Инициация в психологии это: Инициация в психологии — что это?

ИНИЦИАЦИЯ — это… Что такое ИНИЦИАЦИЯ?

(Initiation от лат. initio — начинать, посвящать) — переход индивида из одного статуса в другой, в частности включение в некоторый замкнутый круг лиц (в число полноправных членов племени, в мужской союз, эзотерический культ, круг жрецов, шаманов и т. п.), и обряд, оформляющий этот переход; обряды или ритуалы инициации также называются переходными или посвятительными. В психологическом смысле инициация возникает тогда, когда человек осмеливается действовать вопреки природным инстинктам и открывает в себе возможность движения в направлении к сознанию. Ритуалы инициации известны с древнейших времен, они готовили человека к серьезным изменениям в его жизни, в частности сопровождали достижение им половой зрелости. Сложность обрядовых церемоний предполагает переключение психической энергии от рутинных занятий на новое и необычное дело. С инициируемым происходит онтологическое изменение, что позднее находит свое выражение в осознанной перемене внешнего статуса. Важно отметить, что в процессе инициации субъект приобщается не к знанию, а к тайне. Инициация подразумевает отмирание менее адекватных и неактуальных условий жизни и возрождение обновленных и более соответствующих новому статусу инициируемого. Здесь мы сталкиваемся с трансформацией, изменением, поэтому сами ритуалы так таинственно-пугающи. Обряд инициации предполагает жертву, и именно она является главным источником страдания. Для его облегчения предусматривается некое переходное состояние, соответствующее временной утрате эго. В соответствии с этим инициируемый сопровождается или патронируется кем-то, например священнослужителем или наставником (шаманом), мана-личностъю, способным взять на себя проектируемый перенос того, чем предстоит стать инициируемому. Отношения между инициируемым и инициатором носят глубоко символический характер. В психической жизни индивида инициация занимает важное место, и внешние церемонии соответствуют психологическому образцу изменения и роста. Ритуалы или обряды попросту оберегают человека и общество от дезинтеграции, в особенности когда в них происходят глубокие внутренние и всеобъемлющие изменения. «Трансформация бессознательного, возникающая в анализе, делает естественной аналогию с религиозными церемониями инициации, которые, тем не менее, в принципе отличаются от природного процесса тем, что ускоряют естественный ход развития и заменяют спонтанное возникновение символов сознательно укомплектованным набором символов, предписанных традицией» (CW 11, par. 854). «Единственным процессом инициации, который живет и фактически практикуется сегодня на Западе, является анализ бессознательного, используемый врачом в терапевтических целях» (там же, par. 82).Юнг отмечал тот факт, что инициация тесно связана с исцелением; т. е. когда психологическая ориентация изживает свою полезность, но не получает возможности трансформироваться, она начинает разлагать и заражать всю психическую систему.

Словарь по аналитической психологии. — М.: Б&К.
В.В. Зеленский.
2002.

Психологическая инициация женщины или мой выбор

12 августа 2015

5 835

Каждой женщине для построения здоровых и близких отношений с мужчиной необходимо пройти определенный период становления себя как женщины. Мы сейчас говорим про женскую инициацию.

Феномен инициации прекрасно описан в книге «Бегущая с волками», Кларисы Пинкола Эстес на примере анализа сказок и историй их персонажей «Синей бороды», «Спящей красавицы» и многих других.

«Инициация» — обряд, знаменующий переход индивидуума на новую ступень развития в рамках какой-либо социальной группы, в данном случае женской группы.

В современном мире понятие инициации воспринимается неоднозначно, она, или переводится в мир эзотерики и носит мистический характер, либо ассоциируется с внешней атрибутикой, такой как начало сексуальной жизни, замужество, рождение детей. На мой взгляд, это достаточно поверхностный подход к одному из самых важных женских процессов. Большинство женщин обладают всеми внешними признаками, но психологическое становление как женщины так и не было прожито.

Причин тому масса: сложные отношения с обоими родителями, жизнь в семье, где было много табу на сексуальность и половую идентификацию. «Невзрослая» мать, которая неосознанно боялась взросления дочери, могла всячески останавливать ее встречи с мальчиками (представителями мужского мира):

Пока не сделаешь уроки, гулять не пойдешь.
Женщина должна быть умной, а не только красивой.
Не доверяй мужчинам, им только одного и нужно.
Секс это грязно. Не позорь меня.

Ставь цели и достигай их!

Бесплатный мастер-класс «ДЕЙСТВУЙ! УДВОЙСЯ! Х2». Только сегодня книга «Ставь цели» в подарок!

Пассивный отец, который не выполнял роль мужа по отношения к своей жене, матери девочки. Слишком агрессивная мать, которая изначально видела в дочери конкурентку и всячески готова была ее подавить, тем сам утвердить свою уникальность в семье как единственной и неповторимой женщины.

Следствиями такого воспитания, во взрослой жизни может быть:

• неспособность строить близкие отношения с мужчинами,
• впадание в зависимые отношения, жертвенные или только те, которые держаться на ярко выпяченной сексуальности,
• поддержание образ инфантильной содержанки, «барби-внешность»,
• или же наоборот полная изоляция себя от собственной сексуальности и уход с головой в работу,
• потеря интереса к мужчинам,
• посвящение себя только лишь заботе и воспитанию детей.

Если жизнь женщины пришла в упадок или прокисла от скуки, значит, Дикой Женщине настала пора появиться.

Что же можно с этим сделать?

Одним из инструментов самопомощи является способность осознавать и замечать свое поведение, а так же пробовать себя достраивать в новых амплуа.

1. Проанализируйте достаточно откровенно свою личную историю отношений с женщинами и мужчинами (нужно заметить свои сценарии, доминирующие чувства, привычные паттерны поведения, виды конкуренций, страхи, стыд, способы привлечения к себе внимания).
2. Заметьте свою игру рядом с мужчиной: «Я еще не женщина…» или «Я уже не женщина…». Данная информация расскажет вам о возможных видах блокировки собственной женской части. В первом случае фиксация на образе «ребенка», во втором «старухи».
3. Обратитесь в воспоминаниях к первой женщине (матери) и первому мужчине (отцу, отчиму). Вспомните, как развивались там отношения? Какие проявления были застыжены матерью, остановлены, какие наоборот поддержаны и ободрены? Сексуальная жизнь родителей – насколько она была табуирована и насколько мама могла открыто демонстрировать свою женственность? Или же наоборот, насколько она выпячивала свою конкурентоспособную сексуальность рядом с еще незрелой девочкой (девушкой)?
4. Отреагируйте отвержением на те проявления матери, которые препятствовали начальному взаимодействию с мужчинами (невыносимые девочки подростки, которые кажутся мамам таковыми, именно так проходят свой процесс взросления, вечно споря с мамой и конкурируя своей молодостью с ней. Если мама умеет с этим обходиться, не раня девочку, инициация последней может пройти удачно)
5. Присвойте себе право быть взрослой женщиной, конкурентной и со своими личными потребностями в отношениях со взрослыми мужчинами.

В завершении, хочу процитировать вам выше упомянутую Клариссу в виде поддержки и готовности к исследованию и знакомству с собой:

Все заявления о неготовности, о том, что нужно подождать, вполне объяснимы, но ненадолго. Истина в том, что никогда не бывает полной готовности или времени, когда действительно пора. Как и при любом спуске в бессознательное, приходит время, когда просто надеешься на лучшее, набираешь побольше воздуха и прыгаешь в бездну.

Прыгайте. Я буду рядом!

С верой в ваши возможности и ваш потенциал, Ольга Алёхина

Читайте также

Не пропускай самые интересные публикации для личностного роста.
Подписывайся на нас в той социальной сети, которую любишь больше всего: Instagram, Facebook, Telegram.

Некоторые аспекты Инициации — Центр аналитической психологии и психоанализа АЛЕТЕЙЯ

«Вы
знаете, что вы сами плодородный акр, рождающий все, полезное для вас?»
К.Г.Юнг

В древних культурах существовали обязательные ритуалы
посвящения, целью которых  было
радикальное изменение посвящаемого, «неофита», и открытие ему
священных, тайных знаний. 

Обряды посвящения, связанные с взрослением, были обязательны
для всех. В первую очередь они были направлены на преодоление инфантильной
зависимости от материнского через отрыв от привычного окружения, прохождение
через ряд испытаний, «смертный» опыт. 

Посвящение в тайну того, что после смерти всегда идет возрождение, позволяло неофиту пережить истинное преображение и обнаружить собственные источники силы. 

_____________________________________________________________________

Суть инициации — передача человеку его личной ответственности за свою жизнь, 

осознание глубинной связи со всем человечеством и с миром в целом.

_____________________________________________________________________

После успешного прохождения инициации неофит обретал совершенно
другое существование, чем до посвящения, он становился Другим: «Теперь,
чтобы прокормиться, он больше не зависит ни от матери, ни от пищи, добываемой
взрослыми. Таким образом, посвящение равнозначно открытию святости, смерти,
сексуальности и борьбы за существование. Настоящим человеком можно стать,
только приняв на себя все параметры человеческого существования.» (М.Элиаде)

ОСОБЕННОСТИ ЖЕНСКОЙ ИНИЦИАЦИИ

Интеграция женственности также проходила с помощью
обрядов посвящения.  Женские инициации совершалась индивидуально во время первой менструации и
должна была вести к осмыслению того физиологического превращения, которое
происходило с девушкой. 

Анри Руссо «Сон»

Женские инициации в большей степени, чем мужские, были окружены строжайшей тайной. В период инициации девушек отлучали от матери, изолировали от привычного окружения.

Взрослые женщины посвящали девушек в тайны секса, обучали их обычаям племени и
всему тому, что касалось женской сакральности. Их обучали ритуальным песням и танцам, а также специфически женским
ремеслам: прядению и ткачеству. Прядение считалось опасным ремеслом, им могли заниматься только богини судьбы, которые «ткали» нить человеческой жизни. 

Узнавание, что она является творцом жизни, давало
женщине особый религиозный опыт. Целью женской инициации было осознание святости
Жизни, открытие женской сакральности, переживание своей причастности к источникам
жизни, тайне рождения и плодородия. Девушку ритуально «готовили принять
свой особый образ жизни, приводили к пониманию своей созидательной роли и
ответственности перед обществом и Космосом, ответственности, которая у
первобытных народов всегда религиозна по природе.» (М.Элиаде)

После обучения наступал кульминационный момент — торжественное
представление девушек всей общине. Для посвящаемых устраивали большой праздник,
девушек громко приветствовали, дарили им подарки. Такое церемониальное
представление новой женщины означало, что сейчас происходит нечто очень
значительное, священное, сродни чуду рождения. С этого момента девушка
переходила в статус Женщины.

На этом не заканчивалось женское
«образование». Оно имело несколько ступеней, связанных с новыми
реальными событиями в жизни женщины: замужество, роды, рождение первого
ребенка. 

Женщины объединялись в тайные общества, в которых проводились
различные обряды и ритуалы. Такие собрания проходили с танцами и
пением, с нарушением обычного поведения женщин, с переходом от скромности — к агрессивности, к состоянию спонтанности и исступления. Это было жизненно
необходимо женщинам для встряски и обновления организма, сохранения связи с
интуитивной женской природой и силой.

Поиск пути 

Сейчас в нашем обществе практически отсутствуют старинные обряды, которые посвящают женщин в тайны мира. Им приходится самим постигать многие законы жизни, проходя через ряд испытаний. 

Когда женщину перестает удовлетворять ее жизнь, она ищет и находит способы испытать свои силы, чтобы изменить и наполнить свою жизнь новым смыслом. Этот поиск может проявляться в виде невозможности найти партнера, кризисов  в любовных отношениях или в виде болезни, нехватки денег, проблемами на работе. 

Так, например, в поисках внутренней силы женщина находит недоступного по каким-либо причинам, мужчину. Он может быть женат, или обладать трудным характером, быть одиночкой, не желающим вступать в брак. 

Джон Уильям Уотерхаус  «Эхо и Нарцисс», 1903г.

Женщина стремится завладеть им с помощью различных действий. Она старается для него стать интересной, красивой, пытается предугадывать все его желания, стать незаменимой для него, выполняет его прихоти и следует его указаниям. Ей трудно и страшно представить себе, что она потеряет его, расстанется с ним. Такие отношения могут длиться очень долго. Мужчину вполне устраивает подобная ситуация. Он не исчезает из жизни этой женщины, но и не соединяется с ней. Женщину эта ситуация не устраивает, но она продолжает свои попытки завоевать его.

В этой ее деятельности есть глубокий смысл. Женщина ищет соединения с мужской, деятельной силой, но не ведает о том, что источник ее силы находится в ней самой. 

Ее задача — обратиться внутрь себя, чтобы там найти одобряющие глаза, которые будут подтверждать ее женскую привлекательность и придавать ей уверенность в своей женской силе.

Хулио Ромеро де Торрес «Весна» ( «La primavera»)

О том, что происходит, когда женская сила интегрирована, философ и психотерапевт Натан Шварц-Салант пишет следующее: «Если увидеть, как женщина вступает в этот мир и фактически рождается заново, можно получить сильное потрясение. Из податливой и всегда готовой угодить и сделать приятное, из самых добрых намерений оказать посильную помощь, которую мы могли бы воспринять с благодарностью, женщина становится чрезвычайно сильной, причем ее сила может преодолеть любую преграду и не знает никаких ограничений.

Я хорошо усвоил, что никогда не следует принимать за истинно ценное ни угодливое поведение женщины-Анимы, ни поведение женщины, в котором выражается готовность к полному подчинению. Когда женщина соединяет свою проникающую энергию с энергией Богини, мужчина чувствует необходимость подчиниться ей, если хочет получить от нее силу».

Когда происходит интеграция женственности, у женщин прекращаются многие недомогания, они приобретают спокойную уверенность в своей ценности, возвращают доверие к себе, к своей душе, телу, движениям, эмоциональным проявлениям.

Уолтер Кэлбер. Инициация: мужские инициации. / Пер. с англ. и прим. И.С. Анофриев

Понятие «инициация», как и его латинский предшественник «initium», означает «начало». Во время обряда перехода человек лишается одного социального и религиозного статуса и приобретает другой. С религиозной точки зрения инициацию можно определить как встречу со священным. Преобразование личности является абсолютным; по окончании обряда перехода инициант изменяется не только социально, но также экзистенциально и духовно. Эта радикальная трансформация почти повсеместно символизируется в образах смерти и перерождения. Человек не просто изменяется, он обновляется.

Изучение ритуалов инициации в целом (особенно в первобытных обществах) всегда предполагало, прежде всего, изучение мужских инициаций. Так сложилось отчасти потому, что подавляющее большинство мужчин этнологов, антропологов и наблюдателей-дилетантов имели лучший доступ к тайным ритуалам, участниками которых были люди одного с ними пола. Однако, большее значение имеет тот факт, что, с социальной и религиозной точек зрения, мужские инициации важнее, чем женские. Так или иначе, мужские инициации всегда сложнее, и, следовательно, они привлекают больше внимания. Мужские инициации можно разделить на три категории: ритуалы зрелости, специальные инициации в тайных обществах или братствах, специальные инициации для овладения религиозной или мистической профессией.

Ритуалы зрелости в первобытных обществах: методологические подходы. Повсеместно обязательные ритуалы зрелости отмечают переход человека из детского во взрослое состояние. Юношу отделяют и изолируют, иногда буквально, от мира женщин и детей, чтобы он встретил окончание своего уединения уже полноправным мужчиной и в компании мужчин. Для мужчин наступление биологической зрелости не так четко обозначено, как для женщин, поэтому мужские инициации – это скорее культурные, нежели биологические трансформации. Кроме того, юноши зачастую проходят инициации в группах сверстников.

Природа и цели мужских ритуалов зрелости интерпретировались в рамках трех основных подходов: 1) с точки зрения историков религий, 2) с точки зрения антропологии 3) и с позиций психоаналитически ориентированных направлений в психологии. В целом эти подходы комплементарны и не враждуют друг с другом, даже если каждый из них придает особое значение отдельным аспектам ритуалов зрелости.

Историки религии, в частности – Мирча Элиаде, фактически стремились вскрыть смысл ритуала и особенно – смысл задействованных в нем символов трансформации, таких как смерть и перерождение. Историки религии пытались сделать понятным экзистенциальное состояние, переживаемое инициантом во время ритуала. В попытке отыскать универсальные модели инициации как таковой сторонники этого подхода выходят далеко за рамки исследований первобытных обществ в целом и ритуалов зрелости в частности. Таким образом, историко-религиоведческий подход оказывается теснее связан с изучением кросс-культурного символизма, чем с исследованием социальных систем, в которых символы функционируют, или структуры самого ритуала.

Для антропологов же именно структура является главным объектом исследования. Начиная с «Обрядов перехода» (Rites of Passage, 1909) Арнольда ван Геннепа, «карьера» иницианта анализировалась в связи с прохождением им трех основных этапов: «отделения», то есть лишения настоящего социального статуса, «перехода» и «включения», то есть обретения нового социального статуса. Как и Элиаде, ван Геннеп ясно представлял себе религиозное измерение инициации в первобытном обществе. Современная антропология, развивая идеи ван Геннепа и Бронислава Малиновского, интересуется, в основном, изучением «функционирования» ритуала в первобытном обществе. Соответственно подчеркивается роль ритуала в подкреплении социальных ценностей, поддержании социальной стабильности, содействии групповой солидарности и обеспечении необходимых наставлений и психологической поддержки для индивидов.

Однако, в отличие от Элиаде и ван Геннепа, современные социальные науки рассматривают инициацию преимущественно как форму секулярной деятельности. Описывая (почти всегда) только мужские инициации, исследователи полагают, что взрослеющие молодые люди, вследствие возрастающих сил, куража и сексуальной активности, начинают угрожать социальному порядку и равновесию. Ритуалы зрелости помогают социализировать таких индивидов, ослабляя тем самым их социально-деструктивный потенциал. Несмотря на то, что теории, подчеркивающие особое значение групповой солидарности, вполне применимы в контексте первобытных обществ, они почти ничего не могут дать при изучении индивидуальных инициаций в постпервобытных обществах.

