alexxlab Читать онлайн «Социальное влияние» — Зимбардо Филипп Джордж — RuLit
Социальное влияние
ПРЕДИСЛОВИЕ
На протяжении многих десятилетий американская психология была заложницей ограниченной научной доктрины — бихевиоризма. Как правило, на поиски новых путей, дерзко нарушая установленные границы и тем самым способствуя расширению горизонтов психологической науки, отваживались лишь социальные психологи. Они высоко ценили роль личности как действующего лица житейских драм, уважали инакомыслие и интерпретации реальности, предложенные другими исследователями, продолжая отстаивать свое право исследовать трудно уловимую динамику взаимодействия как между различными культурами, социальными ситуациями и человеческой психикой, так и внутри этих систем. Несмотря на то что в течение долгого времени социальной психологии отводилась одна из низших ступеней в иерархии психологических дисциплин, эта отрасль упорно двигалась вперед, постепенно привлекая к себе все больший и больший интерес современников.
Успеху этого продвижения помогло и создание нового научного направления — когнитивной психологии (в последние годы именно под ее знаменем шествует большинство психологов). Социальная психология была пристанищем универсалов от психологии, раем для научных работников, увлеченных познанием глубин и широт человеческой натуры. Представители этого направления смело ставили своей целью разрешение вечных вопросов, на протяжении веков будораживших воображение философов, они без оглядки вторгались на чужие территории, вооружившись новыми методами для того, чтобы найти эмпирически обоснованные ответы на самые злободневные вопросы нашего времени. Наконец, именно социальные психологи возглавили движение, направленное на расширение границ традиционной психологии. С этого момента в компетенцию этой науки вошли сферы, жизненно важные для решения самых насущных проблем реального мира, — в том числе здравоохранение, экология, образование, право, поддержание мира на планете, разрешение конфликтных ситуаций и многие другие.
Не будет преувеличением сказать, что в круг проблем и исследовательских задач социальной психологии входят любые проявления человеческой природы.
Идея написания книги о закономерностях изменения установок появилась в результате одного семинара, которым мне довелось руководить в Колумбийском университете. В ходе семинара я мог наблюдать динамику ролевых игр, в процессе которых студенты моделировали процессы социального влияния. Поскольку мое стремление как — то формализовать концептуальные и практические аспекты процесса изменения установок было поддержано моими аспирантами, в том числе Ли Росс и Джуди Родин, я решил написать пособие для начинающих изучать данную тему.
В следующем году, уже в Стэнфордском университете, мне удалось уговорить Эбб Эббесен (Ebbe Ebbesen), тогда еще учившуюся в аспирантуре, на совместную работу над данным проектом. Результатом нашего сотрудничества стала книга «Влияние на установки и изменение поведения» (Influencing Attitudes and Changing Behavior), вышедшая в 1970 году и представлявшая собой введение в теорию и практику изучения таких процессов, как убеждение, изменение установки и воздействие на поведение.
Во втором издании (1977) спектр практического применения представленного в книге материала был расширен благодаря такому эксперту, как Кристина Маслач (ныне — профессор психологии Калифорнийского университета в Беркли).
В какой — то момент Майкл Ляйппе счел, что пришло время переработать книгу, чтобы еще полнее отразить в ней «неокогнитивистский подход» к вопросам установок и социального влияния, в котором Майкл поднаторел, пройдя выучку в Университете Огайо у Тони Гринвальда. Однако уже очень скоро мы обнаружили, что на свет появляется совсем другая, более совершенная книга. Основная идея осталась неизменной: процессы социального влияния, убеждения и изменения установок представляют собой не только абстрактный предмет исследовательского интереса социальных психологов, но и основу, на которой строится великое множество повседневных взаимодействий между людьми в «реальном мире». По сравнению с первой книгой, в этом издании нам удалось отразить весь объем наших познаний о том, как изменяются люди вследствие контактов с окружением и другими информационными источниками.
Кроме того, в новой книге значительно расширены возможности практического применения представленных знаний студентами, которым приходится жить в непростом мире конца 1990–х годов.
Филип Дж. Зимбардо Редактор серии
ВВЕДЕНИЕ
Наступили золотые времена для тех из нас, кто занимается исследованиями процессов изменения установок и социального влияния. В течение последнего десятилетия по данному вопросу издано огромное количество литературы, было проведено великое множество экспериментов. Начиная с 1970–х годов исследователи уделяли большое внимание социальным аспектам когнитивных процессов, и сегодня мы видим результаты этих исследований: новые и весьма значительные открытия в области тех процессов и структур, которые кроются за внешними проявлениями убеждения и уступчивости. Интерес к понятиям мотивации, аффективных состояний и личной заинтересованности, вновь обострившийся в наши дни, подхлестывает научную мысль, которая на этот раз обещает достичь по — настоящему целостного, комплексного понимания взаимосвязанности и взаимодействия установок, когниций (результатов когнитивных процессов), поведения и эмоций.
