Психология повседневной жизни: Психопатология обыденной жизни, Зигмунд Фрейд – скачать книгу fb2, epub, pdf на Литрес

Читать онлайн «Психопатология обыденной жизни», Зигмунд Фрейд – Литрес

Оригинал-макет подготовлен издательским центром «НОУФАН» nofunpublishing.com

[email protected] +7 (903) 215-68-69

© ИП Сирота, текст, 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

* * *

Зигмунд Фрейд (1856–1939)

Основатель психоанализа

Зигмунд Фрейд – знаменитый ученый, основатель психоанализа. Его новаторские идеи оказали огромное влияние на психологию и всю западную цивилизацию XX века. Среди крупнейших достижений: обоснование понятия «бессознательное», разработка теории эдипова комплекса, создание метода свободных ассоциаций и методики толкования сновидений.

1856 – Зигмунд Фрейд родился в чешском городе Фрайберг в семье небогатого торговца.

1859 – После разорения семья переехала в Лейпциг, позднее – в Вену. Зигмунд был способным ребенком, он поступил в гимназию на год раньше срока.

1873 – Зигмунд Фрейд принят на медицинский факультет Венского университета.

1876 – Написал свою первую научную работу в Институте зоологических исследований Триеста.

1881 – Получил научную степень доктора. После этого начал работать в Венской городской больнице.

1885–1886 – Стажировался в Париже у известного врача-психиатра Жана Шарко, где занимался исследованием гипноза.

1886 – Фрейд вернулся в Вену, занялся частной практикой и женился на Марте Берней. В их семье родилось шестеро детей.

1895 – Опубликована совместная книга Зигмунда Фрейда и его коллеги Йозефа Брейера «Исследование истерии». Позже эту публикацию назвали «днем рождения психоанализа».

1899 – Фрейд закончил работу над «Толкованием сновидений». Его идеи начали приобретать популярность. В последующие десятилетия он написал множество книг и статей.

1938 – Из-за гонений на евреев Фрейд был вынужден переехать в Англию.

1939 – После нескольких лет борьбы с мучительной болезнью Зигмунд Фрейд скончался, приняв морфий.

Предисловие

«Психопатология обыденной жизни» – второе крупное исследование Зигмунда Фрейда, завершенное им в 1901 году и опубликованное в 1904-м. Книга 11 раз переиздавалась при жизни автора и неоднократно выходила в различных издательствах в наше время. Эта работа по сей день не утратила своей актуальности, она включена в список ключевых книг по психоанализу.

Книга составлена из эссе, большая часть которых появлялась в периодической печати, неизменно вызывая бурную реакцию как специалистов, так и читающей публики. Само название содержит провокационное сочетание слов: «психопатология» и «обыденная жизнь». Зигмунд Фрейд одним из первых стер грань между нормой и отклонением. «Мы все более или менее невротики», – писал он.

Фрейд утверждал, что ошибки, совершаемые человеком в речи и действиях (оговорки, описки, забывание слов, утеря вещей, ошибочно совершенные поступки), – это показатель неосознанных желаний. По его предположению, исследуя подобные действия, можно проникнуть в тайны бессознательного, разобраться в скрытых внутренних конфликтах и стремлениях человека, которые были подавлены.

Доказывая свою теорию, Фрейд приводит многочисленные примеры из собственной жизни и жизни своих друзей и близких. Он не обращается к случаям из своей врачебной практики, подчеркивая тем самым, что это книга об обычных людях, а не о пациентах психиатра.

Фундаментальное понятие этой научной работы – бессознательное: область, в которую вытесняются все подавляемые влечения и желания и которая не поддается контролю сознания. Неосознаваемые мотивы могут не только осложнять человеку жизнь, но нередко становятся причиной невротических расстройств, поэтому Фрейд предложил работать с ними, используя различные методики психоанализа.

Представленный в данном издании перевод «Психопатологии обыденной жизни» был выполнен В. Медемом в начале ХХ века. Его первая публикация состоялась еще при жизни Зигмунда Фрейда и с его разрешения.

Психопатология обыденной жизни

^[1]

Теперь весь воздух чарами кишит,

И этих чар никто не избежит.

И. В. Гёте «Фауст» (II часть, V акт)

I. Забывание собственных имен

В 1898 г. я поместил в «Ежемесячнике психиатрии и неврологии» небольшую статью «К вопросу о психическом механизме забывчивости». Содержание этой статьи послужит исходной точкой настоящего изложения. В ней на примере, взятом из моей собственной жизни, я подверг психологическому анализу чрезвычайно распространенное явление – временное забывание собственных имен – и пришел к тому выводу, что этот весьма обыкновенный и не особо важный с практической точки зрения вид расстройства одной из психических функций (способности припоминания) допускает объяснение, выходящее далеко за пределы обычных взглядов.

