alexxlab «Вся эта история с Химкинским лесом — кто через 10 лет вспомнит, что это было?» – Архив
1 декабря группа «Би-2» выпускает в свет свой новый альбом «Spirit». «Афиша» поговорила с Левой и Шурой Би-2 об арт-группе «АЕС+Ф», политике, кризисе рок-музыки и радио «Субстанция».
К альбому «Spirit» прилагается еще и второй диск, на котором можно обнаружить, в частности, дуэты с группой «Пикник» и Антоном Севидовым
— Этот альбом, «Spirit», он о чем для вас?
ЛЕВА БИ-2: Мне кажется, прошли те времена, когда к выпуску пластинки ты готовился всю жизнь. Тут нет никакой особой идеологической подоплеки, все куда более прозаично — это просто констатация нашего текущего состояния во времени и пространстве. От глобальных пафосных конструкций мы ушли. Все как есть. В конце концов, любая творческая деятельность в любой период времени — это выживание. Ну, тебе надо двигаться куда-то — иначе зачем? Вот самое главное, что движение есть.
— А движение куда? Мне показалось, что он помрачнее и поплотнее звучит, чем раньше.
ШУРА БИ-2: Плотнее он звучит из-за того, что сводили в этот раз не в Австралии, а в Лондоне — причем с Эдрианом Бушби. А он сделал… Ну ты понимаешь. Какую команду я ему ни называл, от Doves и Portishead до Arctic Monkeys, со всеми он имел дело. Пока мы с ним работали, он сделал The Rapture последний альбом, Two Door Cinema Club — и потом поехал в Италию Muse записывать.
ЛЕВА: Ну а мрачный, не мрачный — это схоластика. У нас никогда не было веселых альбомов (смеется).
Первый сингл с нового альбома «Би-2», вышедший в том числе в виде приложения для айфона
— Я почему вообще спросил, о чем альбом. У меня лично с группой «Би-2» есть одно затруднение — мне понятен звук, понятны мелодии, но совершенно непонятен смысл. Я как-то почти никогда не улавливаю, про что, собственно, ваши песни. Вот «Оптимист», например, это о чем?
ЛЕВА: Ну о напускном оптимизме.
Есть очень много людей, которые…
ШУРА: На две недели свалили в Гоа и потом пытаются рассуждать.
ЛЕВА: Ну да. Очень легко отдают себя каким-то непонятным течениям, религиозным или еще каким-то, не вникая при этом в суть и глубину. Это «оптимист» в кавычках, конечно, мы таких оптимистов высмеиваем. Я вообще думаю, что мы достаточно ироничны во всем нашем творчестве. Если ты занимаешься музыкой, относиться ко всему серьезно — очень большой минус.
— И то есть песня «Место под солнцем», где про офисное рабство поется в такой тропической аранжировке, — тоже ирония?
ЛЕВА: Да, она и подразумевалась. Все же мечтают о тропиках на работе (смеется).
— Ну хорошо, а «Безвоздушная тревога» — это про что?
ЛЕВА: Ну тут песня сама за себя говорит, мне кажется. Про тревогу безвоздушную, которая берется непонятно откуда и висит где-то рядом.
ШУРА: А Иерусалим взят как образ, потому что она там как раз очень чувствуется.
Есть же такая вещь, как Jerusalem syndrom — когда люди приезжают и сходят с ума в этом городе. Мы там довольно часто бываем, там что-то такое правда ощущается.
— Кстати, вы же довольно, гм, впечатляющий клип на эту песню сняли. Как будто работами «АЕС+Ф» вдохновленный.
ШУРА: Да-да, так я этого в первую очередь и хотел. Года три назад я познакомился с этой командой, увидев работы в одной из галерей. Попытался подкатить к ним на предмет сотрудничества, но они настолько крутые, что к ним даже не подойдешь. Ну то есть, грубо говоря, они меня послали: «Кто? «Би-2»? Иди ты!» Но у них, я считаю, очень мощные образы. Очень. В современном российском искусстве это уж точно одна из лучших команд. И мы попытались воссоздать эту историю. Хотели снимать в Иерусалиме, но перекрыть там пять улиц стоило бешеных денег.
Тот самый клип
— То есть перекрыть Красную площадь дешевле, что ли?