Важные теоретические открытия и результаты практической исследовательской работы позволяют представителям различных общественно — научных дисциплин находить взаимосвязи между закономерностями психологии влияния и важнейшими аспектами нашей повседневной жизни. Социальное влияние лежит в основе многих злободневных общественных процессов: пропаганды здорового образа жизни и экологической грамотности, деятельности цензоров, имиджмейкеров в политике, специалистов по рекламе и маркетингу; этот перечень далеко не полон. Все чаще теоретические и практические исследования нацеливаются на данные проблемы и условия их возникновения.
Стечение столь примечательных событий и обстоятельств вдохновило нас на написание этой книги. Мы хотели в пределах одного издания охватить как можно более широкий круг исследований, теоретических изысканий, равно как и возможностей практического применения полученных результатов. Одной из наших целей было вместить в не слишком увесистый том внятный пересказ основных теорий убеждения и изменения установок, которые можно найти, к примеру, в книге Ричарда Петти и Джона Качоппо «Установки и убеждение: классический и современный подходы» (Petti and Cacioppo.
Attitudes and Persuasion: Classic and Contemporary Approaches, 1981) и в книге Роберта Чалдини «Психология влияния» (1988)[1], где понятия уступчивости и конформности подвергаются не менее блестящему анализу.
В результате на свет появилась книга, охватывающая все основные темы, связанные с социальным влиянием, включая убеждение, уступчивость, конформность, подчинение авторитету, диссонанс и самоатрибуцию, социальное научение и обусловливание, взаимосвязь между установками и поведением, субъективную значимость установки, предрассудки, невербальную коммуникацию и даже подпороговое влияние. Нам удалось охватить достаточно большой объем сведений, целостность которым придает сквозная тема всей книги — тема «системы установок», в рамках которых установки, когниции, поведение и намерения могут влиять друг на друга, выступая в качестве внутренних факторов влияния, а также подвергаться воздействию внешних факторов.
Кроме того, целые две главы мы посвятили описанию возможностей практического применения теории социального влияния, которая представляется нам весьма перспективной областью для психологии в настоящий момент и в ближайшем будущем.
В одной из глав описываются процессы влияния в системе судопроизводства, другая посвящена вопросам улучшения качества жизни (проблемы окружающей среды, личного здоровья и психического благополучия).
вернуться
1
На русском языке книга выпущена издательством «Питер» в 1999 г.
Филип Зимбардо, Майкл Ляйппе. Социальное влияние
Перед вами работа классиков психологической науки — издание, которое можно использовать в качестве основного или дополнительного пособия в рамках курса по социальной психологии и проводить на ее основе семинарские занятия. Преподавателям социологии, теории коммуникации или бизнеса книга поможет при чтении таких курсов, как «Воздействие СМИ», «Пропаганда и СМИ», «Социальное влияние в малых и больших группах», «Основы рекламного дела». В книгу вошли материалы, имеющие самое непосредственное отношение к проблематике каждой из этих дисциплин.
Рассчитанная на студенческую аудиторию, книга должна оказаться интересной и информативной и для аспирантов-психологов, социологов, исследователей коммуникативных процессов.
Обилие примеров и способов применения изложенных в ней теорий на практике помогут раскрыть новые горизонты той специальности, с которой вы свяжете будущую карьеру.
ВВЕДЕНИЕ
Наступили золотые времена для тех из нас, кто занимается исследованиями процессов изменения установок и социального влияния. В течение последнего десятилетия по данному вопросу издано огромное количество литературы, было проведено великое множество экспериментов. Начиная с 1970-х годов исследователи уделяли большое внимание социальным аспектам когнитивных процессов, и сегодня мы видим результаты этих исследований: новые и весьма значительные открытия в области тех процессов и структур, которые кроются за внешними проявлениями убеждения и уступчивости. Интерес к понятиям мотивации, аффективных состояний и личной заинтересованности, вновь обострившийся в наши дни, подхлестывает научную мысль, которая на этот раз обещает достичь по-настоящему целостного, комплексного понимания взаимосвязанности и взаимодействия установок, когниций (результатов когнитивных процессов), поведения и эмоций.
