alexxlab «Должна ли я ненавидеть мать, которая меня бросила?»
Вопрос к экспертуПознать себя
Меня мучает одна проблема. Все говорят, что нельзя забывать обиды, но у меня не получается. Разозлюсь на кого-то, потом успокоюсь и снова радуюсь. Так всегда. Мама меня бросила, папа говорит, что она плохая, ее надо ненавидеть. Я не чувствую ненависти к ней. Иногда только ощущаю пустоту в душе. Но показывать плохое настроение не люблю, поэтому пытаюсь развеселиться либо скрываю эмоции. Иногда посещают мысли, что я не принесу в этот мир ничего хорошего, что я недостойна любви. Что со мной происходит?
Анна, 15 лет
Отец может испытывать ненависть и злость по отношению к матери из-за того, что она вас бросила. Но это не значит, что автоматически вы обязаны чувствовать то же самое. Вы другой человек, у вас свой взгляд на происходящее. Было время, когда вы были вместе с мамой, испытывали привязанность и чувства к ней. У вас свои взаимоотношения. Вне зависимости от того, рядом она или нет, чувства продолжают жить внутри.
Кроме того, не стоит забывать, что у всех людей разные характеры, темпераменты и принципы. Есть обидчивые люди, которые долго хранят внутри болезненные воспоминания. У вас, очевидно, такого нет. Вы не склонны копить обиды, перебирать их в уме, чтобы поддерживать актуальность и силу.
Но пустота в душе говорит о том, что вы тоскуете по матери, вам ее не хватает. Вы страдаете от чувства вины, считаете, что с вами что-то не так, раз мама оставила вас. Вы потеряли родителя, в котором нуждаетесь. Вы не хотите никого впускать в этот мир потери и боли. Вам может казаться, что, если самый главный человек в жизни оставил вас, значит, так же может поступить любой. Могут посещать мысли о том, что вы вообще недостойны любви.
Вам стоит разделить чувства к матери и ее решения, поступки. Я не знаю, что именно произошло, почему она ушла, какие проблемы или ситуации вынудили ее сделать это. Но это не значит, что она вас не любит. Отношения и чувства продолжаются даже тогда, когда человека нет рядом.
Вам нужен тот, кому можно доверять. Уход одного родителя — это всегда подрыв доверия к миру и людям, даже если рядом остается второй родитель. Пустоту надо заполнять не искусственно созданным весельем, а искренностью.
Если вам одиноко или больно, ищите того, кому можете доверить свои переживания, или записывайте их, проговаривайте (наедине с собой). Можно не спорить с отцом, его мнение — это его мнение, а у вас свой мир и свое понимание. Вы можете также продолжать любить маму вне зависимости ни от чего.
Источник фотографий:Getty Images
Новое на сайте
Границы конфиденциальности: что и кому может рассказать о вас психолог?
«Мама грозится проклясть меня, если разведусь с мужем»
«Боюсь выражать эмоции при людях, жду осуждения. Как с этим бороться?»
Как научиться говорить о сексе без стыда и страха: 3 совета и 1 упражнение
Feel & Touch: лимитированный бьюти-бокс Psychologies — разбор состава
Кнут и пряник: 3 распространенных способа удержать партнера — выводы ученых
Почему вы влюбляетесь в нарциссов: (не)приятная правда
Смертоносные тренинги: как псевдопсихологи заманивают в секты и доводят учеников до самоубийства
«Мама бросила меня.
Но я все еще жду ее»: история отвергнутой дочери
25 620
Познать себяСтаршее поколениеЧеловек среди людей
«Я была готова все ей простить, понять ее, но она и не думала возвращаться»
Юлия, 30 лет
«Разлука с мамой — это первое и самое болезненное воспоминание из моей жизни. Помню, я была еще малышкой, и мама всякий раз пыталась оставить меня с бабушкой. Она родила меня очень рано, ей хотелось погулять, насладиться жизнью.
