alexxlab СТЕРЛИГОВ! БИБЛИЯ! ЗАКОН! – Telegraph
@satisfac_qaИзвестный еретик Герман Стерлигов опять на волне хайпа. На сей раз он выступил с оригинальным трактованием супружеской неверности: по Стерлигову за измену жены ее выгоняют из дома и это нельзя простить, а измену мужа жена простить обязана.
«Сатисфакция» уже однажды публиковала анализ исламских религиозно-правовых норм о семье. Христианство с иудаизмом остались обделенными, и мы рады исправить это. В прошлый раз многих возмутило, почему мы сказали о шариате как об относительно прогрессивной (!!!) правовой системе. В этом тексте — ответ. Слабонервным не читать.
Первое что следует сказать — у всех трех авраамических религий общий религиозно-правовой корень, это совокупность иудейских текстов, которые признают все три религии. В иудаизме они называются Тора, в исламе Таурат, а в христианстве — Ветхий Завет (точнее, греческий перевод с иврита «Септуагинта» и переводы с него).
Вопрос супружеской измены древние евреи решали очень своеобразно.
Измена явная наказывалась смертной казнью в виде побивания камнями, причем и прелюбодею, и прелюбодейке. «Если кто будет прелюбодействовать с женой замужней; если кто будет прелюбодействовать с женой ближнего – да БУДЕТ предан — смерти и прелюбодей, и прелюбодейка» (Лев. 20: 10). Из-за невозможности забеременеть и родить ребёнка жена Авраама 77-летняя Сарра, действуя в духе законов того времени, дала 86-летнему Аврааму в наложницы свою служанку, египтянку Агарь (Бытие, глава 16). Ребёнок, родившийся от этой связи, Измаил, считался законным сыном Авраама и Сарры, а Измаил не стал «прелюбодеем». Есть и симметричный случай про женскую измену. В 38-й главе Бытия некто Фамарь вышла замуж за праправнука Авраама Ира. Он умер бездетным. Женившегося на ней брата Ира Онана постигла та же участь. После этого их отец Иуда, опасаясь смерти своего третьего сына, Шелы, отказался дать его в жёны Фамари. Тогда огорчённая Фамарь оделась блудницей, заманила в свои сети свёкра и забеременела от него. Когда беременность стала достоянием гласности, Фамарь была оправдана.
Таким образом, Стерлигов уже врет: и в части основы закона — запрет для обоих под угрозой смертной казни, и в части изъятия из закона.
Но иудеи на этом не остановились. Что делать, если муж ревнует жену, но никаких доказательств измены у него нет? В таком случае закон позволяет подвергнуть женщину издевательству: напоить водой с грязью, утверждая, что это смертельный яд. «И сказал Господь Моисею, говоря: объяви сынам Израилевым и скажи им: если изменит кому жена, и нарушит верность к нему, и переспит кто с ней и излиёт семя, и это будет скрыто от глаз мужа её, и она осквернится тайно, и не будет на неё свидетеля, и не будет уличена, и найдёт на него дух ревности, и будет ревновать жену свою, когда она осквернена, или найдёт на него дух ревности, и он будет ревновать жену свою, когда она не осквернена, — пусть приведёт муж жену свою к священнику… а священник пусть приведёт и поставит её пред лицом Господним, и возьмёт священник святой воды в глиняный сосуд, и возьмёт священник земли с полу скинии и положит в воду.
.. в руке же у священника будет горькая вода, наводящая проклятие. И заклянёт её священник и скажет жене: если никто не переспал с тобою, и ты не осквернилась и не изменила мужу своему, то невредима будешь от сей горькой воды, наводящей проклятие; но если ты изменила мужу твоему и осквернилась, и если кто переспал с тобою кроме мужа твоего, — тогда священник пусть заклянёт жену клятвою проклятия и скажет священник жене: да предаст тебя Господь проклятию и клятве в народе твоём, и да соделает Господь лоно твоё опавшим и живот твой опухшим; и да пройдёт вода сия, наводящая проклятие, во внутренность твою, чтобы опух живот [твой] и опало лоно [твоё]» (Числа, 5:11-22).
Что любопытно, аналогичные подозрения в сторону мужа никаких подобных последствий не влекут. Ни христианство, ни ислам эту мерзость не унаследовали,причём ислам необоснованные подозрения ещё и запретил.
Если муж заподозрит, что его жена не была девственницей, то её родители обязаны публично доказать целомудрие своей дочери; если же не докажут, то её необходимо казнить, не выясняя всех обстоятельств прелюбодеяния:
«Если кто возьмёт жену, и войдёт к ней, и возненавидит её, и будет возводить на неё порочные дела, и пустит о ней худую молву, и скажет: «я взял сию жену, и вошёл к ней, и не нашёл у неё девства», то отец отроковицы и мать её пусть возьмут и вынесут признаки девства отроковицы к старейшинам города, к воротам.
.. И расстелют одежду пред старейшинами города. Если же сказанное будет истинно, и не найдётся девства у отроковицы, то отроковицу пусть приведут к дверям дома отца её, и жители города её побьют её камнями до смерти, ибо она сделала срамное дело среди Израиля, блудодействовав в доме отца своего; и так истреби зло из среды себя» (Второзаконие, 22:13-21).
Среди прочего древнеиудейский закон оправдывает изнасилование (рабыни), разрешает продавать дочерей в рабство, ну и самая яркая, сочная цитата: «Когда дерутся между собою мужчины, и жена одного [из них] подойдёт, чтобы отнять мужа своего из рук бьющего его, и протянув руку свою, схватит его за срамный уд, то отсеки руку её: да не пощадит [её] глаз твой» (Второзаконие, 25:11-12).
Теперь следует разобраться с христианским пониманием измены и еп правовых последствий. С учетом того, что Иисус и апостолы сами жили внутри системы иудейского права, термин «прелюбодеяние» в Новом завете совпадает по своему правовому смыслу с ветхозаветным.
Под прелюбодеянием, или супружеской изменой, как правило, подразумевается добровольная половая связь состоящего в браке человека — мужчины или женщины — с тем, кто не является его супругом (Иов 24:15; Притчи 30:20). Супружеская измена — это мерзость в глазах Бога. Как мы помним, что у иудеев такой поступок уже карался смертью (Левит 18:20, 22, 29). Иисус Христос ясно выразился, что его последователи не должны прелюбодействовать (Матфея 5:27, 28; Луки 18:18—20). Вопрос с наказанием не решен — то есть продолжает действовать норма иудаизма! «Бог будет судить… прелюбодеев» (Евреям 13:4). «Брак у всех да чтится и ложе да не оскверняется» (Евреям 13:4). — добавляет апостол Павел, бывший фарисей, знаток иудейского права.
