Оценочные суждения в психологии: Отказаться от оценочных суждений. Зачем и как?

Оценочные суждения // Когнитивная психология. Учебник для вузов / Под ред. В.Н.Дружинина, Д.В.Ушакова. М.: ПЕР СЭ, 2003. С. 315-332. :: Федеральный образовательный портал

Опубликовано на портале: 26-02-2004

Москва: ПЕР СЭ, 2003

Тематические разделы:

Ключевые слова

См. также:

Марек Соукуп, Иван Вадимович Розмаинский

TERRA ECONOMICUS.
2018. 
Т. 16.
№ 1.
С. 56-73. 

[Статья]

Иван Вадимович Розмаинский

Journal of Institutional Studies (Журнал институциональных исследований).
2016. 
Т. 8.
№ 3.
С. 35-46. 

[Статья]

Наталия Андреевна Макашева

Общественные науки и современность.
2011. 
№ 6.
С. 143-154. 

[Статья]

Леонид Сергеевич Гребнев

TERRA ECONOMICUS.
2013. 
Т. 11.
№ 3.
С. 126-139. 

[Статья]

М.Ю. Барбашин

Journal of Institutional Studies (Журнал институциональных исследований).
2014. 
Т. 6.
№ 4.
С. 116-136. 

[Статья]

Е.М. Найденова

TERRA ECONOMICUS.
2013. 
Т. 11.
№ 4.
С. 36-43. 

[Статья]

Глава 11. Оценочные суждения

ние, поскольку
обычно о стереотипах говорят и пишут
как о явлении не-
желательном, как о
феномене социального восприятия,
неизбежно веду-
щем к ошибкам в оценочных
суждениях, являющимся основой
предубеж-
дений и даже межнациональной
розни.

Попробуем
разобраться. Во-первых, в стереотипе
нет, как указывалось
выше,
ничего, кроме обобщения и упрощения.
Имея дело с представителем
некоторой
социальной группы, мы распространяем
на него наше общее
представление о
психологических особенностях членов
этой группы. Если
у
нас сложилось представление о бухгалтерах
как о людях педантичных, до-
тошных и
добросовестных, то при поверхностном
знакомстве
с любым бух-
галтером
мы будем ожидать от него этих качеств
и соответстветственно ве-
сти
себя с ним. Например, мы семь раз проверим
документацию, которую
собираемся
давать ему на подпись, запасемся всеми
необходимыми справ-
ками
и т. п. В большинстве случаев наше
представление о бухгалтерах
будет
срабатывать. Вполне возможно,
что основная часть бухгалтеров
действитель-
но
обладает теми психологическими
характеристиками, которые мы им
при-
писываем.
Такова уж профессия. Она накладывает
отпечаток. А если мы в
своем оценочном
суждении правы по отношению к большинству
бухгалте-
ров,
то от этого уже довольно много пользы.
Другое дело, что одних стерео-
типов
недостаточно. Когда требуется
индивидуальный подход к человеку,
глубокое
знание его уникальных особенностей,
тогда стереотип неизбежно
огрубляет
картину, делает нас социально близорукими
и даже примитивны-
ми.
Стереотипы существуют не столько ради
истины, точности отражения
реальности,
сколько ради оперативности социального
познания. В приня-
тых нами терминах
можно сказать, что стереотипизация
выполняет функ-
цию экономии или
минимизации когнитивных усилий.

^{Эффект ореола}

Другим весьма
распространенным эффектом восприятия
человека челове-
ком является эффект
ореола. Суть
его состоит в том, что наша оценка
от-
дельных качеств другого человека
зависит от нашего общего впечатления
об
этом человеке. При этом, судя об отдельных
качествах человека, мы
чрезмерно
полагаемся на наше общее впечатление
и недостаточное вни-
мание уделяем
анализу и наблюдению за отдельными его
проявлениями.
Мы как бы находимся в
плену общего впечатления, которое
давлеет над
нашими оценками. Например,
у нас под влиянием тех или иных
обстоя-
тельств сложилось о данном
человеке (Иванове) весьма благоприятное
впе-
чатление, т.е. мы считаем, что
Иванов в общем человек хороший —
умный,
добрый, честный, симпатичный,
сексуально привлекательный,
активный,
инициативный, творческий и
т. д.

Теперь проведем
мысленный эксперимент. Мы наблюдаем за
Ивановым
в течение некоторого времени,
разговариваем с ним, может быть, даже
что-
то вместе с ним делаем. После этого
нас просят оценить его по умствен-

324

Эффект ореола

ным способностям,
доброте, честности, симпатичности,
сексуальной при-
влекательности,
активности и творческим способностям.
Мы выставляем
Иванову свои оценки,
пользуясь, например, обычной пятибалльной
сис-
темой: от 1 (очень низкое развитие
качества: скажем, очень низкие ум-
ственные
способности) до 5 (очень высокое развитие
качества: очень вы-
сокие умственные
способности). Одновременно с этим
профессиональный
психолог,
желая проверить нашу психологическую
интуицию, проводит те-
стирование
Иванова по тем же качествам, по которым
мы его должны оце-
нить. Тестирование
дает объективную картину, наши оценки
субъектив-
ны и интуитивны. Это как
измерение температуры градусником по
срав-
нению с суждением (на глазок) о
температуре. Что же получится при
срав-
нении наших суждений с результатами
тестирования?

Даже если мы хорошие
интуитивные психологи, но ничего не
знаем об
эффекте ореола, то получится,
что наши оценки Иванова по отдельным
его
качествам как бы сдвинуты к его
обшей оценке (нашему общему впечат-
лению
о нем). А мнение наше таково: «Иванов —
в общем человек хоро-
ший», т. е. в целом
мы ему мысленно поставили оценку 4. Наши
оценки
Иванова по отдельным предметам
(качествам) будут в среднем ближе к
4,
чем его настоящие «отметки» (результаты
тестирования). Суть наших умо-
заключений
(необязательно, кстати, осознаваемых
нами) сводится к сле-
дующему: «Иванов
неплохой человек, выше среднего.
Достаточно умный.
Скорее, добрый, чем
злой. В общем честный, хотя не кристально.
Нельзя
сказать, что красавец, но
приятной наружности».

При оценке другого
человека всем нам в той или иной степени
прису-
ща склонность подгонять свои
оценки под один шаблон, «стричь под
одну
гребенку». Этими шаблонами или
«гребенками» является наше общее
впе-
чатление о человеке. Эффект ореола
— это один из случаев упрощения
дей-
ствительности. Полагаясь на свое
общее впечатление, мы считаем, что
если
человек в целом хороший, то он
хороший во всем или почти во всем, если
уж
плохой, то дрянной по всем своим качествам.

Эффект ореола в
строгом смысле является ошибкой в
оценочном суж-
дении. Поясним эту
мысль. Эффект ореола имеет место тогда
и только тог-
да,
когда корреляция
между оценками качеств
человека больше, чем корре-
ляция
между объективными (реальными,
действительными) значениями этих
качеств.
Руководствуясь общим впечатлением о
человеке, мы переоцени-
ваем степень
согласованности различных его свойств
с этим общим впе-
чатлением, мы упрощаем
картину, рассматривая человека более
«монолит-
ным», чем он есть на самом
деле (см., например, [Lance,
LaPointe, Stewart,
1994]).
Перефразируя известную поговорку, мы
за лесом не видим деревь-
ев. Мы обладаем
весьма приблизительным знанием деталей,
довольству-
ясь некоторым обобщенным
знанием. Мы совершаем ошибку с точки
зре-
ния адекватности отражения
реальности, но действуем оптимально с
по-
зиции минимизации когнитивных
усилий.

Ошва 11. Оценочные
суждения

^{Контрфакты}

Контрфактами
называются представления об альтернативном
реально-
сти
исходе события [Roese,
1994.
Это — мышление в сослагательном
на-
клонении
по типу «если бы…, то…» Например, после
того, как студент сдал
экзамен
на 3, он думает: «Если бы я не болтался
по дискотекам, то я бы
вполне
мог сдать этот экзамен на 4 или даже 5»
или «Если бы я вообще не
заглянул
в конспект, то мне бы и тройки не видать».
Легко видеть, что в
первом
случае наш нерадивый студент конструирует
альтернативный сце-
нарий
событий, который привел бы к лучшему по
сравнению с реальнос-
тью
исходу. Иначе говоря, это означает, что
он рассматривает нынешнее
свое
положение как худшее по сравнению с
тем, что могло бы быть. Тако-
го
рода контрфакты называются идущими
вверх. Во
втором случае, наобо-
рот,
нынешнее положение воспринимается как
относительно хорошее, так
как
могло бы быть и хуже. Это — контрфакт,
идущий
вниз.

В
исследовании Роса [Roese,
1994]
убедительно показано, что идущие
вверх
контрфакты ухудшают эмоциональное
состояние, однако позитивно
влияют
на будущую деятельность, и наоборот,
контрфакты, идущие вниз,
улучшают
эмоциональное состояние, зато приводят
к относительному ухуд-
шению
последующей деятельности (по сравнению
с контрольной группой,
не
получившей инструкцию на контрфактическое
мышление). Если чело-
век
склонен думать о некотором событии в
стиле «если бы…, то… (было бы
хуже)»,
то он, естественно, рад, что сейчас лучше,
чем могло бы быть. С дру-
гой
стороны, если человек думает «если
бы…, то… (было бы лучше)», то его
настроение
ухудшается. Что касается влияния
контрфактов на последующую
деятельность,
автор концепции рассуждает следующим
образом. Представ-
ляя альтернативный
ход событий, который мог бы привести к
лучшему ис-
ходу,
человек представляет себе некоторый
сценарий, подразумевающий
определенную
линию поведения в прошлом. Это, по всей
видимости, по-
буждает
человека в будущем корректировать,
приводить свое поведение в
соответствие
с этим сценарием (например, впредь
поменьше болтаться по
дискотекам
в период сессии). Если же человек мыслит
в режиме контрфак-
тов,
идущих вниз, думая, что и так все сложилось
удачно, то особой потреб-
ности
в коррекции собственного поведения не
возникает (в следующий раз
можно
глянуть в конспект перед экзаменом и
опять удачно «проскочить»).

Таким
образом, речь по сути дела идет об
оценочных суждениях, каса-
ющихся
событий, которые могли бы произойти, но
не произошли. Крите-
рий
точности отражения в данном случае
вообще не применим: проверить
контрфактическое
высказывание каким-либо объективным
методом невоз-
можно.
Как, например, можно узнать, лучше было
бы или хуже, если бы
«Аннушка
не пролила масло»? Может быть было бы
еще хуже.

В
контрфактах отчетливо проступают две
«нетрадиционые» функции
(в
принятых нами терминах — критерии
оптимальности) оценочных суж-
дений,
а именно: улучшение эмоционального
состояния, которое обслу-
живается
контрфактами, идущими вниз, и повышение
эффективности
последующего
действия, на которое работают контрфаты,
идущие вверх.

326

Субъективная
оценка выигрышей и потерь

^{Оценка
отсроченного вознаграждения}

Представьте
себе такую ситуацию. Вам предлагают на
выбор две разовые ра-
боты
одновременно. Объем работы и оплата в
обоих случаях одинаковы. Раз-
ница
состоит только в том, что в первом случае
вы получите деньги сразу
по
завершению работы, а во втором — через
полгода. Какую работу вы пред-
почтете,
даже если вам не нужны срочно деньги и
даже если отвлечься от
возможности
заработать на полученных деньгах
банковский или иной про-
цент?
Ответ напрашивается сам собой. Конечно,
вы предпочтете первую ра-
боту.
Почему? Потому что полезность (субъективная
ценность) исхода
уменьшается по мере
увеличения отсрочки его реализации.
Проще говоря,
сегодняшние деньги стоят
дороже, чем те деньги, которые вы должны
бу-
дете получить через полгода. Эта
закономерность — дисконтная
функция
(discount
function) —
обнаруживает себя не только по отношению
к деньгам.
Логично
допустить, что причиной описанного
эффекта является «понима-
ние»
биологической особью своей смертности,
конечности своего существо-
вания.
Чем дольше нужно ждать желаемого, тем
менее вероятно его полу-
чение (можно
и не дожить). Видимо, именно поэтому 1000
долларов, кото-
рые предстоит получить
сегодня, субъективно воспринимаются
(оценива-
ются)
как большая сумма по сравнению с той же
1000 долларов, которые вы
должны
будете получить полгода, год или
десятилетие спустя.

Что это ошибка —
пример нерационального поведения? Да,
в некоторый
случаях
склонность недооценивать отсроченное
вознаграждение может при-
вести
к отказу от действия, связанного с
получением существенного, но
очень
отдаленного результата. Мы можем всю
жизнь гнаться за синицей в
руках,
игнорируя журавля в небе, или, говоря
прагматическим языком: от-
казаться
от отсроченного получения 10 000 усл. ед.
в пользу немедленного
получения
1000 усл. ед. И все-таки, в большинстве
случаев чувствительность
котсрочке
вознаграждения, зависимость субъективной
ценности вознаграж-
дения от того,
когда мы сможем его получить, помогает
нам выбирать наи-
более эффективные
варианты поведения, а следовательно,
работает на один
из указанных нами
критериев оптимальности оценочного
суждения.

^{Субъективная
оценка выигрышей и потерь}

Мы воспринимаем
положительные и отрицательные события
по-разному
не только в смысле знака,
но и по модулю. Иначе говоря, радость от
выиг-
рыша в 100 усл. ед. меньше, чем
огорчение от потери 100 усл. ед. [Каппе-
man,
Tversky, 1979].
Мы более чувствительны к «кнуту», чем
к «прянику»;
к боли, потерям, наказаниям,
чем к комфорту, выигрышам и поощрени-
ям.
Но почему? Можно предположить, что это
связано инстинктом само-
сохранения.
Наказание при достижении им определенной
величины ведет
к гибели. Сохранение
жизни — необходимое условие
функционирования
индивида. Прежде
всего, нужно обеспечить себе выживание.
Если это

327

Глава П. Оценочные суждения

условие
не будет соблюдено, то все остальное
потеряет для смысл. Для того
чтобы
корабль плыл желательным курсом, нужно
прежде всего сделать так,
чтобы
он не давал течь и тем более не утонул.
Эффективное судоходство
основано
именно на этом принципе: прежде всего
и превыше всего — пла-
вучесть, а потом
— следование намеченному маршруту.
Эффективность
действия обеспечивается
сходным образом: прежде всего —
безопасность,
избегание потерь, а
потом — достижения и выигрыши.

^{Оправдание
трудного решения, ошибка ретроспекции}

^{и склонность
к подтверждению}

Кратко рассмотрим
три эффекта в оценочных суждениях,
которые, по всей
видимости,
вызваны потребностью
в снятии (уменьшению)
неопределенно-
сти,
стремлением
к непротиворечивости собственного
поведения и вне-
шних событий. Наличие
неопределенности переживается человеком
нега-
тивно. Подтверждением этого
могут служить, как эксперименты,
прове-
денные в рамках теории когнитивного
диссонанса [Festinger,
1957], так
и
более поздние иелледования в области
оценочных суждений, показавшие,
что
человеку свойственна четко выраженная
склонность
к избеганию нео-
пределенности [Camerer,
Weber, 1992].
Если неопределенность вызывает у
человека
негативные эмоции, а «ошибки», отклонения
(biases)
в оценоч-
ных
суждениях эту неопределенность хотя
бы частично уменьшают, сле-
довательно,
последние работают на критерий
оптимальности, который мы
назвали
улучшением эмоционального состояния.

Эффект оправдания трудных решений
(justifying difficult decisions)
предска-зал
автор широко известной теории когнитивного
диссонанса Леон Фестин-
гер.
Этот эффект касается оценки привлекательности
альтернативных ва-
риантов поведения
и имеет место после принятия трудного
решения. Труд-
ным
решением называется
тот случай, когда альтернативные
варианты, из ко-
торых
необходимо сделать выбор, мало различаются
по привлекательности.

Экспериментальное
исследование одного из учеников
Фестингера —
Брема [Festinger,
1957] показало,
что после принятия трудного решения
по-
вышается субъективная привлекательность
избранного варианта и пони-
жается
субъективная привлекательность
отвергнутого. Эксперимент был
построен
следующим образом. Испытуемых (женщин)
просили оценить
привлекательность
различных предметов домашнего обихода
таких, как
секундомер, радиоприемник,
настольная лампа и т. д. После этого
конт-
рольной группе один из предметов
был преподнесен в качестве подарка.
Первой
экспериментальной группе (группа
трудного решения) был предо-
ставлен
выбор между близкими по привлекательности
предметами; второй
(группа легкого
решения) дали возможность выбрать
предмет из двух силь-
но различающихся
между собой по привлекательности. После
этого испы-
туемых всех трех групп
попросили вновь оценить предметы по их
привле-

328

Оправдание трудного решения, ошибка
ретроспекции. ..

кательности.
Результаты показали, что испытуемые
экспериментальных
групп (те, у которых
было право выбора) изменили свои оценки
привле-
кательности предметов, которые
предоставлялись им на выбор: по срав-
нению
с первоначальными оценками отвергнутый
предмет воспринимал-
ся как относительно
менее привлекательный, а избранный —
как более
привлекательный. Иначе
говоря, привлекательность отвергнутого
варианта
уменьшилась, а избранного —
возросла. Причем изменение в оценках
при-
влекательности было более
существенным в случае трудного решения.