Однажды я сильно ударилась, когда мама уходила со светловолосым молодым человеком, а я рванулась к ней и выпала из коляски. Но эти расставания были каплей в море, незначительными, но очень явными знаками — я совсем не нужна самому родному и любимому человеку, моей мамочке.
Впервые она бросила меня по-настоящему, надолго, когда мне было 10 лет. Семья планировала переезжать, и мы с бабушкой уехали первыми. Мама должна была приехать вслед за нами, но ее все не было и не было. Переживала я этот эпизод очень тяжело, было больно.
Как раз начинался переходный возраст, так хотелось рассказать маме про мальчика, который мне нравился, поделиться своими секретиками. Помню, как хотелось, чтобы она наконец-то приехала, обняла, поцеловала и просто была рядом.
Когда мне только исполнилось пятнадцать лет, через два месяца после моего дня рождения умер мой папа. И тут мама, как говорится, «пошла вразнос»
Папа был единственным человеком, который мог сдерживать ее от бесшабашной, разгульной жизни. С этого самого момента мужчины в нашем доме начали меняться, как стеклышки в калейдоскопе. Один, второй, третий… Я даже не запоминала их имена и никогда бы не узнала на улице, если бы встретила кого-то из них. Самым страшным воспоминанием этого времени остался мамин любовник, который бил и меня, и ее.
Продлилось это недолго. Однажды я проснулась от того, что в квартире было пусто: мама уехала в другой город, забрала свою одежду, некоторые вещи из дома. А я осталась снова одна, в семнадцать лет! В тот момент мама была мне так нужна, я была готова все ей простить, понять ее, но она и не думала возвращаться.
Она всегда с такой легкостью от меня отказывалась, как будто я просто ей не нужна.
Мы не общались несколько лет, я чувствовала себя чужой. Сейчас мне 30, мама жива и, надеюсь, здорова, но не проявляет ко мне никакого интереса. Я вышла замуж, у нас родилась дочка Ксюша. Но мама ее до сих пор не видела. Говорит, что скоро приедет к нам погостить, поздравить внучку с трехлетием. Я жду и надеюсь. Тяжело, больно…
Я понимаю, что сейчас у нее другая жизнь, другой мужчина, другой ребенок. И родила мама его уже в тридцать с небольшим, относится к нему совсем по-другому, чем ко мне в детстве: встречает из школы, выкладывает фотографии в социальных сетях. А мне до сих пор тяжело и больно обнаруживать эти следы другой жизни, и наверное, счастливой семьи».
«Когда мама уходит — мир рушится»
Юлия Романова, психолог
«Когда ребенок рождается, мама представляет для него целый мир. Она не только дает тепло и еду, но обеспечивает безопасность и психологический комфорт.
Эти глубокие эмоциональные связи называют привязанностью. Именно они формируют базовое доверие или недоверие к миру.
Существует несколько типов мам, и отсутствующая мама — один из самых частых образов. При этом мама так же, как у автора письма, может находиться в одном пространстве с ребенком, но быть сфокусирована на мужчинах или алкоголе. А когда мама уходит — мир рушится. Но остается надежда, как в песне: «Пусть мама услышит, пусть мама придет, пусть мама меня непременно найдет».
Вырастая, такие дети продолжают верить и надеяться, что мама вернется, что она заметит и однажды оценит их. Так же они ищут маму в других: в партнере, друзьях, коллегах или в собственных детях. Словно мотыльки, летящие на свет, они откликаются на тепло и одобрение.
Став взрослыми, очень стараются быть успешными, хорошими, могут преуспевать в карьере и социальной жизни. Но это все для нее, для мамы, которая никогда не придет
Что делать, если мамы нет в вашей жизни или ваши радости и невзгоды ей малоинтересны? Хорошим терапевтическим решением будет согласиться с судьбой матери.
Скажите себе: «Мама любила меня так, как умела. Она хотела быть счастливой». Скорее всего, у вашей мамы тоже был нарушен контакт с собственной матерью, и в детстве она тоже выживала.
