Деготь в меде: Испортит ли ложка дегтя бочку меда? | Вопрос-ответ

Ложка меда в бочке дегтя

Екатерина САЖНЕВА, Башкирия — Рязанская область — Москва

17.08.2017

В августе мы традиционно отметили Медовый Спас. Летом, когда ярмарочные лотки и прилавки магазинов ломятся от баночек с яркими этикетками, кажется, будто бы с пчелами точно ничего не случится. Но трудолюбивым насекомым угрожает сразу несколько опасностей. Громкие заявления о том, что «скоро настоящий мед исчезнет», мало кого пугают: привыкли и не к таким страшилкам. На самом деле причин для волнений достаточно. 

Пчеловоды бьют тревогу: профессия вымирает, молодежь не хочет заниматься кропотливым, но малодоходным делом, качество меда падает, ко всем бедам добавилась и отмечаемая вот уже не первый год массовая гибель пчел. Оценки специалистов пессимистичны: к концу этого века их на планете может не остаться совсем. Последний громкий скандал начался с заявления пчеловодов Башкирии: «Наши пчелы массово гибнут, и мы не знаем почему». Действительно, в некоторых районах региона смертность среди семей доходила до 100 процентов. Для республики, где продукт этот все равно, что хлеб, повод для гордости и один из предметов экспорта, происходящее — настоящая катастрофа.

«За последние 10–15 лет количество пчелиных семей уменьшилось на 15 миллионов, было 50 — осталось всего 35, и этот процесс продолжается», — говорит Вячеслав Лебедев, известный российский ученый-апиолог, доктор сельскохозяйственных наук.

Чтобы выяснить, что угрожает уникальному продукту и насекомым, его производящим, «Культура» отправилась в Башкирию, где бортничество было важной частью жизни людей с глубокой древности, затем в Москву — в Российский национальный союз пчеловодов, и, наконец, в единственный в стране научный институт под Рязанью, в котором занимаются изучением медоносных пчел.

Олигархов среди пасечников нет

Когда царская Россия продавала за границу башкирский мед, тот был настолько твердым, что его резали ножом. Прошли те времена… В регионе ежегодно производится лишь шесть с половиной тысяч тонн. Скептики считают, что и эта цифра несколько завышена. «Многие просто легализуют свой собственный продукт именно через Башкирию, привозят его сюда, договариваются с каким-нибудь крестьянином из глухой деревни, он получает на него все положенные сертификаты, якобы сам его произвел. Так непонятно откуда взятый мед становится благородным башкирским», — рассказали о наболевшем пчеловоды.

Им есть за что переживать. Профессия переходит в разряд устаревших. 

«Дети бортников не стремятся идти по стопам родителей. Если это и случается, то только в южных регионах, где есть отдача от этого бизнеса, — полагает Маргарита Харитонова, ученый секретарь НИИ пчеловодства, кандидат биологических наук. — Там и зарабатывают неплохо, например, в Адыгее. Но они в основном разводят пчел, маток для продажи, и не занимаются производством».

«Олигархов среди пасечников нет. Труда все равно придется вложить больше, чем получишь дохода», — уверен 37-летний Андрей, пчеловод во втором поколении, мечтающий выйти на международный уровень.  

— Когда иностранцы спрашивают: «Почему мы должны покупать башкирский мед?» — отвечаю им просто: «Потому что наш — самый лучший», — рассказывает пчеловод Эльдар из Уфы. — И действительно, в большинстве регионов мира по двадцать медоносных растений, а в нашей республике их двести, разнотравный мед — наше ноу-хау».

Что же случилось с башкирскими пчелами? Их поразил страшный вирус? Виновата плохая экология? Может, неприветливые в последнее время летние месяцы: дождь часто идет весь июнь-июль, мешая рабочим особям собирать нектар? Нынешний год называют особенно неурожайным — пчелам самим нечем прокормиться, не то что поделиться своими запасами с человеком.

Чиновники же на всякий случай от всего открещиваются. «Заявлять о возможном появлении в республике инфекции, поразившей пчел, как минимум скоропалительно», — уверен Вакил Буранбаев, начальник Управления ветеринарии, главный государственный ветеринарный инспектор Башкортостана.

Не многие из должностных лиц в курсе новейших мировых научных событий. На многочисленных международных конференциях только и разговоров о том, как спасти пасеки. Согласны с учеными и башкирские пчеловоды-практики. Кому, как не им, печалиться о судьбе меда. «Канады, Германии, Греции, Италии, Испании — абсолютно всех стран Европы коснулась эта проблема, за последние годы в отдельных штатах Америки погибло до 90 процентов пчелиных семей», — перечисляет Вячеслав Лебедев.

Самое опасное, что до сих пор не очень понятно, что же происходит с пчелами и в чем основная причина их гибели. А, главное, что теперь делать?

Пустой улей

Некоторые из версий достойны голливудского фильма ужасов. Только представьте себе: прекрасное сентябрьское утро, улей, полный меда, как призрачный летучий голландец, потому что хозяев в нем больше нет, они улетели. Куда, зачем — этого никто не знает. 

