А что же скажет княгиня марья алексеевна: Недопустимое название — ALL

Что будет говорить княгиня Марья Алексеевна…

Уже не раз упоминалось, что переулки от Арбата до Пречистенки, сама Пречистенка, и переулки за ней, ведущие к Остоженке, носили в ХVIII — первой половине ХIХ вв. общее название Старая Конюшенная. Была здесь некогда старая дворцовая слобода конюхов, потом переселили их на Плющиху, а в Приарбатье на освободившихся местах расселились состоятельные люди.

Дом № 5 по Чистому (Обухову) переулку
Старая Конюшенная из мемуаров прошлого гораздо больше, чем нынешний Староконюшенный переулок. Это собирательное название большого московского района со своим укладом и стилем жизни, во многом зависящим от того, «что будет говорить княгиня Марья Алексеевна». Кстати, предполагаемый прообраз Марьи Алексеевны из грибоедовского «Горя от ума», как и графини Хлёстовой — Настасья Дмитриевна Офросимова (в некоторых документах писали — Афросимова) проживала также в Старой Конюшенной, в собственном доме.

Настасья Офросимова (урожденная Лобкова) в молодые годы

Дом этот находился в Обуховом (ныне, как и в ХVIII веке, Чистом) переулке. Самая большая здешняя усадьба (дом № 5) принадлежала полковнику А.А. Обухову, по имени которого и стал называться переулок, но на рубеже ХVIII и ХIХ вв. это владение перешло к супруге оберкригскомиссара Офросимовой, женщине решительной, властной и строгой, выразительнице общественного мнения и хранительнице самых строгих моральных принципов. По воспоминаниям современника-мемуариста, С.П. Жихарева, была она «дама презамечательная своим здравомыслием и откровенностью». Ее авторитетным мнением весьма дорожили самые высокопоставленные вельможи.

«Вторая из барынь крупной бесспорно величины была Настасья Дмитриевна Офросимова, переехавшая после своего вдовства из Москвы в Петербург для бдительного надзора за гвардейской службой своих двух или трех сыновей, из коих младшему, капитану гвардии, было уже гораздо за 30 лет. Обращаясь нахально со всеми членами высшего московского и петербургского общества, детей своих держала она в страхе Божием и в порядке и говорила с любовию о их беспрекословном к ней повиновении: «У меня есть руки, а у них щеки». На этих основаниях, как уверяли, обходилась она и с дочерью.

Кажется, я уже говорил о ней по случаю кончины моего отца в 1814 году и о том, как она сама вызвалась снабдить нас с теткой в это время деньгами. Она любила мою мать, которая ее страшно боялась, а отец, хотя и уважал, но избегал, сострадая угнетенному ею добродушному и кроткому ее мужу, которого она, как сама признавалась, тайно похитила из отцовского дома к венцу. Павел Дмитриевич Офросимов был, однако, боевой генерал времен Потемкина и с георгиевским крестом, носил парик, и однажды подвергся за какое-то слово публичному оскорблению от жены, которая, ехавшая с ним по улице в открытой коляске, сняла с него этот парик, бросила на мостовую и велела кучеру прибавить ходу.

Наталья Дмитриева Офросимова в среднем возрасте

Бойкость характера Настасьи Дмитриевны известна была обществу обеих столиц и самому Императору. Надо сказать, что она всегда стояла за правду и везде громогласно поражала порок. Еще в 1809 году, когда Государь Александр вместе со своей сестрой, В. К. Екатериной Павловной, посещал Москву, Офросимовой удалось одним словом с выразительной жестикуляцией уничтожить взяточника, сенатора С. Вот как это было: Государь сидел в своей маленькой ложе над сценой небольшого московского на Арбатской площади театра; Офросимова, не подчинявшаяся никоим обычаям, была в первом ряду кресел и в антракте, привстав, стала к рампе, отделяющей партер от оркестра, судорожно засучивая рукава своего платья. Увидев в 3-м или 4-м номере бенуара сенатора, она (заметьте, что театр был очень небольшой…), в виду всех пальцем погрозила сенатору и, указав движением руки на ложу Государя, громогласно во всеуслышание партера произнесла: «С., берегись!» Затем она преспокойно села в свои кресла, а С., кажется, вышел из ложи. Очень понятно, что Государь начал расспросы, что бы все это могло значить. Ему были вынуждены объяснить, что действительный тайный советник М. Г. С., хотя и почитается в обществе самым дельным из всех московских сенаторов, но в то же время многими, и не без вероятности, признается взяточником. Через несколько времени сенатор С. был отставлен». (Дмитрий Николаевич Свербеев. «Записки»).