Фестингер
следующим образом объясняет описанный
факт. После приня-
тия
трудного решения человек испытывает
эмоциональный дискомфорт, ко-
торый
вызван тем, что, с одной стороны, в
избранном варианте есть негатив-
ные
черты, а с другой стороны, в отвергнутом
варианте есть нечто положи-
тельное:
принятое частично плохо, но оно принято;
отвергнутое частично хо-
рошо,
но оно отвергнуто. Стремясь избавится
от переживаемого противоре-
чия,
человек убеждает себя в том, что то, что
он выбрал, не просто слегка луч-
ше
отвергнутого, а значительно лучше, он
как бы раздвигает альтернативные
варианты:
избранное тянет вверх по шкале
привлекательности, отвергнутое —
вниз.
Следствием этого являются изменения
оценочных суждений, касаю-
щихся
привлекательности альтернативных
вариантов поведения.

Другим эффектом,
предположительно связанным с потребностью
в сня-
тии неопределенности и
соответвественно эмоционального
дискомфорта,
является
ошибка
ретроспекции {hindsight
bias): то,
что уже случилось, кажет-
ся
человеку неизбежным и очевидным.
Непосредственно в оценочных суж-
дениях
эффект проявляется в том, что человек
переоценивает собственные
оценки
вероятности некоторого события после
того, как событие уже про-
изошло.
Человеку кажется, что его прогнозы были
более определенными,
чем на самом
деле. Отсюда другое название эффекта:
«Я знал, что это про-
изойдет» («I
knew it would happen»). Классическая
экспериментальная де-
монстрация
ошибки ретроспекции [Fischhoff,
Beyth, 1975]
состояла в сле-
дующем. Испытуемых
просили оценить вероятность различных
событий
(таких, например, как посещение
президентом США Никсоном Китая пе-
ред
поездкой в Советский Союз). Спустя
несколько месяцев после перво-
го
опроса и после того, как то или иное
событие произошло (например,
поездка
Никсона состоялась), испытуемых просили
припомнить их пер-
воначальные оценки
вероятности этого события. Результаты
показали, что
большинство испытуемых
эти вероятности переоценивало.

Стремление к
определенности, избегание противоречивости
и неодно-
значности, пожалуй, с еще
большей очевидностью проявляет себя в
так на-
зываемой склонности
к подтверждению (confirmation
bias). Суть
ее состоит
в том, что человек оценивает
как более достоверную ту информацию,
ко-
торая подтверждает его мнение или
принятое им решение, по сравнению
с
информацией, которая этому мнению или
решению противоречит.
Склонность к
подтверждению идет еще дальше: человек
не только отно-
сительно выше оценивает
подтверждающую информацию, но и легче
из-
влекает ее из памяти [Koriat,
Lichtenstein, FischhofT, 1980].

329

Оценочные суждения | Статья на Psysovet.

ru

Оценочное суждение (мнение) – это субъективная оценка человеком любого явления окружающей действительности. Выражается обычно при помощи оценочных слов («приемлемо/неприемлемо», «хорошо/плохо») либо объясняет индивидуальную позицию человека. По своей направленности суждения бывают трех типов:

• Фактические (объективные). То есть те, которые фиксируют реально произошедшие события. Другими словами – это реально свершившийся факт, зафиксированный людьми или специальными устройствами и сохраненный в любом виде. Фактическое мнение может быть результатом своего или чужого опыта. Часто к фактическим относят события, которые случились не в реальности, а являются сюжетами книг (фильмов, рекламных роликов). К примеру, то, что Алиса упала в кроличью нору – является фактом, хоть и произошедшим в мире фантазии.
• Оценочные (субъективные). Всегда субъективны, даже если являются общественными. Такие суждения отображают индивидуальное восприятие факта.
• Теоретические. Это изложение информации, основанное на опыте многих поколений. Человеку не обязательно быть ученым, чтобы основой его теоретических суждений стал научный опыт.

Для ясности, давайте разберемся, что собой представляет научный опыт. Это события, концепции, схемы, изложенные и упорядоченные определенным образом. Знание становится научным только после публикации в специальных изданиях. Теоретические суждения легко спутать с фактами. Следует помнить, что факт – явление конкретное, а теория — всего лишь схема действий. Человек всегда дает самостоятельную оценку окружающему миру, даже если мнение это продиктовано ему извне. Несмотря на это, оценочные мнения бывают нескольких видов:

• Правильные;
• Неправильные;
• Адекватные;
• Неадекватные;
• Оптимальные;
• Неоптимальные.

Эта классификация основана на изучении индивидуальных оценочных суждений. Ведь человек, высказывающий оценочное мнение, всегда считает его правильным, адекватным и оптимальным. Сам того не осознавая, он может ошибаться, особенно, если неосознанно выдает желаемое за действительное. О правильности мнения можно судить, сопоставив его с закономерностью развития событий. Про адекватность – сравнивая с действительностью (фактами). Под оптимальностью подразумевается, насколько выгодно оценочное мнение самому субъекту высказывания. Иногда человек произносит откровенную неправду, сам отлично это понимая. Такой самообман может быть очень даже оптимальным, если результатом его стало достижение намеченной цели! Пример такого неадекватного и неоптимального суждения – когда человек в самых безрадостных событиях (увольнение с работы, кража кошелька) находит положительные моменты, помогающие достичь чего-то нового и лучшего. Неадекватные и неправильные оценочные суждения определяются путем сопоставления их с действительностью. Оценивая происходящее вокруг, человек может управлять собой и формировать свою реальность. Общаясь с другими людьми, мы порой подмечаем неправильность их высказываний. То же самое происходит с теми, кто выслушивает нас. Получается, что все люди врут и говорят правду одновременно. В итоге можно сказать, что главной функцией оценочного суждения является не выяснение истины, а оправдание собственных мыслей, слов, действий. Любая оценка в конечном итоге влияет на поступки, поведение человека, его отношение к себе и окружающим. У психически здоровых людей самооценка обычно немного завышена, что позволяет им держаться хотя бы на среднем уровне. Это явление характерно также и для человечества в целом. Впрочем, если подобный необоснованный оптимизм достигает глобальных масштабов – для общества это шаг в бездну. Каждый человек – это частица своей среды, которая не желает слишком выделяться из общей массы. Отсюда следует вывод, что субъективное оценочное мнение каждого из нас – результат влияния общественных суждений. А основная функция оценки – в самоуправлении, а также в отождествлении себя с обществом.

Преодоление стереотипов мышления в оценочных суждениях

Макс X. Базерман

Люди совершают множество систематических и предсказуемых ошибок. Предсказуемость этих ошибок означает, что если мы однажды их обнаружили, то можем научиться их избегать. В настоящей публикации рассмотрены ошибки, которые постоянно допускают даже самые умные люди. Мы предлагаем вопросы, которые позволят вам изучить свои способности в решении проблем и узнать, насколько ваши оценочные суждения сравнимы с оценочными суждениями других. Серия вопросов показывает предсказуемых отклонений, из-за которых руководители с завидным постоянством выносят оценочные суждения, противоречащие здравому смыслу.

Для начала ответьте на два вопроса:

Вопрос 1. Журнал «Fortune» внес в список 500 крупнейших фирм США следующие 10 корпораций (на основании их доходов от продаж за 1999 год):

• Группа A: «KFC», « American Airlines», «Hershey Foods», «Barnes and Noble», «Texas Instruments»;
• Группа В: «SBC Communications», «McKesson», «Ingram Micro», «United Technologies», «Utilicorp United».

Какая группа (А или В) имела наибольшие доходы от общих продаж?

Вопрос 2. Лучший студент последнего семестра в классе МВА пишет стихи и довольно застенчив; он невысокого роста. Какова была специализация этого студента на последнем курсе: (А) изучение Китая или (В) психология?

Большинство респондентов выбирает ответ А. Если же вы ответили В, вы в меньшинстве. В данном случае, однако, меньшинство дает правильный ответ. Все корпорации в группе В были включены журналом «Fortune» в сотню лучших, в то время как ни одна из корпораций в группе А не имела таких же больших объемов продаж. На самом деле общие продажи в группе В более чем в восемь раз превышали общие продажи в группе А.

Студент, упомянутый во втором вопросе, в действительности специализировался на психологии, но более важно то, что выбор психологии в качестве специализации студента представляет собой более рациональный ответ при наличии ограниченной информации.

Первый вопрос иллюстрирует эвристику доступности. Здесь группа А состоит из потребительских компаний, тогда как в группу В входят компании, менее известные потребителям. Поскольку большинство из нас прежде всего знакомы с потребительскими фирмами, нежели с конгломератами, нам легче представить их размеры. Если бы мы догадывались о своей ошибке, вызванной эвристикой доступности, мы бы осознали наш характерный подход к этой информации и привели бы свои оценочные суждения в соответствие с ним либо по меньшей мере высказали бы их в форме вопроса.

Обычно мы вспоминаем частые события намного легче, чем нечастые, вспоминаем вероятные события намного легче, чем невероятные. В итоге мы используем эвристику доступности для оценки вероятности события. Неправильное использование эвристики доступности может привести к систематическим ошибкам в оценочных суждениях. Мы слишком легко допускаем, что наши воспоминания по-настоящему характеризуют большую часть реальных событий; однако в действительности мы не имеем об этих событиях никакого представления.

Второй вопрос иллюстрирует эвристику репрезентативности. Читатель, ответивший, что студент изучал Китай, вероятно, не обратил внимания на релевантную информацию, основанную на пропорциях, а именно: на вероятное соотношение студентов, специализирующихся на изучении Китая, и студентов, специализирующихся на психологии, среди студентов, обучаемых по программе МВА. Когда людей просят повторно ответить на этот вопрос в данном контексте, большинство из них признают, что относительно небольшое число студентов-соискателей диплома МВА специализируется на изучении Китая, и отвечают иначе — студент специализируется на психологии. Этот пример подчеркивает то, что логические рассуждения, основанные на пропорциях, зачастую подавляются количественными суждениями, вытекающими из доступной описательной информации.

Оба этих вопроса показывают, как легко прийти к ложным заключениям, когда мы слишком сильно полагаемся на когнитивную эвристику. Изложенные далее отклонения в оценочных суждениях касаются каждого из нас. Выявив эти отклонения, вы улучшите качество своих решений.

Отклонение 1. Легкость воспоминания (основанная на яркости и свежести)

Вопрос 3. Какие из причин, представленных в следующих списках, были причинами большинства случаев преждевременной смерти в США в 2006 г.?

• A. Курение, ожирение/недостаточная физическая активность и алкоголь;
• B. Рак, сердечные заболевания и автокатастрофы.

Большинство людей считают серьезными заболевания в списке В и выбирают этот список. На самом же деле три главные причины преждевременной смерти в США приведены в списке А. Для сравнения: автокатастрофы занимают лишь восьмое место в списке «преждевременных убийц», а рак и сердечные заболевания даже еще ниже в этом списке. Популярность ярких историй в средствах массовой информации приводит к ошибочности мнений о том, как часто происходят те или иные события. В итоге мы склонны недооценивать вероятность преждевременной смерти от курения, потребления алкоголя или переедания, из-за чего часто упускаем возможности сократить эти риски, принимая превентивные меры.

Тверский и Канеман (Tversky and Kahneman) утверждали, что, когда человек судит о частоте, с которой происходит то или иное событие, на основе частных случаев, событие, примеры которого вспоминаются легче, будет казаться более частым, чем событие, происходящее так же часто, но примеры которого вспоминаются не так легко.

Руководители, оценивающие результативность работы, часто оказываются жертвами эвристики доступности. Яркие примеры поведения работника (позитивные или негативные) будут извлечены из памяти намного легче, они будут казаться более многочисленными, нежели рядовые случаи, и поэтому при оценке результативности этого работника им будет придаваться больший вес. Свежесть событий — тоже немаловажный фактор: продуктивность работника за три последних месяца часто кажется руководителям более весомой, чем его продуктивность за предыдущие девять месяцев оцениваемого периода.

Из-за нашей восприимчивости к яркости и свежести информации мы в особенности склонны переоценивать маловероятные события. Например, если мы своими глазами видели горящий дом, наша оценка вероятности таких несчастных случаев скорее будет выше, чем если бы мы просто прочитали о пожаре в местной газете; наше непосредственное наблюдение этого события делает его более очевидным для нас.

Отклонение 2. Предполагаемые ассоциативные связи

Оценивая вероятность двух событий, происходящих одновременно, люди часто становятся жертвами заблуждения, связанного с доступностью информации.

Например, как бы вы ответили на следующие два вопроса:

• Связано ли употребление марихуаны с правонарушениями?
• Являются ли пары, вступившие в брак до достижения 25 лет, семьями с большим количеством детей?

Оценивая вопрос о марихуане, большинство людей обычно пытаются вспомнить нескольких правонарушителей, употребляющих марихуану, и либо допускают, либо не допускают корреляцию, основанную на доступности таких фактов, воспроизводимых в уме. Однако надлежащий анализ потребует от вас вспомнить четыре группы людей: тех, кто потребляет марихуану и является правонарушителями; тех, кто потребляет марихуану и не является правонарушителями; правонарушителей, которые не потребляют марихуану; и лиц, не являющихся правонарушителями и не употребляющих марихуану. Подобный анализ применяется и к вопросу о браке. Адекватный анализ должен включать четыре группы: пары, вступившие в брак молодыми, у которых много детей; пары, вступившие в брак молодыми, у которых мало детей; пары, вступившие в брак в старшем возрасте, у которых много детей; и пары, вступившие в брак в старшем возрасте, у которых мало детей.

Всегда существуют четыре различные ситуации, которые необходимо учитывать, оценивая связи между двумя дихотомическими событиями. Однако в процессе каждодневного принятия решений мы обычно пренебрегаем этим научно обоснованным фактом.

Когда вероятность того, что два события произойдут одновременно, оценивается наличием в нашей памяти примеров таких одновременных событий, мы обычно определяем неуместно высокую вероятность того, что эти два события совпадут снова. Таким образом, если мы знаем много примеров тех, кто употребляет марихуану и является правонарушителями, мы предположим, что употребление марихуаны связано с правонарушениями. Точно так же, если мы знаем много пар, вступивших в брак в молодом возрасте и имеющих много детей, мы предположим, что эта тенденция более распространена, чем это может быть в действительности.

Отклонение 3. Нечувствительность к размерам выборки

Вопрос 4. Город обслуживают два родильных дома. В большем по размерам роддоме каждый день рождается около 45 детей, а в меньшем — около 15. Как вы знаете, около 50% всех новорожденных — мальчики. Однако точное процентное соотношение мальчиков и девочек каждый день иное. Иногда мальчиков рождается более 50%, иногда менее. За один год в каждом роддоме были дни, когда более 60% новорожденных были мальчики. В каком роддоме, по вашему мнению, в эти дни рождалось больше мальчиков?

• (A) Больший роддом.
• (B) Меньший роддом.
• (C) Одинаково (разница не более 5%).

Большинство людей выбирает ответ С, думая, что и в том, и в другом роддоме в дни, когда 60 и более процентов новорожденных — мальчики, рождается одинаковое количество мальчиков. Похоже, что люди думают о том, насколько это необычно, что 60% случайных событий происходит в определенном направлении. Наоборот, простая статистика говорит нам, что рождение 60% мальчиков в меньшем по размерам родильном доме более вероятно, нежели в роддоме большего размера. Заинтересованный читатель может проверить этот факт в литературе, посвященной статистике. Однако такой эффект можно легко понять. Подумайте о том, что более вероятно при подбрасывании монеты: то, что орел выпадет в 6 случаях из 10, или то, что орел выпадет в 6 тысячах случаев из 10 тысяч. 6 из 10 не так уж не обычно, а вот 6 тысяч из 10 тысяч — это очень необычно. Ожидаемое количество дней, в которые среди новорожденных более 60% мальчики, в три раза больше в роддоме, меньшем по размерам, в то время как вероятность того, что показатели в большем роддоме будут отклоняться от средних значений, меньше. Однако большинство людей оценивают, что такая вероятность будет одинаковой в обоих роддомах, игнорируя при этом их размеры.

Отвечая на вопросы, связанные с различными выборками, люди часто используют эвристику репрезентативности. К примеру, они думают о том, насколько репрезентативно будет то, что в случайном событии 60% из новорожденных будут мальчиками. В итоге люди игнорируют вопрос о размерах выборки, который является крайне важным для того, чтобы получить правильный ответ. Посмотрите на применение этого отклонения в рекламных стратегиях. Эксперты-исследователи рынка понимают, что выборка значительных размеров будет более точной, чем маленькая выборка, но они используют ошибки потребителей в интересах своих клиентов, говоря, например: «Четыре из пяти опрошенных дантистов рекомендуют своим пациентам жевательную резинку без сахара». Без упоминания точного количества опрошенных дантистов, результаты будут бессмысленными. Если были опрошены лишь 5 или 10 дантистов, то утверждение не может быть обобщенным и касающимся всех дантистов.

Отклонение 4. Обманчивость совпадений

Вопрос 5. Линде 31 год, она незамужняя, искренняя и умная женщина. Она изучала философию. В студенческие годы она очень интересовалась вопросами дискриминации и социальной справедливости, и она принимала участие в антиядерных демонстрациях. Расставьте следующие восемь описаний по порядку в зависимости от того, какие из них более вероятно описывают Линду:

• a. Линда — учитель средней школы.
• b. Линда работает в книжном магазине и берет уроки по йоге.
• c. Линда — активист феминистского движения.
• d. Линда — социальный работник в сфере психиатрии.
• e. Линда — член Лиги женщин-избирателей.
• f. Линда — банковский кассир.
• g. Линда — страховой агент.
• h. Линда — банковский кассир и активист феминистского движения.