«Это явление называется «массовый слет пчел», — говорит Ольга Чупахина, президент Союза «Пчеловодство», который входит в международную федерацию пчеловодческих союзов «Апиславия» (ежегодно она проводит профессиональный конгресс, а в следующем году он пройдет в Москве).  — Многие ученые стремятся расшифровать странное поведение насекомых, но единого мнения нет. Большинство сходятся в том, что во всем виноват клещ, — на пчелах селятся маленькие паразиты, именно они заставляют семью поступать самоубийственно — улетать в никуда и не возвращаться».

Повсеместное распространение сотовой связи, более двадцати видов мутировавших вирусов, от которых не помогают лекарства. Зараженные пчелиные семьи — их ради наживы продают за копейки, а они потом губят всех остальных. «Бывшие наши соседи по СНГ, жители среднеазиатских республик. Когда-то пчеловодство и у них было распространено, а сейчас ничего не осталось — держать пасеку дорого. И вот они разводят пчелиные семьи, маток фурами везут к нам продавать — им неважно, здоровы ли те, нужно поскорее заработать и только, — на условиях анонимности поделился один из башкирских пчеловодов. — А многие неопытные любители хотят купить подешевле, на качество не смотрят. Даже если такие пчелы принесут две-три банки меда, а потом все умрут, то человек покупку уже оправдает».

Как только началась массовая и бесконтрольная продажа пчелиных семей, распространились по всему миру и новые болезни — вперемешку со старыми. Их не сдерживают ни пограничники, ни таможенники.

Даже в чистейшей Сибири, где ни телефонных вышек, ни вай-фая, ни экологических проблем, с дикими пчелами тоже творится непонятное — почему? Может быть, потому что планета — единая экосистема и нельзя, изрядно захламив одну ее часть, рассчитывать на то, что в другой все будет в полном порядке?

«Поля обрабатывают пестицидами, — возмущается Вячеслав Лебедев. — Есть вещества, которые вызывают у пчел резкую потерю памяти и ориентации в пространстве, они тоже могут быть причиной их массового слета. В России запрещено сажать генномодифицированные культуры — и это правильно, потому что уже давно установлено: такие растения резко снижают резистентность пчел ко всем неблагоприятным факторам внешней среды. Кроме того, потребление нектара из таких цветов ведет к потере их чувствительности к антибиотикам. Пчелы заболевают, а лекарства перестают помогать».

Пробовали изменить ситуацию и скрещивать разные виды пчел, чтобы от каждого взять лучшие качества, но где-то во втором-третьем поколении семья становится какая-то ненормальная: пчелы перестают приносить нектар, летают сами по себе, веселятся, размножаются, в улье творится беспорядок… «Видно, нельзя без последствий вмешиваться в законы природы», — замечают специалисты. 

Удивляет даже не то, что пчелы массово гибнут, а то, что какие-то из них выживают. И это все благодаря энтузиастам-апиологам.

Вертикаль управления разрушена

Настоящее научное учреждение, каким оно и должно быть, со сложной системой лестниц и коридоров, стеклянными колбами в лабораториях, сотрудниками в белых халатах. «А почему вокруг так мало людей?» — «Все работают», — объясняет Любовь Савушкина, ведущий научный сотрудник НИИ пчеловодства.

Музей Научно-исследовательского института — старинный, возник еще при Романовых на основе царской пасеки. Тогда представители благородных семейств не чурались возиться с пчелами. Каждый мастерил себе улей по душе, единой модификации пчелиных домиков не было, самые невероятные экземпляры свозили сюда, в царскую коллекцию, ставшую ныне самой большой в мире. Посмотреть есть на что: ульи в виде колокольни и церкви, колоды «Царь», «Царица», «Царевна», принадлежавшие Алексею Михайловичу Романову.

НИИ пчеловодства такой в России один. В маленьком городке Рыбное Рязанской области, в тени роскошного парка, который охраняют медоносные пчелы. 

«Увы, у нас сейчас всего 150 семей. А в прежние времена их было несколько тысяч. Но реструктуризация, оптимизация — сами понимаете», — рассказывает Вячеслав Лебедев — раньше он был директором НИИ, сейчас, на пенсии, работает его научным руководителем.

Учреждение это было сперва открыто в Тульской области, затем переехало в поселок ВИЛАР в Подмосковье, а в середине 50-х Никита Хрущев подумал, что раз под Рязанью существует НИИ коневодства, то почему бы там не разместить еще и пчел. Решение оказалось ошибочным. «Возраст наших сотрудников сегодня вполне «молодой» — от 65 до 84 лет, — шутит ученый. — Кто еще при СССР сюда приехал, те и остались. Зарплата маленькая, институт в глубинке, вдалеке от других городов — кто из молодых специалистов сюда сегодня поедет?»

Раньше был производственный отдел, которому подчинялись опытные пчеловодческие хозяйства страны — так называемая вертикаль управления, — все разработки ученых тут же находили применение на практике, их рекомендации внедрялись по всему Союзу. «Классическая система была, и всю ее уничтожили, сейчас вот только пытаемся восстановить», — вздыхает ученый.