Психолог, которому будет поставлен вопрос, чем объясняется эта столь часто наблюдаемая неспособность припомнить знакомое имя, ограничится скорее всего простым указанием на то, что собственные имена вообще способны легче ускользать из памяти, нежели всякий другой элемент нашего психического содержания. Он приведет ряд более или менее правдоподобных предположений, обосновывающих эту своеобразную особенность собственных имен. Но мысль о существовании иной причинной зависимости будет ему чужда.

Для меня лично поводом для более внимательного изучения данного феномена послужили некоторые частности, встречавшиеся если и не всегда, то все же в некоторых случаях обнаружившиеся с достаточной ясностью. Это было именно в тех случаях, когда наряду с позабыванием наблюдалось и неверное припоминание. Субъекту, силящемуся вспомнить ускользнувшее из его памяти имя, приходят в голову иные, подставные, имена, и если эти имена и опознаются сразу же как неверные, то они все же упорно возвращаются вновь с величайшей навязчивостью. Весь процесс, который должен вести к воспроизведению искомого имени, претерпевает как бы некоторый сдвиг и приводит к своего рода подмене.

Наблюдая это явление, я исхожу из того, что сдвиг этот отнюдь не является актом психического произвола, что он, напротив, совершается в закономерных и поддающихся научному учету рамках. Иными словами, я предполагаю, что «подставное» имя или имена стоят в известной, могущей быть вскрытой связи с искомым словом, и думаю, что если бы эту связь удалось обнаружить, этим самым был бы пролит свет и на сам феномен забывания имен. В том примере, на котором я построил свой анализ в указанной выше статье, было забыто имя художника, написавшего известные фрески в соборе итальянского городка Орвието. Вместо искомого имени – Синьорелли – мне упорно приходили в голову два других – Боттичелли и Больтраффио. Эти два подставных имени я тотчас же отбросил как неверные, а когда мне было названо настоящее имя, я не задумываясь признал его. Я попытался установить, благодаря каким влияниям и путем каких ассоциаций воспроизведение этого имени претерпело подобного рода сдвиг (Боттичелли и Больтраффио вместо Синьорелли), и пришел к следующим результатам.

а) Причину того, почему имя Синьорелли ускользнуло из моей памяти, не следует искать ни в особенностях этого имени самого по себе, ни в психологическом характере той комбинации, в которой оно должно было фигурировать. Само по себе имя это было мне известно не хуже, чем одно из подставных имен (Боттичелли) и несравненно лучше, нежели второе подставное имя – Больтраффио. Об этом последнем я не знал почти ничего, разве лишь то, что этот художник принадлежал к миланской школе. Что же касается контекста, в котором находилось данное имя, то он носил ничего не значащий характер и не давал никаких нитей для выяснения вопроса: мы ехали верхами с одним чужим для меня господином из Рагузы (в Далмации) в Герцеговину; мы заговорили о путешествиях по Италии, и я спросил моего спутника, был ли он уже в Орвието и видел ли знаменитые фрески… NN.

б) Объяснить исчезновение из моей памяти этого имени мне удалось лишь после того, как я восстановил тему, непосредственно предшествовавшую данному разговору. И тогда весь феномен предстал предо мной, как процесс вторжения этой предшествовавшей темы в тему дальнейшего разговора и нарушения этой последней. Непосредственно перед тем как спросить моего спутника, был ли он уже в Орвието, я беседовал с ним о нравах и обычаях турок, живущих в Боснии и Герцеговине. Я рассказал со слов одного моего коллеги, практиковавшего в их среде, о том, с каким глубоким доверием они относятся к врачу и с какой покорностью преклоняются пред судьбой. Когда сообщаешь им, что больной безнадежен, они отвечают: «Господин, о чем тут говорить? Я знаю, что если бы его можно было спасти, ты бы спас его». Здесь, в этом разговоре, мы уже встречаем такие слова и имена – Босния и Герцеговина (Herzegowina), господин (Herr), – которые поддаются включению в ассоциативную цепь, связывающую между собою имена Signorelli (signor – господин), Боттичелли и Больтраффио.

«Бессознательные мысли находят себе выражение необычным путем, посредством внешних ассоциаций, в форме модификации других мыслей»

