Интервью кернберга: Отто Кернберг. Структурное интервью при изучении нарушений личности.

О структурном интервью Кернберга в общем

Для психолога роль первой встречи с клиентом столь же важное событие, как и для клиента. На этой встрече я как психолог обязательно должен провести тот или иной вариант диагностики, чтобы понять а) могу ли я помочь человеку в той проблеме, с которой он ко мне обратился? б) какие методы и техники я могу позволить себе применять в работе? Ответы на эти два вопроса дает структурное интервью, которое предложил Отто Кернберг.

Определение типа психики
Первоочередной моей задачей является определить тип психики клинета. От этого зависит, какие техники я смогу позволить себе применять в работе с человеком. Давайте подробнее поговорим о трех типах психики.

Одна из особенностей взросления состоит в том, что человек постепенно начинает жить не только миром воображаемым, но и реальным. Мир младенца полностью воображаемый, и задача матери как раз и состоит в том, чтобы помочь ему воспринять реальность, учитывать ее. Мать достигает это за счет того, что дает своему младенцу этот мир маленькими порциями и только когда он готов к этому (подробнее читайте работы Д. Винникотта).

Но иногда что-то может пойти не так. Иногда человек в силу каких причин может так и остаться жить в мире воображаемом. Это может случиться если мать не научила отделять реальное от воображаемого или ребенок столкнулся с какой-то непреодолимой для себя сложностью: реальности стало вдруг слишком много, и он не справился. В этом случае мы говорим о психотическом типе психики, то есть о том случае, когда воображаемое замещает реальность (сюда относится, к примеру, шизофрения). И тогда мы говорим, что человеку не хватает тестирования реальности.

Другие люди достаточно хорошо “тестируют реальность”, то есть способны отделять воображаемое от реального, способны оценивать свои поступки с точки зрения правил и норм общества, с точки зрения других людей. Это уже лучше для личности. Но могут возникнуть проблемы с способностью справляться со своей агрессией и тревогой. В зависимости от того, в какой мере человек успешно защищается от этих состояний, мы говорим либо о пограничном типе психики, либо о невротическом.

Определение методов и техник
Для меня как психолога очень важно понять, человек с каким типом психики обратился ко мне за помощью. От этого зависит, какие техники я смогу позволить себе использовать в работе. Принципиально, как специалист психоаналитической ориентации, в моем арсенале следующие техники: экспрессивные и интерпретативные.

При интерпретативных техниках моей задачей становится показать клиенту связь его текущих реакций и состояний с тем, что происходило в его жизни в прошлом. К примеру, если клиент злится, я могу заметить для него, что, может быть, его злось ко мне напоминает злость по отношению к его отцу в детстве. Это будет интерпретацией злости клиента. Далее мы можем исследовать истоки злости в детстве. Такая техника является основной при работе с людьми, находящимися в невротических состояниях. Техника также годится и для работы с людьми пограничной организации.

При работе с человеком, имеющей пограничную организацию личности, следует делать акцент не только на интерпретативных техниках, но и экспрессивных. Для многих людей огромной помощью будет дать возможность им выразить себя, свои очень интенсивные чувства. Как правило, это чувства отчаяния, обиды, злости, ревности и негодавания. Задача терапевта — “выжить”. Видя, что терапевт способен выдержать все эти чувства клиента, последний начинает преображаться. Начинают происходить позитивные необратимые изменения в психике человека.

С людьми психотической организации нужно работать поддерживающими техниками и быть очень мягик. Отмечу, что за работу с людьми, имеющими “психотические” сложности, я браться не готов в силу не такой хорошей технической подготовки. 

Для того чтобы понять, какова психическая организация клиента, я применяю структурное интервью. Если вам интересно, то можете познакомиться, какие я буду задавать вопросы на первой встрече, чем буду интересоваться.

Диагностическое интервью. — Мария Михайлова — LiveJournal

Под катом находится скучнейший пост для студентов программы обучения «Гештальт-подходу».
Любимые френды проматывайте френдленту. Студентам читать обязательно.

Мне не так давно попалось очень отлично собранное клиническое интервью которое проводят врачи-психиатры у себя на приеме. Показалось оно будет полезным для психологов обучающихся психотерапии и при этом не имеющих образования клинического психолога. Зачем это нужно. Вам точно придется учить до пожизненного автоматизма «Структурное интервью» О.Кернберга, которое позволяет разграничить невротическую личность от пограничной и пограничную от психотической. Но…
Как проводить традиционный опрос психотического клиента Кернберг не много пишет, делая отсылку на то, что это стандартная врачебная процедура которая описана во все учебниках по психиатрии. И приводит аргументы почему это надо делать отложив на время структурное интервью. Вот что пишет…

[…]Кроме того, классический опрос позволяет психиатру быстро диагностировать явные признаки психоза или синдрома органического поражения головного мозга (а в этих случаях «структурное интервью» менее важно). К тому же такой более традиционный подход снижает первоначальную тревогу пациента, поскольку укладывается в рамки обычных ожиданий, связанных с отношениями доктора и больного. Стандартное начало со сбором данных об истории пациента помогает также избежать преждевременной активизации примитивных защит.[…]

Вот то, что нужно собрать с клиента, если первый этап структурного интервью О.Кернберга говорит вам о том, что перед вами психотическая личность или человек с синдромом органического поражения мозга. 