Если один из супругов совершил измену, Библия позволяет невиновной стороне расторгнуть брак (Матфея 19:9). Это означает, что, узнав об измене, невиновный супруг или супруга имеет право решить, сохранить брак или подать на развод. Такое решение человек должен принять сам (Галатам 6:5).
Опять же не решён вопрос, что происходит с «виновной» стороной. Благодаря этому с течением времени развод в христианстве вытеснил «побивание камнями», хотя католики все ещё не могут с этим смириться.
Далее христианство встает на путь законодательного новшества. Речь о неизменных свойствах брака, совершаемого «перед Богом». Бог считает брак священным союзом на всю жизнь (1 Коринфянам 7:39). Он ненавидит, когда кто-то подает на развод по незначительной причине, например если его просто не устраивает спутник жизни. Поэтому к разводу нельзя относиться легкомысленно (Малахия 2:16; Матфея 19:3—6). «Говорю вам, что каждый, кто разводится со своей женой не по причине ее измены, тот толкает ее к нарушению супружеской верности» (Матфея 5:32, Смысловой перевод).
При таких условиях встает вопрос: а может ли измена быть прощена? Опять вспоминаем Стерлигова. У христиан — может!
В Библии говорится, что Бог проявляет милосердие к тем, кто раскаивается и перестает грешить. К таким грехам относится и супружеская измена (Деяния 3:19; Галатам 5:19—21).
В Библии рассказывается о мужчинах и женщинах, которые перестали изменять своим супругам и позднее стали друзьями Бога (1 Коринфянам 6:9—11).
Как мы видим, этот вопрос снова разрешён гендерно-нейтрально, как и в исторической основе — вопрос с наказанием за прелюбодеяние. Положение мужчин и женщин в этом совершенно одинаковое.
Что в итоге?
Как мы видим, сочинение Германа Стерлигова — самодеятельность, основанная на невежестве, совершенно типичном для сектанта. Стерлигов не является православным христианином в составе РПЦ, а придерживается одной из сектантских версий религии, застрявшей где-то между свидетелями Иеговы и «истинно-православными» начала девяностых годов.
Откуда же Стерлигов взял этот «закон»?
Судя по контексту, он самостоятельно истолковал как ему понравилось один эпизод из Ветхого завета. Давид совершил прелюбодеяние с женой одного из своих военачальников (2 Самуила 11:2—4). В Библии сказано: «То, что сделал Давид, было злом в глазах Иеговы» (2 Самуила 11:27).
Получив порицание, Давид раскаялся, и Бог его простил. Но Давиду не удалось избежать трагических последствий своего поступка (2 Самуила 12:13, 14). Мудрый царь Соломон позднее отметил, что у того, кто «прелюбодействует… нет разумного сердца» (Притчи 6:32).
На что не пойдут некоторые ради того, чтобы найти оправдание собственным изменам — собственно, именно так и появился сексизм. Даже в историческо-религиозном контексте такие высеры это не право, а злоупотребление правом.
“Их приходится бить, потому что они вести себя не умеют”. Как бороться с одобрением семейного насилия на ТВ
В эфире федерального канала “Москва 24” 23 мая предприниматель Герман Стерлигов заявил, что жена — собственность мужа, воспитание детей невозможно без розг, а некоторых женщин “приходиться бить”. “Правмир” обсудил с правозащитницей Аленой Поповой и юристом Мари Давтян, почему на российском телевидении звучит одобрение насилия, чем такие слова опасны и можно ли привлечь за них к уголовной или административной ответственности.
Что говорил Герман Стерлигов о домашнем насилии?
Германа Стерлигова и правозащитницу, соавтора закона о профилактике домашнего насилия Алену Попову пригласили в программу “Вечер”, где обсуждали недавнее исследование аналитического агентства “Михайлов и партнеры”, согласно которому 47% опрошенных подчеркнули, что домашнее насилие — частная проблема, и государство либо общество не должны в нее вмешиваться.
Стерлигов в прямом эфире федерального канала заявил, что жертвы домашнего насилия не должны заявлять о нем в полицию:
“Жена — это друг. А вы подспудно учите друзей стучать. Если вдруг произошла какая-то склока, кто-то кому-то затрещину дал, вы учите всеми этими передачами идти писать заяву в ментовскую. Вы растите Павликов Морозовых, только уже баб…”
Подчеркнул, что считает допустимым насилие в отношении детей и женщин, которые “ведут себя неправильно”:
“Отец обязан наказывать детей и наставлять их на путь истинный розгами…”, “Когда мужчины женятся на лицедейках, их приходится бить, потому что они вести себя не умеют… Это почти публичная женщина, это отвратительно”.
А также сказал, что жена является собственностью мужа:
“Если женщина поднимает на мужчину руку, она заслуживает тяжелейшего наказания…
— Какого наказания?
— Это решает муж. Муж хозяин жены. Полный господин ее и владыка. И пока это есть, семья крепкая. Как только вмешивается государство, всякие правозащитницы и прочая мерзость, тогда разрушаются семьи. И вот поэтому у нас 90% разводов, потому что баба как только пишет в ЗАГСе свою подпись, тут же на ее сторону встает государство…».
“Это может привести к жертвам”
Алена Попова. Фото: fedpress.ru
Алена Попова, правозащитница, соавтор закона о профилактике семейного и бытового насилия выступила оппонентом Германа Стерлигова в программе “Вечер” на “Мир 24”.
— Герману Стерлигову в эфире федеральных каналов дают слово как эксперту, зная его позицию по теме домашнего насилия…
— Я считаю его мракобесом, и что его нельзя пускать на телевидение.
Тем более, Герман называет телевидение исчадием ада, но сам на него приезжает. То, что он вчера говорил, попадает под статью об экстремизме. Это разжигание ненависти к определенной социальной группе и по половому признаку, призывы к насилию. Статья №282 Уголовного кодекса как минимум.