в) Я полагаю, что мысль о нравах боснийских турок оказалась способной нарушить течение следующей мысли благодаря тому, что я отвлек от нее свое внимание прежде, чем додумал ее до конца. Дело в том, что я хотел было рассказать моему собеседнику еще один случай, связанный в моей памяти с первым. Боснийские турки ценят выше всего на свете половое наслаждение и в случаях заболеваний, делающих его невозможным, впадают в отчаяние, резко контрастирующее с их фаталистическим равнодушием к смерти. Один из пациентов моего коллеги сказал ему однажды: «Ты знаешь, господин (Herr), если лишиться этого, то жизнь теряет всякую цену». Я воздержался от сообщения об этой характерной черте, не желая касаться в разговоре с чужим человеком несколько щекотливой темы. Но я сделал при этом еще нечто большее: я отклонил свое внимание и от дальнейшего развития тех мыслей, которые готовы были у меня возникнуть в связи с темой «смерть и сексуальность». Я находился в то время под впечатлением известия, полученного несколькими неделями раньше, во время моего пребывания в местечке Trafoi: один из моих пациентов, на лечение которого я потратил много труда, покончил с собой вследствие неисцелимой половой болезни. Я точно знаю, что во время моей поездки в Герцеговину это печальное известие и все то, что было с ним связано, не всплывало в моем сознании. Но совпадение звуков Trafoi – Boltraffio заставляет меня предположить, что в этот момент, несмотря на то, что я намеренно направил свое внимание в другую сторону, данное воспоминание все же оказало свое действие.

г) После всего сказанного я уже не могу рассматривать исчезновение из моей памяти имени Синьорелли как простую случайность. Я должен признать здесь наличность известного мотива. Имелись известные мотивы, побудившие меня прервать рассказ о нравах турок; они же побудили меня отгородить от моего сознания связанные с этим рассказом мысли, ассоциировавшиеся в свою очередь с известием, полученным мною в Trafoi. Я хотел таким образом нечто позабыть и вытеснил это нечто из памяти. Конечно, я хотел позабыть не имя художника из Орвието, а нечто другое, но этому другому удалось ассоциативно связаться с этим именем; так что мой волевой акт попал мимо цели, и в то время, как намéренно я хотел забыть одну вещь, невольно я забыл другую. Нежелание вспомнить направлялось против одного; неспособность вспомнить обнаружилась на другом. Конечно, проще было бы, если бы и нежелание, и неспособность сказались на одном и том же объекте. С этой точки зрения подставные имена представляются мне уже не столь произвольными. Они создают известного рода компромисс: напоминают и о том, что я хотел вспомнить, и том, что я позабыл: они показывают таким образом, что мое намерение позабыть нечто не увенчалось ни полным успехом, ни полной неудачей.

д) Весьма очевидна та связь, которая установилась между искомым именем и вытесненной темой «смерть и сексуальность». Имена Босния, Герцеговина и Trafoi относятся к ней же. Предлагаемая схема пояснит эту связь.

Имя Signorelli разложилось при этом на две части. Последние два слога (-elli) воспроизведены в одном из подставных имен без изменений (Botticelli), первые же два подверглись переводу с итальянского языка на немецкий (signor – Herr), вступили в этом виде в целый ряд сочетаний с тем словом, которое фигурировало в вытесненной теме (Herr, Herzegowina), и благодаря этому оказались также вытесненными из памяти. Замена их произошла так, как будто было сделано передвижение вдоль по словосочетанию «Герцеговина и Босния», причем передвижение это совершилось независимо от смысла этих слов и от звукового разграничения отдельных слогов. Отдельные части фразы механически рассекались подобно тому, как это делается при построении ребуса. Весь этот процесс, в результате которого имя Синьорелли заменилось двумя другими, протекал всецело вне сознания. За вычетом совпадений одних и тех же слогов (или, точнее, сочетаний букв) никакой иной связи, которая объединяла бы обе темы – вытесненную и следующую, – установить на первых порах не удалось.

Быть может, нелишне будет заметить, что приведенное выше объяснение не противоречит обычному у психологов взгляду на акт воспроизведения и позабывания как обусловленный известным соотношением и расположением психических элементов. Мы лишь присоединили к этим обычным, давно признанным, моментам для некоторых случаев еще один момент – мотив; и кроме того, выяснили механизм неправильного припоминания. Что же касается до того «расположения», о котором говорится обычно, то оно необходимо и в нашем случае, ибо иначе вытесненный элемент вообще не мог бы вступить в ассоциативную связь с искомым именем и тем самым вовлечь его в круг вытесняемого. Быть может, если бы дело шло о каком-либо другом имени, более приспособленном для воспроизведения, это явление и не имело бы место. Ибо вполне вероятно, что подавленный элемент постоянно стремится каким-либо иным путем пробиться наружу, но удается это ему лишь там, где имеются соответствующие благоприятные условия. С другой стороны, подавление может произойти и без функционального расстройства или, как мы могли бы с полным правом сказать, без симптомов.

