Таблица шульте для детей 5 6 лет: Как использовать таблицы Шульте для детей в развитии внимания?

в чем польза упражнений для детей?

Для успешного обучения в начальной школе дети должны уметь концентрировать свое внимание и анализировать полученную от педагога информацию. Эти способности следует постоянно тренировать и совершенствовать. А для того, чтобы педагог мог понять, нужна ли ученику коррекция этих аспектов, он может провести простой тест, именуемый «Таблица Шульте». Упражнения для детей из этой методики несложные, но очень эффективные.

В чем суть таблиц Шульте?

Таблица Шульте, а точнее, их комплекс, — это психодиагностика, с помощью которой психолог, педагог или родитель может исследовать устойчивость внимания ребенка, его объема и умения распределять это внимание между объектами. Методика также позволяет понять, насколько эффективна самостоятельная работа школьника. Более того, упражнение способствует развитию периферического (другими словами, бокового) зрения, что крайне важно для овладения скорочтением.

Каждая таблица этой методики – разработка немецкого психиатра Вальтера Шульте. Миру эта система известна со второй половины ХХ века. Таблица представляет собой карточку с изображением квадрата, в котором вразброс написаны цифры. Стандартная картинка – плотный лист размером 60х60 см, разделенный на 25 квадратиков, в каждом из которых вписана цифра от 1 до 25. Исходя из задачи теста, младший школьник должен назвать и показать (если удобно – зачеркнуть карандашом) все цифры в правильном порядке. Выполнять упражнение можно в онлайн-режиме, а можно скачать и распечатать готовые таблицы в необходимом количестве для регулярных занятий дома.

Методика помогает:

• понять, насколько устойчиво внимание ребенка;
• удостовериться в эффективности самостоятельной роботы;
• исследовать психическую устойчивость школьника;
• увеличить объем внимания;
• улучшить скорость ориентировочно-поисковых движений взгляда;
• адекватно оценивать полученные знания;
• быстро, прочно, а главное продуктивно освоить учебный материал.

Таблица Шульте помогает в тренировке, расширении и развитии периферического зрения. Регулярное использование теста положительно сказывается на скорости чтения: ребенок сможет быстро находить необходимые информационные части текста, следовательно, читать он будет быстрее.

Как правильно пользоваться таблицами Шульте?

Первое правило – таблица должна находиться на расстоянии 30-35 см от глаз ребенка. При этом ее нужно приподнять под небольшим углом. Далее дошкольник или младший школьник должен сфокусировать свой взгляд в центре карточки – отводить глаза в стороны запрещается, так не будет достигнут желаемый эффект. Дальнейшая диагностика проводится так:

1. Ребенок держит таблицу, смотрит на нее в течение 10 секунд, после чего должен перевернуть ее лицевой стороной вниз.
2. Школьник должен сосредоточиться на просмотренном материале.
3. Далее таблицу следует перевернуть обратно и карандашом соединить цифры от 1 до 25 по порядку, не раздумывая долго над своими действиями.
4. Каждую цифру нужно назвать вслух.
5. Тест можно повторить несколько раз, используя новые карточки.

Пока ребенок соединяет цифры в прямом порядке, учитель должен засечь секундомер и зафиксировать время, за которое школьник справится с каждой отдельной карточкой. Не рекомендуется использовать более 10 карточек за одну тренировку. Каждое занятие должно длиться порядка получаса. Заниматься желательно 3-4 раза в неделю. При регулярном тестировании уже спустя 21 день будут видны первые результаты.

Следует также понимать, что дошкольник не сможет сразу справиться с таблицей 5х5. Поэтому допускаются упрощенные варианты 3х3 или 4х4. Для младших школьников идеальным вариантом считаются таблицы размером 5х5. Как только  будут заметны первые успехи в улучшении ориентации в изображенных элементах, размер таблиц можно увеличить до 6х6, 7х7 и 8х8.

Как проводить тестирование таблицами Шульте у младших школьников: особенности

Для детей 1-4 классов использовать таблицы, в которых более 25 ячеек, нерационально. Следует начать с малого: квадрат 3х3 или прямоугольник 3х5 вполне подойдут. При этом задачу можно усложнить: попросить назвать цифры не только в прямом, но и в обратном порядке, какие из них четные, а какие нечетные.  

Для усиления эффективности таблиц их можно немного видоизменить. Так, допускается окрашивание части цифр в красный цвет, а другой части – в черный. Тогда задача школьнику будет меняться:

1. Следует показать все красные цифры.
2. Показать все черные цифры.
3. Назвать красные цифры, используя прямой счет.
4. Назвать черные цифры, используя обратный счет.

Таким образом, школьник будет играть, а не заниматься скучным делом. Можно использовать другие вариации таблиц, тогда ребенку будет легче приобщиться к регулярным занятиям на тренажерах.

Интерпретация результатов тестов с таблицами Шульте и их обработка

Чтобы вычислить эффективность работы с таблицами Шульте, используют следующую формулу:

ЭР = (т1+…т5)/5.

Т1, т2, т3, т4, т5 – время обработки таблиц №1, №2, №3, №4 и №5 соответственно. Цифра 5 – количество обработанных таблиц. ЭР вычисляется с учетом возраста младшего школьника. Результат зависит от балла: чем он выше, тем результат лучше).

Степень врабатываемости в процесс (то, насколько быстро ребенок включается в работу) вычисляют так:

Вр = т1/ЭР.

Важно: для этого вычисления берется время, потраченное на вычисление именно первой таблицы. Результат определения Вр может быть выше единицы (младший школьник очень трудно вникает в процесс и долго в него включается) и меньше единицы (что говорит о высоком уровне Вр).

Не лишним будет определить показатель психической устойчивости, то есть способность школьника концентрироваться на конкретной задаче – ПУ:

ПУ = т4/ЭР.

Для расчётов берется время, потраченное именно на занятие с четвертой таблицей. Если показатель в результате меньше единицы, значит, школьник характеризуется сильной устойчивостью психики. Если он выше единицы, значит, ребенок плохо концентрируется на поставленных задачах.

Вам могут быть интересны темы:

Достоинством методики Шульте является простота теста и легкость обработки данных. Тем не менее, с помощью этого тренажера можно научить ребенка быстро читать и хорошо ориентироваться в информационном поле. Благодаря регулярным занятиям с таблицами Шульте у ребенка улучшается внимание, умение концентрироваться на определенном задании, улучшается память и мышление, развивается боковое зрение. Главное для взрослых – четко следовать методике проведения теста и правильно интерпретировать результаты. И помнить, что положение цифр на карточке нужно постоянно менять, ведь дети очень быстро запоминают их местоположение в таблице.

← Как заинтересовать ребенка?Развитие по месяцам →

Другие материалы рубрики

Таблицы Шульте: развиваем внимание

Помогите своему ребенку быстро адаптироваться в школьной среде! С малых лет научите его легко и непринужденно тренировать свою зрительную память, избавляя при этом от ошибок на письме или при счете. Используя таблицы Шульте, вы достигнете желаемого результата с малыми затратами времени и финансов.

Тренируем зрительную память

Маленький ребенок похож на пластилин, и от того, что вы будете из него лепить, и зависит, кем он станет. Одной из полезных и нужных характеристик развития является память. Зная это, любящие родители тренируют ее у малышей с ранних лет. Некоторые используют заучивание стихов, другие практикуют скороговорки и пословицы. Однако эти способы, конечно, направлены на улучшение способностей запоминания и развитие речи, но никак не воздействуют на зрительную память. А между тем забывать о ее существовании не стоит.

По мнению ученых, именно она в большей степени помогает ребенку быстрее и эффективнее освоить письмо и чтение. Зрительная память имеет направленное действие именно на запоминание знаков, другими словами, ребенок меньше сделает ошибок при письме, легко и быстро научится складывать, умножать, и впоследствии ему проще будет воспринимать основные математические формулы. Но это дивиденды на будущее, а сейчас поговорим детальнее о том, как работает таблица Шульте для детей.

Подготовка ребенка к школе при помощи таблицы Шульте

Идя в школу, ребенок должен быть готов к тому, что на него сваливается сразу много сложных и равнозначных задач. Он должен не только адаптироваться в разношерстном детском коллективе, но и научиться чтению, письму и счету. Детская психика очень ранима и чрезмерно восприимчива к критике, поэтому задача родителей — качественно подготовить ребенка к новому этапу его жизни. Ведь маленькому школьнику очень обидно, когда он так старается правильно писать слова или цифры, а в них находят ошибки.

Ситуацию может исправить практика с тренировкой памяти. Систематически выполняя упражнения, вы можете избежать значительного количества ошибок или вовсе распрощаться с ними. Все зависит от вашего, родители, терпения, ну и, конечно, от желания научить ребенка запоминать информацию не только на слух, но и зрительно.

Рассмотрим более подробно таблицы Шульте. Методика работы с ними направлена на увеличение возможного поля зрения вашего ребенка. По мнению специалистов, одной из причин низкой скорости чтения является маленький размер этого поля. Но его можно увеличить именно при помощи специальных игр и упражнений. В легкой и непринужденной форме родители помогут ребенку справиться с проблемой. Программа «Таблицы Шульте» предполагает занятия с карточками, которые можно приобрести или же изготовить самостоятельно.

Делаем пособие самостоятельно

В домашних условиях для изготовления таблицы Шульте понадобится картон (лист бумаги) и маркер (фломастер), которым вы будете писать цифры. Расчерчивая основу на несколько квадратов, вы создаете задание для тренировки. Уровень сложности зависит от возраста и способностей вашего ребенка. Поскольку вариантов может быть огромное количество, игры не надоедают деткам. Освоив самую простую схему, всегда можно перейти к более сложному заданию.

Первая карточка может состоять всего из 16 клеток, а в последующих нужно постепенно увеличивать количество (чем больше ячеек, тем сложнее задание). На картоне записываем в произвольном порядке числа от единицы до 25. Для эффективной работы у вас в распоряжении должно быть несколько таких табличек с разным расположением цифр. Стоит отметить: поскольку таблицы Шульте являются универсальным тренажером внимания и памяти, что необходимо для учебы, ими активно могут пользоваться и взрослые, но об этом чуть позже.

Разнообразные задания — интересные тренировки

Придумывая различные задания и используя указанные таблицы, можно разнообразить упражнения, превращая тренировки в вечную игру. Детям она очень нравится, к тому же, играя, они не так устают. А чтобы интерес не угас, родители или воспитатели должны периодически менять таблицы и стимулировать желание заниматься наградой или соревнованием среди деток.

Пример тренировки зрительной памяти при помощи таблицы Шульте

Имея карточку с цифрами, необходимо попросить ребенка назвать и показать все имеющиеся числа от 1 до 25 (или до 16, смотря, какая таблица у вас в руках). Потом желательно озвучить обратный счет. Согласно рекомендациям, ученики 1-2 класса не только показывают все цифры, но и проговаривают их вслух, а старшие дети могут ограничиться лишь указыванием.

После можно потренироваться, называя только четные или нечетные числа. Можно немного усложнить задание, работая по таблице в паре. К примеру, в одно и то же время ребенок называет числа в порядке возрастания, а мама или брат перечисляют нечетные числа. Соревновательный момент позволяет малышу научиться концентрировать свое внимание на определенном задании, не отвлекаясь на помехи. Регулярные тренировки не только укрепляют зрительную память, но и прекрасно развивают поле зрения, внимание и даже усидчивость ребенка.

Тест таблицы Шульте

Ученые разгадали секрет эффективности таблиц. Результаты проведенных научно-исследовательских экспериментов свидетельствуют о том, что таблицы Шульте оказывают благоприятное воздействие на активность мозга человека. Ученые, специализирующиеся в области функциональной нейровизуализации, определили, что влияние обусловлено заметным приливом крови к областям лобных долей коры головного мозга при решении новой задачи. Однако повторная попытка изучения той же картинки существенно снижала интенсивность кровотока.

Другими словами, интенсивность кровоснабжения зависела от сложности и от характера таблицы Шульте. Предлагая мозгу решение новых задач, мы не только стимулируем его работу, но и улучшаем его деятельность, увеличивая объем памяти и усиливая концентрацию внимания. Особенно эффективны для тренировки памяти и переключения внимания черно-красные таблицы Шульте. Это модифицированный материал. В каком плане? Цифр уже не 25, а 49. Половина — красные, половина — черные. Числа ребенок называет по очереди: сначала один цвет, потом другой. При этом перечисляя красные, он использует прямой счет (от 1 до 25), а при перечислении черных — обратный (от 24 до 1). Поскольку задание довольно сложное, предназначено оно для детей старшего школьного возраста (и для взрослых).

Самые эффективные тренировки для нашего интеллекта

Возникает вопрос: «Почему именно эти головоломки эффективны?» Тренировки стимулируют движение всего объема кровотока в те зоны коры, которые отвечают за активацию интеллекта в процессе принятия решений. Кроме того, отмечено, что основная часть головного мозга практически не отвлекается, как это обычно наблюдается при арифметических расчетах, решении кроссвордов или зубрежке стихотворений.

Находя решение логических задач, мы активируем математическое мышление и задействуем память, вспоминая ту или иную формулу. За эти способности отвечают другие отделы нашего мозга. Практически то же происходит и при разгадывании кроссвордов. Опять необходимо напрягать дополнительные участки коры головного мозга, которые отвечают за ассоциативное мышление и воспоминания. Другими словами, вновь теряется часть интенсивности кровеносного тока.

Общий объем крови распределяется по другим зонам, уменьшая при этом ее количество, поступающее в лобовые доли. То же самое наблюдается и при заучивании стихов. Вспоминая или заучивая на память фразы, мы активируем память, инициируя зоны, отвечающие за припоминание и хранение информации. Как результат, опять происходит снижение интенсивности кровотока.

Таблицы Шульте — оптимальный вариант для улучшения памяти

Совершенно другая схема осуществляется при тренировках с применением таблицы Шульте. Нет необходимости что-то вспоминать или выполнять математические действия (умножать, складывать, вычитать, делить), искать подходящие ассоциации, сверяя информацию с имеющимися данными. В ходе тренировки не приходится прикладывать особых дополнительных усилий.

методики для улучшения памяти у детей

Упражнение «Цифры и ассоциации»

‍

Возраст: от 5 лет
‍Что развивает: память, образное мышление.

Выпишите на лист бумаги цифры от 0 до 9. Попросите ребёнка придумать ассоциации к каждой цифре. Например, 8 — снеговик, 6 — дедушка, 1 — крючок, 9 — бабушка.

Потренируйте каждую ассоциацию. Называйте ребёнку цифру, а он в ответ — свою ассоциацию. Важно привязать образ к каждой цифре.

Затем называйте по несколько цифр сразу. А ребёнок должен сложить образы каждой цифры в ситуацию. Например, 861 — снеговик в виде дедушки попался на крючок. Чем абсурдней и ярче ситуация, тем лучше.

А затем подключайте даты жизни известных личностей или важных исторических событий. Например, 988 — крещение Руси, а значит, бабушка танцует с двумя снеговиками.  

Упражнение «Таблица Шульте» 

‍

Возраст: от 7 лет
‍Что развивает: периферическое зрение, наблюдательность и внимательность.

Упражнение для развития памяти «Таблица Шульте» — это таблица из квадратов, в которые в случайном порядке занесены цифры от 1 до 25. Нужно взглядом по порядку находить и собирать цифры. Чем быстрее ребёнок справится, тем лучше.

Таблицы можно составлять для ребёнка самостоятельно — просто расчертить лист бумаги — или скачать наш вариант. 

Упражнение «Пять спичек» 

‍

Возраст: от 7 лет
‍Что развивает: внимательность, образное мышление. 

Для этой игры для развития памяти понадобятся десять спичек и две разные поверхности. Например, обеденный стол в кухне и столешница около плиты.

Ребёнок должен взять пять спичек и бросить их на стол случайным образом. Затем запомнить, как легли все спички, отвернуться к другой поверхности и воспроизвести картинку при помощи оставшихся пяти спичек.  

Упражнение «Что вокруг»

‍

Возраст: от 5 лет
‍Что развивает: внимательность.

Для развития памяти и внимания у детей нужно научить ребёнка подмечать детали. Попросите его закрыть глаза и перечислить всё, что находится в комнате, — расположение мебели, элементы декора, оттенок ковра. Спросите, какой цвет волос или глаз был у учительницы. Или сколько раз по дороге в магазин встретилась кошка. Наблюдательность — это ещё и крутой социальный навык. 

Упражнение «Спидкубинг»

‍

Возраст: от 7 лет
‍Что развивает: стратегическое мышление, мелкую моторику, реакцию.  

Спидкубинг — это сборка кубика Рубика на скорость. Такую тренировку на развитие памяти использует Дима Якинто, ученик домашней онлайн-школы «Фоксфорда». При сборке необходимо просчитывать последовательность действий и запоминать алгоритмы. Новички держат в голове около восьми комбинаций, профессионалы — до 200. Стихи и школьные формулы после кубика Рубика — просто легкотня.

Упражнение «Чертоги разума» 

‍

Возраст: от 7 лет
‍Что развивает: образное мышление, внимательность, логику. 

Эту мнемотехническую методику развития памяти у детей использовали даже Цицерон и Шерлок Холмс.

Предложите ребёнку представить знакомое пространство — например, дом. Задача — мысленно прогуляться по комнатам и разложить информацию, которую необходимо запомнить, в определённые места. Нужно выбрать несколько опорных образов (телевизор, настольная лампа, холодильник и так далее) и, перемещаясь по часовой стрелке, проложить между ними маршрут. К каждому опорному образу присоединяйте запоминаемый. Можно не один, а целую цепочку. 

Воспроизвести материал будет легче, если представлять, как идёшь по комнатам, в какой последовательности и куда заглядываешь. Количество информации, которую ребёнок сможет запомнить, зависит от размера локации и тренированности.

Шпаргалка: что ещё полезно для памяти

Чтобы получить максимальный результат, нужно следовать методикам развития памяти у детей и придерживаться общих рекомендаций:

• Предложите ребёнку читать вслух, когда нужно что-то выучить. Это помогает сосредоточиться на материале и запомнить его. Чтение вслух должно быть выразительным и эмоциональным. Через эмоции память работает гораздо лучше. 
• Следите за сном ребёнка. Согласно некоторым исследованиям канадских и американских учёных, одна из особенностей развития памяти у детей — при недосыпе работа мозга может ухудшаться. Если часто не высыпаться, информация влетает в одно ухо и вылетает из другого. 
• Посоветуйте ребёнку задействовать руку, которая не является основной. Например, правши могут начать чистить зубы левой рукой. Левши — взять ложку в правую. Лишь небольшой процент населения земного шара одинаково владеет обеими руками, а это отличная тренировка мозга.

Обзор приложения-тренажера Таблицы Шульте

Методика – таблицы Шульте подходит как для детей, так и для взрослых. Таблица Шульте для детей распространяется также на различный возраст – это младший школьный возраст и школьный. Известно, что в дошкольном возрасте основной формой деятельности у детей является игровая деятельность. Исходя из этого, можно утверждать, что ребёнку будет интересен данный вид игровой и в то же время познавательной деятельности. Ведь будут расширяться свойства внимания также во время увлекательной игры, благодаря таблице Шульте для младших школьников. Однако необходимо не забывать о важных перерывах в процессе деятельности, за этим должен ответственно следить родитель. Подобные рекомендации можно отнести и к использованию таблиц Шульте для детей 7 лет.

Использование приложения – таблицы Шульте для взрослых. Конечно же, люди старшего возраста не воспринимают данную методику в качестве игровой деятельности. Взрослые тренируются в ней в целях усовершенствования собственных психологических свойств, а это значит, что это им необходимо для развития продуктивности и применения в трудовой деятельности.

Существуют также ограничения по времени для разных возрастов в использовании методики:

• Дети до 6 лет (дошкольники) должны отводить на занятие, примерно, 10 минут;
• В младшем школьном возрасте детям 7 – 8 лет выделяется на занятие 15 минут:
• Дети 9 – 12 лет должны использовать на работу с методикой до 20 минут в день;
• В 13 – 15 лет применительно до 25 минут в день.

Как пользоваться таблицей Шульте?