Если у вас нет возможности поговорить с мамой в реальности, то представьте себе ее образ или напишите ей письмо, даже если вам некуда его отправить. О чем можно написать или сказать? Например, это могут быть такие слова: «Мама, мне тебя не хватало тогда и не хватает сейчас. Но я понимаю и принимаю тебя и всю твою непростую жизнь. Я вижу в тебе женщину. Обычную земную женщину. И я больше не буду ждать. Я соглашаюсь со своей судьбой. Спасибо, мама…» Не сдерживайте эмоции, которые на вас нахлынут, слезы. Вслед за ними придет облегчение».
Об эксперте
Юлия Романова — психолог, EMDR терапевт, системный терапевт (расстановщик), коуч, эксперт федеральных каналов, автор терапевтических онлайн-курсов. Ее сайт и блог.
Текст:Марина СмагинаИсточник фотографий:Getty Images
Новое на сайте
Границы конфиденциальности: что и кому может рассказать о вас психолог?
«Мама грозится проклясть меня, если разведусь с мужем»
«Боюсь выражать эмоции при людях, жду осуждения.
Как с этим бороться?»
Как научиться говорить о сексе без стыда и страха: 3 совета и 1 упражнение
Feel & Touch: лимитированный бьюти-бокс Psychologies — разбор состава
Кнут и пряник: 3 распространенных способа удержать партнера — выводы ученых
Почему вы влюбляетесь в нарциссов: (не)приятная правда
Смертоносные тренинги: как псевдопсихологи заманивают в секты и доводят учеников до самоубийства
Я никогда не забуду тот день, когда меня бросила мама
Мы с сестрой приехали в дом моей матери в среду. Настала ее очередь принять нас.
Хотя слезы на глазах Матери были обычным явлением, в тот день стеклянные капли были исключительно тяжелыми.
«Девочки, встретимся в гостиной, нам нужно поговорить».
Это было достаточно предупредительно. Я с тревогой приготовилась к удару, моей типичной реакции с того дня, как она украла нас из дома отца во время ее драматического ухода в качестве его жены. Когда она начала рыдать, я обнял ее, пытаясь утешить ее горе.
Я здесь ради тебя, мама.
«Мы банкроты, твой отчим и я, поэтому нам нужно переезжать. Мы оба получили работу в Оклахоме и уезжаем в пятницу, так что ты будешь жить с папой».
Через два дня она уезжала из штата без нас. Хотя в течение многих лет ее поведение становилось все более неустойчивым, медленное отделение от ее материнской роли, я все еще был ошеломлен.
Матери не уходят.
Я думал, что коктейль из плоти, духа и гормонов, вытолкнувший меня из ее собственного тела, всегда будет связывать ее со мной. Инстинкты доказывали это , если никогда не произойдет. Но это происходило. Я заглушил свою боль и проигнорировал отчаливание. Хотя я не винил себя за ее предстоящий отъезд, моя самооценка начала рушиться, когда я задался вопросом, почему я недостаточно , чтобы заставить ее остаться.
Я цеплялся за надежду, что, несмотря на ее бегство в город, находящийся в девяти часах езды, она все равно будет моей матерью. Родитель на расстоянии, на расстоянии одного телефонного звонка.
Двухдневный обратный отсчет казался сюрреалистичным. Что делать с оставшимися 48 часами материнства?
Я пытался представить планы на нашу последнюю ночь вместе. Я подошел к ней на кухне, но прежде чем я открыл рот, она выпалила: «Я ухожу, чтобы навестить Жизель. Ей действительно тяжело, она нуждается во мне».
Мои щеки стали ярко-красными, как будто она ударила меня по лицу. Эта женщина с кризисом среднего возраста нуждалась в моей матери в последнюю ночь, когда она у меня была. Они устраивали вместе вечеринки в клубах почти каждый вечер, а я оставался дома один, но по неведению я ожидал, что наш финал будет другим.