ШУРА: А Красная площадь нам досталась бесплатно.
Режиссер договорилась как-то: один звонок генералам — и нам ее на весь день отдали.
ЛЕВА: Мы сами до последнего момента не верили. А получилось логично в итоге — вроде же, когда строили Кремль, имели в виду сделать второй Иерусалим. То есть масса параллелей.
— Этой осенью практически у всех больших русских артистов альбомы выходят, и практически все, от Гребенщикова и Шевчука до Евгения Федорова, так или иначе реагируют на происходящее вокруг. У вас этого, кажется, нет — эти песни, по моим ощущениям, могли бы быть написаны три года назад, например.
ШУРА: Ну, во-первых, там есть песня «Гонка за жизнь». А во-вторых, в какой-то степени в этом и заключается наша социальная позиция. Мы никогда не пели о политике и считаем, что музыкант должен заниматься музыкой, а не политикой.
ЛЕВА: Есть люди, у которых выступать таким образом получается удачно, конкурировать с ними на этом поле бессмысленно. Я не умею делать песни на острые темы социально-политического характера.
Песня хорошая должна быть прежде всего.
ШУРА: И потом… Ну вот вся эта история с Химкинским лесом — кто через 10 лет вспомнит, что это было? Это сезонная история.
ЛЕВА: Социальная позиция все равно каким-то образом просматривается в наших песнях, просто она не играет главенствующей роли. Потому что есть много других вещей, с которыми надо взаимодействовать в жизни. Отношения человеческие, любовь, верность самому себе. И это очень важные вещи. Основополагающие такие киты. Если мы не научимся жить по-человечески, то и вся социальщина будет хреновая. Начинать надо с каких-то морально-этических аспектов, тогда и все остальное будет нормально. Понятно, что мы не изолированы от того, что происходит вокруг. Мы же здесь живем, конечно, нас все это трогает. Но каждый по-своему выражает свои мысли и волнения по этому поводу.
— Ну не знаю, а на выборы вы пойдете?
ШУРА И ЛЕВА (хором): А мы не граждане России!
ШУРА: Так что нам очень легко отмазываться.
— Да, и действительно. Ну а происходящее в Белоруссии вам как, например?
ШУРА: А мы и в Белоруссии не граждане. Но мы следим, конечно.
ЛЕВА: У меня мама там живет.
ШУРА: Ну и друзей много, они рассказывают. Ужас, конечно, что происходит. Люди живут кошмарно. Ну вы сами все видите. Если песню «Мы ждем перемен» даже запретили… Ну бред полный!
ЛЕВА: Любое тоталитарное правление приводит к таким казусам — начинают что-то запрещать непонятно почему. Будем надеяться, что России это не коснется.
— Но у вас самих проблем не возникает?
ШУРА: Ну вот разве что когда мы с группой «Сплин» запустили песню «Феллини», какой-то из местных чиновников увидел в ней пропаганду нездорового образа жизни — в строчках «герой на героине, героиня на героине». Песню сняли с эфира — а через полгода опять поставили.
ЛЕВА: Причем непонятно, что его больше смутило — наркотики или сексуальная поза.
Как она там называется? Миссионерская! (Смеется.)
— Как люди, которые за всем, что с музыкой происходит, следят, наверняка заметили, что рок в этом году как-то подутих. Как это объяснить?
ШУРА: Понимаешь, время больших — ну, относительно больших — трендов для независимой музыки прошло. Ню-рейв был последней интересной величиной. Уже года полтора-два нет таких всплесков радикальных, чтобы что-то сильно менялось. Да, есть отдельные группы, есть альбомы, но они погоды не делают — последние плюс-минус пять лет все топчется на одном месте. И не только рок. Электроника развивается, но тот же дабстеп сейчас тоже не лучшие времена переживает и занимается самокопированием. И каких-то особо ярких молодых команд я в этом году не заметил. Гранды — да. Elbow, я считаю, великую пластинку сделали, но это музыка в чистом виде, некоммерческая, естественно. Kasabian мне очень нравится последний альбом. Что еще? Ну, Бакстер Дьюри, Metronomy… Но так, чтобы как три-четыре года назад — вот прям ах! — такого нет.