Если при изучении методики возникает вопрос: «Как работать с таблицами Шульте?», то ответ на него предельно прост. Каждая методика включает в себя несколько таблиц различной размерности. Дети используют наиболее маленькую и упрощённую размерность таблиц, взрослые – любую. Во всех ячейках стоят цифры по нарастанию. Так, в таблице размерностью 3×3 содержится девять цифр от 1 до 9, а в таблице размерностью 4×4 присутствует 16 цифр от 1 до 16 и, соответственно, так далее. При упражнении с таблицами Шульте необходимо соблюдать допустимое расстояние от глаз до компьютерного или телефонного гаджета – от 30 до 70 сантиметров. Кстати, можно классифицировать расстояние от глаз до таблицы также можно классифицировать по ширине таблицы и её размерности. Например, от размерности 5×5 до 7×7 и от 7.4 до 15 соответственно, расстояние должно составлять 30 сантиметров.

В процессе нахождения чисел в таблице развивается периферическое зрение, т. к. испытуемый направляет угол зрения изначально в центр и сосредотачивает на нём внимание. Однако, в данной методике респонденту просто необходимо наряду с центром исследуемого объекта также фокусировать угол зрения и в остальных его сторонах. Таким образом, данная методика помогает развить периферическое зрение.

Таблицы Шульте скачать на iOS

Таблицы Шульте скачать на Windows

Как цифры развивают интеллект ребенка

Сколько развивающих   игр и пособий можно сейчас купить в магазинах. На разный возраст детей есть множество различных пособий. Но ведь всего не накупишь, да и заниматься с ребенком не у всех родителей есть время.  Кроме этого, все игры и пособия стоят денег. И не знают родители, что у них всегда под рукой есть универсальный тренажер для развития мозга, причем абсолютно бесплатный. Хотите узнать, что это?

Как ни удивительно, это цифры, их которых складываются числа!  Только, чтобы эти цифры стали тренажером и развивали способности ребенка, их надо определенным образом собрать.

Наверняка, вы не раз видели подобную таблицу чисел. Видели и не знали, что это и есть универсальный тренажер для мозга  под названием таблицы Шульте.

Когда-то Д.Шульте придумал таблицы для диагностики внимания, но оказалось, что по  ним можно не только диагностировать, но и развивать внимание. В процессе многочисленных исследований влияния таблиц Шульте на развитие способностей, оказалось, что это прекрасный тренажер для развития способностей человека и его умственного потенциала.

В зависимости от того, как применять таблицы, они развивают произвольное внимание ребенка, устойчивость внимания, умение концентрироваться на своей задаче и не отвлекаться на помехи, угол зрения, который необходим для быстрого чтения, способствуют увеличению скорости чтения и стимулируют память. И это еще не все возможности таблиц Шульте.

Регулярные игры-занятия по таблицам Шульте  увеличивают объем памяти и повышают скорость обработки информации, прекрасно развивают внимание.

Сделать этот универсальный тренажер проще простого. На листе бумаги расчерчивается таблица  на 5 клеток по горизонтали и вертикали. В клетки вписываются в произвольном порядке числа от 1 до 25.  И всё.  Тренажер готов, только сделать надо несколько разных вариантов. Удобно повесить эти таблицы на стене, так чтобы они были на уровне глаз ребенка. Можно, конечно, и сложить в стол, но тогда вы, скорее всего, будете о них забывать.

Теперь тренировка состоит в том, чтобы несколько раз в день ребенок назвал и показал числа от 1 до 25  или наоборот. Если таблицы висят рядом, то  на одной ребенок находит числа в порядке возрастания, а на другой — в порядке убывания. Заметьте время, которое понадобится ребенку на выполнение задания и совсем скоро вы заметите, что время значительно уменьшилось и ребенок делает задание все быстрее и легче.

Не буду подробно расписывать принцип работы таблиц Шульте, напишу самое важное. Нейрофизиологами доказано, что в лобных долях находится тот центр, который служит регулятором сложных форм человеческого поведения и  именно в лобных долях был обнаружен так называемый «нервный центр интеллекта».

В научно-исследовательских экспериментах специальные приборы регистрировали повышение мозгового кровотока во время решения интеллектуальных задач. Причем, новые задачи вызывали более интенсивный кровоток, а  при решении  уже знакомых задач интенсивность значительно уменьшается. Наибольшая интенсивность была зарегистрирована при работе с таблицами Шульте. И этому есть научные объяснения, но нам они не нужны.

Нам следует запомнить, что интеллектуальный тренажер на основе таблиц Шульте дает уникальную возможность  развивать интеллектуальный потенциал  ребенка  или взрослого. А это значит, что таблицы Шульте очень полезны всем — и детям, и взрослым.

А вы используете таблицы Шульте в своей семье? Есть много разных вариантов  использования таблиц, и будет очень интересно, если вы напишете, как используете таблицы вы.

7 секретов скорочтения — nastavnica.by

Автор: Наталья  Абазовская, педагог, коуч-тренер по скорочтению для детей.

Мы  отдаём детей в школу с 6 лет и  надеемся, что ребенок уже готов и может читать, а если он не читает, то уверены, что дело просто в отсутствии желания. На самом деле дети устроены так, что они очень хотят учиться новому, просто процесс чтения для многих 6-леток слишком сложен.

Чтение – это процесс, в котором задействовано огромное количество нейронных связей в нескольких зонах головного мозга.  У некоторых детей скорость созревания определенных зон головного мозга и готовность читать появляются только после 8 лет, а то и позже.

Можно ли научить ребенка быстро читать без потери качества прочитанного?

Конечно, можно, но для этого понадобятся усилия, прежде всего, родителей. Учителя в школе просто физически не успевают с каждым из 30 учеников в классе работать индивидуально.

Я готова  помочь родителям: делюсь секретами, которые помогут детям освоить навык быстрого чтения.

7 секретов из моей практики педагога, коуч-тренера по скорочтению для детей: 

1) Улучшение организации внимания
2) Развитие памяти
3) Расширение поля зрения
4) Работа над регрессией
5) Развитие антиципации (предугадывания)
6) Отработка навыков чтения (устранение ошибок в технике чтения с последующим понимаем теста)
7) Развитие мышления / расширение словарного запаса

Секрет 1. Улучшение организации внимания.

Роль внимания при чтении также велика, как и в других видах человеческой деятельности. Очень часто внимание школьника рассеивается, он не может сконцентрироваться, сосредоточить внимание. Для решения этой проблемы предлагаю использовать упражнение «Склеенные слова». Ребенку необходимо прочитать предложения, в которых все слова написаны слитно, разделив предложения на слова. Как вы видите, отсутствуют знаки препинания, на начало предложения указывают большие буквы. Задача: правильно разделить на слова и прочитать текст.

Секрет 2. Развитие памяти.

         Развитие техники и скорости чтения часто тормозится из-за слабого развития оперативной памяти. Что это значит? Часто можно наблюдать такую картину:  ребенок читает предложение, состоящее из 6-8 слов. Дочитав до третьего-четвертого слова – забыл первое. Поэтому он не может связать все слова воедино. Необходимо работать над оперативной памятью. Для этого используйте таблицы Шульте (таблица случайно расположенных чисел, обычно размером 5×5 элементов и обычно состоит из цифр или букв), которые можно найти в интернете и распечатать. Предлагаю вариант данного упражнения «Цветные числа». Необходимо за 1 минуту найти все числа от 1 до 40 (проделайте это упражнение от 1 до 40, а затем в обратном порядке – от 40 до 1). Данное упражнение также направлено на развитие периферийного зрения.

Секрет 3. Расширение поля зрения.

Поле зрения – участок текста, четко воспринимаемый глазами при одной фиксации. Если у ребенка малое поле зрения, то его глаза делают много фиксаций. Необходимо расширить поле зрения, чтобы взгляд фиксировал не 1-3 буквы, а целое слово или несколько слов, а в дальнейшем и строк. Психологи убедительно доказали, что размер оперативного поля зрения зависит от обучения, т.е. необходимо работать над заданиями по расширению поля зрения. На решение этой задачи направлено упражнение «Пирамида».

Глядя в центр на точку и не двигая глазами по горизонтали, надо постараться одновременно увидеть два слога одного слова. Опуститься на следующую строчку и т.д. Найти предельную строчку, которую видно, не двигая глазами. Опять начать с первой строчки, каждый раз опускаясь на одну строчку ниже. Если трудно, можно прочитать сло­во по слогам, а затем, глядя в точку, увидеть это слово одномоментно.

Секрет 4. Работа над регрессией.

Регрессии (возвратные движения глаз) нарушают правильность чтения. Часто дети совершают возврат к уже прочитанному тексту, что заметно снижает скорость чтения, а также мешает его осознаванию и дальнейшему воспроизведению. Для решения таких вопросов Вам понадобится полоска бумаги, закрывающая строки текста выше того места, где читает ребенок. Пусть ребенок (возможно, с Вашей помощью) сдвигает полоску вниз и старается прочитать строки  текста до того, как лист закроет их. Можно взять любой готовый текст или воспользоваться предложенным ниже.

Секрет 5. Развитие антиципации (предугадывания).

Возможно, вы замечали за собой при чтении, что многие слова в тексте вами не дочитываются до конца, т.к. вы догадываетесь, что это за слово. Такой прием называется антиципацией, или предвосхищением, т.е. предугадыванием. Это психический процесс ориентации на предвидимое будущее, который основывается на знании логики развития событий и значительно ускоряет чтение. Если у ребенка это умение не развито, ему всегда необходимо дочитывать каждое слово до конца, чтобы понять и осознать содержание прочитанного. Однако следует учитывать, что дети могут просто пытаться угадать слово, а не прочитать его полностью. Одно из заданий на развитие правильного умения предугадывать слово представлено ниже. Ребенку необходимо прочитать текст, добавляя правильные окончания в словах. На начальном этапе ребенку будет трудно выполнить данное задание, родителю надо настроить его на положительный результат, поэтому текст должен быть достаточно легким и понятным для ребенка, возможно, знакомым, прочитанным ранее.

Секрет 6. Отработка навыков чтения.

Для того, чтобы ребенок научился быстро читать, ему необходимо постоянно тренироваться, чтобы чтение было не мукой, не наказанием, а было радостным и интересным процессом. Для этого нужно показать ребенку, что читать – это не утомительное занятие. Поэтому можно устраивать словесные соревнования с ребенком, которые покажут, что чтение бывает веселым и не утомляет. В следующем задании необходимо быстро читать и находить в каждой строке слово, которое отличается одной буквой от остальных в строке.

Секрет 7. Развитие мышления / расширение словарного запаса.

Если слова, которые ребенку попадаются в тексте, ему незнакомы и непонятны, это замедляет процесс чтения и усвоения текста.  Не торопитесь с усложнением, но всегда старайтесь опередить, что будет способствовать увеличению словарного запаса, и как результат – даст увеличение скорости чтения и понимания, осознания и запоминания прочитанного. Задание, представленное ниже, отлично справляется с развитием мышления и развивает словарный запас ребенка. Необходимо добавить буквы перед словом «очки», чтобы получилось новое слово с заданным количеством букв.

Обращаю внимание родителей, бабушек, дедушек и других близких родственников на то, что ни в коем случае нельзя смеяться над ошибками, упрекать ребенка за неправильно прочитанные слова  или «наказывать» чтением (например, «Не пойдешь на улицу с друзьями, если не прочитаешь»).

Конечно, это только основная часть того, что поможет детям освоить навык быстрого чтения, а родителям – не переживать и не тревожиться. Однако даже такие несложные упражнения, которые вы с ребенком можете выполнять ежедневно и на которые не надо тратить много времени (15-20 минут), будут способствовать тому, что чтение превратиться в радостный процесс.

Успехов вашим детям и здоровья!
Учитесь с удовольствием!

Ещё интересные материалы:

Изучение познавательной сферы детей младшего школьного возраста с задержкой психического развития. | Статья (3 класс):

Изучение познавательной сферы детей младшего школьного возраста с задержкой психического развития.

Е.С. Кузьмина,  доцент кафедры олигофренопедагогики и специальной психологии ФГБОУ ВО «МПГУ»

С.В. Горнова, педагог – психолог ГКОУ СКОШИ №73, г. Москвы

Целью нашего исследования явилось изучение некоторых особенностей познавательной сферы младших школьников  с задержкой психического развития. В исследовании приняли участие две группы детей по 10 человек 8 – 10 лет (экспериментальная группа – ЭГ и контрольная — КГ) с диагнозом задержка психического развития (ЗПР).

Психическое развитие детей с ЗПР отличается неравномерностью развития психических функций. Для детей этой категории характерна низкая познавательная активность, что проявляется в недостаточном функционировании отдельных психических функций: внимания, памяти, абстрактного мышления и других.  

Для проведения исследования нами были выбраны некоторые методы исследования внимания, памяти,  мышления для учащихся   вторых и третьих классов.

Методика 1. Исследование особенностей внимания.

Методика 1.1 Таблицы Шульте. Метод позволяет определить устойчивость внимания и динамику умственной работоспособности, особенности умственной продуктивности.

Таблица 1 Оценка устойчивости внимания и умственной работоспособности экспериментальной и контрольной группы по методике «Таблицы Шульте»), данные в абсолютных числах и в %.

Представленные данные свидетельствуют о том, что как в экспериментальной, так и в контрольной группе большинство детей имели низкий и очень низкий уровни устойчивости внимания и умственной работоспособности. Так, большинство испытуемых   отыскивали, показывали и называли числа в порядке их возрастания в основном за 66 и более секунд. В процессе выполнения задания испытуемые останавливались и без стимулирования и без организующей помощи взрослого самостоятельно не продолжали выполнение задания.

Методика 1.2 «Корректурная проба». При использовании метода Бурдона (корректурная проба) для диагностики внимания младших школьников, испытуемым предлагается за определённое время вычеркнуть заданные элементы на специальных бланках с изображёнными на них буквами, цифрами или фигурами.

Таблица 2 Диагностика внимания экспериментальной и контрольной групп по методике «Корректурная проба», данные в абсолютных числах.

Из таблицы следует, что в экспериментальной и контрольной группах у большинства детей выявлены низкий уровень устойчивости внимания и низкий уровень переключаемости внимания, соответственно, 7 чел. или 70,00 % в экспериментальной группе и 6 чел. или 60,00 % в контрольной группе. Высокий и очень высокий и уровень не показал ни один из испытуемых, у большинства испытуемых преобладает непроизвольное внимание. При выполнении заданий большинство обследуемых допускали отвлечения, «застревание» на отдельных знаках. Без организующей помощи экспериментатора самостоятельно задание не выполняли.

Методика 2. Изучение особенностей памяти.

Методика 2.1. А.Р. Лурия «Заучивание 10 слов». Методика заучивания десяти слов позволяет исследовать процессы памяти: запоминание, сохранение и воспроизведение.

Таблица 3 Результаты исследования детей экспериментальной группы по методике А.Р. Лурия «Заучивание 10 слов», данные в абсолютных числах.

Представленные данные свидетельствуют о том, что у большинства участников экспериментальной группы выявлены низкие показатели продуктивности запоминания. То есть большинство испытуемых страдает забывчивостью и невнимательностью, неустойчивостью внимания, эмоциональной вялостью, безразличию к происходящему процессу, эмоциональной пассивностью. У детей ЭГ и КГ преимущественно выявлена непродуктивность запоминания в связи со снижением познавательной активности. Наблюдение за выполнением заданий детьми показали, что ни один ребенок по своей инициативе не пытался припомнить большее количество слов, что объясняется снижением умственной работоспособности и низкой познавательной активностью детей.

Изучение памяти детей контрольной группы по методике А.Р. Лурия «Заучивания 10 слов» представлены в таблице 4.

Таблица 4 Результаты исследования детей контрольной группы по методике А.Р. Лурия «Заучивание 10 слов», данные в абсолютных числах.

Данные свидетельствуют о том, что, как и в экспериментальной группе, у большинства участников контрольной группы на этапе констатирующего эксперимента была выявлена непродуктивность запоминания. По собственной инициативе ни один ребенок не старался припомнить как можно больше слов.

Методика 2.2. «10 картинок». Методика направлена на исследование особенностей зрительного запоминания.

Таблица 5 Результаты изучения зрительной памяти детей экспериментальной и контрольной группы по методике «10 картинок».

Представленные данные свидетельствуют о том, что как в экспериментальной, так и в контрольной группе большинство детей имели низкий уровень развития зрительной памяти, с запоминанием всего лишь трёх и менее изображений из предложенных десяти. Высокий уровень развития зрительной памяти в обеих группах не показал ни один ребенок. При воспроизведении названия картинок ни один ребенок не предпринял попытки самостоятельно припомнить еще какое-то количество предметов в следствие снижения познавательной активности.

Методика 3. Изучение особенностей мышления.

Методика 3.1 «Простые аналогии». Методика направлена на выявление характера логических связей и отношений между понятиями.

Таблица 6 Особенности мышления экспериментальной и контрольной групп по методике «Простые аналогии», чел., %.

Представленные данные свидетельствуют о том, что как в экспериментальной, так и в контрольной группах у большинства детей выявлен низкий уровень состояния мыслительных процессов. Так, большинство обследованных детей смогли установить аналогии только между тремя предложенными словами, что соответствуют низкому уровню логичности мышления. Высокий уровень развития мышления в обеих группах не показал ни один ребенок.

Методика 3.2 «Установление последовательности событий». Цель данной методики — определить способность к логическому мышлению, обобщению, умению понимать связь событий и строить последовательные умозаключения, определить уровень развития связанной речи. .

Таблица 7 Результаты изучения мышления детьми экспериментальной и контрольной группы по методике «Установление последовательности событий», данные в абсолютных числах и в %.

Представленные данные свидетельствуют о том, что как в экспериментальной, так и в контрольной группе у большинства детей выявлен низкий уровень логического мышления. Так, большинство испытуемых не могли установить правильную последовательность рассуждений с учетом всех существенных признаков сюжетных картин, а также имеющихся взаимосвязей. Высокий уровень логического мышления не выявлен ни у одного ребенка в ЭГ и КГ, у испытуемых выявлен преимущественно низкий уровень логического мышления.

Методика 3.3 «Исключение четвертого лишнего».  Исследовалась способность детей к абстрагированию и обобщению, к объяснению принципа выбора.

Таблица 8 Результаты изучения операций абстрагирования и обобщения детьми экспериментальной и контрольной групп по методике «Исключение четвертого лишнего», данные в абсолютных числах и в %

 Представленные данные свидетельствуют о том, что как в экспериментальной, так и в контрольной группах большинство детей имели низкий уровень логического мышления в связи с недоразвитием абстрагирования и обобщения.  Так, большинство испытуемых решали поставленную перед ними задачу за время от 2 до 2,5 минут, назвав лишние предметы на всех картинках, но часто затруднялись при объяснении принципа выбора. После выполнения каждого задания обследуемым ЭГ и КГ давались словесные комментарии: «Ответ правильный», «Ответ неправильный». При неправильном выполнении задания ни один испытуемый не проявил желания узнать правильный ответ на вопрос и понять принцип выделения лишней картинки, что объясняется недоразвитием любознательности и снижением познавательной активности детей.

Результаты проведенного исследования позволили выявить низкий уровень состояния ведущих психических функций (внимания, памяти и мышления) младших школьников с ЗПР, принявших участие в исследовании. У большинства детей экспериментальной (ЭГ) и контрольной (КГ) групп выявлены низкий и очень низкий уровни устойчивости и переключения внимания, преобладание непроизвольного внимания, снижение показателей умственной работоспособности. При выполнении диагностических заданий подавляющее большинство детей ЭГ и КГ отвлекались от выполнения работы, «застревали» на отдельных знаках или цифрах, без дополнительной стимуляции не проявляли желание продолжить работу.

При исследовании особенностей проявления механической и зрительно-образной памяти значительное количество испытуемых ЭГ и КГ обнаружили непродуктивность запоминания, обусловленную быстро наступающей утомляемостью и снижением познавательной активности. Это проявилось в преобладании низкого уровня воспроизведения материала. В процессе выполнения заданий на запоминание подавляющее большинство детей ЭГ и КГ по собственной инициативе не старались припомнить возможно большее количество слов или название картинок, предъявленных для запоминания, в следствие снижения познавательной активности. При изучении состояния мыслительных процессов обследуемых ЭГ и КГ было выявлено значительное недоразвитие умственных операций абстрагирования и обобщения, недоразвитие абстрактного мышления, снижение способности устанавливать причинно-следственные связи и строить последовательные умозаключения.

Полученные результаты позволили установить недоразвитие психических функций внимания, памяти и мышления испытуемых ЭГ и КГ, обусловленные заметным недоразвитием любознательности и познавательной активности детей с ЗПР 8-10 лет, принявших участие в исследовании.

Недостаточная сформированность познавательной сферы  у детей младшего школьного возраста с задержкой психического развития   требует проведения коррекционно – развивающей работы, основанной на комплексном подходе, направленном на компенсацию нарушений психического развития, осуществляемом в  сотрудничестве с педагогами, родителями и специалистами службы сопровождения.