Важные теоретические открытия и результаты практической исследовательской работы позволяют представителям различных общественно-научных дисциплин находить взаимосвязи между закономерностями психологии влияния и важнейшими аспектами нашей повседневной жизни.
Социальное влияние лежит в основе многих злободневных общественных процессов: пропаганды здорового образа жизни и экологической грамотности, деятельности цензоров, имиджмейкеров в политике, специалистов по рекламе и маркетингу; этот перечень далеко не полон. Все чаще теоретические и практические исследования нацеливаются на данные проблемы и условия их возникновения.
Стечение столь примечательных событий и обстоятельств вдохновило нас на написание этой книги. Мы хотели в пределах одного издания охватить как можно более широкий круг исследований, теоретических изысканий, равно как и возможностей практического применения полученных результатов. Одной из наших целей было вместить в не слишком увесистый том внятный пересказ основных теорий убеждения и изменения установок, которые можно найти, к примеру, в книге Ричарда Петти и Джона Качоппо «Установки и убеждение: классический и современный подходы» (Petti and Cacioppo.
Attitudes and Persuasion: Classic and Contemporary Approaches, 1981) и в книге Роберта Чалдини «Психология влияния» (1988)1, где понятия уступчивости и конформности подвергаются не менее блестящему анализу.
В результате на свет появилась книга, охватывающая все основные темы, связанные с социальным влиянием, включая убеждение, уступчивость, конформность, подчинение авторитету, диссонанс и самоатрибуцию, социальное научение и обусловливание, взаимосвязь между установками и поведением, субъективную значимость установки, предрассудки, невербальную коммуникацию и даже подпороговое влияние. Нам удалось охватить достаточно большой объем сведений, целостность которым придает сквозная тема всей книги — тема «системы установок», в рамках которых установки, когниции, поведение и намерения могут влиять друг на друга, выступая в качестве внутренних факторов влияния, а также подвергаться воздействию внешних факторов.
Кроме того, целые две главы мы посвятили описанию возможностей практического применения теории социального влияния, которая представляется нам весьма перспективной областью для психологии в настоящий момент и в ближайшем будущем.
В одной из глав описываются процессы влияния в системе судопроизводства, другая посвящена вопросам улучшения качества жизни (проблемы окружающей среды, личного здоровья и психического благополучия).
При создании этой книги мы стремились представить новые знания, полученные в ходе исследований проблемы социального влияния, в такой форме, чтобы затронуть, взволновать, заинтересовать наших будущих читателей-студентов, помочь им осознать значимость этой информации для них лично и для общества в целом. Мы приложили все усилия к тому, чтобы сделать процесс чтения увлекательным. Описания экспериментов и теоретические выкладки «разбавлены» примерами из повседневной жизни и практическими советами. Основное внимание мы уделяем отдельным экспериментам и полевым исследованиям в области социальной психологии (как совершенно новым, так и хрестоматийным), стараясь не упустить из виду наиболее интересные детали. Мы надеемся, что предлагаемая вашему вниманию книга получилась вполне научной, но вместе с тем удобочитаемой.
Главным образом она рассчитана на студенческую аудиторию. Мы бы посоветовали читателю для начала прослушать вводный курс лекций по психологии, однако и без этого книгу вполне можно прочесть как с удовольствием, так и с пользой для себя. Это издание можно использовать в качестве основного пособия или дополнительного источника в рамках обзорного курса по социальной психологии, проводить на ее основе различные семинары, которые можно было бы назвать «Убеждение и изменение установок», «Социальное влияние» или даже «Управление человеческой психикой». Преподавателям социологии, теории коммуникации или бизнеса книга может пригодиться при чтении таких курсов, как «Воздействие средств массовой информации», «Пропаганда и средства массовой информации», «Социальное влияние в малых и больших группах», «Основы рекламного дела». Мы включили в книгу материал, имеющий самое непосредственное отношение к проблематике каждой из этих дисциплин.
Наша книга должна оказаться интересной и информативной и для аспирантов — психологов, социологов или исследователей коммуникативных процессов.
Мы надеемся, что обилие примеров и способов применения изложенных в ней теорий помогут на практике раскрыть новые горизонты той специальности, с которой наши читатели свяжут свою будущую карьеру. В особенности же мы будем рады, если чтение нашей книги настолько вдохновит кого-либо из студентов, что тот рискнет внести собственный вклад в ту область знаний, о которой мы пишем.