П.А. Вяземский рассказывал, что Офросимова «была долго в старые годы воеводою в Москве, чем-то вроде Марфы-посадницы, но без малейших оттенков республиканизма. В московском обществе имела она силу и власть. Силу захватила, власть приобрела она с помощью всеобщего к ней уважения. Откровенность и правдивость ее налагали на многих невольное почтение, на многих страх. Она была судом, пред которым докладывались житейские дела, тяжбы, экстренные случаи. Она и решала их приговором своим. Молодые люди, молодые барышни, только что вступившие в свет, не могли избегнуть осмотра и, так сказать, контроля ее».
Она же послужила Льву Толстому моделью для образа фигурирующей в «Войне и мире» Марьи Дмитриевны Ахросимовой, приятельницы старших Ростовых, крестной матери Наташи. Это из дома Ахросимовой в Старой Конюшенной близ Арбата легкомысленный  Анатоль пытается похитить Наташу, но мудрая Марья Дмитриевна предотвращает похищение, сулящее ее крестнице большие беды.

Анатоль (Василий Лановой) и Наташа (Людмила Савельева), кадр из фильма «Война и мир»

Вот она перед нами, всеми уважаемая и почитаемая вдовствующая дама из арбатской Старой Конюшенной: «Она держалась все так же прямо, говорила так же прямо, громко и решительно всем свое мнение и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра — в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила по праздникам к обедне и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом, сытным и вкусным, всегда бывало человека три-четыре гостей; после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе». (Л.Н. Толстой, «Война и мир», Т. 2).
В нескольких фразах Толстой рисует весьма детальную картину жизни и своей героини, и ее прототипа.

Госпожа Офросимова в старости

«Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи (Лев Толстой, «Война и мир», Том 2).
Неподалеку от Обухова переулка на углу Большого Левшинского, Пречистенского (Мертвого) и Могилцевского переулков и поныне стоит храм Успения на Могильцах. В отличие от большинства здешних церквей, этот храм сохранился, хотя в 1932 году был закрыт и использовался для различных производственных нужд.
С 1970-х гг. здесь размещались монтажные управления — сначала Московское управление Минмонтажспецстроя, позже Московское монтажное управление треста Центрмонтажавтоматика Минмонтажтяжстроя. Относительно недавно храм был возвращен верующим и теперь в нем идет длительная реставрация.

Храм Успения на Моглицах в 1880-е годы

При жизни Настасьи Дмитриевны этот храм, один из самых известных в Москве, был любим родовитым дворянством, проживавшим в особняках Старой Конюшенной. Лев Толстой, прекрасно знавший нравы этих мест, недаром сделал Марью Дмитриевну Ахросимову, героиню  «Войны и мира», прихожанкой этой церкви (ведь сюда хаживала и сама Настасья Дмитриевна, ставшая ее прототипом). Сюда, на службу, она приводит гостивших у нее графа Илью Андреевича Ростова, Наташу и Соню.
«В воскресенье утром Марья Дмитиревна пригласила своих гостей к обедне в свой приход Успения на Могильцах.
— Я этих модных церквей не люблю, — говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. — Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!»

Интересна судьба дома Офросимовой в Обуховом переулке (в 1922 г. ему вернули старинное название — Чистый переулок), дом № 5. Типичная барская усадьба — главный дом в глубине участка и два флигеля по бокам, была полностью восстановлена после наполеоновского нашествия к 1830-м годам по проекту архитектора Ф.К. Соколова. В 1870-е дом был незначительно перестроен, в основном изменилась, согласно новой моде, отделка фасада и появилась новая ограда. С 1897 года здесь размещалось Русское Горное общество, основанное предпринимателем Александром фон Мекком. Позже, когда арбатские места охватила всеобщая строительная горячка, левый южный флигель усадьбы был сломан и на его месте появился двухэтажный доходный дом (архитектор Н.И. Якунин, 1901 г.). В советское время этот дом был надстроен. Главный господский дом с северным флигелем и кованой оградой хорошо сохранился и в конце концов был поставлен на государственную охрану. До начала Второй мировой войны в доме размещалась резиденция посла Германии. После разрыва дипломатических отношений с Третьим Рейхом здание ненадолго опустело.