Уже три года здесь отсутствует подразделение профилактики и борьбы с болезнями пчел — просто потому, что нет специалистов. То есть решение одного из насущных вопросов мирового пчеловодства проходит мимо России. А потом мы удивляемся, почему наш мед отказываются покупать за границей.

Предъявите ваши документы

Проблема экспорта заключается в определении качества отечественного меда. «Оказывается, по некоторым позициям Россия на сегодняшний момент не так требовательно подходит к качеству, как, например, европейские, японские и даже китайские производители. Их стандарты гораздо выше, чем у нас. За границей более точный предел обнаружения запрещенных веществ. Пробовали башкирский мед продать в Германию. Бочка стоит 1000 долларов, а анализ ее содержимого — 2000. Решили сэкономить, так польская лаборатория тут же обнаружила примесь, и мы потеряли все свои деньги», — жалуются коммерсанты.

«Отправляли как-то большую партию меда в Китай, покупатель говорит: мне все равно, будет у вас анализ или нет, но если наши санитарные службы на границе остановят, то я его не куплю. И мы не рискнули, иногда ведь, честно скажу, и сам не знаешь, что в твоем меде», — признается пчеловод Илья Самсонов из Подмосковья.

«У любого частника спроси, органический ли его продукт, и он тут же, не моргнув глазом, ответит, что самый что ни на есть органический, — говорит Маргарита Харитонова. — А когда начинаешь интересоваться, чем конкретно он потчует своих пчел и в каких количествах, за голову хватаешься!» С тех пор как насекомые массово заболели, их стали срочно лечить, зачем-то подбирая лекарства самостоятельно. «Вот и получается, что обрабатывают пчелиные семьи на глазок, даже не читая толком инструкции к ветеринарным препаратам, а затем удивляются, что в их меде находят все, что угодно», — отмечает она.

Беда российского меда — в повышенном содержании антибиотиков, говорят специалисты Россельхознадзора. Эксперты считают, что неразбериха и безалаберность происходят из-за упразднения ветеринарного надзора на местах. Почти вся пчеловодческая отрасль находится сегодня в частном секторе, поэтому подчас бывает сложно проконтролировать, что и где происходит.

В России не так много и лабораторий последнего поколения, способных обнаружить вредные примеси в меде. Стоят их исследования дорого, мелкие производители не могут себе позволить подобную роскошь — нужна помощь. А для государства пчеловодство — увы, слишком малорентабельная отрасль, чтобы на нее тратиться.

«А ведь спасение пчел должно волновать общество. Эти скромные насекомые играют огромную роль в увеличении урожайности. Мед — лишь побочный продукт пчелиной деятельности, на первом месте стоит их миссия в опылении сельскохозяйственных культур», — подчеркивает Вячеслав Лебедев.

Сейчас на базе НИИ пытаются создать Федеральный научный центр пчеловодства, единственный в России. К нему хотят присоединить Краснополянскую опытную станцию. Есть еще Майкопский опорный пункт, где разводят пчел, и ФГУП «Алешинское», где занимаются семеноводством медоносных культур. И это все, что осталось от богатого советского наследия. Впрочем, пока обозначенные изменения только в проекте. Так же, как и закон о пчеловодстве, который не могут принять с 90-х годов.

«Сегодня нет ни одного федерального документа, который бы четко регламентировал деятельность пчеловодов, нет и рекомендаций аграриям, как можно обрабатывать поля вокруг пчеловодческих поселений, чтобы не погубить насекомых. Кроме того, мы до сих пор не выяснили, что же такое мед, нет культуры его потребления, не ясно, каким медом можно торговать, а за какой штрафовать недобросовестных торговцев», — считает Ольга Чупахина.

Разноцветные подделки

Эта субстанция выглядит как мед. У нее цвет и даже вкус меда. Но речь идет о подделке. История частая, особенно при торговле с рук. 

«Новейшие технологии позволяют сегодня изготавливать полностью искусственный мед, по своим физическим и химическим показателям он может соответствовать настоящему. Это сахарный сироп, в который добавляют ферменты, пыльцу растений. Определить подобный качественный фальсификат может только эксперт высокого класса. Разумеется, у лотков такого специалиста не встретишь», — объясняет Маргарита Харитонова.

…Ярмарка выходного дня. Спальный район Москвы. Продавщица в одной из палаток вовсю расхваливает свой товар, на прилавке перед ней в пластиковых емкостях как минимум тридцать видов меда. Желтый, красный, голубой — выбирай любой. Знакомая каждому картина.

«Голубой — это васильковый», — предлагает попробовать она. «А коричневый?» — «Каштановый, из самой Башкирии, лучший мед в России». — «А разве в Башкирии растут каштаны?» — веселюсь я. Но обманщица не тушуется: «Хотите, документы покажу?» Я не хочу — знаю, что сертификаты у нее имеются.