Соответствие социальным ролям, исследование Зимбардо | Психология
Зимбардо (1973) провел чрезвычайно спорное исследование соответствия социальным ролям, названное Стэнфордским тюремным экспериментом.
Его цель состояла в том, чтобы изучить, будут ли люди соответствовать социальным ролям тюремного охранника или заключенного, если их поместить в имитацию тюремной среды. Кроме того, он также хотел изучить, было ли поведение, проявляемое в тюрьмах, вызвано внутренними диспозиционными факторами, самими людьми или внешними ситуационными факторами, окружающей средой и условиями в тюрьме.
Выборка Зимбардо состояла из 21 студента университета мужского пола, которые добровольно откликнулись на объявление в газете.
Участники были отобраны на основе их физической и психической устойчивости, и каждому платили по 15 долларов в день за участие. Участников случайным образом распределили на одну из двух социальных ролей: заключенных или охранников.
Зимбардо хотел сделать игру максимально реалистичной, превратив подвал Стэнфордского университета в имитационную тюрьму. Кроме того, «заключенные» были арестованы настоящей местной полицией, у них сняли отпечатки пальцев, раздели и выдали номерные халаты с цепями на лодыжках. Охранникам выдали форму, темные светоотражающие очки, наручники и дубинки. Охранникам было приказано управлять тюрьмой без применения физического насилия. Эксперимент был рассчитан на две недели.
Зимбардо обнаружил, что и заключенные, и охранники быстро идентифицировали со своими социальными ролями. Через несколько дней заключенные подняли восстание, но охранники быстро подавили его, и жестокость по отношению к заключенным становилась все более жестокой.
Охранники дегуманизировали заключенных, будили их ночью и заставляли чистить туалеты голыми руками; заключенные становились все более покорными, еще больше отождествляя себя со своей подчиненной ролью.
Пятеро заключенных были досрочно освобождены из эксперимента из-за их побочных реакций на физические и психические мучения, например, плача и сильного беспокойства. Хотя эксперимент был рассчитан на две недели, он был прекращен всего через шесть дней, когда его коллега-аспирант Кристина Маслах убедила Зимбардо, что условия его эксперимента были бесчеловечными. [Маслах впоследствии стала женой Зимбардо].
Зимбардо пришел к выводу, что люди быстро приспосабливаются к социальным ролям, даже если эта роль противоречит их моральным принципам. Кроме того, он пришел к выводу, что ситуационные факторы в значительной степени ответственны за обнаруженное поведение, поскольку ни один из участников никогда ранее не демонстрировал такое поведение.
Оценка Зимбардо
Недавнее повторение Стэнфордского тюремного эксперимента, проведенного Рейхером и Хасламом (2006), , противоречит выводам Зимбардо.
Райхер и Хаслам воспроизвели исследование Зимбардо, случайным образом назначив 15 человек на роль заключенного или охранника. В этой репликации участники не соответствовали своим социальным ролям автоматически. Например, охранники не отождествляли себя со своим статусом и отказывались навязывать свои полномочия; заключенных, идентифицированных как группа, бросившая вызов авторитету охранников, что привело к смене власти и краху тюремной системы. Эти результаты явно противоречат выводам Зимбардо и предполагают, что соответствие социальным ролям не может быть автоматическим, как предполагал Зимбардо.
Кроме того, индивидуальные различия и личность также определяют степень соответствия человека социальным ролям. В первоначальном эксперименте Зимбардо поведение охранников резко различалось: от крайне садистского поведения до нескольких хороших охранников, которые помогали заключенным. Это говорит о том, что не только ситуационные факторы являются причиной соответствия социальным ролям, но и диспозиционные факторы также играют роль.
Эксперимент Зимбардо подвергся резкой критике за нарушение многих этических норм, в частности, защита от вреда. Пятеро заключенных покинули эксперимент досрочно из-за негативной реакции на физические и психические мучения. Кроме того, некоторые из охранников сообщили о чувстве беспокойства и вины в результате их действий во время Стэнфордского тюремного эксперимента. Хотя Зимбардо следовал этическим принципам Стэнфордского университета и впоследствии провел опрос своих участников, он признал, что исследование следовало прекратить раньше.
Стэнфордский тюремный эксперимент: знаменитое исследование Зимбардо
Например, личности заключенных и охранников могут сделать конфликт неизбежным: заключенные не уважают закон и порядок, а охранники властны и агрессивны.
В качестве альтернативы заключенные и охранники могут вести себя враждебно из-за жесткой властной структуры социальной среды в тюрьмах.
Зимбардо предсказал, что ситуация заставляет людей действовать так, как они поступают, а не их предрасположенность (личность).