Почему? Фиг его знает. А почему была наша волна, которая появилась в начале 2000-х, а дальше никого? Наверное, время какое-то должно пройти, лет десять — и опять все появится.
«Время больших трендов для независимой музыки прошло. Ню-рейв был последней интересной величиной»
ЛЕВА: Да никуда рок не денется.
ШУРА: Вот именно. Мы в Лондоне попали на концерт Гэри Ньюмана — так там в зале готы и любители дарк-вейва, которым уже под 50, а на сцене — человек, которому под 60, и он в идеальной форме абсолютно. А потом оказались на группе Hard-Fi, которая мне когда-то нравилась, — ну и это жалкое зрелище, провал. Чисто гопническая история, где люди бутылками бросаются.
ЛЕВА: Хорошо, что там пластиковые стаканы выдают, а то можно было бы получить по голове и травмироваться.
— Ну так о том речь. В рамках ностальгии по старым временам все отлично работает. С новым хуже.
ШУРА: Просто слишком много всего стало.
За последние 10 лет в связи с развитием технологий и интернета групп стало больше, чем человек в принципе в состоянии послушать. В тех же 90-х надо было садиться в профессиональную студию и писаться, а сейчас ты можешь у себя дома штамповать пластинки сколько не лень. Тогда процесс был не таким простым, музыки было меньше, но она, мне кажется, была чуть-чуть качественнее. Уже много лет невозможно слушать альбомы: одна-две песни — да, остальное — добивки. Вот вспомни пластинку, которую ты слушал за последние пять лет целиком?
— Да полно их, на самом деле.
ШУРА: Ну есть, да. Но очень мало по сравнению с тем, что было лет 10–15 назад.
— И как вы видите свою задачу в этой всей ситуации?
ЛЕВА: Да мы не занимаемся таким глубоким анализом нашего творчества. Мы просто продолжаем делать то, что нам нравится и что у нас получается. Сейчас так сложились обстоятельства, что мы смогли пластинку свести в Лондоне — для нас это большой прыжок вперед, это совсем другой уровень, чем раньше.
— Но слушатели-то не почувствуют отличий.
ШУРА: Профессионалы услышат, а поклонники… Оценят немногие, конечно. Но в любом случае, даже если ты включаешь «Наше радио», наши песни радикально по звуку отличаются от много другого, что там звучит.
— Вот, кстати, забавный же момент — вы и слушаете новую музыку, и пишетесь в Лондоне, а все равно альбом звучит в формате «Нашего радио».
ШУРА: Наша музыка звучит в формате группы «Би-2». А как она еще может звучать? Это же мы делаем. Да, мы слушаем много музыки, вводим новые элементы, но радикально музыка не меняется и не может поменяться.
ЛЕВА: Все наши сторонние амбиции мы реализуем в других проектах. «Нечетный воин», например. Или вот с симфоническим оркестром выпустили пластинку. Радикальнее поворота я не могу себе даже представить.
— Просто у меня есть ощущение, что вы вроде как массовая популярная группа, но очень хотите быть модными. При этом аудитория, условно говоря, «Солянки» все равно вас не слушает.
ШУРА: Ну аудитория «Солянки» — это маленький совсем процент же.
ЛЕВА: У нас получается такой симбиоз. Мне все-таки больше нравится музыка мейнстримовая, а Шурик инди любит.
«Мы так секретно станцию называем — «Убийца айпода»
ШУРА: Ну да, и все пластинки где-то на этой грани. А вообще для этих амбиций мы сделали радиостанцию с друзьям, там по этой линии все самое интересное и происходит. Если с инвесторами все будет нормально и мы в следующем году выйдем в FM-диапазон, это, я надеюсь, будет вообще большой прорыв для такой музыки. Если ты слушал эфир, ты мог заметить, что там нет особо ни «Би-2», ни «Агаты Кристи», ни «Мумий Тролля». Мы отдали площадку молодым командам, которых в «Биологии» поддерживали и которые ищем сейчас по всей стране. Мы считаем, что хотя бы одна радиостанция должна все это крутить. Раньше на «Максимуме» что-то было, но когда руководство сменилось, все в ретророк ушло.
И мы хотим заполнить этот пробел. Да и самим хочется нормально… Вот у нас недавно была вечеринка, так мы вместо того, чтобы включать айподы, включили радиостанцию. А само радио знаешь как собиралось? Мы просто слили два-три айпода воедино — с этого стартовал первый плейлист.