Список литературы

1. Глухов В. П. Специальная педагогика и специальная психология. Практикум: учебное пособие для академического бакалавриата, 2-е изд., испр. и доп. / В. П. Глухов. — М.: Юрайт, 2018. — 330 с.
2. Психология детей с задержкой психического развития /Сост.О.В. Защиринская.-СПб.: Речь,2003.
3. Шипицына Л. М. Специальная психология: учебник для академического бакалавриата / Л. М. Шипицына. — М.: Юрайт, 2018. — 287 с.

Человеческая личность отражает пространственно-временную и частотно-временную структуру ЭЭГ

Abstract

Надежная и объективная оценка интеллекта и личности является темой растущего интереса современной неврологии и психологии. Известно, что интеллект можно измерить, оценив умственную скорость или скорость обработки информации. Обычно это время измеряется как время реакции при выполнении элементарной когнитивной задачи, в то время как личность часто оценивается с помощью анкет.С другой стороны, человеческая личность влияет на то, как субъект выполняет элементарные познавательные задачи, и, следовательно, некоторые черты личности могут определять интеллект. Ожидается, что эти особенности, а также умственные способности при выполнении когнитивных задач связаны с электрической нейронной активностью мозга. Хотя в нескольких исследованиях сообщается о корреляции между связанными с событиями потенциалами, умственными способностями и интеллектом, отсутствует информация о частотно-временных и пространственно-временных структурах нейронной активности, которые характеризуют эту связь.В настоящей работе мы проанализировали электроэнцефалограммы (ЭЭГ) человека, записанные во время выполнения элементарных когнитивных задач, с помощью теста Шульте, который представляет собой карандашный инструмент для оценки элементарных когнитивных способностей или скорости мысли. По выявленным особенностям структуры ЭЭГ мы разделили испытуемых на три группы. Для испытуемых в каждой группе мы применили опросник по шестнадцати личностным факторам (16PF), чтобы оценить их личностные черты. Мы продемонстрировали, что каждая группа показала разные баллы по шкале личности, такие как сердечность, рассуждение, эмоциональная стабильность и доминирование.Подводя итог, мы обнаружили связь между особенностями ЭЭГ, умственными способностями и личностными качествами. Полученные результаты могут представлять большой интерес для тестирования личности человека с целью создания автоматизированных интеллектуальных программ, сочетающих простые тесты и измерения ЭЭГ для реальной оценки черт личности и умственных способностей человека.

Введение

Установление связи между человеческим интеллектом и личностью — важная задача когнитивной нейробиологии и психологии. В психологии эти два термина часто изучаются отдельно; в то время как интеллект рассматривается как когнитивный процесс, личность определяется как некогнитивный.Однако разница между этими концепциями не так очевидна, потому что многие черты личности имеют когнитивные атрибуты, а некоторые из них тесно связаны с интеллектом.

Хорошо известно, что интеллект можно оценить, измерив скорость мышления или, другими словами, скорость обработки информации [1]. Для этого изучали время реакции на выполнение элементарных когнитивных задач (ЭКТ) [2, 3]. Популярным типом ЭСТ является так называемый тест с карандашом и бумагой [2].Простейшие ECT основаны на парадигме Хика [4], которая демонстрирует существование линейной зависимости между объемом информации, которую должен обработать субъект, и временем реакции. Последнее можно оценить с помощью задачи сканирования памяти Штернберга [5], согласно которой время реакции увеличивается линейно с размером набора памяти. Похожая идея лежит в основе парадигмы соответствия [6], которая связывает время реакции со скоростью лексического доступа.

Существует прямая корреляция между скоростью ума и умственными способностями (интеллектом), то есть более умные люди демонстрируют меньшее время реакции и, следовательно, более высокую скорость обработки информации. Это было ясно продемонстрировано Нойбауэром и Кнорром [2], которые измерили скорость обработки информации с помощью сканирования краткосрочной памяти Штернберга и сопоставления букв Познера и сравнили их с уровнем психометрического интеллекта, оцененным с помощью берлинской модели структуры интеллекта [ 7].

Личность обычно оценивается с помощью анкет. Среди них наиболее популярными являются анкета «16 факторов личности» [8] и анкета «большой пятерки» [9]. Как и в случае с интеллектом, личностные качества также можно оценить по скорости обработки информации. Корреляция между личностными качествами и умственной скоростью была впервые описана в 1967 г. Х. Дж. Айзенком [10]. Позже, в 1998 году Соган и Бучик обнаружили связь между скоростью обработки информации и двумя основными личностными измерениями, экстраверсией и невротизмом [11].Для оценки скорости обработки информации они использовали парадигму времени реакции Хика [12] и парадигму сканирования краткосрочной памяти Штернберга [13]. Экстраверсия и ее компоненты оценивались с помощью расширенных прогрессивных матриц, анкеты по 16 личностным факторам и анкеты большой пятерки. Авторы сообщают, что разные подмерности экстраверсии и невротизма, которые включают динамические, всплески и импульсивные поведенческие аспекты, по-разному связаны со скоростью обработки информации.В частности, в случае экстраверсии было обнаружено, что эти подмерности сильно коррелировали со скоростью ума, тогда как в случае невротизма они касались силы эго и эмоционального контроля.

Хотя о взаимосвязи между личностью, интеллектом и умственной скоростью сообщалось много лет назад, есть опасения, связаны ли ЭСТ со сложными факторами человеческой личности [3]. Кроме того, несмотря на низкую сложность ЭСТ, они вызывают в мозге несколько сложных когнитивных процессов, таких как внимание, восприятие, принятие решений и т. Д.[14]. Следовательно, изучение взаимосвязи между личностными факторами и скоростью умственного развития требует рассмотрения реакции мозга на ЭСТ на основе детального анализа нейрофизиологической активности мозга [3]. Одним из первых подходов к этой проблеме была диффузионная модель, которая разлагает обработку информации и принятие решений при выполнении ECT [15, 16]. По данным Lerche et al. [17], диффузионная модель чувствительна к изменению количества испытаний. Это означает, что надежность оценки параметра увеличивается асимптотически с увеличением количества попыток измерения экспериментального эффекта; Однако крайне важно то, что для надежного измерения индивидуальных различий необходимо множество других исследований [17–19].

Еще один многообещающий подход к твердому извлечению когнитивных компонентов, связанных со скоростью мысли, — это использование информации об электрической активности мозга (ЭЭГ). Этот подход был впервые реализован Houlihan et al. [20], которые регистрировали связанные с событиями потенциалы (ERP) во время задачи сканирования памяти Штемберга. Анализируя ERP, они связали задержку компонента P300 с относительной скоростью обработки информации. В результате они получили отрицательную связь между задержками ERP и умственными способностями.Позже ERP были использованы Schubert et al. [3], которые разложили компоненты обработки информации на разные ECT. Они обнаружили, что связь между задержками ERP и интеллектом опосредована временем реакции. Недавно Euler et al. [21] рассмотрели ERP с использованием парадигмы Хика более подробно. Они проанализировали четыре компонента ERP, записанные с высоким пространственным разрешением с помощью 64-канального электродного колпачка, и обнаружили, что несколько характеристик ERP сильно коррелируют со временем принятия решения, а также отношения между амплитудами компонентов IQ и P2.

Согласно приведенным выше результатам, существуют определенные особенности ЭЭГ, которые позволяют оценивать не только скорость обработки информации, связанную с интеллектом, но и другие маркеры, связанные с личностными качествами. Следует отметить, что поиск последних проводился еще в 1973 г. Эдвардсом и Эбботтом [22], которые анализировали ЭЭГ в состояниях покоя. Однако их попытка не увенчалась успехом, поскольку личность не могла быть раскрыта, когда человек находился в состоянии покоя. До сих пор эта проблема остается открытой.Согласно недавнему обзору [23], выводы ERP-исследований личности были противоречивыми, вероятно, из-за различий в экспериментальных протоколах, размере выборки и возрасте испытуемых. Другие методы были сосредоточены только на анализе спектра мощности ЭЭГ. Подводя итоги, мы должны отметить, что использование функций ЭЭГ для оценки личностных качеств и умственных способностей по-прежнему остается захватывающей проблемой когнитивной нейробиологии. Хотя в нескольких исследованиях сообщалось о корреляции между структурой ERP, умственными способностями и интеллектом, отсутствует информация о частотно-временных и пространственно-временных структурах нейронной активности, лежащих в основе человеческого интеллекта и личности.

В данной работе мы анализируем взаимосвязь между особенностями частотно-временной и пространственно-временной структур электрической активности мозга, личностными чертами и умственными способностями. Мы записываем многоканальные ЭЭГ испытуемых во время выполнения теста таблицы Шульте. По выявленным особенностям ЭЭГ мы разбили испытуемых на три группы. Для испытуемых в каждой группе мы оцениваем показатели, характеризующие умственные способности испытуемого во время выполнения им теста Шульте, а именно: эффективность работы (WE), рабочая разминка (WU) и психологическая стабильность (PS).Все эти факторы существенно различаются в группах. Для измерения личностных качеств мы используем опросник по шестнадцати личностным факторам (16PF) [24, 25]. Сравнивая результаты описания личности в группах, мы обнаруживаем, что каждая группа демонстрирует статистически разные баллы по шкале личности, такие как сердечность, рассуждение, эмоциональная стабильность и доминирование. На основании полученных результатов можно сделать вывод о существовании связи между особенностями ЭЭГ, умственными способностями и личностными качествами.

Материалы и методы

Участники

В эксперименте приняли участие 22 условно здоровых мужчины (33 ± 7 лет), правши, любители физических упражнений и некурящие. Всех их попросили поддерживать режим здорового образа жизни с 8-часовым ночным отдыхом в течение 48 часов до эксперимента. Все добровольцы предоставили информированное письменное согласие перед участием в эксперименте. Экспериментальная процедура была проведена в соответствии с Хельсинкской декларацией и одобрена местным этическим комитетом Саратовского государственного технического университета имени Юрия Гагарина.

Методика эксперимента

Эксперименты проводились с каждым испытуемым независимо. Участники были предварительно проинформированы об условиях эксперимента, но не о процедуре эксперимента, которая была одобрена местным комитетом по этике. Экспериментальное исследование проводилось независимыми исследователями разной специализации и включало два отдельных этапа для каждого добровольца.

Оценка личностных качеств

Для каждого участника был описан многофакторный профиль личности на основе опросника по шестнадцати личностным факторам (16PF) [24, 25] и личного интервью с опытным психологом.16PF содержал 185 пунктов, организованных в 16 шкал первичных факторов, и был адаптирован для русского языка и особенностей культурного контекста [26–30]. Использовалась полностью автоматизированная версия 16ПФ, т.е. без использования бумаги и карандашей. В этой автоматизированной версии элементы появлялись на экране один за другим. Была возможность вернуться к предыдущему пункту, чтобы исправить непреднамеренные ошибки ввода. Однако участник не смог просмотреть предметы. Программа сохраняла необработанные баллы по шкале для каждого теста и ответов по каждому пункту.

Оценка умственных способностей

Оценивались познавательные способности, такие как когнитивный темп и сохранение внимания в процессе выполнения элементарной познавательной задачи. В общем, элементарные когнитивные способности можно измерить с помощью теста постоянного внимания d2 или теста Zahlen-Verbindungs-Test (ZVT) (на английском языке «Number Connection Test»). d2 — известный нейрофизиологический инструмент для оценки избирательного и устойчивого внимания и скорости визуального сканирования [19].Это тест на бумаге и карандаше, когда участника просят зачеркнуть любую букву «d» двумя отметками над или под ней в любом порядке. Окружающие отвлекающие факторы обычно похожи на целевой стимул, например, «p» с двумя отметками или «d» с одной или тремя отметками. В отличие от теста d2, ZVT — это цифрово-символический тест, разработанный Освальдом и Ротом в 1987 году [31]. Этот тест основан на хорошо известном принципе тестирования трассы, но имеет более прочную теоретическую основу. ZVT состоит из четырех матриц произвольно расположенных чисел (от 1 до 90), которые участник должен соединить, проведя линии от числа к числу в порядке возрастания [2].

В нашем исследовании мы используем тест Шульте, упрощенную версию ZVT, широко применяемую в России. Как и ZVT, тест Шульте состоит из матриц 5 × 5 случайно расположенных чисел от 1 до 25 (см.). В отличие от ZVT, испытуемых просят найти числа в порядке убывания. Участники должны найти сначала наибольшее число (25), затем следующее наибольшее число (24) и т. Д., До 1. Во время выполнения задания испытуемые не должны соединять соответствующие ячейки, проводя линию, а только точки. каждое найденное число карандашом.

Опытный образец.

(a) Иллюстрация экспериментальной процедуры. (б) Типичный стол Шульте 5 × 5. c) экспериментальный план: доработка таблиц Шульте R ; i -я активная фаза длиной τ _i , за которой следует i -я пассивная фаза длиной ρ _i (ожидание и подготовка к следующей задаче). (г) Схема расположения электродов ЭЭГ по стандартной международной системе 10–20.

Эксперименты проводились в течение первой половины дня в специально оборудованной лаборатории, где доброволец удобно сидел. Влияние внешних раздражителей, таких как посторонние звуки и яркий свет, было максимально минимизировано. Все участники должны были заполнить R = 5 таблиц под непосредственным наблюдением профессионального психолога. Процесс выполнения каждой таблицы был назван активной экспериментальной фазой (). Для каждой i -й активной экспериментальной фазы фиксировалось время завершения T _i .Между активными фазами у каждого добровольца был короткий интервал отдыха, именуемый пассивной экспериментальной фазой . Схема эксперимента представлена ​​на рис.

Следует отметить, что строгое соблюдение стандартизованных перерывов для отдыха гарантирует, что одна и та же конструкция измеряется во всех экспериментальных блоках, предотвращая снижение производительности, вызванное увеличением вероятности потери внимания [32]. Мы считаем строгий график перерывов на отдых сильной стороной нашего экспериментального плана, потому что этот аспект часто игнорируется в экспериментальных исследованиях личности.Однако, согласно Steinborn и Huestegge [32], на время реакции может повлиять перерыв, т.е. время реакции непрерывных мысленных арифметических задач увеличивается, если человек не придерживается режима перерыва для отдыха.

Известно, что стрессовое состояние необходимо оценивать в параметрах производительности. Для этого обычно используется опросник стрессового состояния Данди (DSSQ) [33, 34]. В нашем исследовании мы оценивали состояние испытуемого с помощью субъективной оценки психолога и одновременно с этим путем обработки опросника Minnesota Multiphasic Personality Inventory (MMPI), адаптированного для русскоязычных испытуемых [35, 36].Опрос и тестирование испытуемых показали их достаточно спокойные состояния без выраженных стрессовых составляющих в ходе эксперимента.

В ходе экспериментального сеанса регистрировались ЭЭГ-сигналы активности мозга. Данные многоканальной ЭЭГ были получены с использованием усилителя BE Plus LTM, производимого EB Neuro S.P.A., Италия (www.ebneuro.com). Данные с 19 электродов с двумя электродами сравнения (A1 и A2) были записаны с частотой дискретизации 8 кГц с использованием стандартного монополярного метода.Использовались адгезивные электроды Ag / AgCl, прикрепленные к специальной предварительно смонтированной головной крышке. Заземляющий электрод N располагался над лбом, а два электрода сравнения A1 и A2 располагались на сосцевидных отростках. Сигналы ЭЭГ фильтровались полосовым фильтром с точками отсечки на 1 Гц (HP) и 300 Гц (LP), а также Notch-фильтром 50 Гц. Во время эксперимента записывалась видеозапись, синхронизированная с аппаратурой ЭЭГ. Видеозапись обрабатывалась вручную, и были извлечены моменты времени, соответствующие точкам начала и окончания для каждой задачи.Затем записи ЭЭГ были разделены на разные эпохи согласно полученному временному протоколу эксперимента. Были извлечены данные ЭЭГ, соответствующие активной и пассивной фазам эксперимента. Продолжительность активных фаз варьировалась от 30 до 50 секунд в зависимости от скорости выполнения задачи, в то время как продолжительность пассивных фаз была установлена ​​на 10 секунд.

Анализ психодиагностических тестов

Текущий анализ ответов на вопросы 16PF был основан на шестнадцати личностных шкалах: теплота (сдержанная vs теплая), эмоциональная стабильность (реактивная vs эмоционально стабильная), доминирование (почтительное vs доминантное), живость. (серьезный против активного), Сознание правил (целесообразное против осознания правил), Социальная смелость (застенчивый против социально смелого), Чувствительность (утилитарный против чувствительного), Бдительность (доверительный противбдительность), абстрактность (обоснованная или абстрактная), конфиденциальность (прямолинейность или частность), предчувствие (уверенность в себе или боязнь), открытость к изменениям (традиционная или открытая для изменений), уверенность в себе (групповая ориентация или уверенность в себе), Перфекционизм (терпит беспорядок против перфекционизма) и Напряжение (расслабленное против напряжения). Все эти шкалы оценивались для каждого участника.

Таблицы Шульте часто используются в качестве психодиагностического теста для изучения свойств человеческого внимания. Это один из наиболее объективных методов определения работоспособности и работоспособности, а также устойчивости к внешним воздействиям.Время τ _i заполнения таблицы i было использовано для оценки трех стандартных личных критериев теста: (1) эффективность работы WE (среднее арифметическое времени заполнения таблицы), (2 ) показатель разогревающей работы WU (отношение рабочего времени первого стола к WE ) и (3) психологическая устойчивость PS (способность поддерживать оперативную деятельность в течение длительного времени). Эти критерии описываются следующими формулами:

Эффективность работы свидетельствует о постоянстве внимания и производительности.Полученное значение WU , близкое к 1 или ниже, указывает на хороший разогрев, а значение 1 и выше означает, что испытуемому требуется больше времени на подготовку (разминку) для основной работы. Значение PS , близкое к 1,0 и меньшее, указывает на хорошую психологическую устойчивость.

Поскольку все таблицы разные, считается, что эффект обучения для теста Шульте практически отсутствует. В то же время случайное расположение чисел было выбрано таким образом, чтобы расстояние между числами во всех представленных таблицах имело одинаковое распределение, т.е.е., все таблицы имеют одинаковую сложность. Опыт показывает, что психически здоровые субъекты тратят от 30 до 50 секунд на один стол, и обычно значение WE (среднее арифметическое времени заполнения таблицы, выраженное уравнением 1) составляет около 40–42 секунды. Уменьшение значения WE указывает на способность хорошего человека фиксировать внимание. Обычно взрослому человеку требуется примерно одинаковое время для выполнения каждой таблицы. Характеризуется степенью его работоспособности ( WU ) и психической устойчивости ( PS ) (выносливость) равной 1.0. Сильное отклонение значений WU и PS от 1,0 в сторону более высоких значений указывает на снижение работоспособности и психической устойчивости, соответственно. В то же время снижение характеристик PS с WU близко к 1.0 может означать высокую обучаемость человека, успешно улучшившего свои способности при выполнении тестовой задачи.

Ранее тест Шульте использовался для изучения взаимосвязи между структурой ССП и индивидуальными особенностями внимания [37].Было показано, что амплитуды P2 и N1-P2 компонентов ССП, связанных с восприятием, отрицательно коррелировали с индексом WE . Более высокие амплитуды указывают на способность субъекта выполнять познавательную задачу быстрее и, следовательно, на более высокий уровень произвольного внимания. Амплитуды волн P300 отрицательно коррелируют с WE , т.е. чем сильнее внимание, тем выше величина P300.

Анализ ЭЭГ

Мы проанализировали сигналы ЭЭГ, зарегистрированные 19 электродами, размещенными на стандартных позициях международной системы 10–20 [38] (см.), С использованием непрерывного вейвлет-преобразования.Перед применением вейвлет-анализа мы уменьшили артефакты большой амплитуды в лобной коре, вызванные морганием и движением глаз. Для этого данные ЭЭГ от каждого электрода обрабатывались с помощью преобразования Грама-Шмидта с использованием зарегистрированных электроокулографических сигналов (ЭОГ) (подробнее см. [39]). Как и в [39], сигналы ЭОГ регистрировались двумя парами электродов, размещенными над (или под) глазами и по бокам от глаз.