Содержание
Процедура
Чтобы изучить роли людей в тюремных ситуациях, Зимбардо превратил подвал здания психологии Стэнфордского университета в имитационную тюрьму.
Он подал объявление о привлечении добровольцев для участия в исследовании психологических последствий тюремной жизни.
75 заявителей, ответивших на объявление, прошли диагностические собеседования и личностные тесты, чтобы исключить кандидатов с психологическими проблемами, медицинскими недостатками, преступлениями или злоупотреблением наркотиками в прошлом.
Для участия были выбраны 24 мужчины, признанные наиболее физически и психически устойчивыми, наиболее зрелыми и наименее склонными к антиобщественному поведению.
Участники не знали друг друга до начала исследования, и им платили 15 долларов в день за участие в эксперименте.
Участникам случайным образом была назначена роль заключенного или охранника в смоделированной тюремной среде. Было два резерва, и один выбыл, в итоге осталось десять заключенных и 11 охранников.
С заключенными обращались так же, как и с любыми другими преступниками: их арестовывали в их собственных домах без предупреждения и доставляли в местный полицейский участок. У них сняли отпечатки пальцев, сфотографировали и «забронировали».
Затем им завязали глаза и отвезли на факультет психологии Стэнфордского университета, где Зимбардо устроил подвал под тюрьму с зарешеченными дверями и окнами, голыми стенами и маленькими камерами. Здесь начался процесс деиндивидуализации.
По прибытии заключенных в тюрьму их раздели догола, обеззаразили, изъяли и заперли все их личные вещи, выдали тюремную одежду и постельные принадлежности. Им была выдана униформа, и они назывались только по номеру.
Использование идентификационных номеров было способом заставить заключенных чувствовать себя анонимными. К каждому заключенному нужно было обращаться только по его идентификационному номеру, и он мог обращаться к себе и другим заключенным только по номеру.
Их одежда состояла из халата с написанным на нем номером, но без нижнего белья.
У них также была плотная нейлоновая кепка, закрывавшая волосы, и цепочка на одной лодыжке.
Все охранники были одеты в одинаковую форму цвета хаки, со свистком на шее и взятой у полиции дубинкой. Охранники также носили специальные солнцезащитные очки, чтобы зрительный контакт с заключенными был невозможен.
Трое охранников работали посменно по восемь часов (остальные охранники оставались на дежурстве). Охранникам было приказано делать все, что они считали необходимым для поддержания закона и порядка в тюрьме и вызывать уважение заключенных. Физическое насилие не допускалось.
Зимбардо наблюдал за поведением заключенных и охранников (как исследователь), а также выступал в роли тюремного надзирателя.
Выводы
За очень короткое время и охранники, и заключенные освоились со своими новыми ролями, а охранники быстро и легко освоились со своими.
Утверждение полномочий
Через несколько часов после начала эксперимента некоторые охранники начали беспокоить заключенных.
В 2:30 утра заключенных будили ото сна свистом по первому из многих «отсчетов».
Подсчеты служили для ознакомления заключенных с их номерами. Что еще более важно, они давали охранникам возможность регулярно осуществлять контроль над заключенными.
Заключенные вскоре тоже стали вести себя как заключенные. Они много говорили о тюремных проблемах. Они «рассказывали» друг о друге охранникам.
Они стали очень серьезно относиться к тюремным правилам, как будто они были созданы для блага заключенных, а нарушение их всех обернется катастрофой. Некоторые даже стали на сторону охранников против заключенных, не подчинявшихся правилам.
Физическое наказание
Над заключенными насмехались оскорблениями и мелкими приказами, им давали бессмысленные и скучные задания, и в целом их обесчеловечивали.
Отжимания были обычной формой физического наказания, назначаемой охранниками. Один из охранников наступал заключенным на спину, когда они отжимались, или заставлял других заключенных сидеть на спинах других заключенных, отжимавшихся от пола.
Утверждение независимости
Поскольку первый день прошел без происшествий, охранники были удивлены и совершенно не готовы к восстанию, вспыхнувшему утром второго дня.
На второй день эксперимента заключенные сняли шапки-чулки, сорвали номера и забаррикадировались внутри камер, приставив кровати к двери.
Охранники вызвали подкрепление. Вошли трое дежурных охранников, а охранники ночной смены добровольно остались дежурить.
Подавление восстания
Охранники в ответ применили огнетушитель, стреляющий потоком леденящего кожу углекислого газа, и заставили заключенных отойти от дверей. Далее охранники врывались в каждую камеру, раздевали заключенных донага и выносили кровати.
