоянно происходит с любой музыкой. Просто ты попадаешь в такие ситуации, когда «Наш больше и лучше твоего», школьная штучка, когда вы все в душе сравниваете члены друг друга или сколько у вас щетины. Это то, с чем вы заканчиваете, и вы забываете, о чем это было в первую очередь. Я слышал эти разговоры на драм-н-бейс вечеринках, когда парни снаружи устраивали пидорский перерыв, говоря: «О, это слишком четыре в пол, эти размеры недостаточно сложны». Между тем, внутри было 500 девушек, которые развлекались и отлично проводили время. И насколько я понимаю, это работает — если 500 человек получают от этого удовольствие, это главное.

Что касается танцевальной музыки, что меня действительно поразило в вашем вчерашнем шоу, так это то, что оно немного напомнило мне техно. Эти катящиеся ритмы и последовательные, смещающиеся грувы создают такой же мысленный эффект подчинения. Думали ли вы о танцполе, когда создавали его? Я спрашиваю, потому что, очевидно, музыка, из которой вы черпаете вдохновение — музыка вуду, африканская игра на барабанах — так неразрывно связана с движением и физическими данными. Это заставило меня задуматься, не было ли это почти побочным продуктом этого.

ВБ: Это работает на другом уровне. Если мы можем свести танец к движению тела, танец существует во всей музыке, люди двигаются под ритмичную музыку. Одна из вещей, которую я усвоил, это то, как мы реагируем на звук баса, и именно так мы двигаемся. Это то же самое, будь то металл или техно. Большинство западной музыки построено на этих принципах. Но в большей части афро-карибской музыки можно убрать бас, и люди все равно будут под него танцевать. Традиционная румба или сальса, или эта музыка вуду, на самом деле это более легкие инструменты — колокольчики, кессинги, дребезжащие звуки — на которые люди переходят.

Чем я очарован, и это всего лишь моя теория — возможно, она неверна, но меня не особо интересует, что правда, а что нет — так это то, что вы перегружаете человека такими звуками. .. Если у вас просто был обычный звук, например, бит «бум-бум-бум», люди, естественно, что-то с этим делают. [изображает щелканье пальцами в такт] И если вы включаете больше инструментов, это становится все более и более полным, эти так называемые полиритмы, так что люди делают что-то другими частями своего тела. Так что пока они делают это [щелкает пальцами], они также делают это [машет руками в такт музыке]. Так что это две вещи. Тогда у вас есть три [покачивания туда-сюда] — сейчас я собираюсь исполнить смущающий танец [смеется]. И моя теория заключается в том, что если вы продолжаете добавлять элементы, полиритмы становятся настолько сложными, но все еще узнаваемыми организмом, что у вас фактически заканчиваются части тела для движения. Что происходит тогда?

Нервная система начинает танцевать?

ББ: Ровно . [Смеется] Это происходит внутри, и внутри все происходит на более метафизическом уровне. И на более ритмичных треках это то, что я пытаюсь сделать.

Видели ли вы когда-нибудь отклики на свою собственную музыку или музыку других людей, которые заставляли вас думать, что это так?

ВБ: Да. Именно это и произошло, когда я был в Optimo [клуб в Глазго, где Беннет играл набор вуду-полиритмов перед переполненной толпой]. Это был один из экспериментов, которые я хотел провести. Целый час у них был этот материал. Начнем с простых ритмов, люди могли двигаться к ним и выражать их так же, как они могли бы выражать себя под музыку мейнстрима. Но по мере того, как полиритмы становились более сложными, можно было видеть, как у людей заканчивались дела, и в этом была какая-то судорожность. Может быть, это просто мое воображение или чрезмерный оптимизм, но этот перенос был. Если это правда — и неважно, правда это или нет, — но если это так, то в этот момент они входят в просветленное состояние транса.

Эта интенсивность, подобная трансу, также может быть побочным продуктом повторения, а не просто нагромождением большого количества элементов.

ВБ: Но проблема с повторением в том, что мозг может с ним справиться. В западной музыке мы настолько привыкли ее слышать, что даже если вы слышите всего пару секунд песни, вы можете в значительной степени построить оставшуюся часть песни вокруг нее и понять, к чему она идет. Удивительно, как вы можете сделать это с песней, которую никогда раньше не слышали. Итак, еще раз важно, если эта теория сработает, что мозг не способен на это. Итак, если вы послушаете такую песню, как ‘Stabbers Conspiracy’, вы увидите, что в ней нет других инструментов, но есть около восьми или девяти треков перкуссии. Это намного больше, чем голова и четыре конечности — это пять — так что у нас есть еще четыре, чтобы иметь дело с этим.