Энергетический спектр вейвлета En (f, t) = Wn (f, t) 2 был рассчитан для каждого канала ЭЭГ X _n ( t ) в диапазоне частот f ∈ [1, 40] Гц.Здесь W _n ( f , t ) — это комплексные вейвлет-коэффициенты, вычисленные как [40]

Wn (f, t) = f∫t-4 / ft + 4 / fXn (t) ψ * (f, t) dt,

(4)

где n = 1,…, N — номер канала ЭЭГ ( N = 19 — общее количество каналов, используемых для анализа), а «*» обозначает комплексное сопряжение. Материнская вейвлет-функция ψ ( f , t ) — это вейвлет Морле, часто используемый для анализа нейрофизиологических данных, определяемый как [40]

ψ (f, t) = fπ1 / 4ejω0f (t-t0) ef (t-t0) 2/2,

(5)

где ω ₀ = 2 π — центральная частота материнского вейвлета Морле.

Энергетический спектр E ⁿ ( f , t ) рассматривался отдельно в следующих частотных диапазонах: дельта (1–4 Гц), тета (4–8 Гц), альфа (8–8 Гц). 13 Гц), бета – 1 (13–23 Гц), бета – 2 (24–34 Гц) и гамма (34–40 Гц) [41].

Для этих диапазонов значения энергии вейвлета Eδn (t), Eθn (t), Eαn (t), Eβ1n (t), Eβ2n (t) и Eγn (t) для каждого n -го канала ЭЭГ были рассчитывается как

Eδ, θ, α, β1, β2, γn (t) = 1Δf∫f∈δ, θ, α, β1, β2, γEn (f, t) df.

(6)

В результате мы рассмотрели процент спектральной энергии, распределенной в этих диапазонах, и рассчитали коэффициенты

eδ, θ, α, β1, β2, γn (t) = Eδ, θ, α, β1, β2, γn (t) / E0n (t) (× 100%),

(7)

где E ₀ ( т ) было определено как вся энергия и рассчитано как

E0n (t) = 1Δf∫1Hz40HzEn (f, t) df.

(8)

Наконец, чтобы описать соотношение между высокочастотной и низкочастотной активностью мозга для каждого канала, мы ввели коэффициент ε ⁿ , определяемый как

где

EHFn (t) = 1Δf∫f> 10 ГцEn (f, t) df,

(10)

ELFn (t) = 1Δf∫f <10 ГцEn (f, t) df.

(11)

Отношение спектральных энергий в диапазонах высоких и низких частот часто используется для характеристики внимания и его устойчивости. Например, Люцюк и др. [42] установили, что у испытуемых с хорошей работоспособностью наблюдались относительно высокие значения соотношения спектральных энергий ритмов β ₁ и θ . Более того, это соотношение было больше в правом полушарии, что, вероятно, указывало на более сильный вклад нейрональной активности в этом полушарии в обеспечение бдительности и стабильности внимания.У испытуемых, которые выполнили тест с более высокой точностью, соотношение было выше в основном в центральной и теменной областях обоих полушарий.

Коэффициенты ε ⁿ были рассчитаны для каждого канала ЭЭГ как для активной, так и для пассивной фаз. Полученные значения ε _n были усреднены по каналам, расположенным в левом и правом полушариях, определяемым соответственно как

εLH = 1NLH∑nEHFnELFn, n = {Fp1, F3, F7, C3, T3, P3, T5, O1}, NLH = 8,

(12)

εRH = 1NRH∑nEHFnELFn, n = {Fp1 F4, F8, C4, T4, P4, T6, O2}, NRH = 8.

(13)

Полученные коэффициенты ε _LH и ε _RH количественно определяют электрическую активность в левом и правом полушариях соответственно на уровне скульптуры. Степень межполушарной асимметрии электрической активности обычно рассматривается как маркер физиологически адекватного развития и часто связана с улучшенным познанием [43]. Также существует мнение, что аномальная латерализация связана с психическими расстройствами, такими как аутизм [44] и депрессия [45].Анализ межполушарных различий электрической активности мозга часто используется для изучения слухового и зрительного внимания [46, 47]. В частности, межполушарные различия в спектральной мощности ритмов ЭЭГ недавно были использованы Luschekina et al. [48] ​​для оценки умственных способностей детей с расстройствами аутистического спектра. В недавнем исследовании Sartarnecchi et al. [49] сообщалось о связанных с интеллектом различиях в асимметрии мозговой активности.

Кластерный анализ

Для того, чтобы сгруппировать испытуемых по особенностям их электрической мозговой активности, мы применили кластерный анализ, основанный на методе иерархической кластеризации [50].Этот метод позволил нам сгруппировать данные в дерево кластеров [51]. Такая иерархическая кластеризация широко используется многими исследователями [50, 52], поскольку она обеспечивает более качественную кластеризацию, чем другие методы, например, k-средних. Чтобы охарактеризовать электрическую мозговую активность испытуемого, мы выполнили иерархический кластерный анализ с использованием переменных ε _LH и ε _RH , рассчитанных по уравнениям (12) и (13) как для активной, так и для пассивной фаз. .Мы использовали статистику SPSS для выполнения кластеризации. Мы выбрали метод Евклидова расстояния в квадрате (по умолчанию) для определения расстояния между кластерами и метод кластеризации по самому дальнему соседу. На дендрограмме отображаются результаты кластеризации.

Кластерный анализ.

(a) Дендрограмма, иллюстрирующая результаты иерархической кластеризации. (b) Коэффициенты силуэта, рассчитанные для всех 22 субъектов (гистограмма) и усредненные по субъектам, принадлежащим к каждому из трех кластеров (прямоугольники).Разные кластеры отмечены разными цветами.

In, мы наносим на график масштабированное расстояние (RD) (в пространстве параметров) между парами или группами субъектов, сгруппированных на определенном этапе, оцениваемое с использованием шкалы от 0 до 25. Иерархическая дендрограмма позволяет проследить назад или вперед любой отдельный предмет или группу предметов на любом уровне. Чем больше расстояние до объединения двух кластеров, тем больше разница между этими кластерами. В соответствии с этим все участники были сгруппированы в три кластера, отмеченные разными цветами.После того, как кластеры были сформированы, по аналогии с [50] мы оценили их качество, вычислив силуэтный коэффициент (SC) кластера [53]. SC определяется как мера того, насколько объекты в одном кластере похожи и отличаются от объектов в других кластерах. Значения SC варьируются от -1 до +1, где +1 указывает, что объект хорошо соответствует другим объектам в собственном кластере и плохо соответствует объектам в соседних кластерах. Если у большинства объектов в кластере высокий SC, то кластеризация подходит, в противном случае кластеризация неуместна [50].КС рассчитывали с помощью Orange Software [54]. На гистограмме отображаются значения SC, рассчитанные для всех субъектов, в то время как во вставке показаны средние значения SC для субъектов, принадлежащих к каждому из трех кластеров. Видно, что для всех кластеров средние значения SC превышают 0,51 и, следовательно, кластеризацию можно рассматривать как разумную [55].

Результаты и обсуждение

Характеристики ЭЭГ

Для анализа особенностей электрической активности мозга мы рассчитали значения eδ, θ, α, β1, β2, γn (t) по формуле (7) для n = 1,… 19 каналов ЭЭГ.Полученные коэффициенты определяют процентное отношение спектральной энергии к дельта-, тета-, альфа-, бета-1, бета-2 и гамма-диапазонам частот соответственно и характеризуют степень участия нейронного ансамбля, расположенного в окрестности n -й регистрирующий электрод, в генерации соответствующего вида деятельности [56].

Далее для описания нейродинамики в левом и правом полушариях мы рассмотрели коэффициенты ε _LH (12) и ε _RH (13), полученные усреднением коэффициентов ε , рассчитанных для каналов ЭЭГ. принадлежащие левому и правому полушариям соответственно.Согласно методу иерархической кластеризации (см. Материал и методы), субъектов можно сразу разделить на три группы. В, мы наносим на график значения ε _RH и ε _LH для каждого из 22 участников в активной (закрытые точки) и пассивной (открытые точки) фазах (каждая группа показана на отдельном подзаголовке).

Три сценария познавательной деятельности при умственном
обработка задачи.

(а) Соотношение энергий высокочастотных и низкочастотных спектральных компонент в левом ( ε _LH ) и правом ( ε _RH ) полушариях, рассчитанное для активного (темные точки) и пассивного ( открытые точки) экспериментальные фазы.Распределения показаны для трех субъектов, принадлежащих к разным группам. (б) Коэффициент ε , показывающий соотношение между энергиями высокочастотных и низкочастотных спектральных составляющих, вычисленных для каждого канала ЭЭГ во время активной (левые столбцы) и пассивной (правые столбцы) фаз. Группы I и III содержат n = 8 предметов, а группа II содержит n = 6 предметов.

Исходные данные, содержащие значения ε _RH и ε _LH для каждого объекта, показаны в.Из этого хорошо видно, что поведение ε _RH и ε _LH в каждой группе разное. В группе I значения ε _RH и ε _LH имеют практически одинаковые значения во время активной и пассивной фаз. Во II группе активная фаза связана с увеличением высокочастотной активности в правом полушарии, а пассивная фаза — с повышением высокочастотной активности в левом полушарии. В группе III переход от активной к пассивной фазе связан с выраженным увеличением ε _RH и уменьшением ε _LH .

Таблица 1

Особенности ЭЭГ, выявленные во время активной фазы (выполнение таблицы Шульте) и пассивной фазы, в терминах коэффициентов ε _{LH, RH} и k .

ε _{LH, RH} — это соотношение между высокочастотной и низкочастотной активностью в левом и правом полушарии, а k = ε _RH / ε _LH — степень полушария. асимметрия.

12492

565

представляет пространственно-временную активность мозга в единицах ε в активной и пассивной фазах для каждой из трех групп. В группе I активность мозга в активной фазе характеризуется полушарной симметрией, тогда как в пассивной фазе полушарная симметрия сохраняется, хотя пространственно-временная структура меняется.

В группе II пространственно-временная структура существенно отличается. Можно заметить асимметрию полушарий как в активной, так и в пассивной фазах.Однако характер асимметрии в этих фазах иной: высокочастотная активность преобладает в правом полушарии во время активной фазы и перемещается в левое полушарие во время пассивной фазы.

В группе III испытуемые также демонстрируют полушарную асимметрию как в активной, так и в пассивной фазах. В отличие от группы II характер асимметрии остается одинаковым в обеих фазах. Как видно из рисунка, асимметрия в обеих фазах проявляется в преобладании высокочастотной активности в правом полушарии.В то же время разница между активным и пассивным состояниями выявляет уменьшение ε в правом полушарии при переходе от активной фазы к пассивной.

Чтобы проверить, действительно ли группы существенно отличаются друг от друга, мы применили многомерный дисперсионный анализ (MANOVA). В качестве критерия принадлежности к одной из трех групп мы выбрали межсубъектный фактор (независимая переменная). С другой стороны, значения ε _RH и ε _LH , рассчитанные для активной и пассивной фаз, рассматривались как внутрисубъектные факторы (зависимые переменные).В результате этого анализа мы обнаружили существенные различия между группами. Множественные сравнения выявили существенные различия по всем факторам, за исключением ε _LH ( p = 0,858), рассчитанного в активной фазе в группах 1 и 3.

Отличительные особенности активности мозга во время активной и пассивные фазы, наблюдаемые в трех группах, показаны на. Горизонтальные желтые полосы показывают медианное значение ε , рассчитанное для левого (LH) и правого (RH) полушарий во время активной и пассивной фаз.В группе I значения ε остаются практически одинаковыми для разных полушарий как в активной, так и в пассивной фазах ( p = 0,123 и p = 0,889 по непараметрическому критерию знакового ранга Вилкоксона (NPWSRT), n = 8). Во II группе активная фаза характеризуется резким увеличением ε в правом полушарии (медиана ε _RH > 0,5 против медианы ε _LH <0,35) ( p <0.05 через NPWSRT, n = 6). В пассивной фазе динамика обратная, а именно: увеличение ε наблюдается в левом полушарии (медиана ε _RH <0,4 против медианы ε _LH > 0,45) ( p < 0,05 через NPWSRT, n = 6). Наконец, в группе III во время активной фазы ε в правом полушарии немного выше, чем в левом полушарии (медиана ε _RH > 0.45 против медианы ε _LH <0,45) ( p <0,05 через NPWSRT, n = 8). Во время пассивной фазы такая разница становится больше (медиана ε _RH > 0,6 против медианы ε _LH <0,35) ( p <0,05 через NPWSRT, n = 8).

Статистические показатели для трех сценариев познавательной деятельности.

(а) Отношение ε между энергиями высокочастотных и низкочастотных спектральных компонент, рассчитанных для каналов ЭЭГ, принадлежащих левому (LH) и правому (RH) полушариям во время активной и пассивной фаз.(b) Отношение k между значениями ε , рассчитанными для левого и правого полушарий во время активной и пассивной фаз. Желтые полосы, прямоугольники и усы обозначают, соответственно, медианы, 25–75 процентилей и контуры. Группы I и III содержат n = 8 предметов, а группа II содержит n = 6 предметов. * p <0,05 с помощью непараметрического знакового рангового критерия Вилкоксона.

Известно, что выполнение умственных задач связано с изменениями нейронной активности, которые можно обнаружить по спектру мощности ЭЭГ.Роль низкочастотной дельта-активности в умственных задачах изучалась в [57], где авторы сообщили об увеличении дельта-активности ЭЭГ во время умственных задач, связанных с усилением внимания. Позже [58] также была выявлена ​​связь между дельта-колебаниями и выполнением умственных задач. С другой стороны, в более ранних работах [59, 60] подчеркивалось увеличение тета-активности во время умственных усилий. В последнее время изменение уровня активности в низкочастотном диапазоне θ использовали для оценки динамики умственной нагрузки [61].

Связь между альфа-активностью и завершением умственных задач была продемонстрирована еще в 1984 году Осакой [62], который обнаружил изменения в амплитуде и местоположении пика альфа-частоты в спектре мощности. Позднее была выявлена ​​значительная роль альфа-активности в памяти и когнитивных процессах [63]. Изменения энергии высокочастотных ритмов мозга обычно связаны с познавательной деятельностью, в частности с выполнением умственной задачи [64]. Например, учет гамма-активности для классификации умственных задач повышает точность [65].

Согласно, можно видеть, что электрическая активность мозга в каждой группе следует определенному сценарию, определяемому, с одной стороны, латерализацией функции мозга, а с другой стороны, конкретными переходами между активной и пассивной фазами. Для количественного описания наблюдаемых сценариев мы вычислили k = ε _RH / ε _LH , что отражает степень полушарной асимметрии. Эти значения нанесены на график для каждой группы в.Видно, что для группы I характерна полусферическая симметрия в активной и пассивной фазах, которая остается неизменной при фазовом переходе активно-пассив (Δ k ≈ 0), где Δ k = k _{пассивный} — k _{активный} . Для других групп асимметрия и переход наблюдаются между активной и пассивной фазами и отображаются на графике в терминах k , которые можно описать как Δ k <0 и Δ k > 0, соответственно.

Корреляция между особенностями ЭЭГ и умственными способностями

Участники, принадлежащие к каждой из трех групп, были подвергнуты психодиагностическим тестам (см. Методы). В результате для каждого предмета были оценены значения WE , WU и PS , которые определяют среднее время выполнения задачи, среднюю производительность и сохранение внимания соответственно (см.).

Таблица 2

Показатели Шульте с точки зрения эффективности работы (WE), психологической устойчивости (PS) и показателя разминки (WU).

0,90

1

20

Результаты психодиагностических тестов представлены в, где каждый участок иллюстрирует значения WE (a), PS (b) и WU (c) для каждой из трех групп. . Данные представлены как среднее ± стандартное отклонение. Статистически сравнивали различия результатов психодиагностических тестов между группами испытуемых. Мы применили непараметрический критерий Крускала – Уоллиса H для нескольких независимых выборок для количественной оценки изменения значений WE , WU и PS по группам.В результате мы получили p <0,05 для средней производительности WU , среднего времени выполнения задачи WE и настойчивости внимания PS .

Результаты психодиагностических тестов.

Меры, характеризующие умственные способности испытуемого во время выполнения теста Шульте. (а) Среднее время выполнения задачи WE (вычислено по формуле 1, измерено в секундах). (б) Настойчивость внимания PS (вычислено по формуле 3, измерено в безразмерных единицах).(c) Средняя производительность WU (рассчитана по формуле 2, измерена в безразмерных единицах). Данные представлены как среднее значение ± стандартное отклонение (стандартное отклонение — стандартное отклонение).

Испытуемые I группы продемонстрировали двустороннюю активность ЭЭГ в обоих полушариях во время тестов по таблицам Шульте. При этом эти испытуемые продемонстрировали средне-низкую эффективность при выполнении задания. Для них среднее время выполнения задачи составило WE = 40,2 ± 0,68 секунды, а средняя производительность составила WU = 1.07 ± 0,08 (целевое значение — 1). Стойкость внимания была высокой PS = 0,97 ± 0,045 (целевое значение — 1). Испытуемые из этой группы могли сразу выполнять неизвестные задачи и поддерживать свою работоспособность на относительно высоком уровне, выше среднего или низкого уровня. Психологическая расшифровка тестов включала замечания о творческом подходе к выполнению тестов и быстром переходе к новым заданиям. В личном тесте такие испытуемые обладали ярко выраженной склонностью к работе в одиночку, высоким интеллектом, аналитическим складом ума, критическим мышлением, нетерпимостью к неопределенности и задержкой в ​​принятии решений.Более того, они демонстрировали самоконтроль, отсутствие тревожности, ярко выраженное лидерство и желание доминировать в группе. Мы предполагаем, что творческий подход и попытка оптимизировать их работу привели к снижению их эффективности работы.

Испытуемые из II группы пытались разработать стратегию упрощения выполнения задания. При выполнении первой задачи присутствовала максимальная латерализация высокочастотной активности, т.е. активность в правом полушарии была гораздо более выраженной.Это означает, что при выполнении первой задачи стратегия еще не была разработана. При выполнении следующих заданий нагрузка на правое полушарие у этих испытуемых была снижена. В результате испытуемые из группы II продемонстрировали более высокую работоспособность, чем испытуемые из группы I. Среднее время выполнения задания составило WE = 33,6 ± 1,58 секунды. Устойчивость внимания ПС = 0,86 ± 0,02 (целевое значение — 1). Средняя производительность составила WU = 1,07 ± 0,09 (целевое значение — 1).Этим испытуемым требовалось мало времени на адаптацию и они не утомлялись, будучи способны длительное время эффективно поддерживать высокую работоспособность. В их личных профилях гармонично сочетаются высокие показатели интеллекта, эмоциональной зрелости и самоконтроля.

В отличие от группы II, испытуемые из III группы выполнили задание без каких-либо попыток разработать стратегию его упрощения. Это подтвердил психологический тест. Их эффективность работы оставалась высокой; среднее время выполнения задачи составило WE = 33 ± 1.35 секунд. Стойкость внимания составила PS = 0,9 ± 0,02 (целевое значение — 1). Средняя производительность составила WU = 1,24 ± 0,06 (целевое значение — 1). Мы предполагаем, что испытуемым из этой группы трудно поддерживать высокую работоспособность в течение длительного времени. Их личные тесты показали явное предпочтение работать в одиночку с низким самоконтролем, нетерпимостью к неопределенности и задержкой в ​​принятии решений, которая может проявляться тревогой. Они также продемонстрировали высокий интеллект, аналитический склад ума, критическое мышление и дух экспериментов.

Корреляция с личностными чертами

Участники, принадлежащие к каждой из трех групп, были подвергнуты тесту Кеттелла по 16 личностным факторам. На диаграмме показаны результаты теста «16 факторов личности» Кеттелла для трех групп. Данные отображаются в виде значений всех основных факторов анкеты 16PF, усредненных по всем предметам в каждой группе. Видно, что большинство факторов имеют схожие значения в каждой группе. В то же время для некоторых факторов соответствующие значения существенно различаются от группы к группе.Среди этих факторов можно выделить теплоту (A), рассуждения (B), эмоциональную стабильность (C) и доминирование (E). Чтобы количественно оценить различия между группами по каждому из анализируемых личностных факторов, мы применили непараметрический H-критерий Краскела-Уоллиса для нескольких независимых выборок. Значения p , рассчитанные для каждой из 16 личностных шкал, показаны на. Можно видеть, что для 4 факторов (A, B, C, E) значение p относительно мало ( p ≤ 0,05), в то время как для других факторов значение p значительно больше.Исходя из этого, мы рассмотрели эти 4 фактора более подробно и сравнили, как они различаются внутри групп. Мы применили непараметрический U-критерий Манна – Уитни, чтобы статистически проанализировать разницу между факторами в каждой паре групп. В результате мы обнаружили, что группа 1 и группа 2 не демонстрируют значительного изменения факторов A ( p = 0,218) и C ( p = 0,39). В то же время эти группы существенно различаются по факторам B и E ( p <0.01). С другой стороны, различия между группами 1–3 и 2–3 значимы для всех рассмотренных факторов ().