Главари восстания заключенных помещены в одиночные камеры. После этого надзиратели вообще стали приставать и запугивать заключенных.
Специальные привилегии
Одна из трех ячеек была обозначена как «привилегированная ячейка».
Троим заключенным, наименее участвовавшим в восстании, были предоставлены особые привилегии. Охранники вернули им форму и кровати, разрешили вымыть голову и почистить зубы.
Троим заключенным, наименее участвовавшим в восстании, были предоставлены особые привилегии. Охранники вернули им форму и кровати, разрешили вымыть голову и почистить зубы.Привилегированные заключенные также должны были есть особую пищу в присутствии других заключенных, которые временно лишились привилегии есть. Эффект состоял в том, чтобы сломать солидарность среди заключенных.
Последствия восстания
В течение следующих нескольких дней отношения между охранниками и заключенными изменились, причем изменение одного привело к изменению другого. Помните, что охранники полностью контролировали ситуацию, и заключенные полностью от них зависели.
По мере того, как заключенные становились все более зависимыми, охранники становились все более насмешливыми по отношению к ним. Они презирали заключенных и давали понять заключенным. По мере того как презрение охранников к ним росло, заключенные становились все более покорными.
По мере того, как заключенные становились все более покорными, охранники становились все более агрессивными и напористыми. Они требовали от заключенных все большего повиновения. Заключенные во всем зависели от охранников, поэтому пытались найти способы угодить охранникам, например, рассказывать байки о сокамерниках.
Заключенный #8612
Менее чем через 36 часов после начала эксперимента у заключенного №8612 начались сильные эмоциональные расстройства, дезорганизованное мышление, неконтролируемый плач и ярость.
После встречи с охранниками, где ему сказали, что он слаб, но предложили ему статус «осведомителя», #8612 вернулся к другим заключенным и сказал: «Вы не можете уйти». Вы не можете «бросить».
Вскоре № 8612 «начал вести себя как «сумасшедший», кричать, ругаться, впадать в ярость, которая, казалось, вышла из-под контроля». Только в этот момент психологи поняли, что должны выпустить его.
Визит родителей
На следующий день охрана провела приемный час для родителей и друзей.
Они опасались, что, увидев, в каком состоянии находится тюрьма, родители могут настоять на том, чтобы забрать своих сыновей домой. Охранники мыли заключенных, чистили и полировали камеры, накормили обильным обедом и включили музыку по внутренней связи.После визита распространились слухи о плане массового побега. Опасаясь потерять заключенных, охранники и экспериментаторы попытались заручиться помощью и средствами полицейского управления Пало-Альто.
Охранники снова усилили притеснения, заставив их выполнять черную, повторяющуюся работу, например, чистить туалеты голыми руками.
Католический священник
Зимбардо пригласил католического священника, который был тюремным капелланом, чтобы оценить, насколько реальной была наша тюремная ситуация. Половина заключенных представились по номеру, а не по имени.
Священник опросил каждого заключенного индивидуально. Священник сказал им, что единственный способ выбраться — воспользоваться помощью адвоката.
Заключенный № 819
В конце концов, во время разговора со священником, № 819 не выдержал и начал истерически плакать, как и два ранее освобожденных заключенных.
Психологи сняли цепь с его ноги, шапку с головы и велели ему пойти отдохнуть в комнату, примыкающую к тюремному двору. Они сказали ему, что принесут ему еды, а затем отвезут к врачу.
Пока это происходило, один из охранников построил других заключенных и заставил их громко скандировать:
«Заключенный №819 плохой заключенный. Из-за того, что сделал заключенный № 819, в моей камере беспорядок, господин надзиратель.
Психологи поняли, что #819 слышит пение, и вернулись в комнату, где нашли его безудержно рыдающим. Психологи пытались уговорить его выйти из эксперимента, но он сказал, что не может уйти, потому что другие заклеймили его плохим заключенным.
Назад в реальность
В этот момент Зимбардо сказал: «Слушай, ты не #819. Вы [его имя], а меня зовут доктор Зимбардо.
Я психолог, а не начальник тюрьмы, и это не настоящая тюрьма. Это всего лишь эксперимент, и это студенты, а не заключенные, как и вы. Пойдем.»
Внезапно он перестал плакать, поднял глаза и ответил: «Хорошо, пошли», как будто ничего не случилось.
Завершение эксперимента
Зимбардо (1973) предполагал, что эксперимент продлится две недели, но на шестой день он был прекращен из-за эмоциональных срывов заключенных и чрезмерной агрессии охранников.