Вход в резиденцию Патриарха Московского и всея Руси

В 1943 г. старинный особняк был передан Московской Патриархии ( в годы войны отношение советского руководства к православной церкви стало меняться). 8 сентября 1943 г. здесь проходил Церковный Собор, на который съехались немногие православные иерархи, оставшиеся в живых и на свободе после событий 1920 — 1930-х гг. На Соборе местоблюститель митрополит Московский и Коломенский Сергий (Старгородский) был избран Патриархом.

Патриарх Сергий, 1943 год

4 ноября 1943 г. он освятил в переданном Патриархии особняке Офросимовой домовую церковь. Сейчас Патриархии принадлежит целый комплекс зданий в Чистом переулке, но Крестовая церковь Владимирской Божьей Матери при при резиденции Патриарха действует до сих пор. Правда, церковь не является приходской и доступа посетителям в нее нет.

Патриарх Кирилл дает интервью в своей резиденции (фото с сайта Московской патриархии)

Думается, бывшая владелица этого дома богобоязненная госпожа Офросимова не стала бы возражать против подобного использования ее владений в будущем. И душа ее спокойна…

княгиня Марья Алексеевна в «Горе от ума» А.С.Грибоедова и в «Былом и думах» А.И.Герцена

Подробности

ХIХ век

Выходные данные статьи: Дмитриевская Л.Н. Поиск прототипа: княгиня Марья Алексеевна в «Горе от ума» А.С.Грибоедова и в «Былом и думах» А.И.Герцена // Филологическая наука и школа: диалог и сотрудничество: сборник трудов по материалам VI Всероссийской научно-методической конференции: в 2 ч. Ч.1: Теория и практика анализа художественного текста. Чтение и актуальные проблемы литературного образования в школе и вузе. — М.: МИОО, 2013, с.48-51.

с. 48
Аннотация. В статье рассматривается образ М.А.Хованской из книги А.И.Герцена «Былое и думы» в качестве возможного прототипа для последнего внесценического персонажа в пьесе «Горе от ума» А.С.Грибоедова. Сопоставляются тексты двух произведений.
Ключевые слова: А.С.Грибоедов, А.И.Герцен, «Горе от ума», «Былое и думы», внесценический персонаж, прототип.

   В «Горе от ума» А.С. Грибоедова есть один загадочный персонаж, который неожиданно появляется в финальной фразе комедии и который уже почти 200 лет заставляет исследователей искать прототип. Комическая реплика Фамусова «Ах, Боже мой! / что станет говорить княгиня Марья Алексевна?» звучит в раннем автографе пьесы и остаётся неизменной во всех списках, значит, А.С. Грибоедов признавал за ней несомненный комический эффект, способный поставить финальную точку в пьесе.
   Поиски прототипа последнего внесценического персонажа оказались увлекательным делом для исследователей. Кто-то из исследователей предполагал, что основой для образа послужила княгиня Наталья Петровна Голицына [5]. Она стала прототипом старой графини в «Пиковой даме», в чём косвенно признавался сам Пушкин в дневниковой записи от 7 апреля 1834 года: «Моя Пиковая дама в моде. – Игроки понтируют на тройку, семерку и туза. При дворе нашли сходство между старой графиней и кн. Натальей Петровной и, кажется, не сердятся…» [2; 325]. Княгиня Н.П.Голицына была властной дамой и пользовалась всеобщим непререкаемым авторитетом в обеих столицах. Часть исследователей склонна думать, что Марья Алексевна – это единственная в пьесе княгиня, княгиня Тугоуховская. Но странно получается, что Фамусов не сильно заботился о её мнении на балу и вдруг начал переживать об этом в финале. А.А.Кунарёв в комментариях к «Горю от ума» [1] анализирует семантику имени отчества и не ищет прототип Марьи Алексевны. С.А.Фомичёв в своих знаменитых комментариях к «Горю от ума» (1-ая редакция), отказываясь от поисков конкретного прототипа, пишет: «Комментаторы комедии пытались неоднократно разгадать, кого подразумевает под этой княгиней Фамусов, и называли различных влиятельных московских дам