Посмотрите, как вы разместили описания под буквами С, F и Н. Большинство людей ставят ответ С как более вероятный, чем Н, а Н как более вероятный, чем F. Они обосновывают это тем, что порядок C-H-F отображает ту степень, до которой описания представляют краткое описание Линды. Тверский и Канеман создали описание Линды таким, чтобы оно было репрезентативно для активной феминистки и нерепрезентативно для банковского кассира. Вспомните из эвристики репрезентативности о том, что люди делают оценочные суждения в соответствии с той степенью, в какой определенное описание соответствует более широкой категории, хранящейся в их памяти. Описание Линды более репрезентативно для феминистки, чем для банковского кассира-феминистки, и более репрезентативно для банковского кассира-феминистки, чем для банковского кассира. Таким образом, эвристика репрезентативности точно предсказывает, что большинство людей расставят ответы в таком порядке — C-H-F.

Один из простейших и наиболее фундаментальных качественных законов вероятности заключается в том, что подмножество (например, быть банковским кассиром и феминисткой) не может быть более вероятным, чем большее множество, полностью включающее подмножество (например, быть банковским кассиром). Говоря языком статистики, широкое множество «Линда — банковский кассир» должно оцениваться по меньшей мере таким же вероятным (если не более вероятным), как подмножество «Линда — банковский кассир и активист феминистского движения». Несмотря на это, существует некоторый шанс (хотя и маленький), что Линда является банковским кассиром, но не феминисткой. Основанная на такой логике разумная оценка восьми описаний закончится тем, что ответ F будет расценен как более вероятный, чем ответ Н.

Отклонение 5. Недостаточная корректировка «якоря»

Вопрос 6. Новая компания недавно выпустила свои первые акции, став открытым акционерным обществом. При открытии торгов акции продавались по цене $20. Ближайший конкурент фирмы стал открытой акционерной компанией год назад также при цене $20 за акцию. Сейчас одна акция конкурента стоит $100. Сколько будут стоить акции новой компании год спустя?

Повлияло ли на ваш ответ повышение цены акций другой фирмы? Большинство людей подвержены влиянию такой информации, не имеющей никакого отношения к делу. Как бы вы повторно ответили на этот вопрос, если бы курс акций другой фирмы сейчас составлял всего $10. В среднем люди оценивают будущее новой фирмы, когда курс акций другой фирмы на этот момент составляет $100, выше, чем если бы этот курс был $10 за акцию. Почему? Исследования выявили, что люди дают оценки, отталкиваясь от первоначального «якоря», в зависимости от того, какой информацией обладают, а затем корректируют ее для того, чтобы дать окончательный ответ. Слович и Лихтенштейн (Slovic and Lichtenstein) привели неопровержимое доказательство того, что отталкивания от «якорей» обычно недостаточно для того, чтобы свести на нет влияние «якоря». Во всех случаях ответы склоняются в сторону первоначального «якоря», даже если он никакого отношения к делу не имеют. При различных точках отсчета даются различные ответы.

Тверский и Канеман привели систематическое эмпирическое доказательство эффекта «якоря». В одном из исследований его участников попросили оценить процент африканских стран, входящих в ООН. Каждому участнику в качестве точки отсчета дали случайно выбранное число (оно выбиралось при помощи рулетки, за которой наблюдали участники). Участников попросили сказать, больше или меньше этого случайного числа число африканских стран, а затем они должны были дать свой ответ. Оказалось, что случайные числа, выбранные с помощью рулетки, оказывали существенное влияние на оценки. К примеру, те, кто в качестве точки отсчета получил числа «10» и «65», в среднем говорили: «25 стран» и «45 стран» соответственно. Таким образом, хотя участники и знали о том, что «якорь» был случайным и не имел никакого отношения к вопросу, он оказывал значительное влияние на их оценочные суждения.

В повседневной жизни встречается множество примеров феномена эффекта «якоря» и корректировки. Например:

• В сфере образования успехи учеников отслеживает школьная система, позволяющая распределить их по группам в зависимости от уровня успеваемости в раннем возрасте.
• Мы все становимся жертвой «синдрома первого впечатления», когда видим кого-либо в первый раз. Зачастую мы придаем очень большое значение первому впечатлению, в результате чего не можем позднее скорректировать наше мнение надлежащим образом.

Отклонение 6. Конъюнктивные и дизъюнктивные события

Вопрос 7. Какое событие из нижеперечисленных наиболее вероятно? Какое занимает второе место по степени вероятности?

• a. Вытащить красный шарик из сумки, в которой 50% красных шариков и 50% белых.
• b. Вытащить красный шарик семь раз подряд (при том что перед вытаскиванием нового шарика вытащенный шарик кладется обратно) из сумки, на 90% наполненной красными шариками и на 10% — белыми.
• c. Вытащить хотя бы один красный шарик за семь попыток (при том что перед вытаскиванием нового шарика вытащенный шарик кладется обратно) из сумки, на 10% наполненной красными шариками и на 90% — белыми.

Наиболее распространенный ответ — В-А-С. Интересно то, что правильный порядок вероятности — С (52%), А (50%), В (48%) — полностью противоположен наиболее распространенным интуитивным ответам. Этот результат иллюстрирует обычное отклонение в оценочных суждениях, ведущее к переоценке вероятности конъюнктивных событий или событий, которые должны случиться в связи друг с другом, а также к недооценке вероятности дизъюнктивных событий или событий, которые случаются независимо друг от друга. Таким образом, когда множественные события все должны случиться (вопрос В), мы переоцениваем действительную вероятность, тогда как в случае, когда должно произойти одно из многих событий (вопрос С), мы действительную вероятность недооцениваем.

Тверский и Канеман объясняют такой эффект эвристикой корректировки «якоря». Они утверждают, что вероятность любого одного события (например, вытаскивания одного красного шарика) дает естественный «якорь» для оценочного суждения вероятности всех событий. Поскольку корректировка, отталкивающаяся от «якоря», обычно является недостаточной, осознаваемая вероятность выбора ответа В находится несправедливо близко к 90%, тогда как осознаваемая вероятность выбора ответа С находится несправедливо близко к 10%.

Выводы

Всякий раз, когда мы пытаемся проанализировать вероятности (например, того, что проект будет завершен вовремя) или дать оценки (например, какую зарплату предложить), мы проявляем склонность к поиску исходного «якоря», который зачастую сильно влияет на наши процессы принятия решений. Наш опыт определения таких цифр научил нас, что стартовать от чего-либо легче, чем стартовать с нуля. Однако мы постоянно излишне полагаемся на такие «якоря» и редко задаемся вопросом, насколько они обоснованны и подходят ли они в данной ситуации. Нам зачастую не удается даже осознать, что эта эвристика воздействует на наши оценочные суждения.

Таким образом, ключ к улучшенному оценочному суждению в том, чтобы научиться различать надлежащее и ненадлежащее использование эвристики. Мы предложили вам базис, который необходимо усвоить, чтобы проводить такие различия.

Как избавиться от отрицательного мышления и обрести гармонию? – The-Femme

Вам знакома ситуация, когда неосознанно в вашей голове крутятся негативные мысли относительно окружающих, более того, совершенно посторонних вам людей? Это называется негативным мнением, которое является следствием внутренней тревоги, стресса, усталости. В голове будто появляется голос, без умолку твердящий что-то несуразное вроде: «Как она могла надеть куртку, ведь на улице жара?», «Сколько можно есть, она так поправилась», «Эти брюки ей не подходят: подчеркивают недостатки фигуры». 

Кто-то раздражается от своего же внутреннего голоса в голове, кто-то привыкает, а кто-то вовсе ничего не замечает. Более того, некоторые сравнивают подобное явление с оценочным суждением, а без оценочных суждений, как можно заметить, жить невозможно. Каждый из нас по своей природе склонен рефлексировать, анализировать, сравнивать — это нормально, так как именно такое поведение помогает человеку определять, что хорошо, что плохо; что верно, что неверно; что полезно, а что губительно. Проще говоря, наши оценочные суждения формируют наши приоритеты и ценности по жизни.

Однако, грань между нейтральными оценочными суждениями и негативными суждениями размыта и зачастую обретает форму осуждения.

Подобное губительным образом сказывается на человеческом организме, нарушая психическое здоровье и отрицательно влияя на эмоциональный фон. 

Чрезмерные осуждения, неконструктивная критика исходят от слабости и бессилия человека. Такие люди изводят себя собственным же чувством зависти, лишаясь радости и жизненного наслаждения, утопая в комплексах и негативе.

Что же делать, когда негативные суждения не поддаются контролю? Как избавиться от отрицательного мышления и обрести гармонию?

1. Не рубите с плеча.

Прежде чем оценивать действия и поступки того или иного человека, постарайтесь разузнать детали происходящего. Зачастую ситуации бывают неоднозначными и делать выводы не разобравшись — ошибочно. Также попытайтесь поставить себя на место этого человека и только после максимального погружения в вымышленные обстоятельства делайте выводы.

2. Осознавайте последствия.

Если ограничиваться социальными сетями, то стоит помнить, что у вас, быть может, не так много последователей, но они всё же есть. Эта данность наделяет вас чувством ответственности не только за собственные слова и поступки, но и за мысли. Один негативный пост или даже комментарий способен разжечь нешуточный спор, породив волну общественных разногласий. А вот что-либо положительной окраски: будь то комплимент знакомой под новой фотографией или отзыв о хорошем обслуживании в ресторане может настроить окружающих на позитивный лад, заразив отличным настроением и желанием совершать маленькие, но хорошие поступки.

3. Отслеживайте собственное поведение.

Пожалуй, сейчас каждый узнает себя: наверняка бывало, что вы внутренне осуждали человека за те или иные действия, а потом ловили себя на мысли, что сами ничуть не лучше и делаете что-либо с точностью, как он. Например, вас раздражает, когда коллега за соседним столиком в офисе стучит пальцами по столу, погружаясь в рабочий процесс; проходит минута, и вы понимаете, что у вас та же самая пагубная привычка. Получается, нужно быть терпимее к окружающим и внимательнее к собственным действием, только таким образом вы сможете наладить внутренний баланс спокойствия.

4. Научись благодарить.

Благодарность — это  способ самопознания, возможность преобразить, обогатить свой внутренний мир в поисках и достижении гармонии. Приучите себя к ежедневным пятиминуткам благодарности: каждый вечер, отматывая день от его финала до начала, вспоминайте и фиксируйте в блокнот/телефон положительные моменты. Это может быть что угодно: вкусный завтрак, улыбка прохожего, пение птиц, новое платье, приглашение на день рождения. Такая привычка научит вас концентрироваться на плюсах, обращать внимание на мелочи и детали. Постепенно вы придёте к пониманию принципов позитивного мышления, которое привнесёт в вашу жизнь счастье от простых вещей, вдохновение и радость; отучит от сплетен и осуждений, вызовет желание прислушиваться к окружающим, вдумываться в суть их проблем, помогать им в принятии решений. Благодарность позволяет концентрироваться на хорошем и забывать плохое.

5. Задавайте себе вопросы.

Прежде чем негативно отзываться о ком-то/чём-то или хотя бы начинать думать в отрицательном ключе относительно чего-либо, ответьте себе на вопросы: «Мне действительно следует тратить время на мысли об этом? А почему меня это интересует?». Обычно ответы на такие вопросы расставляют точки над И и выбрасывают из вышей головы лишнюю информацию. Но иногда бывают исключения: ваши «голоса в голове» могут быть в виде размышлений на поистине важные темы, которые положительно влияют на эмоциональное и ментальное состояние вашего здоровья. Обычно это характерно для тех случаев, когда вы желаете помочь своему окружению и мысли о нём в вашем сознании зачастую в положительном ключе, а если и в отрицательном, то не с целью их огласки, а с целью обдумывания и поиска решения, которое может улучшить жизнь нуждающегося в нем.

6. Развивайтесь и прогрессируйте.

С каждым днём информации всё больше, а достоверной всё меньше. Парадокс в том, что в поиске новых знаний мы не должны доверять всем источникам подряд, но и не доверять мы не можем. Сложившаяся ситуация рождает неоправданную критику одного объекта и завышенную не по заслугам оценку другого. Сложности на пути получения качественных знаний однозначно есть, но это не значит, что нужно вовсе отказаться от потока новой информации. Выход есть: прежде чем нелестно отзываться об очередной трендовой диете, проверьте её. Найдите несколько статей, подключите экспертное мнение, подведите результаты вашей работы. Неудивительно, если новый принцип питания – хорошо забытый старый, который никому ещё не повредил. Так что относиться к предложенной информации критически – можно, а вот скептически – запрещается, там как это вредит вашему здоровью.

7. Уделяйте время состраданию.

Эмпатия – необходимое современному миру чувство, развить которое хоть и непросто, но возможно. Старайтесь окружать себя исключительно хорошим: люди, книги, музыка, кино, еда и путешествия. Черпайте добро и позитив отовсюду. Делитесь с окружающими светом, вдохновляя их на правильные мысли и поступки, лишённые зависти и осуждений.

Жизнь насыщена и интересна, поэтому тратить время на негативные мысли о посторонних не имеет смысла. Сосредоточьтесь на себе: наполняйте свою жизнь исключительно хорошим; критикуйте, но делайте это осознанно и с благими намерениями; помогайте окружающим, замечайте и цените, происходящее вокруг.

Автор: Диана Шишковская

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Оценочные суждения — Блог Ассоциации Репетиторов

Слова “отличник”, “хорошист” и “двоечник” — одни из определений, которые ребёнок узнаёт о себе в первые десять лет жизни, едва ли не сразу после имени-фамилии и цвета волос.

Оценки — критерий, который применяется к нам долгие 11 школьных лет, а затем ещё пять лет в университете. Почему — и так ли необходим этот критерий? Сегодня пытаемся разобраться в вопросе с помощью преподавателя “Ассоциации репетиторов” Екатерины Романовны.

Историческая ценность

Пятибалльная система, действующая ныне в большинстве отечественных школ, появилась отнюдь не вчера. Как мы помним из хрестоматийной истории, Пушкин в лицее имел по математике “ноль”. Не следует недооценивать этот “ноль”: за два таких кругляша подряд ученик гимназии получал вполне реальное телесное наказание (эта традиция продолжалась до 1864 года).

Оценка — от нуля до пяти баллов — ставилась преподавателем на основе того, как ученик знал заданный на дом урок, учитывать “случайности” вроде внимания или рассеянности ученика во время занятия, учитель не мог. Чтобы получить “отлично”, знать заданное нужно было действительно досконально, а для “четвёрки” нужно было основательно постараться.

Источник фото

Красноречивое описание власти такой системы находим в “Журнале министерства народного просвещения” за 1861 год. В статье “Несколько слов об училищных отметках” приведён разговор наблюдателя с учителем истории.

“— Как делаете вы, сказал я ему в конце урока, чтобы соблюдать порядок и тишину в таком многочисленном классе, в котором вы едва имеете время заниматься двадцатью учениками? — Средство очень просто: страх получить дурной балл, строгость наказаний и беспристрастная раздача нулей и пятерок объяснит вам это чудо. Никто не может меня обвинить в том, что я ошибочно поставил кому-нибудь балл. (Это было явно сказано на мой счет). Вот чем я руководствуюсь управляя классами, и даже был бы в состоянии управлять миром, если бы это было мне поручено”.

Сегодня, несмотря на то, что эта система пережила СССР, с подобным взглядом готовы согласиться далеко не все.

Но как судить?

Довольно сложно представить себе школу, в которой не ставят оценок — даже сама мысль об этом кажется странной. Но откуда в нас уверенность об их необходимости?

“Конечно, оценки являются необходимым атрибутом, — считает преподаватель биологии Екатерина Романовна, выпускница биологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. — Они позволяют школьнику трезво оценить свои знания по предмету”.

Источник фото

Эта позиция вполне понятна, но сразу же появляются вопросы, один за другим.

• Как можно оценить знания ученика по физкультуре? Музыке? Рисованию?
• Можно ли рассчитывать на то, что оценка, выставленная учителем, объективна — и на её основании делать выводы о собственных знаниях?
• Наконец, всегда ли оценка знаний — главный показатель успеха в учёбе?

Разумеется, оценка со стороны учителя никогда не будет лишена субъективности, и с этой “погрешностью” системы приходится заведомо смириться. Однако у этого механизма оценки есть ещё ряд особенностей.

Нужен балл!

Пятибалльная шкала, перекочевавшая к нам из далёкого XIX века, — довольно странное устройство. Три из возможных пяти оценок — очевидно отрицательные: быть “троечником” зазорно, стремиться следует хотя бы к “четвёрке”, а лучше знать всё “на пять”.

Источник фото

Но ведь разница между учеником, к примеру, совершенно не подготовившимся к контрольной, и тем, кто написал её с большим количеством ошибок, огромна — куда больше, чем между “отличником” и “хорошистом”, которых разделяет одна-единственная ошибка; а между тем первый получит два балла, а второй — в лучшем случае три.

Вместе с тем стремление к заветной “пятёрке” — желание в корне своём порочное. Не в том, конечно, смысле, что в нём есть злой умысел, нет. Дело в другом: жажда хорошей оценки порождает ложную мотивацию.

В своей статье “Изнасилование на пятёрочку” педагог Дмитрий Зицер объясняет, как работает этот механизм.