Тем не менее, по своей сути он повторяется.

ВБ: Это повторяется, но вы сознательно слушаете и пытаетесь предсказать, что произойдет. Даже если вы просто возьмете из него один элемент и попытаетесь двигаться в предвкушении того, что это произойдет, это будет чрезвычайно сложно. Я призываю любого, чтобы быть в состоянии сделать это. Другими словами, мозг не в состоянии справиться с этим.

Я думал об этом, потому что Шеклтон способен создавать действительно странные состояния сознания, потому что все было так тщательно микропрограммировано. Но затем я чувствую, что у меня были похожие мыслительные переживания, когда я собирался увидеть прямолинейное, относительно предсказуемое техно. Интересно, есть ли разница между этими двумя состояниями?

ВБ: Я думаю, что есть состояние транса, а есть трансформация. Это другой уровень, выходящий за пределы транса. Правда, для этого важно повторение, но также и то, что мозг не может обрабатывать его одновременно.

В этом смысле, я думаю, это не так уж отличается от воспроизведения людьми множества слоев очень абразивного шума и наблюдения за тем, что получится.

ВБ: Но если это просто шум, мозгу опять же легко с ним справиться. У мозга нет проблем со случайностью. Мы не говорим о случайности, не так ли? Мы говорим о чем-то, что на самом деле очень тщательно разработано. Африканская музыка, по сути, такова. Это чрезвычайно сложно. Когда люди впервые начали ее слушать, они назвали ее примитивной музыкой. Это что угодно, только не примитив. На самом деле он настолько сложен, что для его описания нельзя использовать никакую форму западной нотной записи.

Именно это и привлекло вас к созданию музыки для Cut Hands? Например: «Мозгу может быть легко справиться с шумом, так что же произойдет, когда я начну работать с ритмом?»

ВБ: С Уайтхаусом вы решаете «проблему шума», если это можно так назвать, используя язык. Там я бы применил те же принципы к лингвистике, когда вы очень быстро перегружаете мозг очень сложными лингвистическими структурами — слишком быстро, чтобы мозг мог с ними справиться. Итак, есть такие песни, как, например, «Dumping The Fucking Rubbish», которая длится всего пару минут, но вам задают ряд вопросов, но у вас нет места, чтобы подумать над своими ответами на вопросы. , и они подходят так близко друг к другу, что перегружают мозг и вызывают это трансформационное состояние.

Видели ли вы подобные состояния во время представлений в Белом доме?

ВБ: То же самое с точки зрения эмоционального отклика. Мы впервые начали замечать это, когда я начал применять эти принципы в словах: в конце концерта можно услышать странную вещь. Это было где-то в начале 2001 года, и мы начали наблюдать эту сенсорную перегрузку. Это довольно сложный процесс, но я помню, как был один концерт в Вене, и весь час шел этот шквал ругани и громкого абразивного шума, но в конце это было необыкновенно — у всей публики были такие огромные , глупые ухмылки на их лицах, и их руки были в воздухе, как своего рода экзальтация.

Меня интересует один вопрос, особенно с учетом визуальных эффектов, которые вы используете для сопровождения вашего шоу. Считаете ли вы, что в музыке, которую вы создаете, или в визуальных эффектах, которые вы используете, есть социально-политический элемент? Было ли это комментарием к нашему взаимодействию с другими культурами?

ВБ: Я скажу вам, почему я так не думаю. «Политический» для меня, говоря этимологически, подразумевает людей как группу, а не индивидуально. Меня не интересуют институты, группы или системы убеждений. Я очень опасаюсь слишком сильно привязываться к убеждениям, и я рассматриваю термин «социополитический» как относящийся к убеждениям. Мы используем веру как инстинкт выживания, это наш разум защищает наше существо, связываясь. И я не думаю, что нам что-то угрожает, если мы отказываемся от убеждений. Итак, возвращаясь к вашему вопросу, видя его таким, он не имеет отношения к творческому процессу, потому что я вижу все на абсолютно личном уровне. Что является антитезой политической.