Опросник по шестнадцати личностным факторам.

(a) Основные факторы анкеты 16PF, усредненные по субъектам в каждой группе (группа I — пунктирная линия, группа II — сплошная линия, группа III — пунктирная линия). Пунктирной областью выделены факторы, по которым наблюдаются значительные изменения между группами. (b) p -значения, рассчитанные для этих групп для различных факторов анкеты 16PF с помощью H-критерия Краскела – Уоллиса для нескольких независимых выборок.На вставке подробно показаны низкие значения p , рассчитанные для коэффициентов A, B, C, E. (c-e) Значения A, B, C, E, рассчитанные для трех групп (данные показаны как среднее ± стандартное отклонение). Группы I и III содержат n = 8 субъектов и группа II n = 6 субъектов, * p > 0,05, ** p > 0,01 по непараментрическому U-критерию Манна-Уитни.

На диаграмме показаны результаты теста «16 факторов личности» Кеттелла для трех групп. Данные отображаются в виде значений всех основных факторов анкеты 16PF, усредненных по всем предметам в каждой группе.Видно, что большинство факторов имеют схожие значения в каждой группе. В то же время для некоторых факторов соответствующие значения существенно различаются от группы к группе. Среди этих факторов можно выделить теплоту (A), рассуждения (B), эмоциональную стабильность (C) и доминирование (E), которые представлены в таблице и сравниваются с результатами исследования ЭЭГ и психодиагностического теста в.

По результатам классификации личности на основе психодиагностического теста различные особенности структуры ЭЭГ, а именно латерализация и соотношение энергии высокочастотных и низкочастотных волн, отражают разные личностные качества.Важно отметить, что, хотя активность ЭЭГ варьировалась в разных группах, внутри каждой группы она представляла один и тот же сценарий. Подобное поведение наблюдалось в психологической классификации, где были выделены три группы субъектов со схожими личными профилями.

Обычно в большинстве научных публикаций, направленных на выявление ЭЭГ-сигнатур когнитивной активности, описывается сценарий, повторяющийся от одного испытуемого к другому. В то же время мы показываем, что различия, возникающие от одного предмета к другому, также могут быть систематизированы.Среди испытуемых можно выделить разные сценарии познавательной деятельности в зависимости от личности.

Наши результаты подтверждают гипотезу, выдвинутую Вингиано и Уильямом [66] о существовании связи между полушарием мозга и личностью. Наши результаты также согласуются с работой [67], где было показано, что связанные с тревожностью свойства личности, оцененные по методике Кэттела, коррелируют со спектральной плотностью мощности (СПМ) ритмов ЭЭГ, в частности, бета – 1 и бета – 2.Авторы утверждали, что интенсивный ритм бета-ЭЭГ коррелирует с высокой ситуативной и индивидуальной тревогой. В то же время было обнаружено, что эмоциональная устойчивость человека связана с силой альфа-ритма.

Таким образом, полученные результаты дают новые знания в понимании особенностей личности человека путем анализа взаимосвязи пространственно-временной и частотно-временной структуры ЭЭГ.

Следует отметить, что в целом, чтобы делать точные прогнозы относительно личности, требуется гораздо больший размер выборки.При этом в нашем исследовании мы постарались создать максимально однородную группу добровольцев, чтобы исключить неизбежное влияние дополнительных, плохо учтенных факторов на результаты наших оценок. Планируется дальнейшее расширение группы испытуемых на произвольно выбранных лиц (с разным физическим состоянием, полом, уровнем образования и т. Д.). Это должно быть достигнуто, во-первых, за счет увеличения числа испытуемых, а, во-вторых, за счет добавления различных техник психологического тестирования и личных психологических интервью каждого испытуемого, проводимых психологом.

Заключение

Мы проанализировали корреляцию между нейрофизиологическими процессами и личностными характеристиками при выполнении сложных умственных задач, используя серию простых психодиагностических тестов для изучения личности человека. Для решения этой задачи были рассмотрены пространственно-временные и частотно-временные структуры многоканальных ЭЭГ человека, заполнившего таблицы Шульте. Мы обнаружили, что активность ЭЭГ во время умственных задач варьировалась от одного испытуемого к другому. На основе анализа данных ЭЭГ мы разделили всех испытуемых на три группы в зависимости от особенностей их электрической мозговой активности.При этом все испытуемые проводили психодиагностические тесты для оценки своих умственных способностей, например, работоспособности, показателя разминки, психологической устойчивости при выполнении задания. В результате мы обнаружили, что оценки, определяющие умственные способности, значительно различались в группах. Наконец, мы применили опросник по шестнадцати личностным факторам (16PF) для оценки личностных качеств испытуемых и обнаружили, что разные группы демонстрировали разные баллы по таким личностным шкалам, как сердечность, рассуждение, эмоциональная стабильность и доминирование.Подводя итоги, мы продемонстрировали связь между особенностями ЭЭГ, умственными способностями и личностными качествами.

Мы считаем, что наши результаты могут помочь в тестировании и диагностике личных навыков и способностей для выполнения сложных рабочих задач. На основе наших выводов могут быть разработаны автоматические интеллектуальные системы для изучения сильных и слабых сторон объекта для выполнения сложных задач.

Питание детей раннего возраста — Американский семейный врач

1. Огден К.Л.,
Флегал КМ,
Кэрролл, доктор медицины,
Джонсон CL.Распространенность и тенденции избыточной массы тела среди детей и подростков в США, 1999–2000 гг. ЯМА .
2002; 288: 1728–32 ….

2. Mei Z,
Scanlon KS,
Груммер-Строун Л.М.,
Фридман Д.С.,
Ип Р,
Строительный мост FL.
Растущая распространенность избыточной массы тела среди детей дошкольного возраста с низким доходом в США: Центры наблюдения за питанием детей по контролю и профилактике заболеваний, 1983–1995 гг. Pediatrics .
1998; 101: E12.

3.Национальный центр статистики здравоохранения. Дети и подростки с избыточной массой тела в возрасте 6–19 лет, в зависимости от пола, возраста, расы и латиноамериканского происхождения: США, отдельные годы с 1963–65 по 1999–2002 годы. По состоянию на 2 июня 2006 г., по адресу: http://www.cdc.gov/nchs/data/hus/hus04trend.pdf#070.

4. Кребс Н.Ф.,
Якобсон MS.
Комитет по питанию Американской академии педиатрии. Профилактика детской избыточной массы тела и ожирения. Педиатрия .
2003; 112: 424–30.

5.Норд М., Эндрюс М.С., Карлсон С. Продовольственная безопасность домашних хозяйств в США, 2005 г. Вашингтон, округ Колумбия: Департамент сельского хозяйства США, Служба экономических исследований, 2005 г.

6. Министерство сельского хозяйства США, Центр политики и продвижения в области питания . Содержание питательных веществ в продуктах питания США, 1909–1997 гг. По состоянию на 5 июня 2006 г., по адресу: http://www.usda.gov/cnpp/Pubs/Food%20Supply/foodsupplyrpt.pdf.

7. Харнак Л.,
Блок G,
Лейн С.
Влияние отдельных факторов окружающей среды и личности на диетическое поведение для профилактики хронических заболеваний: обзор литературы. J Nutr Educ .
1997. 29: 306–12.

8. Борруд Л.,
Уилкинсон-Эннс C,
Микл С.
Что мы едим: Министерство сельского хозяйства США изучает изменения в потреблении продуктов питания. Nutr Week .
1997; 27: 4–5.

9. Мортон Дж. Ф., Гатри Дж. Ф. Изменения в общем потреблении жиров детьми и их источниках жира в пищевых группах, 1989–1991 годы по сравнению с 1994–95 годами: последствия для качества рациона. Департамент сельского хозяйства США, Центр политики и продвижения в области питания. По состоянию на 6 июня 2006 г., по адресу: http: // www.usda.gov/cnpp/FENR%20V11N3/fenrv11n3p44.PDF.

10. Комитет по питанию Американской академии педиатрии. Употребление цельного коровьего молока в младенчестве. Педиатрия .
1992. 89 (6 ч. 1): 1105–9.

11. Tunnessen WW Jr,
Оски Ф.А.
Последствия начала употребления цельного коровьего молока в возрасте 6 месяцев. Дж. Педиатр .
1987. 111 (6 pt 1): 813–6.

12. Уивер С.М.,
Boushey CJ.
Молоко — полезно для костей, полезно для снижения детского ожирения? J Am Diet Assoc .
2003. 103: 1598–9.

13. Джонсон Р.К.,
Панели C,
Ван MQ.
Связь между потреблением напитков в полдень и качеством питания детей школьного возраста. J Детский Nutr Mgmt .
1998. 22: 95–100.

14. Министерство сельского хозяйства США, Центр политики и продвижения питания. Пирамида кулинарного гида для детей младшего возраста. По состоянию на 5 июня 2006 г., по адресу: http://www.usda.gov/cnpp/KidsPyra.

15. Wosje KS,
Шпекер Б.Л.,
Гидденс Дж.Нет различий в росте или составе тела в возрасте от 12 до 24 месяцев между детьми ясельного возраста, потребляющими 2% -ное молоко, и детьми ясельного возраста, потребляющими цельное молоко. J Am Diet Assoc .
2001; 101: 53–6.

16. Харнак Л.,
Станг Дж,
Рассказ М.
Потребление безалкогольных напитков детьми и подростками в США: последствия для питания. J Am Diet Assoc .
1999; 99: 436–41.

17. Комитет по питанию Американской педиатрической академии. Использование и неправильное употребление фруктового сока в педиатрии. Педиатрия .
2001; 107: 1210–3.

18. Деннисон Б.А.,
Rockwell HL,
Бейкер С.Л.
Чрезмерное потребление фруктового сока детьми дошкольного возраста связано с низким ростом и ожирением [Опубликованная поправка опубликована в Pediatrics 1997; 100: 733]. Педиатрия .
1997; 99: 15–22.

19. Смит М.М.,
Лифшиц Ф.
Чрезмерное потребление фруктового сока как фактор, способствующий нарушению роста неорганических веществ. Педиатрия .1994; 93: 438–43.

20. Pugliese MT,
Вейман-Даум М,
Моисей N,
Лифшиц Ф.
Вера родителей в здоровье как причина неорганической недостаточности развития. Педиатрия .
1987. 80: 175–82.

21. Харди СК,
Kleinman RE.
Жир и холестерин в рационе детей грудного и раннего возраста: влияние на рост, развитие и долгосрочное здоровье. Дж. Педиатр .
1994; 125 (5 пт 2): S69–77.

22. Ши С,
Basch CE,
Штейн А.Д.,
Contento IR,
Иригойен М,
Зиберт П.Есть ли связь между диетическим жиром и ростом или ростом у детей от трех до пяти лет? Педиатрия .
1993; 92: 579–86.

23. Американская академия педиатрии. Комитет по питанию. Холестерин в детстве. Педиатрия .
1998. 101 (1 pt 1): 141–7.

24. Niinikoski H,
Lapinleimu H,
Виикари Дж.,
Роннемаа Т,
Йокинен Э,
Сеппанен Р,

и другие.
Рост до 3 лет в проспективном рандомизированном исследовании диеты с пониженным содержанием насыщенных жиров и холестерина. Педиатрия .
1997. 99: 687–94.

25. Бьютт Н.Ф.
Потребление жира детьми в зависимости от энергетических потребностей. Am J Clin Nutr .
2000; 72 (приложение 5): 1246S – 52S.

26. Пиччиано М.Ф.,
Смициклас-Райт Х,
Береза ​​LL,
Митчелл, округ Колумбия,
Мюррей-Колб Л,
McConahy KL.
Рекомендации по питанию необходимы во время смены режима питания в раннем детстве. Педиатрия .
2000; 106 (1 п.1): 109–14.

27.Kleinman RE. Справочник по педиатрическому питанию. 5-е изд. Вашингтон, округ Колумбия: Американская академия педиатрии, 2004.

28. Gartner LM,
Грир Фр.
Секция по грудному вскармливанию и Комитет по питанию. Американская академия педиатрии. Профилактика рахита и дефицита витамина D: новые рекомендации по потреблению витамина D. Педиатрия .
2003. 111 (4 ч. 1): 908–10.

29. Дэвис CM.
Самостоятельный выбор диеты новорожденными, отлученными от груди: экспериментальное исследование. Классика питания.Американский журнал болезней детей, том 36, октябрь 1928 года: номер 4. Nutr Rev .
1986; 44: 114–6.

30. Березовая ЛЛ,
Джонсон С.Л.,
Андресен Г,
Петерс JC,
Schulte MC.
Изменчивость потребления энергии маленькими детьми. N Engl J Med .
1991; 324: 232–5.

31. Береза ​​ЛЛ,
Дейшер М.
Обусловленная и безусловная калорийная компенсация: данные о саморегуляции приема пищи у детей раннего возраста. Learn Motiv .
1985; 16: 341–55.

32. Салливан С.А.,
Береза ​​LL.
Передайте сахар, передайте соль: опыт подсказывает предпочтения. Дев Психол .
1990; 26: 546–51.

33. Саттер Э. Как заставить ребенка есть, но не слишком много. Пало-Альто, Калифорния: Bull Publishing, 1987.

34. Strauss RS.
Детское ожирение и чувство собственного достоинства. Педиатрия .
2000; 105: e15.

35. Dietz WH.
Последствия ожирения в молодости для здоровья: детские предикторы болезней взрослых. Педиатрия .
1998. 101 (3 pt 2): 518–25.

36. Центры по контролю и профилактике заболеваний, Национальный центр статистики здравоохранения. Распространенность избыточной массы тела среди детей и подростков: США, 1999–2002 гг. По состоянию на 19 июля 2006 г., по адресу: http://www.cdc.gov/nchs/products/pubs/pubd/hestats/overwght99.htm.

37. ЖК Клесгес,
Штейн Р.Дж.,
Eck LH,
Исбелл Т.Р.,
Klesges LM.
Влияние родителей на выбор продуктов питания у маленьких детей и его связь с детским ожирением [Опубликованная поправка опубликована в Am J Clin Nutr 1991; 54: iv]. Am J Clin Nutr .
1991; 53: 859–64.

38. Speiser PW,
Рудольф М.С.,
Анхальт H,
Камачо-Хюбнер С,
Кьярелли Ф,
Элиаким А,

и другие.,
для Рабочей группы консенсуса по ожирению.
Детское ожирение. J Clin Endocrinol Metab .
2005; 90: 1871–87.

39. Эпштейн Л.Х.,
Майерс MD,
Рейнор HA,
Saelens BE.
Лечение детского ожирения. Педиатрия .1998. 101 (3 pt 2): 554–70.

40. Whitaker RC,
Райт Дж. А.,
Пепе М.С.,
Зайдель К.Д.,
Dietz WH.
Прогнозирование ожирения в молодом возрасте с детства и ожирения родителей. N Engl J Med .
1997; 337: 869–73.

41. Аграс WS,
Молоток LD,
МакНиколас Ф,
Kraemer HC.
Факторы риска избыточной массы тела у детей: проспективное исследование от рождения до 9,5 лет [Опубликованная поправка опубликована в J Pediatr 2004; 145: 424]. Дж. Педиатр .
2004; 145: 20–5.

42. Лиса М.К.,
Pac S,
Девани Б,
Янковский Л.
Кормление детей грудного и раннего возраста изучают: какую пищу едят младенцы и дети ясельного возраста ?. J Am Diet Assoc .
2004; 104 (1 приложение 1): s22–30.

43. Никлас Т,
Джонсон Р.
Американская диетическая ассоциация. Позиция Американской диетической ассоциации: рекомендации по питанию для здоровых детей в возрасте от 2 до 11 лет [Опубликованное исправление опубликовано в J Am Diet Assoc 2004; 104: 1075]. J Am Diet Assoc .
2004. 104: 660–77.

Исследование предвзятости внимания у детей с высоким семейным риском депрессии и их родителей с депрессией

Границы | Долгосрочное влияние материнской тревожности и депрессии в послеродовом периоде и в раннем детстве на психическое здоровье ребенка и отца в период наблюдения 11–12 лет

Введение

Послеродовая тревога и депрессия матери являются частыми осложнениями, от которых страдают до 20% молодых людей. матери и могут иметь неблагоприятные последствия для всех членов семьи (1–4).И послеродовая тревога, и депрессия у матери связаны с личными страданиями, психосоциальным и профессиональным нарушением функций, а также с плохим функционированием семьи, и оба состояния, как было показано, отрицательно влияют на взаимодействие матери и ребенка (2, 5–7). Послеродовая депрессия у матери является фактором риска как последующих проблем с психическим здоровьем матери, так и поведенческих и эмоциональных проблем ребенка в раннем детстве (8, 9). Более того, несколько исследований показали, что послеродовая депрессия у матери также является фактором риска для эмоционального и поведенческого функционирования потомства в позднем детстве и подростковом возрасте (10–14).Однако не известно, способствует ли послеродовое беспокойство матери развитию проблем с психическим здоровьем у детей в более позднем возрасте (15, 16).

С точки зрения психопатологии развития, сложное и динамическое взаимодействие психологических, социальных и биологических механизмов было предложено в основе ассоциации послеродовой депрессии и тревожности матери с психическим здоровьем ребенка (17, 18). Предыдущие исследования показали, что наряду с посредничеством окружающей среды, генетическое посредничество играет, по крайней мере частично, роль в передаче депрессии и тревоги от поколения к поколению (19–23).Послеродовая депрессия и тревога могут быть сопутствующими состояниями (24). Однако оба состояния демонстрируют уникальные особенности симптоматики. То есть низкий положительный аффект характерен для депрессии, тогда как физиологическое гипервозбуждение — уникальная характеристика для тревоги (25). Следовательно, основные механизмы и способы передачи тревоги и депрессии от матери к ребенку могут различаться (23, 26–28). Например, экологическая передача этих двух состояний из поколения в поколение может происходить через неоптимального воспитания и моделирования поведения, специфичного для матерей с тревожным или депрессивным расстройством, соответственно (29–32).Кроме того, предполагается, что передача от поколения к поколению является более специфичной для беспокойства родителей, что подвергает детей родителей с тревожным расстройством особенно повышенному риску развития самих тревожных расстройств по сравнению с детьми родителей с депрессивными расстройствами, которые подвергаются повышенному риску различных заболеваний. психические проблемы (33). Поэтому важно изучить долгосрочное влияние послеродовой тревожности и депрессии у матери на ребенка (34).

Не только психическое здоровье матери в послеродовом периоде, но и психическое здоровье матери в детстве влияет на эмоциональное состояние ребенка.Предыдущие исследования показали, что материнская тревога и депрессия в (раннем) детстве связаны с эмоциональными и поведенческими проблемами ребенка (35, 36). И послеродовой период, и период раннего детства — это периоды в жизни женщины, требующие умственной нагрузки. Послеродовой период включает в себя переход к раннему материнству, в то время как большинству молодых матерей одновременно приходится справляться с обширными родительскими обязанностями и работой на протяжении всего раннего детства. Таким образом, эти периоды особенно предрасполагают женщин к эмоциональным расстройствам и тревоге.Поскольку психическое здоровье матери в послеродовом периоде и в раннем детстве влияет на исход ребенка, последствия материнской тревоги или депрессии в эти периоды развития могут складываться. Таким образом, дети матерей, которые в послеродовом и раннем детском возрасте испытывают сильную тревогу или депрессию, могут подвергаться особому риску развития детских эмоциональных проблем. Последующее исследование ( n = 753) (37) и недавнее относительно небольшое исследование ( n = 474) (38) показали, что послеродовая депрессия у матери и сопутствующие проблемы с психическим здоровьем матери были независимо связаны с увеличением количества детей. эмоциональные и поведенческие проблемы в возрасте 4 лет и проблемы интернализации ребенка в возрасте 8 лет соответственно.В последнем исследовании дети матерей с послеродовой и сопутствующей депрессией имели самый высокий уровень проблем интернализации (38). Эти исследования показывают, что проблемы с психическим здоровьем матери как в послеродовом периоде, так и в детстве влияют на эмоциональное функционирование ребенка независимо и синергетически. Тем не менее, в этих исследованиях анализировались перекрестные данные о результатах у детей и сопутствующем психическом здоровье матери в раннем детстве, и поэтому не удалось определить направленность эффектов.Кроме того, мало исследований о долгосрочном влиянии материнской тревожности и депрессии в послеродовом и раннем детском возрасте на психическое здоровье родителей.