Сводя воедино все те условия, при которых забываются и неправильно воспроизводятся имена, мы получим: 1) определенное расположение, благоприятное для позабывания; 2) подавление, имевшее место недавно, и 3) возможность установить внешнюю ассоциативную связь между соответствующим именем и подавленным элементом. Впрочем, этому последнему условию вряд ли приходится приписывать особое значение, ибо требования, предъявляемые к ассоциативной связи, столь невелики, что установить ее можно в большинстве случаев. Другой вопрос – и вопрос более глубокий – это действительно ли достаточно одной внешней ассоциации для того, чтобы вытесненный элемент мог помешать воспроизведению искомого имени, и не требуется ли иной, более интимной связи между обеими темами. При поверхностном наблюдении это последнее требование кажется излишним, и простая смежность во времени, не предполагающая внутренней связи, представляется достаточной. Однако при более внимательном изучении все чаще оказывается, что связанные вне́шней ассоциацией элементы обладают кроме того некоторой связью и по своему содержанию, и в нашем примере с именем Синьорелли также можно вскрыть подобную связь.

«Большинство людей в действительности не хотят свободы, потому что она предполагает ответственность, а ответственность большинство людей страшит»

Ценность тех выводов, к которым мы пришли в результате нашего анализа, зависит, конечно, от того, является ли данный пример (Синьорелли) типичным или единичным. Я, со своей стороны, утверждаю, что процесс позабывания и неправильного воспроизведения имен совершается сплошь и рядом именно так, как в данном случае. Почти каждый раз, как мне случалось наблюдать это явление на себе самом, я имел возможность объяснить его именно указанным образом: как акт, мотивированный вытеснением. Должен указать и еще на одно соображение, подтверждающее типический характер нашего наблюдения. Я думаю, что нет основания делать принципиальное различие между теми случаями позабывания, когда оно связано с неправильным воспроизведением имен, и простым позабыванием, не сопровождающимся подставными именами. В ряде случаев эти подставные имена всплывают самопроизвольно; в других случаях их можно вызвать напряжением внимания, и тогда они обнаруживают такую же связь с вытесненным элементом и искомым именем, как и при самопроизвольном появлении. Решающее значение в этом процессе всплывания имеют, по-видимому, два момента: напряжение внимания с одной стороны, а с другой – некоторое внутреннее условие, относящееся уже к свойствам самого психического материала (это, возможно, та степень легкости, с какой создается между обоими элементами необходимая внешняя ассоциация). Таким образом, немалое количество случаев простого позабывания без подставных имен можно отнести к тому же разряду, для которого типичен пример Синьорелли. Я не решусь утверждать, что к этому разряду могут быть отнесены все случаи забывания имен. Но думаю, что буду достаточно осторожен, если, резюмируя свои наблюдения, скажу: наряду с обыкнове́нным забыванием собственных имен встречаются и случаи забывания мотивированного, причем мотивом служит вытеснение.

Психология обыденной жизни

Психологи психоаналитического и гуманистического направлений часто используют понятие «обыденная жизнь». Что же стоит за этим понятием и почему нам захотелось его использовать в нашей книге?

Обыденная жизнь — это повседневная жизнь человека, включающая различные стороны его жизни, в целостной динамике ее каждодневного развития. В живой жизни даже две ситуации никогда точно не повторяются, поэтому нельзя упускать из вида специфические предпосылки и жизненные обстоятельства при объяснении поведения и поступков человека. Надо опираться на призыв Иммануила Канта:

«Имей мужество пользоваться своим собственным разумом».

Поскольку практическая психология должна доходить до конкретной жизненной практики, необходимо искать и давать людям психологический инструмент, который им будет полезен во всех сферах жизнедеятельности. Антон Штангль в книге «Язык тела» с подзаголовком «Познание людей в профессиональной и обыденной жизни» сделал упор на то, что обыденная жизнь — это как бы частная, повседневная жизнь человека, а профессиональная — это включенность в определенный трудовой процесс.

В повседневной жизни люди себя проявляют более спонтанно, т. е. совершенно свободно и естественно, без всякого торможения или расчета, что говорить или что делать, а делают так, как приказывают или предлагают их чувства, стремления. Отсюда и переживание собственной личности самое интенсивное. Эту интенсивность можно наблюдать у детей, которые полностью включаются в игру. А посмотрите на оратора, который весь в своей речи и ее предмете: сила его проявления, сила «излучения», воздействия максимальна! «Наша личность, наша индивидуальная самость выходит далеко за пределы того, что наше осознанное мышление, наше сознательное Я может распознать и понять» (А. Штангль).

В зависимости от социальных условий и обстоятельств в любом обществе, в том числе и в нашем, формируются на уровне обыденной жизни стереотипы и мифы, которые глубоко уходят в подсознание человека и часто им не осознаются. Психологи, анализируя жизнь людей в нашем обществе, выявили синдром «больного» мышления — стереотипы и мифы, которые прочно вошли в наше сознание и подсознание. Эти стереотипы и мифы формировались десятилетиями и сегодня нередко мешают нам в решении как социальных проблем, так и проблем обыденной жизни. Основные стереотипы: «вождизм» — ориентация на вождя, «лозунговое мышление», нетерпимость к противоречиям, неумение прогнозировать развитие… Эти стереотипы мешают людям спокойно и деловито разбираться в жизненных ситуациях, не впадая в крайности и в истерическое состояние, когда «все долой», а что взамен — неизвестно.