У меня с Александром Гордоном была такая же история. Мы с адвокатом Оксаной Михалкиной обращались в следственные органы. Мы считали, что у Гордона был состав преступления по статье №282: он в студии программы “Мужское-женское” морально унижал жертву насилия. Он говорил, что ей повезло, что она осталась жива, потому что ее можно было убить с таким характером, обзывал ее бранными словами и много чего еще.
Следователь нам тогда сказала, что на Гордона не в первый раз в суд подают по этой статье. Мы могли пойти дальше и добиться, чтобы его осудили и вменили ему санкцию — запрет заниматься профессиональной деятельностью на ТВ. Но мои коллеги-адвокаты написали мне, что я не могу одновременно выступать против статьи №282 (считаю, что ее нужно убирать из УК РФ) и участвовать в этом процессе.
Это верное утверждение было с их стороны. Поэтому мы выиграли у Гордона суд по гражданскому иску, но отказались от уголовного дела.
Я бы хотела, чтобы Герман Стерлигов понес ответственность за свои высказывания. Они опасны, поскольку кто-то может их воспринять как призыв к действию и это приведет к человеческим жертвам.
— Как можно добиться этого? Могут ли зрители сами остановить призывы к насилию?
— Можно заявить в полицию, а если там не отреагируют — в прокуратуру. Так я поступила в 2018 году со статьей “Время шлюх: россиянки на мундиале позорят себя и страну” в “Московском комсомольце”. В материале был призыв отслеживать женщин [которые вступили в отношения с иностранцами]. Появилась целая группа в соцсетях, участники которой искали их, били, обливали зеленкой… Кошмар какой-то был.
Я обратилась в полицию и прокуратуру, приложила материалы статьи и попросила проверить факты и установить, нет ли там нарушения законодательства РФ в соответствии с их размещением в СМИ как в ином источнике информации.
Также я планирую поступить с программой с участием Стерлигова.
— Какие еще проблемы возникают в медиапространстве с освещением темы домашнего насилия?
— Самый страшный перегиб, который вредит всем — это пропаганда того, что “жертва сама виновата”. Нет ни одной передачи, которая на 100% утверждала бы обратное. Всегда в медиа пытаются найти какую-то вину у жертвы, даже если СМИ выступает на ее стороне. В материале подспудно есть мысль: все-таки она что-то делала не так.
Это формирует стигму у людей, которые пострадали от насилия. К чему она приводит? На судах им заявляют, что они врут или они сами виноваты. На днях завершился процесс во Владивостоке. Екатерина Федорова заявила, что ее изнасиловал один из самых известных в городе медиаменеджеров. В суде была представлена переписка, в которой он не отрицает интимную связь с Катей. Из нее также следует, что девушка явно не хотела этой связи, то есть она произошла под принуждением. Суд счел, что изнасилования не было и вменил Екатерине Федоровой выплатить денежную компенсацию тому, кого она обвиняла в изнасиловании.
Стигма “сама виновата” приводит к тому, что даже при наличии доказательств вины со стороны насильника общество ищет, где виновата жертва. СМИ почему-то со стигмой, в основном, не борются, а культивируют ее. И это трагедия. В случае с изнасилованиями и домашним насилием очень часто страдают несовершеннолетние.
В Сергиевом Посаде изнасиловали девочку 13 лет. И ей говорили, что она сама виновата, не в той компании была, не там сидела… Поэтому у нее возникало желание покончить с собой. Когда жертва понимает, что она ничего плохого не сделала, но на нее все давят, могут произойти и происходят страшные вещи.
— Как я понимаю, многие не заявляют о фактах насилия, боясь осуждения общества?
— Да. 90% жертв, с которыми мы общаемся, говорят: “Лучше я не буду заявлять, потому что останусь крайней”. Переживать помимо физического насилия еще и моральное, и травлю очень тяжело. Сделать историю публичной трудно. Возникает кибербуллинг в соцсетях. СМИ тоже не пытаются его остановить — например, редко удаляют хейтерские комментарии.
Именно жертва ставится в ситуацию еще большей опасности. Это ведет к катастрофическим последствиям в виде лишения жизни, вреда здоровью, психического давления.
Почему-то насильник находится под большей защитой медиа, государства. В Москве девушка по имени София заявила, что ее изнасиловал известный фотограф. И СМИ встали на его сторону. Он начал говорить, что девушка хочет от него денег. Это вторая стигма, которую распространяют СМИ.
Та же история происходит с законом [о домашнем насилии], за который мы бьемся. Нам говорят: “А вы знаете, что будут делать женщины: они будут манипулировать мужчинами, придумывать случаи насилия, чтобы их выселить из квартиры…” Это все звенья одной цепи. Вся эта порочная логика делает жертв беззащитными.
Жертва никогда бывает не виновата в насилии. Именно насильник совершает насилие. Если он считает, что жертва его провоцирует, то он должен выходить из ситуации — прекращать общение, разводиться и так далее. Тот, кто применяет насилие, переходит черту, нарушает закон и автоматически становится преступником.
Если СМИ будут об этом говорить, то изменится ситуация и в судах, и с законами. И реакция общества изменится с «сама виновата» на «насилие недопустимо».
“Не надо делать из них политзаключенных”
Мари Давтян
Мари Давтян — адвокат и правозащитница, которая оказывает юридическую помощь женщинам, пострадавшим от домашнего и сексуального насилия. Она считает, что Германа Стерлигова не стоит привлекать к ответственности за его заявления.
— Безусловно, это пропаганда насилия в отношении женщин. И человека стоило было бы привлечь к ответственности, административной или уголовной в связи с пропагандой насилия в отношении группы лиц по половому признаку.
Но мне лично кажется, что не надо из таких людей делать политзаключенных. Считаю, что все статьи об экстремизме, которые сейчас существуют, не соответствуют требованиям правовой определенности, требованиям законности. И их ни к кому применять, на мой взгляд адвоката, нельзя. Даже к людям, которые говорят откровенный бред.
В такой ситуации человек должен нести репутационное наказание. Если человек это все говорит в СМИ, то СМИ должно извиниться за позицию, которую он представил. Говорить такое в эфире просто недопустимо.
Подготовила Дарья Кельн
Поскольку вы здесь…
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
Официальный представитель Джорджии критикует Трампа и сенаторов за жесткую предвыборную риторику разделение.
«Все зашло слишком далеко, — сказал Стерлинг. «Это должно прекратиться!»