Согласно теории семейных систем, семья представляет собой организованную сущность, в которой все члены семьи взаимно влияют друг на друга во времени (39, 40). Индивидуальное психическое здоровье, семейные отношения и семейное функционирование взаимосвязаны (41). Чтобы облегчить разработку и оптимизацию профилактических вмешательств, направленных на снижение влияния послеродовой тревожности и депрессии матери на всю семью, необходимы дополнительные знания о долгосрочном воздействии этих состояний матери на всех членов семьи, включая отца.Хотя было показано, что послеродовая тревога и депрессивные симптомы у матери одновременно связаны с отцовскими аффективными симптомами, их долгосрочное влияние на отцовскую тревогу и депрессивные симптомы изучено недостаточно (42). Более того, не только материнская тревога и депрессия в послеродовом периоде и в раннем детстве связаны с большим количеством эмоциональных проблем у детей, но и психическое здоровье отца может влиять на эмоциональное развитие детей (43–45). Кроме того, было высказано предположение, что психическое здоровье отца может смягчить связь материнской тревожности и депрессивных симптомов с исходами ребенка (9, 28).Например, было показано, что депрессия отца усиливает влияние депрессии матери на симптомы интернализации у детей (46). Напротив, предполагается, что отсутствие психопатологии у вовлеченных отцов смягчает негативное влияние материнской депрессии на ребенка (42, 47, 48). Вышеупомянутое показывает, что очень важно улучшить наше понимание долгосрочного воздействия материнской тревожности и депрессии в послеродовой период и в раннем детстве на всех членов семьи.Целью настоящего крупномасштабного проспективного популяционного когортного исследования было выяснить, увеличивают ли тревожность и депрессивные симптомы у матери в послеродовом периоде и в возрасте 5–6 лет по отдельности и синергетически тревогу и депрессивные симптомы у отца, а также эмоциональные проблемы ребенка в раннем подростковом возрасте. 11–12 лет. Во-вторых, мы исследовали, уменьшают ли одновременная тревожность и депрессивные симптомы у отца в возрасте 11–12 лет связь между тревожностью матери и депрессивными симптомами в послеродовом периоде и в возрасте 5–6 лет с эмоциональными проблемами ребенка в возрасте 11–12 лет.Мы предположили, что тревожность и депрессивные симптомы у матери в послеродовом периоде и в возрасте 5–6 лет синергетически усиливают как тревожность и депрессивные симптомы, так и эмоциональные проблемы ребенка в возрасте 11–12 лет. Во-вторых, мы предположили, что одновременная тревога и депрессивные симптомы у отца в возрасте 11–12 лет усугубляют взаимосвязь материнской тревоги и депрессивных симптомов в послеродовом периоде и в возрасте 5–6 лет с эмоциональными проблемами ребенка в возрасте 11–12 лет.

Методы

Участники и дизайн

Настоящее исследование является частью когортного исследования «Амстердамские дети и развитие» (ABCD), продолжающегося многоэтнического популяционного проспективного когортного исследования по выявлению факторов пренатального и раннего возраста, объясняющих (различия в) здоровье ребенка в дальнейшей жизни (http: // www.abcd-study.nl). Подробности о дизайне исследования были описаны ранее (49).

С января 2003 г. по март 2004 г. в когорту были включены 8 266 беременных женщин, живущих в Амстердаме. Из них 5 108 женщин сообщили информацию о послеродовых тревожных и депрессивных симптомах через анкету через 13 недель после родов. В течение 5–6-летнего периода наблюдения 3361 биологическая мать предоставила информацию о тревожных и депрессивных симптомах. Для последующего наблюдения 11–12 лет данные о проблемах психического здоровья у детей, их биологических матерей, биологических отцов и учителей были собраны по 2298 субъектам, см. Блок-схему на Рисунке 1.

Рисунок 1 Блок-схема исследуемой популяции. STAI, Инвентаризация состояния-черты тревожности; CES-D, Шкала депрессии Центра эпидемиологических исследований; SDQ, анкета для определения силы и трудностей; DASS-21, Шкала депрессии, тревожности, стресса.

Меры

Детерминанты

Общая послеродовая тревожность матери оценивалась через 13 недель после родов с использованием утвержденной голландской версии опросника State-Trait Anxiety Inventory (STAI) (50, 51). Подшкала состояния тревожности содержит 20 пунктов, оцениваемых по 4-балльной шкале (от 1 = редко или ни разу до 4 = большую часть времени или все время).Он измеряет временно испытываемую тревогу (51), при этом более высокий общий балл (диапазон 20-80) по подшкале тревожности состояния указывает на большее беспокойство. В нашем исследовании альфа подшкалы Кронбаха составляла 0,94.

Симптомы послеродовой депрессии у матери оценивались с использованием утвержденной голландской версии шкалы депрессии Центра эпидемиологических исследований (CES-D) (52, 53). CES-D включает 20 пунктов о частоте депрессивных симптомов, испытываемых в течение прошлой недели, оцененных по 4-балльной шкале (от 0 = редко или ни разу до 3 = большую часть времени или все время).Он дает общий балл по депрессивной симптоматике (диапазон 0–60), причем более высокие баллы указывают на более депрессивные симптомы. CES-D хорошо соответствует клиническим показателям депрессии (53, 54). В настоящем исследовании альфа Кронбаха составляла 0,90.

Тревога и депрессивные симптомы матери в период наблюдения в течение 5–6 лет оценивались с использованием утвержденной голландской версии Шкалы депрессии, тревожности и стресса (DASS-21) (55, 56). Мы использовали две подшкалы из 7 пунктов шкалы DASS-21, соответственно, тревожность и депрессию за последнюю неделю, оцененные по 4-балльной шкале (0 = не относился ко мне вообще, до 3 = применялся ко мне очень сильно или большую часть времени).Для каждой подшкалы подсчитывались суммарные баллы, которые затем умножались на два (диапазон 0–42), причем более высокие баллы указывали на большее количество тревожных или депрессивных симптомов (55). Было показано, что DASS-21 адекватно различает тревогу и депрессию (57). В настоящем исследовании альфа Кронбаха по шкале DASS-21 при последующем наблюдении через 5-6 лет составляла 0,74 и 0,82 для тревожных и депрессивных симптомов, соответственно.

Результаты

При контрольном наблюдении через 11–12 лет тревожность и депрессивные симптомы отца оценивались с использованием голландской версии Шкалы депрессии, тревожности и стресса (DASS-21) (55).Альфа Кронбаха по шкале DASS-21 составляла 0,68 и 0,85 (для отцовской тревожности и депрессивных симптомов соответственно.

Эмоциональные проблемы ребенка оценивались с использованием голландской версии опросника сильных сторон и трудностей (SDQ) (58, 59), заполненного ребенка и учителя ребенка. SDQ содержит пять подшкал с 25 пунктами, оцененными по трехбалльной шкале (от 0 = неверно, до 2 = безусловно верно). Для этого исследования мы использовали Эмоциональные симптомы по 5-балльной подшкале, причем более высокий балл по подшкале указывает на более высокий риск эмоциональных проблем (диапазон 0-10).SDQ обладает хорошими психометрическими характеристиками, а подшкала эмоциональных симптомов хорошо соответствует показателям тревожности и депрессивных симптомов у детей (60). В настоящем исследовании альфа Кронбаха составляла 0,62 для подшкалы, сообщаемой ребенком, и 0,72 для подшкалы, указанной учителем. Эти значения соответствуют альфа-коэффициентам, полученным в предыдущих исследованиях (59, 61).

Ковариаты

Были выбраны потенциальные искажающие факторы a priori или на основании предыдущих исследований, изучающих связь между аффективными симптомами матери в послеродовом и раннем детском периоде и исходами психического здоровья ребенка и родителей (12, 13, 62).Факторы, влияющие на факторы / ковариаты, включали демографические переменные, оцененные через 11-12 лет наблюдения, то есть возраст родителей (лет), уровень образования (низкий, средний, высокий на основе самой высокой завершенной школы / степени) и статус занятости (да, нет) и статус сожительства (женат / сожительствует, разведен / больше не живет вместе, другое), финансовое положение семьи (неадекватный, адекватный, более чем адекватный предполагаемый доход для жизни) и этническая принадлежность матери (голландцы, другие западные, незападные в зависимости от страны даты рождения матери) и деторождения (первичный, многоплодный), гестационный возраст (недели), масса тела при рождении (в граммах), пол ребенка и стадия полового созревания [оценивается по шкале пубертатного развития (PDS)], а также тревожность и депрессивные симптомы матери (оценивается ДАСС-21).Информация о влияющих факторах / ковариатах была получена через анкеты, предоставленные родителями, при последующем наблюдении в течение 11–12 лет и данные медицинских регистров, которые обычно регистрируются акушерами и акушерами [Голландская перинатальная регистрация (перинатальная регистрация)] (63, 64).

Статистический анализ

Сначала была проведена описательная статистика, чтобы проиллюстрировать характеристики участников. Мы рассчитали коэффициенты корреляции r Пирсона между показателями материнской тревожности и депрессивных симптомов в послеродовом периоде в возрасте 5–6 лет и сопутствующих родительских симптомов и эмоциональных проблем ребенка в период наблюдения 11–12 лет.Кроме того, чтобы изучить возможные различия пола ребенка в тревожных и депрессивных симптомах у родителей и эмоциональных проблемах ребенка в период наблюдения 11–12 лет, мы использовали независимые t-тесты. Для анализа неполучения ответов использовались независимые t-критерии и критерии хи-квадрат для непрерывных и категориальных переменных, соответственно. Во-вторых, проанализировать взаимосвязь между материнской тревожностью и показателями депрессивных симптомов в послеродовом периоде через 13 недель после родов и в период раннего детства в 5-6 лет с эмоциональными проблемами ребенка и отцовской тревогой и депрессивными симптомами через 11-12 лет наблюдения, Был проведен многомерный линейный регрессионный анализ.Чтобы определить уникальную дисперсию, вносимую нашими основными предикторами, мы сначала ввели ковариаты в модели линейной регрессии; послеродовая тревога или депрессивные симптомы матери были включены вторыми, а материнские тревожные или депрессивные симптомы в возрасте 5–6 лет были добавлены на третье место. Как показывают предыдущие исследования, депрессивные симптомы у матери в послеродовом периоде и в раннем детстве синергетически связаны с более детскими поведенческими и эмоциональными проблемами (38), послеродовой тревогой (или депрессивными симптомами) у матери X материнская тревога (или депрессивные симптомы) в возрасте 5 лет. Срок наблюдения –6 лет был добавлен на четвертом и последнем этапе.В-третьих, второй набор многовариантных линейных регрессионных анализов использовался для изучения того, смягчают ли тревога и депрессивные симптомы со стороны отца через 11–12 лет наблюдения связь между тревожностью матери и депрессивными симптомами в послеродовом периоде и через 5–6 лет наблюдения и эмоциональными состояниями ребенка. проблемы. Ковариаты снова были сначала введены в модели линейной регрессии; тревожность или депрессивные симптомы у матери в послеродовом периоде и через 5–6 лет наблюдения заняли второе место, а тревога или депрессивные симптомы отцов в период наблюдения 11–12 лет заняли третье место.На четвертом и последнем этапе были введены термины взаимодействия: послеродовая тревога матери X тревога отца и тревога матери через 5–6 лет наблюдения X тревога отца. Для модели депрессии термины взаимодействия: послеродовая депрессия матери X депрессия отца и депрессия матери через 5–6 лет наблюдения X депрессия отца были введены на четвертом и последнем этапе.

В соответствии с рекомендациями Доусона (65) по анализу линейной регрессии, включая условия взаимодействия, переменные-предикторы и модераторы были стандартизированы по z.Эмоциональные проблемы ребенка, о которых сообщали сами дети и учителя, были объединены в один z-стандартизированный результат с использованием факторного анализа (объясняя 67,4% общей дисперсии). Когда была доступна только оценка эмоциональной проблемы ребенка, представленная самим собой или учителем, использовалась соответствующая оценка и стандартизирована по z. Чтобы все переменные результата имели одни и те же единицы, исходы для отцов также были стандартизированы по z. Поскольку было показано, что симптомы тревожности / депрессии взаимно влияют друг на друга между родителями и между родителями и их ребенком (41, 66, 67) и корректируют сопутствующие симптомы других членов семьи, на следующем этапе были рассмотрены модели тревожных / депрессивных симптомов отцов. с поправкой на другие искажающие факторы и ковариаты, упомянутые выше, дополнительно контролируемые для материнских симптомов и эмоциональных проблем ребенка в период наблюдения 11–12 лет, в то время как модели эмоциональных проблем ребенка были скорректированы для материнских и отцовских тревожных / депрессивных симптомов в 11–12 лет. Наблюдение 12 лет.Модели, изучающие влияние отцовских симптомов на ребенка, были скорректированы только с учетом сопутствующей материнской тревожности или депрессивных симптомов. Мы исследовали, могли ли результаты быть искажены коллинеарностью между тревожными или депрессивными симптомами у разных членов семьи в возрасте 11–12 лет, изучив соответствующие факторы инфляции дисперсии. Кроме того, чтобы избежать коллинеарности, измерения родительской тревожности и депрессивных симптомов (то есть основные предикторы) не анализировались в одних и тех же регрессионных моделях, поскольку эти показатели сильно коррелировали, например.g., послеродовая тревога и депрессия матери сильно коррелировали с r = 0,88, p <0,001. Кроме того, поскольку предыдущие исследования и теория (9, 68) предполагают, что пол ребенка может смягчать связь родительской тревожности и депрессии с эмоциональным функционированием ребенка, мы исследовали, существуют ли какие-либо гендерные различия в ассоциациях материнской тревожности или депрессивных симптомов в послеродовом периоде или в послеродовом периоде. в возрасте 5–6 лет и сопутствующие отцовские аффективные симптомы с исходом у ребенка.Для этого мы включили условия мультипликативного взаимодействия между полом и различными родительскими детерминантами на заключительном этапе дополнительного набора пошаговых анализов линейной регрессии. Наконец, для анализа чувствительности были повторно выполнены основные анализы, включая только партнеров, состоящих в браке / сожительстве.

Отсутствующие данные искажающих факторов / ковариат и отсутствующие данные об отцовской тревоге и депрессивных симптомах в возрасте 11–12 лет при использовании в качестве искажающих факторов были вменены с использованием процедуры множественного вменения.Вмененные недостающие значения варьировались от 0,1% для гестационного возраста до 27,8% для отцовского возраста в выборке эмоциональных проблем ребенка. Статистические данные теста и коэффициенты регрессии были усреднены для 10 вмененных наборов данных. Уровень статистической значимости для всех анализов был установлен на уровне α = 0,05. Кроме того, мы провели коррекцию Бонферрони для корректировки множественных сравнений в связи между материнской тревогой (или депрессивными симптомами) и тремя основными исходами (тревожность и депрессивные симптомы отца и эмоциональные проблемы ребенка: α уровень 0.05/3 = 0,017). Все статистические анализы проводились с использованием SPSS версии 26.0 для Windows.

Анализ отсутствия ответа

Для анализа отсутствия ответа, неответчики (те участники, которые сообщили данные о послеродовой тревожности и депрессивных симптомах у матери, но не представили данные о последующем наблюдении в течение 5–6 лет или каких-либо последующих результатах) , n = 2490) сравнивали с респондентами (те участники, которые представили данные по всем детерминантам и для которых была доступна хотя бы одна переменная результата, n = 2618).По сравнению с респондентами, неответившие матери были моложе [ M = 42.9, SD = 4.87 против M = 44.9, SD = 4.09; t (2647) = -6,351, p <0,001], более вероятно, что они принадлежат к незападной этнической принадлежности [74,4% против 52,9%, χ ² (2) = 277,139, p <. 001] и с большей вероятностью будут иметь низкое образование (12,8% против 6,6%, χ ² (2) = 26,195, p <0,001). Дети не ответивших имели меньшую массу тела при рождении [ M = 3436, SD = 556 vs. M = 3505, SD = 532; t (5076) = -4,554, p <0,001] и гестационный возраст [ M = 39,4, SD = 1,78 по сравнению с M = 39,5, SD = 1,67; t (5095) = -2,694, p = 0,007]. Кроме того, не ответившие на лечение сообщали о более высоком послеродовом беспокойстве [ M = 36,08, SD = 9,83 против M = 33,97, SD = 9,12; т (5106) = 7.960, р <.001] и депрессии [ M = 9,66, SD = 7,67 против M = 8,22, SD = 6,85; t (5106) = 7,094, p <0,001] по сравнению с респондентами.

Результаты

Характеристики участников

Характеристики участников описаны в таблице 1. Во время наблюдения 11–12 лет средний возраст матери составлял 45,0 ( SD = 3,96) года. Большинство матерей были голландки (76,3%), имели высшее образование (73.6%) и состоящие в браке / сожительстве (78,2%). Средний возраст отца составил 47,1 года ( SD = 5,25) года, и более половины отцов были высокообразованными (56,3%).

Таблица 1 Характеристики исследуемой выборки ( n = 2298) во время контрольных измерений 11–12 лет.

В таблице 2 показаны корреляции между тревожностью матери и депрессивными симптомами в послеродовом периоде и через 5–6 лет наблюдения, одновременной тревожностью и депрессивными симптомами у родителей и эмоциональными проблемами ребенка через 11–12 лет наблюдения.Послеродовая тревога матери положительно и умеренно коррелировала с тревожностью матери через 5–6 лет и положительно, но слабо — с тревогой отца в 11–12 лет. Более того, послеродовые депрессивные симптомы у матери положительно и умеренно коррелировали с материнской депрессией через 5–6 лет наблюдения и положительно, но слабо — с сопутствующими отцовскими депрессивными симптомами. Тревога и депрессивные симптомы матери во все моменты времени оценки, а также тревожность и депрессивные симптомы у отца положительно, но слабо коррелировали с эмоциональными проблемами ребенка в возрасте 11–12 лет, за одним исключением: тревожность матери в 5–6 лет существенно не коррелировала с эмоциональными проблемами ребенка. , см. Таблицу 2.Пол ребенка не влиял на уровень материнской тревожности [мальчики: M = 1,61, SD = 3,15 по сравнению с девочками: M = 1,61, SD = 3,17; t (1943) = 0,05, p = 0,959] и материнская депрессия [мальчики: M = 3,35, SD = 4,94 против девочек: M = 3,09, SD = 4,85; t (1943) = 1,17, p = 0,243] или отцовское беспокойство (мальчики: M = 1,39, SD = 2,84 vs.девочки: M = 1,25, SD = 2,58; t (1720) = -0,33, p = 0,741] и отцовская депрессия [мальчики: M = 3,33, SD = 4,75 против девочек: M = 3,41, SD = 4,93; t (1720) = 1,08, p = 0,279] через 11–12 лет наблюдения. Совокупный самооценка и учитель сообщили, что оценки эмоциональных проблем у детей значительно различались между мальчиками и девочками, причем у мальчиков z-баллы эмоциональных проблем были ниже, чем у девочек [мальчики: M = -0.11, SD = 0,94 по сравнению с девочками: M = 0,13, SD = 1,04; t (2189) = 5,68, p <0,001].

Таблица 2 Двумерные корреляции между материнской тревогой и депрессивными симптомами в послеродовом периоде и в 5–6 лет, материнской и отцовской тревогой и депрессивными симптомами, а также эмоциональными проблемами ребенка в возрасте 11–12 лет.

Связи между материнской тревогой и депрессивными симптомами в послеродовом периоде и в детском возрасте 5–6 лет и детскими эмоциональными проблемами, отцовской тревогой и отцовскими депрессивными симптомами через 11–12 лет наблюдения

В таблице 3 представлены ассоциации непрерывных показателей материнской тревожности а также депрессивные симптомы в послеродовом периоде и через 5–6 лет наблюдения с отцовской тревогой и депрессивными симптомами и эмоциональными проблемами ребенка через 11–12 лет наблюдения.Показаны ассоциации, скорректированные с учетом аффективных симптомов других членов семьи, демографических и перинатальных / акушерских искажающих факторов и ковариат в возрасте 11–12 лет и R ² изменений для каждого шага регрессионного анализа.

Таблица 3 Связь материнской тревожности и депрессивных симптомов в послеродовом периоде и в раннем детстве с z-стандартизированными детскими эмоциональными проблемами, отцовской тревогой и отцовскими депрессивными симптомами в возрасте 11–12 лет.