Психоаналитически ориентированные направления в психологии также проявляют огромный интерес к ритуалам зрелости мужчин. На самом деле это единственная сторона жизни первобытных обществ, привлекающая их внимание. Используя теорию Фрейда (особенно такие ее аспекты, как эдипов конфликт и страх кастрации) как точку отсчета, большинство представителей этих направлений предпочитают говорить не о ритуалах зрелости в целом, а об их отдельных элементах, вроде обрезания.

Ритуалы зрелости: модели и существенные черты.
С кросс-культурной точки зрения, мужские ритуалы зрелости в первобытных обществах характеризуют три общих признака. Первый – это уже упомянутая последовательность отделения, перехода и включения. Этот сценарий очень часто соотносится с образами смерти и воскрешения. Второй признак – откровение священного знания, точнее – системы мифологических представлений. Третий признак – практика проведения ритуальных операций на теле, сопровождающихся дополнительными испытаниями.

Отделение и включение/смерть и воскресение. Как уже показал Элиаде, окончание детства и отделение иницианта от мира женщин часто проходит очень драматично, поскольку данные события символизируют физическую смерть посвящаемого. Например, в Австралии украшенные масками мужчины, изображают мифических существ, которые буквально отрывают юношей от матерей и «пожирают» их. Матери же оплакивают инициантов как если бы они действительно погибли.

Переходный период между отделением и включением может быть очень продолжительным — особенно во время ритуалов, наделяющих мужчину полнотой прав и обязанностей. Этот период, иначе называемый «лиминальным», всегда привлекал внимание исследователей. Социальный антрополог Виктор Тернер питал особый интерес к типу «лиминальной личности», являющейся ни тем ни другим, находящейся ни там и ни здесь, но всегда между и посередине. Лиминальный период двусмыслен и парадоксален. Инициант считается ни живым ни мертвым, но тем и другим одновременно. Большинство символов, задействованных в инициатических ритуалах, также бивалентны. Например, хижина, в которой инициант проходит период изоляции, символизирует и прожорливое чудовище, и оплодотворенное материнское чрево, другими словами — смерть и возрождение. Во время периода изоляции инициант как бы представляет собой царство чистых возможностей и изначальную всеобщность. Будущие мужчины часто переодеваются в женскую одежду, изображая таким образом андрогина. При этом они не являются ни мужчинами ни женщинами, но тем и другим одновременно. Лиминальная личность в определенном смысле «невидима», она живет по ту сторону общества со всеми его нормами и категориями. Традиционные запреты и предписания не распространяются на нее. Лиминальная личность священна, даже опасна. Зачастую ее нужно подвергнуть очищению, прежде чем снова интегрировать в сообщество.

Откровение священного знания и мифов. Некоторые исследователи, особенно те, что придерживались психоаналитических взглядов, не усматривали особого смысла в передаваемых во время ритуалов инициации наставлениях, а иногда и вовсе отвергали наличие в них какого-либо смысла. Большинство ученых иных методологических ориентаций настаивали на том, что в наставлениях как раз и заключается суть инициации. Более сложную проблему представляет тип сообщаемого знания. Социологи подчеркивают значение наставлений в поведении, приемлемом для нового социального статуса индивида. Историки религии указывают на значимость передачи священно мифологической традиции и истинного смысла объектов ритуальных действий. В определенной степени эти формы знания взаимосвязаны; именно посредством мифа инициант узнает кто он и кем он должен стать. С другой стороны, раскрытие мифа тем самым означает и раскрытие отношений между божествами и людьми, требующих опосредования через ритуалы, держащиеся в тайне от женщин и непосвященных. Почти во всех случаях доступом к мифо-ритуальным комплексам обладают лишь мужчины. Мужские инициации зачастую проходят в укромных священных местах, куда женщины просто не допускаются. Согласно распространенным во многих культурах мифологическим представлениям, именно в таких местах и происходили первые инициации. У племени камиларои (Австралия) священная площадка для инициаций — это место первой стоянки всеотца Байаме. Посвящаемые не только узнают о мифических событиях, они их переживают, возвращаясь в те изначальные времена, когда состоялся первый ритуал инициации.

Ритуальные операции и испытания. Ритуальные операции на теле часто проводятся во время ритуалов зрелости в первобытных обществах. На тело самыми разнообразными способами наносятся надрезы, шрамы, клейма, татуировки, в ход идут также кольца. Все это проделывается с большой оригинальностью и художественным мастерством. Ритуальные операции призваны обозначить различие между посвященными и непосвященными; таким образом символизируется окончательный переход индивида в новую группу. Особо болезненные испытания (с нанесением тяжких увечий) требуют от посвящаемого выносливости и едва ли не в большинстве архаических мужских инициациях сопровождаются другими трудностями и испытаниями. Опять же, почти во всех случаях эти испытания символизируют событие ритуальной смерти, воспроизводящее изначальный мифический прототип.

Ван Геннеп рассматривал операции на гениталиях как одну из разновидностей ритуальных операций на теле и потому не придавал им особого значения. Тем не менее практика обрезания как одного из видов генитальных операций всегда порождала огромный интерес и являлась предметом жарких дискуссий. Обрезание мужчин при наступлении зрелости – широко распространенная, если не универсальная практика первобытных племен. Во многих обществах обрезание рассматривалось как эквивалент инициации в целом, поэтому необрезанные мужчины считались детьми. Мифология и ритуалы обрезания всегда очень драматичны; на первый план выступает символика смерти. Наставники инициаций часто изображают мифических животных, которые набрасываются на посвящаемого и символически  лишают его гениталий. Использующие психоаналитическую методологию исследователи привлекают мужские ритуалы зрелости для подтверждения теории Фрейда (то же самое делал и сам создатель психоанализа). В рамках данного подхода обрезание рассматривается как символическая форма кастрации. Ритуал обрезания как раз должен сформировать у взрослых мужчина страх кастрации. Сам ритуал считается повторяющимся воспроизведением наказания, введенного первобытным отцом для своих мятежных сыновей. Итогом ритуала обрезания должно стать полное подчинение воле отца и укрепление табу на инцестуальные связи. Последователи психоаналитичекой теории считают инициатические испытания сущностными для ритуалов инициации, при этом трансляция мифологической традиции считается несущественной и отбрасывается на периферию.

Менее распространенной по сравнению с обрезанием является операция надрезания, когда на нижней поверхности полового члена делается продольный надрез. Иногда этот надрез делается сразу после обрезания, но в других случаях он может быть чуть позже увеличен, пока его глубина не достигнет уретры. Нанесенная рана периодически открывается для того, чтобы выпустить кровь. Надрезание пытались объяснить и интерпретировать самыми разными способами. В некоторых случаях, особенно тогда, когда надрез на половом члене явно отождествляется с вульвой, смысл ритуала заключается в символическом наделении мужчины женскими и мужскими половыми органами сразу. Инициант приобретает бисексуальные черты или становится андрогином, воспроизводя таким образом божественную всеобщность. Соответственно, кровь, периодически выпускаемая из раны, может рассматриваться как символический эквивалент менструальной крови. В Австралии и других местах эта кровь считается священной, и мужчины во время ритуалов инициации часто мажутся ею.

Психолог Бруно Беттельхайм предложил оригинальную интерпретацию практики обрезания и надрезания в первобытных обществах. Он заметил, что юноши переживают беспокойство и страх вследствие того, что они не располагают очевидным биологическим подтверждением собственной сексуальной зрелости вроде первой менструации у женщин. Отходя от основной линии фрейдовской теории, Беттельхайм полагает, что функция обрезания заключается в ослаблении, а не в нагнетании страха. Обрезание доказывает юношам их сексуальную зрелость. Подсознательно они даже желают быть обрезанными. Таким образом, страхи и беспокойство ослабляются, а молодые люди легче и более плавно входят в новую для них социальную роль. С точки зрения Беттельхайма, практика надрезания укоренена в бессознательной зависти мужчин к женщине, ее половым органам и ее репродуктивным способностям. Согласно классической теории Фрейда, эта зависть противопоставляется переживаемой женщинами «завистью к пенису». В ходе ритуала надрезания создается аналог вагины; периодическое открывание раны воспроизводит менструацию; сам же ритуал, согласно Беттельхайму, помогает мужчинам справиться с завистью по отношению к противоположному полу.

Вопреки очевидным различиям, ритуальные гомологии первобытных мужских инициатических ритуалов можно обнаружить в более крупных религиях: конфирмация в христианстве, упанаяна (upanayana) в индуизме, бар мицва в иудаизме. Последний ритуал служит весьма наглядным примером. Строго говоря, термин «бар мицва» обозначает вовсе не ритуал, а того, кто через этот ритуал проходит. На следующий после наступления тринадцатилетия день иудей становится «сыном заповедей», что и означает термин «бар мицва». Будучи отторженным от этического и религиозного «детства», он входит в жизнь, где ему нужно соблюдать ритуальные обязательства и нести ответственность, возложенную на его народ. Иудей становится также членом миньяна,т есть собрания из десяти человек, необходимого для чтения молитв от лица общины. Особое значение имеет первое публичное чтение молодым иудеем Торы (Пятикнижия), свидетельствующее одновременно и о его религиозных знаниях и о месте в мире зрелых людей, которое он отныне будет занимать. В некоторых традиционалистских иудейских общинах юноша также должен произнести дераша (derasha), основанную на талмудическом материале ученую проповедь,   во время посвященного бар мицва праздника. Дарение посвящаемому некоторых священных предметов является одним из центральных моментов ритуала, что наблюдается и в первобытных инициациях юношей. Молодому человеку, становящемуся бар мицва, позволяется и вменяется в обязанность носить тфилин (tefillin), две сделанные из кожи филактерии кубической формы, содержащие фрагменты библейского текста, излагающие четыре главных заповеди. Филактерии с помощью кожаных ремешков крепятся ко лбу и левой руке во время чтения утренних молитв. В тфилин помещены отрывки из Пятикнижия (Втор. 6:4-9; 11:13-21), обязывающие иудея «повязать» слова Закона на руку и над глазами. Именно это ритуальное действие бар мицва со всей тщательностью совершает первый раз в жизни.

Специальные инициации. Религиозный человек (homo religiosus) желает постоянной и углубляющейся причастности к области священного. Потому оказываются необходимы особые, специальные формы инициаций. Человек проходит через ритуалы данного типа всегда по собственной воле. Ритуалы зрелости (особенно в первобытных обществах) позволяют посвящаемому стать полноценным человеком. Специальные инициации, в свою очередь, позволяют превзойти человечность. В первобытном, классическом и современном обществах специальные инициации для мужчин могут быть разделены на две категории: (1) инициации, необходимые для вступление в тайное общество или мужской союз и (2) инициации, необходимые для получения религиозной или мистической профессии. Специальные инициации морфологически эквивалентны ритуалам зрелости. Модели и мотивы, характерные для инициаций зрелости в первобытных обществах, воссоздаются даже в специальных инициациях классического периода и современности.

Инициации в тайных обществах. Инициации, необходимые для вхождения в первобытные тайные общества или мужские братства, обычно отличались большей тщательностью в отборе кандидатов, большей суровостью, драматичностью и таинственностью по сравнению с инициациями зрелости. Но и здесь мы находим знакомые символы смерти и возрождения (или нового рождения). «Мистериальные» культы эллинистического мира можно рассматривать как пример тайных обществ. Самое греческое слово musterion означает ритуал, который непременно должен пройти только принимающий посвящение в культ человек. В отличие от официальной государственной религии, «мистерии» позволяли участникам пережить исключительный личностный опыт. Последователи едва ли не всех известных нам мистериальных культов уповали на обещание посмертного воскрешения или нового рождения. Посмертное воскрешение эквивалентно ритуальному воскрешению, которое является залогом будущей счастливой участи. Другими словами, мисту было необходимо пройти через тайный инициатический ритуал, во время которого он посредством священных символов получал обетование искомого воскрешения. Также мистерии объединяло представление о том, что грядущее торжество и воскрешение миста основывается на повторении аналогичного изначального акта, некогда совершенного каким-нибудь божеством или героем.

В ряду эллинистических мистерий, открытых как для мужчин, так и для женщин, было одно исключение. Речь идет о митраизме, тайном культе, чтившем светлого бога Митру и принимавшем в свои ряды только мужчин. Митраистское братство, отличающееся  суровостью и пронизанное особым воинским духом, было особенно популярно среди римских солдат. Парадигматический миф этого культа сообщает о том, как господь Митра принес в жертву космического быка. Из тела умирающего быка и из его пролитой крови произросли пшеница и виноград — дары плодородной земли. Затем аналогичным образом появились другие растения и животные, и так из смерти произошла новая жизнь. В соответствии с мифом, во время инициатического ритуала посвящаемый омывался в крови умирающего быка, после чего участвовал в священной трапезе, состоящей из хлеба и вина. Ритуальная трапеза повторяет то пиршество, которое устроил Митра после изначального убийства.

Подобно тому, как Митра вознесся на небеса, минуя семь планет, инициант должен пройти  семь ступеней (или уровней) посвящения. Семь ступеней ритуала также соотносятся с путешествием по небесным сферам, которое предстоит душе посвящаемого  сразу после смерти и перед воскресением по ту сторону могилы.

Ритуальный процесс предполагал проверки и испытания, соответствующие суровому военному характеру митраистского культа. Несмотря на то, что мы не располагаем большим объемом информации о ходе ритуала, нам известно, что на лоб иницианта раскаленным железом наносилось клеймо, затем кандидат должен был перенести воздействие жара и холода после чего (со связанными руками) в прыжке преодолеть ров, наполненный водой.   Ритуал проходил в криптах и катакомбах, что вновь отсылает нас к символике смерти.  Мистериальные инициации (и митраистский ритуал в частности) должны были привести к глубокой личностной трансформации посвящаемого; сообщаемое при этом знание не столь принципиально.

В современном обществе инициации, необходимые для принятия в ряды тайных обществ, можно назвать лишь полурелигиозными реликтами своих первобытных прототипов. Несмотря на то, что подлинный опыт переживания личностного обновления или трансцендентного и сакрального ныне стал редкостью, стремление к такому опыту отнюдь не исчезло. Это стремление особенно сильно проявляется в современном масонстве. Ритуал посвящения в степень мастера масона может послужить здесь отличным примером. Несмотря на то, что ритуал масонской инициации сложился в XVII веке, он успел обрасти соответствующей мифологией и легендарной историей. Согласно этой истории, истоки ритуала относятся ко времени правления царя Соломона и строительства  Иерусалимского храма. Миф повествует о том, как перед самым окончанием строительства главный храмовый архитектор Хирам Абифф был убит своими недоброжелателями за то, что отказался открыть секреты своего мастерства. Действия Хирама во время убийства составляют парадигму ритуала, во время которого повторяется и поясняется каждый жест. Подобно тому как умер Хирам, умирает и сам посвящаемый.  Момент смерти символически подчеркивает гроб, могильная яма или изображение могилы на полу в окружении черепов и скрещенных костей. Иницант «опускается» в могилу, из которой он затем поднимается «воскресшим», что символизирует его перерождение и вхождение в круг мастеров масонов, прислуживающих при воскрешении кандидата. Сопровождающее ритуал испытание также скорее символично, нежели реально. Уподобляясь Хираму, отказавшемуся раскрыть тайны своего искусства непосвященным, инициант должен под страхом смерти поклясться хранить тайны масонов. Во время ритуала проверяется не только знание кандидатом мифов и их символики — также ему сообщается более высокий уровень знания и интерпретации. Инструменты каменщиков приобретают сакральное значение как ритуальные предметы. Их символический смысл и  заключенное в них моральное послание открывается во время инициации.

Инициации при получении религиозной профессии. Иллюстрацией этого типа инициаций может послужить посвящение буддийского монаха. Принятию полного монашества обычно предшествует подготовительный период, перед началом которого человек также должен получить соответствующее посвящение. Этот период, правраджья (pravrajya) или «допущение», предполагает отделение и удаление от мирской суеты. Посвящение обычно проводится в возрасте восьми лет. Как и индуистская упанаяна, этот ритуал гомологичен первобытным ритуалам зрелости. В некоторых странах Юго-Восточной Азии новиций иногда настолько изолируется от внешнего мира, что ни одна женщина, даже его мать или сестра, не имеет возможности приблизиться к нему. Достигая двадцатилетия и завершая подготовительный период, новиций проходит ритуал посвящения в монахи — упасампада (upasampada). При этом проходит еще один период изоляции от внешнего мира и проигрывается сценарий символической смерти посвящаемого. В Лаосе все женщины в доме ритуально оплакивают кандидата накануне ординации, как это происходит и в первобытных обществах. Почти повсеместно признается, что сам Будда, отказавшись от мира чувственных удовольствий, установил мифическую парадигматическую модель совершения ритуала ординации. В Камбодже, например, будущий монах одевается в княжеский наряд и таким образом изображает Будду до начала аскетической жизни; при этом он разъезжает на лошади перед монастырем в окружении радостных друзей и родственников, представляющих славящих Будду богов. Другие участники ритуала ставят на пути иницианта различные препятствия подобно тому, как демон буддийской мифологии Мара пытался помешать Будде.

Термин «упасампада» буквально означает «пришествие». Окончательное вхождение иницанта в монашескую общину особо подчеркивается в конце ритуала, когда новопосвященного окружают все монахи монастыря, что символизирует прибежище в Будде, его учении и монашеской общине. Тот момент, когда новый монах оказывается в кругу своих собратьев, аккуратно фиксируется, поскольку именно тогда монах обретает новое рождение и начинает новую жизнь. Также посвященный, как правило, принимает новое имя.

Некоторые части ритуала ординации проводятся по образцам, восходящим к первому буддийскому собору в Раджагрихе, состоявшемуся вскоре после смерти Будды. Личности  участников собора и их деяния имеют мифологические черты. Подобно тому, как любимый ученик Будды Ананда подвергся испытаниям со стороны  первых архатов («просветленных»), так теперь и монах обязан пройти некоторые проверки и испытания.  Как и Ананда, новиций должен исповедаться в своих грехах, быть изгнанным из собрания монахов, а затем допущенным туда снова. В Тибете и других странах посвящаемому передают священные предметы, например, книги и монашеское облачение.