“Начнем с простейших примеров: скажем, за обедом человек хочет поскорее выпить компот. При этом знает, что положительную оценку («ты хороший мальчик») он получит в случае, если съест суп. Как ему поступить? В рамках приобретенного условного рефлекса — реакция на положительную оценку — он принимается за суп. Получает подкрепление в виде похвалы (оценка).  Как вам кажется, сколько раз ему нужно побывать в подобной модели, чтобы она закрепилась? Нескольких будет достаточно, не правда ли? Что станет результатом? Его неумение определить, чего он на самом деле хочет? Познание принципа зависимости отношений с мамой от ее субъективной оценки? Что взрослые лучше знают, как жить? Организм, черт возьми, подсказывает, что он хочет компот (рис с овощами, макароны и пр.) а мир диктует, что нужно есть суп! Как тут быть? Однако эта дилемма не вечна. Оценка — наркотик, ежедневное применение которого снимает все эти вопросы. И постепенно вытесняет истинные мотивации”.

Относительный критерий

Всегда ли оценка оценку можно считать критерием того, как продвигаются дела в школе?

“Мой профиль — подготовка к ЕГЭ, — говорит Екатерина Романовна — поэтому улучшение школьных оценок упоминается родителями учеников в числе желаемых результатов занятий не очень часто”.

У ЕГЭ есть свои особенности и требования — и во многом на них нацелена репетиторская подготовка ученика; по успешности сданного ЕГЭ можно судить о том, насколько эффективно поработал учитель — и, вероятно, с какой прилежностью зубрил ученик.

Источник фото

Но с какой линейкой подходить к оценке успеваемости, скажем, по литературе? По МХК? Разные способности к написанию сочинения говорят ли о том, что кто-то чувствует художественный текст глубже, а кто-то — поверхностнее? И даже если допустить, что это так — можем ли мы оценивать (по той самой шкале от одного до пяти) то, как ребёнок воспринимает художественное произведение?

То же касается и МХК. Безусловно, запоминание названий шедевров мировой культуры — полезное упражнение для памяти, однако вряд ли такое упражнение в принудительном режиме поспособствует развитию личности и интереса к искусству. Зато главное требование — высший балл — безусловно, будет выполнено.

Спроси меня, как

Одно из самых распространённых мнений, звучащих в пользу оценок в школе: это нужно ученику, он заинтересован в том, чтобы знать, каков он. Действительно, в период формирования личности мы активно собираем сведения о себе, полученные от окружающих, узнаём что-то о своём характере, способностях, etc.

Источник фото

Но правда ли, что школьные отметки — достоверная форма обратной связи? Ведь по большому счёту, единственное, что отражает оценка, — уровень соответствия ученика критериям учителя (заметим, что сюда включаются и обаяние, и харизма). Вне этого поля остаётся множество важных показателей.

• Степень психологической адаптации ученика к текущим условиям в классе;
• Его заинтересованность в конкретном предмете;
• То, как изучаемое включается в его картину мира;
• Умение учителя увлечь своим предметом.

И многое другое. Оценивать эти показатели было бы странно, не правда ли? Но можем ли мы отрицать то, что они так же важны (если не более важны), чем формальное соответствие ученика ряду требований, первейшее из которых — умение приспособиться под довлеющую систему когда-то унаследованных критериев?

Вечное “зачем”

Социальный психолог Лилия Брайнис в статье, посвящённой своему опыту работы в школе, рефлексирует на тему необходимости выставлять оценки, с которой она столкнулась:

“Учебный процесс становится больше похож на марафон по пересеченной местности, где главное — пробежать дистанцию во что бы то ни стало, срезая углы, добираясь на попутках и расталкивая соперников. Единственное различие: в марафоне можно участвовать по желанию, а посещение школы обязательно для всех. Проблема школьной гонки в том, что она не предполагает желания смотреть по сторонам и просто наслаждаться процессом. А задуматься, зачем он бежит, ученику просто не хватает времени”.

Увы, родители нередко способствуют укреплению привычки “работать за оценку”, поневоле прививаемую детям в школе. Ценность учёбы самой по себе, как процесса, в котором интересно находиться (притом как ученику, так и учителю), как миропознания, как длящегося восторженного открытия, пасует перед страхом получить плохую оценку — то есть, формально, не вписаться в серию рамок, вырисованных школьной программой.

Источник фото

Кен Робинсон, известный британский педагог, пишет в своей книге “Призвание”:

“Существующие системы подачи школьного материала накладывают серьезные ограничения на то, как учителя учат, а ученики учатся. Образовательная система все больше подталкивает учителей к универсальным методам преподавания.  Такие подходы к образованию сдерживают развитие целого ряда наиболее важных способностей, которые сегодня необходимы молодым людям, чтобы найти свое место в мире двадцать первого века, где требования все выше, а ритм все быстрее. Это способности к творческому мышлению. В наших системах образования высоко ценится знание единственного правильного ответа на вопрос”.

Пожалуй, для того, чтобы эта парадигма хоть чуточку изменилась, можно начать с самого малого — задаться вопросом о том, чего именно хочет взрослый, когда требует от ребёнка, чтобы тот начал получать более высокие оценки.

Источник заглавной картинки

Понравилась статья?
Поделитесь с друзьями:

Мудрая сова
06 мая 2016

Некоторые вопросы современной теории оценочных суждений Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского

Серия «Философия. Культурология. Политология. Социология». Том 24 (63). 2011. № 1. С. 229-236.

УДК 162.2

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ СОВРЕМЕННОЙ ТЕОРИИ ОЦЕНОЧНЫХ СУЖДЕНИЙ

Коротченко Ю.М.

В статье определены контуры исследования оценочного текста.

Рассмотренные вопросы относятся к прояснению сущностных характеристик

оценки: ее природы, сферы реализации, существенных особенностей структур,

содержащих оценку, взаимосвязи оценки с другими близкими ей понятиями.

Ключевые слова: оценка, оценочное суждение, оценочный дискурс, современная

теория оценочных суждений.

Предметом исследования является современная теория оценочных суждений. Цель: наметить контуры исследовательского проекта по аналитике оценочных текстов. Новизна: выделены основные вопросы современной теории оценочных суждений.

Интуиция оценки нам присуща. Мы интуитивно выделяем оценочные слова, предложения, комплексы предложений: мы различаем выражения «погода хорошая» и «сегодня без осадков»: в первом случае присутствует некое отношение к погоде, во втором такого отношения нет. Экспликация таких интуиций и представляет наш основной исследовательский интерес. Задача, решаемая в настоящей статье, — выделить некоторые основные вопросы современной аналитики оценочных текстов.

К основным отнесем вопросы:

1. о статусе оценочных текстов;

2. о структуре оценочного высказывания;

3. об истинности оценочного высказывания;

4. об использовании разных оценочных текстов в разных дискурсах;

5. о соотношении оценки, ценности и нормы.

1. Вопрос о статусе оценочного текста — это вопрос о том, что превращает произвольный обычный текст в оценочный. Это вопрос о некой прибавке, неком приращении — назовем пока его А Ь. которым обладает оценочный текст по сравнению с рядовым, и — далее, — это вопрос о том, чем является и чем может быть это А сама по себе, по своей сути: или это просто набор маркеров, не связанных никаким единством, или этот набор маркеров образует некую целостность, скажем, — дискурс, язык, науку или что-либо еще, о чем мы можем в настоящее время только догадываться.

Обзор многочисленной литературы, посвященной анализу оценочных текстов, показывает, что подавляющее большинство исследователей ориентировано на анализ маркерного содержания оценочного текста. Огромная работа проделана в

этом направлении лингвистами, правоведами, педагогами (см., в частности, [1]-[5] и др.). При всей описательности, дробности, разрозненности и самих исследований (в частности, указанных) маркерного содержания оценочности, и их результатов, отметим следующее обстоятельство: всякий раз это еще один маркер или какая-то группа маркеров, означающая еще какую-то одну оценку в каком-то отдельном языке или тексте. Лишь отдельные исследователи текстов-оценок отважились заглянуть дальше в маркерное пространство и увидеть в нем что-то, что делает его отдельной явственностью речевого процесса. Выделим и специально рассмотрим результаты, полученные H.H. Мироновой, которая смогла увидеть в Ah дискурс.

В работе «Структура оценочного дискурса» (докторская диссертация и одноименная монография H.H. Мироновой (1997 г.)). H.H. Миронова формулирует гипотезу, одобренную Хабермасом, «о выделении в исследовательских целях ОЦЕНОЧНОГО ДИСКУРСА, то есть такого массива текстов, в которых с позиций семиологического подхода (с учетом их семантики, прагматики и синтактики) актуализируются аксиологические макростратегии. Под оценочным дискурсом, таким образом, мы понимаем, — подчеркивает Миронова, — семантический комплекс, представленный в коммуникативно-целевых текстах, построенных на аксиологических стратегиях» [6].

Как бы ни было разнообразно и противоречиво толкование дискурса, как бы его не определяли, характеризовали и т.д. — главным для определния, характеристики и т.п. остается одно: если дискурс есть некая речевая реальность, то чем должно быть его собственное содержание, после наложения которого на текст последний превращался бы в нечто более высокое, общее и т.п., а именно — из просто текста превращался бы в текст, дискурсивно устроенный.

Условно назовем собственное содержание дискурса AZ. Можно спорить ос составе AZ, но нас интересует сейчас другое: каково отношение AZ к Ah, есть ли среди Ah такое содержание, которое тождественно некоторому, скажем, виду AZ, или дискурса. Сожалению, в работах Н. Мироновой этого не обнаруживается: присутствуют расплывчатые определения и неясные интуиции. Если оценочный дискурс — это реализация аксиологических стратегий, то было бы хорошо, продемонстрировать хотя бы одну из таких — именно аксиологических, чтобы снять с автора гипотезы об оценочном дискурсе обвинения в тривиальном круге в дефиниции.

Неясность базовой гипотезы влечет за собой неопределенность в решении менее общих вопросов, детализирующих проблематику оценки. Так, в указанной работе и других публикациях этого же автора, в том числе и одноименных, задается структура оценочного дискурса: «Структура дискурса — это абстрактное понятие, используемое для описания семантики (здесь и далее выделено мной — Ю.К.) дискурса. Структура оценочного дискурса — это эксплицитная (или имлицитно обозначенная) семантическая единица разной степени сложности, которой присущи эвалюативные смыслы или которая влияет на их актуализацию, другими словами, структура оценочного дискурса — семантическая единица синтагматического уровня в дискурсе» [там же]. Абстрактная структура для описания семантики включает макро- («совокупность отдельных субдискурсов, при актуализции которых эксплицитно (или имплицитно) выражены аксиологические стратегии) и микро- («оценочный сегмент, в котором актуализируются разные виды

общих и частиооцеиочных оценок, обусловленные оценочными микростратегиями») уровни. Макроуровень включает, например, критический и политический субдискурсы, общим парметром которых «можно считать наличие в них полемической оси», а также юридический, характеризующийся «заданной нормированностью текстов, зависящей от судебно-юридической системы государства», и рекламный, представляющий «собой совокупность устных и письменных текстов, в которых актуализируются только положительные оценочной стратегии». Таким образом, в терминах оценки описан только рекламный субдискурс, полемичность и принадлежность юридической системе государства сами по себе не обязывают нас обращаться к оценочности. Микроуровень оценочного дискурса выявляется «в любом дискурсе (например, военном, педагогическом, религиозном). Он представляет собой Субдискурс и может быть представлен в виде блока моделей, в основе которого лежит метаязык описания предмета исследования» [там же]. Совершенно неясно, чем тогда микроуровень отличается от макро-. И эта неясность естественна: должен быть некий инвариант оценочного дискурса, который был бы обнаруживаем в каких- то текстах и на основе такого обнаружения корректно было бы делать вывод о принадлежности этих текстов именно оценочному, а не какому-либо другому дискурсу. Таких инвариантов два: аксиологические макростратегии и блок моделей, основанный на метаязыке описания предметов. Однако при этом принимается изначальная предопределенность оценки ценностью, что, даже если это и так, требует отдельного обоснования, о чем еще пойдет речь ниже. Истолкование же микроструктуры оценочного дискурса как основанной в конечном счете на неком метаязыке (а не наоборот) заставляет думать, что не дискурсивные атрибуты делают текст оценочным. Эта мысль подтверждается тем, что в определении дискурса перечислены аспекты анализа языка, но, подчеркнем, не дискурса, а именно: синтаксис, семантика, прагматика, синтагматика и пр.

В этой связи хотелось бы отдельно отметить обнаруживаемые у Е.М. Вольф в работе «Функциональная семантика оценки» намеки на то, что ЛЬ представляет собой нечто большее, чем дискурс, и это большее состоит в том, что ЛЬ может быть сформировано в субязык естественного языка: «Имеются целые слои лексики, -пишет Е. Вольф, — предназначенные для выражения оценки. Это в первую очередь прилагательные и наречия, которые обнаруживают огромное разнообразие оценочной семантики… Оценка содержится и в наименованиях предметов и действий, в пропозициональных структурах глаголов» [7, с. 6-7]. Обобщая достаточно серьезные результаты Е. Вольф и И. Мироновой, считаем необходимым отметить следующее. Конечно, вышеприведенная гипотеза из работы «Структура оценочного дискурса» положила начало активному исследованию ЛЬ как дискурса, но выводы, полученные ее автором, ведут нас дальше и глубже — за рамки только дискурсивного видения ЛЬ. Усматривание Е. Вольф оценки в лексических слоях позволяет усомниться в дискурсивной природе оценки и отсылает нас, без сомнения, к языку. Потому что предложения, входящие в оценочный текст, уже должны содержать указанные лексические структуры — текст не придает оценочность таким предложениям, она у них, повторяем, уже должна быть. В этой связи возникает важный вопрос о возможности объединения всех лексических структур, обеспечивающих оценочность, о которых, в частности, говорит Е. Вольф,

в некий единый комплекс. Его можно задать, например, по категориям, как это и сделала Вольф (прилагательные, наречия и т.д.). Пусть эти структуры тогда составят некий набор исходных элементов — в широком смысле алфавит. Ясно, что он будет оценочным, т.е., содержать выделенное нами ЛЬ.

Назовем как-нибудь АЬ. Например, маркерными составляющими оценочного текста. Нам представляется, что эта совокупность оценочных маркеров составляет некоторый особый язык. Сущность АЬ тогда в том, что это — язык, и, следовательно, может быть структурировано как язык. В этой связи возникает особое поле исследования АЬ и конструирования особой языковой реальности.

2. Важнейшим в связи с вопросом 1. является вопрос о структуре оценочного суждения. Е. Вольф заметила, что «особенно важно, что говорить об оценках можно применительно к целым высказываниям» [там же, с. 7]. В таких высказываниях Е. Вольф выделяет структуру АгВ, где А — субъект оценки, г — оценочный предикат, В

— объект оценки. Эта структура, однако, оказывается слишком узкой для всего многообразия естественного языка, как полагает Вольф, в котором оценочные отношения гораздо сложнее, а элементы такой структуры часто «склеиваются», образуя амальгамированные конструкты [там же, с. 12]. Но тогда оценочное суждение оказывается в принципе не структурируемым в общем виде и, следовательно, исследование таких суждений может быть только описательным, частным и не приводящим к каким бы то ни было теоретическим обобщениям. В [8] мы предложили некий общий стандарт оценочного суждения как такого, которое имеет явно или сводимо к суждению вида 1е,Л, где е — оценочный, а {— фактический компоненты суждения. Эксплицирование структуры оценочного суждения позволяет говорить о механизмах создания оценочных текстов и распознавании оценочных составляющих адресатами таких текстов. Очевидно, что можно усиливать один из компонентов (и соответственно — ослаблять другой). Максимально сильным для адресата е-компонент становится в случае принципиально не проверяемого f-компонента (например, тексты о будущем). Есть люди, говорящие только на оценочном субъязыке именно с вырожденной фактической составляющей. Это в большинстве своем политики, проповедники, рекламисты некачественных товаров и т.п. Им нельзя доверять, но чтобы не стать «жертвами» их риторики, важно диагностировать оценочность последней. Из совсем недавних шедевров оценочного конструирования текстов — клятва Юлии Тимошенко на могиле Тараса Шевченко (оценочные лексемы выделены мной -Ю.К.): «Я приехала сюда со своим специальным заданием, моим собственным. Я хочу в эти нелегкие для Украины времена принести присягу

— и Богу, и Тарасу Шевченко. Свою собственную присягу, что я не сдамся, не проявлю слабость, не отступлю, и что вместе с украинским народом мы пройдем путь становления, путь свободы до тех пор, пока мы не увидим Украину, которую мы лелеяли в мечтах, которую взлелеял Тарас Шевченко, которую хотят видеть и наши родители, и мы сами, и наши дети. Я приношу эту присягу для того, чтобы у меня хватило и сил, и вдохновения, и мужества вместе с вами пройти этот путь, не сдаться и обязательно достичь победы» (автор — Тимошенко Ю.В.). Еще одна цитата: «сегодня на родине Тараса я присягну посвятить жизнь объединению, возрождению и утверждению Украины без оккупантов

и мафии» (автор тот же, см. [9]). Очевидны мессианский, народный, исповедальный, позитивно-целеполагающий контексты в первой цитате и те же, плюс осуждающий мафию и оккупантов (конкретно не названы), — смыслы, — во второй. В целом отметим, что эти примеры отсылают нас к таким оценочным высказываниям, в которых фактологическая компонента — вырождена, не проверяема, денотаты относятся к будущему. Поэтому оцениваться будет не фактологичесская компонента высказываний Ю.Тимошенко, а сама Юлия Владимировна. Ясно, что мафия и оккупанты — это плохо, а тот, кто посвятит свою жизнь освобождению от них Украины, — хороший человек. Здесь, таким образом, при неявных (в основном) оценочных суждениях адресанта должно быть сформировано явно оценочное суждение адресата.