ЛЕВА: Мы так секретно станцию называем — «Убийца айпода». (Смеется.)
— Серьезно? Вы думаете, что это реально?
ЛЕВА: Почему нет?
ШУРА: Вот если выйдем в FM, будет что послушать, когда едешь в пробке.
ЛЕВА: Но такую уж глобальную задачу мы на себя не берем, естественно. Это шутка. Не нам соперничать с такими монстрами, как Apple.
— Вот еще какое странное дело — те группы, которые вы поддерживаете, почему-то сплошняком все англоязычные.
Креативный продюсер «Cубстанции» Игорь Компаниец о новом радио
ШУРА: Ничего страшного. Те, кто на русском поет, тоже появляются, немного, но кто-то есть.
Мы вот поймали очень интересную группу сейчас — InWhite называется. Пока, правда, только одну песню нашли, сейчас будем с ними связывать. Это ведь как происходит? Вот появилось «Наше радио» на стыке 90-х и нулевых — задало какой-то тон, и сразу появилась целая волна. И с этими командами… Когда мы приезжаем в Ростов, мы всегда просим Motorama, чтоб они нам саппорт сделали. Их же в городе не знают практически, понимаешь? Их знают отлично в Москве, в Европе. А там нас журналисты спрашивают — это кто такие? Блин, да это главные герои ваши! И если появится площадка, где будут звучать их песни, это может дать волну — они перестанут быть одинокими. Потому что сейчас жизнь у этих команд — год-два, пока есть энтузиазм. А потом ничего не происходит, и все, они разваливаются. Вот с Bajinda Behind the Enemy Lines так произошло — а ведь хорошая группа была. Все потому, что нет площадки, откуда начинать.
— Так а английский-то почему?
ЛЕВА: Мне, конечно, было бы приятно, если бы появлялись группы, поющие на русском.
Но мы же не можем диктовать условия. Если людям хочется делать на английском — пусть делают.
ШУРА: А делают по-английски они, мне кажется, потому что люди, которым 20 и 21, не слушают ни «Наше радио», ни русский рок. Они через Last.fm, через какие угодно источники впитывают глобальную культуру — и, естественно, живут по другим правилам. А вообще было бы круто, если бы появилась волна независимой музыки на русском языке. Русский язык этого достоин.
— Так есть же уже эта волна! Просто вы с ней дела не имеете почему-то. Куча людей, поющих по-русски. Narkotiki, Padla Bear Outfit, «Краснознаменная дивизия имени моей бабушки», полно имен.
ШУРА: Почему не имеем? Мы их крутим. Narkotiki у нас есть в эфире. «Дивизия бабушки» — ну у них и записей-то нет пока. У нас для этого и студия будет, где все можно будет записывать бесплатно — пусть не альбомы, но хотя бы синглы, которые можно в ротацию поставить.
— Засчет чего все-таки должен произойти ваш выход в FM?
ЛЕВА: Наверное, диапазон должны расширить все-таки.
Там очень тесно, из-за этого очень дорого стоят частоты, неподъемные деньги. Может, военные дадут диапазон (смеется).
ШУРА: Но у нас есть определенные частные инвесторы — и если все будет нормально, FM появится.
— То есть то, что говорят про господдержку, — это все слухи?
ШУРА: Никакой господдержки. Мы просто к Вадику Самойлову обратились и взяли у него помещение — вот и все.
ЛЕВА: Но если в будущем так повернется, что господдержка появится, я ничего плохого в этом не вижу. Были времена, когда все жаловались, как плохо, что государство не обращает внимания на молодежь и на культуру. А теперь получается, что если обращает — тоже плохо (смеется).
«Были времена, когда все жаловались, как плохо, что государство не обращает внимания на молодежь и на культуру. А теперь получается, что если обращает — тоже плохо»
— Ну просто государство так себе поставило, что дела с ним иметь вроде как западло.
А вы же еще с Медведевым когда-то не так давно встречались и тоже про радио говорили?
ШУРА: Ну мы там говорили далеко не только про радио. И я говорил меньше всех — там было кому сказать. Не-не. Просто у нас «Биологию» закрыли, нам нужно было это куда-то деть — и мы решили сделать сетевую историю. А потом появились частные инвестиции.