Ритуал (таинство) рукоположения во священники в Римской католической церкви также содержит некоторые аспекты традиционных инициаций. Само таинство, однако, проводится публично, как и аналогичные ему ритуалы (например, буддийская ординация) в современных религиях. После подготовительного периода ординант проверяется, признается достойным, а затем предстает перед епископом для избрания. Ординант должен быть избран, как и другие священники были избраны Иисусом для служения ему. Фигура Иисуса служит парадигматической моделью для всего ритуала, ведь он считается не только учителем и пастырем, но и священнослужителем. Его смерть и воскресение – это основной фон таинства. В конце таинства епископ провозглашает: «В память смерти и воскресения Господних делай все, дабы умереть для греха и войти в новую жизнь во Христе».

Центральным моментом ритуала является «возложение рук» епископом. Согласно Ветхому Завету (Числ. 8:5-11), подобным жестом во служение Богу «отделялось» целое племя — колено Левия. Сообразно изначальному значению латинского слова ordo (означающего социальную группу, обособленную от остальных людей), священник посредством ритуала буквально отделяется и ставится вне человечества. Вслед за епископом на ординанта возлагают руки все присутствующие священники. Эта древняя церемония символизирует вхождение в новую общность, она аналогична тому моменту, когда буддийские монахи окружают своего нового собрата. Подобно проходящему посвящение в монахи буддисту, ординант в римско-католической церкви буквально «принимается» в орден.

Рукоположенному священнику, после совершения над ним помазания, в первый раз позволяется совершить святое причастие (евхаристию). Ему препоручаются священные предметы: потир для вина и патена (серебряное блюдо) с хостией (хлебом). Ординанту, подобно Иисусу, отныне предстоит предлагать хлеб и вино, которые во время мессы становятся телом и кровью Христовой. Таким образом последняя трапеза Иисуса переносится в настоящее время, а  смерть и воскресение Господни разделяются общиной верных.

Библиография

Первопроходцем в изучении ритуалов инициации считается Арнольд ван Геннеп. Его работа Les rites de passage (перевод на английский The Rites of Passage[1] (Chicago, 1960) выполнен Monika B. Vizedom, Gabrielle L. Caffee). Также одной из первых работ, посвященных инициациям, является книга Хаттона Вебстера (Hatton Webster’s Primitive Secret Societes, 2d ed., rev. (1932; reprint, New York, 1968)), впервые изданная в 1908 году.  Вебстер рассматривает тайные общества с точки зрения их политического влияния. Написанная известным историком религий Мирчей Элиаде книга Rites and Symbols of Initiation: The Mysteries of Berth and Rebirth — это лучший обзорный труд по инициациям в целом и мужским инициациям в частности. В целом (но не полностью) книга основана  на примерах первобытных обществ. В сборник Initiation, edited by C. Juco Bleeker (Leiden, 1965) вошли статьи на нескольких европейских языках, включая английский. В сборнике представлены самые разные методологические подходы и исследуются ритуалы в нескольких религиозных традициях. Написанная Элиаде статья содержит превосходную, пусть и немного устаревшую сейчас, библиографию. Статья John W.M. Whiting, Richard Kluckhohn, and Albert Anthony’s “The Function of Male Initiation Ceremonies at Puberty” in Readings in Social Psychology, edited by Eleanor E. Maccoby et al. (New York, 1958) очень часто цитирцется и служит стимулом для новых исследований по свовмещению психологического и социологического подходов. В книге Frank W. Young’s Initiation Ceremonies: A Cross-Cultural Study of Status Dramatization (Indianapolis, 1965) первобытные ритуалы рассматриваются с точки зрения их социальных функций. В книге Michael Allen’s Male Cults and Secret Initiation in Melanesia (Melbourne, 1967) предпринимается попытка совместить психологический и социологический подходы; в данной работе ритуал рассматривается как средство упрочения сексуальной идентичности. Книга Bruno Bettelheim’s Symbolic Wounds: Puberty Rites and the Envious Male (Glencoe, Ill., 1954) стала почти классической. Это интересный, противоречивый (даже провокационный) и во многих отношениях образцовый труд, служащий образцом для изданных впоследствии работ на ту же тему. Для более широкого ознакомления с буддистскими инициациями см. Paul Levy, Buddhism: A “Mystery Religion”? (New York, 1968).

Уолтер Кэлбер

Энциклопедия религии (1987)

[1] На русском языке Геннеп А., ван. Обряды перехода. Систематическое изучение обрядов / Пер. с франц. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1999; 2002. 198 с. (прим.перев)

Инициация взросления в различных культурах.

Кризис, охвативший современную культуру, особенно сильно отразился на институте воспитания. Наиболее ярко это проявляется в современной проблеме подростков, кризисе подросткового возраста, грозные симптомы которого мы видим в росте числа преступлений, наркомании и самоубийств именно среди этой возрастной категории.Вместе с тем, подростковый возраст, будучи переходом от детства к взрослости, уже сам по себе является трудным, кризисным моментом в развитии личности. Тревожные симптомы говорят о том, что современная культура и цивилизация не справляются с этим кризисом и не в состоянии помочь личности неизбежно проходящей через него. Поэтому многие исследователи обращаются к опыту прошлых культур, чтобы найти подсказки, модели и ценные идеи в решении проблемы подросткового кризиса. Современные исследования в антропологии, религиоведении и психологии культур дают богатый материал для сравнений и возможных выходов из создавшегося тупика.

Одной из наиболее интересных в этой связи является практика инициации взросления в древних культурах. Инициация была одним из «ритуалов перехода», сопровождающих наиболее значимые социально-личностные изменения в жизни человека: рождение, взросление, брак, зрелость, смерть и пр. «Выражение «ритуал перехода» показывает, что человек перешел с одного уровня своего опыта на другой. Совершение ритуала перехода говорит о социально признаваемом праве на изменение или трансформацию — праве вступить на новый уровень своего развития…» (Э. Эрриен). Т.е., как бы сдать экзамен на новый уровень своей личностной и социальной зрелости и получить новые инструкции для правильного прохождения новой стадии жизни.
Институт «инициации» очень древен, его находят в самых архаических культурах — у австралийских аборигенов и жителей Огненной Земли. В той или иной форме он присутствует во всех культурах. Инициацию взросления проходили все подростки мужского и женского пола данного сообщества в возрасте примерно 11-13 лет (иногда — 13-15 лет). Ритуалы, практики и идейный контекст инициации тесно связаны с ведущей идеологией, мифологией племени, сообщества. Это приобщение (не в теории, а на собственном опыте) к ценностям взрослых, к знанию взрослых и к личностным характеристикам и способностям взрослого человека. Как писал ведущий исследователь мифологии Мирча Элиаде, инициация позволяла подростку постичь «тройное откровение: откровение Священного, Смерти и Сексуальности». Все три вида опыта отсутствуют у ребенка. Инициируемый узнает о них, принимает их и включает в структуру своей новой — взрослой — личности. Кроме того, посвящаемый уподобляется культурному идеалу племени, представленному в виде обожествляемого первопредка, героя или божества, легендарный и трудный путь которого он и повторяет в инициации. Вся инициация, ее антураж и события насыщены глубочайшими символами и являются проигрыванием сокровеннейших мифологем племени.
Не претендуя на исчерпывающую картину, опишем кратко примерный ход инициации. По достижении возраста инициации всех девочек и мальчиков племени забирают из семей. Мальчиков уводят в глухое место в лесу, джунглях или дикой, пугающей местности и собирают в группы под руководством специального наставника — посвятителя. Там они живут в особой хижине, им запрещено общаться с кем- либо, заниматься привычными делами до окончания инициации. Каждую девочку также забирают из семьи и помещают в отгороженный темный угол или уединенную часть дома, где с ней никто не общается. Затем девочек также собирают в группы под руководством опытной старой женщины, которая учит их женским, священным ремеслам и наукам (ткачество, плетение, вязание, деторождение), посвящает в культ плодородия, учит искусству любви.
Лес, мрак, джунгли являются символом «потустороннести», смерти, входа в космическую Ночь, первоначальный Хаос, т. е. возвращения в начало цикла. Подросток должен символически умереть как Ребенок и родиться как Взрослый, начать новый цикл. Хижина для посвящения — символ утробы матери, в ней проходит часть тяжелых испытаний и обучение мифам о происхождении мира, секретным традициям племени, тайным именам богов и т.д., которые известны только взрослым, т.е. посвящение в идеологию и социальные установления племени.
Главной темой инициации является переживание посвятительной смерти. Посвящаемых закапывают в землю, иногда заваливают сухими деревьями, делают им соответствующую раскраску, в некоторых племенах инициируемые имитирую поведение мертвых. С этим же переживанием связаны суровые, порой жестокие испытания, которые должен вынести посвящаемый. Это ритуальные пытки, такие как бичевание, избиения, обрезание, голодание, лишение сна и пр. Нанесение татуировок, насечек, надрезов на коже, символизирующих смерть и воскрешение. Затем следует переживание возрождения, нового рождения, рождения себя в другом качестве. Посвящаемым дают новые имена, обучают новым, секретным словам, языку, иногда их заново учат ходить, кормят как маленьких, т.е. имитируют поведение новорожденных.
Завершается инициация грандиозным праздником, на котором сообщество приветствует и почитает своих новых членов, обращается с ними как со зрелыми, взрослыми, социализируя и утверждая их новую роль, новую идентичность.
Как уже говорилось ранее, инициации взросления носили повсеместный и обязательный характер в древних обществах и продолжают существовать ныне в сохранившихся архаических культурах (например, у индейцев Северной Америки, у бушменов Африки и пр.). В большинстве цивилизованных обществ ныне сохранились лишь «рудименты» инициаций, утратившие свой глубинный смысл и структуру. Примерами этого могут служить: прием в скауты/пионеры, профилирующее тестирование в 11-12 лет, некоторые религиозные обряды — обрезание, скаутские/пионерские лагеря и отряды, походы и трудовое обучение у мальчиков и домоводство у девочек и некоторые другие.
В последнее время ряд психологов и исследователей разработали методы и психотехнологии, основанные на практике инициаций. Примером может служить семинар-тренинг «Визионерский Поиск» (Vision Quest), разработанный еще в 1973 году Томасом Пенксоном (США). Он использовал одноименные церемонии и ритуалы перехода американских индейцев в своей работе с детьми, подростками, молодежью и наркоманами. Для индейцев Визионерский Поиск ускорял их социально-психологический рост в потенциально кризисный период изменения и перехода от юности к зрелости, на жизненно важной стадии формирования в душе образа своего «я», само-идентификации.
Семинар Т.Пенксона состоит из четырех стадий. Первая — это подготовка, инструктаж, создание контекста и правил работы с внутренним миром, групповое обучение умению видеть и принимать свои чувства, интуиции, сны, страхи и их соотнесенность с внешней реальностью и жизнью личности. Вторая — это очищение, пост и омовение, отпускание обычного, эго-центрированного сознания. Третья — период одиночества и изоляции среди дикой природы, где участники входят в особое состояние сознания, вызванное церемониями, голоданием, отрешением от структуры их нормативной реальности и переживанием того, что означает быть естественным природным существом в природном мире. Все это позволяет войти в контакт с более глубокими уровнями их существа, и, пройдя через свои страхи, беспокойства и подавленные эмоции, рассмотреть свои системы убеждений и установок, подумать над вопросами типа «кто я?», «куда я иду?», «что я делаю со своей жизнью?». Четвертая стадия — это коллективное празднование нового обретенного смысла себя и церемония воссоединения с социальным миром. Это интерпретация и интеграция переживаний Визионерского Поиска в текущую жизнь.
Пройдя через эмоциональное очищение, участники курса часто открывают и/или укрепляют свои внутренние ресурсы, способности и умения справляться со стрессом (стрессом взрослого, т.е. получают пропуск во взрослую жизнь) и страхом неведомого. Успешное переживание трудностей на опыте подтверждает и утверждает скрытую силу личности (т.е. рождение зрелого «я»). Участники говорят о более глубоком доверии к себе, уверенности в себе и в том, как они и вселенная совместно создают их жизнь и судьбу. Люди начинают лучше относиться к себе и другим, обретают чувство оптимизма в отношении управления своей жизнью. Эта информация не является чисто умозрительной, концептуальной теорией из книжек, напротив это — опытное внутреннее знание себя и своей реальности. Происходит изменение многих ограничивающих стереотипов системы представлений и поведенческих шаблонов. «Участники завершали семинар с глубоким чувством личной, социальной и духовной идентификации. Это было собственное, непосредственное чувство своего «я», основанное на прямом опыте. Вместе с этим возникало сильное понимание предназначения жизни и осознанная, выстраданная решимость «жить как взрослый воин», т.е. принимая полную ответственность за свои действия во всех сферах своей жизни» (Т. Пенксон).
Исследования в глубиной психологии и мифологии (К.Г. Юнг, М. Элиаде, С. Гроф) показывают, что переживание «смерти — возрождения», «перехода» являются архетипическим процессом, т.е. проявлением механизмов бессознательного («коллективного бессознательного» по К.Г. Юнгу). Это означает, что «ритуал перехода», инициация соответствует динамике архетипических процессов (и является ее выражением) в данный период развития личности. Т.е., можно сказать, что подростковому возрасту внутренне присущи свои архетипические темы, ситуации, потребности и психологические состояния. Они будут спонтанно проявляться в подростковый период в той или иной форме. Это такие темы как: побег/уход из дома, самостоятельность, риск, независимость, стремление к проверке/испытанию себя, утверждение себя в новом качестве, утверждение себя в группе себе подобных, разрушение родительских стереотипов и привязанностей к родителям, встреча с хаосом и стремление пройти через него, сексуальность, испытание себя болью, поиск примера, подражание герою, подвиги и т. д.
Любопытно отметить, как эти темы проявляются в жизни современных подростков — в культурах, где больше не существует института инициации. Действительно, это и подростковые группировки, с их жестокими правилами и ритуалами, сексуальной распущенностью, татуировки и испытания себя на боль, поклонение кумирам эстрады и спорта, «геройство», «подвиги», бунт против родительских авторитетов, интересы с темам смерти и хаоса (специфические стили рок-музыки, кино) и пр. Как видно, эти темы находят свое выражение, но большей частью в хаотических, деструктивных формах. Все это можно рассматривать как суррогаты инициации или псевдоинициацию. Нашей культуре, не имеющей осмысленных ритуалов инициации, не достает психо-социально-духовных средств для поддержки индивида, проходящего процесс личностного изменения.
Ритуалы перехода, инициации архаичных культур проигрывали вовне темы бессознательного, позволяя их встретить осознанно, снимая, таким образом, внутреннюю напряженность, присущую данному возрасту. Они направляли, сопровождали и социализировали этот бессознательный поток, создавая безопасный контекст для его проявления. Подросток, очевидно, не в состоянии в одиночку справиться с наплывом этих архетипических сил конструктивным образом, отсюда и вытекает необходимость в создании социально-психологических аналогов инициации для современных подростков. Как мы уже упоминали, отчасти эта проблема начинает решаться с помощью современных методов психологического консультирования и психотерапии. (Еще один пример: разработанные американским психологом Филлис Кристэлл «ритуалы отсечения мешающих росту уз», где используется работа с образами и осознанием родительских программ, заложенных в детстве.)
Эта проблема имеет и еще один любопытный аспект. В психотерапии в последнее время появился термин «парентэктомия» для обозначения процедуры освобождения от родительских пут, установок, запоздалого подростка. «Запоздалым подростком» в данном случае может быть и вполне солидного возраста человек, так и не сумевший стать психологически, личностно взрослым, «застрявший» в инфантильной зависимости от родителей или значимых других. Очевидно, он так и не прошел своей «инициации взросления», не умер как ребенок и не родился как взрослая самостоятельная личность. Такой индивидуум нуждается (лучше поздно, чем никогда) в психологической помощи.

Белковский С.А.

женская идентификация и мужская идентичность – тема научной статьи по философии, этике, религиоведению читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка

Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 4 (258).

Философия. Социология. Культурология. Вып. 23. С. 33-39.

Т. Г. Шкурина

ИНИЦИАЦИЯ: ЖЕНСКАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ И МУЖСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ

В данной статье производится анализ одного из структурных элементов, формирующих матрицу социального контекста — онтологической дихотомии ‘мужское/женское’. На базе социального понятия ‘идентичность’рассматривается функциональная зависимость этой дихотомии от первичного восприятия окружающей действительности. На примере обряда инициации рассматривается диалектика компенсаторности мужского и женского начал.

Ключевые слова: инициация, идентичность, маскулинность, феминность, ролевые архетипы, социальный контекст, бинарные оппозиции.

Социальная реальность — искусственный конструкт, созданный человеческим сознанием и в антропологических же целях. Как любая виртуальная категория, этот конструкт должен иметь под собой некое основание (background), на котором вообще может быть сформирован. Это основание должно быть не зависимым от качества искусственного конструкта и инвариантным к количеству этих конструктов, оно должно быть более менее постоянным и устойчивым. Для системной конструкции основанием или онтологической базой является реальность, то, что существует; для любого дискурса или нарратива — то, что было вначале; для любой теоремы — аксиома.

Физическая реальность, данная нам в непосредственное ощущение, представляет собой перовое базовое основание, на котором изначально строились остальные «слои» универсума. Фундаментальные понятия, которые формируют контекст физической реальности, распределены в природной среде и вычленены из нее человеческим сознанием: живое/ неживое, мужское/женское, верх/низ, свет/ мрак — в силу анатомических особенностей человека они состоят из дуальных структур, каждый член которых обладает максимумом и минимумом парадигмальной нагруженно-сти. В пределах этих понятий находится то, что «есть на самом деле». Не имея перед органами чувств видимого противоречия, человек не в состоянии отрефлектировать любое явление как объективно существующее (например, можно различать интенсивность цветов, но не различать их оттенки). В зависимости от условий исторического развития из этих дуальных структур складываются некие «сгустки», культурные архетипы, стягивающие на себя вектор эволюционной направ-

ленности и представляющие собой границы или предельные понятия1, в рамках которых формируются основные каналы, направляющие развитие культуры и социума (так, в индоевропейской культуре мужское, светлое, верхнее и т. д. архетипически объединены в одно целое в образе Бога-отца).