«Чтобы не попасть впросак, нужно задавать вопросы, где собран мед, какая пасека, сколько в ней семей. Чаще всего на таких ярмарках товар предлагают не производители, а посредники, они подробностей просто не знают, — советует Маргарита Харитонова. — К сожалению, наши сограждане ищут разные образцы меда у одного продавца, но у настоящего производителя никогда не бывает больше двух видов, просто невозможно собрать в одном месте десять или даже пятнадцать. И это тоже должно насторожить».

Обычно у недобросовестных посредников с бумагами как раз все в полном порядке. Чаще всего от их отсутствия страдают как раз честные частники. Те приезжают на рынок с небольшим объемом своего меда, и если оформят грамотно все документы, то никогда эти расходы не отобьют, а входной билет на ярмарку и так не дешев. Этих мелких производителей и штрафуют за несоблюдение правил. Получается, что выигрывают перекупщики и мошенники.

Некачественный мед, вернее, медосодержащие продукты распространяются повсеместно. Появился, к примеру, китайский мед. Это не означает, что его привозят из Китая — оттуда идут составляющие, а «бодяжат» уже здесь, у нас.

Банка с «якобы медом», рядом три китайских тюбика — с коричнево-зеленой краской, пахнущей сосной, а еще с красной и желтой. В зависимости от того, какую добавить, мед превращается, превращается… в таежный, малиновый или облепиховый эксклюзив! И напрасно убеждать наших граждан, что не бывает таких огромных зарослей облепихи, чтобы пчелы несли свой нектар только оттуда, что это все топорная подделка и самопал. Но как с этим бороться? 

Проблемы копились десятилетиями, и теперь количество, судя по всему, переросло в качество. Если не исправить, то хотя бы улучшить ситуацию можно, но список требуемых мер длинный, и пока не видно никого, кто бы взялся спасать отрасль.

Фото на анонсе: PHOTOXPRESS 

Бочка меда и половник дегтя

У нас есть бочка дегтя и бочка меда. Сначала мы берем половник дегтя и добавляем в мед, потом идеально перемешиваем. Потом берем половник из бочки с медом и добавляем ее в бочку с дегтем. Идеально перемешиваем. Чего теперь больше: меда в бочке с дегтем, или дегтя в бочке с медом?

+2 голоса

загадка

от
ajayver

(5,465 баллов)

07 Апр, 12

редакция

от ajayver

07 Апр, 12

• смесь
• математические
• пропорции

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь для публикации ответа на эту загадку.

5 Ответы

Мне почему-то кажется что одинаково, но испорчен и мед и деготь)

ответ

от
Артем

(605 баллов)

07 Апр, 12

Доказательство в студию! 🙂

Я же написал — мне кажется. Причина у меня не математическая, а логическая. Я ничего не считал по объемам. Просто удаленная из дегтя часть размешаная в меде распределилась пропорционально. Соответственно, взятая часть меда содержит то количество дегтя в пропорции, которое заменит его нехватку в бочке с дегтем

Но смысл от этого не меняется. Испорчен мед. Печалька 🙁

Вот математическое решение. Левая колонка- мед, правая — деготь. 1я строка — имеем бочку меда М и бочку дегтя Д. 2я строка —  в бочке дегтя дегтя меньше на один половник П, соответственно в бочке меда дегтя  больше на один половник (+ПД). В 3й строке перебрасывем половник получившейся смеси в бочку с дегтем:

Получается, что в бочке с медом находится дегтя находится П-П² , а в бочке дегтя меда целый половник П. Т.к. П больше чем П-П² , делаем вывод, что меда в бочке с дегтем больше, чем дегтя в бочке с медом!

ответ

от
андрей

(205 баллов)

13 Апр, 12

П — это объем половника, то есть константа, а в ваших расчетах ПД < П(М+ПД). Несостыковка! Половник всегда зачерпывает одинаковое количество жидкости!

В целом, ход мыслей правильный, нужно только учесть, что П — не переменная.

Ну да. Такая глупая ошибка!

Вот если разложить по числам, получается, что по ровну будет. Но как это показать математически не знаю. Или не по ровну?

Лучший ответ

Все дело в том, что объем половника — величина постоянная. Поэтому в ходе переливаний из одной бочки в другую мы все время берем столько же меда, сколько отдали дегтя и наоборот. В итоге независимо от количества переливаний и перемешиваний меда в бочке с дегтем столько же, сколько и дегтя в бочке меда.

З.Ы. Забыл добавить, что переливаний должно быть четное количество 🙂

ответ

от
Egorka

(305 баллов)

23 Апр, 12

выбран

от ajayver

26 Апр, 12

Вы правы, но я все же подожду математических обоснований.

Представим количество взятого дегтя как D = Vпол, где Vпол — объем половника. Так как его объем — константа, то когда мы зачерпнем им из бочки с медом, в нем окажется смесь из d дегтя и m меда, причем D = d + m. Следовательно в бочке с медом осталось D — d дегтя, что в свою очередь равно количеству меда m, которое мы поместили в бочку с дегтем. Объем самих бочек можно не учитывать, при условии, что они обе должны быть больше половника.