с. 49
грибоедовского времени» [3; 195]. Исследователи, комментаторы пьесы А.С.Грибоедова не называют в качестве прототипа Марью Алексеевну Хованскую – тетю Герцена.
   А.И.Герцен в «Былом и думах» посвящает отдельную главу описанию дома своей тёти, намекая в ряде деталей на связь Марьи Алексеевны Хованской с образом княгини в «Горе от ума».
   Об этом прототипе говорят знатоки творчества Герцена. Например, Л.К. Чуковская в неоконченной документально-художественной книге о Герцене пишет: «Он с детства терпеть не мог княгиню и ее дом, набитый моськами и приживалками, чванный, спесивый дом московской сиятельной барыни, из тех знатных старух, которых так звонко отхлестал по щекам Грибоедов. Список “Горя от ума”, десятки раз прочитанный вместе с Огаревым, лежал под ключом в бюро. Поговаривали, будто “княгиня Марья Алексевна”, поминаемая Фамусовым, недаром носит имя его тетки» [4].
   В музее Герцена хранится переписанная им пьеса «Горе от ума», а на стене музея висит портрет строгой немолодой дамы в кружевах и чепце – портрет М. А.Хованской. Сотрудники музея тоже видят в ней прототип финального внесценического персонажа «Горя от ума».
   С этим прототипом финал пьесы прочитывается не как боязнь Фамусова женской сплетни, а как страх перед мнением влиятельной, тираничной старухи, от чьего слова, видимо, зависит репутация в обществе, особенно управляющего в казённом месте Фамусова.
   В «Горе от ума» много старух/стариков: князь и княгиня Тугоуховские, старуха Хлёстова, графиня бабушка Хрюмина. Не даром графиня-внучка подводит итог Фамусовскому приёму:

Ну, бал! Ну, Фамусов!
Умел гостей назвать!
Какие-то уроды с того света!

Чацкий тоже возмущается:

Поверили глупцы, другим передают,
Старухи вмиг тревогу бьют,
И вот общественное мненье!

Марья Алексеевна – видимо, такая же старуха, от которой зависит общественное мнение. (NB: даты рождения тётки Герцена – М.А.Хованской – мы не знаем, но так как она была старшая сестра отца Герцена, то можно предположить, что ей в 1824 году было около 60 лет

с. 50
(для ХIХ века вполне преклонный возраст)). Герцен пишет о ней как о старухе: «Княгиня Марья Алексеевна Хованская, родная сестра моего отца, была строгая, угрюмая старуха, толстая, важная, с пятном на щеке, с поддельными пуклями под чепцом; она говорила прищуривая глаза и до конца жизни, то есть до восьмидесяти лет, употребляла немного румян и немного белил».
   В том, как представил Герцен свою тётку в «Былом и думах», можно уловить отсылки практически ко всем женским образам в «Горе от ума». Возможно, это было сделано им намеренно, а может быть, это доказывает меткость и точность обобщений Грибоедова.
Вот, например, персонажи комедии: Наталья Дмитриевна и её безропотный, послушный муж Платон Михайлович, сослуживец Чацкого. Чацкий спрашивает у Платона Михайловича: «Забыт шум лагерный, товарищи и братья? / Спокоен и ленив?» Платон Михайлович отвечает: «Брат, женишься, тогда меня вспомянь! / От скуки будешь ты свистеть одно и тоже». Сравним у А.И.Герцена описание мужа М.А.Хованской: «Она была вдова, и я ещё помню её мужа; он был небольшого роста, седенький старичок, пивший тайком от княгини настойки и наливки, ничем не занимавшийся путным в доме и привыкший к безусловной покорности жене». Далее Герцен вспоминает, как от скуки дядя своим собственным свистом обучал пению соловьёв, дроздов и канареек в доме. (NB: Князь, майор Хованский принадлежал к древнему княжескому роду Хованских, был участником войны 1812 года (звание майора)).
   Княгиню Тугоуховскую в комедии и княгиню М.А.Хованскую, кроме титула, роднит один факт биографии. Марья Алексеевна Хованская выдала замуж 2-х дочерей, обе умерли после первых родов. Княгиня Тугоуховская приехала на бал к Фамусову с шестью дочерьми – возможно, такая же судьба ждёт этих девушек благодаря расчётливому сватовству матери. Эти две княгини похожи ещё и ворчливым характером: княгиня Тугоуховская поучает Чацкого и заявляет, что тот якобинец, а о княгине Хованской Герцен вспоминает, что «ее проповедям, ворчанью не было конца…»
   И ещё одна старуха в комедии могла напомнить А. И. Герцену его тётку. Он пишет, что мертвую тишину в доме тёти нарушали иногда крик какаду и «противное хныканье небольшой обезьяны, старой, осунувшейся, жившей в зале на небольшом выступе изразцовой печи». У Грибоедова старуха Хлёстова, явившись на бал, говорит: «От скуки взяла с собой / Арапку-девку, да собачку». Можно представить, что и её дом полон несчастных живых игрушек.
   