Для чего это нужно?

1. Корректно передать этого клиента психиатру и понимать, что он скажет вам в ответ.
2.  Хотя бы поверхностное знание общей психопатологии даст вам возможность не путать симптомы с индивидуальными особенностями.

Поехали.

1. Жалобы, что беспокоит? (Переповторить, что бы клиент понял, что вы поняли с его слов)

Анамнез жизни

1. Были ли родственники с психическими заболеваниями? (алкоголизм, шизофрения, МДП, суицид)?
2. Другие хронические заболевания родственников (гипертония, язва, псориаз и т.д.)?
3. Семейное положение клиента (братья, сестры, родители). Полная семья, какой ребенок из…
4. Рождение (щипцы, асфиксия, преждевременные роды)
5. Серьезные заболевания в т.ч. хронические. (температура 39-40 неделю и больше, менингит, энцефалит, малярия, энурез, заикание, снохождение, эпилептические припадки с потерей сознания и судорогами, параличи, склероз).
6. ЧМТ травмы с потерей сознания и без потери.

Детские и юношеские воспоминания и что сейчас

Период с 1 года до 6 лет
1. Когда заговорил, пошел?
2. С какого возраста помнит себя?
3. Хорошие воспоминания или плохие?
4. Как считает, любили его родители или нет?
5. Посещал ясли и сад?
6. Какой был характер в этом возрасте?

Школьный период
1. Во сколько лет пошел в школу?
2. Легко ли давались точные науки? Какие предметы тяжело давались?
3. С какими оценками окончил школу?
4. Были в школе друзья, подруги?
5. Увлечения и хобби в тот период?
6. Обязанности по дому?
7. Какой характер был в этом возрасте?

Юность
1. Интересы, увлечения, планы?
2. Друзья?
3. Интерес к противоположному полу?
4. Армия?

Настоящее время
1. Есть ли суицидальные мысли?
2. Что читаете?
3. Психологические травмы, насилие?
4. Наркотики, алкоголь, прочие зависимости.
5. Сексуальная жизнь?
6. Есть ли жена/муж, дети?
7. Были ли визиты к психиатру, психологу, наркологу?
8. Какие медикаменты принимались?
 

Анамнез заболевания

1. Что произошло?
2. Концепция клиента по поводу страданий.
3. Когда это началось и как долго длиться? Как развивалось?
4. Было ли так раньше, как заканчивалось, что помогало, что нет?
5. Почему обратились именно сейчас?

6. Социальные изменения в жизни (уменьшились ли социальные контакты, перестал интересовать противоположный пол, появились странные увлечения, навязчивости, странности например, волнуют вопросы бытия, не выходит из дома, минимальные контакты)
7. Что ждет от терапии?
8. Кто будет оплачивать терапию?

Сомато-неврологический статус (органика, неврология)
1. Неврологический тест. Поотнимать от 100 по 7. (Прыгает через десятки- тревога, ошибается и не замечает — органика)
2. В чем разница. Самолет и птица. Ребенок и кукла. Стол и стул. Ананас и помидор. (Не принципиальные признаки — шизофрения, не знает и стыдно — органика)
 

Психические процессы

Восприятие.
1. Иллюзии (часто, устрашающие, вычурные)
2. Галлюцинации (показалось или видели?) Наблюдаются ли у клиента нелепые действия (прислушивается, озирается). Обонятельные, слуховые (внутри/вовне), визуальные, приказывающие, бред.
3. Психосенсорные расстройства. Дереализация (мир видится иначе). Деперсонализация (я на себя смотрю со стороны).

Мышление
1. Ускоренное, замедленное, обстоятельное, скудное.
2. Отвечает на вопросы — медленно, быстро, нормально.
3. Резонерство — есть / нет.
4. Символическое мышление — есть/нет.
5. Бредовые идеи — отношений, преследования, величия, влияния.
6. Навязчивые состояния. Нет критики (сделанные мне мысли). Есть критика (мои мысли). Характер навязчивостей — образы, мысли (счет, идеи) фобии, компульсии (грызет ногти, выдергивает волосы), мании.
7. Сверхценные идеи — сутяжничество (борцы за справедливость), кверулянты (жалобщики)

Эмоциональная сфра
1. Преобладание эмоций — Стенические: гнев, ярость, радость. Астенические: печаль, тоска.
2. Есть ли угнетенное настроение. Как долго?
3. Эйфория, дисфория, слабодушие (плаксивость, недержание эмоций), эмоциональная тупость.