Стерлинг начал пресс-конференцию, призывая президента Дональда Трампа и сенаторов Дэвида Пердью и Келли Леффлер, которых, по его словам, он по-прежнему полностью поддерживает, за то, что они не выступили против продолжающихся угроз в адрес госсекретаря Джорджии Брэда Раффенспергера, его жены.
, а также многочисленные чиновники и подрядчики на выборах.
«Будьте здесь большим человеком, встаньте и скажите своим сторонникам, чтобы они остановились», — прямо бросил вызов президенту Стерлинг, консерватор на протяжении всей жизни.
Подпишитесь на оповещения по электронной почте FOX 5
Он сказал, что «соломинкой, которая сломала спину верблюда» был 20-летний подрядчик округа Гвиннетт с Dominion, компанией, которой доверена новая система голосования в Джорджии, держал петлю впереди своего дома с его именем после того, как в Интернете было размещено видео, в котором утверждалось, что он «манипулирует данными».
«Он только что устроился на работу», — сказал взволнованный Стерлинг, добавив, что он выбрал высококлассную работу, но молодой человек, которому угрожали, просто выполнял свою работу. «Люди начали обвинять его в государственной измене».
Стерлинг утверждал, что подрядчик не сделал ничего плохого и передал отчет о партиях, чтобы он мог его прочитать.
«Господин президент, вы не осудили эти действия или этот язык. Сенаторы «, вы не осудили этот язык или эти действия, — сказал Стерлинг, явно рассерженный. — Это должно прекратиться. Нам нужно, чтобы вы активизировались, и если вы собираетесь занять руководящую должность, покажите кое-что».
Он также рассказал, как жена Раффенспергера получала на свой личный телефон «угрозы сексуального характера».
«…Угрозы смертью, физические угрозы, запугивание — это слишком. Это неправильно. Они потеряли моральное превосходство», — сказал Стерлинг.
СМОТРЕТЬ: FOX 5 Прямая трансляция новостей из Атланты
В выходные дни грузовики с флагами «Трамп» и «Остановите воровство» проезжали вверх и вниз по улице за пределами собственности госсекретаря Брэда Раффенспергера, сигналя своими рожками, когда они проезжали мимо . Группа протестовала против того, что они считают украденным голосом.
«Кто-то пострадает, кого-то подстрелят, кого-то убьют», — сказал Стерлинг.
Стерлинг также подвергался угрозам и сказал, что ему нужна защита полиции в его доме во время сертификации президентской гонки.
«Я немного зол», — сказал Стерлинг о двух действующих сенаторах от Джорджии, которые в прошлом месяце призвали к отставке Раффенспергера. Он сказал, что президент, назвавший госсекретаря врагом народа, «открыл шлюзы» для запугивания, преследований и угроз со стороны тех, кто выступил против результатов выборов в Грузии, которые показывают, что победил Джо Байден. Оба сенатора находятся в накале второй тур запланирован на 5 января.0005
«Вы должны быть ответственны за свою риторику, — сказал Стерлинг. — Вы должны быть ответственны за свои заявления. Вы должны нести ответственность за свои дела, это не должно быть слишком много, чтобы просить».
Через семь часов после комментариев Стерлинга президент ответил в Твиттере:
«Сфальсифицированные выборы. Покажите подписи и конверты. Разоблачить массовое мошенничество на выборах в Грузии.
Чего боятся госсекретарь и @BrianKempGA. Они знают, что мы найдем!!!»
СМОТРЕТЬ БОЛЬШЕ: Демократы быстро отреагировали на призывы официального представителя Грузии прекратить жесткую предвыборную риторику
Тим Мерто, директор по связям с общественностью кампании Трампа 2020, сделал следующее заявление в ответ на комментарии Стерлинга:
«Кампания сосредоточена на обеспечение того, чтобы все законные голоса были подсчитаны, а все незаконные — нет. Никто не должен прибегать к угрозам или насилию, и если это произошло, мы полностью это осуждаем».
Кейси Блэк, представитель сенатора Пердью, опубликовал заявление, в котором говорится:
«Сенатор Пердью осуждает любое насилие против кого бы то ни было. Точка. Мы не будем извиняться за решение очевидных проблем, связанных с тем, как наше государство проводит выборы. Грузины заслуживают подотчетности и улучшения этого процесса — и мы боремся чтобы выборы 5 января были безопасными, надежными, прозрачными и точными».
Стивен Лоусон, пресс-секретарь сенатора Леффлера, публикует заявление, в котором говорится:
«Как и многие официальные лица, как человек, которому угрожали, конечно, сенатор Леффлер осуждает насилие любого рода. Как нелепо даже предположить обратное. Мы также осуждаем бездействие и отсутствие подотчетности в процессе нашей избирательной системы и не будем извиняться за то, что вызвали это. Сенатор Леффлер будет продолжать бороться за то, чтобы у нас были честные, надежные и точные выборы, потому что на карту поставлено будущее нашей страны».
СМОТРЕТЬ БОЛЬШЕ: Работая с угрозами убийством, Раффенспергер говорит, что отслеживание пересчета в пользу победы Байдена в Джорджии для определения их достоверности.
Комментарии поступили за день до полночи крайнего срока для завершения пересчета голосов, запрошенного кампанией Трампа, поскольку результаты голосования были с точностью до одного процента. Стерлинг сказал по состоянию на 15:00 91 из 159 округов штата завершили повторное сканирование бюллетеней.
Он сказал, что все округа должны быть завершены к установленному сроку.
Загрузите приложение FOX 5 Atlanta для получения последних новостей и предупреждений о погоде
Джеффри Стерлинг Взялся за ЦРУ — и все потерял
Бывший тайный офицер Центрального разведывательного управления, Стерлинг сел в зале федерального суда с адвокатами по обе стороны, глядя на судью, который через несколько минут объявит, отправится ли он в тюрьму на следующие 20 лет. В нескольких футах от них выжидательно ждали трое прокуроров, надеясь, что более чем десятилетнее расследование ФБР завершится суровым приговором человеку, совершившему «недобросовестное» преступление, как сказал один из них судье.