То же самое заложено и в мифах, очень напоминающих русские народные сказки про Емелю, который лежа на печи хотел, чтобы исполнялись все его желания.

Чтобы люди могли включиться в новую жизнь, надо строить новый менталитет, преодолевая старые стереотипы и мифы в обыденном сознании. И практическая психология должна людям помочь разобраться в себе, в других людях и дать психологическую свободу человеку в повседневной жизни.

В целостной картине жизни человека можно выделить 3 основных сферы его деятельности — трудовую, семейно-бытовую и досуговую, связанных с удовлетворением основных потребностей жизнеобеспечения.

В сравнительном плане семейно-бытовая и досуговая сферы отличаются меньшими возможностями социального контроля, более скрытым механизмом функционирования всех тех процессов, которые связаны с интимными взаимоотношениями людей.

Трудовая деятельность — это прежде всего практическая деятельность, выполняемая человеком по определенному заданию. Труд — важное условие существования человека, его развития и благосостояния общества в целом. Основным видом трудовой деятельности является производительный труд в определенной отрасли промышленности, обычно классифицируемый как профессиональный труд. Раскрытие психологического своеобразия различных видов профессионального труда является предметом ряда социологических и психологических исследований. Исследования показывают, что на производстве человек в силу строго регламентированной должностной инструкции не может удовлетворить ряд потребностей — в заботе, эмоциональных контактах, широте общения.

Факты обыденной жизни показывают, что проблемы взрослых людей — как быть счастливым, любимым, как избежать одиночества, построить свою семью и дом связаны с социально-экономическими условиями общества и прежде всего сферой труда.

Анализ условий счастливой семейной и личной жизни позволяет выявить некоторые закономерности объективного и субъективного характера. В значительной мере благополучие в обыденной жизни зависит от личных качеств людей, их социальной зрелости, культуры поведения, чувства ответственности.

Ответственность — это та форма контроля над деятельностью человека, которую он осуществляет сам согласно принятым им нормам и правилам поведения. Общество принуждает человека быть ответственным за последствия принимаемых им решений. Степень ответственности, подотчетности и мера наказания определяются общественными институтами, государством. На каждого человека возложены моральная, правовая, экономическая ответственность, и невыполнение соответствующих законов и норм влечет за собой наказание. Субъективное принятие или непринятие, знание или незнание, например, юридических законов или правил поведения в обществе, не освобождают человека от ответственности. Угрожая наказанием, общество всегда готово привлечь нарушителя к ответственности, и эта угроза заставляет человека вырабатывать внутренние формы контроля своей деятельности. Это и есть ответственность. В конце концов она становится чертой личности, а формируется в процессе интериоризации, т. е. принятия как своих социальных ценностей, норм и правил. Ответственность предполагает осознание своих действий и их последствий. Степень осознания принимаемых решений и степень контроля над последствиями при реализации этих решений могут быть различными. Можно выделить:

Высокий уровень ответственности — ответственность является чертой личности, все принимаемые решения соотносятся с внутренней структурой ценностей, появляется чувство ответственности за принятые решения, реализованные действия и последствия этих действий для жизни.

Средний уровень ответственности — по существу, такой же, но происходит осознание только ближайших последствий предпринимаемых действий, нет чувства ответственности за стратегию поведения в жизни.

Низкий уровень ответственности — проявляется в ситуационном самоконтроле над деятельностью. Принятие ответственности, осознание последствий в отдельных моментах жизни — это не черта личности, а ответственное отношение, возникающее в отдельных актах. Оно может быть неустойчивым, временным, зависимым от настроения и обстоятельств.

Безответственность — может иметь два проявления: либо у человека нет сформированной внутренней системы ценностей, осуществляющей контроль и регуляцию деятельности, либо внутренние правила очень жестки для человека, а нормы и ценности очень высоки, он не чувствует или не считает себя способным принимать решения, брать ответственность за возможные последствия, поскольку в случае неудачи наказание самого себя будет чрезмерно строгим. В таком случае у него формируется страх ответственности.

В психологическую структуру ответственности входят три компонента:

• рациональный,
• эмоциональный,
• волевой.

Осознание личностью общественных потребностей и преломление их в структуре внутреннего мира может осуществляться на уровне знаний, чувств, убеждений и действий.

Человек может считать себя ответственным, чувствовать себя ответственным и действовать с позиций ответственного человека. Рационально-волевые компоненты наиболее четко характеризуются такими состояниями, как проницательность и целеустремленность. Естественно, что акт принятия ответственного решения может сопровождаться самой разнообразной гаммой эмоциональных состояний: озабоченность, напряженность, беспокойство, волнение, тревога, сосредоточенность, сомнение и т. д. Связь между деятельностью, т. е. актом принятия ответственного решения, и эмоциями взаимна: с одной стороны, ход и исход человеческой деятельности вызывают обычно те или иные чувства, с другой, — чувства человека, его эмоциональные состояния влияют на его деятельность.