Норм? :s

Что я не очень понимаю. Подскажу — прими объем бочек за 100 литров а объем половника за литр. тогда все будет в разы понятнее 🙂

1) Забираем половником из бочки с дегтем 1 литр и переливаем его в бочку с медом. Теперь в первой — 99 литров, во второй — 101 литр.

2) Забираем из бочки с медом 1 литр смеси и переливаем в бочку с дегтем. Вообще концентрация дегтя в половнике может быть разной, но, так как перемешали идеально, она должна быть примерно 1,01%, т.е. 0,0101л. дегтя и 0,9899л. меда (как и во второй бочке). Теперь в обоих бочках снова по 100 литров вещества.

3) Так как объем половника постоянный, и после второго переливания мы вернули в бочку с дегтем 0,0101л. из 1л. дегтя, который забрали в п.1, то в бочке с медом осталось 1л. — 0,0101л. = 0,9899л. дегтя, что равно количеству меда, которое мы добавили в первую бочку в п.2.

Другими словами, в ходе переливаний мы просто заменили в бочке с дегтем 0,9899л. дегтя на 0,9899л. меда и наоборот. Я сам уже запутался 😀

Доказать с цифрами это пол дела. А сможет ли кто-нибудь показать ответ в переменных —  так чтобы можно было поставить любые значения объемов половника и бочки иполучить верное утверждение?

ответ

от
андрей

(205 баллов)

26 Апр, 12

Допустим, что объем бочки = V, а половник в n раз меньше и равен V/n

Берем из бочки с дегтем V/n дегтя и переливаем в мед. Теперь там V+V/n жидкости причем отношение дегтя к меду будет равно V/n / (V+V/n) и V/(V+V/n)

Таким образом, мы знаем, что в половнике будет  V/n / (V+V/n) * V/n дегтя и  V / (V+V/n) * V/n меда

После этого в бочке с дегтем будет V — V/n + V/n / (V+V/n) * V/n дегтя и V / (V+V/n) * V/n меда

а в бочке с медом останется V — V / (V+V/n) * V/n меда и V/n — V/n / (V+V/n) * V/n дегтя

Можешь подставлять числа 🙂

Огого! Круто!!

Нет, ну с одинаковыми то бочками любой сможет. . А вот если объем бочек разный? :>

Ага, еще скажи объем половников разный 🙂 И неизвестно где какая жидкость 😛

Ложка дегтя в бочке меда

Аналитик украинского происхождения Марианна Перебенесюк, которую часто приглашают на французские телеканалы, делится своими мыслями о принципах организации теледебатов. Ее главная цель — провести различие между противоречивыми дебатами и комментариями к текущим событиям. Эти комментарии требуют экспертизы, но иногда их компрометируют лживые заявления пропутинских пропагандистских тяжеловесов.

Ложка дегтя в бочке меда – образ украинской пословицы, который приходит мне на ум каждый раз, когда я вижу по телевидению более или менее непримиримую кремлевскую эстафету. Смысл этой очень популярной пословицы должен быть интуитивно понятен даже тем, кто не говорит на этом языке: она означает, что даже небольшого отрицательного вклада достаточно, чтобы скомпрометировать глобальную позитивную дискуссию. И регулярная, острая, а порой и резкая критика, не всегда безосновательная, освещения в СМИ войны в Украине – печальное тому подтверждение.

Однако это покрытие высокого качества. Французские репортеры проделывают замечательную работу, иногда, не будем забывать, ценой своих жизней, и подавляющее большинство редакций делают все возможное, чтобы предложить французскому народу справедливое и полное понимание, освещая все вопросы и аспекты этой войны. . Эти усилия являются подлинными и во многих отношениях образцовыми. Как свидетель этих усилий и давний наблюдатель за тем, что было сделано раньше, я имею право это отметить и благодарю их за это.

Вот и все, мед. Перейдем к таре.

Спрос на непрерывную информацию, который доминирует в нашем обществе, порождает парадокс. Он требует как сосредоточения внимания на одной или нескольких темах, мобилизующих мнение, так и — чтобы сделать этот продолжительный фокус увлекательным — навязывает императив непрерывного развития, даже ускорения. Это, конечно, невозможно в реальной жизни, где время обязательно идет медленнее, чем в СМИ. Чтобы компенсировать отсутствие движения, СМИ прибегают к ощущению движения даже там, где его нет: это искусственно ощущаемое движение, так сказать, похоже на калейдоскоп или качели.

Калейдоскоп, обеспечиваемый разнообразием ракурсов, профилей и изображений, которые прокручиваются и накладываются друг на друга, может, как всем известно из опыта, не только поразить воображение, но и заставить кружиться голову. Когда дело доходит до серьезных тем, главная проблема заключается в том, что это разнообразие может существовать только за счет смешения элементов разного качества и важности, оставляя зрителям самим разбираться во всем. Задача, непростая для журналистов и гораздо более сложная для широкой публики. Тем не менее, это разнообразие по самой своей природе чаще всего полезно, но я не буду на нем останавливаться.