То, что вы говорите о нежелании обобщать такие вещи, как мировая музыка, например, кажется, что вы очень осведомлены о музыке, из которой вы черпаете вдохновение, и вовлечены в нее. Что я считаю очень важным, если вас не будут считать поверхностным присваиванием чего-либо. Без предоставления адекватного контекста, если хотите, знаете ли вы или беспокоитесь, что люди могут подумать, что вы делаете это?

ВБ: Я не думаю, что меня когда-нибудь можно будет обвинить в незаконном присвоении чьей-либо музыки, потому что это не музыка, созданная другими людьми. Как я уже говорил ранее, я беру на себя ответственность за свою музыку, но это моя музыка, она ничья. И если людям это не нравится, это здорово, у меня нет с этим проблем. Я беру на себя полную ответственность за это, хорошее и плохое. Это музыка, которая имеет для меня значение, и это все, что я могу сказать.

Меня интересует этот контекст с визуальными эффектами. Потому что, очевидно, они очень эмоциональны и довольно тревожны, и их можно рассматривать как довольно оскорбительные в этом изображении своего рода «инаковости», которому никогда не дается контекст. Вы чувствуете какую-то ответственность за это? Если кто-то придет посмотреть на ваше выступление и уйдет с мыслью: «Я действительно не знаю, как это воспринимать без контекста, я действительно не знаю, что он пытался сказать об Африке и Гаити».

ВБ: Во-первых, все, на мой взгляд, уважительно. Уважение очень важно. У меня может не быть привязанности к убеждениям, но я очень привязан к уважению, и это абсолютное уважение. И я бы сказал, что это неуважительно оправдывать вещи. Я вижу это как обратное, как и многие люди. Это оправдание на самом деле умаляет вещи.

Моей реакцией на это было бы то, что за всем этим стоит вес социальной истории человечества, что придает ему дополнительное значение.

ВБ: Абсолютно. Но это часть проблемы. Африка — нет — и я звучу политически, но я не имею в виду, потому что у меня действительно нет мнения о ней как таковой — но она, конечно, не нуждается в такого рода контролируемых ответах. Точно так же, как и никто… Если представить это наоборот, то это было бы точно так же, вы бы не хотели, чтобы другие люди в других странах говорили: «Нам лучше не показывать это…» И я не Я даже не вижу этого в таком виде, потому что я все равно вижу в этом совершенно законную вещь. Я очарован этими визуальными эффектами — я хочет, чтобы у была пена изо рта, я хочу, чтобы участвовал в этих ребятах. Это то, чем я хочу заниматься.

У меня бывают сбои, но я принимаю вашу точку зрения о том, сколько из этих ответов укоренились в культурных представлениях о том, как вы «должны» действовать.

ВБ: Вот почему я возвращаюсь к идее персонализации вещей. Это настоящий художественный опыт. Как вы к этому относитесь, или как к этому относятся другие, это ваш опыт. Кто я такой, чтобы навязывать через оправдание и рационализацию ваш опыт? Кто я такой, чтобы ограничивать ваши чувства по поводу чего-то? Это эквивалент струн в голливудском фильме, говорящих вам, когда вам следует плакать, а когда радоваться. Я обязан делать свою музыку — это ваша ответственность она испытает это так, как вы выберете. Нравится вам это или не нравится, это полностью ваш опыт, и ничей другой.

Это что-то вроде современной эпидемии, когда искусство вообще нуждается в рационализации. Чего не было 200-300 лет назад, художники не давали интервью и не писали книг. Итак, у вас есть канон творчества любого художника, скажем, Караваджо, ему не нужно было оправдываться перед зрителем, он просто писал свои картины. И от этого он тем волшебнее, тем загадочнее и прекраснее. Это не значит, что всем понравится. По-моему, от этого все к лучшему. Но мы живем в культуре, где существует постоянная потребность в рационализации.

Меня, однако, беспокоит то, что некоторые вопросы в искусстве более деликатны, чем другие.

ВБ: Мне кажется, отбросьте убеждения. Это гораздо лучшее место. Что есть есть, а что нет нет. Я заметил тревожную тенденцию в британской цензуре снова начинать запрещать фильмы, а я вырос в семидесятые, когда подвергались цензуре всевозможные вещи. Сейчас кажется безумием эти убеждения, что люди развращаются, если смотрят определенные фильмы или читают определенные книги. Все это кажется каким-то причудливым, оглядываясь назад. Но это были серьезные проблемы в то время, когда убеждения людей означали, что эти удивительные художники и исполнители не могли выразить себя. Если я во что-то верю или чего-то желаю, то это для того, чтобы у людей было как можно больше самовыражения. И это полностью личное.