Rapeepong Puttakumwong/Getty
Getty Images
А как насчет нас, ваших дочерей? Я кивнул, сдерживая эмоции.
Она предложила использовать вечер, чтобы собраться в отчий дом. В любом случае, ни одна из нас, девочек, не достигла водительского возраста, чтобы отправиться куда-либо, кроме как в свои комнаты, чтобы заполнить чемоданы.
Я не помню, чтобы она вернулась той ночью. Я спал, пока не прозвенел будильник в школу. Наступила пятница, и ее вылет был только через несколько часов.
Моя сестра шла в свою школу через две улицы, а я собирал вещи в маминой машине для последней остановки. Ком в горле увеличился от зловещей тишины. Мать включала музыку, чтобы стереть тишину, пока не начала плакать, а я репетировала свою мантру: не плачь, будь сильной .
Через несколько минут она сказала: «Честно говоря, я не беспокоюсь о тебе. Я беспокоюсь только о твоей сестре. Обещай позаботиться о ней вместо меня.
Я обещал.
Стоически я схватил рюкзак, открыл дверь и обнял маму, сказав, что люблю ее. Она любила меня в ответ , но никогда не упоминала, что позвонит, как только ее самолет приземлится в ее новой жизни. Плана действий никогда не было.
Я, шатаясь, вошел в свою школу, место, где у меня не было друзей, и бродил по залам, словно потерявшись.
Как всегда тревожный звонок.
Она ушла.
В тот день отец послал за мной своего коллегу. Я покраснела от смущения от того, что я сиротка, нуждающаяся в попутке. Это был не плотный график моего отца, который жалил мою открытую рану солью, а его эмоциональное забвение.
Планировалось, что нас подвезут к пустующему дому матери, чтобы забрать наши вещи, а отец заберет нас позже. Мать ненадолго вернется на следующей неделе только для того, чтобы забрать свою мебель и автомобиль. Даже не в гости.
Мы с сестрой изо всех сил старались развеселить друг друга смехом, танцуя под песни Майкла Джексона, как будто на вечеринке, а не на эмоциональных похоронах той жизни, которую мы когда-то знали.
Солнце садилось, и отец опаздывает.
Холодильник был пуст, и когда мы проголодались, я почувствовал привкус гнева из-за того, что мы остались одни. Машина матери стояла у подъезда. У меня не было прав, но я порылся в поисках ключей и сказал сестре войти. Я принесу нам что-нибудь поесть.
Я всегда был паинькой и никогда не ослушивался.
Но если бы у нас больше не было родителей, которые заботились бы о нас, мне пришлось бы нарушить некоторые правила.
Параноик, я ездил по всем проселочным дорогам к ближайшему забегаловке. Я боялся, что меня поймают все, кто пройдёт мимо, этот подросток, укравший машину её матери. Как только мы поели, я быстро свернул с главной дороги, как машина для побега в безумной погоне, и мой напиток полетел, проливая нас и машину.
«Ты идиот!»
Когда мы вернулись домой, я поспешил почистить его, пытаясь стереть ошибки, которые я сделал. Хотя в конце концов я призналась своей матери, что взяла ее машину за едой в день ее отъезда. Она почти не реагировала, разве что хвасталась, что сделала гораздо худших вещей, чем я. «Я сбежал из дома и ночевал в аэропорту, когда моя мать передала свои родительские права на меня педофилу, когда я был в твоем возрасте».
Ваш опыт сравнительно не имеет большого значения.
Как будто она уже была просто старинным воспоминанием, призрак моей матери пронесся по городу, когда она возвращалась за своими вещами.
После этого я почти ничего о ней не слышал.
Через несколько недель я решил позвонить, почувствовав, как сильно скучаю по ней.
Она взяла трубку: «Что тебе нужно?!» ее голос дерзко встретился.