3. В связи с вопросом о специфической структуре оценочного высказывания возникает и столь же важный вопрос об их истинности. Отметим, что в литературе по валентности таких высказываний — полная неразбериха. Традиционно противопоставляются фактические (дескриптивные) высказывания как имеющие истинностное значение и оценочные как таковое не имеющие: «Оценочное высказывание не является ни истинным, ни ложным. Истина характеризует отношение между описательным высказыванием и действительностью; оценки не являются описаниями. Они могут характеризоваться как целесообразные, эффективные, разумные, обоснованные и т.п., но не как истинные или ложные. Споры по поводу приложимости к оценочному высказыванию терминов «истинно» и «ложно» во многом связаны с распространенностью двойственных, описательно-оценочных выражений, которые в одних ситуациях функционируют как описания, а в других — как оценки» [10].

Представляется, однако, при учете эксплицированной структуры оценочного высказывания становится возможным и установление его истинности. Важно при этом учесть, что мы оцениваем не каждую из отдельных частей этой структуры, а отношение их взаимосвязи с состоянием субъекта оценки. Например: «Мне хорошо, когда температура воздуха выше 0° С». Истинным или ложным будет это высказывание в зависимости от того, хорошо ли мне от этого на самом деле. Но поскольку субъект оценки может быть каждый раз другим, да и для одного и того же субъекта оценка может меняться, классической двузначной логики будет недостаточно, потребуется логическая семантика с «мигающими» валентностями, например, семантика возможных миров в ее нестандартном варианте, при котором одно и то же высказывание может быть истинным, ложным, может не иметь значения, а может быть и противоречивым. Специально оценочных логических семантик мы не встречали, хотя этот вопрос и представляет, на наш взгляд, большой прикладной, в частности, правоведческий, интерес. Так, в Законе Украины об информации: «ЬПхто не може бути притягнутий до вщповщальносп за висловлення оцшочних суджень. Оцшочними судженнями, за винятком образи чи наклепу, е висловлювання, яи не мютять фактичних даних, зокрема критика, оцшка дш, а також висловлювання, що не можуть бути витлумачеш як таю, що мютять фактичш дат. з огляду на характер використання мовних засоб1в, зокрема вживання ппсрбол. алегорш, сатири. Оцшочш судження не шдлягають спростуванню та доведению 1х правдивость (ЗАКОН УКРА1НИ «Про шформацда» № 2657 вщ 02.10.1992 Стаття 47-1. Звшьнення вщ вщповщальност1) [11].

Приведенный фрагмент свидетельствует о неразработанности концепта оценки даже на уровне законодательства, где, казалось бы, не должно быть неясности. Первое обстоятельство, на которое обращается внимание сразу: статья начинается со слов, исключающих ответственность за любые оценочные суждения. Затем дается определение оценочного суждения, правда, за исключением явно оценочных обиды и клеветы. Уже понятно, что среди оценочных есть такие, за которые судят, и такие, за которые — нет. Критика, оценка действий и высказывания, не содержащие фактических данных, перечислены как разные виды оценочных суждений. То есть, среди оценочных есть суждения (критика, оценка действий) есть такие, которые такие данные содержат. Остаются еще клевета и обида, определяемые соответственно в ст.ст. 125, 126: клевета определяется как распространение неправдивых вымыслов, позорящих другое лицо: «Предметом наклепу можуть бути лише неправдив!, вигадаш повщомлення, яю ганьблять потерпшого»; обида — как унижение человеческого достоинства в неприличной форме. Но при этом в предложении в тексте закона указывается: оценочными суждениями, за исключением обиды или клеветы, являются суждения, не содержащие фактических данных…»[там же]. Создается некоторая неопределенность: кажется, что обида и клевета могут содержать такие данные, хотя в их определениях говорится об обратном (неправдивые вымыслы). Критерии же «позорят» и «унижают в неприличной форме» сами по себе оценочны и подлежат уточнению. Существует, таким образом, явная проблема, важная для социума, а между тем, все, что могут сегодня сказать лингвисты — это то, что логики для определения семантики оценки не достаточно, а специалисты-логики — то, что оценочные высказывания не имеют значения.

Однако, с точки зрения предлагаемой структуры оценочного высказывания становится ясным, что мигающая истинность или ложность такого высказывания определяется субъективным состоянием, за которое нельзя уголовно наказывать. Например: «Мне не нравится деятельность некоторого политика X». Это высказывание сводимо к другому: «X совершает определенные действия, которые мне не нравятся». Как оценочное это высказывание будет истинным, если мне это действительно не нравится. Это не подлежит ответственности. В то же время деятельность X может заинтересовать судебные органы, равно как и то, что, если то, что я о нем говорю (а не мое отношение к этому) — заведомая ложь. Еще раз в связи с вышеуказанными обстоятельствами отметим важность проблемы истинностного статуса оценочных суждений как особой исследовательской предметной области.

4. Следующий из выделенных нами вопросов — вопрос об использовании разных оценочных текстов в разных дискурсах. Очевидно присутствие таких текстов в политическом, рекламном, правоведческом дискурсах. Однако хотелось бы специально обсудить вопрос о принципиальной оценочности гуманитарного дискурса. О его аксиологической направленности говорил, как известно, Г.Риккерт в работе «Науки о природе и науки о культуре» и в этой же работе, хрестоматийно цитируемой в отношении водораздела между гуманитарного и естественнонаучного знания, говорится о том что знание о культуре не только имеет своим объектом ценность, но также является эвалюативным: «в явлениях культуры, представляющих собою блага, всегда должна участвовать оценка, а потому вместе с ней и духовная жизнь»[12]. Хотелось бы в этой связи обсуждать вопрос не о

ценностях вообще, а об оценочной доминанте гуманитарных текстов как текстов, написанных на оценочном субъязыке, т.е., содержащих маркеры оценочности и состоящие из предложений, сводимых к выделенному стандарту i e;f i . Здесь возникает множество более частных методологических вопросов именно с точки зрения его оценочного характера: в какой мере гуманитарное знание научно; какова специфика обычных для научного познания процедур (доказательства, определения и т.п.) в гуманитарном познании; в чем состоит назначение гуманитарного познания, его важность для людей и т.д.

5. Наконец, вопрос о взаимосвязи понятий оценки, ценности и нормы — пятый из выделенных нами в начале статьи. Он затрагивает проблематику самой природы оценки, ее онтологии, автономности и/или производности от еще чего-то — в данном случае от еще как-то связанных между собой ценности и нормы. Здесь мы его лишь обозначим в качестве относящегося к основным в аналитике оценочного текста, отметив, что он требует отдельной тщательной проработки в отдельной публикации.

Выводы. Нами выделены основные вопросы современной теории оценочных суждений, определяющие контуры исследования оценочного текста. Ответить на них — значит прояснить сущностные характеристики оценки: ее природу, сферы реализации, существенные особенности структур, содержащих оценку, взаимосвязь оценки с другими близкими ей понятиями.

Список литературы

1. Абросимова JIM., Машир JI.A. Дискурс-анализ оценочной семантики текстов, рекламирующих учебу // Электронный ресурс: http://www.nbuv.gov.ua/Articles/KultNar/knp37/knp37 87-90.pdf

2. Косович В.М. Ощнювання i оцшки в праовому регулюванш: автореф. дис. на здобуття наук, ст. канд. юрид. наук: спец.: 12.00.01 — «теор1я та icropifl держави i права» / В.М. Косович. -JlbBiB, 1996. -22 с.

3. Безруков С.С. Оценочные понятия и термины в уголовно-процессуальном законодательстве: дис. на здоб. наук. ст. канд. юридичн. наук: 12.00.09 — «уголовный процесс, криминология и судебная экспертиза; оперативно-розыкная деятельность» / С.С.Безруков. — Омск, 2001. -220с.

4. Джинджолия P.C. Унификация оценочных признаков при квалификации преступления против личности / P.C. Джинджолия. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право , 2004. — 271с.

5. А. А. Щипицына Соотношение дескриптивных и оценочных прилагательных в британском политическом медиа-дискурсе // Политическая лингвистика. — Выпуск 2(22). — Екатеринбург, 2007. — С. 93-98.

6. Миронова H.H. Структура оценочного дискурса: дисс. на соиск. уч. ст. д-ра фило. н.: 10.02.19. — М., 1998. — 355с. /Н.Н.Миронова // Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.lib.ua-ru.net/diss/cont/183566.html.

7. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. Изд. 2-ое, доп./Е.М. Вольф. — М.: Едиториал УРСС, 2002.-280 с.

8. Коротченко Ю.М. Логический стандарт оценочных рассуждений // Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского. Серия: «Философия». «Социология». / Коротченко Ю.М. — 2008. — Том 21 (60), №4. — С. 173-177.

9. Тимошенко Ю.В. Речь во время визита в Канев 9-ого марта 2011г./Ю.В. Тимошенко. -Электронный ресурс. Режим доступа: http://ru.tsn.ua/ukravina/timoshenko-

10. Ивин А., Никифорович А. Словарь по логике/ А.Ивин, А. Никофорович. — Электронный ресурс. Режим доступа: http: // terme.ru

11. Закон Украши «Про шформащю» № 2657 ввд 02.10.1992 Стаття47-1. Звшьнення ввд в1даоввдальносп. — Электронный ресурс. Режим доступа: http://idea2000.com.ua/zakoiVzpinform.htm 12. Г.Риккерт. Науки о природе и науки о культуре. — Пер. под ред. С.И.Гессена/Г.Риккерт,-М.:Республика. Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.pliilosophv.in/librarv/rickert/k п.html

Коротченко Ю.М. Деяю питания сучасно1 теорп» оцшочних суджень // Вчеш записки Тавршського нацюнального ушверситету îm. В. I. Вернадського. Cepia: Фшософ1я. Культуролопя. Полтолопя. Сощолопя.-2011.-Т. 24 (63).-№ 1.-С. 229-236.

У статп визначеш контури дослщження оцшочного тексту. Визначеш питания в1дносяться до прояснения суттевих характеристик оцшки: ïï природа, галуз1 реал1зацп, суттевих властивостей структур, як1 включають ощнку, взаемозв’язок з 1ншими близькими до не! поняттями. Ключов1 слова: оцшка, оцшочне судження, оцшочний дискурс, сучасна теор1я оцшочних суджень.

Korotchenkko Y.M. Some questions on contemporary theory of evaluative propositions //

Scientific Notes of Taurida National V.I. Vemadsky University. Series: Philosophy. Culturology. Political sciences. Sociology. — 2011. — Vol. 24 (63). — № 1. — P. 229-236.

It is marked the contours for researching the evaluative text. The questions being pointed out relate to

the revealing essential features of evaluation: its origin, field of realization, characteristic features of

structures that contain evaluation, correlation between evaluation and concepts close to it.

Key words: evaluation, evaluative proposition, evaluative text, contemporary theory of evaluative

propositions.

Статья поступила в редакцию 25.11.2010

Оценочное суждение | Психология вики

Оценка |
Биопсихология |
Сравнительный |
Познавательная |
Развивающий |
Язык |
Индивидуальные различия |
Личность |
Философия |
Социальные |
Методы |
Статистика |
Клиническая |
Образовательная |
Промышленное |
Профессиональные товары |
Мировая психология |

Социальная психология:
Альтруизм ·
Атрибуция ·
Отношение ·
Соответствие ·
Дискриминация ·
Группы ·
Межличностные отношения ·
Послушание ·
Предрассудки ·
Нормы ·
Восприятие ·
Индекс ·
Контур

Ценностное суждение — это суждение о правильности или неправильности чего-либо, основанное на определенном наборе ценностей или на определенной системе ценностей.

Ценностные суждения — это утверждения субъективности, которые можно сравнить с аксиомами в математике и геометрии — например, евклидова геометрия основана на другом наборе аксиом, чем различные формы неевклидовой геометрии, и, таким образом, постулаты, истинные в одной геометрии, могут быть ложным в другой геометрии (или наоборот). Такие постулаты во многом аналогичны оценочным суждениям, которые заявляют, что что-то правильно в одной системе ценностей, но неправильно в другой. Концептуально это связано как с антропологической аксиомой «культурная относительность» (то есть, что культурное значение существует только в контексте), так и с термином «моральный релятивизм».

По этой причине этот термин может использоваться как в положительном смысле, обозначая суждение, которое должно быть принято с учетом системы ценностей, так и в пренебрежительном смысле, обозначающее суждение, вынесенное на основе личной прихоти, а не рационального объективного мышления.

Нейтрально с точки зрения ценностей — это родственный термин, означающий, что вопрос объективно считается таковым и не зависит от ценностей или этики. Например, оружие можно считать нейтральным в отношении ценности в том смысле, что без людей и контекста оно само по себе не является ни хорошим, ни плохим.

Термин также используется, часто в пренебрежительном смысле, для обозначения того, что утверждение не является объективно истинным — противопоставление оценочных суждений объективному утверждению фактов или заключению, полученному логически посредством рационального анализа. В этом смысле оценочное суждение — это суждение, сформированное конкретными ценностями или системой ценностей того, кто его утверждает. Можно утверждать, что истинная объективность невозможна, что даже самый строгий рациональный анализ основан на наборе ценностей, принимаемых в ходе анализа.Следовательно, некоторые утверждают, что все подобные утверждения и выводы обязательно являются оценочными суждениями. Другие видят в намерении воздержаться от осуждения добродетель (отказ от осуждения).

Жиль Делёз возражал против имманентной оценки такому трансцендентному суждению.

>>>

Что такое ценностное суждение?

«Все человеческие страдания — это опыт, основанный на оценочных суждениях о том, что хорошо, а что плохо».

Суждение — это присвоение какой-либо вещи, человека или события ярлыка хорошего или плохого на основе вашей системы убеждений.Давайте посмотрим на концепции хорошего и плохого.

Имеет ли что-нибудь значение хорошее или плохое, независимо от человеческой оценки? Хорошие и плохие врожденные качества или человеческие оценки? Является ли какое-либо событие, человек, вещь, обстоятельство по своей сути (существует как постоянное условие) хорошим или плохим? Или это ярлыки, которые мы используем, чтобы определить, чего мы хотим и чего не хотим?

Как Вебстер определяет «хорошо»?

хорошо (гуд) прил . хорошо служит своей цели || обладающие желаемыми качествами || добродетельный, добрый, воспитанный, приятный, приятный, полезный, стоящий, прибыльный, эффективный, компетентный, способный, безопасный и действительный.

Ключевая фраза в этом определении — «иметь желаемых качеств». Мы определяем добро как нечто, чего мы хотим. И посмотрите, какие слова используются для определения хорошего. Разве они не то, чего мы желаем? Например, мы хотим, чтобы наши дети вели себя хорошо. Мы хотим, чтобы наша жизнь была легкой, чтобы нас окружали приятные и добрые люди. Мы хотим, чтобы то, что мы делаем, было стоящим, эффективным и, надеюсь, прибыльным. Мы хотим чувствовать себя в безопасности и т. Д.

А как насчет «плохого»?

плохо (bæd) злой, злой || дефектный, неадекватный || не процветающий || нежеланный || тревожный, неприятный, расстроенный, вредный и неквалифицированный.

Снова посмотрите на слова. Разве они не определяют просто то, чего мы не хотим, как «плохо»? Нам не нужны дефектные товары. Мы не хотим коррумпированного правительства. Мы не хотим быть «бедными». …. снова и снова … вы поняли. Хорошо = Хочу. Плохо = Не хочу

«Умы людей беспокоят не события, а их суждения о событиях».

— Эпиктет, 100 г. н.э.

продолжить рассказ ниже

Если бы хорошее и плохое были неотъемлемыми качествами (верными независимо от наших оценок), то они оставались бы неизменными во времени.История показала, что это неправда. В ходе нашей родословной изменилось то, что мы называли хорошим и плохим.

Итак, если «хорошие» и «плохие» — это оценки, вы можете пересмотреть эти оценки. Когда вы смотрите на ситуации (и на себя) с точки зрения желаний, , а не как оценочных суждений, вы удаляете негативные коннотации, связанные с «хорошим и плохим». Изучение ситуации становится менее взрывоопасным и враждебным. Вы можете просто наблюдать, замечать, чего вы хотите или не хотите, и отвечать в соответствии с этими желаниями.

Наблюдение и оценочные суждения

Некоторые люди говорят, что нам нужны суждения, чтобы жить в этом мире. «Как я мог принимать решения, если не судил? Разве не так мы принимаем решения?» Давайте проведем различие между оценочным суждением и наблюдением.

Наблюдая, мы видим, слышим, чувствуем то, что происходит вокруг нас. Затем мы заявляем, что видим. Когда мы что-то судим, мы делаем еще один шаг в процессе наблюдения и добавляем субъективную оценку.Мы отмечаем событие как хорошее или плохое. ЭТО — оценочное суждение. Вы не устраняете процесс принятия решений, вы просто заменяете «хорошее и плохое» на «я хочу, я не хочу».

Как это применимо к принятию себя? Ну, ты делаешь то же самое с самим собой. Сначала вы делаете наблюдение о себе («Я толстый»), а затем решаете, хорошо это или плохо быть («быть толстым — плохо»). Когда мы оцениваем что-то о себе как «плохое», для вас становится невозможным принять (смириться) с этой частью себя.НО, можно принять (смириться) с вашим весом и при этом знать, что вы ХОТИТЕ быть стройнее. Есть смысл?