Внимание
1. Удерживает — да/нет
2. Соскальзывает (перескакивает с тему на тему) — да/нет
3. Патологически сосредоточен.

Волевые процессы
1. Ослабление волевой активности
2. Механизм выученной беспомощности
3. Угроза социальной адаптации
4. Гипобулия/гипербулия

Отто Кернберг Психоаналитическое интервью

Интервью

Чанда Рэнкин: Меня зовут Чанда Рэнкин, и мне очень приятно видеть вас сегодня на этом интервью для Psychotherapy.net. Ранее вы упомянули, что родились в Вене, Австрия. Я хотел знать, насколько социокультурные влияния того времени повлияли на вас и повлияли на то, что вы занялись психотерапией и анализом.

Отто Кернберг: Начнем с того, что я уехал из Австрии, когда мне было десять лет. Моим родителям и мне пришлось бежать от нацистского режима. Мы сделали это в последний момент и иммигрировали в Чили. Я обучался психиатрии в Чилийском психоаналитическом обществе. Я приехал в Штаты в первый раз в 1959 на стипендии Фонда Рокфеллера для изучения исследований в области психотерапии с Джерри Франком в Университете Джонса Хопкинса. Затем в 1973 году я переехал в Нью-Йорк, где работал в Колумбийском университете. Теперь я директор Института расстройств личности, где мы проводим исследования расстройств личности.

Безусловно, на меня повлияли культура Австрии, Германии, и это во многом повлияло на меня. Но моя психиатрическая подготовка заключалась в интеграции классической описательной немецкой психиатрии и психоаналитической психиатрии/психодинамической психиатрии. Позже я погрузился в эго-психологию и работу Кляйн. Я также посетил Каштановый домик, где познакомился с культурологами Салливаниан, Фридой Фромм-Райхман, а также с психологами эго-объектных отношений Эдит Якобсен и Маргарет Малер. Поэтому было естественно попытаться синтезировать подход к объектным отношениям между великим эго-психологическим клейнианством и так называемой британской «средней группой» или независимыми подходами. Затем, много лет спустя, к этому добавилось определенное влияние французского психоанализа.

Золотая шахта Кернберга

CR: Мне всегда было очень любопытно, что такого в работе с расстройствами личности, считаете ли вы настолько убедительным, что сделали это центром своей жизни?

OK: Это было сочетание различных влияний. Во-первых, пожалуй, самым важным было то, что исследовательский проект по психотерапии в Фонде Меннингера, к которому я присоединился и в конечном итоге руководил, состоял из лечения 42 пациентов: 21 пациента лечили различными видами психотерапии на психоаналитической основе, а 21 пациент лечился со стандартным психоанализом. Случилось так, что многие пациенты, отправленные в Фонд Меннингера, страдали тяжелыми пограничными состояниями. Тяжелые расстройства личности, которые сейчас называются пограничной организацией личности… изначально эта концепция была разработана Робертом Найтом и его коллегами. В этот проект было включено много пациентов с тяжелыми расстройствами личности, и диагноз был поставлен очень, как бы это сказать, ориентировочно или мимолетно. Когда проект стартовал в 1954, не использовались четкие критерии. Это было очень полезно, потому что оказалось, что половина популяции пациентов со стороны терапии и половина популяции пациентов со стороны психоанализа страдали тяжелыми пограничными состояниями.

CR: Какая удача для исследователей.

OK: Да. И в каждом из этих случаев были напечатаны записи о каждом сеансе, о лечении за многие годы. Большие толстые книги. Так что к тому времени, когда я туда попал, у меня было детально изучено 42 случая, и это была просто золотая жила! Я заметил закономерности в том, что происходит в лечении, что облегчило бы диагностику, поэтому я объединил свой интерес к теории объектных отношений с интересом к прояснению этой группы, чтобы разработать некоторую гипотезу о лечении. Затем мы провели статистический и количественный анализ проекта. Это дало мне важные подтверждения и опровержения гипотезы.

CR: В то время это население было не совсем понятно.

OK: Нет, значит, мне очень повезло, что у меня есть такая группа пациентов. И когда я начинал, я сам не осознавал, что ввязываюсь в очень интересную тему.

CR: Как вы стали заниматься изучением нарциссических расстройств личности?

ОК: Случайно. У одного из пациентов, которых я наблюдал в контролируемом анализе, когда я был студентом Психоаналитического института в Сантьяго, Чили, был диагностирован обсессивно-компульсивный тип личности. Я не мог ему помочь — он не изменился ни на дюйм за эти годы, и его память преследовала меня. Затем я понял, что он очень похож на других пациентов, которых я видел в Фонде Меннингера. Герман Ван Дер Ваальс, написавший важную статью о нарциссической личности, сказал мне: «Это нарциссические личности». Никто не описал эти характеристики в литературе хорошо.