А вот эффект качели, которого добиваются СМИ для нагнетания новостей, будь то украинские или на другую серьезную тему, гораздо более сомнительный. Его принципом является регулярная смена позиции: смена подхода, смена последовательности или смена точки зрения. Каково это, когда вы чередуете последовательность? Все могли видеть это для кризиса Covid-19. Преувеличивая интерпретацию данных дня, каждые четыре дня или около того, студийные дебаты иногда объявляли о резком ухудшении ситуации, иногда о впечатляющем улучшении, лишая зрителей необходимого обзора. Я карикатурю, но вряд ли, и надо признать, что именно такое впечатление она произвела со стороны. Освещение войны на Украине в том же духе, и я к этому еще вернусь. Но сначала мы увидим, что происходит, когда вы меняете точки зрения.

На наших телеканалах и особенно на новостных каналах новостей редко бывает достаточно самих по себе, хотя они постоянно комментируются, часто в формате дебатов, а не в виде подробного и глубокого анализа. Это действительно выбор. Однако эти противоречивые дебаты о новостях представляют собой тонкий, но значительный сдвиг. Чтобы понять это, краткое напоминание: обычно мы можем обсуждать идеи, мнения, предложения или решения, но мы не можем обсуждать сами новости, что было бы то же самое, что и подвергать их сомнению. Новости, как установленная фактическая истина, существуют для того, чтобы решать споры, приводить аргументы, подтверждать или опровергать. Теоретически концепция дебатов, смешанных с непрерывными новостями, должна открываться новостным бюллетенем и сопровождаться дебатами с использованием этих новостей. Но у нас не должно быть дебатов по поводу новостей. Но, как мы увидим, перед лицом недобросовестности этот предел иногда трудно удержать.

Чтобы изучить недостатки, давайте посмотрим, как это выглядит на практике. Пример среди прочих: в начале апреля я делил BFM-TV (французский новостной телеканал) с Пьером Лорреном, автором популяризаторских работ о Путине, о советском серийном убийце Чикатило, о конце Романовых, но также по Украине (с очень предвзятым подходом). К полному изумлению, массовые военные преступления, совершенные в Буче, все еще раскрывались, и программа была посвящена им. Репортеры выполнили свою миссию по информированию французов, они отправились в этот город-мученик и задокументировали свидетельства многочисленных поборов несколькими днями ранее. Здесь качество журналистской работы не подлежит сомнению, это действительно журналистика, сообщающая проверенные факты.

На вопрос об этом Пьер Лоррен, известный своей близостью к России и приглашенный в этом качестве — важно отметить — сначала сменил тему на разговор о… переговорах и мире. Он представил поражение России в битве под Киевом и последующий отход в результате этих переговоров (наглая ложь после официальной российской пропаганды предыдущих дней) и настаивал на том, что украинская армия не играла в этом никакой роли. Затем он сделал целый ряд совершенно поразительных утверждений: релятивизируя образы Бучи, которые буквально мелькали перед его глазами, утверждая, что мы «в тумане войны» и что «с одной стороны столько дезинформации, сколько с другой» (имеется в виду, что французские журналисты ведут пропагандистскую работу в пользу Украины? не существует, потому что мы «в тумане войны» ?) Столкнувшись с возмущением на съемочной площадке, мистер Лоррен не моргнув глазом продолжил: «Очевидно, что были поборы с обеих сторон».

Это при отсутствии каких-либо доказательств из надежных источников относительно якобы украинских поборов. Это сразу же после изображений Бучи, которые только и могут служить доказательством в суде по делу о преступлениях против человечности. Это, опять же, в полном согласии с официальной российской пропагандой, которая в тот же день через постпреда России при ООН Василия Небензя утверждала примерно то же самое.

Вот так бесспорная новость — массовые военные преступления, совершенные русской армией, и удивление, которое они вызвали во всем мире, — оказалась релятивизированной, коварно обесцененной, по крайней мере частично, спором, который даже не предполагался. как таковой.

Эта ситуация, далеко не единичный случай, вызывает столько проблем, что мы даже не знаем, с чего начать. Итак, начнем с самого начала: г-н Лоррен был приглашен на эту съемочную площадку как пропутинский голос, с идеей, на мой взгляд, искренней, установить баланс с украинским присутствием, которое стало, правда, очень важным с тех пор, как начало вторжения. Это мне подтвердили журналисты, ведущие программу. Рискуя кого-то шокировать, признаюсь, что я не против этого принципа, даже если этический аспект противостояния украиноязычных, шокированных драмой, в которой живут их близкие, с аналитиками, проявляющими определенную снисходительность к Кремлю, должен быть принимать во внимание серьезно.

Начиная с того, что противостояние идет между кем-то с небольшим опытом и экспертами, за плечами которых десятилетия освещения в СМИ, которые обязательно чувствуют себя более непринужденно, умеют изъясняться на родном языке, знают кодексы и правила игра лучше, противопоставление частного лица профессионалу нечестная игра, даже если первоначальная забота была именно об этом. Вторая проблема касается заботы предупредить их, чтобы они могли от нее отказаться: меньшее, что мы можем сделать, чтобы избежать ненужных потрясений для тех, кто приходит на съемочную площадку не для дебатов, а для того, чтобы дать показания или пролить свет на украинский контекст. Предостеречь и общественность, потому что, хотя и приглашаются как пропутинские, эти эксперты редко представляются публике в качестве таковых: такая практика порождает путаницу с действительно нейтральными и беспристрастными экспертами, которых в подавляющем большинстве. Проблема разметки очевидна. Даже дьявол может иметь право на адвоката.