Я заикался: «Извините, я просто хотел поговорить». У нее не было времени, и я не знал, что ее роль моей матери окончательно закончилась в тот день, когда она уехала из города. Редкий телефонный звонок с просьбой помочь моей матери, находящейся на расстоянии, принять участие в моей жизни, был слишком обременительным.
В конце концов, что мне нужно? Мне не нужна была поездка на урок танцев, мне не нужен был ужин, мне даже не нужен был совет.
Мне нужна была мать.
Так что я перестал звонить. За исключением тех случаев, когда меня охватила безмерная ностальгия по поводу того, каково это чувствовать иметь мать. Я так жаждала непоколебимой заботы в голосе матери, что забыла о своих переживаниях, связанных с каждой предыдущей попыткой. Когда люди говорили о своих матерях, я тоже мечтал об одной из них.
Я ждал, пока зазвонит телефон.
Женщина, ответившая под тем же именем, была незнакомкой. Она не соответствовала моему восприятию того, кем я ее помнил.
Что-то пошло не так. Что-то изменилось.
Была ли это моя мать, которая изменилась, с резким похолоданием? Или моя память была неточной, вспоминая кого-то, кем она никогда не была? Я не мог этого понять и так сильно хотел связи, что даже пытался наивно обсуждать это с ней. Мама, ты поможешь мне найти маму?
Обрывками предложений я сказал ей, что что-то не так, она другая, и я не знал, что делать.
С волнением она уверяла, что не изменилась. Что затем привело к тому, что чувство вины полетело к моим ногам. Она сказала, что I была причиной того, что у нас не было отношений, потому что я не простил ее за то, что она ушла, сломав мне ахиллово сухожилие.
Это была не она. Это никогда не была она. Кем бы она ни была.
Я простил женщину, которая оставила меня физически и эмоционально, но я не мог соединиться с вихрем женщины, которая впоследствии завладела ее телом.
Незнакомец в моей матери причинил бы мне боль больше, чем я мог себе представить.
После очередного развода она продала все свое имущество и начала переезжать на юг с молодым человеком, страдающим кокаиновой зависимостью. Она называла себя «цыганкой», живущей за счет земли, которая собиралась спасти свою душу. В конце концов, у меня не было рабочего номера телефона, чтобы позвонить.
Какое-то время она незаметно оставалась бездомной.
Только тогда я сообразил, что мать, которая часто рассказывала мне ужасные подробности своих травмирующих жизненных переживаний, страдает каким-то психическим заболеванием. Тот, о котором она не знала. Тот, о котором я не знал. Тот, который мы бы никогда не заставили лейблы понять вместе.
Вместо этого она по-прежнему утверждала, что является религиозной суперзвездой для «Господа».
Были отрезки времени, когда я не знал, где она и жива ли она.
Несколько месяцев спустя я получил обновления, что она в порядке , где-то там.
Каждый раз, когда она нечасто связывалась со мной, я снова и снова оплакивал ее потерю. Во время терапии я узнал, что семьи могут оплакивать потерю члена семьи из-за невылеченного серьезного психического заболевания, как будто это смерть. Я тоже любил кого-то, кто был жертвой гнойной душевной болезни, живого, но отсутствующего человека.
Я так сильно хотел связаться с ней, на какой бы далекой планете ни существовал ее травмированный разум. Где-то за радугой. Но она была недоступна для меня, чтобы быть матерью.
Когда она исчезла, я почувствовал глубокую пустоту. И все же в бездне я никогда не переставал любить ее или идею о ней.
Как ребенок, который потерял свою мать в большой толпе и отчаянно бежит, чтобы найти ее, крича: «Мама! Мама! Где ты?! ” … мое тело все еще чувствует, что я ищу, как тот испуганный ребенок, отчаянно надеющийся найти свою мать, может быть, прямо за следующим углом.
Мама… где ты?
Много лет спустя мы с сестрой посетили мать на острове, где она жила.