Затем я взял в анализ еще одного пациента, точно такого же, как мой предыдущий, и на основе моих развивавшихся тогда психоаналитических знаний я разработал особый тезис о том, как лечить этого пациента. И вот как я разработал трактовку нарциссической личности, диагностические наблюдения, дифференциальную диагностику между нарциссической и пограничной типологией, обобщение концепции пограничной организации личности. Так что это было сочетание удачи и интереса.

CR: Очень богатое время, и стечение обстоятельств привело к тому, что это произошло. Что или кто повлиял на ваш клинический стиль, который кажется во многих отношениях нейтральным, но не пассивным или безличным?

ОК: Один человек, которого я еще не упомянул, о котором очень мало известно на данный момент, хотя он был лидером американской психиатрии, — это Джон Уайт, председатель общественной психиатрии Университета Джона Хопкинса, когда я был там. Он разработал метод клинического интервью, который вдохновил меня на разработку структурного интервью. Он был лучшим интервьюером, которого я когда-либо видел. Он начинал говорить с пациентом, и беседа продолжалась до тех пор, пока у него не возникало ощущение, что он знает, что хочет делать. Это продолжалось часа два-три. У Джона Уайта была манера отодвигаться на задний план, так сказать, исчезать. Он был очень прямым, очень честным и глубоко понимал кое-что о людях. Никакой зрелищности. Просто ставлю вопросы, допускающие развитие пациента. У него была огромная способность позволить пациенту развить его нынешнюю личность, а не спрашивать, что произошло 50 000 лет назад. Это также повлияло на меня во время интервью. Обострился мой подход к изучению настоящей личности.

Но, возможно, для меня также было очень важно волнение по поводу того, что у вас есть эти пациенты с тяжелыми искажениями, которые разрушают их жизнь. В этом нет сомнений. Это не надуманная патология для состоятельных пациентов, которым нечего делать, кроме как ходить к психоаналитику. Эти люди не смогли сохранить работу, профессию, любовные отношения. А с помощью психоаналитической психотерапии и психоанализа вы способны изменить свою личность, улучшить свою жизнь. Я думаю, что это чрезвычайно важный вклад психоанализа. И нам нужно провести эмпирическое исследование этого. Одна из вещей, к которым я очень критически относился, — это отсутствие систематических и эмпирических исследований в психоаналитическом мире.

Как люди меняются!

CR: Считаете ли вы, что есть какая-то конкретная вещь, которая больше всего способствует изменению личности пациента с расстройством личности?

ОК: Люди меняются во многом благодаря здравому смыслу, друзьям, помощи, удаче, хорошему жизненному опыту. Я думаю, что психоаналитическая психотерапия и психоанализ, вероятно, являются методами, которые способствуют лучшим изменениям при тяжелых расстройствах личности, через механизм анализа переноса, отщепленных, диссоциированных, примитивных объектных отношений, определяющих и являющихся выражением идентичности. слияние, приводящее к нормализации идентичности пациента, интеграции его Я и представления о значимых других. В этом контексте обеспечение перехода от примитивных к продвинутым защитным механизмам и усиление функции эго с точки зрения усиления контроля над импульсами, сдерживания аффективных реакций и облегчения сублимационных взаимодействий.

Так что я думаю, что это, вероятно, лучший подход в настоящее время, чтобы добиться фундаментального изменения личности. Имеются показания и противопоказания; не всем пациентам можно помочь. Я думаю, что прогноз зависит от типа расстройства личности, интеллекта, вторичной выгоды, выраженности антисоциальных черт, качества объектных отношений, степени свободы половой жизни развиты или нет. Таким образом, есть много особенностей, которые делают показания, противопоказания и прогнозы для отдельных случаев разными. Мы пытаемся раскрутить все это.

«Психотерапевтическое обучение уходит в никуда»

CR: Вы часто подчеркиваете важность обучения, действительно следя за тем, чтобы терапевты знали, что они делают и с чем имеют дело с точки зрения пациента. Вы можете поговорить по этому вопросу?

ОК: Во-первых, да, я очень критически отношусь к хаотическим уловкам в лечении пациентов, основанным на хаотической теории. Каждый человек, который изобретает метод лечения, изобретает свою собственную ad hoc теорию лечения. Я считаю, что это наносит ущерб области, лечению, пациентам. Кроме того, это плохая наука. Что мне нравится в психоанализе, так это то, что это интегрированная теория развития, структуры, психопатологии, которая позволяет разработать теорию техники вмешательства. Я не говорю, что он единственный, но это одна из его сильных сторон.

Я думаю, что когда люди применяют различные техники из разных теоретических моделей, они не могут не оказаться в хаотической ситуации, в которой перенос и контрперенос будут управлять отношениями в том или ином направлении. Я не говорю, что вы не можете помочь пациентам с этим. Но вы не можете научиться вырабатывать определенный подход. Я видел так много плохих последствий от этого. Потому что тогда вы не сопоставите технику с потребностями пациента. И вы не даете пациентам так много. Так что я предпочитаю иметь когнитивно-поведенческого терапевта, скажем, хорошо интегрированную общую теорию, которая применима к его области, а не одну из этих эзотерических школ, которые есть у всех. В этой области так много вуду, так много моды и шарлатанства. За это платят, и, конечно, это требует исследований. Теперь, к сожалению, большая часть исследований краткосрочной психотерапии проводилась не-терапевтами с не-пациентами в университетских учреждениях, чтобы вытаптывать бумаги… так что реальное клиническое лечение было исследовано только в ограниченным образом. .. Я думаю, что это наша главная задача. И я считаю, что нам необходимо разработать ручные методы лечения для психотерапевтов с длительным стажем работы, независимо от их опыта. И проверить их научно.