В слепой зоне Стерлинга, за его левым плечом, его жена пыталась не рыдать так громко, чтобы судья услышал. Она была социальным работником, ее допрашивали агенты ФБР, ее скромный дом обыскивали, ее заставили давать показания перед большим жюри, и она потеряла надежду на обычную жизнь — ребенок или два, а не выкидыши, которые она у нее был муж, который мог бы работать, жизнь, за которой не следили, и друзья, которые не подвергались преследованиям со стороны правительственных агентов, запрашивающих информацию о ней и ее муже.
Один из адвокатов Стерлинга встал, чтобы просить о снисхождении. Адвокат сказал, что Стерлинг был хорошим человеком, а не предателем. Он был первым в своей семье, кто закончил колледж. После ухода из ЦРУ он работал следователем в области здравоохранения и получил награды за раскрытие мошенничества на миллионы долларов. Он любил свою жену. Он не причинил никакого вреда и не заслуживал того, чтобы его посадили в тюрьму, пока он не стал стариком, за разговор с репортером New York Times о секретной программе, которая, по его мнению, пошла наперекосяк. Пожалуйста, пусть приговор будет справедливым, — сказал адвокат.
Пришло время Стерлингу сказать несколько слов. Его адвокаты последовали за ним к кафедре, стоя в полушаге позади, как будто чтобы поддержать его, если он колеблется. Высокий человек с низким голосом, Стерлинг поблагодарил суд за его усилия по проведению судебного процесса и поблагодарил судью за отсрочку его начала, чтобы он мог присутствовать на похоронах одного из своих братьев.
Он не сказал, виновен ли он, как решили присяжные, в том, за что его осудили, — в нарушении Закона о шпионаже и других законов, связанных с разглашением секретной информации.
Битва Стерлинга против правительства началась более 15 лет назад, когда он еще работал в ЦРУ. После того, как он подал жалобу на расовую дискриминацию, он был уволен из агентства и подал против него два федеральных иска: один за возмездие и дискриминацию, другой за воспрепятствование публикации его автобиографии. Он также выступал в качестве осведомителя в Конгрессе. Вскоре его сбережения закончились, и он стал почти бездомным, разъезжая по стране в отчаянии. В конце концов он вернулся в свой родной город недалеко от Сент-Луиса и перестроил свою жизнь, найдя женщину, которая стала его женой, и получил работу, в которой он преуспел.
Его новая жизнь была разрушена, когда в 2011 году к нему на работу пришли агенты ФБР, надели на него наручники и провели мимо коллег. Через несколько дней, все еще находясь в тюрьме, его уволили за то, что он не явился на работу.
Драма закончилась в обшитом деревянными панелями зале суда в Александрии, штат Вирджиния, теплым майским днем после того, как Стерлинг закончил свое краткое выступление перед судьей.
Дело Стерлинга привлекло внимание прежде всего по двум причинам: оно было частью неоднозначной политики администрации Обамы в отношении разоблачителей и осведомителей, а прокуратура пыталась заставить Times репортер, Джеймс Райзен, чтобы раскрыть имя своего источника, которым, по мнению правительства, был Стерлинг. Дело, известное как Соединенные Штаты Америки против Джеффри Александра Стерлинга , рассматривалось в основном как проблема свободы прессы, а Райзен был героическим центральным элементом. В судебных сводках о Первой поправке затерялся черный человек посередине.
Это история Стерлинга.
D В ПОСЛЕДНИЙ год учебы в юридической школе в Сент-Луисе Стерлинг читал газету между уроками. Он заметил рекламу, на которой был изображен человек, стоящий на краю водоема и вдохновенно смотрящий на горизонт.
«Посмотри на мир», — говорилось в объявлении. Служить своей стране. Присоединяйтесь к ЦРУ.
Он попался.
В подростковом возрасте Стерлинг был очарован остальным миром. Когда он приходил домой из школы, он смотрел репортаж Макнила/Лерера на канале PBS. Посещая смешанную в расовом отношении среднюю школу, он не вписывался в нее. Он помнит, как его называли Орео, черным снаружи и белым внутри, потому что его интересы не совпадали с представлением некоторых людей о том, что должен делать или делать черный ребенок. думать или говорить. Через несколько часов после прочтения объявления ЦРУ он начал работать над своим приложением.
Его первый день в Лэнгли — то, что в агентстве называют «EOD» или «Вход при исполнении служебных обязанностей», — был 13 мая 1993 года. Ему сказали припарковаться за главным зданием и войти через черный ход, которым пользуется большинство сотрудников.
Но Стерлинг сделал крюк вдоль длинных сторон здания, чтобы пройти через парадный вход — тот, что с блестящей эмблемой ЦРУ на мраморном полу, где вы проходите мимо стены, на которой есть звезды для каждого офицера ЦРУ, убитого при исполнении служебных обязанностей. .
«Это было волнительно, — сказал он мне. «Я действительно делал это в течение первых нескольких дней. Это так много значило для меня, иметь возможность войти в эту парадную дверь, зная, что я был частью чего-то особенного. Я так гордился этим».
Я встретил Стерлинга в апреле в его доме в О’Фаллон, на окраине Сент-Луиса. Прошло три месяца с тех пор, как присяжные вынесли ему приговор, и он ждал суда, на котором он узнает, получит ли он рекомендованный федеральными правилами приговора срок — от 19 до 24 лет лишения свободы. Он был на удивление спокоен, время от времени поглаживая свою седую бородку, рассказывая о своей долгой борьбе с правительством. За исключением обсуждения своего дела в короткометражном документальном фильме, снятом Джудит Эрлих и спродюсированном Норманом Соломоном, Стерлинг публично об этом не говорил.
Министерство юстиции, которого попросили ответить на его заявление, отказалось давать какие-либо комментарии.
I T НЕ по-видимому, не потребовалось много времени, чтобы цвет кожи Стерлинга выделил его в ЦРУ.
После того, как Стерлинг прошел курс базового шпионского обучения, предложенный агентством, его направили в Оперативную группу по Ирану и отправили в языковую школу для изучения фарси. В 1997 году, незадолго до того, как он должен был отправиться на свою первую зарубежную работу в Германию, ему сказали, что вместо него уезжает кто-то другой.
«Мы обеспокоены тем, что вы будете выделяться как большой черный парень, говорящий на фарси», — вспоминает Стерлинг слова своего начальника.
Потрясенный, он ответил: «Ну, когда ты узнал, что я черный?»