Каждый человек может оказаться в ситуации, когда его действия и поступки могут причинить вред, обидеть окружающих. Это может произойти по незнанию, если у человека нет достаточной информации о ситуации или людях, его окружающих. Субъективное переживание ответственности может быть различным. Если человек не знал, он не ответственен за последствия совершенного действия, но с получением знаний о последствиях своих действий, человек либо берет на себя ответственность, либо отказывается от нее, что говорит о степени развития у него чувства ответственности. Субъективное переживание чувства ответственности может возникнуть только тогда, когда есть осознание своих действий и возможных последствий.

Существует «шкала» объема ответственности: чувство или принятие ответственности только за себя, за себя и близких, за себя и окружающих, за все в ответе. Человек, считающий себя ответственным только за себя, пытается влиять на жизненные события, которые касаются только его жизни. Эти люди выглядят независимыми, они не спрашивают советов, но и не стараются переделать окружающих, определять их действия. Однако большинство считает себя ответственными не только за себя, но и за близких — членов своей семьи, особенно детей. Родители считают, что они обязаны учить своих детей даже тогда, когда те уже выросли. Супружеские отношения, в свою очередь, тоже могут определяться мерой ответственности, которую несет каждый из партнеров. Человек, который боится брать ответственность на себя, самостоятельно принимать решения, ищет партнера, готового выполнять эту обязанность вместо него. Неудачным будет сочетание партнеров, один из которых стремится быть независимым, имеет собственную систему ценностей, а другой считает себя ответственным за принятие решений и определение жизненного пути партнера, исходя из своей системы норм и правил. Однако существуют возможности взаимодействия партнеров, когда они не навязывают друг другу своих ценностей, и в то же время остаются ответственными друг за друга. Это достигается в процессе эмпатического общения с другой личностью, когда ты временно живешь жизнью другого, оставляя в стороне свою точку зрения, ценности, свое «Я». Эмпатический способ общения, согласно К. Роджерсу, характеризуется следующим:

• вхождение в личный мир другого и пребывание в нем как дома;
• постоянная чувствительность к меняющимся переживаниям другого;
• улавливание того, что другой сам едва осознает, без попытки вскрыть совершенно неосознаваемые чувства, так как они могут оказаться травмирующими;
• сообщение ваших впечатлений о внутреннем мире другого;
• спокойный взгляд на те элементы, которые волнуют или пугают вашего собеседника.

Позволяя близкому человеку самому принимать решения, не навязывая своих суждений и оценок, помогая ему осознавать переживания, можно чувствовать себя ответственным за него и позволить ему быть ответственным за тебя.

С точки зрения ответственности можно установить два типа личности — зрелая и инфантильная. Исследователи выделяют следующие психологические характеристики зрелой личности: развитое чувство ответственности, потребность в заботе о других людях, способность к активному участию в жизни общества и эффективному использованию своих знаний и способностей, психологическая близость с другим человеком, конструктивное решение различных жизненных проблем на пути к наиболее полной самореализации. С субъективной стороны ответственность — это показатель свободы личности, самостоятельности, позволяющий оставаться индивидуальностью при взаимодействии с другими людьми. Инфантильность определяется сохранением в психике и поведении взрослого особенностей, присущих детскому возрасту. Это выражается в несамостоятельности решений и действий, чувстве незащищенности, пониженной критичности по отношению к себе, повышенной требовательности к заботе других о себе и т. д. Инфантильная личность либо не знает или не пытается предположить последствия своих действий, либо оправдывает себя обстоятельствами, пытаясь таким образом избежать ответственности, которая для нее совпадает с наказанием.

Возможны различные способы избегания ответственности. Например, анализируя поведение человека в толпе, многие исследователи отмечают, что чем больше людей сосредоточено в одном месте, тем слабее в каждом из них проявляется чувство ответственности. Благодаря численности возникает сознание непреодолимой силы и в то же время анонимности, толпа устанавливает свои законы — законы хаоса и стихии (толпа замещает собой в этот момент общество, государство), и человек легко утрачивает прежнюю ответственность. Избежать самостоятельного решения, а следовательно и, чувства ответственности за него можно, выразив согласие с решением группы, семьи.