Она гналась за счастьем в раю, хотя ее хаос преследовал ее и там.
Мать отправилась с нами на экскурсию на подводной лодке в гавани. К тому времени мне казалось, что я просто был в гостях у дальней родственницы, так как она выглядела и звучала немного знакомо, но моей мамы там не было. Она улыбнулась на подводной лодке, и на мгновение я почувствовал себя хорошо. Я выглянул в окно, наблюдая, как мимо проплывают косяки рыб.
Когда я обернулась, то увидела свою мать в позе эмбриона внизу винтовой лестницы, она цеплялась за центральную перекладину и рыдала. Когда люди неуклюже проходили мимо ее расплавленного тела, она не поднимала глаз.
Я коснулся руки сестры: «Мама…» Я указал в этом направлении. «Что мы делаем?» Я спросил. Она помолчала и ответила: «Оставь ее. Она просто обрабатывает. Она будет в порядке.
Но я был не в порядке.
В конце концов, мы подняли ее меланхоличное тело с пола. После того, как мы ушли, она поделилась, как это вызвало у нее последнее воспоминание о ее партнере, который отправился с ней на подводную лодку перед смертью.
И так же, как катаясь на велосипеде, я плавно возобновил свою древнюю рутину утешения моей матери, в то время как надежда на то, что моя собственная мать снова исчезнет.
Это был единственный известный мне способ стать с ней, если это вообще возможно. Раньше я существовал в наших отношениях только как ее опекун. Я плохо помню, что была дочерью.
Травмы без вмешательства, казалось, передавались из поколения в поколение, и каждая рана порождала еще большую боль. Как выученное поведение, мои травмы выискивали новые травмы, единственное знакомое, что приводило меня к отношениям, воспроизводящим дальнейшее страдание.
До тех пор, пока я не решу эту проблему, со мной это должно прекратиться.
У меня не было мамы, которая участвует в моей жизни. Принятие этой суровой реальности было единственным способом двигаться вперед.
Когда я видел других дочерей с их матерями, я чувствовал, что это несправедливо. Но пережевывание мыслей о том, что я не по крайней мере обрела мать в жизни, только усугубляло мою боль.
Мать: человек, который рождает вас, кто генетически, инстинктивно и гормонально создан, чтобы любить вас без перерыва. Который никогда не оставит тебя. Кто успокаивает и поддерживает вас. Кто будет отражать нападение каждого льва от ее детеныша или умрет изо всех сил.
Где она была?
Травмы и невылеченные психические заболевания отняли у меня мое.
В стертых воспоминаниях я думал, что когда-то знал ее. Но что остается, так это наблюдать за ее дрейфом, как и я дрейфовал.
«Она сейчас танцует от тебя
Она была просто желанием Она была просто желанием И память о ней — это все, что осталось тебе сейчас. Ты видишь свою цыганку».
— «Gypsy» от Fleetwood Mac
Возможно, когда-нибудь мы снова встретимся, когда наши травмы, промывание мозгов, религиозная индоктринация и психические болезни будут смыты. Где все, что остается, — это два человека, стоящих лицом к лицу, которым нечего предложить, кроме любви и здравого ума.
А пока я сам найду дорогу к матери . Чтобы не оставить себя, этот потерянный ребенок ищет свою мать. Я могу маму эту дочь, с любовью и вниманием.
Когда я стала матерью для своих детей, я поняла, как смущает отсутствие матери и то, как я себя ею ощущаю. Поэтому я должен научиться отдавать себе такую же безусловную любовь и заботу, как к своим детям. Я должен исцелить свои травмы, чтобы мой пульсирующий разум никогда не удалялся из моей нынешней жизни или из жизни моих детей.
Я останусь. Я буду в курсе. Я останусь.
Я буду мамой, которая нам всем нужна.
Интересно, что жизнь не дала мне вырастить собственную дочь, только сыновей. Возможно, дочь, которой я являюсь , так нуждается в моей материнской заботе, что Вселенная не смогла бы растянуть меня между двумя.