Итак, что касается обучения, я думаю, что обучение должно быть сосредоточено на теории личности, изменении личности как основе техники. А затем применить его к клиническим ситуациям.

CR: Что вы думаете о влиянии управляемой помощи на психотерапию?

ОК: Психотерапевтическое обучение в этой стране идет насмарку из-за развращающего эффекта управляемой помощи, этой ужасной системы получения прибыли, которая скрывается под маской «управляемой помощи», но на самом деле это управляемая стоимость. Под его давлением долгосрочная психотерапия теперь предназначена для тех, кто может заплатить за нее в частном порядке. Так мы лишаем лечения значительную часть населения. Я верю, что эта система взорвется из-за своих собственных разрушительных эффектов и структуры. Это уже происходит. И что в долгосрочной перспективе наши знания и наши научные разработки в области психотерапии восстановят оптимальный уровень психиатрической практики и психотерапевтической практики. Я думаю, что пока мы живем беспечно, демократично, в котором все идет своим чередом. Что порождает недоверие в обществе, цинизм в профессии, нездорово для пациентов.

CR: Вы не думали, как изменить эту тенденцию?

OK: Я думаю, что решение, в конечном счете, лежит в научных исследованиях.

В моем собственном Институте расстройств личности мы пытаемся внести скромный вклад, проводя эмпирические исследования. Мы рандомизировали три группы по 40 пациентов в каждой, все с диагнозом «пограничное расстройство личности». Одну группу лечили психотерапией, ориентированной на перенос, которая представляет собой психоаналитическую психотерапию, которую мы разработали и протестировали. Вторая группа ДПТ, диалектическая поведенческая терапия, разработанная Маршей Линехан для суицидальных пограничных пациентов. И в-третьих, поддерживающая психотерапия, основанная на психоаналитических принципах. Мы собираемся сравнить эти методы лечения не просто на скачках, а попытаемся изучить, какие механизмы процессов связаны с какими механизмами изменений.

Я не верю, что одно лечение «лучше» других, но есть определенные типы пациентов, которые лучше реагируют на то или иное лечение, или что лечение может быть одинаково хорошим на основе разных механизмов изменений. В связи с этим я очень критически отношусь к предположению, что неспецифические аспекты психотерапии являются наиважнейшей причиной ее эффективности. Потому что все исследования, на которых основаны эти выводы, являются краткосрочными психотерапевтами весьма сомнительного характера. Никто еще не изучал сравнение многолетних психотерапевтов с твердой базой, как я пытался определить.

Критика СМИ и поп-культуры

ЧР: Возвращаясь к тому, о чем мы говорили ранее, я хотел бы узнать, не могли бы вы сказать что-нибудь об изображении психотерапевтов в СМИ? Что вы думаете о том, как психотерапевтов изображают в кино и на телевидении?
В том же духе вы заметили, как эклектизм в этой области ведет к рассеянию и искажению.

ОК: Обычно в кино психотерапевты изображаются упрощенно и почти карикатурно. Что сейчас очень модно в этой стране, так это так называемый интерсубъективистский подход, при котором терапевт позволяет «всем болтаться», а люди впечатлены тем, насколько терапевты реальны. Я думаю, что это отражает преобладающую культуру делать все быстро, немедленно, культура веры, добросовестности, теплоты, веры в человека помогает всем. Что отличается от реальности, когда мы лечим пациентов, страдающих тяжелыми регрессивными конфликтами, чья главная потребность состоит в разрушении терапевтических отношений, которые завидуют способности терапевта им помочь — таких случаев мы не видим в кино, за исключением что к тому времени, когда мы видим таких пациентов, их изображают монстрами, и люди приходят в ужас. И существует сильная культурная критика психоанализа, которая не нова, но теперь принимает форму «психоанализ длителен, дорог, не продемонстрировал своей эффективности и действенности, и пациентам могут помочь краткосрочные психотерапевты». Часто они представляют психотерапию как шаманство.

В то же время сочетание важного развития биологической психиатрии, финансового давления, снижающего доступность психотерапевтического лечения, культурной критики субъективности и стремления к быстрым решениям, адаптации — все это имело тенденцию к уменьшению участия психодинамической психиатрии и психодинамической психиатрии. психотерапия и подготовка психиатров. Это привело к старомодному расколу между биологической психиатрией (сосредоточенной на фундаментальных исследованиях и психофармакологическом лечении) и психотерапией (отторгнутой от других профессий и оторванной от медицины и психиатрии). Я думаю, что это неудачно. Это приводит к своего рода разделению разума и тела, когда они должны быть вместе.