Личность вписана в социум, так же как она вписана в природу. Одна и та же личность индексирует реальность во всем многообразии ее проявления. Отпечатком внешней среды и претензии на господство является физическое тело. Если есть какая-то роль в социальной реальности, то потому, что ее обуславливает наличие онтологической возможности. С трансформацией онтологии трансформируется социальная реальность и наоборот. Человеческая Самость, попадая в социальный контекст, способна взаимодействовать с ним в силу своих индивидуальных эгоистических особенностей, полученных генетическим путем в результате эволюции рода. Результатом экстенсивного эгоистического импульса Самости и интенсивного встречного воздействия структуры становится отпечаток человеческой индивидуальности в ткани структуры — идентичность. Любое воздействие на идентичность предполагает перестройку основ человеческого существования и наоборот.

Инициация, как один из наиболее эффективных способов воздействия на идентичность, привычно рассматривается именно с точки зрения личности и социума, а именно с позиции отношений ‘Я/Другой’. В традиционном смысле инициация — обряд, относящийся к какой-либо определенной стадии культуры и имеющий своей целью преодоление конфликта между Эго и социальным контекстом путем приобщения индивида к

какому-либо сообществу (возрастному, профессиональному, религиозному и т. д.): тот, кто успешно выдерживает испытание, приобретает статус «Своего» в общине или профессиональном объединении. В этом случае представляется вероятным, что основной целью инициации является создание высокой синхронности (синхронизации) между личностью и социальным контекстом.

В психологическом смысле инициация, по выражению М. Элиаде, «внеисторическое ар-хетипическое поведение психики»2.

лы3 в соответствии с инициацией находится процесс индивидуации. В этом случае представляется вероятным наличие конфликта между Эго и идентичностью, причиной чего обычно является или неправильная социализация героя, или тотальный кризис контекста. Привычный социальный контекст в данном случае является скорее помехой для индиви-дуации личности. Как результат, личность, по-видимому, становится инвариантной к любому социальному контексту.

Поскольку дихотомию ‘Я/Другой’ невозможно изолировать от общей нарративной конструкции, объемлющей все проявления личности, можно предположить, что иници-атическая практика не ограничивается исключительно этой дилеммой, а затрагивает весь аппарат человеческого сознания. В частности, вычленение из общего числа инициаций такого феномена, как женские инициа-тические обряды, позволяет рассматривать дихотомию ‘мужское/женское’ как аспект, каким-то образом проявляющийся в проблеме кризиса идентичности и участвующий в успешном его разрешении.

Женские инициации изучены довольно слабо, литературы о них мало, некоторые ученые ставят под сомнение само их существование. Различные точки зрения отражают недоумение перед этим явлением. Некоторые исследователи рассматривают женские обряды с точки зрения гендерной пристрастности, причем мужские обряды представлены как норма, относительно которой измеряются женские4. Другие пытаются обнаружить и в тех и в других инициациях сходные моменты и нивелировать различия мужской и женской инициацией, вводя обычно при этом концепцию андрогинности5 (С. Кон и др.).

Можно предположить, что немногочисленность описаний женских инициаций пред-

полагает или их небольшую распространенность, или то, что они являются не тем, что обычно привыкли видеть в этом явлении. Характерно мнение Маргарет Мид: «Женщина не нуждается в искусственном социокультурном структурировании своего жизненного цикла, так как имеет для этого естественные биологические рубежи: начало менструации, потерю девственности, рождение первого ре-бенка»6. Представляется вероятным, что женские обряды не являются инициатическими в чистом виде.

Как уже было отмечено, понятия ‘мужское/женское’ — одна из базовых гносеологических категорий взаимодействия человека с универсумом. Давняя традиция использует эротические и андрогинные образы при описании и интерпретации самых сложных явлений и процессов в философских, социальных, культурных и физических областях. За тысячелетия человеческого развития мужской и женский архетип приобрели вполне определенную группу связанных предикатов. Метафизическая категория стихий, например, предлагает следующую классификацию: «стихии традиционно подразделялись на две группы: огонь и воздух считались активными, самовыражающимися стихиями, а вода и земля считались пассивными, восприимчивыми и самоподавляющими стихиями. Эти две группы совпадают с основной классификацией китайской философии: инь (вода и земля) и ян (воздух и огонь)»7. Отец патристики Филон Александрийский связывает метафизику с онтологией следующим образом: «…прогресс — это не что иное, как продвижение от женского к мужскому, т. к. женский пол, феминное есть материальное, пассивное, темное и чувственное, в то время как мужской — это активное, рациональное и более схожее с духовностью и мыслью; мужское более доминантное, чем женское, оно ближе к причинной деятельности; женское

— это неполное, подчиненное, пассивное; рациональное, разумное, духовное — мужское; иррациональное — женское»8. По версиям современных исследователей, половое деление связано в большей степени не с преимуществами размножения, а представляет собой способ асинхронной эволюции, в которой специализация женского пола заключается в накоплении и сохранении генетической информации, а мужского — в ее изменении. Креативное взаимодействие мужского и женско-

го начала составляет сущность «движущего Архэ» Аристотеля, отражается в таких феноменах, как парные физические поля, РНК и ДНК, анимус и анима и т. д. В принципе можно рассматривать любой фрагмент универсума — артефакт, обряд, конкретный индивид, норма общества и т. д. — как отражение характера наличествующих в нем взаимоотношений мужского и женского.

В реальной характеристике мира женское воспринимается прежде мужского: первично то, что представляет непосредственную данность в ощущениях. Каждый человек, даже если он круглый сирота, появляется на свет только определенным способом. И мальчиков, и девочек вскармливает грудью мать. Женщина — первое существо, дающее «приглушенную картину комплиментарного поведения»9 (М. Мид). Для девочки такое отношение помогает просто и без напряжения достичь идентификации со своим полом, -для нее это что-то существующее, не требующее особых размышлений и принимаемое естественно. Ощущения у девочки близки ее природе и состоят из дискретных, резко разграниченных стадий, и акцент неизбежно делается на бытии — быть девственницей, перестать быть девственницей, быть бездетной, быть родившей, быть замужней, быть старой и т. д. Женской природе не нужно становиться, ей достаточно просто быть10.

Область, выделяемая из феминно-андро-гинной или природной субстанции, является пространством индивидуально-личностного (персоналистского) развития. Как известно, самая первая и самая важная инициация происходит в период полового созревания и знаменует переход к жизни в социуме. До этого все дети если не женской природы, то бесполые андрогины. Вместе с получением статуса полноправного члена, допустим, племени, человек получает свой пол. Даже до этого, потому что отделение мужчин от женщин и детей — кульминационный момент инициации. Дальнейшие события происходят уже с мужчиной. Это тем более важно, что собственно инициация, как подчеркивает А. ван Геннеп, происходит именно с включением подростка в социальную систему, в отличие от обряда, который может просто маркировать возрастные этапы: «У готтентотов мальчики оставались в женском и детском сообществе до 18-летия, напротив, у элема залива Папуа первая церемония совершалась, когда ребен-

ку было 5 лет, вторая — когда ему было 10 лет, и третья — через много лет, фиксируя превращение ребенка в воина, т. е. человека, имеющего право жениться»11. Примечательно, что человек, не прошедший инициацию, как отмечает Э. Эриксон, считается ребенком, по К.-Г. Юнгу, имеет инфантильную психику, а по З. Фрейду — эдипов комплекс. Инициация активизирует мужской вектор дихотомии, направленный к внешнему миру, и дает начало мужской матрице — динамической, отличной от базовой женской статичности. Таким образом, получается, по одну сторону — мужской социум, по другую — женщины и дети.

Д. Гилмор отмечает во всех культурах повторяющиеся представления о том, что истинная мужественность отлична от простой анатомической принадлежности к полу, что она есть не естественное условие, наступающее автоматически по мере взросления, а скорее, неустойчивое или искусственно созданное состояние, которого юноши должны достичь, преодолевая могущественные силы и противодействия12. При первой инициации мужчина должен преодолеть первичную идентификацию. Если он этого не сделает, то никогда не осуществится, не станет человеком. Далее мужчине требуется постоянно подтверждать свою идентичность и определять ее для себя заново. В этом аспекте принцип инициатической практики — качественное изменение идентичности индивида — исключительно мужской принцип, связанный с взаимодействием личности и социума.

Проверка женской аутентичности редко включает испытания: доказательства силы, способности действовать или состязания, исходом которых может быть только победа или поражение. Женственность чаще представляется как биологическое качество, которое подчеркивается и усиливается с помощью средств культуры, чем как критический рубеж, который необходимо перейти в результате жестких испытаний. Женственность, скорее, отмечается ритуалом, чем индуцируется им. И если существует ситуация женской инициации, то, скорее, она подчеркивает космические, нежели социальноструктурные параметры; самоорганизация ритуала обращена вовнутрь — женщина (женственность) становится не авторитарной, а онтологически реальной.

1. Сравнивая разные инициации, исследователи обычно отмечают коллективный

обряд мужских инициаций и одиночный -женских, объясняя это тем, что женщины в разное время достигают половой зрелости, которую символизирует начало менструации. Между тем, женская природа не предполагает массовости. Трудно представить себе женщин, делающих что-либо конструктивное группой. Известный искусствовед М. С. Каган замечает, что в первобытном искусстве «женщина обычно трактуется как одинокая фигура, мужчина — в группе охотников; ее образ статичен, его — динамичен»13. Женщина — существо одиночное. Между тем три мужские головы со времен Змея Горыныча до явления Святой Троицы представляются наиболее конструктивным и полноценным союзом. Чем больше энергии сконцентрировано в одном месте, тем она эффективнее14. Даже тайные женские союзы, зафиксированные некоторыми антропологами, строятся по мужской матрице — агрессивное поведение, ругательство и т. д.

2. Далее, из описаний различных обрядов обращает на себя внимание подчеркнутая изоляция женщины при наступлении менструации. Некоторые исследователи связывают это с подавлением воли, и так чуждой женской природе. С другой стороны, кажется вероятным, что этот обряд вообще не направлен на женскую индивидуальность.

Матрица мужской энергетики включает агрессивность и интеллект (дух). Агрессия, в любом своем проявлении, нашедшая воплощение в ментальной (духовной) структуре,

— основа инициатического события, а воля к власти, основанная на ментальной конструкции, дает возможность любому социуму. Матрица женской энергетики — чувственность и эмоциональность. Если мужскую агрессию как-то можно структурировать, то женская сексуальность неуправляема. В истории человеческих неудач особое место связано с потерей мужчины контроля над женской сексуальностью. От несчастного царя Акрисия до не менее несчастного отца Капулетти проводятся неудачные попытки вписать чувственность и сексуальность в разумные рамки социальной структуры. Д. Фрэзер: «.женщина в этот период опасна для общества»15. Женщина «сексуально виновна», так же как мужчина виновен в агрессии.

3. Также вызывает недоумение исследователей обряд ритуальной дефлорации, описываемый антропологами как элемент инициа-

ции. С. А. Токарев: «.инициации девушек более просты и скромны, чем юношей, и состоят в ритуальной дефлорации и тому подобных обычаях, носящих характер пережитков групповых браков»16. М. Элиаде считает дефлорацию, за которой следует ритуальное сношение с группой мужчин, искажением ри-

17

туала, навязанного женщинам мужчинами17.

Между тем, природа женщины — «земная, глубинно-хтоническая, слепая и сокрушительная подземная сила, долгое, медленное засасывание, мрак и топь»18. Подвергаясь некоему внешнему воздействию, женская природа не отражает это воздействие, а пассивно воспринимает его, впитывая в себя наиболее полно всю энергию, поступающую извне. Либидо — это потенциал. А потенциал — это земля и вода. Растрата потенциала — это огонь и воздух19. Иллюзия, что можно овладеть женщиной; насилие — проекция мужского Эго. Ей можно только отдать — энергию, сперму, силы, время. Хтоническая природа женщины, как пылесос, впитывает все. Женское тело часто сравнивают с полым сосудом. По этой же причине женщины являются лучшими медиаторами между духовным и тварным мирами. Пифия, сивилла, различные медиумы или храмовые жрицы, оказывающие сексуальные услуги, притягивают к себе идеальную духовную сущность. Чем прозрачнее сознание женщины, тем выше ее пропускная способность.

«Сивилла: выжжена, сивилла: ствол.

Все птицы вымерли, но бог вошел.» (М. Цветаева «Сивилла»).

Женщина может вместить всего Бога. Архетип «Великой Матери» Деву Марию часто изображали в виде статуэтки, содержащей в себе и Бога-Отца, и Христа. Страх раствориться в бессознательном — основа психологического дискурса, обнаруженного (или привитого) доктором Фрейдом в культурном контексте эпохи модерн. Мужчина в женщине: мимикрия бессознательного и идентичности, имитация духовного импульса, творческий вектор которого направлен не вовне, как при инициации, а вовнутрь.

4. Наконец, цель инициации — не только экстериоризация Эго, но сублимация либидо и агрессии в культурно одобренные каналы практических достижений. Главное событие инициации — пробуждение разума, т. е. придание энергии разумной формы. Поэтому большинство инициаций связаны с нарушением запрета, с созданием кризисной для

индивида ситуации, в которой нагнетание энергии до определенного уровня производит качественный скачок в развитии индивида. Собственно с этого и начинается процесс пробуждения духа или метанойя. Поэтому нарушение какого-либо запрета в инициации

— это событие, предусматривающее дальнейшее развитие героя, борьбу за идентичность. Идеальная мужская идентичность — лидер или демиург, выстраивающий структуру по своим правилам, — движущая сила любого социального контекста. Наоборот, терпение постулируется как правильный вариант поведения, приводящий женщину к счастью. Исследователь русских сказок Р. Ф. Ефимки-на замечает: «Невозможно не изумляться той кротости, с которой она [героиня] принимает свою судьбу»20. «Красавица и Чудовище», «Золушка» и т. д. получают награду именно за свою пассивность и терпение: то, что наводило ужас и причиняло страдания, оборачивается благом.

Из всех запретов, нарушенных женщиной, ни один не закончился благополучно. Нарушение запрета женщиной — это проявление мужского начала. Когда женщина приняла всю энергию, она дает жизнь, рожает. Это единственный творческий акт женской природы, направленный во внешний мир. По К.-Г. Юнгу, этим женщина обретает свой ани-мус, который дает ей ощущение цельности, андрогинности21. Побочный итог нарушения женщиной запрета — смерть: впустив в мир жизнь, женщина впустила и смерть. Мужской природе чужд ребенок — он хочет жить вечно. Космология всегда инцестуозна, отец, муж и сын имеют одно лицо.

Собственно, все эти различия не касаются конкретного мужчины или женщины (любая личность совмещает в себе и те и другие стихии), или конкретного общества, а представляют скорее диалектику компенсаторности мужского и женского начала, наглядно проявляющуюся в практиках инициатических церемоний. Ни мужчины, ни женщины при этом не приобретают какие-то специфические социальные преимущества, но этим снимается конфликт межполовой идентичности. Причем не важно, какую роль индивид в дальнейшем играет в гендерных отношениях. Межполовая оппозиция остается в онтологии: вождь, жрец или царь ежегодно «вступают в брак» со своей Землей, прошедший инициацию юноша получает право жениться и т. д. Социальная систе-

ма формируется по другим структурным оппозициям (напр., ‘свой/чужой’; ‘обладающий властью/не обладающий властью’ и т. д.), а причиной конфликтов становится нарушение членом общества гендерных стереотипов, закрепленных социумом за каждым полом. Социальная система предоставляет «каналы», переводящие энергии в «роли». Перформанс мужской и женской роли в конкретном историческом и культурном пространстве зависит от элементов и кодов, составляющих полоролевые социальные практики. Комбинации этих кодов закреплены в социальном контексте и представляют обширный диапазон от идеала до негатива, а инициация дает гарантию, что человек попадет именно в эту систему и будет воспроизводить именно эти роли и нормы. Однако первичное выделение основы для структурирования производится на онтологическом уровне.

В онтологии охотников и земледельцев «в реальности» существует природа22, которая выполняет определенные функции, прежде всего, дает жизнь, но жизнь тератологическую: природа не делает человека разумным, т. е. не дает форму (древнегреческая Гея рожала гигантов и чудовищ, пока второе рождение через отца, Сатурна, не придало богам разум и антропоморфное тело). До процесса инициации человек может идентифицировать себя с чем угодно. «Одно только наличие “человеческого” тела еще ничего не определяет в обществе, где одно племя считает себя потомком медведя, а другое просто есть волки, правда, временами принимающие человеческий облик»23. Выделение человеческого сознания ведет и к антропоморфизму, и к пантеону. Поиск идентичности — не следование за отцом, а борьба с матерью, т. е. утверждение проекции собственного Эго на контекст социальной реальности. Начальная природная эмоционально-сексуальная энергия, сублимированная, но не реализованная, трансформируется в духовную или разумную, т. е. социальную. Происходит становление сознания, освобождение его из-под власти материи (Матери). Природа лишена сознания. Нельзя утверждать, что женщина лишена сознания, но в коллективной эволюции сознание является мужским достижением.

Таким образом, в процессе инициации происходит не только отделение каждого индивида от феминной матрицы, но и социальная структура получает первичную сепара-

цию — преодолевается предыдущее единение с природой. Бог-творец раздваивается внутри себя: «единица порождает двоицу <…> и далее весь мир». Выстраивается иерархия, создаются институты, закрепляются традиции: над физическим ощущением мира формируется первый искусственный ментальный или культурный слой. Биологическая «открытость миру» всегда трансформируется в социальную «закрытость миру», способную обеспечить управление и стабильность большей части человеческого поведения. Характерно, что именно во время инициатической церемонии человек обычно получает имя.