Кристина Маслач, недавняя кандидат наук в Стэнфорде. привезенная для бесед с охранниками и заключенными, решительно возражала, когда увидела, что охранники издеваются над заключенными.
Преисполненная возмущения, она сказала: «Это ужасно, что вы делаете с этими мальчиками!» Из 50 или более посторонних, видевших нашу тюрьму, она была единственной, кто когда-либо сомневался в ее нравственности.
Зимбардо (2008) позже заметил: «Лишь намного позже я понял, насколько далеко я был в своей тюремной роли в тот момент — что я думал как тюремный надзиратель, а не как психолог-исследователь».
Заключение
Согласно Зимбардо и его коллегам, Стэнфордский тюремный эксперимент показал, как люди с готовностью приспосабливаются к социальным ролям, которые от них ожидают, особенно если роли столь же строго стереотипны, как роли тюремных охранников.
Поскольку охранники получили власть, они начали вести себя так, как обычно не вели бы в своей обычной жизни.
«Тюремная» среда была важным фактором в формировании жестокого поведения охранников (ни один из участников, выступавших в роли охранников, до исследования не проявлял садистских наклонностей).
Таким образом, результаты подтверждают ситуативное объяснение поведения, а не диспозиционное.
Зимбардо предположил, что «окончательное подчинение» заключенного можно объяснить двумя процессами.
Деиндивидуализация может объяснить поведение участников; особенно охранники. Это состояние, когда вы настолько погружаетесь в нормы группы, что теряете чувство идентичности и личной ответственности.
Охранники, возможно, были такими садистами, потому что они не чувствовали, что случившееся было делом их личной ответственности — это было групповой нормой. Они также могли утратить чувство индивидуальности из-за униформы, которую носили.
Также выученная беспомощность могла бы объяснить подчинение заключенного охранникам. Заключенные поняли, что все, что они делали, мало влияло на то, что с ними происходило. В псевдотюрьме непредсказуемые решения охранников заставили заключенных перестать реагировать.
После окончания тюремного эксперимента Зимбардо взял интервью у участников. Вот выдержка:
‘Большинство участников сказали, что чувствовали себя вовлеченными и преданными делу. Исследование показалось им «реальным». Один охранник сказал: «Я сам себе удивился.
Я заставил их обзывать друг друга и чистить туалеты голыми руками. Я практически считал заключенных быдлом и продолжал думать, что должен остерегаться их на случай, если они попытаются что-то сделать».
Другой охранник сказал: «Действовать авторитетно может быть весело. Власть может быть большим удовольствием». И еще: «…во время досмотра я пошла во вторую камеру, чтобы испачкать постель, которую только что заправил заключенный, а он схватил меня, крича, что только что застелил и не даст мне ее испачкать.
Он схватил меня за горло, и хотя он смеялся, мне было очень страшно. Я ударил его палкой и ударил его по подбородку, хотя и не очень сильно, а когда освободился, то разозлился».
Большинству охранников было трудно поверить, что они вели себя так жестоко, как раньше. Многие говорили, что не знали о существовании этой их стороны или о том, что они способны на такие вещи.
Заключенные тоже не могли поверить, что реагировали так покорно, съеживаясь, зависимо. Некоторые утверждали, что обычно являются напористыми типами.
На вопрос об охранниках они описали обычные три стереотипа, которые можно найти в любой тюрьме: одни охранники хорошие, другие суровые, но справедливые, а третьи жестокие.
Дальнейшее объяснение поведения участников можно описать с точки зрения подкрепления. Эскалацию агрессии и жестокого обращения со стороны охранников можно рассматривать как результат положительного подкрепления, которое они получали как от товарищей-охранников, так и по существу с точки зрения того, насколько хорошо они чувствовали себя, обладая такой большой властью.
Точно так же заключенные могли узнать посредством отрицательного подкрепления, что, если они будут держать голову опущенной и делать то, что им говорят, они смогут избежать дальнейших неприятных переживаний.
Критическая оценка
Характеристики спроса могут объяснить результаты исследования. Позже большинство охранников утверждали, что они просто притворялись.
Поскольку охранники и заключенные играли роль, на их поведение не могли влиять те же факторы, которые влияют на поведение в реальной жизни.
Это означает, что результаты исследования нельзя разумно обобщить на реальную жизнь, например, на тюремные условия.