«Суждение является препятствием для любви к себе.
Когда вы формируете суждение о другом человеке, например
,« этот человек выглядит ленивым,
или неудачником, или в ужасной одежде », вы создаете
сообщение вашему подсознанию, что мир
— это место, где вам лучше действовать определенными способами
, если вы хотите, чтобы вас приняли … что вы
собираетесь принять себя только при определенных условиях
.Это приводит к внутреннему диалогу
самокритики ».

— Orin

Что, если бы вы отбросили свои оценочные суждения и просто увидели« что есть », а затем определили, что вы хотели и почему? Это могло бы полностью изменить ваш опыт. Каковы последствия этого? Возможно, вы найдете источник любви к себе и другим, о существовании которого вы даже не подозревали. Возможно, вы заметите, чем меньше вы судите себя, тем меньше вы будете судить других. А может быть, Возможно, опыт принятия даст вам прочную основу для продвижения вперед в , создав себя и свою жизнь, о которых вы всегда мечтали.

следующий: Вы всегда делаете все возможное

Введение в этические концепции, часть 1

Введение в этические концепции, часть 1

Вернуться на главную страницу 2.95J
Вернуться к чтению

Содержание / Введение
Часть 1. Ценности и ценностные суждения
Часть 2. Этические требования к действию
Часть 3. Моральный характер и ответственность
Часть 4. Конфиденциальность, конфиденциальность, интеллектуальная собственность и закон
Тонкости
Примечания

Часть 1 .Ценности и оценочные суждения

1. Значения, отличающиеся от предпочтений
2. Типы стоимостных и оценочных суждений
3. Этический релятивизм
4. Хорошо-Плохо, Правильно-Неправильно и Что нужно
   Делать
5. Последствия, вред, улучшение и
   Выгода

1. Значения, отличные от предпочтений

Вопрос о том, что хорошо или плохо, лучше или хуже и более или менее желательно, — это
вопрос о достоинствах чего-то. Речь идет о значений , и это требует
оценочное суждение .Оценочное суждение — это любое суждение, которое может быть выражено в
форма «X хороший, достойный, достойный, желанный» или «X плохой, без
достоинства, бесполезность, нежелательность ».

Первое, что следует учитывать, — это разница между желаемым или
достойный в некотором отношении и просто желанный, любимый или предпочитаемый кем-то
или группа. Это различие имеет решающее значение для моего дальнейшего обсуждения этических суждений.
и стандарты инженерной практики. Рассмотрим предложения ниже:

«Я люблю жареный перец.»

«Я категорически против того, чтобы по соседству были кошки».

Это утверждения о предпочтениях, то есть о симпатиях и антипатиях, а не о
суждения о том, хорошо это или плохо в каком-то отношении.

В отличие от оценочного суждения, высказывание о предпочтениях, например «Я люблю жареное.
перец «- это заявление о динамике . В частности, это
утверждение о чувствах, взглядах или отношении говорящего к предмету
вопрос.Заявления о предпочтениях неверны, только если они не соответствуют действительности.
динамик .

Некоторое отвращение к проступку — это нормально, но сила своего
чувства не являются надежным индикатором серьезности преступления. По мере взросления людей
они учатся различать свои чувства по предмету и свои моральные
суждения. Например, кто-то считает, что с этической точки зрения стрелять в человека
намного хуже, чем стрелять в собаку. Однако, если кто-то недавно застрелил своего
собака, и он никогда не был лично знаком с человеком, которого стреляли в
смерть, этот человек может иметь гораздо более сильную эмоциональную реакцию, услышав о
расстрел домашнего животного, чем когда слышат об убийстве человека.

Подобно этому оратору, человек может знать истоки своих предпочтений и взглядов.
и может дать причинных объяснений с точки зрения психологических факторов, которые
способствовали их развитию. Например:

«Когда я был маленьким, мы всегда подавали жареный перец на праздниках».

«Когда я был маленьким ребенком, на моего ближайшего друга напала кошка.

В качестве альтернативы она может проанализировать свои предпочтения, чтобы более точно определить, что это
ей нравится или не нравится:

«Я терпеть не могу, как кошки дерутся.»

Такой человек может даже дать вам повод думать, что то, что он предпочитает,
желательно или хотя бы желательно для нее, например:

«Кошки переносят болезни».

«У меня сильная аллергия на кошек».

Однако говорящему не нужно указывать причины своего предпочтения. По некоторым вопросам
например, предпочитая один вкус мороженого другому, люди обычно делают , а не
имеют причины для своего предпочтения. Когда вы указываете свои предпочтения, вы указываете
ваше собственное отношение или чувства, без обоснованного суждения.У человека может быть
сильное предпочтение чего-либо, не веря, что это соответствует каким-то высоким стандартам или
приносит пользу. Он может даже не знать, как он предпочел то, что он делает.

Если что-то заявлено как хорошо или желательно , делается заявление
около вещь , которая считается хорошей, а не около
человек , которому это нравится. Как утверждал Аристотель и многие последующие философы
согласился, сказать, что что-то хорошее или желаемое, значит сказать, что у этого есть качества,
рационально хотеть (в подобных вещах).Например, хороший нож — это
один со свойствами, которые рационально желать в инструменте с одним лезвием, используемым для
режущие, такие как острые, хорошо сбалансированные и удобные для захвата. Чтобы утверждать, что
что-то обладает качествами, которые разумно желать в вещах подобного рода — это
утверждают, что есть веских причин, для того, чтобы этого хотеть.

Учитывая различия между оценочными суждениями и заявлениями о предпочтениях, вы можете
ожидайте, что другие ожидают, что вы подтвердите свои суждения и предпочтения в различных
способами.Если вы сделаете оценочное суждение, другие, вероятно, спросят вас о причинах, по которым вы
Считайте разумным хотеть (или не хотеть) того, что является предметом вашего суждения.
Если, с другой стороны, вы просто указываете свои предпочтения, вам не нужно больше сообщать
причины вашей симпатии или антипатии. У вас может быть или нет причин
лежащих в основе ваших предпочтений.

2. Типы стоимостных и оценочных суждений

Существуют разные типы ценностных и оценочных суждений. Оба произведения искусства и
естественные объекты и события могут быть оценены с точки зрения эстетики
значение .Такие слова, как «красивый», «гармоничный»,
«элегантный» и «привлекательный» — это термины эстетической похвалы. Слова
такие как «уродливые», «банальные», «тупые», «однобокие»
с точки зрения эстетического презрения.

Заявления — как обычные заявления, так и заявления в специализированных областях
исследование — наряду с гипотезами, исследованиями, теориями и планами для экспериментов
также считаются хорошими или плохими (или чем-то средним) с точки зрения того, что
иногда называют значений знаний или эпистемических значений .Это включает
правда, информативность, точность, точность и значимость. Например, исследование
регулярно оценивается не только по тому, раскрывает ли он отношения, которые вряд ли
произошли случайно — то есть доходит до «статистической
значение «- но также и его более широкие последствия, если предположить, что его выводы
правда. Исследования также оцениваются с точки зрения их плодотворности, т.е.
направления исследования, предлагаемые вопросами или результатами исследования. Гипотезы оцениваются в
с точки зрения правдоподобия, объема объясненных явлений и проверяемости.

Планы и стратегии — общие объекты пруденциального суждения . Когда кто-то
говорит о хорошей (разумной или эффективной) стратегии или о плохой (глупой, близорукой)
плана, они делают разумное суждение об эффективности плана или
Стратегия, о которой идет речь, то есть достигнет ли она определенных целей. Позади большинства
пруденциальные суждения — это другие оценочные суждения о том, что определенные цели стоят на сумму
достижение. Частный случай цели, которая обычно считается ценной и,
следовательно, то, что не должно быть случайно поставлено под угрозу, — это выживание, либо
биологическое выживание или выживание в качестве члена некоторой группы.План или идея
обычно считается опрометчивым или глупым в той степени, в которой он пренебрегает важными вопросами
биологическому выживанию участников (или, в более широком смысле, их продолжающемуся
членство в какой-либо культурной или организационной группе, их карьере или экономической
благополучие). Люди в просторечии говорят о «ценности для выживания». Когда два
люди не согласны в своих разумных суждениях, они могут не соглашаться с тем, что
подвергается риску в результате каких-либо действий или стоит ли подвергать эту вещь риску.Для
Например, в ответ на предупреждение «Если вы хотите выжить в этом
организации, вы не будете сообщать о коррупции, поэтому было бы глупо наклеивать
выверните шею «, можно было бы рассудить, что человек не хочет рисковать своей целостностью,
быть частью коррумпированной организации. Если коррупция пронизывает организацию
так что сообщение о правонарушении будет наказано, может быть больше ценности для выживания в
уходя, чем оставаясь. В этом случае ставят сохранение своей целостности
перед продолжением работы с организацией.

Последний тип ценностей, помимо этических, я буду обсуждать, это религиозных ценностей.
значение . Условия оценки включают «священный» и «святой».
в отличие от «профанного» и «мирского». Чисто религиозный
стандарты часто применяются к людям, писаниям, объектам, временам, местам, литургиям,
ритуалы, рассказы, доктрины и практики. Религии, подчеркивающие важность
доктрины называются «доктринальными»; другие подчеркивают литургию, порядок
поклонение. Некоторые религии понимают жизнь с точки зрения священных историй.Другие религии
делать упор на нелитургические практики, такие как формы йоги или медитации, либо для
духовное обучение или ради них самих. Некоторые подчеркивают заботу о менее удачливых
члены. Один акцент может сосуществовать с другими. (Эти различия отмечены
потому что удивительное количество философов пишут так, будто доктрина была центральной
элемент в религии. На самом деле доктринальные вопросы не являются главной заботой многих.
религии.) Некоторые акценты меняются со временем. Например, в иудаизме до
изгнание, место — Храм в Иерусалиме — имело центральное значение.После ссылки
когда люди больше не могли ходить в Храм, Священное Писание — Тора — стало
центральный.

Большинство существующих религий и все основные мировые религии имеют моральные или этические нормы,
стандарты, которые они применяют к моральным агентам — к их чертам характера, мотивам или
действия. Религии различаются по своему относительному вниманию к развитию духовного
и моральные добродетели людей, на создание особого типа семьи
или сообщества, и веры людей в целом и ее практики в сообществе.Например, конфуцианство уделяет большое внимание семье. Буддизм в отличие от
подчеркивает просвещенность личности. Иудаизм подчеркивает связь
весь народ Израиля к Богу, и достойные похвалы люди — это те, кто делает
отношения между Богом и сообществом процветают. Потому что христианство подчеркивает
индивидуальное спасение, оно обычно считается более индивидуалистическим, чем иудаизм,
несмотря на постоянное внимание к сообществу верующих или »
Церковь.»Ислам подчеркивает обязанность формировать справедливое общество, в котором бедные
к уязвимым относятся достойно. (Это грубые обобщения по каждому из
эти основные религии и не принимает во внимание различия между ветвями
их.) Хотя основные религии действительно имеют этические компоненты, религия не обязательно должна иметь
связанная с этим мораль, кроме предписания благочестия по отношению к божественным существам или
силы, особенно если, согласно этой религии, божественные существа или силы аморальны
и не обращает внимания на поведение людей по отношению друг к другу.

Здесь нет места для изучения множества представлений о том, как разные типы
ценности связаны друг с другом, но вот два примера: эстетические критерии, такие
красоты и симметрии, как правило, входят в оценку научных
теории. И наоборот, многие утверждают, что великое искусство дает глубокое понимание
реальность, которая приближает эстетическую ценность к религиозной или, возможно, научной,
значение. Итак, хотя я выделил здесь различные типы ценностей, это открытая
вопрос, есть ли между ними фундаментальные связи.

Обратите внимание, что все обсуждаемые типы стоимости отличаются от рыночной стоимости .
Когда кто-то оценивает рыночную стоимость, он составляет , а не , делая оценочное суждение о том, что
хорошо или плохо в каком-то отношении. Скорее, нужно просто определить цену, по которой
предложение предмета равняется спросу на него. Например, всем нам нужен воздух, пригодный для дыхания.
для здоровья и выживания — здоровье обычно считается основным благом. С
в большинстве районов нет недостатка в воздухе, пригодном для дыхания, никому не нужно покупать
Это.Следовательно, пригодный для дыхания воздух не имеет рыночной стоимости.

Так же как ценные предметы, такие как чистый воздух, могут не иметь рыночной стоимости, настолько высока
«рыночная стоимость» может относиться к предметам, которые не являются хорошими по любым разумным
стандарты. Рыночная стоимость зависит от соотношения спроса и предложения. Так что это может
зависят от силы предпочтений тех, у кого есть средства для оплаты товара
и готовность тех, кто имеет это или может это сделать, продать это. Вызывает привыкание
и физиологически разрушительный препарат с болеутоляющими или эйфорическими свойствами может иметь
высокая рыночная стоимость.Такой препарат не был бы «хорошим» даже в смысле
имея свойства, было бы рационально хотеть обезболивающее или эйфорическое лекарство.

3. Этический релятивизм

«Этический релятивизм» или просто «релятивизм» используется для нескольких
различные взгляды. Сначала он используется для представления, точнее называемого «этическим».
субъективизм, «то, что правильно или неправильно для человека делать определенные
вещь в данной ситуации определяется тем, считает ли этот человек правильным или
неправильно, независимо от оснований моральных убеждений человека.Этот вид
представляет этику как субъективный вопрос, не имеющий объективных стандартов. это
трудно вести большую дискуссию о причинах того, чтобы думать, что какое-то действие
правильно или неправильно, если моральные убеждения человека определяют, является ли это правильным или неправильным для
этого человека, и сами убеждения не могут быть подвергнуты никаким внешним моральным или
рациональные стандарты.

Важно различать этический субъективизм и другую точку зрения, которая
также называется «релятивизмом» или «культурным релятивизмом».»Культурный
релятивизм в отношении этики — это точка зрения, согласно которой этические суждения, правила и нормы
отражают культурный контекст, из которого они происходят, и не могут быть немедленно
применяется ко всем другим культурным контекстам. Культурные релятивисты возлагают бремя доказательств
на тех, кто думает, что может делать обобщения из одного социального контекста в другой.

Многие, например философы Аласдер Макинтайр и Аннет Байер, не считают
сами релятивисты утверждают, что мораль — это общественный продукт, созданный
конкретных людей в определенных социальных контекстах и ​​должны пониматься в отношении
к тем социальным контекстам.Например, клятва Гиппократа указывает на обширные
обязанности по отношению к тем, кто обучил одному лекарству. В этой клятве врачи клянутся
уважение и забота о своих учителях, как о собственных родителях. Социальный контекст в
которые были сформулированы эти обязанности врачей, сильно отличалось от того, что
в промышленно развитых странах сегодня. Маловероятно, чтобы применялись одни и те же обязанности
врачам во всех обществах, но это не значит, что у них не было
действительность, когда присяга была впервые сформулирована.Разница не в том,
мнение человека, но социальная реальность, в которой человек участвует.

Чтобы эффективно действовать в ней, нужно совладать с социальной реальностью, независимо от того,
этическая оценка этого. Предположим, что в одной культуре человек, от которого ожидается
воспитывать ребенка в определенных отношениях — это отец этого ребенка. Предположим далее, что в
вторая культура человек, который обычно наблюдает за этим аспектом обучения ребенка
дядя по материнской линии. Эти факторы могут существенно повлиять на то, как
кто-то, действующий в рамках этой культуры, может пойти на удовлетворение потребности ребенка в
это общество.Учитель, увидевший ребенка, испытывал затруднения в области
учение, которым присматривает отец в первой культуре, а дядя в
второй культуры, было бы разумно попытаться посоветоваться с отцом, если ребенок был из
первая культура, или дядя по материнской линии, если ребенок был от второй. Это
не имеет ничего общего с моральными убеждениями учителя о том, кто, если кто, в детской
семья должна позаботиться об этих вещах. Учитель может быть с первого или
вторая или какая-то третья культура.Понимание того, как культура влияет на возможности
для эффективных действий объективно важен для понимания, как эффективно
выполнять свои обязанности.

Кроме того, существует более скромный релятивизм, признающий развитие конкретных
этические стандарты с течением времени. Итак, чтобы судить о действии в какой-то другой период по сегодняшнему дню
стандартов, является упрощенным, но это не означает, что действие может быть подвергнуто критике
только по критериям, обычно используемым в другой период. Например, сообщил
согласие на медицинские эксперименты — стандарт, разработанный в США.
и другие промышленно развитые демократии только после Второй мировой войны.Неявный
предыдущим стандартом было: «Сначала сделайте это [эксперимент] над собой». Кто-то
кто сознательно использовал предыдущий стандарт в 1940 году, не подлежит той же морали
критику, как и человек, который сегодня пытался вернуться к этому стандарту. Тем не менее
информированное согласие, возможно, является более высоким стандартом; мы бы высоко о ком-то думали
за получение информированного согласия подопытного на эксперименты в 1940 году.

4. Хорошо-плохо, правильно-неправильно и что нужно делать

Этическое суждение о действии или порядке действий может принимать форму суждения.
о том, было ли действие (или в какой степени) хорошим или плохим поступком.Например, «подписание мирного договора было хорошим (сострадательным, ответственным,
полезно), что нужно сделать ». Но этическая оценка поступка также может быть выражена
о правильности (или неправильности) действия, то есть о том, были ли (или в какой степени)
это было «правильным поступком». Два типа этического суждения,
хорошее / плохое и правильное / неправильное в некоторых отношениях схожи. Наличие
«то» в «правильном поступке», а не «а» в
«хорошее дело» предполагает, что «правильное дело»
был единственной морально приемлемой реакцией.Однако выступающие не всегда имеют в виду, что
это был единственно приемлемый ответ. Часто говорящий использует язык права и
неправильно, если ее оправдание этического суждения основано на апелляции к моральным
правила, права или обязанности, часто с исключением любого упоминания
последствия поступка. Говоря о хороших и плохих поступках, как правило,
рассмотрение общей конфигурации последствий и, возможно, других моральных
ограничения, такие как демонстрация добродетелей, таких как доброта или мудрость.