CR: Не могли бы вы рассказать больше об этом разделении между разумом и телом?

OK: Влияние новых неврологических наук на психотерапию понимают очень неправильно. Я думаю, что во всех этих новых открытиях есть много преждевременного, редукционистского энтузиазма. У нас есть важные новые данные о центральной нервной системе как эффекте психотерапии, корреляции между психическими расстройствами и функционированием мозга. Но эти новые разработки пока не имеют никакого практического значения как с точки зрения теории, так и техники, технических вмешательств, так что мы должны помнить об этом.

CR: Как вы относитесь к применению разума/тела в клинической ситуации?

OK: Конечно, вы могли бы сказать, что это применимо к психофармакологическим препаратам, полученным благодаря нашему лучшему пониманию нейротрансмиттеров. Это, безусловно, верно в случае шизофрении, больших аффективных расстройств, синдромов депрессии и тревоги в целом, но не верно в отношении расстройств личности, многочисленных сексуальных трудностей и запретов, которые им сопутствуют. И, наоборот, там лекарство оказывает очень ограниченное симптоматическое действие на тревогу и депрессию, но совсем не на основную психопатологию. Иллюзия, что в конце концов все можно вылечить таблеткой, существовала долгое время, и я думаю, что есть веские теоретические, а также практические и клинические причины сомневаться в ней.

Вопрос о любви

ЧР: Я хочу обратиться к другому интересующему вас вопросу, который вы исследуете в своей новой книге «Любовные отношения: нормальность и патология». Мне было очень любопытно, как это произошло, и на фоне всей вашей другой работы написание книги о любви казалось таким радикальным изменением. Что послужило толчком к созданию этой книги?

ОК: Как я упоминал во введении к книге, меня обвиняли в том, что я занимаюсь только ненавистью и агрессией, поэтому я подумал, что было бы забавно написать о любви!

CR: Было ли весело исследовать и писать эту книгу?

ОК: Это было весело, но также и сложно, потому что, когда я углубился в тему, я понял, насколько это сложно, и как мне пришлось отказаться от изучения многих областей, которые я бы любил исследовать. Таким образом, книга имеет важные ограничения. Я наблюдаю, что степень патологии расстройства личности одного или обоих участников пары не позволяет нам установить прогноз того, как поведет себя пара. Два совершенно здоровых человека собираются вместе, и это похоже на ад на земле; два чрезвычайно проблемных человека собираются вместе и имеют прекрасные отношения! Так что это клиническое наблюдение вызвало во мне любопытство, потому что, конечно же, это проблема, с которой сталкиваются пограничные пациенты — создание пар, вступление в брак.

Меня также заинтересовала тема сексуальных отношений, потому что я обнаружил, что есть два типа пограничных пациентов — я использую этот термин в широком смысле, чтобы обозначить тяжелые расстройства личности. Один с крайне тяжелым первичным торможением всех сексуальных способностей, отсутствием способности к чувственной активации или наслаждению, отсутствием сексуального желания, отсутствием способности к мастурбации. У этих пациентов был плохой прогноз, потому что при лечении, когда все консолидировалось, более репрессивные механизмы подавляли эту сексуальность еще больше. С другой стороны, у вас были люди с дикой неразборчивой сексуальностью — полиморфной извращенной, инвертированной, пансексуальной, с мазохистской, садистской, вуайеристской, эксгибиционистской, фетишистской, гомосексуальной, гетеросексуальной, всем. .. люди с такой хаотичной сексуальной жизнью кажутся прогноз был ужасный, но все было наоборот. Эти пациенты чувствовали себя очень хорошо, как только их личность стала лучше функционировать. Так что это вызвало у меня интерес, почему это чрезвычайно сильное сексуальное торможение, что можно с этим поделать? И, кроме того, более общий вопрос о том, насколько пара может способствовать тому, чтобы подавлять друг друга или помогать друг другу в сексуальной свободе. Вот и все, в двух словах.

Из чего сделаны хорошие терапевты и аналитики?

CR: Есть ли у вас какие-либо мысли о характеристиках личности, которые должны быть у аналитика или терапевта для работы с тяжелыми расстройствами личности или даже с легкими расстройствами личности?

ОК: Хороший вопрос. Судя по нашему опыту, мы обучили многих терапевтов. У нас было 20 лет обучения и контроля. Я думаю, что люди с очень разными характерами могут стать очень хорошими терапевтами. У меня нет ничего глубокого или нового, чтобы сказать об этом, что не мог бы сказать никто, имеющий некоторый опыт в этой области. Я думаю, что важно, прежде всего, чтобы терапевт был интеллигентным, это помогает. Во-вторых, они эмоционально открыты. Что это личность достаточно зрелая, с одной стороны, и открытая примитивному опыту, в отличие от человека крайне ограниченного. Это помогает не быть чрезмерно параноидальным, инфантильным или обсессивно-компульсивным. Хотя я говорю чрезмерно, потому что у нас есть всевозможные терапевты — все, в основном, честные с собой и другими, с желанием учиться. Поэтому помогает не иметь слишком много патологического нарциссизма. Если вы слишком нарциссичны, у вас не хватит терпения работать с очень проблемными пациентами, и ваша способность к сочувствию ограничена.