Условность социальных конструкций не выдерживает отсутствия основания. Если изменяется то, что считается реальным в данном культурном пространстве, т. е. изменяются базовые конструкты, вся социальная структура формируется по другим «правилам». Бог — то, что существует в реальности. На заре нашей эры Бог впервые не несет ни мужской, ни женской природы, как большинство его богов-современников (египетских, индийских). Мир стал творением, а не порождением. Онтологический дуализм стал проходить не по оппозиции ‘мужское/ женское’, а по оппозиции ‘бытие/небытие’. Бытие едино, духовно, деятельно. Небытие хаотично, темно, статично. Природа отвергается как «неорганика», как продукт деятельности, как творение. Какое-либо начало в ней исключено. Итак, изменилась аксиома, изменилась онтология, изменилась реальность, что привело к вытеснению женского начала и физической природы человека за пределы актуального контекста.

Следующим шагом становится актуализация принципа ‘мужское/женское’ в духовной сфере бытия, но уже по принципу иерархического подчинения: от Адама возникает Ева, от божественной Плеромы отделяется София, христианская Любовь, «что движет Солнце и светила» тоже женской природы. Установив духовность первопричиной, европейское сознание абсолютизировало Эгоструктуру, сотворив себе новую онтологию24. Человек рождается (или обретает бытие) уже в социуме, он лишен первичной социализации. Наоборот, человек не может определить половую идентичность как объективно существующую в окружающем мире, а только как полоролевую практику («выбрать себе гендер»). Как отмечает М. Мид, европейский че-

ловек в качестве полового партнера воспринимает личность Другого, в то время как для человека племени тапуа актуален исключительно пол Другого25. В результате происходит объективация мира психики и подсознания как оппозиция нормативно-социальному дискурсу. Ирреальное снова ищет свое место в онтологии, как во времена творения мира. И говорить здесь можно не просто о смене дискурса или интерионализации каузального пространства, а о действительном изменении эмпирического наполнения реальности. Если запуск механизма «инфляция мужского» способствовал переполнению бытия «вещами»

— идеально-реальным, то в постсовременном пространстве «вещь» перестает быть реальностью и становится знаком, символом, текстом или чем там еще я захочу ее посчитать.

Здесь уместно вспомнить о втором определении инициации, как психологической индивидуации. Здесь тоже конфликт, тоже отделение Эго от женской природы, тоже выход из онтологии в искусственную структуру, но эта борьба не выходит за рамки человеческого тела. Женский принцип представляет Бессознательное, у которого индивид отвоевывает свое Эго, чтобы попасть в удобную и прозрачную форму идентичности. Типичным пространством инициации становится кабинет психотерапевта, посещение которого открывает путь Герою или в одну, или в другую сторону. В этой ситуации мужчины и женщины равны друг с другом: страх соскользнуть обратно в первобытное единство с природой (бессознательного) преследует и тех и других.

Примечания

1 Предельным понятием Т. Н. Снитко обозначает «абстрактное понятие, являющееся базовым для культуры, своей природой указывающее на основной тип присущего ей мышления, способное собрать максимальное число культурных смыслов», т. е. за ним — хаос (см.: Предельные понятия в западных и восточных культурах. Пятигорск, 1999. С. 19).

2 Элиаде, М. Аспекты мифа. М., 1996. С. 204.

3 Юнг, К. Г. Человек и его символы. М., 2008.

4 См., напр.: Токарев, С. А. Ранние формы религии. М., 1990; Элиаде, М. Тайные общества : обряды инициации и посвящения. М., 1999.

5 См., напр.: Кон, И. С. Ребенок и общество : историко-этнографическая перспектива. М., 1988.С. 76.

6 Мид, М. Мужское и женское. М., 2004. С. 58.

7 Арройо, С. Астрология, психология и четыре стихии. М., 1997. С. 138-139.

8 Цит. по: Философия : учебник / под ред.

B. Д. Губина, Т. Ю. Сидориной, В. П. Филатова. М., 1996. С. 399.

9 Мид, М. Мужское и женское.

10 Ефимкина, Р. М. Три инициации в «женских» волшебных сказках // Российский гештальт. Вып. 4. М., 2003. С. 18-37.

11 Геннеп, А. ван. Обряды перехода. М., 2002.

C. 68.

12 Гилмор, Д. Становление мужественности : культурные концепты мускулинности. М., 2005.

13 Каган, М. С. Начала эстетики. М., 1964. С. 23.

14 Характерно, что идеальная идентичность кошек, как считается, обладающих женской природой, — хозяин места, наоборот, идеальная идентичность собак — вожак стаи; быть может, еще и поэтому огромную роль в мужских союзах играл образ пса-воина.

15 Фрезер, Дж. Золотая ветвь : исследование магии и религии. М., 2003.

16 Токарев, С. А. Ранние формы религии. М., 1990.

17 Элиаде, М. Тайные общества.

18 Палья, К. Личины сексуальности. Екатеринбург, 2006. С. 27.

19 Так, в астрологической карте Венера связана с потенцией («хочу»), а Марс — с сексуальным актом («могу»).

20 Ефимкина, Р. М. Три инициации. С. 18-37.

21 Юнг, К. Г. Человек и его символы. М., 2008.

22 Обычно это матрилинейная структура общества, циклический календарь, культ Богини-Матери (или наличие андрогинного первобога), космогония рождения, а не творения и т. д.

23 Андреев, А. Русские боги в зазеркалье // Мифы и магия индоевропейцев : сб. ст. СПб., 1999. Вып. 2.

24 В этом плане наибольший интерес представляет Средневековье как переходный период. Существование одновременно двух картин мира: народно-магической, аграрной и официальной христианской, духовно-небесной породило таких химер, как алхимия, схоластика, готика.

25 Мид, М. Культура и мир детства. М., 1988.

С. 125.

Как психологически вырасти из девочки в женщину?

Часто встречающийся запрос на психологических консультациях с женщинами звучит так: найти зрелого и ответственного мужчину, который заинтересован в отношениях.
Я всегда отвечаю одинаково: как ты думаешь, а какая женщина нужна такому мужчине? Дальше обычно звучит стеснительный смешок: ну, наверное, такая же — зрелая…
⠀
Увы, это действительно печальное и нередкое зрелище — инфантильные барышни в возрасте 30+, которые ждут серьезного партнера с серьезными планами, а на практике им встречаются либо мальчики по психологическому возрасту, либо папаши-деспоты, которые с удовольствием берут такую «девочку» в оборот, но к любви и взаимодействию двух взрослых людей это отношения почти не имеет.
⠀
В древних сообществах, а также в племенах, живущих обособленно и по сей день, существует ряд инициаций, которые в определенном возрасте переводят представителей обоих полов на следующую ступень зрелости. В современном мире такие обряды отсутствуют, что, с одной стороны, хорошо, ведь большинство из них связаны с болью и прохождением через свой страх, а с другой стороны, потребность в подтверждении никуда не делась и люди продолжают искать этих «посвящений» подсознательно. Однако, в отсутствии руководства со стороны более опытных людей (которые прошли собственные инициации до конца), прохождение инициации случается не всегда в правильном возрастном отрезке и не всегда в правильной форме. Из-за этого опыты, которые могли бы помочь нам обрести уверенность в своих силах, становятся травмами, которые ее наоборот подрывают.
⠀
Примеры жизненных событий, которые являются в глубине своей инициациями: начало менструаций у девочек, первый сексуальный опыт, путешествия и приключения, сопряженные с риском для жизни, брак и рождение ребенка (развод, а также беременность, закончившаяся выкидышем/абортом — это тоже инициации, но полученные в искаженном виде), социальные достижения, связанные с реальной ответственностью/властью/публичностью. ⠀

Некоторые современные психологические теории говорят, что серьезная инициация случается примерно раз в семилетку и каждый жизненный отрезок призван обучить нас решению совершенно конкретных задач.

При этом на деторождении инициации, конечно, не заканчиваются: так, у более зрелой женщины еще есть задачи и испытания, связанные с социальной активностью, с психологической поддержкой своего мужа и детей, с собственным личностным и духовным ростом, с передачей традиций и энергии любви дальше по роду.

Все инициации, как видно из примеров выше, дают повод для тревоги и страха (а значит, дают возможность с ними справиться), несут в себе моменты боли и/или серьезной нагрузки, а также повышают наш статус в мире взрослых. И еще они подразумевают поддержку более опытных людей. Недаром мальчиков-подростков брали под крыло старшие мужчины в роду, чтобы обучить его искусству битвы, научить и пить, и обращаться с женщинами, и строить мужскую дружбу. А девочку и в период менструации, и во время подготовки к свадьбе, и во время беременности, и после родов окружала женская поддержка.⠀

Сегодня мы со всем справляемся самостоятельно. И хотя помощь вокруг найти не так сложно — это могут быть старшие подруги или коллеги, учителя, авторы книг, психологи в конце концов, наша задача состоит не только в поиске поддержки, но и в формулировке вопросов, которые нужно задать себе на разных этапах жизни.

Знать и принимать себя

Знание себя приходит с возрастом. Ошибочные выборы, сделанные в юности (профессия, спутник/спутница жизни, мировоззрение), еще не столько отражают нашу личность, сколько являются полигоном для узнавания себя. И это совершенно нормально.

В одном отрезке жизни я вела занятия для очень молодых девушек и в определенный момент столкнулась с тем, что невозможно объяснить какие-то вещи теоретически, пока они не будут прожиты человеком «на своей шкуре», пока он просто не получит жизненный опыт, в том числе через ошибки, которые помогут уточнить: какая же я на самом деле? чего хочу?

Неслучайно инициации так или иначе привязаны к возрасту. Они увеличивают в нас не теоретическое понимание жизни, а опытность. Опыт открывает нам более глубокое чувствование себя и других людей. Но к опыту надо еще быть готовым. Если девочка пройдет инициацию в секс в 10 лет — это будет очень травматичная инициация. Или потеря родителей — тоже своего рода инициация, становление старшим человеком в роду — и тоже может стать для юного/молодого существа скорее точкой потери силы, чем обретения. Поэтому узнавание себя (читай: получение жизненного опыта) — процесс постепенный, тут впереди паровоза не побежишь. Надо позволять вещам происходить и интегрироваться постепенно, чтобы просто не сломаться под грузом своей «опытности»…
⠀
Однако давайте посмотрим, что еще можно сделать (кроме проживания самой жизни), чтобы узнать себя:
— смотрите на свои действия — как говорится, «об истинном намерении суди по результату». Допустим, если женщина говорит, что семья для нее является наибольшей ценностью в жизни, но при этом к четвертому десятку еще даже не пробовал завести семью — скорее всего, ей просто нравится так о себе думать. Но в реальности эта ценность отражения не находит.

— смотрите на свой потенциал — какими личностными качествами вы обладаете?
Некоторый список можно получить с помощью очень легкого упражнения: напишите имена трех любых людей, вызывающих ваше восхищение (это могут быть знакомые и нет, живые или уже ушедшие). Дальше выделите по три конкретных качества, которые вам нравятся в каждом. И теперь вспомните, когда сами проявляли подобное. Такой опыт обязательно у вас есть. Потому что невозможно увидеть во внешнем мире нечто, с чем ты еще не познакомился благодаря собственному внутреннему миру. ⠀

— учитесь принимать в себе даже то, что не льстит самолюбию. Принять — это не значит «оставить всё как есть», но это в любом случае первый шаг. Потому что пытаться улучшить себя, не прерывая внутреннюю войну и не расставаясь с ненавистью к себе — это в лучшем случае бесполезно, в худшем травматично.
Как принять в себе то, что не нравится? Напоминать себе, что это НЕ ВЫ, а всего лишь ваше проявление на данный момент. И это проявление можно исцелить, заменить на другое, потому что оно не является какой-то неизменной вашей частью.

Для практики возьмите любую ситуацию, в которой вам не понравились собственные действия.
С каким своим проявлением вы бы тут хотели поработать?
В какую сторону их изменить? Какую долгосрочную цель перед собой ставите?
Какими будут ближайшие шаги, чтобы в будущем изменить это проявление?
На какое положительное свое качество или опыт вы можете опираться при совершении этой работы?
Ответы на эти вопросы помогут мудро и по-взрослому интегрировать даже неприятный опыт, сделать из него выводы, которые помогут личностно расти и обретать всё больше самоуважения, а не заниматься самобичеванием. ⠀

— ну и конечно, в очередной раз назову самые эффективные практики самопознания — это утренние страницы (или просто ведение дневника), медитации, работа с психологом и на тренинге.

Знать, чего ты хочешь и не бояться говорить об этом

В одной из своих статей я уже подробно описывала, как сформировать образ желаемого партнера. Чем может быть полезна такая работа? Тем, что сформировав сознательно запросы для поиска мы перестаем тратить время на очевидно не подходящих нам людей, бесплотные надежды и компромиссы со своими ценностями. Безусловно, я не предлагаю целиком и полностью полагаться на бумагу — жизнь предлагает множество интересных поворотов и к ним тоже стоит приглядываться. Однако иметь ориентиры и формулировать их никогда не бывает лишним.
⠀
Кроме понимания своих запросов к партнеру важно уметь эти запросы озвучивать. Иначе он так и не узнает, чего мы от него ждем. Обратите внимание, что «озвучить» не равняется «повлиять» или «заставить сделать»! Это уже остается на выбор самого человека. Но, как минимум, он будет знать о наших ожиданиях и потребностях. А честность с собой и партнером способствует тому, чтобы создать отношения своей мечты. Бывают ситуации, когда для сохранения этой честности и целостности нам необходимо сказать человеку: «Знаешь, меня расстраивает эта ситуация…». И это определенный риск — потому что он может остро отреагировать, потому что может ничего не измениться…
Но у нас остается то, с чем мы можем работать вне зависимости от внешних обстоятельств — это наше отношение к ситуации.
⠀
Попробуйте для себя ответить на эти вопросы:
Какие действия партнера мне не нравятся?
Что я хочу ему высказать по этому поводу? Когда и в какой форме?
Что я сделаю со своей стороны для урегулировании ситуации в случае, если он согласится с моим высказыванием? А что сделаю при его несогласии?
Эти действия согласуются с долгосрочными целями, которые у меня есть по поводу наших отношений? (например, «уехать с вещами к маме» вряд ли согласуется с целью «наладить взаимопонимание по какому-то вопросу», а вот «самостоятельный поход к психологу» может помочь)
⠀
Кроме того, чтобы знать и говорить о своих запросах в области отношений, необходимо также иметь представление о своих жизненных целях. Порой личностная незрелость характеризуется тем, что у человека нет никаких других ярко выраженных интересов и целей в жизни помимо отношений.
Даже если при такой «однобокости» удастся найти партнера, отношения вскоре наполнятся болезненной зависимостью. Потому что в пару мы приносим самих себя — свою энергию, свою разностороннюю личность и свою ограниченность тоже.
Отсюда рекомендация: регулярно составляйте и обновляйте списки своих желаний и целей на жизнь, чтобы не делать любимого человека своим единственным главным смыслом. От такой нагрузки любому психологически здоровому человеку станет душно и тяжело.

Брать ответственность за свою жизнь

Речь идет вовсе не о том, чтобы ради личных целей и амбиций «задвинуть» отношения — по важности они вполне могут быть в первой тройке наших приоритетов. Но — не отношениями едиными!

Много работая с женщинами на индивидуальных консультациях и психологических марафонах, я неизменно встречаюсь со случаями «потери себя» — даже если женщина ОЧЕНЬ хотела семью, детей и состоялась в этой важной области, отсутствие другой самореализации через несколько лет начинает ее угнетать.
На самом деле это очень понятно: скорее всего, у мужа есть какие-то карьерные и финансовые достижения, авторитет в профессии, общие темы с коллегами…да даже просто корпоративные вечеринки! У детей, когда они выходят в социум (детский сад, школу), тоже появляются задачи для саморазвития, круг друзей, который к этому развитию так или иначе побуждает. Неизбежно женщина-домохозяйка начинает ощущать, что столько ее времени и внимания членам семьи просто не нужно. У них есть области жизни, не связанные с домом. Сферы, в которых ей нет места. А у нее есть только они, ее домашние… В такой ситуации равновесие отсутствует и это невозможно не ощущать.

Ответственность за свою жизнь — это ответственность за сделанные выборы, за сформированные обстоятельства, за наши действия и даже бездействие в тех или иных ситуациях.

То есть, например, когда женщина говорит, что «так уж сложилась жизнь» и дети «висят» на ней, а муж «совсем не помогает» и «на себя времени нет» — это последствия череды личных выборов. И как они были сделаны — так же их можно и изменить.
Мы не всегда можем повлиять на внешние обстоятельства, но именно мы выбираем, как к ним относиться и как на них реагировать. А вариантов тут масса. ⠀

Простое упражнение для любой ситуации, в которой вы не знаете, что делать — задайтесь вопросом: что бы я посоветовала в аналогичных жизненных обстоятельствах своей подруге?
Ответ лучше сформулировать в письменной форме — так проще вытащить конкретику, к тому же потом к этому листочку с подсказкой можно будет вернуться и перечитать. ⠀

Упражнение посложнее для наполнения своей жизни: написать Bucket List — так называется список всего, что хочется реализовать до тех пор, «пока не сыграл в ящик» (название упражнения как раз пошло от одноименного фильма).
В список могут входить как значимые достижения, так и какие-то не амбициозные, но симпатичные вашему сердцу действия, например «завести собаку и бегать с ней по утрам»))
Bucket List может составляться, дополняться и обновляться на протяжении всей жизни. Главное — не забывать в него почаще заглядывать и совершать шаги для реализации его пунктов.

Вкладываться в отношения

Проявления могут быть самые разные.
Например, внимательно, «включенно» слушать партнера — это вкладываться в отношения.
Говорить слова поддержки, любви и благодарности, давать совет, когда о нем просят — да.
Заботиться о другом человеке в «плотном» смысле (накормить, погладить рубашку и т.п.).
Даже заниматься сексом — тоже вкладываться в отношения!
И выдерживать накал эмоций во время ссоры или просто когда партнер в плохом настроении.
⠀
Вклад требует не только энергии и времени, но зачастую еще и смелости, открытости к жизни. Потому что наше действие может быть отвергнуто, оно может оказаться не тем или не тогда, когда партнер бы этого хотел. Ответа может просто не последовать или последовать с большой задержкой.
Часто мы готовы вкладываться в отношения лишь при условии приятной обратной связи или вообще только после первых шагов со стороны партнера: «Я ему скажу, что люблю, но точно не первая» или «Почему я должна слушать про его дела на работе, если сама за целый день еще больше устала с ребенком?».