Термин «следует» иногда используется для обозначения того, что желательно или рекомендуется,
при прочих равных . Например: «Избегайте плохих
компания «означает, что при прочих равных вам следует избегать плохой компании,
а не то, что нет обстоятельств, при которых вы должны с этической точки зрения
говоря, быть в компании морально испорченных людей. Иногда это означает то, что есть
целесообразно, все считается — как «в данных обстоятельствах, что вы
должен начать все сначала.»Часто, как в приведенных выше примерах, когда
общее дело обсуждается, «надо» без дальнейшего
спецификация понимается как «необходимое при прочих равных». Когда
конкретный экземпляр обсуждается, «следует» понимается как
«должен, учитывая все обстоятельства».

В этой книге термин «должно» без дальнейших уточнений должен быть
понимается в соответствии с общностью или спецификой данного случая. Следовательно, если я
обсуждаю конкретный случай, «надо» без уточнения означает
«должно быть, учитывая все обстоятельства.»Если я говорю об общем типе
ситуация «должно» без дополнительных уточнений означает «должно», другое
все равно ». Квалификаторы« с учетом всех обстоятельств »и« другое »
при равных условиях «может быть добавлено в некоторых контекстах для ясности.

Моральные и аморальные агенты
Действия, агенты и характер или мотивы агентов являются объектами морали
оценка. Однако только у некоторых агентов есть свои действия, характер или мотивы.
морально оценен. Например, утверждение «шторм послужил причиной
три смерти и тяжелый материальный ущерб «означает, что ураган вызвал эти
результаты.Хотя шторм был агентом разрушения, действия шторма
моральной оценке не подлежат. Шторм не виновен в убийстве или
даже непредумышленное убийство. Те, чьи действия, характер и мотивы могут быть морально
оцениваются агентов морали . Грамотный и достаточно зрелый человек
бытие — наиболее известный пример морального агента. Напротив, большинство
«низшие» (то есть не относящиеся к человеку) животные обычно понимаются как
аморальный . Сказать, что они аморальны, значит сказать, что мораль не является фактором
их собственное поведение, и, следовательно, вопросы морали неуместны в
оценивая их и их действия.

Сказать, что низшие животные неспособны действовать морально или аморально, не означает
отрицают, что существуют моральные ограничения на то, как моральные агенты должны обращаться с ними.
Моральные ограничения обращения с низшими животными — это вопрос самих животных.
моральное положение , а не их моральное агентство . Я обсуждаю моральное положение в
Часть 2, в разделе «Моральные обязательства, моральные правила и моральное положение». Любая моральная
агент имеет моральное положение, но преобладает мнение, что некоторые существа не нравственны
агенты все же имеют моральное положение.Например, обычно считается, что это неправильно.
быть жестоким по отношению к животным, даже если они неспособны к нравственным действиям.

Хотя можно оценивать поведение аморальных существ и по-другому (как
глупые или умные, инстинктивные или образованные, адаптивные или неадаптивные), их поведение
ни моральным, ни аморальным, потому что эти существа неспособны рассматривать моральные
вопросов. Некоторые животные, например домашние собаки, иногда приносят себя в жертву
людей, но это поведение (возможно, ошибочно) считается мотивированным их
привязанность к своим владельцам, а не по моральным соображениям.Напомним ранее
обсуждение разницы между эмоциями и этической оценкой.

Люди и группы людей, такие как нации, являются наиболее знакомой моралью
агенты . Тем не менее, некоторые другие виды, такие как морские свиньи, часто считаются
квалифицируются как моральные агенты, даже если они не люди. Планета
Обезьяны изображают обезьян как агентов морали. В научной фантастике часто описывается нечеловеческое
инопланетяне как личности и моральные агенты. Разные религиозные традиции говорят
существ, таких как ангелы или дакини, которые очень похожи на людей и считаются
моральные агенты.Люди могут быть наиболее распространенным примером моральных агентов, но они
не единственный пример.

Моральные агенты не обязательно являются морально хорошими людьми. Это те, кто может
и следует учитывать этические соображения. Моральные агенты — это те, из которых
можно разумно сказать, что они моральны или аморальны, этичны или неэтичны в
контрастирует с аморальностью большинства других существ.

Обычные термины моральной похвалы для агентов включают «добро», «человек
высокие моральные качества, добродетельность.»Особые черты характера, которые
хвалят, поскольку моральные добродетели — это «доброта», «честность»,
«храбрость», «храбрость». Действия оцениваются как правильные и неправильные
по трем критериям: характер действий — например, «Убийство — это
неправильно; «конкретные обстоятельства конкретного действия — например,» Артур
неспровоцированное нападение на Сесила было неправильным; «и мотивы, с которыми агент
совершил акт — например, «Критика Седильи была деструктивной и мотивировалась
враждебность, а не искренняя попытка улучшить работу.»

5. Последствия, вред и выгода

Действие может прямо или косвенно помочь или навредить кому-то. Кто-то пострадал
прямо, например, будучи сбитым с толку. Человеку причинен косвенный вред, если что-то
то, что она заботится или в чем она заинтересована, ущемляется или принижается. Значения
всякого рода — не только морального, но и религиозного, эстетического, эпистемологического и
пруденциальные — часто имеют отношение к моральным соображениям, потому что косвенно, а также
косвенное причинение вреда или причинение вреда человеку (приносящее пользу человеку) морально
значительный.

Когда рассматриваемые последствия поддаются количественной оценке, формальный
метод анализа затрат и выгод может быть полезен для уточнения компромиссов
вовлечены в обмен одного вреда или пользы на другой. (Конечно, то же действие
может принести как вред, так и пользу. Например, некоторые меры по очистке воды
используемые в настоящее время приводят к попаданию незначительных количеств канцерогенов в
воды.) При анализе затрат и выгод сравниваются различные варианты действий по
умножение вероятности того, что данный образ действий приведет к некоторым
последствия по величине вреда (или пользы) от этого последствия, и
сравнение этого количества с количеством, полученным в результате альтернативных действий.Для
Например, можно сравнить бизнес-планы с точки зрения их успеха в приобретении
значительная доля рынка для своего продукта.

Анализ затрат и выгод — это метод поиска компромиссов между последствиями (вред и
выгоды), которые могут быть представлены в виде арифметических величин, таких как количество смертей,
дней болезни или денежной стоимости. Вероятность некоторых последствий умножается
на величину, представляющую степень вреда (или пользы) от этого последствия.
Эта величина, умноженная на вероятность на степень вреда, определяет
риск в техническом смысле. Это понятие риска немного отличается от
обычный.

«Риск», как обычно используется термин, означает опасность или опасность , которая
возникает непредсказуемо, например, при ударе автомобилем или опрокидывании лодки. В
«непредсказуемый» элемент в обычном понятии риска связывает его с
понятие аварии. Термин «риск» также используется для обозначения
вероятность особой опасности или несчастного случая, например, когда кто-то говорит: «Вы
может снизить риск опрокидывания за счет плавания только при легкой или умеренной
ветры.»

Анализ рисков, оценка рисков или управление рисками используют технический смысл
«риск», то есть вероятность или вероятность некоторой результирующей степени
вред. Часто рассматриваемый вред (или польза) увеличивается (или уменьшается)
вероятность смерти (риск смертности) или денежные затраты (или получение). Инженерное дело
надзор за безопасностью или охраной окружающей среды часто использует технический смысл
риск в ситуациях, не связанных с авариями. Риск заболевания и риск
смерть часто рассчитывается исходя из хронического воздействия на человека какого-либо загрязняющего вещества, так как
пример.В техническом смысле фокусируется на причиненном вреде, а не только на
вредное событие. Таким образом, можно было бы говорить о риске смерти в результате утопления или облучения как об опасности.
результат опрокидывания, а не просто риск опрокидывания. С этим понятием
риска можно сравнить, скажем, со средним риском смерти человека при пересечении
улице со средним риском смерти человека от рака в данный период, или
относительный риск смертности при прохождении определенного расстояния на автомобиле и путешествиях
такое же расстояние на самолете.Также можно сравнить риски, связанные с вредом.
разной величины. Например, рассмотрим два денежных риска: весьма вероятный
случай потери денег в сломанном торговом автомате, и более редкий случай, когда
деньги украдены при ограблении. В некоторых регионах существует больший риск
денежные потери от неисправных торговых автоматов, чем от задержек и
ограбили.

Обратите внимание, что использование технического чувства риска требует, чтобы человек
осмысленно рассматривать нанесенный ущерб как арифметические величины (т.э., не только
количественно оценить их, чтобы можно было расположить их по порядку, но назначить количество вреда
которые можно складывать и вычитать). По крайней мере, это требование обычно приводит к
рассматривая один тип вреда, тип, который может быть представлен таким образом, и игнорируя другие.
Общеизвестно, что оценка масштабов ущерба от какого-либо события является сложной задачей, поскольку
способ, который не является произвольным, поэтому метод наиболее легко применим к
определенные только к определенным видам вреда. Например, в случае денежного убытка
торговых автоматов по сравнению с денежными потерями грабителям мы не учитывали
более сильная эмоциональная травма, связанная с задержкой.Было бы ошибкой
сделать вывод, что кто-то вел себя нерационально, принимая дополнительные меры предосторожности
удерживаться, чем против использования неисправных торговых автоматов, даже если существует риск
денежные потери для последнего были больше.

Особенно сложно сравнивать разные виды вреда или пользы, не только
потому что в плюралистическом обществе существуют разные представления о хорошей жизни и
что способствует или мешает этому, но поскольку конкретный вред будет иметь разные
последствия для людей в разных обстоятельствах.Подумайте, не хуже ли
увеличить шанс смерти на 25% или стать инвалидом на десять лет
свою жизнь. Когда в сфере здравоохранения делается такой выбор, мы говорим, что индивидуум
пациент имеет право их делать. Подобные решения, например решения о том, что
риски, которые необходимо терпеть, чтобы очистить общественное водоснабжение, должны быть
основное население. При использовании расчетов рентабельности в таких случаях это не
можно получить содержательные оценки степени вреда или пользы.Вместо того, что
часто используется мера или оценка степени, в которой каждое последствие будет
предпочли большинством людей, в пересчете на сумму в долларах, которую люди будут
готовы заплатить, чтобы получить пользу или избежать вреда. Однако, как мы уже
Видимые предпочтения субъективны и сильно зависят не только от ценности
обязательствами и практическими обстоятельствами, но личной историей. Следовательно, измерить
Степень предпочтения не является мерой величины вреда или пользы.Более того, оценка вреда и пользы с точки зрения готовности платить игнорирует
тот факт, что люди различаются по ценности денег для них (например, из-за
их платежеспособность )

Если тип вреда или пользы остается неизменным, и можно просто сравнить
другой образ действий, все из которых могут привести к этому состоянию, это не обязательно
чтобы определить степень ущерба, можно просто сравнить действия с точки зрения
их вероятность вызвать такие последствия.Когда вред или польза удерживаются
константа, обычно говорят о «риск-выгода», а не «затраты-выгода».
анализ. (Оценить эти вероятности зачастую очень сложно.
в области оценки рисков разработано множество сложных средств для
оценки. Такие оценки часто вызывают тонкие ценностные вопросы из-за того, как они
сосредоточьтесь на одних последствиях, а не на других. Однако соотношение риска и пользы
расчеты избегают грубой подмены суждений о вреде рыночными предпочтениями
и польза.

Однако есть и другие морально значимые вопросы, которые при расчете риска и пользы
может затенять. Один из таких вопросов заключается в том, снижает ли какая-либо мера только чистый риск.
вреда или увеличивает чистую выгоду, но вредит одной группе, принося пользу другой.
Когда те, кому причинен вред, отличаются от тех, кто получил пользу, это называется
« риск смещения ». Даже если чистый риск уменьшится, есть
этически значимый вопрос о справедливости передачи риска.В
ответственное использование методов рентабельности и риска-пользы требует четкого
понимание их этических ограничений.

Содержание / Введение
Часть 1. Ценности и оценочные суждения
Часть 2. Этические требования к действию
Часть 3. Моральный характер и ответственность
Часть 4. Конфиденциальность, конфиденциальность, интеллектуальная собственность и закон
Тонкости
Примечания

© Авторское право Whitbeck 1995

Потому что

8.1 Оценочные суждения

По причинам, которые станут понятны ниже, это очень важно.
чтобы понять, что такое оценочное суждение. Грубо говоря стоимость
суждение — это утверждение о чём-то моральном, практическом или
эстетическая ценность. Ценностные суждения не просто описывают
мир; они предписывают определенные отношения или поведение
к миру.Когда вы говорите что-то вроде:

• Это хорошо.

• Плохо.

• Это чудесно.

• Это облом.

• Это не правильно.

• Это не нормально.

• Это не справедливо.

• Это обязательно.

• Это замечательно.

• Это постыдно.

• Это подло.

• Этого не должно быть.

• Это нормально.

• Это просто неправильно.

вы обычно делаете определенное оценочное суждение.
Мы часто говорим, что оценочные суждения нормативные , которые
означает, что они оценивают вещи в соответствии с определенными стандартами или
норм.

Один из способов быстро разобраться в природе оценочных суждений
видеть, что любое утверждение о факте может быть легко преобразовано
в оценочное суждение путем введения оценочного термина. в
В таблице ниже операторы слева помечены как
описательный . Соответствующие оценочные суждения о
справа обозначены , предписывающие .

8.2 Неоднозначные случаи

Иногда утверждения кажутся оценочными суждениями, когда они
нет, и наоборот. Вот несколько примеров,
может сбивать с толку.

A. Заявления, которые вызывают оценочные суждения, но не являются оценочными
сами судебные решения

Некоторые утверждения заставляют нас делать оценочные суждения, даже если
они не содержат оценочных терминов и не являются оценочными суждениями
сами себя.Например:

• Заключенный рисковал своей жизнью, чтобы спасти этого маленького мальчика.

• Бабушка так обрадовалась, что вы вспомнили ее день рождения.

• Дэмиен любит мучить беспомощных существ.

• Lt.Крейвен приказал своему отряду убить всех женщин и детей.
  в деревне.

Все эти предложения чисто описательные, но они описывают
вещи, которые нормальные люди считают явно хорошими или плохими.
Здесь важно понимать, что утверждение — это ценность.
суждение только в том случае, если оно выражает оценочное суждение, а не если оно
просто провоцирует.

B. Заявления, в которых используются термины стоимости, но не используются
Экспресс оценочные суждения

Иногда ценностные термины используются для выражения утверждений, которые
более описательный, чем предписывающий. Это потому, что ценность
термины часто используются просто как сокращение для более сложных
описательные утверждения.Рассмотрим:

• Трудно найти хорошего мужа.

• Пациент получил сильный удар по голове.

• Генетически модифицированные растения полезны для окружающей среды.

• Томми говорит много плохих слов.

Хотя такие утверждения могут быть
используются для выражения оценочных суждений, они также могут быть компактными
способы сказать следующее:

• Трудно найти верного, любящего и сильного мужа.

• Пациент получил удар по голове, вызвавший повреждение головного мозга.
  повреждать.

• Генетически модифицированные растения требуют меньше окружающей среды.
  ресурсы для роста.

• Томми говорит много таких слов, как «дерьмо» и «засранец».

Эти утверждения не выражают оценочных суждений.Там есть
нет реального метода для определения, когда утверждения такого рода
высказывать оценочные суждения, а когда нет. Ты просто
нужно уделять пристальное внимание контексту.

C. Заявления, в которых упоминаются термины стоимости, но они не используются.

В логике мы различаем использование слова для утверждения
и просто упомянув слово в заявлении для других
целей.Это различие, которое дети учат красиво
рано. Например, если Берни скажет своей матери:

он не ожидает, что ему промоют рот с мылом
потому что он упомянул только оскорбительное выражение, он не
на самом деле использовать это. Сара использовала это.

Мы часто упоминаем термины ценности, когда приписываем ценность
убеждения и заявления другим людям.Например, мы
скажи что-нибудь вроде L

• Христиане считают атеистов злом.

• Обама сказал, что в Вашингтоне необходимы перемены.

• Некоторые католики не думают, что мать Тереза ​​должна была
  блаженный.

• Гомер не видит ничего плохого в применении пыток для извлечения
  Информация.

В этих утверждениях упоминается стоимостных терминов в порядке от до
описывают, что человек выносят оценочные суждения, но
утверждения не содержат и не выражают оценочных суждений
сами себя.Другими словами, тот, кто говорит: «Христиане
считают атеистов злом «, не выражая тем самым ценности
суждение, что атеисты злы. Она может так думать, но
это не то, о чем говорится в ее заявлении.

Утверждения, приписывающие оценочные суждения другим людям можно
однако выражать оценочные суждения.Например,
предложение:

выражает оценочное суждение (плохое) о тенденции делать
определенного рода оценочные суждения (что люди по своей природе
плохо.)

D. Команды и риторические вопросы

Причины и выводы — всегда заявления.Ни один
команды или вопросы буквально выражают утверждения, но они
часто правильно интерпретируются как выражение оценочных суждений.
Например,

буквально команда, а не утверждение. Но, в зависимости от
контекст высказывания, его также можно интерпретировать как
выражение оценочного суждения.