У агентства плохая репутация в области разнообразия. В то время все его директора, заместители директоров и руководители разведывательных операций были белыми людьми. В 1995 году агентство согласилось выплатить 990 000 долларов для урегулирования коллективного иска, поданного женщинами-сотрудниками, которые обвинили агентство в дискриминации по признаку пола.
Агентство пообещало улучшить как расовое, так и гендерное разнообразие, но, насколько мог судить Стерлинг, этого не произошло.
«Я серьезно подумывал уйти из агентства, — сказал он мне. «Но я верил в то, что смогу сделать. Я верил в карьеру, которую мог бы сделать там».
Несколько месяцев спустя он принял другую командировку за границу. Незадолго до того, как он должен был уйти, начальник сказал, что вместо этого он отправится на должность в Германии, на которую ему ранее было отказано, потому что офицер, которого они планировали отправить, уволился. Стерлинг, гордый человек, сказал, что не хочет занимать должность, за которую его считали вторым лучшим.
«Либо ты идешь туда, куда мы хотим, либо никуда не идешь», — сказали ему Стерлинг.
Он ушел.
«Я подумал: хорошо, я могу с этим справиться, у меня по крайней мере есть задание», — сказал мне Стерлинг.
«Я докажу им, какой я отличный оперативник».
Стерлинг вспоминает, что был единственным темнокожим офицером в отделении агентства в Бонне. Он работал под прикрытием офицера армейского тылового обеспечения, а не офицера Государственного департамента, и, по его словам, это затрудняло доступ в социальные и политические круги, где вербуются иностранные шпионы; двери, которые открываются для дипломатов, закрыты для офицеров логистики. Он считает, что его начальство думало, что цвет его кожи означает, что он не будет работать так же хорошо, как другие офицеры, поэтому они не удосужились дать ему хорошее прикрытие.
«Я не смог попасть на съезд уборщиков, — сказал он.
Стерлинг вернулся в США и был назначен в отдел по борьбе с распространением в штаб-квартире агентства, прежде чем его отправили в отделение в Нью-Йорке, где, по его словам, он снова был единственным чернокожим офицером. Вещи не шли гладко. Ему был поставлен необычный ультиматум — начать вербовку трех новых шпионов, провести с каждым из них по три встречи или уехать из Нью-Йорка.
Он чувствовал себя выделенным, от него требовали большего, чем от других офицеров, но при этом у них не было прикрытия.
«Это было последнее, что я мог вынести, — вспоминал Стерлинг. «Я просто сказал: «Нет, я не согласен с этим и подам жалобу». он поделился ею с шутливо названным «штрафником». Он подал внутреннюю жалобу на расовую дискриминацию, которая не была удовлетворена, и вскоре его уволили. Джон Бреннан, который в то время был заместителем исполнительного директора агентства, а в настоящее время является его директором, сказал New York Times , что «это была неприятная ситуация, потому что Джеффри был талантливым офицером и обладал многими нужными нам навыками, и мы хотели, чтобы он преуспел. Мы были очень довольны работой Джеффри в ряде областей. К сожалению, некоторые области его работы и развития нуждались в некотором улучшении».
В О’Фэллоне мы со Стерлингом встретились в одноэтажном доме, который он делит со своей женой и двумя кошками в сообществе почти одинаковых красно-белых домов.
«Мы здесь действительно за пределами кольцевой дороги», — пошутил он в какой-то момент. У него голос, созданный для радио — глубокий и плавный, бас, который обычно остается в том же комфортном регистре. Он был одет в джинсы и рубашку с короткими рукавами, на ногах сандалии. На стене висела картина Сальвадора Дали с изображением двух танцующих в воздухе бабочек. Его тон менялся лишь раз или два, когда его ровный голос заострялся как нож.
«Я посвятил себя этому агентству», — сказал он, когда я спросил, почему он решил противостоять ЦРУ, а не, как могли бы сделать многие люди, вести себя тихо или уйти в отставку, не подав иск. «Я не мог просто уйти от чего-то, что было так важно для меня, и я знал, что у меня хорошо получается, доказывало, что я хорош. Это было для меня… Нет, ты не будешь так со мной обращаться».
I N 1972, JIM CROCE выпустил хит «You Don’t Mess Around with Jim», в котором было несколько строчек о вещах, которые разумный человек никогда не делает, например, плевании против ветра, стягивая маску Одинокого рейнджера и натягивая плащ Супермена.
Стерлинг указал на последний совет — не дергать Супермена за плащ — чтобы описать путь, по которому он пошел. Он бросил вызов ЦРУ, и, вероятно, это был неразумный выбор.
В 2001 году, когда он покидал агентство, он подал федеральный иск, в котором говорилось, что ЦРУ отомстило ему за подачу жалобы на внутреннюю дискриминацию, и что он действительно столкнулся там с дискриминацией. Иск был отклонен судьей после того, как ЦРУ успешно заявило в досудебных ходатайствах, что судебный процесс раскроет государственные секреты путем раскрытия источников и методов сбора разведданных. Апелляционный суд поддержал это решение, хотя и отметил, что увольнение «от имени всей страны возлагает на Стерлинга бремя, которое он один должен нести», поскольку он лишен права на судебное разбирательство. Увольнение избавило руководителей Стерлинга от дачи показаний об их взаимодействии с ним. Правительство не предоставило конкретных ответов ни в суде, ни в средствах массовой информации по поводу его обвинений в расовой дискриминации, за исключением того, что в целом заявило, что он не сталкивался с ними.
Он дергал ЦРУ за плащ другими способами. Он написал мемуары под предварительным названием « Spook: An American Journey Through Black and White » и представил главы для рецензирования перед публикацией. Согласно иску, поданному Стерлингом в 2003 году, ЦРУ определило, что его рукопись содержит секретную информацию, которую нельзя публиковать, и потребовало, чтобы он добавил информацию, которая, как говорилось в его иске, была «явно ложной». Столкнувшись с жесткой судебной тяжбой с председательствующим судьей, который, казалось, симпатизировал ЦРУ, Стерлинг в конце концов согласился отказаться от иска. Его рукопись не была опубликована.
Также в 2003 году Стерлинг встретился с сотрудниками Специального комитета Сената по разведке, чтобы сообщить им о своей обеспокоенности по поводу неэффективного управления секретной программой, над которой он работал в агентстве. «Мерлин», как называлась программа, заключалась в том, что ЦРУ передало Ирану ошибочные ядерные чертежи.