Итак, я воспитываю себя любовью к дочери, которой у меня никогда не будет, любовью матери, которой у меня никогда не будет.
Я люблю ее страстно, без пауз, без условий.
Я никогда не оставлю ее.
Я рад, что мама оставила меня ребенком
Я не помню, чтобы мама уходила. Ни в тот день, когда она ушла, когда мне было два года, ни в последующие дни или недели. У меня нет воспоминаний о том, что мои родители когда-либо были вместе. Насколько мне известно, у мамы был свой дом, и я жил со своими братьями и сестрами, Тамми и Дже, и папой, а моя сестра Пип, которая жила в доме для слепых, оставалась с нами по выходным. Мы были счастливы. Я был счастлив.
Но, как могут подтвердить самые близкие мне люди, проблемы отказа, возникшие в тот момент, глубоко повлияли на мое поведение, делая все возможное, чтобы саботировать отношения на протяжении всей моей жизни.
В год моего рождения мы переехали из Суррея на остров Уайт, чтобы мой отец Брайан мог управлять школой парусного спорта. Мои родители были вместе 10 лет. Мама до рождения детей работала секретаршей. Мы с братьями и сестрами думали, что наш дом у моря был великолепен, но, как я узнал позже, моя мама Сью становилась все более изолированной и несчастной.
Оглядываясь назад, я понимаю, что папа был прекрасным отцом, но ужасным мужем. С 50 с лишним людьми, приходящими и уходящими каждую неделю (школа парусного спорта находилась в доме), мама чувствовала себя наемной прислугой, не получая удовольствия от замужества или материнства.
В марте 1985 года, когда мне едва исполнилось три года, а моим братьям и сестрам Пипу, Дже и Тамми было семь, восемь и девять лет соответственно, они не могли выразить свои чувства, мама написала папе записку и ушла. Я не знаю, что было сказано в записке. Но позже папа сказал мне, что он не спал в ту первую ночь, ожидая, пока мы войдем в его комнату в слезах, но потребовалась неделя, чтобы любой из нас спросил, где мама.
©Grazia
Вот какой хаос был в доме — столько людей. Я не знаю, действительно ли Тэм и Джей знали, что мама ушла и усвоила их боль. Не знаю, были ли слезы, но я так не думаю. Я просто ничего не помню об этом времени на сознательном уровне — влияние на меня действительно пришло позже.
Папа не сердился, он был убит горем, но винил себя за то, что не был лучшим мужем.
Хотя я мало что помню о том времени, всегда было ощущение «странности». Что когда я ходил в гости к друзьям, там было двое родителей. А если не папа, то мама – всегда рядом, возится с ними.
Моя жила в Дорсете, и я иногда встречался с ней по выходным и праздникам. Она была моим веселым, озорным родителем на полставки. Папа совмещал свой бизнес с родительскими требованиями. Он был внимателен, хотя и немного сумасброден. Он договорился с моей школой, что заберет меня на несколько часов позже, чем домой, чтобы он мог работать дольше. У него был секретарь, который скорее перевязывал мои ободранные колени, чем он сам, но он также брался за дело, если я просил об охоте за сокровищами или когда наступало время для сказки на ночь, ритуал, который мы никогда не пропускали.
В то время как мои сестры и брат говорили мне, что он был настолько погружен в свое горе, что не замечал, что они прогуливают школу или тусуются с неприятными типами, я был моложе и гораздо менее осведомлен.
С того места, где я стоял, папа был моим героем.
Долгое время жизнь была относительно спокойной, но в позднем подростковом возрасте, когда первый сын моего брата достиг того возраста, в котором я была, когда мама ушла, меня это по-настоящему поразило. Пока он ковылял, весь прелестный и беззащитный, у меня болело сердце. Как я мог быть таким незначительным для собственной матери, что она могла меня бросить? Я обиделся на нее. К тому времени мама жила в Джерси, а я жил с друзьями. Когда она приезжала, хотя мы хорошо ладили, я чувствовал волнение. Если бы она хотя бы дала совет, как мыть посуду, внутри я бы закричала: «Вы не имеете права указывать мне, что делать!» Вместо этого я обработала (или не обработала) свои чувства единственным Способ, который я умел – веселиться.