Ирония в том, что мы все хотим отношения высокого качества, но вкладываться на высоком уровне, без нервозной привязанности к результату, согласны только при наличии гарантий.

Однако при таком подходе можно очень долго ждать человека, который готов доказывать, что он стоит наших усилий.
Вкладываться ли в отношения — это в первую очередь наш личный выбор. Это показатель силы, смелости и целостности, потому что тот, кто выбирает вкладываться, действует в соответствие со своими мыслями и чувствами. Он живет из своей ценности — любви. Это и есть целостность.
И еще такой человек выбирает создавать что-то хорошее в этом мире, пусть даже это хорошее не найдет отклика в сердце того, кому оно посвящено. Значит, найдет отклик в другом сердце. К тому же навык трудиться на благо отношений останется с человеком.

Наверняка вы знаете случаи неразделенных чувств, когда любящий человек готов остаться просто другом или коллегой, направляя в отношения свое время, энергию или просто добрые мысли и благодарность. Это его выбор, его способ проявить свое отношение, даже без взаимности. И есть обратные случаи, когда и любят, и заботятся, и стараются удовлетворить все желания — а человек в ответ так и не проявляет усилий в ответ. Кто из этих двоих счастливее, как вы думаете?
⠀
Когда женщина говорит о желании привлечь в свою жизнь зрелого, ответственного, сильного, щедрого мужчину, ей нужно удостовериться в том, что сама она обладает этими качествами зрелости: знает и принимает себя, знает и говорит партнеру, чего она хочет, несет ответственность за собственную жизнь и готова вкладываться в отношения, не предъявляя партнеру счет за каждое свое благое действие в его адрес.
В любом случае имеет смысл помнить вот что: партнер, с которым мы находимся в отношениях, является своего рода обратной связью — что мы создаем в своей жизни через собственное состояние, решения, свои действия или бездействие.

Психология обрядов инициации

Обряды инициации — неотъемлемая часть традиционных обществ. Обряд инициации — это ритуал или церемония, отмечающая вступление или принятие в группу или общество. В современном обществе церемонии посвящения обычно отмечают переход во взрослую жизнь, как это определено сообществом. Примеры таких церемоний включают христианское крещение, еврейский бар и бат-мицву, посвящение в банду, военное посвящение, принятие в братство или тайное общество или окончание школы.Однако антропологи склонны сосредотачиваться на обрядах инициации в традиционных обществах, поскольку эти церемонии сохраняют гораздо более высокий уровень значимости для этого общества, чем для нас. В современном обществе, хотя мы можем наряжаться для церемоний инициации и рассматривать их как повод для празднования, в традиционных обществах такие церемонии имеют гораздо более глубокое значение и служат для увеличения групповой принадлежности.

Осмысленное инициирование

Знаменитый историк религии Мирча Элиаде написал об этом различии в своей книге « Ритуалы и символы посвящения » (1958).Как он пишет, «… в современном западном мире значительного посвящения практически не существует». Элиаде определяет инициацию как «совокупность обрядов и устных учений, цель которых — произвести решительное изменение религиозного и социального статуса человека, который будет инициирован. С философской точки зрения инициация эквивалентна фундаментальному изменению в экзистенциальном; новичок выходит из своего испытания, обладая совершенно другим существом, чем то, которым он обладал до своего посвящения … »« Посвящение в период полового созревания »особенно важно в традиционных обществах, потому что только через такие обряды подросток будет принят как взрослый и, следовательно, как ответственный член этого общества.

Для многих людей, живущих в современном обществе, религиозные обряды посвящения, такие как крещение и бар-мицва, кажутся лишенными своего изначального священного значения, выполняемыми исключительно во имя традиции. С другой стороны, обряды посвящения в традиционных обществах играют ключевую роль в ознакомлении посвященных с духовными ценностями сообщества. Он или она изучает священные мифы и традиции племени, имена богов и историю их творений. Посвященный также узнает о том, что племя обладает мистической связью с этими богами, связью, которая была установлена ​​в начале времен.Таким образом, эти церемонии вводят посвященного в ощущение мира как «священного», тогда как для современных обществ наши эквивалентные церемонии более поверхностны, проводятся ради традиции, без реального смысла «священного», связанного с ритуалом.

Мифы и психология

Это не только преподавание священной истории группы, которая наполняет новичка чувством священного, но и серия испытаний, через которые им предстоит пройти. Как говорит Элиаде: «И в первую очередь эти испытания составляют религиозный опыт посвящения — встречи со священным.«Испытания чаще всего символизируют смерть человека, за которой следует его воскресение или возрождение. Обряды инициации символизируют смерть новичка (знаменуя конец детства, невежества и профана), а также возрождение новичка (знаменующее их возвращение в племя с другим образом жизни). Этот ритуал смерти-возрождения также является символическим микрокосмом общественного мифа о творении — символическое повторение мифа о творении призвано способствовать присутствию богов. В обрядах инициации «смерть» соответствует временному возвращению в изначальный Хаос, из которого родилась вселенная, а «возрождение» соответствует рождению вселенной.Из этого символического воспроизведения мифа о творении рождается новый человек.

Элиаде подчеркивает, что «смерть при посвящении необходима для начала духовной жизни. Его функцию следует понимать в связи с тем, что он готовит: рождением для более высокого способа бытия ». Обряды инициации можно рассматривать как выражение мифа о смерти-возрождении, который укоренился в психологии человека. Почти в каждой древней культуре вы найдете миф об «умирающем и воскресающем боге» — Иисусе, Будде, Кришне, Кецталькоатле (ацтекский), Осирисе, Исиде, Горе, Ра, Таммузе (вавилонском), Бальдре (скандинавском). , Идзанами (яп.), Дионис, Адонис, Персефона — все умерли и возродились заново.Известный социальный антрополог Джеймс Фрейзер в своей основополагающей работе The Golden Bough (1890) утверждал, что эти мифы о смерти-возрождении являются отголосками сельскохозяйственных циклов: гибель растений зимой и их возрождение весной. Фрейзер утверждает, что все религии зародились как культы плодородия. Однако, когда эти культы плодородия были заброшены, мифы о смерти-возрождении остались, отражая психологическую потребность людей в символической смерти и возрождении в духовной жизни. Обряды посвящения служат средством для достижения этого.

Швейцарский психоаналитик Карл Юнг утверждал, что смерть и воскрешение являются архетипическими (универсальными) процессами, которые являются частью коллективного бессознательного (врожденной области человеческого разума, содержащей архетипы — универсальные символы, которые формируют наш личный опыт). По мнению Юнга, архетипические процессы смерти и воскрешения могут быть использованы в задаче психологической трансформации и роста. В самом деле, это то, что, кажется, происходит в обрядах инициации.

Путешествие героя

Обряды инициации, особенно те, которые связаны с болью и борьбой, также можно рассматривать как выражение идеи Джозефа Кэмпбелла о «путешествии героя».«Путешествие героя» или «мономиф» — это основная закономерность, которую, по утверждению Кэмпбелла, можно найти во многих мифах по всему миру. Этот универсальный узор подробно описан в его знаменитой книге « Тысячелетний герой » (1949). Кэмпбелл резюмирует мономиф следующим образом: «Герой отправляется из мира обычных дней в область сверхъестественных чудес: там встречаются сказочные силы, и одержана решающая победа: герой возвращается из этого таинственного приключения с силой. дарить блага своему ближнему.”

Путешествие героя также включает в себя несколько отдельных этапов, которые можно применить к бесчисленным древним мифам, а также к современным историям и фильмам. Два важных этапа, имеющих отношение к нашему обсуждению обрядов инициации, — это «Дорога испытаний» или «Испытание» и «Переход через порог возвращения». Дорога испытаний включает в себя серию испытаний, заданий или испытаний, которые должен пройти герой, чтобы добиться трансформации. Преодоление порога возвращения включает в себя сохранение мудрости, полученной в ходе путешествия, интеграцию этой мудрости в свою жизнь и передачу этой мудрости остальной части сообщества.Обряды инициации вписываются в повествование о путешествии героя, потому что посвященный должен пройти через испытания, чтобы достичь духовной и психологической трансформации.

Рост в борьбе

Многие традиционные обряды инициации могут показаться варварскими и жестокими с западной точки зрения, но в свете архетипа мономифа легко понять, почему они практикуются. Вот несколько примеров некоторых особенно болезненных обрядов инициации .Это, конечно, довольно крайние примеры. Однако требование претерпеть физическую боль или испытать свое мужество — очень распространенная черта обрядов инициации в традиционных обществах. Современным аналогом этого могут быть «ритуалы дедовщины», связанные с посвящением в братство, хотя такие ритуалы сейчас запрещены во многих университетских городках. Хороший документальный фильм о подобных дедовщинах — Frat House .

Легко провести сравнения между борьбой и испытанием на храбрость, которая проистекает из такого рода крайних дедовщин, и аналогичной борьбой, связанной с традиционными церемониями инициации.И то и другое, похоже, усиливает групповую принадлежность и «братство». Посвящение в банду часто связано с избиением других членов банды. Тот факт, что обряды инициации все еще существуют в современном обществе, хотя и лишены сакрального значения, предполагает, что они занимают центральное место в психологии человека. Нет сомнений в том, что посвящение в братство, банду или тайное общество усиливает групповые связи и чувство общности. Это исследование, озаглавленное « Going to College and Unpacking Hazing (2005) », например, обнаружило, что церемонии инициации дедовщины вызывают согласие среди новых членов, что способствует солидарности группы.Другое исследование, названное : Ожидание серьезного посвящения (2005), показало, что инициация усиливает чувство группового влечения, но только у мужчин.

Что касается второго значимого этапа путешествия героя, Преодоления порога возвращения, посвященный возвращается в общество с вновь обретенным чувством священного и принадлежности. Именно эта недавно обретенная мудрость позволяет посвященному действовать как ценный член этого общества. Обряды посвящения являются выражением мономифа, повествования, которое является универсальным, поскольку отражает нечто универсальное и глубокое в человеческой психологии — стремление к личному преобразованию, росту, овладению собственной судьбой и принятием в группу.

Нужны ли современному обществу содержательные обряды инициации?

Как социальные животные, люди зависели от групповой принадлежности для выживания, и сегодня мы зависим от нее для нашего собственного благополучия. Таким образом, легко понять, почему обряды инициации так широко практикуются и почему они все еще сохраняются в современном обществе. Однако, возможно, можно было бы утверждать, что потеря значимых обрядов инициации в современном обществе отчасти объясняет, почему так много людей чувствуют себя изолированными и отрезанными от любого чувства общности.Некоторые писатели, такие как Дэниел Пинчбек, утверждали, что нам нужно восстановить значимые обряды инициации. Сам Пинчбек интересуется обрядами инициации с использованием психоделических растений. В своей книге « Разбивая голову » (2002) он объясняет, как такие культуры, как культура бвити в Габоне, используют галлюциногенное растение ибога в обрядах, которые позволяют молодым мужчинам стать ответственными членами сообщества. (Сам Пинчбек участвовал в одной из таких церемоний ибоги). Переживание ибогаина (психоактивного химического вещества в ибоге) часто связано с тяжелыми физическими и психологическими переживаниями, которые соответствуют физической и психологической борьбе героя на пути к нему.Преодоление этой борьбы знаменует принятие посвященного в группу.

Рам Дасс также писал о том, какую пользу современное общество может извлечь из таких обрядов, в своем эссе Психоделические ритуалы перехода . Он утверждает, что мы являемся обществом, лишенным духовных ритуалов, и использует пример своей собственной бар-мицвы, которую, по его словам, он выполнял механически и поверхностно, чтобы подчеркнуть это. Он также объясняет, почему отсутствие психоделических ритуалов посвящения является одной из причин, по которым бэд-трипы могут возникать в первую очередь — первые психоделические переживания у многих людей происходят в неконтролируемой и неподходящей обстановке без заботы и поддержки группы.Более того, многие люди не входят в опыт с заранее подготовленным мышлением, что требуется от любого посвященного в традиционном обществе.

Олдос Хаксли исследует идею обрядов психоделической инициации в своем романе « Island » (1962), где молодые люди на воображаемом острове Хаксли готовятся к психоделическому путешествию и выходят из него как ответственные взрослые. Еще в 60-х Рам Дасс, Тимоти Лири и Ральф Мецнер написали книгу под названием « Психоделический опыт » (1964).Они черпали влияние из Тибетской книги мертвых как основы для руководства психоделическим путешествием смерти и возрождения, тема, которая, как мы знаем, имеет параллели в обрядах посвящения в традиционных обществах. Молодым людям, которые все равно будут экспериментировать с психоделиками, возможно, понадобится больше таких книг. Наличие надлежащих обрядов психоделической инициации может свести к минимуму риск негативного опыта, а также позволить молодым людям перейти во взрослую жизнь.

Церемония инициации экспериментов | Психолог

Тема весьма сомнительных церемоний посвящения бесцеремонно втягивается в вежливые дискуссии за обеденным столом по всей стране, да и во всем мире, из-за заявления лорда Эшкрофта о том, что премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон «ввел частную часть своей анатомии». ‘в голову дохлой свиньи в рамках церемонии посвящения в Общество Пирса Гавестона в Оксфордском университете.

Несмотря на правдивость этого утверждения, очевидно, что церемонии инициации все еще широко распространены в современном обществе. Данные о том, насколько распространены церемонии инициации в британских университетах, достоверно не собраны, но исследование 1999 года случайно выбранных спортсменов Национальной университетской спортивной ассоциации США показало, что 98 процентов участвовали в инициациях. Вред очевиден: в крайнем случае было бесчисленное количество смертей, приписываемых церемониям инициации, хотя официального списка нет, а список в Википедии «дедовских» смертей в США показывает разнообразие различных способов, которыми люди умирали во время «загадки» на протяжении десятилетий.Только в прошлом месяце 37 человек были обвинены в смерти студента, который умер после того, как ему завязали глаза и неоднократно врезались в мерзлую землю с рюкзаком, полным песка. Ясно, что церемонии посвящения не являются прерогативой какого-то одного класса или культуры. От коренных племен до байкерских банд, от спортивных команд до элитных студенческих обществ, от основных религиозных групп до культов, от братств до женских клубов; на протяжении всего человечества церемонии посвящения происходят везде, куда бы вы ни посмотрели, стоит только копнуть глубже.

Много было написано о повсеместном распространении неприятных церемоний инициации в различных частях общества и культур по всему миру. Существует множество предположений о различных целях и оправданиях, слишком много и слишком разнообразно, чтобы начать здесь подробно рассказывать. Но что может сказать нам экспериментальная психология о причине, по которой людей так привлекают зачастую отвратительные и варварские действия, столь типичные для церемоний посвящения?

Экспериментальное исследование

Один из первых психологических экспериментов по изучению психологического воздействия церемоний инициации был проведен Эллиотом Аронсоном и Джадсоном Миллсом в 1959 году.Эксперимент был основан на гипотезе о том, что «люди, прошедшие неприятную инициацию, чтобы стать членами группы, усиливают симпатию к группе; то есть они находят группу более привлекательной, чем люди, которые становятся ее членами, не пройдя серьезного посвящения ».

Исследователи взяли 63 студенток колледжа и заставили их принять участие в групповом обсуждении секса, в котором участникам была предоставлена ​​конфиденциальность через систему внутренней связи.На самом деле это была иллюзия, и обсуждение было записано заранее, чтобы гарантировать, что каждый участник в каждом состоянии испытал одно и то же. Сначала участников подвергали « тесту на смущение », призванному имитировать церемонию посвящения, которую им сказали, что другие участники еще не прошли, и что экспериментатор только что представил, потому что экспериментатор должен был убедиться, что участники могут свободно говорить о сексе. . Если учащиеся не сдали тест на смущение, они не попадали в дискуссионную группу.

Во время «теста на смущение» ученикам сказали, что экспериментатор следит за ними на предмет признаков смущения, таких как неуверенность и покраснение, в то время как они зачитывают список непристойных слов перед чтением вслух ярких описаний сексуальной активности из современных романов. . В «мягком» состоянии участники читали слова, которые были связаны с сексом, но не считались непристойными и, следовательно, не должны были вызывать смущение.

Затем ученикам сказали, что они будут участвовать в групповом обсуждении книги под названием «Сексуальное поведение животных», которую экспериментаторы произвели на учеников впечатление, которое они должны были прочитать.Конечно, никто из участников не читал рассматриваемую книгу, поэтому экспериментаторы сказали участникам, что из-за этого они могли только слушать обсуждение, но им было запрещено участвовать.

Само обсуждение было задумано как можно более скучным и банальным, чтобы сделать членов группы как можно более непривлекательными: «Участники говорили сухо и прерывисто …« непреднамеренно »противоречили друг другу, бормотали несколько несоответствий, начинали предложения, которые так и не заканчивали, хмыкали, бормотали и вообще вели одну из самых бесполезных и неинтересных дискуссий, какие только можно вообразить.’

После этого студентов спросили, нравятся ли им члены группы, которых они слышали. Аронсон и Миллс обнаружили, что те студенты, которые прошли через неловкую церемонию инициации исследователей, гораздо чаще решали, что им нравятся члены группы.

Аронсон и Миллс пришли к выводу, что этот эффект произошел из-за когнитивного диссонанса. Согласно их теории, возник диссонанс между испытанием неловкой задачи по получению доступа к группе и осознанием того, что группа оказалась кучкой довольно ужасных людей.Вместо того, чтобы сделать правильный вывод о том, что члены группы действительно были ужасными людьми, участники попытки оправдать перед собой свое участие в неловкой задаче, которую они только что прошли, пришли к противоположному выводу.