Если бы чертежи были использованы, ядерная программа Ирана была бы отложена. Чертежи передал иранцам русский ученый, живший в США, а Стерлинг был его куратором в ЦРУ. ЦРУ заявило, что программа работала хорошо, но Стерлинг сказал сотрудникам комитета, что она была неудачной и что иранцы узнали, что в чертежах есть недостатки; иранцы могли получить ядерную информацию из точных частей.
К тому времени, как он поговорил с сотрудниками Сената, Стерлинг стал радиоактивным по стандартам Вашингтона. Это обычная участь разоблачителя. Он устроился на работу к частным подрядчикам, которые склонны охотно нанимать таких же специалистов, как он, и поначалу они казались весьма заинтересованными, вспоминает Стерлинг, но их внимание внезапно исчезло, предположительно, когда они узнали о его спорах с ЦРУ. Его спуск начался в полном объеме. Когда у него закончились деньги, он продал свои вещи на Craigslist, отдал своих кошек женщине, у которой была ферма, запаковал кое-что в машину и уехал.
Идея заключалась в том, чтобы поехать в дом его матери в Миссури, но он заблудился, ночью парковался на стоянках для грузовиков и спал в своей машине.
«Мне некуда было идти, — вспоминал он. «Я много работал, и все рухнуло». В конце концов он навестил друзей в Сент-Луисе, у которых был новорожденный, и они заключили сделку — Стерлинг заботился об их ребенке и бесплатно жил в их доме. «Было очень унизительно пройти путь от оперативного офицера Центрального разведывательного управления до мужчины», — отметил Стерлинг.
Потом, как всегда, его жизнь изменилась. В 2004 году он устроился на работу следователем в WellPoint, а также познакомился с женщиной, Холли Брук, и через несколько месяцев переехал в ее дом. Теперь у него была работа, спутница жизни, дом. Все было прекрасно, пока утром в канун Нового года в 2005 году главного юриста ЦРУ Джона Риццо не разбудил дома телефонный звонок по защищенной линии.
R IZZO GROGGILY ОТВЕТИЛ на телефон, и чиновник Совета национальной безопасности сообщил ему, что скоро будет опубликована книга, раскрывающая одну из самых секретных разведывательных программ ЦРУ.
Книга Джеймса Райзена называлась State of War , а программа «Мерлин» описывалась как «одна из самых безрассудных операций в современной истории ЦРУ». В книге Райзена не указано, кто был его источником или источниками.
Риццо, который описал события дня в своих мемуарах, оделся и поехал в город, чтобы получить книгу от чиновника СНБ, затем поехал в Лэнгли, чтобы поделиться ею с высокопоставленными чиновниками, которых вытащили из дома, чтобы выяснить что делать. Белый дом хотел пойти на экстраординарный шаг, запретив публикацию книги. Главный адвокат президента Буша Гарриет Майерс попросила Риццо позвонить Самнеру Редстоуну, председателю Viacom, которому принадлежало издательство Simon & Schuster, издавшее книгу. В конце концов Риццо не стал звонить Редстоуну, но сделал себе пометку подать заявление о преступлении в Министерство юстиции; утечку нужно было найти.
В течение месяца два агента ФБР были в доме Стерлинга за пределами Сент-Луиса. Они заявили, что обеспокоены тем, что на свободе находится иранец, который может причинить ему вред.
Стерлинг почувствовал, что это уловка; он сказал агентам ФБР, что сможет обнаружить кого-то, кто следует за ним, особенно иранца, потому что там, где он жил, иранцев не было. Затем агенты спросили, могут ли они войти внутрь, и Стерлинг отказался. У них была копия книги Райзена, и они спросили, знает ли он о ней.
«Я подумал: «Я ничего не знаю об этой книге. Это было первое, что я когда-либо видел», — сказал мне Стерлинг.
Это был не первый раз, когда Стерлинга допрашивало ФБР. Райзен взял интервью у Стерлинга в 2002 году и опубликовал статью о его иске о дискриминации. В следующем году Risen сообщил историю о программе Merlin, но она не была опубликована. Райзен обратился в ЦРУ с просьбой прокомментировать эту историю перед публикацией и вскоре был вызван в Белый дом вместе со своим редактором.
Тогдашний советник по национальной безопасности Кондолиза Райс сказала им, что эта история, если она будет опубликована, раскроет ценную секретную программу и может стоить жизни. Раз решил убить его.
Министерство юстиции начало уголовное расследование в 2003 году, и в том же году агенты ФБР допросили Стерлинга. Однако до тех пор, пока агенты не появились у его порога в 2006 году с книгой Райзена, Стерлинг думал, что его борьба с правительством осталась позади.
После этого визита Холли вызвали в суд для дачи показаний перед большим жюри. Ее допрашивали в течение семи часов в штаб-квартире ФБР в Вашингтоне, и, по ее словам, на следующий день она провела три часа перед большим жюри в Александрии, штат Вирджиния. Когда она вернулась в Сент-Луис, ей позвонил адвокат и сказал, что ФБР приедет обыскать ее дом. Вскоре появилось более дюжины агентов, чтобы конфисковать некоторые вещи пары.
«Они ушли, и у меня случился нервный срыв», — сказала Холли во время обеда в пабе рядом с ее домом, когда фоном играла легкая рок-музыка.
«Я рыдала и плакала и не могла этого понять. Я попытался пойти на работу на следующий день, и я просто потерял его. Моя начальница подошла ко мне и сказала: «Тебе нужно уйти. Я думаю, вы страдаете от посттравматического стрессового расстройства».
Затем, так же таинственно, как и вторгшись в их жизнь, расследование ФБР, казалось, рассеялось. Осенью 2010 года адвокат Стерлинга позвонил ему и сказал, что дело, похоже, сворачивается.
O N 6 ЯНВАРЯ 2011 , Стерлинга пригласили на встречу в его офисе. Он был в отпуске по болезни после операции по замене коленного сустава, так что он приковылял к работе с тростью, и после проверки почты, скопившейся на его столе, коллега сказал ему, что сотрудники службы безопасности должны видеть его, потому что проблема с его значком. Это было срочно, сказали Стерлингу. Когда он посетил сотрудников службы безопасности, он, по его словам, столкнулся с несколькими агентами ФБР и полицейскими, которые арестовали его.