с.51
Герцен, должно быть, в каждой героине комедии узнавал черты своей родной тётки, а финальная фраза Фамусова, где звучит имя Марьи Алексевны, наверное, сильно веселила его, превращая строгую тётку в смешной образ. Первое впечатление от «Горя от ума» у Герцена должно было быть очень сильным – недаром он потом переписал для себя эту запрещённую комедию.
   За Марью Алексеевну Хованскую в качестве прототипа говорит и её имя-отчество. Грибоедов не создаёт образ героини, мы не видим и не слышим её – расчёт был, видимо, на то, что все и так знают, кто такая Марья Алексевна – и в этом комизм. Начало и конец произведения – сильные позиции, тем более финальная фраза пьесы. Если Грибоедов вводит новое имя в последней фразе, значит рассчитывает, что все его поймут и, конечно, не сомневается в комическом эффекте.
   Финальная фраза пьесы стала афоризмом, а внесценический персонаж Марья Алексевна вошла в литературу и устную речь как строгий общественный судья. Вот несколько примеров:
   – А.А. Бестужев-Марлинский в повести «Фрегат “Надежда”» (1832): «Никто не заботится о том, что подумают о нас добрые люди: у них лишь то на уме, что станет говорить княгиня Марья Алексевна. Во всех личность, все частность, везде расчет».
   – Александр Блок в поэме «Возмездие»:

«Семейство – вздор, семейство – блажь», –
Любили здесь примолвить гневно,
А в глубине души – всё та ж
«Княгиня Марья Алексевна»…

_____________________
1. Кунарёв А. Комедия А.С. Грибоедова «Горе от ума». Комментарий. Книга для учителя и ученика. – М., 2004 (2011). – 672 с.
2. Пушкин А.С. Дневник 1833–1835 гг. // Собр. соч.: в 10 т. Т.7. – М., ГИХЛ, 1959–1962.
3. Фомичев С.А. Комедия А.С. Грибоедова «Горе от ума»: Комментарий. Кни-га для учителя – М., 1983. – 208 с.
4. Чуковская Л. Начало, из неоконченной книги «Герцен» // Альманах «Про-метей». Т.3. – М., 1967. (Цит. по электронному ресурсу: http://www.chukfamily.ru/Humanitaria/Gertzen/prometei1.htm)
5. Чивилихин В. А. Память (Книга первая) // http://bookz.ru/authors/4ivilihin-vladimir/pamat_-_925/1-pamat_-_925.html

Книга I: Главы 22–25

Резюме

В Бледных Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, все ждут приезда князя Андрея и его жены Лизы. Помимо старика, прозванного «прусским королем», в доме есть княгиня Марья, ее осиротевшая спутница мадемуазель. Бурьена, княжеского архитектора Михаила Ивановича (которого старик пускает к столу, чтобы показать, что все люди равны), и многочисленных слуг. Будучи главнокомандующим, старец был выслан Павлом из Москвы; хотя и восстановленный Екатериной, он все еще живет в ссылке, заявив, что всякий, кто желает его видеть, может проехать за 150 верст от Москвы. Уединившись в деревне, старый принц имеет множество занятий — математику, работу по дереву, садоводство, написание мемуаров, управление имением, — каждое из которых занимает определенное место в его непоколебимом распорядке дня, где даже прием пищи должен быть подан в определенный момент. Человеческие пороки происходят от праздности и суеверия, провозглашает князь, а энергия и ум — единственные добродетели. Имея это в виду, он обучает свою дочь алгебре и геометрии и планирует ее жизнь в непрерывном занятии.