— Все эти ваши многочисленные истории — и музыка, и радио, и еще что-то, — они не мешают друг другу?
ШУРА: Ну ты же видишь — успеваем. Еще и интервью давать успеваем. Без дела-то скучно сидеть.
ЛЕВА: Это наш способ борьбы с кризисом среднего возраста.
— Я как раз хотел об этом спросить. У вас до сих пор имидж молодежной группы, при этом вам обоим уже по 40 лет. Вы думали о том, как будете меняться дальше?
ЛЕВА: А зачем нам меняться? Мы не мальчуковая группа, не бойз-бенд.
ШУРА: Искусственно омолаживаться мы точно не собираемся.
ЛЕВА: Лучше будем красиво стареть.
ШУРА: Посмотрев на того же Гэри Ньюмана, могу сказать, что такой вариант красивого старения нам нравится.
Альбом «Spirit» выйдет в свет послезавтра, 1 декабря, на сайте portalplaneta.ru
Группа «БИ-2»: В России главная музыка – это шансон
Комсомольская правда
Результаты поиска
ИнтересноеИнтересное
20 ноября 2012 11:21
Рокеры прилетели в Калининград из Белоруссии. Сил хватило только на небольшую прогулку по городу. Остальное время провели, отсыпаясь в гостинице.
На дверях «Вагонки», которая устроила концерт «Би-2», в день выступления висела табличка: «Все билеты проданы». Их раскупили еще за неделю до мероприятия.
В фойе продавали диски и даже магнитики на холодильник с фотографиями Шуры и Левы. Большой зал клуба был полон народу. В первых рядах – как обычно девочки с цветами и фотоаппаратами. Позади – парочки солидного вида. Недалеко от меня пританцовывал мужчина лет сорока в сером пиджаке и его спутница в лимонном платье.
«Би-2» порадовали новыми песнями и старыми хитами вроде «Серебро», «Варвара» и «Революция».
В СИБИРИ С ОРКЕСТРОМ
— Впереди у нас концерты в Вильнюсе, Риге. Потом Сибирь, — рассказывают «Комсомолке» Лева и Шура. — Ездить будем до 10 или 11 января, потом – в отпуск на два месяца. Наш тур стартовал в марте этого года и закончится в марте следующего года в Москве. В рамках этого тура мы делаем и оркестровый тур – это 15 концертов.
— То есть каким-то городам повезло больше!
— В каждом регионе есть оркестр. Или есть несколько оркестров, из этого списка мы собираем один хороший. Если едем по городам Пермь, Екатеринбург, Челябинск, то берем пермский оркестр. Тур по Украине? Берем одесский оркестр. В Прибалтике – Рижский оркестр. Оркестры передвигаются вместе с нами.
— Чем этот тур отличается от предыдущего?
— Новая пластинка «Spirit» вышла в январе, мы исполняем песни с нее. На большие площадки вроде Дворцов спорта, мы привозим с собой свет и экраны.
Жизнь в туре это дорога, дорога, дорога. Ранние подъемы. Зато есть возможность почитать книжки.
— «Spirit» в переводе – «дух». Какой дух у альбома?
— Спиритический, изотерический… Философского характера! Вообще не очень хорошо рассказывать об альбоме. Нужно позволить дать волю фантазии нашим слушателям. Всегда очень интересно в Интернете находить обсуждения. Некоторые люди пишут развернутые рецензии на каждую песню, предоставляют свои интерпретации. Мы шутим: смысл песен до нас доходит постепенно, когда мы их уже начинаем исполнять на концертах. Вот тогда уже начинаешь понимать, о чем песня, которую поешь. А душа у альбома есть. Дух слышно в звуке, в текстах. Каждый в нашей пластинке найдет свою душу. Мне кажется сейчас, да и всегда, была проблема «потерянных душ». Те, кто будет слушать нашу пластинку, найдут что-то. Нам же приятно доставлять радость людям. Это заряжает.
— На альбоме есть песня, записанная с Тамарой Гвардцетелли.
Как встретились?