Точно так же риторические вопросы вроде:

может быть истолковано как оценочное суждение:

8.3 Почему важно уметь определять ценность
судебные решения

Причина, по которой важно уметь определять оценочные суждения
это нормативный язык вызывает противоречивые интуиции
о том, являются ли приведенные аргументы пояснительными или
аргументированный по своей природе. Чтобы убедиться в этом, рассмотрим
следующий пример:

Это аргумент объяснения? Похоже ты
может служить аргументом в пользу обоих.Можно сказать, что это
объясняет, почему нельзя есть мясо. Или вы могли бы сказать
что это , утверждающее, что вы не должны есть мясо.
Эта двусмысленность типична для аргументов в пользу ценности.
суждения. Рассмотрим другой пример.

Похоже, это можно рассматривать как объяснение того, почему
Президент заслуживает большего уважения или аргумента, которого он заслуживает
больше уважения.

8.4 Условные обозначения оценочных суждений

Чтобы разрешить эту неопределенность простым способом, мы
примет следующую конвенцию:

Это соглашение не произвольно.Это можно понимать как
следует: Хотя это вполне приемлемо в
обычный английский, чтобы задавать такие вопросы, как:

этот вопрос не выражает просьбу о объяснении, но
Аргумент. Например, если вы спросите Сэма, почему вам следует
одолжите ему денег, потому что вы не убеждены
что ты должен одолжить Сэму денег.Но теперь помните, что это
это аргументов , цель которых — убедить, а не
объяснения. Так что даже несмотря на то, что использование термина «почему»
звучит так, будто вы просите объяснений, на самом деле
вы просите аргумента.

Другой способ понять условность — это. Рассмотрим
оценочное суждение вместе с его описательным ядром:

Мы могли бы скептически отнестись к любому из этих утверждений, поэтому запрос
аргумент может быть подходящим для обоих в любом случае.
Мы также можем полностью согласиться с любым из этих утверждений, поэтому
вы думаете, что запрос о объяснении должен быть
подходит и в обоих случаях.

Но теперь обратите внимание на это. Хотя есть смысл спросить
что заставило Бернис изучить для теста, это не
действительно имеет смысл спросить, что послужило причиной доброты ее
готовлюсь к тесту.Доброта ее учебы
то, что мы можем принять как факт, но на самом деле это не так
тот факт, который может вступать в причинно-следственную связь.

Философы иногда говорят, что такие термины, как «хорошо» и
‘плохой’ экспресс неприродных объектов недвижимости. Они не согласны
какой статус имеют эти свойства, но обычно они имеют
согласны с тем, что неприродные свойства не имеют причинно-следственных связей.
Для нас это означает, что всякий раз, когда вы рассуждаете в поддержку
оценочное суждение, вы приводите аргумент. Итак, чтобы
повторюсь, наше соглашение:

Как суждение реальности регулирует нравственное суждение

Недавние исследования морали (e.g., изучение моральных рассуждений с дилеммой троллейбуса, дилеммой пешеходного моста или проблемами намерения и результата) или по его неврологическим основам добавило новую литературу по моральной психологии / философии (например, Horne, Powell, & Spino, 2013; Koster- Hale, Saxe, Dungan, & Young, 2013). Однако использование внутренней морали для объяснения моральных решений и поведения, по-видимому, не учитывает тот факт, что обоснованность моральных ценностей (например, правильное или неправильное; справедливость, сострадание) в качестве руководства моральными рассуждениями и действиями всегда основывается на реальности (правда или ложное) суждение о целевых проблемах (поведение или событие).Другими словами, внутренне обоснованные моральные суждения могут быть совершенно недействительными при объяснении или направлении действий самого себя или служить моральными руководящими принципами для оценки, объяснения или изменения поведения и мыслей других в межличностных или межгрупповых ситуациях, если восприятие воспринимающего личность или межличностные реальности неточны или искажены.

Давайте посмотрим на несколько примеров:

Индивидуальное моральное суждение о себе, если оно основано на суждении искаженной реальности, может не указывать на его действительное правильное или неправильное поведение.Например, депрессивные люди обычно чувствуют себя чрезмерно виноватыми, стыдящимися и тревожными, как если бы они сделали что-то крайне аморальное или греховное. В действительности, однако, депрессивного человека преследует чувство морального нарушения, обычно из-за (а) переживания серьезного разочарования или недействительности в удовлетворении своих важных потребностей и (б) неправильного толкования негативного опыта как вызванного нарушением собой некоторых моральных стандартов. . Они не осознают, что когнитивная причина возникновения инвалидности связана с неправильным пониманием человеческого поведения или неправильным восприятием человеческой реальности (см. Sun, 2014).Приписать свой негативный опыт нарушению морали «я» намного проще и удобнее, чем различать, как разум «я» неправильно понимает реальность.

Психопаты, вне зависимости от того, находятся ли они в тюрьме или занимают руководящие должности, очевидно, демонстрируют противоположные моральные наклонности. Несмотря на то, что они постоянно посягают на права других и ставят под угрозу благополучие других, они не чувствуют себя виноватыми, стыдными или тревожными в соответствии со своими внутренними моральными стандартами.Их поведение можно лучше всего объяснить не как результат отсутствия морали, а как результат искаженных суждений о реальности — с полностью искаженным социальным восприятием они неверно воспринимают то, что другие чувствуют и думают, а также то, как другие оценивают психопатов (см. : Как управленческие психопаты используют эмоции, чтобы манипулировать другими) и, кроме того, они используют искаженную реальность, чтобы оправдать свой вред жертвам.

Хорошо подмечено и задокументировано, что работник и работодатель, как правило, расходятся во мнениях относительно справедливости критики начальником производительности работника.Обычно то, что работник считает несправедливым в решении, руководитель считает полностью оправданным. Традиционное объяснение предполагает, что несоответствие проистекает из разных моральных ценностей, которых придерживаются обе стороны. Более правдоподобное объяснение, тем не менее, предполагает, что настоящая причина в том, что у них разные уровни понимания и познания целевой реальности (например, начальник использует ложные или неполные «факты» о сотруднике в качестве основы для своего решения). В этой или подобных ситуациях использование одной только морали не может ни распознать, ни разрешить проблему.

В «межгрупповых» ситуациях можно найти множество примеров того, как моральные оправдания своих действий одной группой генерируются и поддерживаются искаженным восприятием социальной реальности другой группы. Возьмем, к примеру, расовое профилирование. Некоторые полицейские, занимающиеся расовым профилированием, искренне верят, что эта практика основана не на предрассудках, а на вероятности корреляции между расой и девиантностью. В этой ситуации попытки полагаться на нравственное воспитание для сокращения или устранения этой практики будут тщетными, если их неверно воспринимаемая реальность, используемая для рационализации расового профилирования, останется неизменной (Sun, 2011).

Почему мораль зависит от познания реальности ?

Именно когнитивные теории нравственного развития Пиаже и Кольберга впервые указали, что когнитивное развитие реальности необходимо для нравственного роста. Кольберг утверждает, что моральные стадии человека меняются только тогда, когда содержание познания распространяется от себя (эгоцентризм), непосредственных других (например, родителей, братьев и сестер), сообщества, собственного общества, других сосуществующих обществ на весь земной шар.В сочетании с результатами исследований в области социальной психологии установлено, что восприятие (или неправильное восприятие) того, что есть (суждение о реальности), влияет на восприятие (или неправильное восприятие) того, что должно быть (моральное суждение). Хотя Дэвид Хьюм впервые обсудил вопрос «есть против того, что должно», он не осознавал, что «есть» или реальность могут быть неверно восприняты.

Следует признать, что мораль или моральное суждение основаны на ценностях и касаются вопроса о правильном и неправильном, хорошем или плохом (все моральные конструкции, такие как обязательство / долг и последствия и намерения прав, релятивизм, консеквенциалистская теория, утилитаризм, деонтологии, о ценностях).С другой стороны, суждение о реальности — это суждение, основанное на фактах, касающееся вопроса об истинности или ложности в отношении природного и социального мира (например, поведения людей и их причинно-следственных связей, событий и ситуаций). Моральные суждения легче, чем суждения о реальности, из-за двух измерений — правильного или неправильного. Суждения о реальности намного сложнее, потому что они влекут за собой обнаружение истинных множественных аспектов целевых проблем и взаимосвязей между объектами (например, поведение человека, структурные, особые, временные, причинные отношения, переживания, контексты и т. Д.) путем наблюдения, сбора и анализа поддающихся проверке и проверке данных или фактов.

Почему люди искажают реальность?

Реальность включает в себя изменяющиеся социальные и природные миры. На восприятие реальности влияет множество факторов, включая индивидуальный опыт обучения и знания, мотивацию, языковые способности, доступность точной информации, политические, социальные и / или культурные контексты, которые могут подрывать или способствовать развитию точного познания физической и социальной реальности. .

Некоторые выводы:

а) Моральные суждения по проблеме не могут выходить за рамки того, что люди знают о проблеме.

b) Морально правильные решения не могут гарантировать их действительность, если они основаны на ложных или искаженных фактах как в индивидуальной, так и в межличностной сфере.

c) Разнообразное культурное образование, направленное на сокращение предрассудков, должно уделять больше внимания проблеме развития более точного познания социальной реальности.

Список литературы

Хорн, З., Пауэлл Д. и Спино Дж. (2013). Обновление веры в моральные дилеммы. Обзор философии и психологии, 4 (4), 705-714. DOI: 10.1007 / s13164-013-0159-y

Костер-Хейл, Дж., Сакс, Р., Дунган, Дж., И Янг, Л. Л. (2013). Расшифровка моральных суждений из нейронных репрезентаций намерений. Труды PNAS Национальной академии наук Соединенных Штатов Америки, 110 (14), 5648-5653.

Сан, К. (2011). Изучение расового профилирования с когнитивной точки зрения. Международный журнал гуманитарных и социальных наук, 1 (13) [Специальный выпуск], 65-69.

Солнце, К. (2014). Лечение депрессии и посттравматического стрессового расстройства за решеткой: подход схем взаимодействия. В R. C. Tafrate и D. Mitchell (Eds.), Forensic CBT: A handbook for Clinical Practice (Chap. 22, pp. 456-470). Хобокен, Нью-Джерси: Уайли-Блэквелл.

Критическое мышление и ценностные суждения

В сфере образования сегодня большинство школьных веб-сайтов в какой-то момент ссылаются на школьные ценности. Для некоторых школ, таких как религиозные, их ценности, вероятно, будут отражать ценности, основанные на «мета-рассказах, таких как Библия или Коран.Другие школы могут выбирать ценности, основанные на нормативных убеждениях в рамках своего сообщества или заинтересованных сторон. В некоторых юрисдикциях ценности нации также продвигаются в качестве основы. Так обстоит дело в Англии, где их Департамент образования продвигает то, что он называет «британскими ценностями». Тем, кто не понимает, что это такое, они предоставляют опубликованные материалы, чтобы раскрыть фразу.

Все обязаны «активно продвигать» фундаментальные британские ценности демократии, верховенства закона, свободы личности, а также взаимного уважения и терпимости по отношению к людям с разными вероисповеданиями и убеждениями.

Источник: опубликовано 27 ноября 2014 г. От: Министерство образования Англии и лорд Нэш

Эти конструкции, основанные на вере или построенные на основе соглашения или государственной политики, неизменно образуют основу, на которой могут основываться личные решения. Многие из этих ценностных рамок формируют основу согласованного набора основных убеждений или, по крайней мере, могут повлиять на наши оценочные суждения. Их часто считают полезными для развития сплоченности сообщества.

Важность обучения вынесению оценочных суждений

Оценочное суждение — это суждение о правильности или неправильности чего-либо или кого-то, или о полезности чего-то или кого-то, основанное на сравнении или другой относительности. Например, оценочное суждение может относиться к суждению, основанному на конкретном наборе ценностей, как указано ранее, или на конкретной системе ценностей.

Некоторые ученые утверждали, что более важно выносить критические суждения о проблемах, чем оценочные суждения.Однако эта идея предполагает, что на человека, выносящего критическое суждение, не влияют его исходные ценности. На самом деле все критическое мышление исходит из ценностной позиции. Мы подходим к набору фактов и смотрим на них через призму наших ценностей.

Ошибочно думать, что наш разум — это просто работающие алгоритмы принятия решений — мы намного сложнее и своеобразнее, чем это. То, как мы делаем выводы, формируем убеждения и обрабатываем информацию, очень органично и своеобразно.Мы не просто машины для клинического поиска истины. Наше мышление также связано с нашими прежними убеждениями, нашими ценностями, нашими предубеждениями и нашими желаниями.

Питер Эллертон, преподаватель критического мышления, Университет Квинсленда

Я думаю, что для того, чтобы действительно полностью изучить навык критического мышления, мы должны обратиться к оценочным суждениям. Большинство проблем, которые нужно решить молодым людям, не являются черно-белыми. Они сложны и поэтому включают взаимодействие между нашими ценностями и другими компонентами, такими как аргументация, логика, психология и природа науки.Я уверен, что их гораздо больше, но этот процесс происходит в рамках наших личных ценностей. Это активный процесс, который должен быть очевиден во всей учебной программе.

Как это на самом деле работает в классе?

То, что традиционно называлось экологическими проблемами, дает прекрасную возможность изучить этот процесс оценочного суждения? Молодые люди обычно склоняются к основным предположениям, что загрязнение — это плохо, дельфины — это хорошо. То же самое происходит и с пластиком.Поэтому полезно исследовать сложные вопросы, а не уклоняться от них. Я должен поблагодарить Гринпис за их превосходный видеоролик на тему пластика в океане, потому что они исследуют сложность пластика таким образом, чтобы дети могли практиковать свои навыки вынесения оценочных суждений. Как педагоги, мы также должны дать детям возможность научиться не соглашаться. Это важный навык сам по себе.

Ценностных суждений в психологии — Onlineessaypapers.com

Ценностные суждения в психологии

В своей главе, посвященной классификации и измерению сильных сторон характера, Петерсон и Парк цитируют определение Баумринда характера как оцениваемой личности.

На мой взгляд, психология способна выносить подобные оценочные суждения. Как социальная наука, психология в очень широком смысле состоит из субъектов, которые пытаются как можно точнее утверждать и понимать социальные факты и их взаимозависимость — это в целом наука о человеке.

Следовательно, психологи непогрешимы, когда они пытаются делать оценочные суждения, такие как определение характера как оцениваемой личности. С другой стороны, есть много людей, которые твердо придерживаются убеждения, что социальные науки, такие как психология, должны и должны быть такими же фактическими и определенными, как и естественные науки. При этом они утверждают, что психология может поддерживать квалификацию и определенность, присущие естественным наукам, путем переопределения слов и использования терминологии, используемой в естественных науках, которые обеспечивают неоспоримую «объективность».Ценностные суждения в психологии

». Таким образом, они считают, что совокупность социальных данных может быть рассчитана на предмет специфичности, измерена и распределена по категориям, которые характерно различимы и понятны. С этой точки зрения, «субъективность» — мораль, оценочные суждения и предубеждения — нельзя оставлять на усмотрение психологов и других социальных наук.

Согласно этому суждению, если психология пытается определить оценочное суждение таким образом, чтобы сделать терминологию субъективной, например определение Баумринда характера как оцениваемой личности, она переходит из науки о точности и фактах в мир псевдонауки.На мой взгляд, я твердо придерживаюсь убеждения, что социальные науки и особенно психология должны рассматривать социальные факты как нечто такое, что нельзя просто ограничивать рамками «физичности» или «объективности». Следовательно, чтобы ее уважали и считали наукой, психология не должна переопределять свою терминологию с «субъективности» на «объективность» и не должна проходить через согласованность в переопределении своих социальных фактов, оценочных суждений и / или морали. в виде «измеримых» символов в надежде на возможность количественного измерения социальных фактов и быть истинной наукой.

ЗАКАЖИТЕ БЕСПЛАТНУЮ ДОКУМЕНТ ПО ПЛАГИАРИЗМУ СЕЙЧАС

Другими словами, я твердо верю, что в психологии есть место как «субъективному», так и «объективному», поэтому Баумринд имеет абсолютное право как психолога определять характер так, чтобы его можно было рассматривать как субъективное. Если терминология социальных наук сведена к простым математическим символам с единственной целью изложения их результатов в количественных измерениях, вы не можете ожидать ничего, кроме путаницы и двусмысленности.В своей главе Петерсон и Парк продолжают объяснять, почему они выбрали определение Баумринда, в котором говорится, что «сильные стороны характера — это подмножество черт личности, которым мы придаем моральную ценность». (стр. 26) Они могут подтвердить свои рассуждения о выборе этого конкретного определения и попытаться ограничить свою терминологию как нечто субъективное, а не фактические утверждения, значит отвергнуть их исследования и выводы как лженауку. Чтобы защитить попытку психологии выносить оценочные суждения, мы должны понимать, что такое оценочные суждения.В широком смысле они не просто сосредоточены на идее чего-то имеющего ценность или ценность, но скорее ценностные суждения сосредоточены на создании образа действий с целью взятия незавершенной ситуации и ее реализации.

При таком понимании старая коннотация, согласно которой оценочные суждения — это все эмоциональные предубеждения и предубежденная идеология, кажется довольно наивным пониманием этой фразы. Ценностные суждения формируются на основе критического анализа собственного набора ценностей человека.Достоинства и истина, которых придерживается оценочное суждение Баумринда, порождают логическую оценку, поскольку разум сыграл ключевую роль в выборе этого конкретного определения характера.