Принцесса Марья страдает каждый день на уроках отца, ее страдания и страх блокируют ее понимание. Каждый день он в гневе увольняет ее, и она идет решать проблему в своей комнате. Сегодня она обращается к своей переписке с подругой детства Юлией Карагиной. Письмо Жюли содержит известие об именинах и о прекрасном Николае Ростове, который собирается бороться с «корсиканским чудовищем». Жюли пишет, что Пьер Безухов унаследовал огромное состояние и титул своего отца, и предупреждает Марью, что князь Василий намерен выдать ее замуж за своего сына Анатоля. В ответ княжна Марья выражает свою глубокую религиозность: Убивать ближнего даже на войне есть преступление, Пьер заслуживает жалости, подвергаясь новым искушениям от своего внезапного богатства, и если Бог уготовит ей судьбу жены и материнства, то она покорится Его воле. воля. Невозмутимая и невзрачная, 28-летняя Марья становится прекрасной, когда ее большие, глубокие, светящиеся глаза выражают, как сейчас, ее одухотворенную напряженность.

Князь Андрей и Лиза прибывают позже в тот же день. Хотя они почти не знают друг друга, невестки со слезами на глазах обнимаются, и Андрею становится не по себе от ненужных эмоций. Быстро повеселевшая, Лиза начинает болтать о светских пустяках. Марья спрашивает о своей беременности, и маленькая принцесса расплакалась; она боится родов.

Андрей встречает отца жадными и благоговейными глазами, а свой восторг при встрече старик скрывает, издеваясь над новыми военными того времени. Лиза благоговеет перед своим свекром, особенно когда он грубо прерывает ее светскую беседу, чтобы продолжить свою любимую тему. Старик любит порицать современных политиков, которые не умеют противостоять этому «интриганскому выскочке» Бонапарту, как это сделал бы «настоящий русский». Но Наполеон — великолепный тактик, — утверждает Андрей, и его отец приводит все промахи, допущенные французом. Несмотря на замкнутость, старик точно судит о текущих делах.

Собираясь на следующий вечер к отъезду, князь Андрей собирает вещи в своей комнате, когда сестра приходит поговорить с ним. Марья умоляет его уменьшить свою «гордость умом» и, прежде всего, проявлять больше уважения к отцу. Она также просит его понять плачевное положение Лизы, разлученной с общественной жизнью города, от которой она зависит. Теперь Марья дарит своему брату-атеисту серебряный талисман с выгравированным изображением Христа, и Андрей обещает верно носить его.

Идет прощаться с отцом, который вручает сыну рекомендательную грамоту своему другу и главнокомандующему Михаилу Иларионовичу Кутузову. Служи только в том случае, если должность делает тебе честь, советует гордый отец. Старый князь обещает заботиться о Лизе во время ее родов и даже соглашается послать за акушером из Москвы, когда придет время. Андрей делает еще одну просьбу: если он умрет, его отец должен воспитывать своего маленького сына на Холодных Холмах, а не с Лизой.

Анализ

Сцены в «Холодных холмах» — отличный пример того, как Толстой работает со своими материалами на двух уровнях. Бастион старого порядка, имение Болконских кажется действующей моделью русской аристократии со старым князем как царем изолированной России, которая перестанет существовать после грядущей войны. Каким бы властным и суровым он ни был, старик передает своим детям гордость за наследие, личную честность и любовь к земле, которые входят в число толстовских добродетелей. Религиозность княжны Марьи и интеллектуальная холодность князя Андрея одинаково проистекают из характера их отца. Оба ребенка являются представителями типов русского темперамента.

На личном уровне мы видим взаимодействие между отдельными членами семьи Болконских. Княжна Марья придает семейным отношениям то чувство и эмоциональное содержание, которое ее безбожные отец и брат слишком эмоционально сдержанны, чтобы выразить. В этом отношении она выполняет толстовскую функцию женщины: скреплять семью и придавать ей эмоциональное богатство. В ее беседе с князем Андреем мы видим, как ее христианская верность и глубина чувства способствуют выражению ее семейной любви. Детской Лизе явно не хватает эмоционального накала Марьи.

Еще одна выдающаяся черта толстовской техники — плавный переход между сценами. Хотя автор уводит нас в глубь страны, он сохраняет преемственность с предыдущими установками через письмо Жюли, в котором содержатся ранее скрываемые от нас новости о Москве — например, наследство Пьера — и лепет Лизы о петербургских вечерах.