Я всегда был самым пьяным на вечеринке, всегда самым громким и безрассудным. Тогда я не очень хорошо разбирался в женской дружбе и чувствовал себя более комфортно в компании мужчин. Я притягивала бойфрендов к себе, а затем отталкивала их, оставляя их первыми, прежде чем они успели уйти от меня.
Я саботировала отношения с совершенно симпатичными парнями, чтобы защитить себя от боли из-за того, что они уходят от меня. Я был отчаянно независимым, и мысль о том, чтобы полагаться на кого-то еще, пугала меня.
Я встретил своего напарника Газа, когда мне было 26. Его первым подарком была коробка новых пластырей, потому что я упомянул, что я неуклюж — непреднамеренная метафора исцеления, которое он сделал. Я обожала его и хотела, чтобы наши отношения продолжались, поэтому я не могла понять своего поведения — я продолжала отталкивать его, но нуждалась. Я боялся, что меня не любят и что в конце концов меня бросят, и искал доказательства, подтверждающие этот страх. Я вызвал аргументы, чтобы проверить его, пытаясь доказать свою неуверенность. Тогда я плакала, чувствовала себя уязвимой и боялась, что у меня все получится. Мы заметили, что я был подобен приливу, толкающему и притягивающему, в то время как он был камнем.
Пытаясь добраться до корня проблемы, я попробовал терапию, направленную на устранение моего страха быть покинутым и моей потребности проверить самых близких мне людей, чтобы увидеть, могут ли они тоже уйти.
Мой психотерапевт посоветовал мне задавать маме вопросы, на которые мне нужны были ответы: почему она ушла, как она могла оставить нас, детей, куда она ушла, как часто мы ее видели.
Она сказала мне, что ушла, потому что папа сводил ее с ума. Она думала, что стабильность для нас важнее, чем взять нас с собой. Что стабильность дома, с которым мы были знакомы, лучше, чем остаться у ее подруги. Слушая маму, я не удивился, что она несчастна. Я понял, что она была просто еще одним человеком, пытающимся разобраться в своих проблемах. Она знала, что уход вызывает споры, что ее будут судить, что, если кто-то из нас окажется плохим, на нее укажут пальцем.
©Grazia
Я стала чувствовать, что маму нужно защищать. Я не хотел, чтобы люди осуждали ее. Она ушла, потому что была крайне несчастна в браке и потому что жизнь стала хаотичной. Когда она ушла, она смогла стать для нас лучшей матерью. Мне не пришлось расти в неблагополучной семье, и я была благодарна маме за то, что она предотвратила это.
Я обрадовался, что она ушла.
Хотя ее стиль материнства может не вписываться в общественные стереотипы, она преподала мне ценный урок: мы все обязаны ставить собственное счастье на первое место. Я не хочу детей, но не думаю, что это связано с моим детством.
В финансовом, экологическом плане и для того, чтобы осуществить все наши другие мечты, мы с Газом решили, что это не наш путь. Женщины обременены слишком большим количеством «должен». Но должна ли была мама остаться, пожертвовав собственным счастьем, чтобы убедиться, что это наша мама забрала нас из школы? Кто-то может возразить, но не я. За десятилетия, прошедшие с тех пор, как мама уехала, равенство между полами сделало большой скачок во многих областях. Тем не менее преобладает стигматизация матерей, бросающих своих детей.
Теперь у меня прекрасные отношения с мамой, и я чертовски люблю ее. Она часто приезжает и оказывает постоянную поддержку. Мы пишем друг другу письма каждый день, чтобы наверстать упущенное.