Однако вот в чем проблема: юристы подчиняются кодексу профессиональной этики, процедурам и правилам, которые необходимо соблюдать, чего нельзя сказать о «российских юристах». Таким образом, приглашенные комментировать новости, поступающие к нам из Украины, многие из них, не колеблясь, делают то, что не должны делать: говорят неправду, ставят под сомнение установленные факты, транслируют элементы российской пропаганды — иногда «с проверкой фактов». годами — утверждая то, что они не в состоянии возразить. Короче говоря, многие либо недобросовестны, либо некомпетентны (выбирать вам). А теперь сюрприз: это не считается большой проблемой, потому что мы ведем открытые дебаты, а другие спикеры здесь, чтобы опровергнуть возможную ложь, манипуляции и другие ошибки. В каком-то смысле это даже приветствуется, потому что позволяет напомнить убедительным публичным опровержением. Короче говоря, это было бы поучительно.

За исключением того, что: 1) это зависит в основном от распределения времени между выступающими — часто все не успеть; 2) модератор иногда не в состоянии выполнить эту задачу, как мы только что видели; 3) ложь, смешанная с известием, даже если она будет опровергнута, останется там навсегда: она услышана и неизбежно останется у кого-то из слушающих. Именно по этой причине и справедливо большинство французских СМИ почти никогда не цитировало ложь агентства ТАСС об обстоятельствах гибели Фредерика Леклерка-Имхоффа [французский репортер убит на Украине в мае 2022 года] , если не разоблачать их: не нужно раздувать лживую пропаганду, которая наплевает на жертву, рискуя тем, что кто-то в итоге поверит. Это хорошее решение. Но трудно понять, почему они не могут систематически применять одни и те же правила для спикеров на съемочной площадке?

Вопрос о пользе необходимости раз за разом опровергать одну и ту же ложь, когда можно просто не приглашать зарекомендовавших себя неблагонадежными, остается открытым.

Возвращаясь в последний раз к моему первоначальному примеру: конечно, я воспользовался своим присутствием на съемочной площадке, чтобы запросить доказательства якобы эквивалентности между Украиной и Россией с точки зрения требований и с точки зрения пропаганды. Разумеется, адмирал Вишот, также присутствовавший на съемках, опровергал мысль о том, что украинская армия не нанесла России поражения в битве под Киевом, вынудив российские войска отступить. Разумеется, ведущие и обозреватель канала, я и еще один гость публично опровергли сказанное. Проблема в том, что после этой программы, где компетентность (или добросовестность, в зависимости от обстоятельств) мистера Лоррена была явно опровергнута дебатами, его продолжали приглашать на тот же канал или куда-то еще, как ни в чем не бывало, всегда с тем же результатом.

Я далек от мысли, что любое опровержение, даже серьезное, не оставляющее сомнений, должно быть дисквалифицирующим: каждый может ошибаться или иметь собственное слепое пятно, даже если такая серьезная тема, как российское вторжение в Украину, должна обычно требуют особой строгости от всех. Но когда речь идет о реальных неправдах, о хорошо выявленных элементах пропаганды, когда опровергнуть нужно не один пункт, а целую серию или даже весь дискурс, и это, от одного телевизора к другому без каких-либо последствий рисуется — тогда начинаешь удивляться.

Мы даже приходим к безумным ситуациям, когда через несколько дней от одной программы к другой одни и те же динамики воспроизводят одни и те же аргументы, которые уже были разобраны ранее. О чем конкретно идет речь? На что рассчитывают эти эксперты, когда они подвергают себя этому постоянному унижению, когда они прекрасно и эмпирически знают, что их рассуждения лишены смысла? Почему они не меняют свой дискурс и свою позицию? Они действительно здесь, чтобы поделиться своим опытом или просто посеять сомнения и монополизировать время? А как же эти приглашения? Это из-за какой-то ошибки программистов или из-за отсутствия координации между командами разных программ? Или это явное желание раз за разом воссоздавать одно и то же противостояние для увеличения аудитории, даже если это означает распространение дезинформации?

Какой бы ни была причина, вот так неделю за неделей некоторые гости говорят о «русскоязычных жертвах Донбасса Украины и просят помощи у России», прямо противоположное тому, что показывают в телерепортажах, которые пересекаются с дискуссиями: Украинский жители Донбасса двуязычны, выражают себя как хотят, русскоязычные жители Донбасса на самом деле являются жертвами российской агрессии и т. д.

Неделя за неделей общественность узнает о больших трудностях, с которыми украинцам приходится добывать тяжелое вооружение и обучаться своих солдат, а Украина суверенная страна с регулярной армией. Однако до сих пор говорят о «сепаратистах 2014 года», у которых были, напомню, танки, артиллерия, ПВО и даже авиация.