Это не рационализация. Что касается визуальных эффектов, я думаю, что это увлекательно, и это то, чем я, в основном, увлекаюсь. У меня есть большая страсть к этому. Все, что я показываю, потому что я выбрал это. Да просто так. И ни по какой другой причине.

И последнее, о чем я хотел вас спросить: было довольно много людей, использующих схожую эстетику и темы в своих работах. В записях Энди Стотта о современной любви были африканские образы; T++’s Wireless EP , где он построил сложные, полиритмичные техно-треки из старых африканских записей… Как вы думаете, есть ли в этих вещах что-то завораживающее или привлекающее с западной точки зрения? Есть ли что-то, что притягивает вас к этим мирам, идеям, культурам?

ВБ: Определенно. Я просто говорю как потребитель или создатель, но как потребитель мне искренне нравится, когда меня берут за руку в место, где я не знаю, что происходит. Я хочу, чтобы меня увезли в лес, я не хочу, чтобы меня увезли в место, с которым я уже знаком, и я добровольно войду в эту ситуацию. Вы можете распространить это на весь Conrad-esque, Heart Of Darkness , где вас отправляют в путешествие, и вы не знаете, что произойдет во время этого путешествия.

Интересно, что вы упомянули Конрада, потому что Heart Of Darkness — это то, что пришло на ум в связи с визуальной составляющей вашего шоу.

ВБ: Одна из причин для этого — вы бы сказали: «Зачем вам это делать?» — потому что на самом деле метафора Сердце Тьмы очень сильна, когда речь идет об искусстве, литературе, музыке, жизни . Метафора предполагает, что есть мир, в котором мы живем, и есть этот темный уголок мира. Но я вижу это другое наоборот: темная часть — это тюрьма, в которой мы даже не осознаем, она создана нами самими. Сердце тьмы на самом деле все, и мы в тюрьме.

Cut Hands Plays на суперзвуковом фестивале в Бирмингеме в это воскресенье, 23 октября

Cut Hands

SAT 11 Jun, 19. 45

Часть Grace Jones ‘Crylddow 15

прошлое событиепрошедшее событие

Сохранить

«Работы Беннета изменились за эти годы, но то, что они сохранили, — это неустанно энергичное творчество».
Pop Matters

Сольный проект Уильяма Беннета, бывшего участника влиятельной шумовой группы Whitehouse, представляет собой интенсивный ритмический натиск.

Основанная в 2007 году для экспериментов с элементами музыки вуду и чистого электричества, Cut Hands вскоре превратилась в мощную форму танцевальной музыки.

Вдохновленный способностью гаитянских музыкантов вауду создавать интенсивную музыку почти без использования технологий, 9 2002 г.0271 Wriggle Like A F*cking Eel 12″ группы Whitehouse многие считали радикальным музыкальным направлением на более широкой нойз/индустриальной сцене. дебютный Afro Noise I был выпущен в 2011 г. на лейбле Very Friendly/Susan Lawly

Самый последний LP от Cut Hands, Festival of the Dead на лондонском/берлинском лейбле Blackest Ever Black, содержит некоторые из самых замечательная работа

Ночь начинается с Хизер Ли, музыканта и автора песен, которая открывает неизведанные просторы педальной стальной гитары и вокала. Невозможно классифицировать, ее игра настолько же физическая, насколько и призрачная, сочетающая спонтанные композиции с психоделическим фолком и прогрессивным роком индустриальной силы.

Музыка Cut Hands использовалась в саундтреках к отмеченным наградами документальным фильмам, включая Сибирь: Слезы Крокодила , высоко оцененный документальный фильм о Снуп Догге Реинкарнация и Lil Bub & Friendz .

Весной 2015 года Cut Hands послужил звуковым фоном для эпического показа мод Proenza Schouler в Нью-Йорке, а в 2016 году семплы широко использовались в хите детройтского рэп-исполнителя Дэнни Брауна «Pneumonia».