Однако с экспериментом Аронсона и Миллса была большая проблема и множество вопросов, нерешенных их объяснением. Как вы, наверное, заметили, их ложная церемония посвящения даже близко не подходит к тому, чтобы передать неприятности типичной церемонии инициации.Более того, их результат имеет множество альтернативных объяснений. Может ли быть так, что откровенные сказки возбуждали женщин сексуально, заставляя их иначе реагировать на группу, чем те женщины, которые читают менее откровенные сексуальные слова? Или может быть, откровенные истории настолько заинтриговали женщин, что они захотели еще больше присоединиться к группе? Возможно, сексуальные истории вызвали у женщин беспокойство по поводу группового обсуждения, и открытие, что обсуждение было совершенно банальным, принесло огромное облегчение.Другая интерпретация просто состоит в том, что опыт группового обсуждения казался более приятным после «серьезного» посвящения, чем после «мягкого», из-за большего контраста между двумя переживаниями.

Чтобы исключить эти альтернативные объяснения и создать гораздо более реалистичную смоделированную церемонию посвящения, Джерард и Мэтьюсон (1966) воспроизвели эксперимент Аронсона и Миллса, несколько повысив ставку. Вместо того, чтобы читать вслух сексуальные истории, чтобы участники чувствовали себя некомфортно, их пытали электрическим током.Чтобы участники действительно хотели присоединиться к группе и таким образом воспроизвести настоящую групповую церемонию инициации, половина участников была набрана для «дискуссионного клуба», а половина была набрана как обычно для «психологического эксперимента». Половина участников в каждой группе получили электрические разряды, которые были настолько сильными, что большинство из них оценили их как «крайне неприятные», в то время как другая половина получила только слабые разряды.

Процедура эксперимента многое говорит об эпохе, в которую проводился эксперимент — она ​​больше похожа на последовательность из Заводной апельсин , чем на современный психологический эксперимент.Действительно, было проведено несколько психологических экспериментов, которые настолько раздвинули границы исследовательской этики, за исключением, возможно, Тюремного эксперимента Зимбардо, который произошел пятью годами позже. Электрошокеры применялись к участникам в «инициирующей» группе под предлогом того, что они были частью теста, чтобы убедиться, что участники будут объективными членами дискуссионной группы (см. Вставку A для обоснования, данного участникам в Группа «инициация»).

Box A

«В прошлом у нас были значительные трудности с некоторыми девушками, которые присоединились к этим дискуссионным клубам.Проблема в том, что некоторые люди не могут сохранять объективность во время обсуждения. Когда это происходит, естественно, дискуссия ухудшается, а эмоции накаляются очень сильно. Чтобы избежать этой трудности в будущем, мы только что ввели отборочный тест, чтобы отсеять тех девушек, которые склонны позволять своим эмоциям бежать во время обсуждения. Вы первый человек, которому мы проведем очень хороший тест, который уже много лет используется психологами.Он заключается в определении вашей физиологической реакции на серию раздражителей. Мы делаем это, подключая вас к этим электродам [экспериментатор показывает испытуемому пару фиктивных электродов GSR], которые обнаруживают изменения в сопротивлении вашей кожи во время теста, который проводится с помощью этого записывающего устройства [экспериментатор показывает испытуемому небольшой ленточный самописец]. По вашему ответу на этой таблице мы можем сказать, насколько объективными вы, вероятно, будете в условиях, представленных дискуссией о морали ».

Затем участники подверглись причудливой последовательности событий, состоящей из распыления духов из распылителя, расположенного на потолке, перед тем, как им показали серию картин Пикассо, Матисса, Клее, Воллара и Руальта, спроецированных на стену. .Затем участникам была воспроизведена аудиозапись последовательности съемок Билли Кида, после чего им дали серию из трех ударов электрическим током с интервалом в 15 секунд. Эта причудливая последовательность событий, вероятно, является самым близким к воспроизведению комбинации причудливых и болезненных действий, которые могут присутствовать в настоящей церемонии посвящения, из лабораторных психологических экспериментов, которые когда-либо подходили и действительно когда-либо будут.

По окончании инициации участникам сообщали, что они прошли или не прошли «скрининговый тест».В эксперименте Аронсона и Миллса всем участникам сказали, что они прошли отборочный тест, из-за чего нельзя было с уверенностью сказать, что истинной причиной был опыт инициации, а не удовлетворение от того, что им сказали, что они прошли успешно. для найденных эффектов.

Наконец, участники Джерарда и Мэтьюзона прослушали записанное групповое обсуждение группы, в которой им сказали, что они собираются присоединиться, на тему обмана в колледже. Подобно эксперименту Аронсона и Миллса, предполагалось, что обсуждение будет совершенно бесполезным и состоит в основном из «хмыкания, покашливания, прочищения горла и пауз».

Результатом эксперимента было то, что чем сильнее был удар электрическим током, тем выше была оценка инициируемыми как членам группы, так и качество обсуждения, что подтверждает первоначальное открытие Аронсона и Миллса. Интересно, что сообщение участникам о том, что они «прошли тест», на самом деле снизило мнение инициатора о дискуссии и членов группы. Согласно Джерарду и Мэтьюзону, это опровергает «гипотезу послесвечения» — что удовольствие, полученное от прохождения инициации, обобщается на групповое обсуждение.Тот факт, что сильные потрясения вызывают симпатию только у посвященных, а не у тех, кто просто думал, что они принимают участие в психологическом эксперименте, сильно ставит под сомнение гипотезу облегчения, что участники просто почувствовали облегчение после того, как посвящение закончилось.

Репликация предоставила мощную поддержку гипотезе «страдание приводит к симпатии» и, как утверждали авторы, исключила основные возможные альтернативные интерпретации классического эксперимента Аронсона и Миллса. Кроме того, эксперимент с электрическим током дал гораздо более убедительные результаты, чем первоначальный эксперимент, по-видимому, потому, что опыт в этом эксперименте был намного более реалистичным и неприятным.

За годы, прошедшие со времени эксперимента Джерарда и Мэтьюзона электрическим током, по очевидным этическим причинам было мало исследований, которые так близко подошли бы к имитации реальной церемонии посвящения. Проведенное исследование несопоставимо. В 2012 году, например, в исследовании (Kamou, 2012) не удалось воспроизвести результаты Джерарда и Мэтьюсона, Аронсона и Миллса с помощью церемонии посвящения, состоящей из задач на математическое вычитание. Ясно, что эта инициационная задача просто не соответствует реальной церемонии инициации.

Из-за этической проблемы экспериментального воссоздания церемонии посвящения, столь же неприятной и реалистичной, как те, которые используются в реальном мире, поэтому мы в значительной степени полагаемся на это раннее исследование, чтобы сделать выводы о практике церемоний посвящения.

Прервутся ли когда-нибудь церемонии инициации?

Один из популярных ответов на вопрос о церемониях посвящения — запретить их. Помимо предотвращения причинения вреда, могут быть преимущества: согласно отчету Британской спортивной ассоциации университетов, в Саутхэмпонском университете количество занятий спортом увеличилось на 27% после запрета церемоний посвящения (и, кстати, впоследствии он достиг рекордно высокого уровня в таблицы университетских рейтингов).

Их полный запрет, однако, рискует создать вакуум и загнать их в подполье, как это имело место в США, где «дедовщина» все еще широко распространена и часто чрезвычайно серьезна, несмотря на законы о борьбе с дедовщиной в 44 из 50 штатов США. . В одном из опросов более 11 000 американских студентов колледжей, из 55 процентов, над которыми «издевались», только 10 процентов на самом деле полагали, что над ними издевались, и только 5 процентов сообщили об этом. Нежелание сообщать о дедовщине было вызвано социальными факторами, такими как нежелание причинять другим неприятности или исключаться из группы.Они также рассматривали участие как выбор, сводили к минимуму вред, рационализировали выгоды и оправдывали его как «обряд посвящения» и традицию, частью которой они хотели быть. Возможно, они правы: тотальные запреты могут исключить возможность групповых связей, которые, кажется, мы каким-то образом вынуждены воссоздавать.

Существуют безопасные альтернативы, которые могут достичь той же цели по объединению групп, не прибегая к ритуальному унижению. В книге: Создание команды: в мире спортивных инициатив и дедовщины Джей Джонсон и Патриция Миллер предлагают ряд альтернатив, которые позволяют использовать некоторые преимущества церемоний инициации в безопасной среде, не вызывая боли, сексуальной деградации или вред.Предложения включают игры, включающие решение проблем, немного воображения, веревки, повязки на глаза и командную работу. Однако командные игры не решают проблему привлечения к незаконной деятельности и не дают чувства принадлежности, которое, кажется, возникает в результате пережитого чрезвычайно ужасного опыта. Поэтому мы, вероятно, можем ожидать, что обряды инициации будут продолжаться и в будущем, независимо от усилий по их предотвращению.

— Саймон Оксенхэм — научный писатель из Бристоля: подпишитесь на @neurobonkers и найдите больше его работ на http: // www.bigthink.com/neurobonkers. Он очень хочет услышать о дополнительных психологических исследованиях церемоний посвящения.

Ссылки

Аллан, Э. Дж. (2009). Дедовщина в поле зрения: студенты колледжей в группе риска: первые результаты Национального исследования дедовщины среди студентов . ДИАНА Паблишинг.

Аронсон Э. и Миллс Дж. (1959). Влияние тяжести посвящения на симпатию к группе. Журнал аномальной и социальной психологии , 59 (2), 177.

Джерард, Х. Б. и Мэтьюсон, Г. К. (1966). Влияние серьезности инициации на симпатию к группе: повторение. Журнал экспериментальной социальной психологии , 2 (3), 278-287.

Гувер, Северная Каролина (1999) Национальное исследование: Обряды посвящения и легкая атлетика для спортивных команд NCAA. http://www.alfred.edu/sports_hazing/docs/hazing.pdf

Джонсон Дж. и Миллер П. (2004). Изменение обряда инициации. Создание команды: в мире спортивных инициатив и дедовщины.Canadian Scholars ’Press.

Камау, К. (2013). Что делает строгое посвящение в группу? Роль награды. Международный журнал психологии , 48 (3), 399-406.

Психология обрядов инициации

Великий греческий поэт Гесиод писал: «Соблюдайте должную меру; умеренность лучше всего». Это мудрость, которая находит поддержку во всех возрастах, на всех этапах и во всех аспектах жизни. Питьевая вода — это хорошо, но слишком много пить опасно.Рюмка водки вас не убьет, но галлон, вероятно, убьет. Усердно работать — это хорошо, но не сжигать себя. Быть милым — это здорово, но подхалим — это противно. Умеренность во всем.

Но не всегда легко определить, где проходит эта черта, и отличный пример этого касается собственности и богатства.

Большинство из нас согласны с тем, что владеть вещами или, по крайней мере, иметь право владеть вещами — это хорошо. Купить телефон, машину или одежду — это нормально. Но в равной степени верно и то, что большинство людей обеспокоены миром, в котором есть как миллиардеры в огромных особняках, так и дети, умирающие от недоедания.Жадность, скупость, зависть и продажность считаются пороками. Одержимое стремление к материальным вещам по-прежнему в основном считается либо заблуждением, либо, в худшем случае, совершенно аморальным. Итак, когда превратится в богатство из жадности?

Джон Локк и философия собственности

Кредит: Годфри Кнеллер через Википедию / общественное достояние

Трудно точно определить, когда люди впервые назвали вещь «моей», но философию и закон собственности отследить гораздо легче.Одним из самых громких имен, обратившихся к этому вопросу, был английский философ 17 века Джон Локк.

Политическая философия Локка, как известно, оказала большое влияние на Декларацию независимости США, но также сильно повлияла на Французскую революцию и движение за Великую реформу в Великобритании. Его работа с недвижимостью — это, пожалуй, один из самых важных его вкладов.

Хотя это предмет споров — чего нет в философии? — общепринято, что Локк придерживался точки зрения «справедливого использования» собственности.Он утверждал, что можно владеть любой собственностью, которая соответствует следующим критериям:

1. Ее можно использовать до того, как она испортится (например, у нас нет огромных запасов еды, которая просто гниет).
2. Остальным остается «хорошего и достаточно» (например, один человек не может владеть всей землей в стране).
3. Собственность должна быть получена за счет вашего собственного труда и усилий или того, что он называет «смешиванием вашего труда» с этим предметом (например, если вы обрабатываете поле, поле и его продукты становятся вашими).

Если бы мы следовали этим правилам, нам трудно представить себе мир жадности и неравенства.Каждый может иметь и получать то, что хочет, до тех пор, пока у всех остается достаточно, чтобы получить то, что хотят они .

Но в этих правилах много двусмысленности, и деньги, скорее, все меняют. Деньги, особенно современные деньги в виде цифровых цифр на экране, не портятся. И, благодаря современному банковскому делу, нет ограничений на количество денег, которое может быть — банк может и делает, буквально создавать деньги каждый раз, когда они дают вам кредитную карту или ссуду (хотя на практике немногие страны позволяют это и установить ограничения на создание денег).Итак, сколько бы миллиардов кто-то ни создал, денег всегда будет «хороших и достаточно» для других.

(Конечно, на практике постоянное создание огромных новых денежных пулов приведет к гиперинфляции, обесценивая деньги для всех. Тем не менее, даже если бы мы сегодня запретили создание всех новых денег, Локк мог бы возразить, что их более чем достаточно уже для щедрого распространения по всему миру.)

Итак, деньги меняют положение дел в аккаунте Локка. Не испортится и на всех остальных всегда найдется минимум на денег.Утверждается даже, что Локк, далеко не защищая философию равноправия и распределения, может легко поддержать безудержное капиталистическое накопление богатства. Локк писал, что из-за денег: «Теперь один человек может иметь… непропорциональное и неравное владение землей… и в достаточной степени владеют большей землей, чем он сам может использовать».

Это философия жадности.

Слишком много жадности

Идея о том, что жадность является неотъемлемой частью человека (или, по крайней мере, животного), восходит, по крайней мере, к Платону и имеет богатую философскую историю оттуда.Сегодня это часто принимает форму эволюционной психологии или генетики, примером которой является книга Ричарда Докинза «Эгоистичный ген».

Это когда мы думаем только о повышении нашего опыта и материальных благ. Это момент, когда жадность стала доминировать в вашей жизни.

Один мыслитель, бросивший вызов этому, — Питер Сингер. Сингер признает тот факт, что эволюция действительно влияет на определенную конкурентоспособность, то есть наиболее приспособленные передают свои гены.Но он также считает, что неправильно связывать это целиком с жадностью или эгоизмом. Сотрудничество и продуктивные отношения не менее важны для выживания.

Зингер утверждает, что желание творить добро, много работать и добиваться успеха — замечательные составляющие человеческого существования, но когда их доводят до крайности, они превращаются в жадность. Эта черта возникает, когда желание большего — в частности, стремление к материальному богатству — становится единственным фокусом жизни. Когда вы работаете допоздна или постоянно ищете, что продвижение по службе имеет приоритет над семьей, друзьями и общим человеческим состраданием.

Дело в том, что на Западе большинству людей хватает. Даже у бедных обычно есть телевизоры, смартфоны и автомобили. Средний человек на Западе живет намного лучше, чем на протяжении тысячелетий жила королевская семья. Зингер просит нас увидеть перспективу. Мы тратим на воду в бутылках больше, чем некоторые семьи в развивающихся странах живут за один день. Мы настолько зациклены на нашем текущем повседневном состоянии, что теряем из виду, сколько у нас есть на самом деле.

Жадность über alles

Аргумент Зингера помогает нам определить момент, в котором стремление и успех коварно превращаются в жадность: это когда мы не хотим тратить свои деньги и посвящать всю свою бодрствующую жизнь решительному накоплению все большего и большего за счет наши отношения.Это когда мы думаем ни о чем другом, кроме как об увеличении нашего опыта и материальных благ. Это момент, когда жадность стала доминировать в вашей жизни.

Но бывает и тогда, когда жадность заменяет наше здравое чувство сострадания. Это когда собственность и богатство становятся более значительными добродетелями, чем милосердие, доброта и солидарность с другими. Это когда знаки доллара и быстрые машины имеют большее значение, чем люди, умирающие на улице. Это когда повышение зарплаты имеет большее значение, чем увольнение кого-то другого.

Никто не любит думать о себе как о жадных, но если вы внимательно изучите себя, вы, вероятно, обнаружите, что некоторые аспекты своей жизни, по крайней мере, испорчены жадностью.Мы все должны время от времени проверять себя.

Обряды посвящения | Психология Вики

Оценка |
Биопсихология |
Сравнительный |
Познавательная |
Развивающий |
Язык |
Индивидуальные различия |
Личность |
Философия |
Социальные |
Методы |
Статистика |
Клиническая |
Образовательная |
Промышленное |
Профессиональные товары |
Мировая психология |

Социальная психология:
Альтруизм ·
Атрибуция ·
Отношение ·
Соответствие ·
Дискриминация ·
Группы ·
Межличностные отношения ·
Послушание ·
Предрассудки ·
Нормы ·
Восприятие ·
Индекс ·
Контур

Эта статья требует внимания психолога / академического эксперта по предмету .
Пожалуйста, помогите нанять одного или улучшите эту страницу самостоятельно, если у вас есть квалификация.
Этот баннер появляется на слабых статьях, к содержанию которых следует подходить с академической осторожностью.

.

Обряды посвящения — это особые обряды перехода, в которых люди вводятся в теоретическую социальную группу в качестве полноправных членов.

Содержание

• 1 Религиозные обряды инициации
• 2 Обряд инициации по достижении совершеннолетия
• 3 Другие обряды инициации
• 4 Использование косметических техник

Религиозные обряды посвящения [править | править источник]

• Крещение
• Первая Евхаристия и первое исповедание (особенно первое причастие в католицизме)
• Конфирмация (католики и основные протестантские церкви)
• Бар-мицва и бат-мицва в иудаизме
• Обрезание, в основном в иудаизме (Брис) и исламе
• Миссионерская церковь (Церковь СПД) в Церкви Иисуса Христа Святых последних дней
• Saṃskāra серия Таинств в индуизме.
• Синбю в буддизме Тхеравады
• Рамспринга среди амишей
• Квест видения в некоторых культурах коренных американцев
• «Quinceañera», многие из тех, кто празднует, включают католическую мессу
• Достижение совершеннолетия в унитарном универсализме

Обряды инициации по достижении совершеннолетия [править | править источник]

• Бар-мицва
• Штаны
• Мяч дебютанток
• Докимасия
• Первая стрижка
• Genpuku среди самураев
• Гуань Ли
• Выпускной
• Poy Sang Long
• Quinceañera
• Русь в Норвегии
• Шрам и другие виды физической выносливости
• Sweet Sixteen в США и Канаде
• Севапунеру или церемония с куркумой в Южной Индии в ознаменование менархе
• Племя Эторо и Баруя в Папуа-Новой Гвинее, где мальчики должны начать глотать семя своих старших, а затем прекратить это делать в определенном возрасте.