Неделю за неделей в новостях упоминаются российские угрозы Швеции, Финляндии, Польше или странам Балтии — экономическое и энергетическое возмездие, военные маневры, заявления политиков, угрозы, исходящие от российских пропагандистов: все это здесь. Что ж, неделя за неделей встречаются «эксперты», утверждающие обратное и воспроизводящие идею Кремля о «странах Балтии и Центральной Европы, одержимых Россией».

Существует длинный список кремлевских пропагандистских элементов, которые ежедневно смешиваются с новостями, выпускаемыми журналистами, и которые релятивизируют или даже обесценивают их — без малейших аргументов, без малейших цифр, без малейших фактов. Я уже слышал, как «эксперт-геополитик» подкреплял свое утверждение о русскоязычных украинцах, которые хотели бы присоединиться к России одним-единственным аргументом — социологическим или антропологическим исследованием? анализ политического ландшафта? Нет! «Был в Украине». Вот и мы.

Но вернемся к меду и дегтю.

Как я уже объяснял, несколько сомнительных «экспертов», большинство из которых не вносят никакой дополнительной пользы в дебаты или расшифровку, наносят большой ущерб. Решение столь же простое, сколь и безболезненное: усилить бдительность и чуть больше внимания уделять подноготной возможного «пропутинского» гостя. Просто, достаточно легко и, как я уже сказал, безболезненно с медийной точки зрения: общественность даже не заметит, что ряд бывших чиновников или писателей остались там, где были, — на заслуженной пенсии.

Чтобы пойти дальше, нам, возможно, следует отказаться от идеи организации дебатов любой ценой и больше доверять специалистам, которых мы приглашаем. Если есть консенсус среди компетентных специалистов, это может свидетельствовать именно об этом: все ясно. Мы должны уйти от мысли, что без этих кремлевских ретрансляторов везде будет консенсус. Месяцы войны наглядно это доказали: эксперты по России и эксперты по Украине не обязательно расходятся во мнениях, что не мешает этим экспертам, разделяя одни и те же выводы на одних и тех же основаниях, отстаивать радикально или частично разные решения. Короче говоря, каналы должны выбирать компетентных и добросовестных спикеров и доверять им.

И надо открыть дискуссию о роли украиноязычных, ведь именно их присутствие чаще всего ставит вопрос о балансе представительства. Кто они? Они там как свидетели? Являются ли они комментаторами и/или экспертами, способными расшифровать Украину и проанализировать ситуацию? Являются ли они пропагандистами, отвечающими за защиту страны, подвергшейся нападению (единственный случай, оправдывающий симметричное использование пророссийских пропагандистов)? Это серьезный вопрос, и ответ на него диктует в каждом конкретном случае правильное сочетание гостей у телевизоров.

Сосновая смола, мед и эвкалипт (ментоловые)

Предыдущий

Следующий

>>

Применяются условия использования

Загрузки

Применяются условия использования

Загрузки

Применяются условия использования

Загрузки

Применяются условия использования

Загрузки

Описание

Показания или способы использования этого продукта, предоставленные производителем или найденные в современной медицинской литературе, следующие:

Для облегчения кашля при простуде

Местоположение

В настоящее время не отображается

Имя объекта

безрецептурный препарат

дата изготовления

ок 1940

производитель

Сертифицированная компания по производству больничных продуктов

место сделано

США: Мичиган, Детройт

Физическое описание

сосна белая (лекарственное действующее вещество)

черемуха (лекарственное действующее вещество)

нард (лекарственное действующее вещество)

лобелия (действующее вещество лекарственного средства)

почки тополя бальзамические (лекарственное действующее вещество)

лук (действующее вещество лекарственного средства)

хлорид аммония (действующие вещества лекарственных средств)

мед (действующие вещества лекарственных средств)

эвкалипт (лекарственные активные вещества)

ментол (действующие вещества лекарств)

стекло (общий материал)

металл (материал крышки)

бумага (этикеточный материал)

картон (упаковочный материал)

Хлороформ, 3 мин. на унцию жидкости (активные ингредиенты лекарственного средства)

Смола (действующие вещества лекарственных средств)

Измерения

бутылка: 6 1/8 дюйма x 2 1/4 дюйма x 1 1/2 дюйма; 15,5575 см x 5,715 см x 3,81 см

коробка: 7 1/8 дюйма x 2 3/4 дюйма x 2 1/8 дюйма; 18,0975 см x 6,985 см x 5,3975 см

Идентификационный номер

1985.0481.096

каталожный номер

1985.0481.096

регистрационный номер

1985. 0481

Кредитная линия

Дар Сидни Глейзера

Тема

Катар, лекарства от кашля и простуды

Патентная медицина

Посмотреть больше товаров в

Медицина и наука: Медицина

Здоровье и медицина

Ботаническая медицина

Бальзам Америки

Источник данных

Национальный музей американской истории

Номинировать этот объект для фотографирования.