«В Cut Hands Уильям Беннетт создал одну из самых узнаваемых торговых марок в электронной музыке»0005
Dates & Times
SAT 11 JUN, 7.45.
Цена
Стандартная запись £ 15*
ЭКСПЕРГАНИЗАЦИИ.
** Ограниченная доступность. Почитайте о концессиях.
Билеты могут быть проданы только через Southbank Center и наших уполномоченных агентов и не могут быть перепроданы. Вы можете вернуть свои билеты в Southbank Center для кредитного ваучера не позднее, чем за 48 часов до мероприятия. Билеты, перепроданные на любых сторонних платформах, станут недействительными.
Получить билеты в предварительной продаже
Участники получают первый шанс забронировать всю нашу программу мероприятий, включая исторические концерты, концерты с оркестрами мирового класса и выступления культурных икон и политических гигантов.
ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ СЕЙЧАС

Место проведения
Purcell Room
Нашим главным приоритетом является здоровье и благополучие наших посетителей и сотрудников.
Ознакомьтесь с нашим текущим руководством
Открыть 90 минут до начала мероприятия до его окончания. В остальное время закрыто.
См. часы работы всех наших заведений
Наш адрес: Southbank Centre, Belvedere Road, London SE1 8XX. Ближайшие станции метро и поезда в 5-7 минутах ходьбы: Ватерлоо (линии Северная, Бейкерлоо, Юбилейная и Ватерлоо и Сити) и Набережная (линии Район и Кольцевая). Есть также множество автобусных маршрутов с остановками в 2-5 минутах от наших площадок. Для получения дополнительной информации о том, как добраться сюда автомобильным, железнодорожным или речным транспортом, см.
Посетите нашу страницу Как добраться
Рекомендуется предварительное бронирование онлайн. Проверьте наш веб-сайт в день возврата. Электронный билет распечатывать не нужно — просто покажите свой телефон нашим помощникам при входе.
На некоторые бесплатные мероприятия билет не требуется. Нашли мероприятие с пометкой БЕСПЛАТНО на нашем сайте, но нет возможности забронировать? Просто приходите в этот день.
Узнайте все, что вам нужно знать о билетах, включая льготы, групповые заказы, возврат и многое другое, по ссылке ниже.
Билеты и льготы. Часто задаваемые вопросы
Чтобы получить представление о расположении мест в Purcell Room, загрузите наш план рассадки.
Загрузить план рассадки
Туалеты
Туалет для людей с ограниченными физическими возможностями находится в фойе.
Туалет для переодевания расположен на уровне 1 Королевского фестивального зала рядом со стеклянным лифтом JCB и предназначен исключительно для людей с ограниченными возможностями, которым требуется личная помощь при пользовании туалетом.
Помещение включает в себя регулируемую по высоте скамью, систему подъемного механизма, центральный туалет, регулируемую по высоте раковину и душ. Ключ от этой комнаты можно получить в приветственном центре на уровне 2 Королевского фестивального зала. Заведение работает ежедневно с 10:00 до 23:00.
Гардероб
Гардероб Зала Королевы Елизаветы и Комнаты Перселла закрыта. Вы не сможете пронести на площадку сумки размером более 40 х 25 х 25 см, поэтому, пожалуйста, оставьте большие сумки дома.
Мы не принимаем наличные
Обратите внимание, что мы не можем принимать наличные платежи на нашем сайте.

Резать руки: «К чему может привести, если я буду резать кисти рук слишком часто? Ну, кроме смерти в случае не осторожности.?» — Яндекс Кью

«К чему может привести, если я буду резать кисти рук слишком часто? Ну, кроме смерти в случае не осторожности.?» — Яндекс Кью

«Резала руки, чтобы наказать себя за еду»: школьница слепла и падала в обморок ради веса 38 килограммов

Квайетус | Особенности | Интервью с Quietus

Cut Hands

Dates & Times

Цена

Получить билеты в предварительной продаже

Место проведения

Purcell Room

Туалеты

Гардероб

Мы не принимаем наличные

You may also like

Abc техника: Интернет-магазин ABC.RU – дискаунтер брендовых товаров без наценки в Москве

Мужчины жалкие: Мужчины деградировали? | GQ Россия

Прогрессивное расслабление по джекобсону мышечное: 500 Internal Server Error

Методика шуберта готовность к риску: Сторінку не знайдено – ДНЗ Вище професійне училище моди і стилю

Добавить комментарий Отменить ответ