Послеродовое беспокойство матери не было достоверно связано с эмоциональными проблемами ребенка и исходами отцов в возрасте 11–12 лет. Материнская тревога в возрасте 5–6 лет была положительно связана с отцовской тревогой, но не с отцовскими депрессивными симптомами и эмоциональными проблемами ребенка. Симптомы послеродовой депрессии у матери были положительно связаны с эмоциональными проблемами ребенка и тревожностью отца, но не с симптомами депрессии отца в возрасте 11–12 лет. Симптомы материнской депрессии в 5–6 лет были связаны с более высоким уровнем отцовской тревожности, но не с отцовскими депрессивными симптомами и эмоциональными проблемами ребенка в 11–12 лет.Взаимодействие послеродовой тревожности X матери в возрасте 5–6 лет и послеродовой депрессии X матери в возрасте 5–6 лет не было значимым для всех трех исходов. Эффекты взаимодействия между полом и материнской тревожностью или депрессивными симптомами в послеродовом периоде и в 5-6 лет на эмоциональные проблемы ребенка не были значительными (послеродовая тревога B = 0,04, 95% ДИ: -0,04; 0,13, p = 0,321 и в 5–6 лет B = -0.03, 95% ДИ: -0,12; 0,05, p = 0,463 и послеродовые депрессивные симптомы B = 0,06, 95% ДИ: -0,02; 0,15, p = 0,158 и в 5–6 лет B = -0,06, 95% ДИ: -0,15; 0,03, p = 0,179). Объясненная величина уникальной дисперсии значимых материнских предикторов была небольшой согласно критериям Коэна (69).

Связь между отцовской тревогой и депрессивными симптомами в период наблюдения 11–12 лет и эмоциональными проблемами ребенка и умеренность связи между материнскими симптомами и эмоциональными проблемами ребенка

Сопутствующая отцовская тревога в возрасте 11–12 лет была связана с большим количеством детских эмоциональных проблем ( В = 0.05, 95% ДИ: 0,00; 0,10 p = 0,041) и объяснил значительную уникальную, но небольшую величину отклонения [ R ² изменение = 0,002, F (1,1697), p = 0,041]. Взаимодействие послеродовой тревожности X тревоги отца ( B = -0,01, 95% ДИ: -0,06; 0,03, p = 0,549) и тревоги матери в 5–6 лет X тревоги отца ( B = -0,02, 95% ДИ: -0,06; 0,02, p = 0,227) на эмоциональные проблемы ребенка не были значимыми.Сопутствующие отцовские депрессивные симптомы также были положительно связаны с большим количеством эмоциональных проблем у детей в возрасте 11–12 лет ( B = 0,05, 95% ДИ: 0,01; 0,10, p = 0,030) и объясняли значительную уникальную, но небольшую долю дисперсия [ R ² изменение = 0,003, F (1,1697), p = 0,030]. Эффекты взаимодействия послеродовой депрессии X Отцовская депрессия ( B = -0,02, 95% ДИ: -0,07; 0,03, p =.405) и Депрессия в 5-6 лет X Отцовская депрессия ( B = 0,03, 95% ДИ: -0,02; 0,07, p = 0,244) на эмоциональные проблемы ребенка не были значимыми. Кроме того, влияние взаимодействия между полом и сопутствующей тревожностью или депрессивными симптомами со стороны отца на эмоциональные проблемы ребенка не было значительным ( B = -0,02, 95% ДИ: -0,04; 0,14, p = 0,264 и B = — 0,08, 95% ДИ: -0,17; 0,02, p = 0,114, соответственно).

Анализ чувствительности

Наконец, мы повторно провели наш основной анализ только среди подвыборки родителей, состоящих в браке / сожительстве.В целом мы наблюдали аналогичную картину результатов, за некоторыми исключениями. Во-первых, симптомы послеродовой депрессии у матери больше не были связаны с эмоциональными проблемами ребенка в возрасте 11–12 лет ( B = 0,05, 95% ДИ: -0,00; 0,10, p = 0,070). Во-вторых, тревога со стороны отца и депрессивные симптомы в возрасте 11–12 лет не были связаны с эмоциональными проблемами ребенка ( B = 0,05, 95% ДИ: -0,00; 0,10, p = 0,070 и B = 0,05, 95% CI: -0,00; 0,11, p =.052 соответственно).

Обсуждение

В настоящем крупномасштабном популяционном когортном исследовании материнская тревога в раннем детском возрасте в возрасте 5-6 лет, но не послеродовая тревога матери, была определенно, но слабо связана с большей тревогой у отцов, когда их детям было 11–12 лет. В то время как материнские депрессивные симптомы как послеродовые, так и в детском возрасте 5–6 лет были положительно, но слабо связаны с отцовской тревогой в 11–12 лет, ни материнская тревога, ни депрессивные симптомы в оба момента времени не были связаны с отцовскими депрессивными симптомами в 11–12 лет.Симптомы послеродовой депрессии у матери были связаны с большим количеством эмоциональных проблем у детей в возрасте 11–12 лет. Однако тревожность и депрессивные симптомы у матери в послеродовом периоде и в возрасте 5–6 лет не были синергетически связаны с исходами для ребенка и отца. В то время как сопутствующая отцовская тревога и депрессивные симптомы в возрасте 11–12 лет были слабо связаны с большим количеством эмоциональных проблем у детей, мы не обнаружили признаков смягчающего эффекта отцовских сопутствующих аффективных симптомов на связь между послеродовыми симптомами матери и в возрасте 5–6 лет с детьми. эмоциональные проблемы ребенка.

Насколько нам известно, это исследование является одним из первых, в котором изучаются долгосрочные связи как материнской тревожности, так и депрессивных симптомов в послеродовом периоде и в раннем детстве с психическим здоровьем ребенка и отца в раннем подростковом возрасте. Что касается отцов, то предыдущие исследования показали, что послеродовая тревога со стороны отца и матери, а также депрессия связаны между собой (70, 71). Иерарди и др. (72) обнаружили, что через 3 месяца после родов более высокий уровень материнской депрессии был связан с большей тревожностью со стороны отца, в то время как более высокий уровень материнской тревожности предсказывал большую тревогу и депрессию со стороны отца.Наше исследование расширяет предыдущую работу, показывая, что симптомы послеродовой депрессии у матери и симптомы депрессии у матери в возрасте 5–6 лет были связаны с большей тревожностью отца в возрасте 11–12 лет, даже после корректировки на сопутствующую тревогу матери и эмоциональные проблемы ребенка. Можно предположить, что переживание депрессии партнера в сочетании с заботой о младенце или маленьком ребенке может привести к большему беспокойству, чрезмерной бдительности, эмоциональному расстройству и более высокому бремени опекуна у отцов, что, возможно, приведет к постоянному увеличению отцовской тревожности (73) .Мы не нашли доказательств синергического эффекта материнской депрессии в послеродовом периоде и через 5-6 лет на тревожность отца, но предыдущие исследования показали, что женщины, пережившие послеродовую депрессию, впоследствии подвергаются высокому риску повторных депрессивных эпизодов (37, 38, 74). ). Альтернативным возможным объяснением может быть развитие или усиление отцовской тревожности с течением времени через усиление дистресса во взаимоотношениях или общие опасения по поводу безработицы или финансовых проблем (41, 75).Интересно, что только материнская тревога в возрасте 5–6 лет, но не в послеродовом периоде, была связана с отцовской тревогой. В послеродовой период проблемы, связанные с отцовством, по-прежнему являются новыми, но фаза партнерства и семейной жизни, на которой находятся родители, когда дети в возрасте 5–6 или 11–12 лет, более похожи и могут характеризоваться более эмоциональным согласием. или нарушения в родительском функционировании и более тяжелые отношения, которые, в свою очередь, могут играть роль в увеличении тревоги у отцов (76, 77).Однако масштабы эффекта обычно были небольшими, а тревожность и депрессивные симптомы у матери в большинстве моделей не были связаны с тревожными и депрессивными симптомами у отцов. Это говорит о том, что большинство отцов кажутся стойкими и, следовательно, не склонными к развитию долгосрочных проблем с психическим здоровьем из-за материнского беспокойства и депрессии их партнеров.

Что касается ребенка, мы обнаружили, что только симптомы послеродовой депрессии у матери были положительно, но слабо связаны с большим количеством эмоциональных проблем ребенка в возрасте 11–12 лет.Это подтверждает представление о послеродовом периоде как о чувствительном периоде, в течение которого ребенок особенно восприимчив к побочным эффектам материнских депрессивных симптомов (78, 79). Возможные механизмы, лежащие в основе связи между симптомами послеродовой депрессии у матери и эмоциональными проблемами ребенка, включают, помимо генетической уязвимости, недостаточную материнскую чувствительность, неадекватное взаимодействие матери и ребенка и изменение нервного развития ребенка, возможно, из-за недостаточной стимуляции (9, 21, 28, 80). .Хотя предыдущие исследования предполагают, что сопутствующая материнская депрессия усугубляет связь между послеродовой депрессией матери и эмоциональными проблемами детей и подростков (36–38), мы не наблюдали никаких доказательств того, что тревога и депрессия у матери в послеродовом периоде и в 5–6 лет синергетически усиливают эмоциональную реакцию ребенка. проблемы в раннем подростковом возрасте. Настоящее исследование имело лонгитюдный дизайн и скорректировано с учетом сопутствующих аффективных симптомов обоих родителей, в отличие от предыдущих небольших исследований Josefsson и Sydsjo (37) и Closa-Monasterolo et al.(38), которые проанализировали материнскую депрессию в детстве как перекрестный фактор, определяющий исход ребенка. Согласно предыдущим исследованиям (43–45), сопутствующие отцовские аффективные симптомы были положительно связаны с большим количеством детских эмоциональных проблем в раннем подростковом возрасте. Однако сопутствующая отцовская тревога или депрессивные симптомы не смягчали связь между материнскими симптомами и эмоциональными проблемами ребенка. Возможно, другие смягчающие факторы, включая вовлеченность и качество отношений отец-ребенок, чувствительное отцовское воспитание или степень нарушения родительского воспитания из-за психопатологии обоих родителей, играют более важную роль во взаимосвязи между аффективными симптомами матери и эмоциональным развитием ребенка (9). , 22, 46, 47, 81).Кроме того, в отношении гендерного взаимодействия не было обнаружено значительных эффектов. Предыдущие исследования сдерживающего влияния пола на связь между аффективными симптомами родителей и эмоциональным функционированием детей показали противоречивые результаты (9, 68, 82). Анализ чувствительности показал, что, когда в исследование были включены только родители, состоящие в браке или сожительстве в возрасте 11–12 лет, послеродовая депрессия матери больше не была связана с эмоциональными проблемами ребенка, как и одновременная тревога и депрессивные симптомы со стороны отца с эмоциональными проблемами ребенка.Это может указывать на то, что конфликт в родительских отношениях и функционирование семьи, возможно, опосредуют связь послеродовой депрессии у матери с развитием эмоциональных проблем ребенка (41, 83). Наконец, что касается долгосрочной связи послеродовой тревожности матери с развитием ребенка, на сегодняшний день имеется лишь небольшое количество исследований, сообщающих о противоречивых результатах, и в двух обзорах сделан вывод о необходимости дополнительных доказательств (15, 16). В нашей выборке материнская тревога не была связана с эмоциональными проблемами ребенка.В отличие от предыдущих исследований, в которых использовалась информация, сообщаемая родителями (37, 38), мы оценивали эмоциональные проблемы ребенка с помощью самоотчета детей в сочетании с отчетом учителя. Это повышает достоверность наших результатов и может частично объяснять небольшую величину эффекта, наблюдаемую в настоящем исследовании, поскольку было показано, что отчеты родителей о проблемах психического здоровья их детей в депрессивных состояниях потенциально необъективны (84, 85).

Одной из сильных сторон этого крупномасштабного проспективного когортного исследования является информация о большом количестве потенциальных искажающих факторов и ковариат.Более того, мы смогли контролировать сопутствующие аффективные симптомы других членов семьи. Кто-то может возразить, что мы слишком консервативно скорректировали модели регрессии, так как некоторые из искажающих факторов и ковариат также были определены как предикторы тревожных и депрессивных симптомов (86). Поэтому нельзя полностью исключить недооценку величины эффекта. Однако наш подход соответствует предыдущим лонгитюдным исследованиям (13, 87) и подтверждает надежность наших результатов. Также мы не наблюдали мультиколлинеарности между сопутствующими аффективными симптомами членов семьи.

Исследование также имело несколько ограничений. Во-первых, длительный период наблюдения привел к выбыванию, и мы не можем исключить риск того, что систематическая ошибка отбора повлияла на наши результаты. По сравнению с не ответившими матерями чаще были голландцы, имели высокий уровень образования и имели более низкие показатели послеродовой тревожности и депрессивных симптомов, что также могло привести к консервативной оценке ассоциаций. Во-вторых, послеродовые тревожные и депрессивные симптомы оценивались с помощью STAI и CES-D, соответственно, в то время как тревожные и депрессивные симптомы в 5–6 лет и 11–12 лет оценивались с помощью DASS-21.Однако было продемонстрировано, что все три инструмента являются хорошими предикторами клинической тревожности и депрессии соответственно, а STAI и CES-D коррелируют от умеренной до сильной с подшкалой тревоги или депрессии DASS-21 соответственно (88–91). В-третьих, у нас была информация только о материнской тревоге и депрессивных симптомах в трех временных точках наблюдения. Более того, поскольку отцы не были включены в настоящее исследование до 11–12-летнего периода наблюдения, ассоциации с эмоциональными проблемами ребенка можно было проанализировать только поперечно.Желательно, чтобы в будущих лонгитюдных исследованиях аффективные симптомы у обоих родителей оценивались чаще, чтобы получить больше информации об их течении с течением времени. Кроме того, детей следует предпочтительно наблюдать до позднего подросткового возраста, поскольку в подростковом возрасте распространенность аффективных симптомов возрастает (92–94). В-четвертых, хотя мы скорректировали несколько общих факторов окружающей среды и ковариат, дизайн исследования не позволял учитывать семейные искажения, такие как вклад общих генетических факторов риска между родителями и потомством.Наконец, мы исследовали возможное специфическое и синергетическое влияние факторов психического здоровья матери в послеродовом периоде и в раннем детстве на несколько аффективных исходов детей и отцов в раннем подростковом возрасте. Хотя различные тесты не обязательно представляют собой независимые гипотезы, мы скорректировали множественное тестирование, применив поправку Бонферрони, что не привело к изменению интерпретации наших основных результатов. Тем не менее, следует иметь в виду, что для тех ассоциаций, которые оказались статистически значимыми, мы наблюдали только небольшие размеры эффекта, что указывает на то, что наши результаты имеют небольшую клиническую значимость.

Наши результаты показывают, что послеродовая тревога или депрессия матери лишь в небольшой степени влияет на отцов. Дальнейшая работа должна дать больше информации о факторах устойчивости отцов. Таким образом, профилактические вмешательства и лечение послеродовой тревожности и депрессии у матери могут быть улучшены и разработаны при участии отца. Наконец, необходимы исследования для выяснения механизмов, вовлеченных в долгосрочную связь между материнской послеродовой тревогой и депрессивными симптомами и эмоциональными проблемами ребенка в раннем подростковом возрасте.

Заключение

Это популяционное когортное исследование было направлено на улучшение нашего понимания долгосрочного воздействия материнской тревожности и депрессии в послеродовом периоде, а также в период раннего детства на отца и ребенка. Симптомы послеродовой депрессии у матери, депрессивные симптомы у матери в возрасте 5-6 лет и тревога матери в 5-6 лет были положительно, но слабо связаны с тревогой отца в возрасте 11-12 лет. Примечательно, что только послеродовая депрессия у матери также слабо была связана с большим количеством эмоциональных проблем у детей в возрасте 11–12 лет, что позволяет предположить, что другие факторы в большей степени влияют на эмоциональные проблемы ребенка в раннем подростковом возрасте.

Заявление о доступности данных

Наборы данных, представленные в этой статье, не являются общедоступными, поскольку данные не являются общедоступными и использовались по лицензии для текущего исследования. Запросы на доступ к наборам данных следует направлять ИП исследования ABCD: TV, [email protected].

Заявление об этике

Исследования с участием людей были рассмотрены и одобрены Центральным комитетом по исследованиям с участием людей в Нидерландах и комитетом по исследованиям в области медицинской этики Амстердамского медицинского центра (METc AMC), Амстердам, Нидерланды.Письменное информированное согласие на участие в этом исследовании было предоставлено всеми взрослыми участниками, а для участвующих детей их законным опекуном / ближайшими родственниками.

Вклад авторов

Исследование было разработано ALW, TV и JH. SR и TV предоставили данные исследования. ALW, PP и JH проанализировали данные и составили рукопись. Все авторы внесли свой вклад в статью и одобрили представленную версию.

Финансирование

Эта часть исследования ABCD финансировалась Нидерландской организацией исследований и разработок в области здравоохранения (гранты 21000076,

489 и 040-00812-98-11010), Dutch Heart Foundation (грант 2007B103) и Sarphati. Амстердам.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось в отсутствие каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Авторы благодарят все участвующие больницы, акушерские клиники, врачей общей практики, молодежные центры здравоохранения и начальные школы за их вклад в сбор данных для исследования ABCD. Мы благодарим всех участвующих матерей, отцов и детей за их ценное сотрудничество.

Ссылки

1. Деннис К.Л., Фалах-Хассани К., Шири Р. Распространенность антенатальной и послеродовой тревожности: систематический обзор и метаанализ. Br J Psychiatry (2017) 210 (5): 315–23. doi: 10.1192 / bjp.bp.116.187179

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

2. Гудман Дж. Х., Уотсон Г. Р., Стаббс Б. Тревожные расстройства у женщин в послеродовом периоде: систематический обзор и метаанализ. J Affect Disord (2016) 203: 292–331. DOI: 10.1016 / j.jad.2016.05.033

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

3. Фосетт EJ, Fairbrother N, Cox ML, White IR, Fawcett JM. Распространенность тревожных расстройств во время беременности и в послеродовой период: многомерный байесовский метаанализ. J Clin Psychiatry (2019) 80 (4): 18r12527. doi: 10.4088 / JCP.18r12527

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

4. Гэвин Н.И., Гейнс Б.Н., Лор К.Н., Мельцер-Броуди С., Гартленер Г., Суинсон Т.Перинатальная депрессия: систематический обзор распространенности и заболеваемости. Obstet Gynecol (2005) 106 (5 Pt 1): 1071–83. doi: 10.1097 / 01.AOG.0000183597.31630.db

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

5. Йоханссон М., Бендерикс И., Свенссон И. Жизненный опыт матерей и отцов послеродовой депрессии и родительского стресса после родов: качественное исследование. Int J Qual Stud Health Wellness (2020) 15 (1): 1722564. DOI: 10.1080 / 17482631.2020.1722564

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

7. Файфер С.К., Матиас С.Д., Патрик Д.Л., Мазонсон П.Д., Любек Д.П., Буешинг Д.П. Отсутствие лечения тревожности среди взрослых пациентов первичной медико-санитарной помощи в организациях по поддержанию здоровья. Arch Gen Psychiatry (1994) 51 (9): 740–50. doi: 10.1001 / archpsyc.1994.039500010

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

8. Slomian J, Honvo G, Emonts P, Reginster J-Y, Bruyère O. Последствия материнской послеродовой депрессии: систематический обзор результатов для матери и ребенка. Женское здоровье (2019) 15: 1745506519844044. doi: 10.1177 / 1745506519844044

CrossRef Полный текст | Google Scholar

9. Стейн А., Пирсон Р.М., Гудман С.Х., Рапа Е., Рахман А., МакКаллум М. и др. Влияние перинатальных психических расстройств на плод и ребенка. Ланцет (2014) 384 (9956): 1800–19. DOI: 10.1016 / S0140-6736 (14) 61277-0

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

10. Корхонен М., Луома И., Салмелин Р., Тамминен Т. Продольное исследование материнских пренатальных, послеродовых и сопутствующих депрессивных симптомов и благополучия подростков. J Affect Disord (2012) 136 (3): 680–92. doi: 10.1016 / j.jad.2011.10.007

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

11. Fihrer I, McMahon CA, Taylor AJ. Влияние послеродовой и сопутствующей материнской депрессии на поведение ребенка в первые школьные годы. J Affect Disord (2009) 119 (1-3): 116–23. doi: 10.1016 / j.jad.2009.03.001