Описание деревенской рутины в «Холодных холмах» дает нам общее ощущение преемственности, поскольку Толстой завершил свое введение в домашнюю жизнь в современной России. Нам еще предстоит увидеть военную сцену. Хотя категоризация Толстым тройственной среды Петербурга, Москвы и сельской жизни является важным структурным приемом в романе, эти настройки обеспечивают моральную обусловленность персонажей. В Петербурге, например, социально влиятельные люди меньше всего осознают социальную и личную реальность. Князь Василий, Анна Павловна и Лиза чувствуют себя здесь как дома. Менее престижная обстановка, Москва позволяет спонтанности Наташи и ее семьи, в то время как деревенская жизнь взращивает «русского духа» князя Болконского и его детей.

Во всех трех декорациях мы слышим, как герои Толстого обсуждают неизбежный конфликт между Александром и Наполеоном. Из этих дискуссий наиболее пророческими являются рассуждения князя Болконского, где Толстой говорит через старика, чья «естественная» жизнь в деревне сделала его зрение наименее затуманенным. Наполеон — всего лишь марионетка истории, заявляет старый князь, и генералы в России, запуганные его «военным гением», не понимают судьбы своей нации. Только «настоящий русский», вроде Суворова или Потемкина, сумеет подавить этого выскочку-махинатора. Действительно, Толстой изображает Наполеона обманутым орудием истории и возвышает Кутузова как героя, спасающего свой народ.

Таким образом, нам даны основные темы, основной сеттинг, персонажи, проблемы, с которыми они сталкиваются, и предзнаменование их решений к концу Книги 1. Мы не только видим, что каждый человек посвятил себя своему личному поиску, мы посмотрите, как Россия сама должна утвердить свою национальную судьбу. Индивиды, относящиеся к обстоятельствам, и народы к истории, являются частью исследования Толстого. Книга I говорит нам, что огромный философский трактат станет явным благодаря мощным ресурсам романной манеры.

Крокодил на Стиляге – Семнадцать мгновений советской истории

Неуклюжая сатира из юмористического журнала «Крокодил», в серии «Устаревшие типы».

Первоисточник: Крокодил, 10 марта 1949 г. , с. 10.

Прошлым летом мы с другом агрономом бродили по ржаному полю.

Вдруг я заметил ржаной колос, который резко торчал из массы зерна. Он был выше и гордо покачивался над ними.

«Смотрите, — сказал я агроному, — какой крепкий и красивый колос. Может быть, это какой-то особый сорт?»

Агроном безжалостно сорвал колос и подал мне: «Пощупай: этот прекрасный колос не даст ни одного зернышка. Паразит-колос, сосет влагу и все прочее из природы, а зерна не дает. Простой народ называет это головой. Встречаются и такие цветы в природе – дегенеративные мутанты. Они часто выглядят очень красиво, но внутри они пусты и бесплодны. Как ржаной колос…»

— Стиляга-колос, — воскликнул я.

Настала очередь агронома удивляться: «Что это было?»

«Стиляга», — повторил я и рассказал агроному следующую историю.

В студенческом клубе шел литературный вечер. Когда с делами было покончено и начались танцы, в дверях появился молодой человек. Выглядел он невероятно нелепо: спинка его пиджака была ярко-оранжевой, а рукава и лацканы — зелеными; Я не видел таких широких канареечно-зеленых брюк со времен знаменитых клеш; его ботинки представляли собой искусное сочетание черного лака и красной замши.

Молодой человек прислонился к дверному проёму и каким-то неповторимым небрежным движением поставил правую ногу на левую, обнажая носки, которые были словно сшиты из американского флага — настолько они были яркими.

Он встал и оглядел комнату с презрительным прищуром. Затем молодой человек направился в нашу сторону. Когда он добрался до нас, нас окутал такой сильный запах духов, что я невольно подумала: «Должно быть, он ходячая вывеска для Тежэ».

«Ага, стильяга, ты удостоил нас своим присутствием! И почему вы пропустили доклад? — спросил один из моих спутников.

«Дай пять!» ответил юноша. «Я сознательно опоздал: боялся, что зевота и скука разорвут мне челюсти… Ты не видел Мумочку?»

«Нет, она еще не появлялась».

«Как жаль, не с кем танцевать».

Он сел. Но как он сел! Он повернул спинку стула вперед, обхватил ее ногами, засунул сапоги между ног и каким-то невероятным образом вывернул пятки с явным намерением показать свои носки. Его губы, брови и тонкие усы были накрашены, а его «постоянной» прическе и маникюру позавидовала бы самая модная дама Парижа.