CR: Но похоже, что вам нужна здоровая доза этих вещей.

OK: Да, некоторые из нас изучают это. У меня действительно нет хорошего ответа на это. Но есть люди, у которых есть к этому талант, как у людей талант к игре на фортепиано. Не знаю, скажут ли специалисты, какой характер нужен, чтобы играть на фортепиано? Есть люди, у которых есть талант. Некоторые люди способны делать это практически без какой-либо подготовки. Это почти пугает, что они узнают что-то прежде, чем мы их научим. Это плохо для нашей самооценки! У меня были терапевты, с которыми у меня было ощущение, что есть такая врожденная способность, что с небольшим… они будут процветать. И другие, которые никогда не учились, хотя они были умны и трудолюбивы. И я не могу, на данный момент, раскрутить, что это такое. Но мы можем это обнаружить.

Очень просто мы говорим людям, которые хотят тренироваться: «Принесите нам кассету. Лучшая кассета, которая у вас есть, из всех сеансов, которые вы проводите, видеокассета с пациентом, проходящим лечение». И мы разработали методы психотерапевтического взаимодействия, с помощью которых мы можем разобраться, у кого есть талант к этому. С помощью ручного лечения мы можем очень быстро оценить, способен ли терапевт соблюдать режим и компетентен ли он. Компетентность проявляется в том, что терапевт говорит, сосредотачивается на том, что имеет значение, четко фокусируется на том, что имеет значение, делает это относительно быстро и глубоко. Актуальность, ясность, скорость, глубина. Их сочетание говорит нам, кто является хорошим терапевтом. Это ужасно просто, и это работает.

И я вам скажу, некоторые опытные психоаналитики ужасны; и некоторые молодые трейни очень хороши. Отсюда возникает проблема: нужно ли быть психоаналитиком, чтобы заниматься таким лечением? Я бы сказал, что психоаналитическая подготовка помогает, но это не обязательно. Есть люди, обладающие таким талантом, что могут обойтись без психоаналитической подготовки, хотя личный психотерапевтический опыт всегда помогает, особенно если у человека есть своего рода «слепое пятно» в какой-то области. Иногда помогает психоаналитическое лечение или психоаналитическая психотерапия.

CR: Вы писали о важности безопасности терапевта. Это действительно поразило меня, и я на самом деле не слышал, чтобы кто-то четко формулировал это раньше. Способность чувствовать, когда безопасность является проблемой, кажется настолько первостепенной. Итак, все то, о чем вы говорите, — ваше собственное самосознание, чтобы иметь возможность проникнуть в эти области, чтобы знать, когда что-то является проблемой. Это очень важно для безопасности терапевта, а также для степени безопасности, которую вы можете обеспечить своему пациенту.

OK: Совершенно верно. Это позволяет сохранить структуру лечения. Это абсолютно необходимо. Терапевт должен сохранять контроль над терапевтической ситуацией. Терапевт должен быть ответственным. Существует реалистичный авторитет терапевта, который следует отличать от авторитаризма, а именно злоупотребление этим авторитетом. Существует своего рода культурный сдвиг в сторону «демократизации» психотерапевтических отношений. Я думаю, это просто глупо. Потому что пациенты приходят к нам из-за определенной экспертизы, иначе бы они не пришли к нам, да и не должны. Есть разница между авторитетом и авторитаризмом. И часть авторитета терапевта зависит от его способности поддерживать рамки лечения. И наша собственная безопасность имеет важное значение в этом отношении. Когда вы лечите тяжелые расстройства личности, это становится решающим… физическая, психологическая, юридическая безопасность в этой стране, которая так склонна к сутяжничеству. Это самая параноидальная культура, которую я знаю в цивилизованном мире. Я не был в джунглях…

CR: Возможно, мы уже близко!

OK: Возможно и так, мы живем в очень параноидальной культуре.

CR: Большое спасибо за ваше время.

ОК: Пожалуйста.

Copyright © 2000 Psychotherapy.net. Все права защищены. Опубликовано в октябре 2000 г.