Часто выполнение приказа, требований начальника, своих профессиональных или гражданских обязанностей происходит на уровне автоматизированных действий. Эти действия не считаются своими, они не контролируются с точки зрения внутренних ценностей, следовательно, человек не просчитывает возможные последствия предпринимаемых действий, не заботится об исходе дела. Э. Фромм ввел в психологию понятие «автоматического конформизма». Это механизм, с помощью которого человек перестает быть самим собой, полностью усваивает тот тип личности, который ему предлагают модели культуры, и полностью становится таким, как другие, и каким они его ожидают увидеть. Человек, который уничтожил свое индивидуальное «Я» и стал автоматом, не испытывает больше страха одиночества и бессилия. Субъективное переживание ответственности исчезает, так как все остальные ничем не отличаются от него. Ответственным за все становится общество, которое сделало человека таким, каков он есть.

Ответственность отличается от обязанности степенью внутренней осознанности. В обязанности сказывается элемент внешней принудительной силы. Ответственность можно рассматривать как частный случай проявления долга, конкретизацию его требований.

Об ответственности человека можно судить лишь по ее проявлениям в деятельности, поступках, отношении к людям, хотя конкретные социально-психологические исследования показали, что между внешне наблюдаемым поведением и ценностными установками отсутствует прямое соответствие. Таким образом, выполнение социальных норм может мало говорить об ответственности.

Структура ответственности как качества личности включает:

• осознание необходимости действовать в соответствии с общественными требованиями и нормами как социальными ценностями;
• осознание своей социальной ценности и общественной роли;
• предвидение последствий выбора, решений, действий;
• критичность и постоянный контроль за своими действиями, учет их последствий для других людей;
• стремление к самоосуществлению, реализации себя в объективном мире;
• самоотчет и самооценку;
• готовность отвечать за свои действия;
• социально ответственную деятельность.

Психология в повседневной жизни 5-е издание | Дэвид Г. Майерс

Дэвид Г. Майерс

Дэвид Г. Майерс

Дэвид Майерс получил степень бакалавра гуманитарных наук. по химии в Университете Уитворта и доктор философии по психологии. из Университета Айовы. Свою карьеру он провел в Хоуп-колледже в Мичигане, где преподавал десятки вводных разделов психологии. Студенты колледжа Хоуп пригласили его выступить с речью на церемонии вручения дипломов и назвали его «выдающимся профессором». Его исследования и сочинения были отмечены премией Гордона Олпорта в области межгрупповых отношений, наградой почетного ученого от Федерации ассоциаций в области наук о поведении и мозге, наградой за выдающиеся заслуги в области психологии социальной личности, наградой президента от 2-го отдела APA. , избрание членом Американской ассоциации содействия развитию науки и три почетных докторских степени.

При поддержке грантов Национального научного фонда научные статьи Майерса появились в трех дюжинах научных периодических изданий, включая Science, American Scientist, Psychological Science и American Psychologist. В дополнение к своим научным работам и учебникам по вводной и социальной психологии, он также занимается переработкой психологических наук для широкой публики. Его работы публиковались в четырех дюжинах журналов, от Today’s Education до Scientific American 9.0012 . Он является автором пяти книг для широкой аудитории, в том числе В погоне за счастьем и Интуиция: ее силы и опасности . И он ведет блог о психологии и жизни на TalkPsych.com.

Дэвид Майерс возглавлял Комиссию по связям с общественностью своего города, помог основать процветающий центр помощи семьям, живущим в бедности, и выступал перед сотнями колледжей, общественных и профессиональных групп по всему миру.

Опираясь на свой опыт, он также написал статьи и книгу (Тихий мир) о потере слуха, и он выступает за преобразование американских вспомогательных слуховых технологий (см. HearingLoop.org). За свое лидерство он получил награды от Американской академии аудиологии, индустрии слуха и Американской ассоциации по снижению слуха.

Дэвид и Кэрол Майерс познакомились и поженились, когда были студентами. Они вырастили сыновей Питера и Эндрю и дочь Лору. У них есть внук, Элли.

К. Натан ДеУолл

К. Натан ДеУолл

Натан ДеУолл — профессор психологии в Университете Кентукки. Он получил степень бакалавра в колледже Св. Олафа, степень магистра социальных наук в Чикагском университете, а также степень магистра и доктора философии. по социальной психологии Университета штата Флорида. ДеУолл получил награду Колледжа искусств и наук за выдающиеся достижения в области преподавания, которая присуждается за выдающиеся достижения в обучении студентов и выпускников. Ассоциация психологических наук назвала ДеУолла «Восходящей звездой» в начале его карьеры за «значительный вклад в область психологической науки». По данным Web of Science, он входит в 1% лучших цитируемых ученых в области психологии и психиатрии в списке Института научной информации.

ДеУолл проводит исследования близких отношений, самоконтроля и агрессии. При финансовой поддержке Национальных институтов здравоохранения, Национального научного фонда и Фонда Джона Темплтона он опубликовал более 200 научных статей и глав. Награды Деуолла за исследования включают Премию молодых ученых SAGE от Фонда личности и социальной психологии, Премию молодых исследователей от Международного общества исследований агрессии и Премию за раннюю карьеру от Международного общества самоидентификации. Его исследования освещались многочисленными СМИ, в том числе Good Morning America, The Wall Street Journal, Newsweek, The Atlantic Monthly, The New York Times, The Los Angeles Times, Harvard Business Review, USA Today, National Public Radio, BBC и The Guardian . Он читал лекции на национальном и международном уровнях, в том числе в Гонконге, Китае, Нидерландах, Англии, Греции, Венгрии, Швеции, Австралии и Франции.