«Как дела, стильяга. Проводишь все свое время в балетной студии?

«Балет ушел в прошлое. Я отчалил. Теперь я застрял в цирке».

«Цирк? А что скажет княгиня Марья Алексеевна?

«Принцесса? Мария Алексеевна? А что это за птица?» — спросил молодой человек в изумлении.

Все рассмеялись.

«Эх, стильяга, стилега! Вы даже Грибоедова не знаете.

Примерно в это же время в комнате появилась девушка, выглядевшая так, словно она слетела с обложки модного журнала. Молодой человек завопил во всеуслышание: «Мума! Мумочка! Сюда, кошечка, кошечка!»

Он поманил ее пальцем. Ничуть не обидевшись на его поведение, она порхнула к нему.

«Затопчем одного, Мама?»

«С удовольствием, стильяга!»

Пошли танцевать…

— Какой странный молодой человек, — обратился я к своему соседу, студенту. «И фамилия странная: Стиляга. Это первый раз, когда я слышу это».

Мой сосед засмеялся.

«Это не фамилия. Так называют себя такие типы, по-своему. Как видите, у них выработался свой стиль одежды, речи и манер. Самая важная часть их стиля — не походить на обычных людей. И, как видите, их усилия доводят их до абсурдных крайностей. Стильяга знает моды во всем мире, но не знает Грибоедова, как вы сами обнаружили. Он подробно изучил все фокстроты, танго, румбы, линди хоп, но путает Мичурина с Менделеевым, а астрономию с гастрономией. Он выучил наизусть все арии из Сильвия и Марица , но не знает кто написал оперы Иван Сусанин и Князь Игорь . Стиляги не живые в нашем понимании этого слова, а порхают, так сказать, над поверхностью жизни… Посмотрите сами.

Я давно заметил, что какая бы обычная танцевальная музыка ни звучала — вальс или краковяк, — стильяга и Мумочка проделывали какие-то ужасно сложные и нелепые движения, нечто среднее между канканом и танцем дикарей. из Страны Огня. Их экстатические усилия заставляли их вертеться в самом центре круга.

Группа замолчала. Подошли Стиляга и Мумочка. Запах духов смешивался с горьким запахом пота.

«Скажите, молодой человек, как называется танец, который вы танцуете?»

— Ой, мы с Мумочкой полгода работали над этим танцем, — самодовольно объяснил юноша. Он шикарно гармонизирует ритм тела с выражением глаз. Заметьте, мы — я и Мама — первыми обратили внимание на то, что не только движения ног, но и выражение лица — важнейшая часть танца. Наш танец состоит из 177 вертикальных прыжков и 192 горизонтальных пируэта. Каждый прыжок и пируэт сопровождается отчетливой улыбкой, уникальной для этого прыжка или пируэта. Наш танец называется «стиляга де дри». Вам это нравится?»

— И как, — ответил я тем же тоном. «Даже Терпсихора упадет в обморок от экстаза, когда увидит ваши 177 прыжков и 192 пируэта».

«Терпсихора? Это то, что ты сказал? Какое шикарное имя! Кто она?»

«Терпсихора — моя жена».

«Она танцует?»

«Это понятно. И как! В танце св. Вита она сделала 334 прыжка и 479пируэты».

«ул. Танец Вита? Ух ты! Даже я никогда не слышал об этом танце.

«Вы шутите. Но это самый популярный танец при дворе французского короля Генриха Гейне».

— А я где-то слышала, что у Франции нет короля, — робко возразила Мумочка.

«Мама, заткнись!» — заметил стильяга с видом превосходства. «Не показывай свое плохое воспитание. Всем известно, что Генрих Гейне не только король, но и французский поэт».

Гомерический смех группы заглушил его слова. Стиляга подумал, что это для Мумочки, и хохотал громче всех. Мама смутилась, покраснела и рассердилась.

«Мумочка, ты не надувайся. Вытри хмурый взгляд, и давай топать стильягу де дри».

Мума улыбнулась, и они продолжили вертеться…

«Теперь ты знаешь, что такое стильяга?» — спросил студент. «Как видите, это довольно редкий тип, в данном случае единственный в комнате. Но вы поверите, что есть парни и девушки, которые завидуют стилягам и мамочкам?»

«Зависть? Эта мерзость? — с негодованием воскликнула одна из девушек.