Другие обряды инициации [править | править источник]

• Светские церемонии совершеннолетия для нерелигиозных молодых людей, которые хотят пройти обряд, сопоставимый с религиозными ритуалами, такими как Конфирмация
• Переход
• Батизадо в капоэйре
• Черный пояс по боевым искусствам

Использование косметических техник [править | править источник]

• Scarification

Посвящение и обряды перехода — Молодежные проходы

<Назад к выпуску

* Статья изначально опубликована в Circles on the Mountain, с благодарностью переиздана здесь с разрешения автора и первоначального издателя

Мне было интересно, что мы подразумеваем под «посвящением».«Кажется, есть несколько возможностей. Если в качестве наставников мы говорим, что предлагаем опыт инициации, что мы имеем в виду? И какова связь между инициацией и обрядами перехода?

В последние десятилетия западный мир заново открыл жизненную важность инициации. Мы осознали, что на протяжении многих веков мы потеряли что-то важное на пути к тому, чтобы стать полноценными людьми. Мы вспоминаем, что в период полового созревания детям необходимо нечто важное, чтобы вести их к здоровому подростковому возрасту.Мы вспоминаем, что есть кое-что, что нужно молодым мужчинам (и даже мужчинам среднего возраста), чтобы помочь им достичь того, что иногда называют «истинной мужественностью». Мы вспоминаем, что есть кое-что, что нужно молодым женщинам (и даже женщинам среднего возраста), чтобы дать им возможность полностью раскрыть потенциал женственности.

В большинстве случаев я вижу три разных значения «инициации», соответствующих началу, середине и концу пути личных изменений:

• начало : начало процесса преобразования из одного состояния в другое; первый шаг путешествия (в корне «инициация» означает «начать, вступить в путь»)

• само путешествие : процесс трансформации из одного состояния в другое, путешествие, которое может длиться месяцы или годы; нахождение между старым и новым, в подвешенном состоянии, пороговое состояние; путешествие включает в себя практики и церемонии для ускорения трансформации и часто обучение тайнам и ритуальным знаниям

• последний проход : переход в новое состояние бытия; завершение путешествия

Когда мы говорим об инициации, мы можем иметь в виду любой из этих трех аспектов пути.

Но, чтобы немного усложнить ситуацию (это неизбежно), кажется, есть два очень разных типа переходов, которые люди называют инициациями:

• социальные изменения (включая профессиональные, религиозные, терапевтические и академические): приобретение новой социальной роли (например, женат, родитель, дебютантка, разведен, пенсионер) или религиозного статуса (подтверждение и другие достижения религиозного большинства) или религиозного роль (послушник, монах, священник, жрица) или академический статус (первокурсник, выпускник, кандидат наук, доцент, декан) или хронологическое / биологическое состояние (дева, мать, старуха) или терапевтический статус (в процессе исцеления, в выздоровлении, исцелены) или приобретение нового членства или новой роли в социальной группе, братстве или женском обществе, банде, профсоюзе или тайном обществе

• психодуховные трансформации : основные сдвиги в экзистенциальном месте человека в мире и сопутствующие изменения в сознании; проходы смерти-возрождения; то, что Мирча Элиаде называл «фундаментальным изменением в экзистенциальном состоянии», таким как основные этапы жизненного цикла (например, рождение, достижение самосознания, половое созревание, начало истинной взрослой жизни или старости, смерть), духовные обращения или озарения ( сатори, просветление, встречи со священным или божественным, борьба с ангелами), другие переживания, которые изменяют ваш мир (первый опыт секса, романтика, экстрасенсорное восприятие, понимание разницы между душой и духом, переживание космоса как сознательного и разумного, или неумолимая реальность смерти)

Это две очень разные категории переходов.Большинство социальных изменений не влекут за собой значительных психодуховных сдвигов. Вы можете жениться без каких-либо фундаментальных изменений в вашем сознании или мире. Вы можете добросовестно пройти все этапы «ритуала инициации», не подвергаясь каким-либо глубоким изменениям, даже если в конце вам дадут новую одежду или новый титул, а люди хлопнут вас по спине и будут относиться к вам по-другому.

И наоборот, большинство психодуховных преобразований не влечет за собой изменений социального статуса (или профессионального, религиозного или академического положения).Хотя вы можете быть потрясены, впервые увидев лицо Бога или впервые столкнувшись с тайнами своей души, возможно, никто не замечает и не относится к вам по-другому — и ваш босс не дает вам повышения и не дает вам университет присуждает вам почетную степень.

Но некоторые переходы являются одновременно социальными и психодуховными; или одно изменение вызывает другое. Например, после родов, возможно, мир действительно стал другим местом, ваше сознание навсегда изменилось.Или вы ранены в бою, получили пурпурную звезду или бронзовую медаль (изменение военного статуса), но также получили свой первый неизгладимый опыт зла ​​войны или реальности смертности — глубокого сдвига, навсегда изменившего вашу жизнь. Или, после вашего первого пребывания в космосе, вы входите в гильдию ветеранов-астронавтов, но, как и Эдгар Митчелл, у вас также есть глубокий опыт Земли как живого существа, опыт, который навсегда изменит вас и ваше восприятие что такое мир.Или, будучи буддийским монахом, вы испытываете сатори, Роши признает это, и вас просят стать учителем дхармы.

Когда мы говорим об инициации любого из двух видов, мы можем иметь в виду начало путешествия, само путешествие или его завершение. Таким образом, вычисление дает по крайней мере шесть разных вещей, которые мы можем иметь в виду, когда говорим «посвящение». Например, : начало социально-религиозного путешествия: «Когда Петр войдет в семинарию, пройдет церемония посвящения.Процесс психодуховной инициации: «К осени 1914 года Карл Юнг уже несколько месяцев находился в своей многолетней конфронтации с бессознательным». Социально-академический заключительный отрывок : «Карлин окончила художественную школу; Воскресенье — церемония посвящения (начала) ». Социальный и психодуховный отрывок: «В течение 13 лет Ребекка и ее семья присоединились к нескольким другим семьям в лесном лагере для недельного обряда полового созревания».

Длительная церемония поста видения может помочь облегчить или отметить любой из шести видов посвящений — или, в некоторых случаях, ни один из них — в зависимости от таких вещей, как намерения наставников и участников, жизненный этап и психодуховная подготовленность. участника, и дизайн церемонии.

С большинством психодуховных трансформаций переход является плодом процесса или путешествия, часто довольно долгого, продолжающегося несколько месяцев или более. Нет процесса, нет прохода. Как гиды, сопровождаем ли мы людей на протяжении всего пути или только отмечаем его конец церемонией? Напротив, при многих социальных переходах процесс может практически отсутствовать (например, свадьба без периода помолвки или ритуал инициации на выходных с небольшой подготовкой или без нее). Основные жизненные пути обычно требуют длительного процесса инициации, обычно всего предшествующего жизненного этапа.

Последнее отличие посвящений: есть два типа обстоятельств, связанных с агентом изменения, в которых люди претерпевают преобразования любого из шести видов:

• Тайна меняет вас, сдвигает ваш психодуховный центр тяжести, иногда при дополнительной поддержке руководства по посвящению или энтеогенного вещества (вместо слова Mystery вы можете заменить life , soul , Spirit , психика , мир и т. д.)

• другой человек изменяет вас или дает вам изменение: инициатор, гуру, священник, раввин, академический декан, лидер банды, начальник, проводник ритуалов или старейшина («Я объявляю вас мужем и женой», «Вы теперь мужчина »,« Добро пожаловать в сестричество »и т. д.) — или, возможно, вы даровали это себе (например, переступив физический порог)

Основные жизненные этапы, такие как достижение настоящей взрослой жизни, всегда связаны с Тайной, смещающей наш психодуховный центр тяжести.Мы не можем сделать это для себя, и никто не может сделать это за нас, в том числе посредством обряда .

Когда дело доходит до психодуховных преобразований, обряды перехода — это церемониальные способы отметить или отметить (не вызвать) психодуховный сдвиг, вызванный Тайной. В отличие от обрядов перехода для социальных изменений , изменение социального статуса не просто отмечено обрядом, но вызвано обрядом и даровано официальным лицом обряда (или целым сообществом).

В Animas Valley Institute мы используем слово «инициация» в первую очередь для обозначения одного вида психодуховной трансформации, которую мы называем инициацией души, под которой мы подразумеваем либо процесс («путешествие посвящения души», который обычно длится несколько месяцев или лет) или завершения этого процесса (отрывок Посвящения души).

Прохождение Посвящения Души — лишь один из нескольких основных жизненных проходов, возможных в полноценной человеческой жизни, но пережитый, возможно, только 10% современных западных людей.Это переход от психологического позднего подросткового возраста к истинной взрослой жизни, психодуховная трансформация, частично достигнутая успехом в выполнении задач архетипического Странника, но в конечном итоге вызванная и дарованная Тайной. В идеале этот отрывок также должен быть признан, отмечен, отмечен и поддержан сообществом, возможно, частично посредством обряда посвящения.
Каждый важный жизненный этап — это психодуховная трансформация в двух направлениях: это завершение одного процесса инициации (предыдущий этап) и начало нового (следующий этап).Половое созревание — это начало в этом смысле — конец детства и начало юности. Это также верно для эко-пробуждения (первое интуитивное переживание мира, полностью одушевленного, и самих себя как коренных членов такого мира). И для посвящения души. Рождение, конечно, тоже. И достижение осознанного самосознания, которое происходит около 4-го дня рождения и которое ван Геннеп назвал неймингом. После Инициации Души возможны (по моим подсчетам) четыре дополнительных основных жизненных прохода, каждый из которых можно рассматривать как психодуховное посвящение, конечным из которых является смерть.

Мужское посвящение в постмодернистской культуре

Я часто замечаю, что у мужчин обычно две скорости — нейтральная и раздраженная. Это обстоятельство является следствием того простого факта, что мужчин не учат получать доступ к своим эмоциям. Более широкий контекст этого состояния состоит в том, что у мужчин больше нет опыта инициации из детства в зрелость. Проще говоря, мальчики будут мальчиками, а мужчины — мальчиками, потому что некому учить мальчиков быть мужчинами.

У женщин в нашей культуре есть неизбежные, основанные на биологии обряды посвящения, которые признаются и сочетаются с их общей социализацией.Импульс, создаваемый этим, позволяет женщинам социализироваться таким образом, чтобы указывать им на четкий путь к женственности, определяя их, даже когда они определяют себя.

После промышленной революции люди утратили элементы своей социализации, которые соответствовали аналогичным социальным ритуалам перехода. Из-за того, что отец или его фигура работает вне дома, а традиция ученичества практически утрачена, мальчики по совпадению потеряли контекст своей собственной мужественности.

У мужчин нет чувства места, и поэтому нет никакой точки отсчета для подлинного чувства себя, кроме того чувства себя, которое связано с ролями, обозначенными как социально приемлемые.Добавьте сюда смешанные послания гендерной социализации, поощряемые феминистским движением, и мужчины обнаруживают, что не только не знают, где они принадлежат, но и не знают, кто они или даже кем они должны быть.

Все это питает чувствительность к скрытой мужской депрессии, столь распространенной в постмодернистском обществе. Поскольку депрессия у мужчин часто проявляется в виде гнева и раздражительности, угрюмая, пещерная стадия мужского среднего подросткового возраста становится образом жизни, способом существования в мире — шаблоном для нейтрального или рассерженного мальчика / мужчины.

Из-за глобальной непрерывности социального развития и социализации женщин в это встроено чувство группового импульса. Наблюдение за подростками мужского и женского пола часто показывает, что, хотя «кликовая культура», несомненно, существует в пределах обоих полов, существует однородный подтекст во всех женских группах, которого нет среди мужских групп.
Когда мальчики индивидуализируются, они, как правило, драматически расходятся. Это может привести к чувству социальной изоляции, которое не обязательно ощущается женщинами.Независимо от крайностей различий между женскими группами, неизбежен общий биосоциальный опыт. Здесь, опять же, у нас есть корм для скрытой мужской депрессии / отсутствия чувства обоснованной социальной идентичности, которая движет лежащим в основе комплексом Питера Пэна.

Как нам способствовать развитию чувства прогрессивного социального развития в мужественность, которое также способствует эмоциональному интеллекту в культуре, где ученичество мертво, подтверждение — это жест, бар-мицва — это деньги, а организованный спорт учит нас больше о победе, а не о проигрыше чем о лидерстве и совместной работе?

Учитывая ограничения, навязанные культурным импульсом, может показаться, что, подобно тому, как повторное родительство иногда необходимо, чтобы избавиться от мотивов, порожденных в детстве, программа мужского самоинициации вполне уместна.Это предполагает, что, поскольку существует мало или совсем нет точек отсчета, которые могли бы нас определить, мы должны — а-ля Эрик Эриксон, который взял свой псевдоним, ссылаясь на идею, что он был его собственным творением, — чтобы найти себя, определить себя.

Итак, каким мужчиной вы хотите быть? Выбор за вами …

© 2009 Майкл Дж. Формика, Все права защищены.

Twitter | Facebook | LinkedIn | Google+

Получать оповещения по электронной почте для Enlighted Living

Подпишитесь на сайт Майкла, чтобы получать новости и обновления

Свяжитесь с Майклом для обучения или консультации

Психология дедовщины — как действует дедовщина

У дедовщины долгая история в цивилизации.Во многих культурах существует своего рода обряд инициации, который проходит мальчик, чтобы стать мужчиной, что некоторые психологи считают формой дедовщины. Платон наблюдал дедовщину среди студентов в 4 веке до н. Э. В 1340 году Парижскому университету пришлось запретить дедовщину под страхом отчисления. Согласно семейной истории [источник: Nuwer], первым примером смерти из-за неуставных отношений был Джон Батлер Гроувс в 1838 году в семинарии Франклина в Кентукки.

Дедовщина в основном существует в группах, которые регулярно набирают новых членов.Студенческие братства — отличный пример, потому что каждую весну они теряют группу выпускников из-за выпуска, а осенью их нужно пополнять новыми первокурсниками. Такой же ежегодный процесс «пополнения запасов» происходит в школьных маршевых оркестрах, спортивных командах колледжей, вооруженных силах, школьных театральных группах и пожарных частях.

Таким образом, дедовщину можно частично объяснить с точки зрения эволюции. Выживание группы, состоящей из нескольких поколений, с течением времени требует постоянного набора новых членов, но эти новые члены должны завоевать доверие группы и доказать свою приверженность.«Халявщики», которые не будут усердно работать и жертвовать ради группы, представляют собой угрозу самому выживанию группы. Это объясняет, почему обряды посвящения в ритуалы существовали во всех человеческих обществах [источник: Чимино].

Даже сегодня, когда организации защищают дедовщину, они часто говорят, что только пройдя через эту физическую и психологическую перчатку, новобранец может доказать, что он привержен «ценностям» и «традициям» организации, и показать, что они могут терпеть «тяжелый груз ответственности», связанный с тем, что он является активным членом группы [источник: Zwecker].

У организаций, вызывающих дедовщину, нет проблем с поиском новых сотрудников, потому что люди в целом — социальные существа, которые ищут товарищества и одобрения своих сверстников. Организации дедовщины извлекают выгоду из этой основной потребности человека, изображая себя — по крайней мере, сначала — как теплое и гостеприимное «братство», «сестричество» или даже большую «семью». В большинстве братств и женских клубов новобранцы — это «младшие братья» и «сестрички», а старшие члены — «старшие братья», «старшие сестры» и даже «матери» и «отцы».»

Отсюда возникает вопрос, почему кто-то может оставаться верным» семье «, которая бьет и унижает их? Для этого вам необходимо понять психологическую концепцию когнитивного диссонанса. Люди очень хорошо рационализируют или игнорируют две реальности, которые являются в прямом конфликте друг с другом. С точки зрения дедовщины, эти две реальности — это дружба и любовь ваших «братьев» по ​​сравнению с деморализующим опытом того, что над ними издеваются те же самые люди. Чтобы примирить эти противоречивые рассказы, большинство людей, над которыми издеваются » переписать «или переработать травматическое дедовщину как ценный опыт связи.

Это помогает объяснить, почему девять из 10 студентов колледжа, которые испытали один или несколько ритуалов дедовщины, включая игры с алкоголем, крики и обзывания, ношение унизительной одежды, принуждение к упражнениям до тех пор, пока они не потеряют сознание, отказались признать этот опыт дедовщиной. Это также объясняет, почему 95 процентов студентов, подвергшихся издевательствам, не сообщили о дедовщине. Среди объяснений того, почему я не говорю, были такие ответы, как [источник: Аллан]:

• «Это сделало меня и моих братьев лучше.«
• « У меня был выбор, участвовать или не участвовать. »
• « В этом не было ничего страшного. »
• « Никто не пострадал. »
• « Дедовщина — это обряд посвящения. Если вы не можете принять это, уходите ».

Существует много других интересных теорий о том, почему дедовщина существует и сохраняется, несмотря на широко распространенное мнение, что это опасно. Важной из них является психологическая концепция« группового мышления », в которой участники сплоченных групп подавляют свои собственные моральные возражения

— «Разве это не заходит слишком далеко?» — и соглашаются с большей волей группы [источник: Корнелл].Чего не понимают жертвы группового мышления, так это того, что многие другие члены группы имеют те же моральные проблемы, но если никто из них не высказывается, поведение продолжается.

Исследование неуставных отношений в Корнельском университете показало, что 87 процентов студентов считают, что «никогда не оскорблять или запугивать новых членов».