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

12. Plant DT, Jones FW, Pariante CM, Pawlby S.Связь между материнской детской травмой и детской психопатологией потомства: анализ посредничества из когорты ALSPAC. Br J Psychiatry (2017) 211 (3): 144–50. doi: 10.1192 / bjp.bp.117.198721

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

13. Verbeek T, Bockting CL, van Pampus MG, Ormel J, Meijer JL, Hartman CA, et al. Послеродовая депрессия предсказывает проблемы с психическим здоровьем у детей в подростковом возрасте независимо от психопатологии родителей на протяжении всей жизни. J Affect Disord (2012) 136 (3): 948–54. doi: 10.1016 / j.jad.2011.08.035

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

14. Сангер К., Ильес Дж. Э., Эндрю К. С., Рамчандани П. Г.. Связь между послеродовой материнской депрессией и психологическими исходами в подростковом возрасте: систематический обзор. Arch Womens Ment Health (2015) 18 (2): 147–62. doi: 10.1007 / s00737-014-0463-2

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

15.Glasheen C, Richardson GA, Fabio A. Систематический обзор влияния послеродовой материнской тревожности на детей. Arch Womens Ment Health (2010) 13 (1): 61–74. doi: 10.1007 / s00737-009-0109-y

PubMed Реферат | CrossRef Полный текст | Google Scholar

16. Рис С., Ченнон С., Уотерс К.С. Влияние материнской пренатальной и послеродовой тревожности на эмоциональные проблемы детей: систематический обзор. Eur Детская подростковая психиатрия (2019) 28 (2): 257–80. doi: 10.1007 / s00787-018-1173-5

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

17.Aktar E, Bögels SM. Воздействие негативных эмоций родителей как путь развития к совокупности депрессии и тревоги в семье в первый год жизни. Clin Child Fam Psychol Rev (2017) 20 (4): 369–90. doi: 10.1007 / s10567-017-0240-7

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

18. Aktar E, Qu J, Lawrence PJ, Tollenaar MS, Elzinga BM, Bögels SM. Плодовые и младенческие исходы в потомстве родителей с перинатальными психическими расстройствами: самые ранние факторы влияния. Фронт психиатрии (2019) 10: 391. doi: 10.3389 / fpsyt.2019.00391

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

19. Сингх А.Л., Д’Онофрио Б.М., Слуцке В.С., Туркхаймер Э., Эмери Р.Э., Харден К.П. и др. Родительская депрессия и психопатология потомства: исследование детей близнецов. Psychol Med (2011) 41 (7): 1385–95. doi: 10.1017 / S00332

002059

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

20. Gjerde LC, Eilertsen EM, Reichborn-Kjennerud T., McAdams TA, Zachrisson HD, Zambrana IM, et al.Материнские перинатальные и сопутствующие депрессивные симптомы и проблемы с поведением ребенка: сравнительное исследование братьев и сестер. J Детский психиатр (2017) 58 (7): 779–86. doi: 10.1111 / jcpp.12704

CrossRef Полный текст | Google Scholar

21. Ахмадзаде Ю.И., Элей Т.К., Леве Л.Д., Шоу Д.С., Нацуаки М.Н., Рейсс Д. и др. Тревога в семье: генетически обоснованный анализ транзакционных ассоциаций между симптомами тревоги матери, отца и ребенка. J Детская психическая психиатрия (2019) 60 (12): 1269–77.doi: 10.1111 / jcpp.13068

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

23. Силберг Дж. Л., Маес Х., Ивз Л. Дж.. Влияние генетики и окружающей среды на передачу родительской депрессии детской депрессии и нарушениям поведения: расширенное исследование «Дети близнецов». J Детский психиатр (2010) 51 (6): 734–44. doi: 10.1111 / j.1469-7610.2010.02205.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

24. Фалах-Хассани К., Шири Р., Деннис К.Л.Распространенность антенатальной и послеродовой коморбидной тревоги и депрессии: метаанализ. Psychol Med (2017) 47 (12): 2041–53. doi: 10.1017 / S00332

000617

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

25. Кларк Л.А., Уотсон Д. Трехсторонняя модель тревоги и депрессии: психометрические данные и таксономические последствия. J Abnorm Psychol (1991) 100 (3): 316–36. doi: 10.1037 / 0021-843X.100.3.316

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

26.Элей Т., Макадамс Т., Рейсдейк Ф., Лихтенштейн П., Нарусайте Дж., Рейсс Д. и др. Передача тревоги из поколения в поколение: исследование детей близнецов. Am J Psychiatry (2015) 172: appiajp201514070818. doi: 10.1176 / appi.ajp.2015.14070818

CrossRef Полный текст | Google Scholar

28. Goodman SH, Gotlib IH. Риск психопатологии у детей матерей с депрессией: модель развития для понимания механизмов передачи. Psychol Rev (1999) 106 (3): 458–90.doi: 10.1037 / 0033-295X.106.3.458

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

29. Линдхаут И., Маркус М., Хугендейк Т., Борст С., Мейнгей Р., Спинховен П. и др. Стиль воспитания детей с тревожным расстройством. Детская психиатрия Hum Dev (2006) 37 (1): 89–102. doi: 10.1007 / s10578-006-0022-9

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

30. Loechner J, Sfärlea A, Starman K, Oort F, Thomsen LA, Schulte-Körne G, et al. Риск депрессии у потомков родителей с депрессией: роль регуляции эмоций, когнитивного стиля, воспитания и жизненных событий. Детская психиатрия Hum Dev (2020) 51 (2): 294–309. doi: 10.1007 / s10578-019-00930-4

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

31. Элгар Ф.Дж., Миллс Р.С.Л., МакГрат П.Дж., Вашбуш Д.А., Браунридж Д.А. Материнские и отцовские депрессивные симптомы и дезадаптация ребенка: опосредующая роль родительского поведения. J Abnormal Child Psychol (2007) 35 (6): 943–55. doi: 10.1007 / s10802-007-9145-0

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

32.Богельс С.М., Брехман-Туссен М.Л. Семейные проблемы при детской тревоге: привязанность, функционирование семьи, воспитание родителей и убеждения. Clin Psychol Rev (2006) 26 (7): 834–56. doi: 10.1016 / j.cpr.2005.08.001

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

33. Leijdesdorff S, van Doesum K, Popma A, Klaassen R, van Amelsvoort T. Распространенность психопатологии у детей, чьи родители страдают психическим заболеванием и / или зависимостью: актуальный обзор. Curr Opin Psychiatry (2017) 30 (4): 312–7.doi: 10.1097 / YCO.0000000000000341

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

34. Beuke CJ, Fischer R, McDowall J. Тревога и депрессия: почему и как измерить их отдельные эффекты. Clin Psychol Rev (2003) 23 (6): 831–48. DOI: 10.1016 / S0272-7358 (03) 00074-6

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

35. Хенрихс Дж., Ван ден Хеувель М.И., Виттевин А.Б., Вильшут Дж., Ван ден Берг BRH. Опосредует ли осознанное воспитание связь между материнской тревогой во время беременности и поведенческими / эмоциональными проблемами ребенка? Внимательность.(2019).

Google Scholar

36. Бреннан П.А., Хаммен К., Андерсен М.Дж., Бор В., Наджман Дж.М., Уильямс Г.М. Хроничность, тяжесть и время проявления депрессивных симптомов у матери: взаимосвязь с исходами ребенка в возрасте 5 лет. Dev Psychol (2000) 36 (6): 759–66. doi: 10.1037 / 0012-1649.36.6.759

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

37. Josefsson A, Sydsjo G. Последующее исследование женщин с послеродовой депрессией: повторяющиеся депрессивные симптомы у матери и поведение ребенка через четыре года. Arch Womens Ment Health (2007) 10 (4): 141–5. doi: 10.1007 / s00737-007-0185-9

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

38. Closa-Monasterolo R, Gispert-Llaurado M, Canals J, Luque V, Zaragoza-Jordana M, Koletzko B, et al. Влияние послеродовой депрессии и текущих проблем психического здоровья матери на поведение ребенка в восемь лет. Здоровье матери и ребенка J (2017) 21 (7): 1563–72. doi: 10.1007 / s10995-017-2288-x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

39.Миллер И. В., Райан К. Э., Кейтнер Г. И., Епископ Д. С., Эпштейн Н. Б.. Подход Макмастера к семьям: теория, оценка, лечение и исследования. J Fam Ther (2000) 22 (2): 168–89. doi: 10.1111 / 1467-6427.00145

CrossRef Полный текст | Google Scholar

40. Боуэн М. Семейная терапия в клинической практике . Аронсон: Нью-Йорк (1978).

Google Scholar

41. Майданджич М., де Венте В., Фейнберг М.Э., Актар Е., Бёгельс С.М. Двунаправленные ассоциации между родственными отношениями и тревогой членов семьи: обзор и концептуальная модель. Clin Child Fam Psychol Rev (2012) 15 (1): 28–42. doi: 10.1007 / s10567-011-0103-6

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

43. Коннелл А.М., Гудман Ш. Связь между психопатологией отцов и матерей и интернализирующими и экстернализирующими поведенческими проблемами детей: метаанализ. Psychol Bull (2002) 128 (5): 746–73. doi: 10.1037 / 0033-2909.128.5.746

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

44.Андервуд Л., Уолди К. Влияние отцовской депрессии на депрессивные симптомы у подростков. Lancet Psychiatry (2017) 4 (12): 889–90. DOI: 10.1016 / S2215-0366 (17) 30432-7

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

45. Кейн П., Гарбер Дж. Отношения между депрессией у отцов, детская психопатология и конфликт между отцом и ребенком: метаанализ. Clin Psychol Rev (2004) 24 (3): 339–60. doi: 10.1016 / j.cpr.2004.03.004

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

46.Мезулис А.Х., Хайд Дж. С., Кларк Р. Участие отца смягчает влияние материнской депрессии в младенчестве на проблемы поведения ребенка в детском саду. J Fam Psychol (2004) 18 (4): 575–88. doi: 10.1037 / 0893-3200.18.4.575

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

47. Вакрат А., Аптер-Леви Ю., Фельдман Р. Чувствительное отцовство сдерживает влияние хронической материнской депрессии на детскую психопатологию. Детская психиатрия Hum Dev (2018) 49 (5): 779–85.doi: 10.1007 / s10578-018-0795-7

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

48. Goodman SH, Lusby CM, Thompson K, Newport DJ, Stowe ZN. Материнская депрессия в связи с участием отца в жизни своих младенцев: вторичный эффект или компенсация / буферизация? Младенческое психическое здоровье J (2014) 35 (5): 495–508. doi: 10.1002 / imhj.21469

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

49. Van Eijsden M, Vrijkotte TG, Gemke RJ, Van der Wal MF.Профиль когорты: исследование Амстердамских рожденных детей и их развития (ABCD). Int J Epidemiol (2011) 40 (5): 1176–86. doi: 10.1093 / ije / dyq128

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

50. Spielberger CD, Gorsuch RL, Lushene RE. STAI. Руководство по инвентаризации тревожных состояний и черт. . Пало-Альто: Консультации психологов Press (1970).

Google Scholar

51. Van der Ploeg HM, Defares PB, Spielberger CD. [Een nederlandstalige bewerking van de Spielberger State-Trait Anxiety Inventory: de Zelf-Beoordelings Vragenlijst]. Psycholoog (1980) 15: 460–7.

Google Scholar

52. Hanewald G. CES-D: de Nederlandse versie. Een onderzoek naar de betrouwbaarheid en validiteit . Амстердам: Амстердамский университет, факультет клинической психологии (1987).

Google Scholar

53. Радлов Л.С. Шкала CES-D: шкала самооценки депрессии для исследований среди населения в целом. Appl Psychol Meas (1977) 1 (3): 385–401. doi: 10.1177 / 014662167700100306

CrossRef Полный текст | Google Scholar

54.Вайсман М.М., Шоломскас Д., Поттенгер М., Прусофф Б.А., Локк Б.З. Оценка депрессивных симптомов в пяти психиатрических группах: валидационное исследование. Am J Epidemiol (1977) 106 (3): 203–14. DOI: 10.1093 / oxfordjournals.aje.a112455

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

55. Ловибонд П.Ф., Ловибонд Ш. Структура негативных эмоциональных состояний: сравнение шкал депрессии, тревожности и стресса (DASS) с опросниками депрессии и тревожности Бека. Behav Res Ther (1995) 33 (3): 335–43.doi: 10.1016 / 0005-7967 (94) 00075-U

PubMed Реферат | CrossRef Полный текст | Google Scholar

56. de Beurs E, van Dyck R, Marquenie LA, Lange A, Blonk R. De DASS: Een vragenlijst voor het meten van depressie, angst en stress. Gedragstherapie (2001) 34: 35–53.

Google Scholar

57. Энтони М., Биллинг П., Кокс Б., Эннс М., Суинсон Р. Психометрические свойства версий шкалы депрессии, тревожности и стресса, состоящей из 42 и 21 пункта, в клинических группах и на выборке из сообщества. Psychol Assess (1998) 10: 176–81. doi: 10.1037 / 1040-3590.10.2.176

CrossRef Полный текст | Google Scholar

58. Гудман Р. Анкета сильных сторон и трудностей: исследовательская записка. J Детский психиатр (1997) 38 (5): 581–6. doi: 10.1111 / j.1469-7610.1997.tb01545.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

59. van Widenfelt BM, Goedhart AW, Treffers PDA, Goodman R. Голландская версия вопросника о сильных сторонах и трудностях (SDQ). Eur Детская подростковая психиатрия (2003) 12 (6): 281–9. doi: 10.1007 / s00787-003-0341-3

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

61. Ду Й, Коу Дж., Когхилл Д. Достоверность, надежность и нормативные баллы родителя, учителя и самостоятельной версии Вопросника о сильных сторонах и трудностях в Китае. Психиатрия для детей и подростков (2008) 2 (1): 8. doi: 10.1186 / 1753-2000-2-8

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

62.Скипштейн А, Янсон Х, Стулмиллер М, Матизен К. Траектории материнских симптомов тревоги и депрессии. 13-летнее продольное исследование выборки населения. BMC Public Health (2010) 10 (1): 589. doi: 10.1186 / 1471-2458-10-589

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

63. van den Berg G, van Eijsden M, Galindo-Garre F, Vrijkotte TG, Gemke RJ. Объяснение социально-экономического неравенства в отношении артериального давления и предгипертонии у детей: исследование ABCD. Гипертония (2013) 61 (1): 35–41. doi: 10.1161 / HYPERTENSIONAHA.111.00106

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

64. Tromp M, van Eijsden M, Ravelli AC, Bonsel GJ. Анализ анонимного отсутствия ответов в когортном исследовании ABCD, основанный на вероятностной связи записей. Paediatr Perinat Epidemiol (2009) 23 (3): 264–72. doi: 10.1111 / j.1365-3016.2009.01030.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

65.Доусон Дж. Ф. Модерация в управленческих исследованиях: что, почему, когда и как. J Bus Psychol (2014) 29 (1): 1–19. doi: 10.1007 / s10869-013-9308-7

CrossRef Полный текст | Google Scholar

66. Ge X, Conger RD, Lorenz FO, Shanahan M, Elder GH Jr. Взаимное влияние на психологический стресс родителей и подростков. Dev Psychol (1995) 31 (3): 406–19. doi: 10.1037 / 0012-1649.31.3.406

CrossRef Полный текст | Google Scholar

67. Gross HE, Shaw DS, Moilanen KL, Dishion TJ, Wilson MN.Взаимные модели поведения детей и депрессивных симптомов у матерей и отцов в выборке детей из группы риска по проблемам поведения в раннем возрасте. J Fam Psychol (2008) 22 (5): 742–51. doi: 10.1037 / a0013514

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

68. Goodman SH, Rouse MH, Connell AM, Broth MR, Hall CM, Heyward D. Материнская депрессия и детская психопатология: метааналитический обзор. Clin Child Fam Psychol Rev (2011) 14 (1): 1-27. DOI: 10.1007 / s10567-010-0080-1

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

69. Коэн Дж. Статистический анализ мощности для поведенческих наук . 2-е издание. Издательство Лоуренса Эрлбаума: Хиллсдейл, Нью-Джерси (1988).

Google Scholar

70. Полсон Дж. Ф., Баземор С. Д.. Пренатальная и послеродовая депрессия у отцов и ее связь с материнской депрессией: метаанализ. JAMA (2010) 303 (19): 1961–9. DOI: 10.1001 / jama.2010.605

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

71. Висмара Л., Ролле Л., Агостини Ф., Сечи К., Фенароли В., Молгора С. и др. Последствия стресса, беспокойства и депрессии в перинатальном родительском периоде у матерей и отцов, впервые родивших ребенка: последующее исследование в период от 3 до 6 месяцев после родов. Front Psychol (2016) 7: 938–. doi: 10.3389 / fpsyg.2016.00938

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

72. Иерарди Э., Ферро В., Тровато А., Тамбелли Р., Рива Кругнола К.Материнская и отцовская депрессия и тревога: их связь с взаимодействием матери и ребенка в 3 месяца. Arch Womens Ment Health (2019) 22 (4): 527–33. doi: 10.1007 / s00737-018-0919-x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

73. Раффелл Б., Смит Д.М., Виттковски А. Опыт мужчин-партнеров женщин с послеродовыми проблемами психического здоровья: систематический обзор и тематический синтез. J Child Fam Stud (2019) 28 (10): 2772–90. DOI: 10.1007 / s10826-019-01496-4

CrossRef Полный текст | Google Scholar

74. Матиясевич А., Мюррей Дж., Купер П.Дж., Ансельми Л., Баррос А.Д., Баррос ФК и др. Траектории материнской депрессии и психопатологии потомства в 6 лет: когортное исследование Pelotas 2004 г. J Affect Disord (2015) 174: 424–31. doi: 10.1016 / j.jad.2014.12.012

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

75. Зайдер Т.И., Хаймберг Р.Г., Иида М. Тревожные расстройства и интимные отношения: исследование повседневных процессов в парах. JAP (2010) 119 (1): 163–73. doi: 10.1037 / a0018473

CrossRef Полный текст | Google Scholar

76. Letourneau NL, Dennis CL, Benzies K, Duffett-Leger L, Stewart M, Tryphonopoulos PD, et al. Послеродовая депрессия — это семейное дело: ее влияние на матерей, отцов и детей. Issues Ment Health Nurs (2012) 33 (7): 445–57. doi: 10.3109 / 01612840.2012.673054

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

77. Баттерворт П., Роджерс Б.Согласие в психическом здоровье супругов: анализ большого национального панельного опроса домохозяйств. Psychol Med (2006) 36 (5): 685–97. doi: 10.1017 / S00332

006677

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

79. Багнер Д.М., Петтит Дж. В., Левинсон П. М., Сили Дж. Р.. Влияние материнской депрессии на поведение детей: чувствительный период? J Am Acad Детская подростковая психиатрия (2010) 49 (7): 699–707. doi: 10.1016 / j.jaac.2010.03.012

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

80.Дуан Ц., Заяц М.М., Смотрит М., Делигианнидис К.М. Изучение взаимосвязи между перинатальной депрессией и развитием нервной системы у младенцев и детей с помощью структурных и функциональных нейровизуализационных исследований. Int Rev Psychiatry (2019) 31 (3): 264–79. doi: 10.1080 / 09540261.2018.1527759

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

81. Kuckertz JM, Mitchell C, Wiggins JL. Воспитание опосредует влияние материнской депрессии на симптомы интернализации ребенка. Депрессия тревоги (2018) 35 (1): 89–97. doi: 10.1002 / da.22688

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

82. Мюррей Л., Артех А., Фирон П., Халлиган С., Гудьер И., Купер П. Послеродовая депрессия матери и развитие депрессии у детей в возрасте до 16 лет. J Am Acad Детская подростковая психиатрия (2011) 50 (5): 460–70. doi: 10.1016 / j.jaac.2011.02.001

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

83.Ханингтон Л., Херон Дж., Стейн А., Рамчандани П. Родительская депрессия и последствия для детей — является ли семейный конфликт недостающим звеном? Child Care Health Dev (2012) 38 (4): 520–9. doi: 10.1111 / j.1365-2214.2011.01270.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

84. Achenbach TM, McConaughy SH, Howell CT. Поведенческие и эмоциональные проблемы ребенка / подростка: последствия корреляций между информантами для ситуационной специфики. Psychol Bull (1987) 101 (2): 213–32.doi: 10.1037 / 0033-2909.101.2.213

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

85. Smith SR. Осмысление множественных информаторов в детской и подростковой психопатологии: руководство для клиницистов. J Psychoeduc Assess (2007) 25 (2): 139–49. doi: 10.1177 / 0734282