— С Тамарой мы имели удовольствие исполнять нашу песню «Моя любовь». Это был проект «Неголубой огонек» Миши Козырева. Тогда нам очень понравилось. Когда записывали песню «Безвоздушная тревога», решили, что нужен восточный вокал. Не задумывались, сразу обратились к ней. Получилось хорошо. А вообще наш полигон для экспериментов – проект «Нечетный воин». Работа идет полным ходом и скоро появится альбом «Нечетный воин-3».
— В рамках этого проекта известны ваши песни с Дианой Арбениной, Сергеем Галаниным, Эдмундом Шклярским из «Пикника». С какими музыкантами работаете в этот раз?
— Мы уже выложили одну песню в Интернет. Там кроме нас еще три артиста: Найк Борзов, Линда и Юля Чичерина. И еще будет много – пластинка двойная. Всего участвуют порядка 30 артистов.
СТРАНА ПОПСЫ
— Можно ли проследить тенденцию развития рок-н-ролла в России?
— Тенденция есть. Самое интересное, что происходит в нашей музыке – это все, что происходит с молодыми группами, которые играют независимую музыку, инди-рок.
Они делают интересную музыку, но все почему-то поют на английском языке.
— Почему так, насколько это хорошо?
— У всех по-разному. Есть группа «Tesla Boy», у которых все хорошо и гастролей у них сейчас больше не на территории России. А у других получается не очень хорошо, но они продолжают играть. Но это личное дело каждой группы. И критиковать или активно советовать, на каком языке петь – бессмысленно. Но мы можем помочь. У нас есть сетевая радиостанция «Субстанция». Практически все интересные команды крутятся у нас. Скоро год нашей станции, мы строим большую вечеринку и привезем несколько групп из Англии.
— На FM-диапазон перейдете?
— Пока не очень получается. С такой музыкой в российском FM-формате сложно. Но мы очень хотим: чтобы хотя бы ехать в машине и слушать хотя бы одну нормальную станцию. А вообще в стране ничего не меняется. Посмотрите, что происходит в телевизоре – ничего не поменялось за последние пять лет.
Мы не пророки. Не можем сказать, что будет дальше.
— С ТВ понятно, что с рок-музыкой?
— Группы, которые, как и мы, появились 10 или 15 лет назад, выпускают хорошие пластинки. Пример – группа «Сплин», Найк Борзов, Арбенина. А новые группы, о которых мы говорили, не выскакивают. У них есть свои слушатели. Да такая субкультурная музыка и не может быть топовой в России. Потому что в России главная музыка – шансон или поп-музыка. Изменится ли это когда-то – непростой вопрос. Наша задача – делать песни. Люди медленно, но меняются. Посмотрим, что будет через пару лет.
Возрастная категория сайта 18+
Сетевое издание (сайт) зарегистрировано Роскомнадзором, свидетельство Эл № ФС77-80505 от 15 марта 2021 г.
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР — НОСОВА ОЛЕСЯ ВЯЧЕСЛАВОВНА.
ШЕФ-РЕДАКТОР САЙТА — КАНСКИЙ ВИКТОР ФЕДОРОВИЧ.
АВТОР СОВРЕМЕННОЙ ВЕРСИИ ИЗДАНИЯ — СУНГОРКИН ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ.
Сообщения и комментарии читателей сайта размещаются без
предварительного редактирования.
Редакция оставляет за собой
право удалить их с сайта или отредактировать, если указанные
сообщения и комментарии являются злоупотреблением свободой
массовой информации или нарушением иных требований закона.
Генеральный директор ООО «КП-Калининград»; Екатерина Майорова. Редактор «КП-Калининград»; Михаил Яновский. E-mail: [email protected] Адрес: 236040, Калининград, ул. Рокоссовского, д. 16/18, пом I, офис 1, «Комсомольская правда — Калининград». Телефоны: редакция — +7 (4012) 31-03-50, отдел рекламы — +7 (4012) 31-03-40, общий — 31-03-22
Исключительные права на материалы, размещённые на интернет-сайте
www.kp.ru, в соответствии с законодательством Российской
Федерации об охране результатов интеллектуальной деятельности
принадлежат АО «Издательский дом «Комсомольская правда», и не
подлежат использованию другими лицами в какой бы то ни было
форме без письменного разрешения правообладателя.
Приобретение авторских прав и связь с редакцией: kp@kp.