Обучающие видеоролики для специалистов в области психического здоровья

Подпишитесь на нашу
НОВОСТНУЮ БЮЛЛЕТЕНЬ

Нужна помощь?
СВЯЖИТЕСЬ С НАМИ

Войти
Войти

0

Академия Psychotherapy.net: комплексные курсы, которые помогут вам лучше помогать вашим клиентам

С 1 по 15 мая Скидка 35% на все курсы Академии

ПОСМОТРЕТЬ КУРСЫ

Избранные клипы:

• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Выдержка из: Экспериментальные методы углубления внутреннего исследования: Часть 1

НОВЫЕ ВЫПУСКИ…

Для тех, кому не все равно: жизненный опыт семейных опекунов

Для тех, кому не все равно: жизненный опыт семейных опекунов

00:23:31

Стивен Сноу, доктор философии

Исторически сложилось так, что психические заболевания и те, кто страдает в их тени, бросали вызов как специалистам в области психического здоровья, так и членам семьи, осуществляющим уход. Это видео является важным учебным пособием для клинической практики или преподавания и обсуждения в классе, освещая основанную на драматической терапии программу общественной поддержки для тех, кто ухаживает за тяжелобольными психически больными.

Подробнее

Темы:
психодрама/драматерапия,
самопомощь,
Социальная работа,
стационарные клиенты,
Терапевтические сообщества,
Биполярное расстройство,
Тяжелое психическое заболевание

Кризисное консультирование: 7 шагов к эффективному вмешательству

Кризисное консультирование: 7 шагов к эффективному вмешательству

2:00:16

Деррик Паладино, доктор философии

Как вы можете оказать немедленную помощь клиентам, опустошенным кризисом? Этот онлайн-курс предоставляет терапевтам и консультантам план, который они могут использовать, чтобы уверенно вмешиваться, стабилизировать и поддерживать клиентов, перегруженных кризисом.

Подробнее

Темы:
Краткая терапия,
Онлайн или дистанционная терапия,
Беспокойство,
Здравоохранение / Медицина,
Травма/ПТСР

Пара в кризисе: создание быстрых перемен с помощью EFT

Пара в кризисе: создание быстрых перемен с помощью ТЭО

1:27:55

Скотт Вулли, доктор философии

Как вы можете эффективно работать с парами, которые эмоционально отдалились друг от друга, особенно перед лицом таких сложных проблем, как болезнь и призрак утраты? Откройте для себя простую схему, которую вы можете сразу же начать использовать в своей практике, независимо от вашего подхода, чтобы помочь парам пройти через сложные сеансы, чтобы они могли испытать друг друга с положительной точки зрения, способствующей росту.

Подробнее

Темы:
Парная терапия,
Эмоционально-ориентированная терапия,
семейные системы,
Многокультурность/разнообразие,
Афроамериканец,
Горе/Потеря,
мужские вопросы

Консультирование подростков: изучение пересечения расы и сексуальности

Консультирование подростков: исследование взаимосвязей расы и сексуальности

1:29:44

Сэм Стин, доктор философии

Как можно эффективно работать с молодым клиентом, который уже не ребенок, но еще и не подросток, особенно когда возникают сложные вопросы сексуальности и расы? Узнайте, как создавать эффективные терапевтические альянсы со своими клиентами-подростками, которые создадут безопасное пространство для исследования, понимания и роста.

Подробнее

Темы:
детская терапия,
Многокультурность/разнообразие,
личностно-ориентированный,
Подростки,
Афроамериканец,
Дети,
ЛГБТ,
Сексуальность/пол

Просмотрите наши видео…

Учитесь у мастеров
Зачем соглашаться на меньшее, чем на лучшее? Оставайтесь вдохновленными, совершенствуйте свои навыки, никогда не прекращайте расти.

3D-обучение
Клинические демонстрации, сеансы в реальном времени, невербальное наблюдение и подробные комментарии помогут воплотить теорию в реальные навыки.

Мы любим общаться с вами
Мы гордимся тем, что предоставляем исключительное обслуживание клиентов. Просто позвоните или напишите, мы здесь, чтобы помочь вам.

ДОСТУП К НАШИМ ВИДЕО

НАПИСАННОЕ СЛОВО: СТАТЬИ, БЛОГ И МУЛЬТФИЛЬМЫ…

Как составить карту токсического воздействия социальных сетей на семьи, проходящие терапию

по
Ричард Дж. Лалли, MSW, LCSW

Успешная семейная терапия должна учитывать использование социальных сетей и приложений — пустой стул в комнате — для составления полной карты семьи.

Воображаемый в агентство: Готическая Лолита оживает

по
Челси Мортон, MA

Креативный нарративный терапевт помогает одинокой депрессивной клиентке освободиться от пожизненной депрессии с помощью поэзии и воображения.

Криста Типпетт о необъятности нашей жизни

по
Лоуренс Рубин

В отступление от традиции наш редактор Лоуренс Рубин направляет микрофон на журналистку Кристу Типпетт, обладательницу премии Пибоди, чтобы исследовать вопросы о том, что значит быть по-настоящему человеком

Подходит ли частный капитал для вашей терапевтической практики? Интервью с Джо Бавонезе

по
Лоуренс Рубин

Joe Bavonese обсуждает потенциальные последствия инвестиций в частные инвестиции в практику терапии и предлагает советы о том, как можно подготовить терапевтов и консультантов.