У него отобрали трость, руки сковали наручниками за спиной и вывели из здания, хромая, а его коллеги таращились на него. В обвинительном заключении он обвинялся в утечке информации Risen из-за «гнева и обиды» на ЦРУ.
Время его ареста было необычным. Обмены между Стерлингом и Райзеном начались в 2001 году и завершились в 2005 году, согласно записям их телефонных звонков и электронных писем, которые были указаны в обвинительном заключении. Почему Стерлинга арестовали через шесть лет после того, как он в последний раз общался с Райзеном, и через пять лет после того, как ФБР обыскало его дом? Если, как утверждало правительство, он причинил столько вреда, почему прокуратура так долго не выдвигала обвинения?
Ответы кажутся политическими. Пока Барак Обама не был избран президентом, Министерство юстиции редко преследовало виновных в утечке информации. Обама пообещал, как кандидат, создать самую прозрачную администрацию из когда-либо существовавших, но он председательствовал в большем количестве уголовных преследований за утечку информации в соответствии с Законом о шпионаже, чем все предыдущие администрации вместе взятые.
Деннис Блэр, директор национальной разведки во время первого президентского срока Обамы, сказал Times что в 2009 году было принято решение «время от времени вешать адмирала», как выразился Блэр, чтобы показать потенциальным информаторам, что им не следует разговаривать с прессой. Однако министерство юстиции не предъявляло обвинений высокопоставленным чиновникам; чиновники среднего звена были главными мишенями, и похоже, что почти закрытое дело Стерлинга было возвращено к жизни в рамках репрессий.
Стерлинг, задержанный на несколько недель, впал в уныние.
«Все это обрушилось на меня, когда я сидел в тюремной камере», — сказал он. «Столько лет, столько борьбы, и я дошел до того, что взял себя в руки и просто двигался дальше. Но этот бегемот гнева, возмездия, добился своего. Это было крайне низкое чувство, которое я переживал, неверие, шок».
Он перестал есть, пока Холли не разрешили посетить.
«Одно лишь зрелище ее лица потрясло меня, и я понял, что вот эта женщина, которая любит меня, и она была со мной в горе и горе», — сказал он.
«Я дал ей обещание, что останусь жив, я не буду пытаться навредить себе».
R ОСВОБОЖДЕН ИЗ ТЮРЬМЫ , Стерлинг больше не имел работы и не мог найти новую из-за подозрения в обвинительном заключении в соответствии с Законом о шпионаже, и ему пришлось ждать четыре года суда над ним. начинать. Большая часть задержки была связана с судебной тяжбой между обвинением и Райзеном — обвинение хотело, чтобы Райзен назвал имя своего источника, которым, по мнению правительства, был Стерлинг, но Райзен отказался сотрудничать, что повысило вероятность того, что журналиста отправят в тюрьму за бросая вызов правительству. Администрация Обамы, которую критиковали за нарушение первой поправки к Конституции, отступила незадолго до начала судебного процесса.
13 января судебный процесс начался с того, что главный прокурор Джеймс Трамп заявил присяжным, что Стерлинг был предателем.
«Подсудимый предал свою страну», — сказал Трамп. «Он предал своих коллег. Он предал ЦРУ и скомпрометировал его миссию. И самое главное, он предал российского актива, человека, который буквально доверил свое доверие и свою жизнь подсудимому».
Трамп ответил на вопрос о мотивах.
«А почему?» он спросил. «Гнев, горечь, эгоизм. Обвиняемый нанес ответный удар ЦРУ, потому что считал, что с ним обошлись несправедливо. Он подал в суд на агентство за дискриминацию и потребовал, чтобы они заплатили ему 200 000 долларов для урегулирования его претензии. Когда агентство отказалось, он нанес ответный удар единственным оружием, которое у него было: секретами, секретами агентства».
Дело правительства состояло в основном из записей электронных писем и телефонных разговоров между Стерлингом и Райзеном, которые начались в 2001 году и продолжались до 2005 года. Электронные письма были очень короткими, всего одна строка или около того, и не содержали никаких ссылок на какие-либо программы ЦРУ.
Телефонные звонки также были в основном короткими, некоторые длились всего несколько секунд, и правительство не представило записи или стенограммы ни одного из них.
Интересы Стерлинга представляли два адвоката, Эдвард МакМахон-младший и Барри Поллак. В своем вступительном заявлении МакМахон указал на отсутствие веских доказательств против его клиента.
«Г-н. Трамп — прекрасный юрист», — сказал МакМахон. «Если бы у него было электронное письмо с подробностями этих программ или телефонный звонок, вы бы его услышали, а в данном случае вы его не услышите… Мистер Трамп сказал вам, что [Стерлинг] разговаривал с Райзеном. Вы слышали, где, когда или что-нибудь о том, что произошло? Нет. Это потому, что нет никаких доказательств этого вообще… Вы не видите письменного сообщения мистеру Райзену от мистера Стерлинга о программе вообще, никаких доказательств того, что они даже встречались лично».
После двухнедельного судебного разбирательства, в ходе которого несколько свидетелей ЦРУ давали показания из-за ширмы, чтобы их личности не были раскрыты, присяжные осудили Стерлинга на основании того, что судья Леони Бринкема назвала при вынесении приговора «очень сильным косвенные улики.
» Она добавила: «В идеальном мире у вас были бы только прямые доказательства, но во многих случаях это не так в уголовном деле».
Стерлинг сидела неподвижно, объясняя причину предложения, которое она собиралась объявить. Когда мы встретились в Сент-Луисе, я спросил Стерлинга, чего он ожидает.
— Этот процесс разрушил многое во мне, — начал он, его голос дрожал так, что страдание вырвалось на свободу. «Мысль о том, что меня посадят в тюрьму, я не могу и не могла с этим смириться. Я не знаю, куда его положить и как с этим бороться, потому что это не имеет никакого смысла. Я боюсь попасть в тюрьму. Может быть, произойдет какое-то чудо, а я нет. Но я все еще должен быть реалистом и готовиться к худшему».
За несколько минут до трех часов дня судья Бринкема сказал, что Стерлинг отправится в тюрьму на три с половиной года. Это было намного ниже руководящих принципов вынесения приговора и было воспринято как упрек обвинению в том, что Стерлинг изображается как предатель, которого пришлось надолго посадить в тюрьму.