То есть исследование имеет низкую экологическую валидность.Тем не менее, есть много свидетельств того, что участники реагировали на ситуацию так, как если бы она была реальной. Например, 90% частных разговоров заключенных, за которыми следили исследователи, касались тюремных условий, и только 10% времени были их разговорами о жизни за пределами тюрьмы.
Охранники тоже редко обменивались личной информацией во время перерывов на отдых — либо говорили о «проблемных заключенных», на другие тюремные темы, либо вообще не разговаривали. Охранники всегда приходили вовремя и даже работали сверхурочно без дополнительной оплаты.
Когда заключенных представляли священнику, они называли себя по номеру тюрьмы, а не по имени. Некоторые даже просили его нанять адвоката, чтобы тот помог им выбраться.
Исследование также может быть недостаточно валидным для населения, поскольку выборка включала студентов мужского пола из США. Выводы исследования нельзя применить к женским тюрьмам или тюрьмам из других стран.
Например, Америка является индивидуалистической культурой (люди, как правило, менее конформны), и результаты могут быть другими в коллективистских культурах (например, в азиатских странах).
Сила исследования в том, что оно изменило способ управления тюрьмами США. Например, несовершеннолетние, обвиняемые в федеральных преступлениях, больше не содержатся до суда со взрослыми заключенными (из-за риска применения к ним насилия).
Еще одна сильная сторона исследования заключается в том, что вредное обращение с участником привело к официальному признанию этических принципов Американской психологической ассоциацией. Теперь исследования должны пройти тщательную проверку со стороны институционального наблюдательного совета (США) или комитета по этике (Великобритания), прежде чем они будут реализованы.
Рассмотрение планов исследований группой требуется большинством учреждений, таких как университеты, больницы и правительственные учреждения. Эти советы рассматривают, оправданы ли потенциальные преимущества исследования в свете возможного риска физического или психологического вреда.
Эти советы могут потребовать от исследователей внести изменения в дизайн или процедуру исследования или, в крайних случаях, полностью отказать в одобрении исследования.
Этические вопросы
Исследование получило много этических критических замечаний, в том числе отсутствие полностью информированного согласия участников, поскольку сам Зимбардо не знал, что произойдет в эксперименте (это было непредсказуемо).
Также заключенные не давали согласия на «арест» дома. Заключенным ничего не сказали отчасти потому, что окончательное одобрение полиции было дано только за несколько минут до того, как участники решили участвовать, а отчасти потому, что исследователи хотели, чтобы аресты стали неожиданностью.
Однако это было нарушением этики собственного контракта Зимбардо, который подписали все участники.
Участники, играющие роль заключенных, не были защищены от психологической травмы, переживая случаи унижения и стресса.
Например, одного заключенного пришлось отпустить через 36 часов из-за неконтролируемых всплесков крика, плача и гнева.
Однако, в защиту Зимбардо, с самого начала нельзя было предсказать эмоциональный стресс заключенных. Одобрение исследования было дано Управлением военно-морских исследований, Департаментом психологии и Университетским комитетом по экспериментам на людях.
Этот Комитет также не предвидел крайних реакций заключенных, которые должны были последовать. Были просмотрены альтернативные методологии, которые вызывали бы меньше страданий у участников, но в то же время давали бы нужную информацию, но ничего подходящего найти не удалось.
Были проведены обширные групповые и индивидуальные дебрифинги, и все участники возвращали постэкспериментальные анкеты через несколько недель, затем через несколько месяцев, а затем с ежегодными интервалами. Зимбардо пришел к выводу, что длительных негативных последствий не было.
Зимбардо также решительно утверждает, что польза, полученная благодаря нашему пониманию человеческого поведения и того, как мы можем улучшить общество, должна перевесить страдания, вызванные исследованием.
Однако было высказано предположение, что ВМС США были не столько заинтересованы в том, чтобы сделать тюрьмы более гуманными, а, по сути, были больше заинтересованы в использовании исследования для обучения людей в вооруженных силах справляться со стрессами в неволе.
Вопросы для обсуждения
Каковы последствия жизни в среде без часов, без взгляда на внешний мир и с минимальной сенсорной стимуляцией?
Рассмотрим психологические последствия раздевания, дезинсекции и бритья голов заключенных или военнослужащих. Какие трансформации происходят, когда люди проходят через подобный опыт?
Заключенные могли уйти в любой момент, но не ушли. Почему?
Как вы думаете, что чувствовали заключенные и охранники после исследования?
Если бы вы были ответственным экспериментатором, вы бы провели это исследование? Вы бы прекратили это раньше? Вы бы провели дополнительное исследование?
Ссылки
Haney, C.