Натан счастлив в браке с Элис ДеУолл и является гордым отцом Беверли «Беви» и Эллис. Ему нравится играть со своим золотистым ретривером Финнеганом. Как ультрамарафонец, он участвовал в многочисленных гонках, в том числе в гонке Badwater 135 в 2017 году (названной «самой сложной беговой гонкой в ​​​​мире»). В свободное время он пишет романы, смотрит спортивные передачи, играет на гитаре и поет в местных рок-группах.

Психология в повседневной жизни 6-е издание | Дэвид Г. Майерс

Дэвид Г. Майерс

Дэвид Г. Майерс

Дэвид Майерс получил степень бакалавра гуманитарных наук. по химии в Университете Уитворта и доктор философии по психологии. из Университета Айовы. Свою карьеру он провел в Хоуп-колледже в Мичигане, где преподавал десятки вводных разделов психологии. Студенты колледжа Хоуп пригласили его выступить с речью на церемонии вручения дипломов и назвали его «выдающимся профессором». Его исследования и труды были отмечены премией Гордона Олпорта в области межгрупповых отношений, наградой почетного ученого от Федерации ассоциаций в области наук о поведении и мозге, наградой за выдающиеся заслуги в области психологии социальной личности, наградой президента от 2-го отдела APA. , избрание членом Американской ассоциации содействия развитию науки и три почетных докторских степени.

При поддержке грантов Национального научного фонда научные статьи Майерса были опубликованы в трех дюжинах научных периодических изданий, включая Science, American Scientist, Psychological Science и American Psychologist. В дополнение к своим научным работам и учебникам по вводной и социальной психологии, он также готовит психологические науки для широкой публики. Его работы публиковались в четырех дюжинах журналов, от Today’s Education до Scientific American 9.0012 . Он является автором пяти книг для широкой аудитории, в том числе В погоне за счастьем и Интуиция: ее силы и опасности . И он ведет блог о психологии и жизни на TalkPsych.com.

Дэвид Майерс возглавлял Комиссию по связям с общественностью своего города, помог основать процветающий центр помощи семьям, живущим в бедности, и выступал перед сотнями колледжей, общественных и профессиональных групп по всему миру.

Опираясь на свой опыт, он также написал статьи и книгу (Тихий мир) о потере слуха, и он выступает за преобразование американских вспомогательных слуховых технологий (см. HearingLoop.org). За свое лидерство он получил награды от Американской академии аудиологии, индустрии слуха и Американской ассоциации по снижению слуха.

Дэвид и Кэрол Майерс познакомились и поженились, когда были студентами. Они вырастили сыновей Питера и Эндрю и дочь Лауру. У них есть внук, Элли.

К. Натан ДеУолл

К. Натан ДеУолл

Натан ДеУолл — профессор психологии в Университете Кентукки. Он получил степень бакалавра в колледже Св. Олафа, степень магистра социальных наук в Чикагском университете, а также степень магистра и доктора философии. по социальной психологии Университета штата Флорида. ДеУолл получил награду Колледжа искусств и наук за выдающиеся достижения в области преподавания, которая присуждается за выдающиеся достижения в обучении студентов и выпускников. Ассоциация психологических наук назвала ДеУолла «Восходящей звездой» в начале его карьеры за «значительный вклад в область психологической науки». По данным Web of Science, он входит в 1% лучших цитируемых ученых в области психологии и психиатрии в списке Института научной информации.

ДеУолл проводит исследования близких отношений, самоконтроля и агрессии. При финансовой поддержке Национальных институтов здравоохранения, Национального научного фонда и Фонда Джона Темплтона он опубликовал более 200 научных статей и глав. Награды Деуолла за исследования включают Премию молодых ученых SAGE от Фонда личности и социальной психологии, Премию молодых исследователей от Международного общества исследований агрессии и Премию за раннюю карьеру от Международного общества самоидентификации. Его исследования освещались многочисленными СМИ, в том числе Good Morning America, The Wall Street Journal, Newsweek, The Atlantic Monthly, The New York Times, The Los Angeles Times, Harvard Business Review, USA Today, National Public Radio, BBC и The Guardian . Он читал лекции на национальном и международном уровнях, в том числе в Гонконге, Китае, Нидерландах, Англии, Греции, Венгрии, Швеции, Австралии и Франции.

Натан счастлив в браке с Элис ДеУолл и является гордым отцом Беверли «Беви» и Эллис.